Текст книги "Перевертыши"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Ей очень хотелось знать, где находится Хэмиш и почему он ушел.

Глава 46

Все трое, Лиз, Жермен и Джеймс, опустошенные, молча сидели в кабинете Ангеса Драммонда. Казалось, никто не знал, что делать дальше.

– Мне кажется, нужно подумать о времени похорон, – сказала, наконец, Жермен. Когда никто ничего не ответил, она продолжила. – Сегодня вторник. Дадим объявление в завтрашних газетах, нужно дать время, чтобы смогли приехать люди – приедут Ханна и Элфред, уверена, будут и другие из Атланты и Джексонвилля. Мне кажется, понедельник утром будет удобно. Мы организуем специальный рейс парома «Элфред Драммонд», а после погребения и службы для всех гостей устроим в гостинице ленч. Что вы думаете?

– Звучит разумно, – ответила Лиз.

– Меня это устраивает, – сказал Джеймс, – в этот день я просто не пойду в школу.

– Хорошо, – вздохнула Жермен, – похоже, здесь нам делать больше нечего. Я возвращаюсь в гостиницу и позвоню в газеты. У меня заняты все номера, и надо кое-что привести в порядок.

Они уже встали и собирались уходить, когда раздался звонок в дверь. Все вместе они направились к двери и обнаружили на крыльце доктора Блейлока. На площадку перед домом только что опустился вертолет шерифа.

– Только что от Хэмиша я узнал о кончине вашего деда, – сказал Блейлок. – Примите мои соболезнования, Жермен, он был замечательным человеком и моим добрым другом на протяжении многих лет.

– Спасибо, доктор Блейлок, – ответила она. – Хотела бы я знать, что это тут делает шериф?

– Прошу прощения, его вызвал я, как и обещал вчера. Это произошло до того, как я встретил Хэмиша и узнал о смерти Ангеса. Мне крайне неудобно, что это так некстати, но мне действительно необходимо переговорить с вами Жермен, и с шерифом.

– Хорошо, – ответила Жермен.

– И с вами тоже, мисс Барви, – сказал профессор, – нам понадобится ваш совет, так же, как и членов семьи.

– Если вопрос носит семейный характер, то Джеймс также должен присутствовать, – сказала Жермен. – Он сын моего деда, и всем следует начать привыкать к этой мысли.

– Хорошо, – сказал доктор Блейлок.

Шериф спустился из вертолета на землю и направился к дому.

Все собрались в пустующем кабинете зубного врача, и доктор Блейлок включил прибор для просмотра рентген-снимков. Он вынул из кармана конверт и установил несколько снимков в приборе, затем достал комплект поляроидных фотографий.

– Я просмотрел все записи зубного врача и все рентгеновские снимки; начал с того, что исключил женщин, детей и стариков. Поэтому осталось не так уж много записей для внимательного исследования.

Он помолчал.

– Я обнаружил рентген-снимки, соответствующие зубам скелета, найденного в могиле Всадника Гарри Ли.

– Кто это был? – спросила Жермен. – Если он лечил здесь зубы, я должна его знать.

– Он лечил здесь зубы всего один раз, – произнес Блейлок. Было видно, что профессор чувствовал себя неловко.

– Ну и? – спросил шериф.

– Вот здесь совпадение очень хорошее, – сказал Блейлок, подкладывая рядом для сравнения поляроидную фотографию.

– Какое имя указано на карточке зубного врача? – спросил шериф.

– В том-то и дело, что на этих записях указано два имени. Не указано, какая рентгенограмма к кому относится.

Он протянул папку.

– «Близнецы Драммонд», – прочитал вслух шериф.

Пока все осознавали значение услышанного, в комнате висела абсолютная тишина.

– Я что-то не поняла вас, доктор Блейлок, – наконец проговорила Жермен.

– Я хочу сказать, что скелет, обнаруженный в могиле Гарри Ли, принадлежит одному из близнецов Драммондов, либо Хэмишу, либо Кейру.

