Текст книги "Дом плоти"

Автор книги: Стюарт Макбрайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

39

Пансион «Вид на Гери». Террифф, воскресенье, 19:54

Пансион, дающий клиентам постель и завтрак, представлял собой разрушающееся здание недалеко от центра Терриффа. Сложно сказать, почему его так назвали, поскольку из окон тесных комнат виднелась только автобусная остановка на другой стороне дороги.

Если верить хозяйке, Марека Ковальчика дома не было, но он должен был вернуться позже, возможно через полчаса, поэтому они поставили служебную машину за два дома от пансиона, под фонарем, откуда отлично был виден вход.

Логан опустил стекло, впустив холодный ночной ветер в машину.

Сидевшая на пассажирском сиденье Стил поежилась:

– Хочешь, чтобы мы все переохладились? Закрой это гребаное окно.

– Тогда наденьте туфли.

– Нет.

– Здесь воняет заплесневелым сыром.

– Какие мы нежные. Вот Алек не жалуется. Правда, Алек?

Оператор, как всегда сидевший сзади, наклонился вперед:

– Нет, не жалуюсь, но я от этого поганца Пола заразился насморком. – Он звучно высморкался.

– Видишь, Алек может заработать воспаление легких, а ты отказываешься закрыть окно. Ты что, хочешь его убить?

– Ладно, пусть будет по-вашему. – Логан поднял стекло.

Пансион «Вид на Гери». Террифф, воскресенье, 20:13

Все еще никаких признаков Ковальчика. Инспектор Стил зевнула, потянулась, потом сказала:

– Что такое: зеленое и пахнет свининой?

Логан не поднял головы от вчерашнего номера «Ивнинг Экспресс», который нашел на заднем сиденье:

– Понятия не имею.

Она ухмыльнулась:

– Пиписька Кермита! [5]5
  Персонаж Маппет-шоу.


[Закрыть] – Выдержала паузу, ожидая взрыва смеха. Не дождалась. – Несчастные уроды. – Она потерла поясницу. – Почему мы не можем ждать его в баре?

– Потому что там старший инспектор и Ренни. Вы в самом деле хотите провести вечер, слушая, как Ренни распространяется насчет своей любви к подружке?

– Дело говоришь.

Пансион «Вид на Гери». Террифф, воскресенье, 20.31

– Нет, вы не находите, что это несколько странно? – сказал Алек, угощая всех сигаретами. – Я что хочу сказать: Кермит – это такая лягушка, верно? У нее ведь нет пениса, так как он тогда исхитряется ублажать мисс Пигги? Что он делает? Ждет, когда она отложит яйца, а затем поливает их своей спермой? Это нельзя назвать удовлетворительной сексуальной жизнью.

Стил повернулась к нему:

– Свиньи яиц не откладывают. Яйца куры несут.

Логан показал на смутную фигуру в темноте:

– Это он?!

Инспектор вытащила из бардачка бинокль:

– Нет.

– Черт. – Логан вернулся к кроссворду.

Пансион «Вид на Гери». Террифф, воскресенье, 21.04

– Тогда как получилось, – сказал Логан, не отводя взгляда от пустынной улицы, – что в рождественском Маппет-шоу Кермит и мисс Пигги…

Стил:

– Ты говоришь о миссис Лягушке, они в этой серии поженились.

– Тогда каким образом у них родились две дочки-свинки и один мальчик-лягушка?

Алек:

– Может, они их удочерили. Или усыновили.

Стил:

– Она трахалась со всеми за спиной Кермита. Не могу сказать, что осуждаю ее: ведь у него нет пениса, забыли?

Алек:

– Искусственное осеменение. Мой кузен Питер и его жена прибегали к этому способу.

– А… понятно, – сказал Логан, – но тогда почему у них не родились какие-нибудь полупоросята-полулягушки, некий гибрид?

Последовала многозначительная пауза.

