Текст книги "Перевертыши"

Автор книги: Стюарт Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 24

Отдав Мартину подарки Рэмси, сержант Ли Уильямс думал, что сын просто с ума сойдет от радости. Держа в руках фирменную бейсболку, знамя команды и кожаный мяч, подаренные Бэйкером, Мартин прыгал так неистово, что Уильямсу на минуту даже показалось, что он может, подпрыгнув, не вернуться на землю.

– Отец, мы же будем сидеть на хороших местах? – уже в пятый раз за день спросил Мартин.

– Ну, я надеюсь, – ответил Уильямс. – Не может же Бэйкер пригласить нас на плохие места.

– Если мы будем сидеть где-нибудь в сороковом или даже тридцатом ряду, то это уже неплохо, – высказался Мартин. После чего, вздохнув, добавил: – Ну ладно, даже если это будет последняя зона, я все равно буду очень рад.

– Может быть, ты все же угомонишься, парень? – строго одернул его отец.

В толпе болельщиков они шли по проходу стадиона, пока не увидели табличку с указателем номера их ряда, и стали подниматься вверх по ступенькам. Выйдя из туннеля, они оказались прямо перед освещенным яркими лучами солнца футбольным полем.

– Вот это, черт возьми, да! – завопил Мартин. – Ты только посмотри, пап. Мы ведь прямо рядом с полем сидим.

– Мартин, я больше не собираюсь напоминать тебе, чтобы ты следил за своей речью, тебе грозят серьезные проблемы. Если я услышу от тебя еще одно скверное словечко, мы сейчас же уйдем домой. Понял?

– Да, папа, понял, – ответил присмиревший Мартин, когда они заняли свои места.

Лучшей погоды нельзя было пожелать, подумал Уильямс. Было семнадцать градусов тепла и ни единого облачка на небе, и у Мартина были все основания радоваться: они с отцом сидели на самых лучших местах стадиона. Уильямс, пока еще не решивший, как ему относиться к Рэмси, в этот момент был готов его расцеловать.

Их окружали одетые в лучшие осенние наряды жители Атланты. Пока Уильямс разглядывал респектабельную публику в своем ряду, в основном это были родственники или знакомые футболистов, миловидная девушка прошла мимо них и села на свободное место рядом с Мартином. В этот момент Уильямс порадовался, что прилично одел своего сына. Послышались звуки оркестра, и стадион взорвался громом аплодисментов, так как на поле появилась команда «Бобкэтс».

– Смотри, пап, вон Рэмси на костылях!

За командой шел Бэйк Рэмси, опираясь на костыли и руку помощника тренера. Одет он был, как тренер, в синие брюки и белую с короткими рукавами фирменную тенниску команды. Даже со своего места Уильямсу были хорошо видны бугристые мышцы на руках Рэмси.

– Здорово накачал тело? Да, пап?

– Ну, как сказать, – возразил отец. – Да, мышцы у него как будто в порядке. Посмотреть бы на них поближе.

– Ты хочешь рискнуть подойти к нему после игры?

– Нет, этого я сделать не могу. Нас же никто не приглашал. Скажи спасибо, что он нам дал такие замечательные места. Поэтому давай не будем казаться навязчивыми. Ладно?

В эту минуту сидевшая рядом с Мартином девушка повернулась в их сторону.

– Вы болеете за Рэмси Бэйкера?

– Да, мадам. Я, например, точно. – Указав на бесценный подарок, Мартин сказал: – Рэмси подарил мне этот мяч. Или, точнее, он передал его мне через отца. Видите, здесь его автограф? – спросил он, показав мяч девушке.

Уильямс с облегчением вздохнул, что его сын разговаривает весьма вежливо.

– Меня зовут Мэри Элис, – улыбаясь, девушка протянула руку.

Уважительно пожав ей руку, Мартин ответил:

– Я Мартин. А это мой отец.

– Привет. Меня зовут Ли, – сказал Уильямс, тоже протягивая ей руку.

Пожав Уильямсу руку, она спросила:

– Вы хотите встретиться с Бэйкером после игры?

– О, еще как хочу, Мэри Элис!

– Отлично, он мой приятель, посмотрю, что я смогу сделать.

Мартин повернулся к отцу.

– Пап, можно? Это ничего?

– Ну, там увидим, если после игры это будет удобно Мэри Элис.

