Текст книги "Перевертыши"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Глава 35

Лиз устроилась в гостиной коттеджа и потягивала «бурбон». Стемнело, но она не включала свет. Тишину уединения нарушили шаги босых ног по линолеуму кухонного пола. Лиз догадалась, что вернулся Кейр. Теперь, заслышав звук его шагов, она больше не вскакивала. Он приходил и исчезал таким образом настолько часто, что Лиз подобное поведение Кейра начало казаться вполне нормальным.

– Привет, – сказала Лиз, когда Кейр появился в гостиной.

– Сидеть одной в темноте – на тебя это не похоже, – проговорил он, опускаясь рядом с ней на диван.

– Хочешь сказать, что на меня не похоже сидеть в одиночестве в темноте и пьяной?

– По какому поводу ты напилась?

– Потому что сегодня днем я нашла отсеченную руку Джимми Уэзерса. Тот аллигатор наверняка что-то сделал с остальным телом. Никак не могу забыть, думала, «бурбон» поможет.

Лиз опустила руку на обнаженное бедро Кейра.

– Почему ты носишь набедренную повязку? Я давно хотела тебя спросить.

Он мягко рассмеялся.

– Ребенком я много бегал нагишом. Когда стал взрослеть, то начал понимать, что я голый. Кажется, именно тогда я и подумал, будто что-то может схватить меня за пах, а с некоторых пор это стало необыкновенно важно. Набедренная повязка, оставляя меня почти нагишом, тем не менее предохраняет моего маленького петушка.

– Не такой уж он и маленький, – хмыкнула Лиз.

– Но в те времена был маленьким.

– Ты, как я вижу, совершенно не удивился, услышав про Джимми.

– Бак Моусес уже рассказал мне.

– Мне почему-то кажется, что это не аллигатор. Я хочу сказать, что, даже когда он кинулся на меня в тот раз, у меня не было подозрений, что он людоед.

– Понимаешь, Голиаф – нечто особенное. У него практически нет опыта общения с человеком. Думаю, для него люди – та же дичь, только чуть большего, чем обычно, размера.

– Бак сказал, что аллигаторы не выходят на сушу, чтобы напасть на жертву, это правда?

– Не думаю, чтобы кто-нибудь знал это наверняка. Во всяком случае, среди живых людей.

– Считаешь, он действительно двадцать футов в длину?

– Да. Как-то, не помню где, я прочитал, что самый большой гатор в Соединенных Штатах жил в Луизиане в прошлом веке. Его обнаружили только потому, что он был очень старым и вылез на берег умирать. Не думаю, чтобы теперь аллигаторы смогли достичь таких размеров. Люди убивают их прежде, чем они доживают до преклонного возраста. Одному Богу известно, сколько лет Голиаф живет в этом озере, сто? На него никто не охотится, и вдоволь всякой дичи. Не удивлюсь, если он окажется самым большим из живущих ныне аллигаторов.

– А откуда ты знаешь, что он – это он? Ты что, проверял?

– Самки аллигаторов не вырастают до таких размеров.

– Почему, как ты думаешь, он напал на Джимми?

– Может быть, Джимми слишком близко подошел к его потомству?

– Это как раз то, что сделала я в тот раз, когда он на меня набросился. Тогда я попыталась сфотографировать маленьких аллигаторов.

– Перед тем, как он на тебя напал, ты слышала вот такой звук?

Из горла Кейра вырвался тонкий вибрирующий писк.

– Да! Именно такой! Откуда ты знаешь?

– Так пищат потревоженные маленькие аллигаторы. Услышав их писк, папа или мама стремглав кидаются на помощь. Готов спорить, что это был последний звук который слышал Джимми, за исключением собственных криков. Надеюсь, бедный Голиаф не отравился, отведав столь ядовитое блюдо.

Кейр усмехнулся своим словам.

– Как можно так говорить о нем? – пьяным голосом упрекнула его Лиз. – Он был человеком, а теперь его нет в живых! Ради всего святого, он же твой кузен!