– Может, поэтому Крошка Тим умирал, он ведь не был генетически выносливым?

Пансион «Вид на Гери». Террифф, воскресенье, 21:17

– Господи, ну и скучища! – Стил откинулась на спинку сиденья и закрыла лицо руками.

Логан взглянул на часы. Они торчат здесь уже два часа.

– Должен же он когда-нибудь вернуться. Все его вещи в комнате…

– Ну с меня хватит. Не собираюсь я проводить всю ночь с тобой и сопливым в разговорах о способах размножения гребаных Маппетов! – взорвалась Стил.

Алек просунул голову между двумя сиденьями:

– Но ведь это будет финальная сцена! Полиция Грампиана ловит Мясника! Вы же хотите при этом присутствовать, верно?

– Чего я хочу, так это большой стакан шардоне, банку джема и Киру Найтли в трусиках танга. А ты, Лаз?

– Шшш! – Логан сунул руку в карман, пытаясь найти фотографию, которую они взяли из личного дела Ковальчика.

– Не смей на меня шикать! Это не я детально интересуюсь сексуальной жизнью лягушки Кермита.

– Думаю, это он!

Вдоль дороги по направлению к ним шел мужчина. Время от времени мужчина приостановился и присасывался к маленькой бутылочке водки из супермаркета. Густые усы, круглые очки, подбородок с ямочкой.

– Это Ковальчик.

– Точно. – Стил надела туфли. – Вот что мы делаем: когда он поравняется с нами, мы набросимся на него.

– Предполагалось, что мы должны взять его в пансионе, забыли? Ренни и Бейн…

– Что с тобой такое? – Она стукнула Логана по плечу. – Лови, твою мать, момент!

– А если он пустится наутек?

Стил пожевала щеку. Ковальчик приближался.

– Если мы его упустим, окажемся по уши в дерьме и без дыхательной трубки… Ладно, я буду придерживаться плана. Доволен?

Ковальчик сделал еще глоток, широко раскинул руки и запел:

– Sto lat, sto lat, nyech zyje, zyje nam! – Он начал пританцовывать. – Sto lat, sto lat, nyech zyje, zyje nam!

Стил вытащила мобильник и начала набирать номер:

– Давай, давай… Да, Билл, это Копальщик. Да плевать я хотела, как он правильно произносится. Он около дома. Идет по дорожке… готовься!

Ковальчик совсем разошелся, теперь он оглушительно орал:

–  Jeszcze raz, jeszcze raz, nyech zyje, zyje nam! – На словах «zyje nam» он едва на свалился в густые кусты, затем завершил соло: –  NIECH ZYJE NAM!

У порога мужчина долго возился с ключами… два… три… четыре… наконец вставил ключ в замок. Шатаясь, вошел.

Стил снова схватилась за телефон:

– Объект вошел. Мы двинулись. – Она вылезла из машины и зашагала по дороге. Алек поспешил за ней, все снимая.

Логан как раз запирал машину, когда из пансиона раздался грохот… затем через окно вместе со сверкающими осколками вылетел телевизор.

Кто-то крикнул:

– Вернись!

–  Odpierdol sie! – За телевизором вылетел Ковальчик, приземлившийся в кустах. – Kurwa! – Поляк вскочил и резво побежал по улице, энергично работая локтями.

Логан запрыгнул в машину, сунул ключ в зажигание, повернул, и машина с ревом рванулась вперед.

– Мать твою!

Машина, взвизгнув тормозами, остановилась в шаге от инспектора Стил, которая мчалась по проезжей части, размахивая руками.

Она открыла дверцу и ввалилась внутрь:

– Что ты стоишь? Догоняй мерзавца!

Логан нажал на газ.

Ковальчик повернул налево, на Мейн-стрит. Логан включил сирену, тут же загорелись синие огни.

Ковальчик оглянулся через плечо и наподдал.

Именно по этой причине он не заметил «фольксваген-гольф», мчавшийся ему навстречу.