Она подмигнула Мартину.

Уильямс внимательно посмотрел на девушку. На левой щеке было замазанное тоном большое безобразное родимое пятно. Взглянув на другую щеку, он увидел, что она слегка припухла. Это не родимое пятно, заключил он, это самый настоящий синяк.

После окончания матча Уильямс и его сын следовали за Мэри Элис по узким подземным коридорам стадиона. Дважды их останавливали. Но ее имя было в списках, и им разрешали следовать дальше. Вскоре они оказались у дверей комнаты для гостей. В соседней комнате проходила пресс-конференция с тренером и некоторыми игроками команды.

– Подождите здесь, а я пока пойду поищу его, – сказала Мэри Элис. Оставив их около дверей комнаты, она стала протискиваться через толпу собравшихся на конференцию гостей. Мартин, вытаращив от удивления глаза, наблюдал за происходящим.

Уильямс присел, поставив стул рядом с открытой настежь дверью офиса.

– А теперь послушай меня, ты, маленький сукин сын, – через минуту послышался из-за дверей знакомый голос Рэмси. – Снова поднимаешь цены? Я тебе хребет за это переломаю.

– Послушай, Бэйк. Я отдаю тебе это по той цене, которую спрашивают с меня. Я вовсе не наживаюсь на этом. Не хочешь брать, не бери, и забудем этот разговор.

Повернувшись вправо, Уильямс увидел через открытую дверь, как Рэмси держит за грудки низкорослого мужчину, одетого в форму помощника тренера. Отпустив несчастного, Рэмси взял у него небольшой сверток.

– Ну ладно, возьму, раз уж ты навязываешься. – Достав пачку денег из кармана брюк, Рэмси кинул своему собеседнику несколько банкнот. – Столько же принесешь на следующей неделе.

– О’кей. Только не надо на меня ругаться, если вдруг цены снова возрастут.

Уильямс встал и отошел от двери, продвинувшись к комнате, где проходила пресс-конференция. Он узнал в этом невысоком парне торговца наркотиками. Но Уильямс не собирался брать сегодня кого-либо с поличным, особенно Бэйка Рэмси в его раздевалке, да еще в присутствии собравшихся на пресс-конференцию гостей и в присутствии сына, так жаждущего встретиться со звездой. Через минуту Рэмси на костылях протиснулся в комнату, где проходила пресс-конференция, и начал отвечать на вопросы журналистов. После окончания конференции Мэри Элис отвела Рэмси в комнату для гостей.

– Бэйк, я хочу представить тебе Мартина, – сказала она. – Он твой самый ярый болельщик.

Выражение лица Рэмси поразительно изменилось.

– Привет, Мартин. – Он широко улыбался. – Тебе понравилась сегодняшняя игра?

– Мне бы она понравилась еще больше, если бы вы в ней участвовали, – ответил Мартин.

Подняв голову, Рэмси увидел Уильямса.

– О, привет, значит, это твой сын?

– Да, мой, – ответил Уильямс, силясь изобразить на лице улыбку.

– Ну-ка, Мартин, пойдем со мной на минутку, – Рэмси взял Мартина за руку и повел с собой.

Обернувшись к Уильямсу, Мэри Элис, широко улыбаясь, объяснила:

– Он так любит детей. Я знала, что он будет рад познакомиться с Мартином.

– Я действительно очень признателен вам за эту затею. Мальчик на всю жизнь запомнит сегодняшний день. – Затем, кивнув на щеку, Уильямс спросил: – Ушиблись?

Мэри неожиданно почувствовала себя неловко:

– О, да. Я тут упала. Вот глупая. Прямо на ровном месте.

– Конечно. Я сам постоянно падаю. Конечно.

Рэмси вернулся, ведя за руку сияющего Мартина, прижимающего к своей груди шерстяную кофту Рэмси с фирменной надписью «Бобкэтс».

– Ну, а теперь я хочу извиниться перед Мартином и его отцом, нам с Мэри Элис надо уединиться. – Он протянул руку, чтобы пожать ее мальчику.

– Конечно, конечно, большое вам спасибо, Бэйк.

Мэри Элис указала рукой на место стоянки автомобилей, и компания удалилась.

– Ты только взгляни на это, пап, – причитал Мартин, протягивая отцу подаренную ему Рэмси кофту. – Это та самая, которую он надевал, когда получил травму, играя против команды «Рэмс». Видишь, пятна от травы?