– И что из этого? – с чувством произнес Кейр. – Если бы Джимми начал делать по-своему, он изнасиловал бы весь остров; он бы застроил его большую часть домами и заасфальтировал остальную, поверь мне. Наш остров был бы похож на Хилтон Хэд и многие другие острова, которые удалось прибрать к рукам деловым людям.

– Однако он не смог бы этого сделать, – возразила Лиз.

– Наверняка смог бы. Дед не написал завещания, а это как раз на руку Джимми.

– Но он его составил!

– Ты не знаешь, о чем говоришь. У деда постоянно было предубеждение к составлению завещания; всякий раз, стоило кому-либо упомянуть о нем, он сразу же выходил из себя, начинал метать громы и молнии, грозил всех нас оставить без наследства.

– Ангес составил завещание. Я знаю это доподлинно, потому что расписалась на нем как свидетель. Он сказал, что завещание написано таким образом, что лишает Джимми малейшей возможности развернуть хоть какую-либо деятельность на острове.

Кейр склонился вперед, положив голову на руки.

– О Боже, я не могу в это поверить, – проговорил он и разразился смехом. – Итак, бедный старина Джимми умер ни за что, ни про что; так, прекрасный обед для прогуливавшегося аллигатора и его потомства. О Господи! Вот так шутка над ним! Вот так шутка надо мной!

– Над тобой? Что ты имеешь в виду?

Кейр продолжал истерично смеяться. В его смехе сквозило отчаяние и безысходность. Его смех действовал на нервы Лиз.

– Прекрати! – воскликнула Лиз, с размаху шлепнув Кейра по затылку ладонью. – Заткнись!

И она ударила его еще раз.

Кейр выпрямился и глубоко вздохнул.

– О Боже! – жалобно простонал он.

Повернувшись, он обнял Лиз за талию, положил голову ей на колени и крепко стиснул в объятиях.

– Человек, влюбившийся в тебя, патетическое создание.

Он вздохнул.

– Он не способен любить, не разрушая чего-то другого. Любовь и разрушение – это единственное, на что он способен.

Лиз склонилась над Кейром, опершись щекой о его плечо.

– Ш-ш-ш, – произнесла она успокаивающе. – Ты сам не знаешь, что говоришь.

Ей хотелось, чтобы он замолчал; были такие вещи, о которых ей не хотелось ничего знать. Вытянувшись на диване, Лиз положила голову Кейра себе на грудь.

– Ш-ш-ш, – мягко проговорила она. – Ты не обязан ничего мне рассказывать. Я люблю тебя, кем бы ты ни был и что бы ты ни сделал.

Она гладила его волосы до тех пор, пока «бурбон» и тревоги прожитого дня не одолели ее. Лиз уснула в объятиях Кейра.

Глава 36

Через двадцать минут после звонка Ли Уильямс прибыл в аэропорт «Декалб-Пичтри», самый обычный аэродром, расположенный в северной части Атланты. Миновав главные ворота, впереди перед собой он увидел то, что искал – две полицейские машины, скорую помощь и фургон ребят из криминалистической лаборатории, стоявшие около стоянки машин, отделенной от шеренги одномоторных самолетов полосой еловых посадок. Свернув на стоянку, Ли остановил машину около «скорой помощи». Прибывшие служебные машины, как показалось Ли, окружили белый «фольксваген джетта». Рядом молча стояла кучка людей, ждали его.

– Ну что, теперь можно вскрывать эту машину, Ли? – спросил Майк Хопкинс из криминалистической лаборатории.

– Одну минуту.

Медленно Ли обошел вокруг «фольксвагена»; на кузове машины то там, то сям виднелись следы темной пудры, с помощью которой криминалисты пытались отыскать и снять отпечатки пальцев. Ли заглянул внутрь салона. На заднем сиденье в пластиковом пакете лежала униформа медсестры, на переднем – женская сумочка из натуральной кожи. Ни одна женщина умышленно не оставит своей сумочки на самом виду. Больше в салоне ничего не было видно.

– Хорошо, – сказал Ли, – вскрывайте багажник.