Поляк успел в последний раз выкрикнуть «Kurwa!», и следом раздался глухой звук удара.

– Ааа! – закричал кто-то.

40

Крик… Приглушенный звук, словно чье-то тело ударилось об асфальт.

Хитер села, часто моргая глазами.

Бум, бум, бум!

– Помогите! Я не хочу умирать! – Сдавленный женский голос, доносившийся откуда-то снаружи.

– Келли?

– Как это может быть Келли? Она спит.

Данкан прав. Ровное дыхание Келли доносилось до нее с другой стороны решетки.

– Келли! Проснись! Ты слышишь?

Бум, бум, бум.

– ПОМОГИТЕ МНЕ!

– Ммм?..

– Там кто-то есть.

Хитер встала и двинулась в темноту:

– Кто там?

– ПОМОГИТЕ МНЕ!

Бум, бум, бум.

Она приложила ухо к металлической стене.

Бум, бум, бум.

– Кто там?

– Хитер? – Келли зевнула, зашевелилась в темноте. – Хитер? Что происходит?

– Там кто-то есть… Кто там? – Она постучала ладонью по стенке.

– Помогите мне! Он убил мою маленькую сестру! Он убил Сандру! ПОМОГИТЕ МНЕ!

– Мы не можем, мы заперты.

– Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ!

Еще крики, потом рыдания и, наконец, тишина.

Хитер попятилась и зацепилась ногой за угол матраса.

БЭНГ. Она упала и ударилась затылком о решетку.

Приглушенные звуки.

– Хитер?

– Солнышко, ты в порядке?

– Хитер?

ТЬМА забрала ее.

Ренни подавил зевок. Потянулся, поежился, почесал штаны спереди.

– Черт, я прям прибалдел… Ты видел сегодняшние утренние газеты?

Логан поднял на него глаза, оторвавшись от комода:

– Ты под матрасом смотрел?

Пансион «Вид на Гери» был одним из самых неприятных, где ему пришлось побывать: стены оклеены дешевыми обоями, на потолке пятна от протечки; выношенный до основы коричневый с оранжевым ковер, модный в семидесятых; узкий раскладной диван, которому самое место в средневековой камере пыток.

В это утро они еще раз допросили рабочих скотобойни. Трое из них подтвердили, что в ночь, когда были похищены Том и Хэйзел Стефен, Марек Ковальчик пил вместе с ними в баре. Это было алиби.

Ренни шмыгнул носом:

– Эй, а ты никогда не подумывал жениться?

Логан выдвинул нижний ящик и просмотрел стопку разномастных носков.

– Ты не в моем вкусе.

– А я об этом много думаю. Понимаешь, на Лауре.

– Матрас!

– А? Да, конечно… – Звуки возни. – Разумеется, не сразу. Надо подсобрать деньги на дом.

В ящике с носками ничего, кроме носков, не оказалось. Логан дернул и положил ящик на ковер, затем заглянул в отверстие. Два журнала, оба неприличные, но ничего нелегального.

Он сунул журналы на прежнее место и задвинул ящик, затем подошел к окну. День отвратительно серый… Без двадцати одиннадцать, моросит дождь. Возможно, на улице куда теплее, чем здесь, в этой убогой комнате… На пятачке у входа стояла Роберта Стил, курила сигареты и возилась со своим бельем.

Черт бы взял этих поляков… Приехали сюда в поисках лучшей жизни – и что нашли? Грязную комнатушку в дерьмовом пансионе и работу – кидать лопатой овечьи головы в дробильник…

– Подсоби-ка мне!

Ренни сражался со старым матрасом, чехол которого был весь в пятнах и выношен по краям. Логан помог положить матрас на пол, и констебль принялся прощупывать вонючий поролон.