– Да, это, действительно, – что-то. Тебе сегодня чертовски везет, да?

Всю дорогу домой Мартин прыгал от радости, прижимая к груди подарок.

Уильямс был слегка напуган чрезмерной радостью Мартина. А в животе у него как-то неприятно покалывало. В этот день подтвердилось хотя бы одно из нескольких утверждений Лиз Барвик. Бэйк Рэмси действительно агрессивно вел себя по отношению к знакомым женского пола. И, скорее всего, он употреблял наркотики. А если эти два факта подтверждаются, то в чем же тогда еще можно сомневаться.

В этот момент Уильямс почувствовал себя так, как будто ему показали длинный нос. А он ой как не любил этот жест.

Глава 25

Вцепившись мертвой хваткой в баранку «джипа», Джеймс Моусес вел машину, внимательно прислушиваясь к наставлениям Ангеса Драммонда.

– А теперь видишь букву «Н» на ручке тормоза? Она указывает тебе, что надо обратить внимание на коробку скоростей. Вот сейчас надо переключиться на первую.

Джеймс сделал, как сказал Ангес.

– А сейчас прибавь газу и медленно отжимай педаль.

Джеймс сделал усилие, и «джип», завибрировав, остановил свой ход.

Ангес тяжело вздохнул.

– Еще раз, ты должен научиться водить машину.

Попробовав еще раз, Джеймс все-таки тронул машину с места. Крепко держась за руль, он, больше не чувствуя скованности, вел машину по широкой дороге в направлении пляжа. Теперь, научившись управлять коробкой передач, он начал испытывать истинное наслаждение от езды.

– Здорово, – кричал он, двигаясь навстречу ветру.

Ангес громко рассмеялся.

– Я уже позабыл, сколько было смеха, когда я учился водить машину, – признался он. – Это было больше восьмидесяти лет назад на машине, совсем не похожей на эту. То была старая модель «форд Т» – четыре колеса, тормоз да несколько сидений. И больше ни одного прибора. Ну хорошо, останавливай тут. А потом мы снова попробуем тронуться с места.

Уже через час Джеймс, освоившись, плавно вел машину.

– На дороге, наверное, будет труднее, мистер Ангес?

– Труднее, но не намного. Да и потом, здесь на дорогах не такое уж интенсивное движение.

– А мой дедушка мне даже на своем грузовике не разрешает кататься, – пожаловался Джеймс.

– Не вижу причины отказывать тебе в этом. Это я когда-то очень давно подарил ему только что сошедший с конвейера грузовик, который теперь превратился в груду металлолома. Ну, а сейчас давай попробуем завести нашего четырехколесного коня, – Ангес показал на дорогу между дюн.

Джеймс управлял машиной так, как говорил Ангес, и направился по дороге в дюнах.

– Как только здесь пронесется хороший шторм или ураган, надо будет, чтобы бульдозер снова расчистил эти тропы. Иначе они просто исчезнут, – бурчал Ангес. – Запомни это. Ведь когда я умру, ни один человек на острове не вспомнит о таких вещах. Жермен да и братья-близнецы считают, что остров – дикое место, которое не требует никакого ухода. Да, я согласен, оно действительно дикое, но ведь все равно кто-то должен постоянно следить, чтобы ремонтно-техническая бригада поддерживала в порядке дороги, чтобы газон на аэродроме был аккуратно подстрижен, а крыши домов покрыты кровлей. А иначе все полетит к черту!

– Это так, – Джеймс никак не мог взять в толк, зачем Ангес завел этот разговор.

И они отправились в путешествие по острову, и Ангес показал ему еще непочатый край работ, ожидавший на острове преемника Ангеса: мосты через ручьи, требующие ремонта; капканы на диких кабанов, подрывавших корни деревьев, трансформаторы, питающие остров поступающим с материка электричеством; колодцы, снабжающие остров холодной чистой водой. Экскурсия закончилась в замке Дангнесс.

В кабинете Ангес достал из стола картонную коробку и вынул из нее книгу в переплете из бумажной материи, в палец толщиной, высота которой была двенадцать, а ширина – девять дюймов. Открыв книгу, Ангес начал переворачивать страницы.