Обойдя машину, он встал чуть поодаль, наблюдая, как полицейский подбирал ключи к замку. Уильямс старался дышать размеренно, неторопливо.

– Вот и готово, – произнес полицейский, поворачивая ключ в замке багажника.

В полной тишине крышка медленно поползла вверх. Собравшиеся вокруг машины невольно поморщились от ударившего в нос тяжелого запаха.

Хопкинс шагнул вперед, заглянул в багажное отделение и принялся говорить в зажатый в руке диктофон:

– Жертва обнаружена в багажнике «фольксвагена джетта» выпуска 1989 года, зарегистрированного на ее имя. Тело находится в неестественном положении, что дает основание сделать предположение, что смерть наступила до того, как тело положили в багажник; присутствует умеренный запах разлагающейся ткани. Тело жертвы полностью обнажено и холодное на ощупь.

Проделав ряд манипуляций с рукой, а затем с ногой погибшей, Хопкинс продолжал:

– Трупное окоченение отсутствует.

Хопкинс отошел от машины, уступая место фотографам.

Уильямс приблизился к нему.

– Когда?

– Более точно смогу сказать позже.

– Ориентировочно?

– В выходные. Вероятно, в субботу.

– Ее изнасиловали?

– Пока говорить об этом преждевременно. Хотя, могу заметить, что жертвы насилия редко находят полностью обнаженными.

– На всякий случай, чтобы ты имел в виду: в четверг у нее был половой контакт с одним парнем. Он мог обойтись с ней довольно грубо. Посмотри, сможешь ли отделить прежние повреждения от полученных в момент смерти.

– Спасибо за полезную информацию.

– Когда можно рассчитывать на результат?

– Предварительный, – Хопкинс взглянул на часы, – сегодня часов этак в десять. Окончательный завтра утром.

– Постарайся и сообщи максимум возможного сегодня, – взмолился Уильямс.

– Постараюсь. Может оказаться, что вообще не будет никаких трудностей, кто знает? Если тебе пригодится, то я думаю, смерть наступила оттого, что ей свернули шею; маловероятно, что ее задушили.

– Сильный мужчина, да?

– Вполне возможно.

– Можешь еще что-нибудь сказать сейчас?

Хопкинс опустил глаза.

– Сам видишь, ее жестоко избили. Похоже, этот парень хотел, чтобы она помучилась, прежде чем убил ее.

– Угу. Тебе не кажется, что он хотел лишь сильно избить ее, а шею свернул случайно, слишком сильно ударив по голове?

Хопкинс отрицательно покачал головой.

– Думаю, он намеревался именно убить ее.

Уильямс кивнул.

– Отлично. Все укладывается в схему.

Из аэропорта Уильямс вел машину на малой скорости. По дороге в город его обогнала «скорая помощь» с выключенным сигналом. Мэри Элис Тэйлор некуда больше торопиться.

Внезапно Ли поймал себя на мысли, что все долгие годы службы в полиции ни разу до сегодняшнего дня он не видел трупа жертвы, с которой был лично знаком. Что и говорить, разница была огромной.

Глава 37

Уильямс аккуратно расставил стулья. На утро он расположился в кабинете своего капитана; пока еще ему не хотелось беседовать в комнате для допросов; он намеревался сперва запротоколировать объяснения Рэмси. Волнуясь, Ли снял трубку телефона и набрал номер.

– Отдел медицинской экспертизы. Хопкинса, будьте добры.

– Он направился к вам, сержант, – ответила сотрудница отдела, уже знавшая Ли по голосу.

– Он закончил обследование?

– Все материалы он захватил с собой.

– Хорошо, спасибо.

Положив трубку, Уильямс принялся нетерпеливо ждать. Хопкинсу потребовалось еще двадцать минут, чтобы добраться до кабинета. Взглянув на часы, Ли увидел, что до предстоящей встречи остается катастрофически мало времени – всего пять минут.

– Извини за опоздание, – входя в кабинет, произнес Хопкинс и, отдуваясь, опустился в кресло.

– Я очень тебе признателен, что ты составил заключение так быстро. Что мы имеем?