Телефон Логана придушенно заныл. Из участка спрашивали, почему они не могут дозвониться до инспектора Стил. Как оказалось, только что пришли данные из польской полиции относительно Ковальчика и рабочих, обеспечивших ему алиби. Только один из них – Петр Новак – ранее имел неприятности с законом: парень был нечист на руку – тащил с предприятий, где работал, всё, что плохо лежит.

Ренни водрузил продавленный матрас на место, кляня клопов и пятна от мочи.

– Не спеши, – сказал Логан.

На лице констебля появилось обиженное выражение.

– Что еще-то?

– Ты не проверил сам диван.

– А черт бы все побрал… – Ренни снова стащил матрас на пол.

Поднять деревянную раму и поставить ее на попа оказалось не так-то просто, но усилия стоили того. Перед ними открылась пещера Аладдина. Только вместо золота и драгоценностей польский Аладдин собирал ручки, блокноты, степлеры и дыроколы. Диван был забит канцелярскими принадлежностями с логотипом компании «Алаба». Там же обнаружились пара факсов и ноутбук.

В углу лежал мешок, очень похожий на тот, что они видели на пленке. Логан осторожно подтащил его к себе и открыл. Внутри оказались фломастеры, почтовые конверты и пара стационарных телефонов.

– Вот урод…

41

Логан стоял на верхней ступеньке, слушая непрерывный поток мата, исторгаемый инспектором Стил.

– Ты уверен? – спросила она, когда запас иссяк. – Ручки и прочая дребедень?

– Ну да, магазин можно открывать.

Снова мат.

– Старший инспектор меня убьет… – Роберта сердито затянулась сигаретой. – Он же думает, что мы поймали Мясника, а не какого-то идиота, который в компании с другими воровал канцелярские принадлежности.

– Новак ничего не сказал?

– Разумеется, нет. Слушай, неужели никаких следов?

– Никаких. У него даже холодильника в комнате нет. Все равно с этим делом придется разбираться. Надо еще у Нова-ка поискать. Думаю, это он подбил Ковальчика на кражи. Опыт-то имеется… Я велел Ренни пройтись по местным кабакам, порасспрашивать, не предлагали кому по дешевке канцелярские принадлежности.

– Черт знает что! Но вообще-то я советую тебе сосредоточиться на Мяснике. Мы ведь едва не сцапали мерзавца!

– Так ведь это не он был, забыли? – удивился Логан.

– Слушай, если ты не перестанешь давить на мозоль, получишь по заднице!

Старший инспектор Бейн устроил им выволочку.

– Вы понимаете, что теперь произойдет? – кричал он. – Заголовки «Полиция Грампиана поймала убийцу со скотобойни» уступят место другим: «Человека расплющили „фольксвагеном“ из-за канцелярских скрепок». Ищите где хотите, твою мать!

После разбора полетов Логан пошел в перекусить. Был понедельник, а это означало, что в столовой выбор невелик: лазанья и чипсы, чипсы и лазанья. Чай, кофе, сок.

Он отошел от кассы и увидел, что у окна сидит Инш, за одним столиком с Джекки. Хуже того, инспектор смотрел на него в упор. И Джекки тоже смотрела на него.

Толстяк показал на свободный стул.

Логан подошел и сел, стараясь казаться независимым. Потянулся за солью.

– Вам передать, сержант?

Черт… Она и виду не показала, что привыкла звать его по имени!

Последовало неловкое молчание.

Логан принялся за лазанью. Надо поскорее все съесть и слинять отсюда. Зачем Иншу понадобилось…

– Как только закончишь, – сказал инспектор, собирая хлебом остатки подливки, – пойдешь и возьмешь для нас служебную машину. Мы с тобой поедем повидаться с Эндрю Макфарлейном.

У Логана сразу пропал аппетит.

– Простите, сэр, старший инспектор дал строгие указания…

– Что я не должен впутываться в дело Мясника? Тебе приятно будет услышать, сержант, что разговаривать с Эндрю мы будем о последнем случае вандализма. Это входит в мою компетенцию.