Лиз показалось, что ей внезапно чем-то тяжелым ударили в грудь. Ей захотелось выбежать из комнаты.

– Но это совершенно невозможно, – резонно возразила Жермен. – Вы же сами на этом острове встречали и Хэмиша, и Кейра; я видела их, то же самое Лиз. Очевидно, записи каким-то образом перепутались.

– Нет, – сказал доктор Блейлок, – об этом не может быть и речи. Ни один из этих мальчуганов не лечил зубов в детстве. Единственный случай, когда они обратились к зубному врачу, имел место, когда им исполнилось шестнадцать лет; им обоим в один и тот же день удалили один и тот же нижний зуб мудрости. Именно тогда и были сделаны рентгеновские снимки.

Видя, что Жермен все еще не в силах понять смысла его слов, профессор вновь заговорил.

– Я считаю, что в той могиле покоится один из близнецов. По крайней мере, там лежат его останки.

Не веря своим ушам, Жермен не отрываясь смотрела на Блейлока и, казалось, потеряла дар речи.

– Вы хотите сказать, что один из этих парней убил другого и делает вид, что он собственный брат?

– Нет, этого я не утверждаю. Я не имею ни малейшего представления, как или когда был убит тот юноша. Но, – сказал профессор, – мне кажется, Бак Моусес мог бы рассказать нам.

– Я думаю, вы правы, – заметила Лиз.

– Почему вы считаете, что Бак знает? – смогла выговорить Жермен.

– Бак украл инструменты из лагеря профессора, – сказала Лиз. – Я видела их у него в доме. Должно быть, он поступил так, потому что не хотел, чтобы тревожили могилу Всадника Гарри.

– Думаю, вы абсолютно правы, – сказал Блейлок. – Мне кажется, Бак похоронил в этой могиле юношу в тот день, когда он был убит.

Жермен тяжело опустилась в кресло.

Лиз оперлась руками о стол, стараясь совладать со своими эмоциями.

– Жермен, – сказала она наконец, – когда в последний раз ты видела обоих близнецов одновременно?

– Я помню это совершенно точно, – ответила Жермен. – Это было в тот день, когда они покинули дом, чтобы отправиться на учебу в колледж в сентябре, – дайте вспомнить, близнецы родились в тридцать седьмом, им было тогда восемнадцать – в тысяча девятьсот семидесятом. Бак Моусес отвез их в Фернандину на лодке деда.

Она потерла виски пальцами.

– Хэмиш, я помню, приехал в Принстон, а Кейр – нет. Мы ничего не знали о нем до самого Рождества, когда пришло письмо из Нью-Йорка. Мы с дедом почти сошли с ума, дожидаясь от него весточки. Дед направил на его поиски частных детективов.

Доктор Блейлок повернулся к Джеймсу Моусесу, слушавшему в полном молчании.

– Джеймс, твой дед когда-нибудь рассказывал тебе об этом?

– Нет, сэр.

Он был поражен не меньше, чем Жермен или Лиз.

– Итак, я полагаю, нам следует поехать и привезти Бака Моусеса сюда, в Дангнесс, – сказал Блейлок.

Бак Моусес сидел в кабинете Ангеса Драммонда, держа на коленях шляпу и вытирая пот шейным платком.

– Я не видел никого на свете, кто бы любил друг друга так сильно, как эти ребята, – сказал он, – пока на этот остров не приехала девочка.

– Я помню, – сказала Жермен. – Джилли какая-то, не могу припомнить ее фамилии. В тот год ее из Нью-Йорка привезла мать, чтобы она провела здесь август.

– Они влюбились в эту девчонку, – сказал Бак. – Оба. Влюбились в нее до смерти. Я никогда не видел их такими, за исключением того единственного раза.

– Что тогда произошло, Бак? – спросила Жермен, опуская руку на его плечо.

– Я приехал сюда, в Дангнесс, чтобы забрать их, отвезти в Фернандину и там посадить в такси до аэропорта. Они завтракали.