– Я работал над ней два года, – сказал он. – А на прошлой неделе я получил из Нью-Йорка уже переплетенные экземпляры. Эта книга рассказывает об истории острова с момента появления здесь первых поселенцев – индейцев. В ней также представлена история династии Драммондов, и прилагаются составленные мной более двадцати лет назад карты местности, которые я рисовал собственноручно. Здесь есть описание и план любого сделанного моими руками строения и чертежи других сооружений. В ней мои думы и размышления об острове, и я приготовил по одному переплетенному экземпляру книги для каждого члена нашей семьи. Для всех, кроме Джимми Уэзерса. В его руках книга может стать очень опасным источником информации, – Ангес закрыл книгу и протянул ее Джеймсу: – А вот этот экземпляр тебе, сынок, – сказал старик.

Джеймс взял в руки книгу и заметил вытесненную золотом надпись внизу «ДЖЕЙМСУ МОУСЕСУ ДРАММОНДУ». Он провел пальцем по тиснению.

– Если это мне, то почему на ней эта фамилия? – спросил Джеймс.

– Потому что это твоя настоящая фамилия, Джеймс, – ответил Ангес.

Джеймс не знал, что сказать. Это был единственный раз, когда Ангес хотя бы упомянул об этом, и Джеймс потерял дар речи.

– Ты возьмешь эту книгу и прочтешь ее, – нежно сказал старик. – А потом ты перечитаешь ее еще раз. Тебе нужно знать, что написано в ней, а пересказывать ее придется слишком долго.

– Да, сэр, – отозвался Джеймс.

– Ну, а теперь занимайся своими делами и приходи навестить меня завтра. Мы еще разок поколесим по острову.

Этой ночью Джеймс не лег спать до тех пор, пока не прочитал всю книгу. Он был уверен, что вернется к этой книге не раз и не два.

Глава 26

– Опухоль полностью спала, – сказал доктор. – Должен отметить, вы быстро поправляетесь. – Он посмотрел в глаза Рэмси. – Очень быстро.

Рэмси отвел взгляд.

– Правда? Так это замечательно!

Доктор посмотрел на помощника тренера Мэнни Дэвиса.

– Мэнни, извини, не оставишь нас на минуту вдвоем?

– Конечно, доктор, – ответил Мэнни. Он отошел в другой конец физкультурного зала, где начал вертеть какой-то снаряд.

– Бэйк, – начал доктор, – ни разу за свою врачебную практику мне не приходилось видеть такого быстрого снятия опухоли без применения огромной дозы противовоспалительных препаратов при такой операции, как ваша. – Он выдержал паузу, не дождался ответа. – А это значит, что вы вкалывали себе стероиды, Бэйк.

– Да на мне всегда все очень быстро заживало.

– И к тому же вы выглядите уж слишком накачанным. На сколько увеличился вес за последний игровой сезон?

– Ну, у меня и скорость тоже увеличилась, доктор. Я же постоянно работаю над собой.

Доктор нерешительно взглянул на Рэмси.

– Бэйкер, вам хорошо известна политика команды.

Первый раз за все время разговора Рэмси поднял на доктора глаза:

– Политика команды – выигрывать футбольные матчи, что я и делаю.

– Но…

– И каждую неделю я прохожу медицинский тест-контроль, как и любой член команды, не правда ли?

Доктору только и оставалось просто окинуть Бэйкера взглядом.

– Я намерен приступить к играм в ближайшие три недели, – сказал Рэмси. – И я думаю, что руководству команды вряд ли понравится, если кто-либо будет вставлять им палки в колеса. Намек, надеюсь, ясен?

Вздохнув, доктор поднялся со стула.

– Да, Бэйкер, я все понял. Не перегружайте колено. Вам не противопоказан легкий бег, но опухоль может, снова появиться. – Взяв свою сумку, он повернулся к выходу. – Я не думаю, что опухоль снова возникнет на ноге. Я доложу главному судье команды о вашей готовности к играм на приз Дельфина и о том, что у вас не должно возникнуть каких-либо осложнений.

– Хорошо, – сказал Рэмси, – только никому об этом больше не рассказывайте. Главный судья хочет, чтобы я принял участие в играх на приз Дельфина.

– Конечно же, я никому ничего не расскажу, – уже в дверях заверил доктор. Он вышел и закрыл за собой дверь.

Дэвис вернулся к тому месту, где сидел Рэмси.