В поисках поддержки Логан взглянул на Джекки, но ответом ему было ледяное молчание.

Окна магазина были забиты листами фанеры. Любители граффити оставили на них свои автографы: «Мерзавец Каннибал!», «Убийца!», «Подонок!». И по неизвестной причине: «Англичане вон!»

Инш развернул шоколадный эклер и сунул его в рот; скомканная обертка перекочевала в карман.

– Ты порядок знаешь, парень. – Он показал на домофон.

Логан нажал на кнопку. Ответа не последовало. Он снова нажал, даже дважды, для гарантии. Из динамика послышался испуганный голос:

– Уходите! Я вызываю полицию!

– Мы и есть полиция, мистер Макфарлейн. Я сержант Макрай. Помните, мы с вами встречались в тюрьме? Мы приехали, чтобы поговорить о нападениях на ваш магазин.

– А…

Послышался щелчок, и Логан толкнул дверь. Они вошли и поднялись по лестнице.

Макфарлейн ждал их на площадке. Он выглядел так же скверно, как и в последний раз, в тюрьме. Хоть синяков и не наблюдалось, вид был такой, будто из него вытащили кости, оставив одну оболочку. Сломанный нос и выбитые зубы довершали картину.

Квартира Макфарлейна оказалась совсем не такой, какой мысленно представлял ее Логан. Гостиная оказалась выкрашенной в приятный кремовато-белый цвет, нигде ни пылинки, на стенах акварели с пейзажами, из динамиков лилась музыка, подозрительно напоминающая «Кармен».

На камине стояли фотографии в рамках: Макфарлейн, Макфарлейн и молодая женщина, та же женщина в мантии и шапочке выпускницы, свадебные фотографии… Она бросила его восемнадцать лет назад, а он все еще держит фотографии на каминной полке… Вот вам пример верности.

Мясник опустился в кожаное кресло, из которого легко было дотянуться до бутылки водки:

– Я бы вам предложил, но вы на работе…

– Не беспокойтесь, сэр. – Инш, сунув руки в карманы, разглядывал пейзажи. – У вас очень симпатичный дом.

Мясник пожал плечами и осушил полстакана одним глотком.

– Итак…. – Инспектор улыбнулся ему. – Всё еще ждете, что мы поверим, будто вы не имеете никакого отношения к кускам мертвецов в вашей лавке?

– Я думал, вы пришли насчет вандализма…

– Между нами говоря, сэр, я полагаю, эти вещи очень тесно связаны.

– Они приходят каждую ночь. Чем-то швыряются. Вы бы посмотрели, в каком состоянии магазин…

– А вы разговаривали с Вайзменом, пока были в тюрьме?

– Я ничего плохого не сделал, а теперь вся моя жизнь насмарку. – Еще глоток водки. – Разве кто-нибудь купит мясо в моем магазине? После всего этого? Я потратил годы,чтобы создать дело…

– Уверен, все сочувствуют вашим потерям. Например, я. Когда моя дочь лежит мертвой в морге! – Голос Инша был далек от благодушия.

Макфарлейн добавил еще водки и тут же выпил.

– Я не виноват. Я ничего не сделал…

– Ей было ЧЕРЫРЕ ГОДА!

– Сэр, я полагаю…

Инш навис над несчастным торговцем:

– Ей было ВСЕГО четыре года, и этот негодяйубил ее!

– Я… – Макфарлейн поежился, потом взглянул в багровое лицо инспектора. – Вы хоть представляете, что это такое – иметь убийцу в своей семье? Представляете? Жить с ненавистью, враньем и позором? Хотя ты сам, черт возьми, ни в чем не виноват!

– Мне надо было…

Логан положил руку на плечо инспектора:

– Его там не было. Он сидел в тюрьме, когда Вайзмен убил Софи.

– Он…

– Почему бы вам не подождать меня в машине? Я тут быстро закончу.

Инш не двинулся с места.