– Я помню, – сказала Жермен. – Мы попрощались с ними, дедушка и я. Они никак не хотели переодеваться в костюмы.

– Да, верно. На них были джинсы, и они заявили, что переоденутся в лодке. Когда мы сели в лодку, они между собой ужасно заспорили насчет этой красивой девчонки, как обычно спорят парни, затем начали драться. Я остановил лодку, но ничего не мог с ними поделать, я просто ничего не мог с ними поделать. Они сцепились и начали бороться, затем упали, и один из них больше уже никогда не пошевелился. Кровь выступила у него на затылке в том самом месте, которым он ударился о медную крепежную планку.

Бак закрыл глаза.

– А на планке остались его мозги.

– Кто из них ударился головой, Бак? – спросила Жермен наклоняясь к старику.

– Клянусь Богом, я не знаю. И никогда не знал. Я высадил второго парня в Фернандине, сказал, чтобы он отправлялся в школу и держал язык за зубами, а сам решил позаботиться о его брате.

– И что, он вот так просто взял и сошел на берег?

– Он был как в трансе. Он просто сделал то, что я ему велел делать. Я посадил его в такси и отправил. В следующий раз я видел его на Рождество. Он был Хэмишем.

Бак снова вытер платком лицо, по его черным щекам струились слезы.

– В другой раз я увидел его на следующее лето, и он был Кейром. Он стал одновременно обоими.

– А что ты сделал с другим юношей, когда уехал из Фернандины? – спросил шериф.

– Привел лодку на кладбище, положил его в могилу старого Гарри и прочитал над ним свои молитвы. Затем я вернулся в Дангнесс и никогда никому ничего не рассказывал о том дне до сегодняшней минуты. Я никогда ничего не говорил Хэмишу и Кейру – кем бы он ни был. Он вел себя так, словно ничего не произошло, поэтому так же вел себя и я. Мы никогда ничего не говорили по этому поводу.

Долгое время никто из собравшихся в комнате ничего не говорил, затем шериф встал.

– Жермен, – сказал он. – Ко мне это не имеет никакого отношения; у меня нет никакого интереса к тому, что здесь произошло. Что касается меня, я не вижу здесь преступления, только несчастный случай – в худшем случае неумышленное убийство, к тому же срок давности истек несколько лет назад. Я не собираюсь арестовывать такого старого человека, как Бак, за сокрытие преступления, совершенного двадцать лет назад. Это уже история, и история вашей семьи, поэтому я оставляю это дело на полное ваше усмотрение.

Он смахнул пыль со своего «стетсона».

– Я желаю всем вам самого наилучшего и постараюсь как можно скорее забыть об этом дне. Жермен, мне по-настоящему жаль, что так случилось с мистером Драммондом.

С этими словами шериф вышел из комнаты и из дома. Некоторое время спустя с лужайки взлетел его вертолет.

– Бак, – обратилась Жермен к плачущему старику, – не знаю, хорошо ли ты поступил, но одно я знаю наверняка – ты не сделал ничего неправильного. Тебе не о чем сожалеть. Я благодарю тебя за то, что ты дал мне возможность в течение всех этих лет наслаждаться обществом… обоих моих братьев.

Джеймс встал со своего места.

– Пойдем, дедуля, я отвезу тебя домой.

Они оба вышли. Доктор Блейлок поднялся с места.

– Своим студентам я скажу, что не нашел сходных записей. В том же самом я постараюсь убедить и себя.

Он протянул рентгенограммы близнецов Жермен.

– Возьми и уничтожь их.

Он вышел из дома, и обе женщины остались одни в кабинете.

Жермен посмотрела на Лиз.

– О Господи, дорогая, – сказала она. – Что мы теперь будем делать?

Сквозь оцепенение и печаль Лиз проговорила:

– Попробуем получить некоторую помощь.

Лиз сидела за рабочим столом Жермен и говорила по телефону, Жермен с беспокойством вслушивалась в беседу.