– О чем он тут толковал?

Рэмси подошел к скамейке и стал навинчивать на снаряд диск.

– Сказал, что я могу участвовать в играх на приз Дельфина, не рискуя получить какие-либо осложнения. Продолжай доставать нужные мне лекарства. – Вытянувшись на скамейке, Рэмси начал делать наклоны вперед. В это время раздался пронзительный судейский свисток.

– У меня небольшие проблемы с поставками, – осторожно начал Дэвис. – На прошлой неделе ФБР арестовало груз, прибывший самолетом из Мехико. Похоже, теперь этот товар будет нелегко достать.

– Мэнни, – Рэмси с трудом поднимал вес. – Ты очень хороший запасной тренер. Работая в команде НФЛ, тебе очень трудно будет стать главным тренером. Тебе это будет просто не под силу. Но ты сможешь стать тренером команды нападающих.

– Это как раз то, о чем я мечтаю, Бэйк. Ты же знаешь, что Харлей уходит в отставку в конце игрового сезона.

– Да, и ты реальный претендент на его место до тех пор, пока можешь снабжать меня необходимыми лекарствами, по крайней мере, до конца сезона. А иначе ты распростишься даже со своим теперешним местом. Уж об этом я позабочусь.

– Бэйк, ну зачем ты так со мной разговариваешь? Тебе ведь хорошо известно, что я из кожи вон лезу, чтобы сделать для тебя все возможное.

– Надеюсь, что ты действительно делаешь все возможное, Мэнни, – сказал Рэмси, приседая с нагруженной штангой. – Если команда «Бобкэтс» откажется от твоих услуг, ты не найдешь себе места тренера даже в приличном колледже. И мне бы очень не хотелось, чтобы ты в следующем сезоне искал место преподавателя физкультуры в каком-нибудь захолустном колледже.

Дэвис озадаченно посмотрел на Рэмси.

– Бэйк, я не хуже докторов разбираюсь в медицинских препаратах. И я уверен, твое колено заживет не через три, а через две недели.

Рэмси улыбнулся.

– А за эти две недели мне будет нужно провернуть одно дельце. А ты тем временем потихоньку наполняй для меня тару нужным мне зельем.

Глава 27

День катился к вечеру, когда Лиз, после удачного рабочего дня вернулась в коттедж, где обнаружила сидящего на веранде Кейра с бокалом в руке. Последнее время он проводил с ней все ночи, кроме предыдущей. Лиз тосковала по нему сильнее, чем сама ожидала, и не только из-за секса. Их привязанность друг к другу росла, и Лиз одновременно хотела и боялась ее.

– «И вот охотник вернулся домой, спустившись с гор», – строками из стихотворения начал свое приветствие Кейр.

– И вот фотограф вернулся со съемок домой, – отозвалась Лиз, выхватив у него бокал и отпив глоток. – Где ты провел прошлую ночь?

Кейр чуть улыбнулся.

– Я, подобно соколу, гонимый ветром, парил в небесах.

– Когда ты избегаешь прямых ответов, то начинаешь корчить из себя какого-то фигового поэта, – она повернулась к нему и поцеловала его.

– Прямые ответы какие-то скучные, тебе не кажется?

– Не всегда, – ответила Лиз, усаживаясь к нему в шезлонг и кладя его руки себе на плечи. После чего она отпила еще глоток из его бокала.

– Эй, ты думаешь, я сделан из виски?

– Я думаю, что ты, в лучшем случае, сделан из змей и улиток и щенячьих хвостов.

– О, да это самое приятное из сказанного мне за целый день, – ответил Кейр, целуя ее в макушку.

– Никто, кроме меня, ничего тебе не говорит, потому что ни с кем, кроме меня, ты не видишься. Не то чтобы я слишком переживала по этому поводу…

– Неправда. Я общаюсь с Баком Моусесом, дедушкой, Жермен.

– Не знаю, как насчет Бака, а вот с сестрой и дедом ты видишься очень редко.

– Я вижусь с ними гораздо чаще, чем ты думаешь.

– Почему бы нам не сходить сегодня на ужин вместе? – спросила она. – Я собираюсь поужинать в гостинице. Почему бы тебе не присоединиться?

– Спасибо за приглашение, но я не пойду, – ответил Кейр с тенью сожаления в голосе.