– Гораздо больше, чем я мог предположить. Твою медсестру зверски избили кулаками и сломали шею.

– Изнасилована?

– Не совсем. Обнаружены ссадины, относящиеся к половому акту, имевшему место в четверг. Однако у нее выявлены и другие, более свежие и гораздо более серьезные повреждения влагалища и прямой кишки, причиненные, судя по всему, в момент перед смертью.

– Которая наступила?

– Где-то между полночью в пятницу и полднем в субботу.

– Каков характер последних повреждений?

– Во всяком случае, не сексуальный в обычном смысле.

Хопкинс раскрыл свой старомодный портфель и извлек из него небольшой пластиковый мешочек, застегнутый на молнию, и положил его на рабочий стол.

Уильямс не мог скрыть одолевавших его чувств. В мешке лежал заостренный деревянный кол.

– Похож на те, что продаются в магазинах для садоводов, – заметил он.

– Верно. Не знаю, помнишь ли ты, но на том аэродроме между стоянкой машин и летным полем – был участок каких-то свежих посадок, огороженный веревками. Там еще висела табличка «Просьба не ходить». Думаю, это один из колов, к которым привязана веревка.

– Что-то я не припомню эту штуку ни внутри, ни снаружи машины. Где вы его обнаружили?

– У нее в толстой кишке, – Хопкинс опустил глаза. – Этот кол целиком вогнали ей внутрь.

– О Господи, – простонал Уильямс. – Да в нем же все двенадцать дюймов!

– Четырнадцать!

– Она была жива, когда это произошло?

– Да, и этот же кол вставляли ей во влагалище.

Уильямс бросил еще взгляд на кол. Перед ним на столе лежал грубый неотесанный кусок дерева.

Хопкинс прочитал его мысли.

– В обеих внутренних полостях обнаружено множество заноз.

Уильямс поднял глаза и увидел Бэйка Рэмси, который в сопровождении еще одного человека приближался к прозрачной двери кабинета.

– Есть еще что-нибудь? У меня уже нет времени.

– Пожалуй, ничего такого, что могло бы тебе немедленно пригодиться. В машине обнаружено несколько отпечатков пальцев, не принадлежащих девушке. Я передал их для идентификации. Однако их могли оставить служащие бензоколонки или мойки машин. Состояние дверной ручки и поверхности багажника дает основание заключить, что преступник вытер их тряпкой или работал в перчатках. Готов биться об заклад, это дело рук того парня, которого ты ищешь.

Хопкинс передал Уильямсу письменный отчет и вышел из кабинета. Поспешно сунув отчет и пластиковый мешочек с колом в ящик письменного стола, Уильямс встал, чтобы поздороваться с Бэйком Рэмси.

– Доброе утро, Ли, – приветствовал его Рэмси как-то натянуто. – Познакомься, Генрих Хойт, адвокат команды. Ты просил, чтобы я пришел с адвокатом.

– Доброе утро, Бэйк, – ответил Ли, прилагая силы, чтобы успокоиться и придать голосу нормальное звучание. – Доброе утро, мистер Хойт, рад познакомиться. Бэйк, хочу выразить тебе свои соболезнования по поводу гибели твоей подруги. Вероятно, это оказалось для тебя большим потрясением.

Уильямс сумел произнести эти слова, не показав истинных чувств, бушевавших у него внутри.

– Благодарю, Ли, – мягко ответил Рэмси. – Не скрою, меня это сильно потрясло. Представить не могу, кто мог убить Мэри Элис.

Затем, повысив голос, добавил:

– Хотел бы я, чтобы тот тип минут на пять попался мне в руки.

Если бы ты это сделал, подумал Уильямс, ты избавил бы нас от множества хлопот.

– У вас имеются подозрения в отношении мистера Рэмси? – спросил адвокат.

– Пока у нас нет подозреваемого, мистер Хойт, – солгал Уильямс. – Дело в том, что Бэйк, судя по всему, один из последних, кто видел мисс Тэйлор в живых, и мне необходимы его показания.