– Пожалуйста, – мягко произнес сержант.

Еще минуту назад казалось, что Инш превратит Макфарлейна в восемьдесят килограммов сдобренного алкоголем фарша, но он резко повернулся и вышел за дверь.

Мясник налил себе еще водки. Руки его так тряслись, что горлышко бутылки стучало о край стакана.

– Я ничего…

– Извините, сэр. Ему крепко досталось.

– Но я-то никогда… – Водка исчезла.

Логан взял в руки свадебную фотографию: на ней Макфарлейн и сестра Вайзмена – он не мог вспомнить, как ее зовут, – на ступеньках часовни Королевского колледжа. Жених в килте, невеста в пышном белом платье…

– Вы что-нибудь о ней знаете? О вашей жене?

Макфарлейн какое-то время смотрел на ковер.

– Нет. – Он взял бутылку, потом поставил ее. – Восемнадцать лет. Восемнадцать гребаных лет… – Ввалившиеся красные глаза налились слезами.

Логан вернул фотографию на место. Восемнадцать лет? Он готов был поспорить, что именно тогда мясник залез в бутылку и забыл, как из нее выбраться.

– Ну что же, сэр, если вы что-нибудь вспомните…

– Это непросто – потерять того, кого любишь. – На этот раз бутылка добралась до стакана. – Я потерял всё. Абсолютно все. – Язык у него начал заплетаться. – Вся моя жизнь пошла под откос. И всё из-за… Кена Вайзмена. – Водка отправилась в желудок. – Но он же член семьи, так? Он член семьи, и мне пришлось дать ему работу. И посмотрите на меня сейчас: жены нет, бизнеса нет, друзей нет, еще и тюрьма… Что мне делать? – Он вскочил, схватил бутылку и ринулся к двери. – Идите взгляните…

Мясник спустился по лестнице и завозился с ключом у двери, ведущей в магазин. Они вошли. Логан был поражен. Оба холодильника сброшены на пол. На полу россыпи битого стекла. Стены покрыты потеками красной краски, напоминающей кровь…

– Двадцать лет… – Макфарлейн приложился к бутылке. – Двадцать лет я создавал этот бизнес… а теперь… вы только взгляните. – Он широко раскинул руки и закричал: – ПОКУПАЙТЕ МЯСО У МЯСНИКА-КАННИБАЛА!

Он размахнулся и швырнул пустую бутылку в стену над сломанным прилавком.

42

Инспектор Инш сидел в служебной машине на пассажирском сиденье; концы двух пальцев прижаты к горлу, губы сжаты, глаза закрыты, лицо все еще красное. В планы Логана совсем не входило попасть под горячую руку, и он решил немного пройтись: постоял у газетного киоска, разглядывая свежую прессу, в соседнем киоске купил пакетик мармелада и бутылку газированной воды. И еще лотерейный билет, на всякий случай. Интересно, что будет, если отметить цифры, совпадающие с датой рождения Джекки?

Когда он вернулся к машине, Инш немного успокоился. Логан сел на руль и протянул ему мармелад. Воду оставил себе – а вдруг понадобится?

Инспектор покопался в пакете, вытащил мармеладную лошадку и откусил ей голову.

– Сэр, – обратился к нему Логан, заводя машину, – мне кажется, вам лучше поехать домой. Годится?

Следующей жертвой стала обезьянка.

– Макфарлейн был подельником Вайзмена. Они вместе убивали и расчленяли.

Логан выехал на дорогу:

– У нас на него ничего нет. И… Неужели вы не видите: всё, что хочет Макфарлейн, – это залить свое горе водкой. Именно этим он и занимается с того дня, как исчезла жена. Да, он работал, но большую часть времени он был настолько пьян, что не смог бы назвать день недели. Вайзмен мог расчленить полгорода внизу, а Макфарлейн оставался бы в неведении.

– Сержант… – Голос Инша напоминал рычание шестидесятикилограммового ротвейлера.