– Это самая жуткая история из всех, которые мне довелось слышать, – говорил доктор Дуглас Хэмилтон. – Что вы предприняли?

– Пока ничего, – ответила Лиз.

– В таком случае вы поступили совершенно правильно, – сказал Хэмилтон. – Этот человек провел последние двадцать лет, делая вид… нет, не делая вид, а действительно являясьодновременно двумя разными людьми. Это своего рода самоиндуцированная шизофрения, и в данном случае чрезвычайно глубоко укоренившаяся. По моим оценкам, когда он пребывает в состоянии одного из близнецов, он не в состоянии сознательно вспомнить, что с ним происходило, когда он пребывал в состоянии другого близнеца.

– Мне кажется, это за пределами человеческих возможностей, – произнесла Жермен.

– Мозг человека может исключить все, что пожелает, если подобное действие будет достаточно сильно мотивировано. Вина вашего брата поистине невыносима, поэтому он начисто исключил из своей памяти смерть брата-близнеца, и единственным способом считать своего брата живым – оставалось жить его жизнью и одновременно своей собственной.

– Как мы можем прекратить все это? – спросила Жермен. – Как нам ему помочь?

– Вы не в силах это прекратить. И помочь ему можно, лишь сохраняя все, как было, без изменений, – со вздохом произнес Хэмилтон. – Жермен, если вы вынудите его столкнуться с реальностью, вы его уничтожите. Для однояйцевых близнецов акт убийства собственного брата равносилен самоубийству, и единственный способ удержаться от самоуничтожения состоял в отказе признания факта совершенного убийства. Если его заставить признать факт убийства, тогда весьма вероятно, он покончит с собой.

– Если бы вы наблюдали его, могли бы вы его вылечить? – спросила Лиз.

– Сомневаюсь, понимаете, не каждого человека можно вылечить психически, дело в том, что психические заболевания в ряде случаев неизлечимы. Судя по тому, что вы мне рассказали, он успешно ведет два различных и довольно стабильных способа существования, и если ткань, разделяющая эти два различных существования, будет надорвана, то, весьма вероятно, у него проявятся признаки психического расстройства. В случае, если это произойдет, и при условии, что он переживет это потрясение, есть надежда, что его можно будет вылечить, хотя я лично сильно сомневаюсь, что он сможет все это пережить.

– Сколько времени это может продолжаться? – спросила Жермен.

– До тех пор, пока его собственная смерть не освободит его, – ответил Хэмилтон.

– Спасибо тебе, Хэм, – поблагодарила Лиз. – Больше мы не будем отрывать у тебя время.

– Лиз, – сказал Хэмилтон, – я понял, что ты влюблена в этого человека.

– Да, – ответила Лиз.

– В таком случае я должен предупредить тебя еще кое о чем. На мой взгляд, Драммонд нашел способ уживаться с самим собой, и так он сможет продолжать. Однако тебе известно то, о чем он не знает, и это твое знание делает твою жизнь довольно сложной, может быть, даже вовсе невозможной для тебя. Никогда у тебя не будет более, чем его половины, в лучшем случае, он весь, целиком, но на какой-то промежуток времени, а ты никогда, в отличие от него, не сможешь забыть о его тайне; тебе придется жить с этим грузом каждую минуту. Прежде чем ты решишь продолжить ваши с ним отношения, хорошенько подумай, сможешь ли ты жить таким образом.

– Спасибо тебе, Хэм. Можно мне будет позвонить тебе как-нибудь?

– В любое время, Лиз.

Она повесила трубку и повернулась к Жермен.

– Да, Боже праведный, – сказала Жермен, – мне придется довольно тяжело, но что, черт подери, собираешься делать ты?

– Мне кажется, я собираюсь узнать, смогу ли я жить такой жизнью, – проговорила Лиз.

Глава 47

Направляясь обратно в Стэффорд-Бич Коттедж, Лиз подготовилась к встрече. Однако, когда она приехала, Кейра там не было.