Ли подошел к двери кабинета и пригласил войти сотрудницу. Она внесла пишущую машинку, поставила ее на столе, включила в сеть и села, приготовившись к работе.

– Присутствующая здесь мисс Джордан запишет все, что будет произнесено в этой комнате, затем отпечатает. После этого я попрошу Бэйка прочитать и, если все окажется верным, подписать.

– Понятно, – сказал Хойт, – обычная процедура, Бэйк.

– Итак, Бэйк, согласно требованиям департамента я должен уведомить вас, что вы имеете право не отвечать на задаваемые вопросы, требовать присутствия адвоката по своему выбору. Если вы решите отвечать на мои вопросы и если впоследствии вам будет предъявлено обвинение в совершении преступления, сказанное вами может быть использовано против вас в суде. Вам ясны ваши права?

– Это тоже стандартная процедура, – сказал адвокат.

– Разумеется, я понимаю мои права, – ответил Рэмси.

– Зафиксируем в протоколе, что при получении показаний присутствуют: мистер Генри Хойт, эсквайр, представляющий интересы Бэйка Рэмси, также сержант Ли Уильямс из управления полиции и мисс Эвелин Джордан, стенографистка. Ты будешь отвечать на вопросы, Бэйк?

– Разумеется, – ответил Рэмси. – Сделаю все, чтобы помочь. Я очень огорчен смертью Мэри Элис.

– Не сомневаюсь. Давайте начнем с самого начала. Когда вы впервые познакомились с мисс Тэйлор?

– Несколько недель назад, когда меня положили в госпиталь на операцию колена.

– Кстати, как колено, Бэйк? – спросил Уильямс. – Можно не заносить это в протокол, – добавил он, обращаясь к стенографистке.

– Мы надеялись, что все придет в норму на следующей неделе, но врач считает, что следует подождать еще одну.

– Возвращаюсь к протоколу. Вы часто встречались с Мэри Элис?

– Да, довольно часто.

– Вы поддерживали с ней интимные отношения?

– Да, весьма регулярно.

– Когда в последний раз вы видели Мэри Элис?

– В прошлый четверг, вечером. Мы с ней ужинали у нее дома.

– Вы вступали с ней в половой контакт в тот вечер?

– Да, два или три раза.

– Отмечали ли вы в ее поведении во время половых актов признаки взволнованности, недовольства, нежелательных проявлений?

– Как сказать, было немного крови.

– И тем не менее, вы продолжали заниматься сексом?

– Небольшое кровотечение открылось у нее только во время последнего раза, но в этом нет ничего необычного. Мэри Элис не хотела останавливаться из-за этого, она никогда не хотела останавливаться.

– В ту ночь вы оставили следы спермы на простыне в спальне?

– Думаю, да.

– Была ли половая связь между вами полностью добровольной с ее стороны.

– Полностью. Ей нравился секс.

– Вам приходилось убеждать или принуждать ее силой?

– Нет, ни разу. Мы довольно часто занимались сексом. Послушай, это что, действительно необходимо? Мне кажется, это сугубо личные отношения.

– Боюсь, без этого не обойтись, Бэйк. – Немного запоздалое возражение, не так ли? Про себя подумал Уильямс. – Давай сменим тему, если разговор о сексе неприятен.

– Дело не в том, что мне неприятно, просто это очень личная тема.

– Поговорим о вашем ужине. Вы говорите, что ужинали в квартире Мэри Элис?

– Да, она готовила. – Внезапно показалось, что Рэмси чувствует себя неловко. – Ну, в общем она готовила, но мы, если быть точным, не съели этого ужина. Мы, ну, начали дурачиться на кухне, и она что-то там опрокинула, а затем мы перебрались в спальню и там занялись сексом.

– Скажите, это совокупление было полностью добровольным с ее стороны? – спросил Уильямс.

– Да, я уже говорил раньше.

– Бэйк, позднее на автоответчике Мэри Элис вы оставили сообщение, в котором просили извинить вас, как будто вы нанесли ей обиду. В связи с чем?

Рэмси внезапно замкнулся.