– Я просто так сказал.

–  Такне надо. Софи мертва, потому что…

– Вам нечего здесь делать. Вы должны быть дома со своей семьей.

Инш ударил кулаком по приборной доске:

– У МЕНЯ НЕТ СЕМЬИ! – Его трясло от ярости. – Этот негодяй отнял их у меня. Он отнял у меня всё!

Чай давно остыл. Логан сделал глоток, но тут же выплюнул: холодный чай напоминал мочу.

– Эй! – Стил хмуро посмотрела на него с другого конца комнаты. – Не делай так, это не слишком красиво выглядит.

– Хотите кофе?

– И ты ведь не сдохнешь, если разыщешь немного печенья? Ренни всегда удается.

– Тогда пусть Ренни и кофе займется.

Зазвонил мобильник. Логан ответил:

– Слушаю.

– Привет, у нас нет ничего по поводу «Блюстителей веса».

– Кто это?

– Мать твою… Старший детектив Дэнби, полиция Нортумбрии. Никто из жертв в Ньюкасле не посещал ассоциацию. Всех родственников опросили, знаете, чего это стоило…

– Черт!

– Ага. Пришлось сидеть и смотреть все эти альбомы снова. Я уж и забыл, как половина из них выглядела. А думал, вечно буду помнить эти лица…

– Простите, сэр, но нельзя ли ближе к…

– Пожалуйста, не думайте о них просто как о жертвах, ладно? Они были люди. С семьями и друзьями, которым их не хватает… Калверы, например, занимались благотворительностью. Джек учил детишек играть в мини-футбол. Эмили получала призы в местной галерее, даже в газетах о ней писали. Они не заслужили того, что выпало на их долю. Они заслужили лучшего. Вы понимаете, что я имею в виду?

Логан понимал. Он поблагодарил старшего детектива и повесил трубку.

– Ну? – спросила Стил.

– Связь с «Блюстителями веса» не подтвердилась.

Стил кивнула, затем некоторое время занималась своими волосами.

– Ты с нашим начальством сегодня общался?

– Нет пока.

– А вот мне уже досталось, пока ты развлекался с толстяком. – Она подмигнула ему: – Думаю, я этой рыжей дамочке из Стратклайда понравилась.

Логан вернулся к своим бумагам:

– Вы же замуж собрались.

– Может же девушка помечтать? И где мой чертов кофе?

Сегодня на ужин у него было филе форели с овощами, двойная порция. По крайней мере, так было написано на пакете. Логан сунул рыбу в микроволновку и потопал в гостиную, чтобы проверить автоответчик.

– Логан, это мама. Ты знаешь, я не люблю говорить с этой штукой.

Она пустилась убеждать его взять напрокат килт и надеть на свадьбу брата.

Бииииип.

Второе послание оказалось от Алека, который хотел знать, не намечается ли что-нибудь интересное на завтра. Ему грозили урезать бюджет, если ничего не произойдет.

Бииииип.

Затем он услышал взволнованный голос Колина Миллера:

– Лаз, это я. Надо, чтобы ты позвонил, как только получишь это. Идет? Я имею в виду СРОЧНО!

Биииииип.Это последнее послание.

Логан набрал номер:

– Колин?

– А? – В трубке слышалось чье-то нытье. – Потерпи немного, дорогой. Папочка разговаривает по телефону. Лаз? Лаз, ты не хочешь пойти куда-нибудь выпить? – Визг на высокой ноте. – Шшш… шшш…. Да, папа знает. Папа все быстро исправит. Лаз? Я принесу тебе те материалы из газетного архива, которые ты просил. Давай, приятель, выручи меня, приходи…

– Куда и когда?

– «Принц Уэльский», полвосьмого. – На заднем плане почти неслышный голос Изобел. – Прости, Иззи, работа… необходимо на завтра кое-что написать. – Затем снова в трубку: – Ладно, но я могу там быть только в половине восьмого самое раннее. У меня семья, о которой я должен думать прежде всего.