Уставшая до изнеможения, она свернулась в клубок на диване. Внезапно ей в глаза бросилось что-то знакомое, лежавшее на кофейном столике, почерк Ангеса Драммонда, и написанное этим почерком ее собственное имя. Это был конверт, который он вручил ей во время обеда; подарок, который он попросил принять. Она положила его в стол. Наверное, Кейр положил его на видное место, чтобы она непременно заметила его.

Осторожно Лиз открыла конверт и прочитала единственный листок бумаги, находившийся внутри. Он был датирован тем же днем, что и завещание.

«ДОГОВОР О ПРЕДОСТАВЛЕНИИ В ПОЛЬЗОВАНИЕ

Как единственный учредитель Треста Острова Камберленд, настоящим документом я предоставляю право собственности на имущество, известное как Стэффорд-Бич Коттедж, а также пять акров прилегающей земли, отмеченных на карте, хранящейся в моем сейфе, мисс Элизабет Барвик в пожизненное пользование, а также в пожизненное пользование ее супруга и/или любого из ее прямых наследников. В случае, если она или последний из ее наследников умрет без потомства, право пользования упомянутым имуществом переходит к Тресту Острова Камберленд. Настоящим документом я определяю, что все расходы на работы, связанные с содержанием внешней части коттеджа и прилегающей территории, проводимые по требованию пользователя, оплачивает трест. Далее я констатирую, что пользователь имуществом вправе держать автомашины на острове, вправе пользоваться дорогами, доками, водными магистралями и взлетной полосой бесплатно».

Прочитав эти строки, Лиз во второй раз за этот день заплакала.

Лиз увидела Кейра лишь на следующий день. Он приехал поздно утром и принялся искать на кухне напиток. Положив в бокал льда, он налил себе «бурбон».

Лиз была готова к встрече с ним, ей казалось, что он выглядит несколько иначе.

– Ты слышал о деде?

– Да, – ответил он, – Жермен рассказала мне; я был не готов к этому. Внезапно я понял, что всегда считал, что он переживет меня.

– Довольно странно. У меня было точно такое же ощущение, он был таким жизнелюбивым человеком. Мне он казался гораздо моложе своих лет.

– Не думаю, чтобы в душе он чувствовал себя старше двадцати двух.

– Он вновь почувствовал себя таким молодым за несколько минут перед самой смертью, – заметила Лиз и рассказала Кейру о виденной сцене.

Кейр хихикнул.

– В юности он был весьма буйным, разве ты не знала?

– Нет, но это меня не удивляет. Он рассказывал, что несколько лет путешествовал по Европе.

– Путешествовал – недостаточно сильное слово. В семье живы предания о том, как он мотался из Лондона в Стокгольм, Канны, Рим, Мадрид, Париж и обратно с красавицей в одной руке и прима-балериной – в другой. Жермен рассказывала мне, что как-то нашла список любовниц деда, и их там было указано больше сотни.

– Боже праведный!

– Иногда я думаю, что веду жизнь затворника.

– А разве не все мы затворники по сравнению с ним?

– Ты вскрыла конверт?

– Да.

– Он отдал тебе этот коттедж, верно?

– В пожизненное пользование, дорогой. Полагаю, теперь я буду твоей соседкой.

Он легонько поцеловал ее.

– Меня это вполне устраивает.

– Жермен рассказала тебе о завещании?

– Да, – произнес он и быстро сменил тему. – Между прочим, она пригласила нас с тобой сегодня на ужин в гостиницу.

С удивлением Лиз посмотрела на него.

– И ты собираешься пойти?

– Конечно, почему бы нет?

С момента их знакомства он всячески избегал гостиницы.

– А почему бы и нет, в самом деле? Надену-ка я что-нибудь более подобающее этому случаю. – Лиз взглянула на шорты Кейра. – А ты как? Пойдешь прямо вот так или считаешь, что все же лучше надеть набедренную повязку?

– О, я думаю, набедренную повязку, – ответил он. – В шортах чувствуешь себя очень затянутым, а гостиница такое неформальное место.