– Ну, это сугубо личное дело.

– У нас с вами, Бэйк, тоже очень личный разговор. За что вы просили извинения?

– Я не буду говорить на эту тему, – с ненавистью проговорил он.

Уильямс выдержал паузу, сделав вид, будто делает пометки в блокноте. Рэмси заговорит на эту тему сразу же, как только придумает подходящую сказку.

– В какое время вы ушли от нее в тот вечер?

– Я направился домой после полуночи, может быть, в половине первого.

– Видели ли вы Мэри Элис после этого?

– Нет. В пятницу утром команда выехала в Майами, и мы пробыли там до понедельника.

– Вы выезжали в Майами с командой?

– Да.

– Каким образом вы добрались до Майами?

– Самолетом, как обычно.

– Кто сидел рядом с вами в самолете по дороге туда?

– Помощник тренера Мэнни Дэвис.

– На обратном пути?

– Снова Мэнни. Мы с ним хорошие друзья, иногда мы даже живем в одном номере.

– В этот уик-энд вы жили в номере вместе с ним?

– Нет, я занимал отдельный номер.

– Что вы делали в пятницу вечером?

– Ужинал с Мэнни в ресторане отеля, а затем рано, около десяти часов вечера, лег спать.

– В котором часу вы проснулись?

– Обычно я встаю около восьми.

– Где вы завтракали?

– В столовой вместе с Мэнни и еще двумя другими игроками, Ральфом Джеймсом и Бобби Мартино.

– В котором часу?

– Около девяти. В тот день предстояла легкая тренировка, и я поехал на тренировочную площадку на командном автобусе.

– Сколько времени вы там находились?

– Часов до четырех. Когда автобус привез нас обратно, я прилег отдохнуть.

– Чем вы были заняты в промежуток с этого момента и до начала матча, состоявшегося на следующий день?

– Смотрел телевизор, ужинал с Мэнни. Мы с ним ходили в ресторан, где подают блюда только из продуктов моря, пропустили по паре стопочек в спортивном баре «Энд Зон».

– Кто-нибудь видел вас там?

– Все видели. Я там немного повздорил с одним парнем.

– Дело дошло до драки?

– Нет, так, немного попрепирались. Вмешался бармен.

– В котором часу вы вернулись в отель?

– Около полуночи. На следующий день я не участвовал в игре.

– В котором часу вы проснулись?

– Около восьми. Позавтракали внизу с теми же парнями.

Остальная часть показаний Рэмси была практически такой же. Рэмси мог представить свидетелей своего пребывания в Майами практически для любого момента, кроме того, когда он, с его слов, спал в своем номере. И именно этот интервал укладывался во временные рамки, обозначенные Хопкинсом как время вероятной смерти девушки.

– В пятницу ночью, после того как в десять часов вы отправились спать, вы покидали свою комнату?

– Нет. До завтрака следующего дня.

– Кто может это подтвердить?

– Не знаю. Я спал один.

– Вы умеете управлять самолетом?

– Нет. И никогда не брал уроков.

– Есть ли среди ваших знакомых в Майами владельцы частных самолетов?

Рэмси выглядел озадаченным.

– Нет.

– Знаете ли вы кого-нибудь в Атланте, у кого есть самолет, или кого-нибудь, кто арендует самолет?

– Нет, хотя, да, пара парней в команде летают на маленьких одномоторных.

– Вы когда-нибудь нанимали самолет, Бэйк?

– Всего несколько раз.

– Когда это было в последний раз?

– Около четырех лет назад, когда заболела мать.

– Каким образом вы арендовали самолет?

– Для меня это сделали представители команды. В таких вещах они здорово помогают.

Уильямс потянулся.

– С этим, полагаю, достаточно.

Рэмси приготовился встать.

– Минуточку, еще пару вопросов, Бэйк.

Рэмси нехотя опустился в кресло. Лицо адвоката выражало откровенную скуку.

– Бэйк, вы хоть раз били Мэри Элис Тэйлор?

– Нет, разумеется, нет!

Адвокат насторожился.