Слава богу, визг наконец прекратился.

– Она не виновата, Хитер. – Мистер Новичок сидел, прислонившись спиной к прутьям решетки.  – Она напугана, ее сестра умерла, а она сама оказалась взаперти. Одна, в странном месте… Ее нельзя винить.

– Разве я что-нибудь сказала?

– Нет, но подумала.

Верно.

–  Итак, – Данкан кивком показал на тарелку с холодным мясом у нее на коленях, – ты думаешь, что это она? Ее сестра?

Хитер взяла отбивную, откусила кусок, прожевала.

– Возможно… немного странный вкус… вроде металлический.

Но мясо, по крайней мере, не было тухлым, как те последние куски Данкана. Хитер вовсе не хотелось еще раз отравиться. Она съела еще кусок и запила его глотком воды.

Тарелка уже стояла, когда она проснулась. Рядом лежали таблетки. Голова болела. Келли сказала, что Мясник о ней беспокоился – уложил ее на матрас, сходил за лекарством… Хитер заставила себя проглотить лекарство. Головная боль постепенно прошла.

Она жевала и думала.

– Келли? Келли, ты не спишь?

– Хочешь еще таблетку?

– Что он сказал?

– Что… что, если я не уговорю тебя принять таблетку, он меня накажет.

– Вот как…

– Хитер? – Да?

– Расскажи мне про Джастина…

Она рассказала. С момента зачатия и до восемнадцати лет, когда Джастин уехал в университет, чтобы выучиться на архитектора. Рассказала про жизнь, которой у него никогда не будет.

Потом Келли начала рассказывать про своего мальчика. О том, что врачи вернули ей его, он вырос и стал знаменитым актером.

Они тихо сидели в темноте и ели мясо неведомой им сестры девушки из соседней камеры.

– Какой она была, твоя мама? – спросила Келли.

Хитер поморщилась:

– Она считала, что я всё делаю неправильно. После того как папа… умер, во всем, что случалось, была виновата я. Она ненавидела Данкана…

Ее товарка по камере с минуту молчала.

– Я… я тебе соврала. Я не от бойфренда забеременела. У меня никогда не было бойфренда. Сорок девять, и ни одного бойфренда.

– Келли, это не…

– Это был мой отец… Мама умерла, когда мне было шесть лет. И он… он сказал, что у него есть потребности…

– О господи…

Хитер слышала, как Келли плачет. Она просунула руку между прутьями, разыскивая ее руку.

– Я… я обрезала волосы, стала одеваться как мальчишка. – Келли шмыгнула носом. – Но он слишком много пил… – Глубокий вздох. – Потом с ним случилось несчастье. И… он стал еще хуже…

– Шшш… – Хитер переплела свои пальцы с пальцами Келли. – Всё хорошо. Ведь этот мерзавец умер, так? Погиб в автокатастрофе?

– Нет… Когда мне было восемь, социальная служба забрала меня у него. Меня… меня удочерила очаровательная пожилая пара… они меня никогда не обижали…

Хитер не смогла удержать слез. Пройти через всё это и оказаться здесь, во тьме, и ждать, когда случится что-то ужасное. Ждать смерти.

– Ох, Келли, мне так жаль…

– Когда…. Когда… после катастрофы отец пришел в дом моих приемных родителей… Он был так пьян… Я не смогла справиться с ним…

Келли плача рассказывала, как папашка развлекался с ней, пока она не забеременела.

Странное ощущение: до всего этого – похищения, Мясника, ТЬМЫ – Хитер никогда не представляла себя в роли мстительницы. Она была толстой и слабой. На нее не обращали внимания, ею помыкали, вытирали об нее ноги. Но теперь она поклялась, что, если когда-нибудь выберется отсюда, она найдет отца Келли и вырежет ему сердце.

А потом съест его.