Через час они приехали в гостиницу. Лиз украдкой взглянула на Кейра. На нем были хлопчатобумажные брюки и старая шелковая рубашка.

– А ты выглядишь довольно элегантно, – заметила она. – Знаешь, я впервые вижу тебя в брюках.

– Ш-ш-ш, что подумают постояльцы?

Они поднялись по ступенькам.

– В действительности это одежда моего отца. Если нужно, могу надеть фрак и белый галстук.

Поднявшись на последнюю ступеньку, Лиз посмотрела на небо.

– Похоже, собирается дождь.

– Очень сильный дождь, я бы сказал, – ответил Кейр.

В баре находились две пары, и Жермен наливала им напитки. Она выглядела усталой, но веселой.

– Привет вам, парочка. – Она усмехнулась. – Чем вас порадовать?

– Нам по «бурбону», я думаю, – ответил Кейр. – Много работы?

– Еще бы. В добавление ко всему, впервые за многие недели все номера заняты. В это ужасное уединение даже кое-кто приехал – настоящий мужчина, ни больше ни меньше!

– Осторожнее, Жермен, – Кейр наклонился к ней. – Не совращай постояльцев.

– Это моеправило, поэтому я и не обязана его соблюдать, – лукаво ответила Жермен, вручая Кейру напитки.

– Завтра газеты Атланты и Джексонвилля поместят некрологи. Похороны состоятся в понедельник.

– Будь добра, скажи, чем я могу помочь? – спросила Лиз.

– Твоя помощь потребуется чуть позже, когда начнем разбираться с вещами в Дангнессе. Тогда мне пригодится опытный глаз, чтобы оценить, что оставить, а что выбросить.

– Я с радостью помогу.

Жермен отвернулась от них и занялась другими посетителями бара. Лиз и Кейр нашли свободный диван и расположились на нем.

– Как ты себя чувствуешь, вновь превратившись в социальное животное? – спросила Лиз.

– Уже стал позабывать, что это такое, – ответил Кейр. – Вот уже многие недели я не был в зале в присутствии такого количества народа.

– Тебе следует чаще бывать на людях.

Вошел доктор Блейлок в сопровождении женщины его возраста.

– Добрый вечер, доктор Блейлок, – окликнула его Лиз.

– А, мисс Барвик, позвольте познакомить вас с моей супругой.

– Здравствуйте, – ответила Лиз. – А это, познакомьтесь, Кейр Драммонд.

Лиз затаила дыхание, ожидая реакции доктора.

– Мистер Драммонд, я слышал о вас, – мягко произнес доктор Блейлок. – Примите мои соболезнования в связи со смертью вашего деда. Он был моим хорошим другом, мне будет очень не хватать его.

– Благодарю вас.

– Я слышал, вы знаете остров так же хорошо, как Бак Моусес.

–  Никтоне знает остров так, как Бак, – рассмеялся Кейр.

– Старик Бак, похоже, знает много такого, чего не знают другие, – заметил Блейлок.

– Да, – согласился Кейр. – Бак живет в ином мире, нежели остальные люди. Его отец был рабом, его привезли на остров в середине прошлого века. Я думаю, в Баке сохранилось много африканского.

– Вне всякого сомнения, – согласился Блейлок.

– Вам еще многое надо закончить? – поинтересовался Кейр.

– Мы почти все завершили, вчера перезахоронили два последних гроба. К понедельнику, к похоронам, необходимо установить все надгробные камни.

В этот момент Жермен громко объявила:

– Обед подан.

Находившиеся в баре допили свои напитки и стали спускаться вниз в обеденный зал.

Снаружи донеслись раскаты грома, пошел дождь.

– Я думаю, это начало урагана Яго, – сказал Блейлок.

– Урагана? – спросила Лиз встревоженно. – И его эпицентр обрушится на остров?

– Маловероятно, если верить Национальной метеослужбе. По их прогнозам, центр урагана пройдет по Северной Каролине или по побережью Вирджинии, – сказал Блейлок. – Хотя в Чарлстоне очень обеспокоены, они еще не пришли в себя после Хьюго.