– Я считаю подобный вопрос неуместным, сержант, – заявил он.

– Я придерживаюсь другого мнения. Никогда, Бэйк? Ни разу, ни одной пощечины?

– Нет, я не занимаюсь подобными вещами.

– Бэйк, действительно ли в июле прошлого года вы сильно избили свою жену, в результате чего она оказалась в больнице?

– Одну минуту, – попытался вмешаться Хойт, приподнимаясь со стула.

– Отвечайте на вопрос, Бэйк. Вы действительно почти до смерти избили свою жену?

– Я не обязан терпеть подобное отношение, – бросил Рэмси, вставая с кресла.

– Отметьте в протоколе, что Рэмси внезапно отказался отвечать на вопросы, – обратил внимание стенографистки Уильямс.

– Что вы ответите, Бэйк, если я скажу, что могу представить в качестве свидетеля вашу бывшую жену, которая даст показания, что была настолько зверски избита вами, что пришлось прибегнуть к черепно-восстановительной хирургии? Ее лечащий врач засвидетельствует, что полученные ею повреждения могли привести к смертельному исходу. Что вы на это скажете?

– Данная встреча закончена, – заявил Генри Хойт.

– Однако, прежде чем вы уйдете, позвольте мне кое-что показать вам и Бэйку.

Уильямс опустил руку в ящик стола и извлек оттуда упакованный в пластиковый мешочек кол.

– Прошлой ночью во время вскрытия медэксперт извлек этот предмет из прямой кишки Мэри Элис Тэйлор. Это сделал человек, убивший ее.

При виде кола, лежащего на столе, Хойт побледнел.

– Прекратите, сержант! Или я сообщу о вашем поведении вашему капитану.

Адвокат был бледен, по его лицу струился пот.

– Речь идет не о моем поведении, адвокат, а о поведении вашего клиента!

– Сию же минуту уходим отсюда, Бэйк, – проговорил Хойт, хватая Рэмси под локоть и увлекая его из кабинета.

– Прощайте, сержант. Ваше руководство непременно услышит обо мне.

– Давай, тащи его отсюда, – крикнул вдогонку Уильямс, опускаясь в кресло.

– Я все зафиксировала, Ли, еще что-нибудь? – подала голос стенографистка.

– Заверши протокол отказом Рэмси отвечать на вопросы и отпечатай, как обычно, – устало проговорил Уильямс, стараясь успокоиться.

На пороге кабинета показался капитан Хейнс.

– Я был в соседней комнате, – сказал он. – Похоже, заключительную часть рандеву ты проиграл, не так ли?

– Мне жаль, кэп. По крайней мере, я сдерживался до самого конца.

– Ты намерен взять этого парня?

– Поверь мне!

– Делай все, что сочтешь нужным, Ли. Я хочу, чтобы мы его окрутили.

– Мне нужен помощник для проверки заявления Рэмси относительно нахождения в обществе помощника тренера и двух других игроков.

– Хорошо, сделаем. Хотя учти, Рэмси был в Майами. Я видел его по телевизору во время игры на скамейке для запасных.

– Мне нужно съездить в Майами. Я нашел брешь в его алиби в Лос-Анджелесе. Может быть, то же самое удастся сделать в Майами.

– Поезжай. Твоя версия?

– Тело девушки найдено недалеко от аэродрома местного значения. Думаю, Рэмси нашел кого-то, кто перевез его самолетом в пятницу ночью в Атланту и той же ночью доставил обратно в Майами.

– На этот раз не трать на поездку свои деньги. Я подпишу тебе командировку.

– Считаешь, мы заставим попотеть владельцев клуба «Бобкэтс»?

– Еще нет, у них нет желания, чтобы информация просочилась в прессу. Когда дело выплывет наружу, они тоже начнут травить кровожадного убийцу.

Уильямс выдавил из себя улыбку.

– Это то, что надо.

Однако Уильямсу было не до улыбок, дело принимало личный характер. Один вид лежавшего на столе кола исключал беспристрастный подход. Он жаждал взятьБэйка Рэмси.