– А почему нет? – спросила она. Время от времени Лиз так и подмывало завести с Кейром разговор о Хэмише. Он же должен знать, что его брат остановился в гостинице, хотя Кейр, по-видимому, и сам был в курсе всего происходящего на острове.

– То, что ты называешь гостиницей, для меня по-прежнему остается Грейфилд Хаусом, выстроенным моим прадедушкой специально для своей сестры Дженни, которая была старой девой. Там я и вырос. Я очень любил ее и этот дом, и мне очень не хочется видеть, как в этом доме едят и пьют постояльцы.

Да, подумала Лиз, за все время это самый откровенный ответ, который я от него услышала.

Она поднялась.

– Я в душ, а потом уеду.

– Ой, а мне нравится, когда ты немного потная, – сказал он, стараясь поймать ее ладонь. – А может быть, поваляемся в стоге сена?

– Какая прелесть! – закричала она. – Действительно красота! Поваляться в сене! – приговаривала она, направляясь в душ и снимая по дороге одежду.

Когда она вышла из душа, Кейр стоял в ванной и вытирал рукой запотевшее зеркало над раковиной. На нем были только поношенные шорты цвета хаки, и она с восхищением смотрела на его гладкое загорелое тело, пока вытиралась полотенцем.

– А у тебя отросли волосы, – заметил Кейр, поворачиваясь к Лиз лицом. – Они больше не торчат вихрами на макушке.

– Ну сколько же им можно торчать вихрами! – ответила Лиз, хлестнув его по ногам мокрым полотенцем.

– Ой, – завопил Кейр. – Ну что за дурная привычка!

– Я женщина, которую проигнорировали, – бросила Лиз через плечо, направляясь в спальню.

– Но проигнорированной женщине не предлагают лечь вместе в постель.

– Ты проигнорировал мое приглашение на ужин, – сказала Лиз, вытаскивая из стенного шкафа узкое хлопчатобумажное платье и натягивая его через голову. Лиз не стала надевать нижнее белье, она знала, что так нравилось Кейру. Она схватила щетку и расчесала волосы. Быстро взглянув в зеркало, Лиз решила, что загар вполне заменяет макияж. Надев туфли на низком каблуке, Лиз повернулась спиной к Кейру и попросила его застегнуть молнию.

– Мне больше нравится расстегивать молнии, – сказал он.

– Отлично, – отозвалась Лиз и захватила ключи от машины, – побудь где-нибудь рядом, и тебе представится такая возможность, когда я вернусь.

– Может быть.

– Ну, тогда до вечера, – крикнула она, направляясь к задней двери. Ее голос звучал веселее, чем она себя чувствовала на самом деле. В глубине души она все-таки надеялась, что сможет уговорить Кейра пойти на ужин, но трюк не удался: ей следовало догадаться об этом раньше. Ей не терпелось поскорее уйти из дома до того, как он затащит ее в постель, потому что отказать ему, она знала, не сможет, а ей так хотелось немного подержать его «на голодном пайке». В конце концов у нее будет время выпить в баре перед ужином.

Поставив машину перед гостиницей, на широкой лужайке, Лиз увидела маленького Элфреда Драммонда, сидящего на суку гигантского раскидистого дуба. Глядя на дерево, Лиз подумала, что дереву, должно быть, уже лет двести. Местами его ветви касались земли, так что маленький мальчик мог вскарабкаться по ним вверх.

– Добрый вечер, – окликнула мальчика Лиз.

– Здравствуйте, мисс э-э-э…

– Меня зовут Лиз, – подсказала она, проходя мимо. – Тебе, наверное, хорошо отдыхается с отцом на острове?

– Да, – ответил он. Явно немногословный человек.

– А ты был уже на пляже?

– Нет.

– Знаешь, я остановилась в Стэффорд-Бич Коттедж. Когда отправитесь с отцом на пляж, почему бы вам не заглянуть по дороге ко мне в гости?

– Мой отец завтра уезжает в Джексонвилль, а я не могу поехать с ним, – ответил Элфред.

– Может быть, тогда мама сможет приехать с тобой в Стэффорд?

– Моя мама завтра уезжает, а отец едет в Джексонвилль проводить ее в аэропорт. Я остаюсь с Жермен.

– Хорошо, а если я все улажу, захочешь ты тогда приехать ко мне на ленч в Стэффорд? Можешь там искупаться и поиграть в дюнах.