– Я рад, что Яго движется на север, – проговорил Кейр. – Уже пятнадцать лет как здесь не свирепствовали ураганы. Правда, после того, последнего, мы долго расчищали остров.

Они дошли до обеденного зала. Жермен подвела Кейра, Лиз и супругов Блейлок к столику.

– Присоединюсь к вам буквально через минуту. Только схожу проверю, как обстоят дела на кухне.

Кейр галантно выдвинул стул для Лиз, она села и развернула салфетку; отпив глоток воды, Лиз скользнула глазами по комнате. Взгляд ее остановился на знакомой спине человека, сидевшего за соседним столиком, и в то же мгновение сильная дрожь охватила все ее тело.

– Что-то случилось? – спросил Кейр.

Лиз пыталась ответить, но не могла произнести ни слова.

Кейр наклонился к ней.

– Лиз, ты побледнела, как полотно, и вся дрожишь. В чем дело?

Спина выпрямилась и расправилась. Поверх мощного торса показалась белокурая, с коротко подстриженными волосами голова на невообразимо могучей шее. Голова повернулась, и она увидела знакомый точеный профиль; его глаза изучали сидевших в зале, остановились на ней и двинулись дальше.

– Уведи меня отсюда, – наконец вымолвила Лиз. – Скорее.

– Извините нас, пожалуйста, – сказал Кейр, обращаясь к супругам Блейлок.

Придерживая Лиз рукой за талию, он помог ей подняться и проводил на кухню.

Заметив их на кухне, к ним приблизилась Жермен.

– Что, ради всего святого, случилось, дорогая?

– Она неважно себя чувствует, – объяснил Кейр, – я позабочусь о ней, а ты продолжай свое дело и обслуживай посетителей.

Кейр отвел Лиз в столовую для обслуживающего персонала, усадил на стул, взял сифон и налил стакан воды.

– Нет. Не нужно, – вымолвила Лиз.

– Что с тобой происходит? Может, вызвать врача?

– Нет. Мой бывший муж там, в обеденном зале.

– Что? Тот самый парень, который…

– Да, тот самый.

– Но Жермен не дала бы ему места в гостинице.

– Жермен понятия не имеет, как его зовут. Во всяком случае, здесь он, скорее всего, под вымышленным именем.

– Хотел бы я встретиться с этим типом, – сказал Кейр, выпрямляясь.

– Нет! – почти закричала Лиз. – Не приближайся к нему!

– Хорошо, если ты так настаиваешь, – пробубнил Кейр.

– Нужно позвонить шерифу.

Кейр взял Лиз за плечи.

– Послушай, Лиз, будь благоразумной, что мы скажем шерифу? Этот парень ничего не сделал. Кроме того, сегодня никто не сможет пересечь пролив Камберленд, в такую погоду это просто невозможно.

– Отвези меня обратно в коттедж, хорошо?

– Конечно, отвезу.

Кейр помог Лиз подняться по лестнице, миновать входную дверь. Когда они спускались по ступенькам под струями усилившегося дождя, блеснула молния. Росшие перед гостиницей дубы раскачивались и стонали под порывами ветра.

– Мне срочно, прямо сейчас, нужно покинуть остров, – заявила Лиз, когда «джип» уносил их прочь от гостиницы.

Кейр обнял ее и крепко прижал к себе.

– Лиз, это невозможно, – сказал он. – Ты только посмотри, какая погода. Кроме того, мне кажется, твои опасения преувеличены. С какой стати он хочет расправиться с тобой? Ваш брак расторгнут.

– В этом-то все и дело. Между нами все кончено. Но Бэйк не любит проигрывать, а начав принимать наркотики, вообще помешался на этом. Мне кажется, он воспринимает развод как некое публичное унижение, и это выводит его из себя до крайности. Ведь именно тогда, когда я сообщила ему, что хочу развестись, он чуть не убил меня. А теперь он намерен довершить начатое. Я больше не чувствую себя в безопасности здесь.