Он выглядел озадаченным.

– Может, я даже дам тебе поводить «джип», – добавила Лиз.

– О, вот это да! – чуть ли не закричал от радости Элфред. – Отпросите меня у мамы.

– Конечно, отпрошу.

Он спустился с дерева.

– Мне уже пора идти, я с Роном ужинаю в служебной столовой.

– Ну хорошо. До встречи.

Лиз медленно шла по ступенькам гостиницы за бежавшим вприпрыжку Элфредом.

На переднем крыльце никого не было, войдя в гостиницу, на нижнем этаже она также не обнаружила ни души. Она заглянула в гостиную и библиотеку, потом завернула в бар самообслуживания. В тот момент, когда она наливала себе «уайлд текей», появилось одно знакомое лицо.

– Добрый вечер, – сказал доктор. – Выпиваем в одиночестве?

– Теперь уже нет, – ответила она. – Как ваши дела?

– Вы умеете делать приличный коктейль с мартини?

– Смотрите. – Она смешала джин и вермут и принялась взбалтывать. Приготовление коктейля заняло минуту. – Как продвигается книга о близнецах?

– Очень неплохо, – ответил он. – Мы собираемся опубликовать книгу следующей осенью. Извините, когда мы сидели в прошлый раз за столом, я не спросил ваше имя. Насколько мне известно, вы приехали сюда фотографировать.

– Совершенно верно, а зовут меня Лиз Барвик.

– А меня Дуглас Хэмилтон. Можете называть меня просто Хэм. Это уже наш третий за год приезд на остров. Нам тут очень нравится.

– Мне тоже, – сказала Лиз, протягивая Хэму бокал. – Ну как?

Он сделал глоток и закатил глаза.

– Просто класс. Как ваша работа?

– Я нащелкала много прекрасных снимков. На Камберленде это не составляет большого труда. Все, что нужно, – это настроить объектив фотоаппарата.

– Отлично! – Он пил коктейль, и оба, казалось, не находили темы для продолжения разговора.

– Доктор… Хэм?

– Да?

– Можно с вами немного поговорить на деловую тему?

– Конечно, – ответил Хэм, присаживаясь на диван. – Попробую угадать ваш вопрос. У вас есть друг, с которым возникли какие-то проблемы.

– Ничего подобного, самый обычный, гипотетический вопрос о близнецах.

– Я слушаю.

– Те близнецы…

– Имеются близнецы женского или мужского пола?

– Мужского.

– Абсолютно похожие?

– Абсолютно. Сейчас им под сорок. В детском возрасте они были очень дружны и неразлучны, что вполне соответствовало вашим исследовательским выводам об однояйцевых близнецах, о которых вы рассказывали в прошлый раз.

– Да, я говорил тогда о самых тесных человеческих взаимоотношениях между ними.

– Но в моем случае эти отношения сохранялись между близнецами лишь до восемнадцати лет.

– И что же произошло между ними в возрасте восемнадцати лет?

– Никому не известно. Или, по крайней мере, неизвестно тем людям, которые могли бы об этом поведать.

– Они что, выросли порознь?

– Нет, просто в один прекрасный день перестали разговаривать друг с другом.

– И как долго это продолжалось?

– Они молчат до сегодняшнего дня.

На лице доктора застыло удивление.

– Чрезвычайно любопытный феномен. В моей практике встречался один такой случай, когда две женщины-близняшки повздорили из-за одного мужчины. Они обе были влюблены в него, и когда одна из сестер объявила о своей помолвке с этим мужчиной, ее сестра не захотела больше разговаривать с ней.

– Как долго они не общались друг с другом?

– Два года. Они заговорили лишь тогда, когда супружеская пара развелась. Перед замужней сестрой встал вопрос, кого ей предпочтительнее выбрать: мужа или сестру. И она без колебаний выбрала сестру. – Отпивая мартини, доктор поинтересовался: – А в вашем случае с гипотетическими близнецами, что они рассказывают друг о друге? Они кому-нибудь из своих знакомых хоть как-то намекнули, из-за чего испортились их отношения?

– Нет, не намекнули. Более того, они даже не хотят знать о существовании друг друга.

На лице доктора отразилось еще большее удивление.

– Да, это очень настораживающий факт, – только и сумел выговорить он.

Лиз очень обеспокоила реакция доктора.