– Он тебя видел?

– Он посмотрел на меня, но, как мне показалось, не узнал. Раньше я носила очень длинные волосы, к тому же сейчас я гораздо худее, чем когда он…

– Может быть, он не знает, что ты здесь. Может быть, это совпадение, что он оказался в гостинице. Такое вполне возможно, множество людей останавливается в гостинице.

– Нет, не совпадение, – сказала Лиз, – он приехал сюда за мной.

Ее рука взметнулась ко рту.

– О Господи, нужно предупредить Жермен.

– Нет смысла тревожить ее. Даже если допустить, что ты права и что он появился здесь из-за тебя, то он не представляет опасности ни для Жермен, ни для кого другого в гостинице. Послушай, почему бы тебе не поспать немного? Я останусь с тобой, и если утром, когда закончится шторм, ты все еще будешь хотеть уехать, я возьму лодку деда и отвезу тебя сам.

Они подъехали к коттеджу и вбежали внутрь, пробившись сквозь плотную стену дождя и сильный ветер. Лиз бросилась на кровать, стараясь не расплакаться.

– Оставайся здесь, – сказал Кейр.

Он вышел из спальни и вскоре вернулся с большой порцией «бурбона».

– А теперь выпей-ка, это поможет тебе расслабиться.

Она сделала большой глоток.

– Одному Богу известно, как мне это необходимо.

Лиз повернулась и посмотрела на Кейра.

– Ты не оставишь меня одну сегодня ночью?

– Конечно же, нет, – он улыбнулся. – Я не могу придумать ни одного места, где бы мог провести сегодняшнюю ночь.

Лиз протянула ему свой бокал.

– Подержи минуточку.

Она вышла из комнаты и вернулась с двенадцатидюймовым кухонным ножом.

– Надеюсь, ты не будешь возражать, если я буду спать также и вот с этой штукой.

– Нет, до тех пор, пока он будет на твоей стороне кровати, – ответил Кейр, глядя на устрашающее лезвие.

– Кейр, мне хочется, чтобы завтра ты оказал мне одну услугу.

– Все, что угодно.

– Я хочу, чтобы ты достал мне пистолет. Мне он действительно нужен.

– Хорошо. У деда в кабинете есть несколько пистолетов. Отыщу для тебя что-нибудь подходящее.

Лиз сделала еще один глоток «бурбона» и положила голову ему на плечо.

– Если я переживу эту ночь, то, мне кажется, со мной все будет в порядке.

После полуночи, когда Жермен считала, что все постояльцы разошлись, и вытирала стаканы у стойки бара, туда вошел мужчина.

– О, мистер Сазерленд, вы еще не спите? – произнесла Жермен, одаривая его ослепительной улыбкой.

– Зови меня Боб, – ответил он. – Все меня так называют.

– А я Жермен. Могу я угостить тебя на ночь, Боб?

– Конечно. Коньяк подошел бы лучше всего.

Жермен наполнила два бокала и поставила один на стойку перед Бобом.

Он его взял, понюхал, попробовал, ни на секунду не сводя с нее взгляда.

Жермен наклонилась и оперлась о стойку бара, предоставляя ему возможность взглянуть на свои прекрасные груди через треугольный вырез в блузке. Она никогда не носила бюстгальтера.

– Ты очень красивая женщина, Жермен, – сказал он.

Жермен улыбнулась.

– Бренди почему-то не удовлетворило тебя, Боб. Могу ли еще что-нибудь сделать для тебя?

Он улыбнулся, открыв крупные, ровные зубы.

– Где ты собираешься положить свою голову на подушку, Жермен?

– В коттедже, что как раз напротив через лужайку.

– Почему бы тебе не показать его мне?

– С удовольствием, – ответила Жермен. – Давай прихватим с собой выпивку.

Она завернула бутылку коньяка, взяла большой зонтик из подставки и вывела его в ночь.