– Почему настораживающий?

Он ответил не сразу.

– Понимаете, – произнес он наконец, – для однояйцевых близнецов, выросших в тесном контакте, не разговаривать друг с другом в течение двадцати лет значит, что у обоих накапливается очень сильное эмоциональное напряжение. Мне известны случаи, когда близнецов насильно разлучали друг с другом, с ужасными для обоих последствиями. Для них было бы лучше умереть, потому что жить на свете зная, что где-то обитает их половина, которую им никогда не удастся увидеть, становится просто невыносимо. Знаю еще один случай из времен второй мировой войны, когда одному из близнецов удалось бежать из концентрационного лагеря. Оставшийся близнец, не выдержав лагерных мучений, скончался, а сбежавший вскоре умер на воле от истощения, потому что он не мог есть, зная, что его брат находится в лагере.

Лиз молчала.

– В вашем случае с гипотетическими близнецами маловероятной представляется какая-нибудь ссора, заставившая их так долго не разговаривать друг с другом. Но в данном случае меня тревожит другое. Тот факт, что они оба отрицают существование друг друга, с точки зрения психиатрии, кажется просто чудовищным. Это самый типичный случай добровольной шизофрении.

– Я понимаю вас, – проговорила Лиз, не найдя, что ответить.

– Лиз, общаясь с такими близнецами в реальности, мы бы не могли не заметить обеспокоенности на их лицах, потому что из них наверняка выросли люди с серьезными нарушениями психики.

За дверью послышались шаги, и через минуту на пороге показалась Ханна Драммонд.

– Добрый вечер, Лиз, – весело сказала она. – Ты заправляешь баром?

– Конечно, – ответила Лиз.

– Тогда я, пожалуй, выпью коктейль с виски.

Две пары, оживленно беседуя, вошли в комнату. Доктор Хэмилтон, поднявшись с дивана, направился в бар.

– Раз вы предпочитаете мартини, то я тоже, пожалуй, выпью еще бокал вместе с вами. – Он вытащил из кармана брюк визитную карточку. – Утром мы уезжаем, – сказал он тихо, – но если у вас еще раз возникнет желание продолжить разговор на эту тему, пожалуйста, позвоните.

Смешивая виски с мартини, Лиз заметила, как у нее начали трястись руки.

– Вот она где, – послышался женский голос.

Подняв голову, Лиз увидела Жермен в сопровождении пожилого мужчины.

– Лиз, я хочу познакомить тебя с доктором Блейлоком. Доктор, это Лиз Барвик, та женщина, о которой я рассказывала.

– Лиз, доктор Блейлок возглавляет факультет антропологии при университете Джорджии. Он привез с собой группу студентов, которые будут помогать перекапывать фамильное кладбище и переносить могилы.

– Да, Хэмиш мне как-то рассказывал об этой затее. Ангес хочет перенести кладбище немного повыше, не так ли?

– Боится, что крабы растащат его кости, – сказала Жермен. – Могу я просить тебя об одолжении сфотографировать кладбище перед тем, как его перекопают и перенесут в другое место? Ведь как бы хорошо студенты ни справились с работой, кладбище уже не будет тем, что прежде. Вот я и хочу запечатлеть его на память таким, какое оно сейчас.

– Конечно, с удовольствием, – ответила Лиз.

– Боюсь только, придется вас очень рано разбудить завтра утром, – сказал доктор Блейлок. – Завтра утром мы приступаем к работе.

– Ничего страшного, я ранняя птичка. Только там на кладбище есть одна пустая могила, вы знаете?

– Пустая?

– Расскажи доктору о Всаднике Гарри Ли, – обращаясь к Жермен, попросила Лиз. Подняв глаза, она заметила вошедшего в зал Хэмиша. Обогнув бар в том месте, где сидела Лиз, он начал смешивать себе напиток. Жермен в это время представляла ему доктора Блейлока, одновременно объясняя антропологу происхождение пустой могилы.

– Да, здесь многовато работы для одного человека, – заметил Хэмиш.

– Я привез с собой полдюжины студентов, которые будут заниматься раскопками, – ответил Блейлок. – Моя же основная задача – направлять их необузданный темперамент в нужное для выполнения интересной работы русло. Их следует научить неспеша рыть землю, делать пометки с указанием возраста могил, иначе может произойти жуткая путаница.