Текст книги "Дом плоти"

Автор книги: Стюарт Макбрайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

33

Утро четверга было ничем не лучше других дней. Ветер и дождь стучали в окно. Анемичный радиатор не справлялся.

Логан сунул палец в ухо и попробовал еще раз, максимально повысив голос:

– Нет, не Маккай – Макрай. МАКРАЙ.

В трубке противный визг и свист.

– Это старший инспектор Дэнби? Алло? Вы отправили нам сведения о жертвах Мясника в Ньюкасле?

Снова свист, затем:

– …знаете, о чем я говорю?

Голос старшего инспектора доносился с другой планеты.

– Простите. Я вас плохо слышу.

– Послушайте, я просмотрел досье, ясно? Там нет ничего насчет того, что жертвы были связаны с «Блюстителями веса».

В комнату вошла инспектор Стил, Логан предупреждающе поднял руку, прежде чем она успела открыть рот.

– Я понимаю, – сказал он в трубку. – У меня есть копии всех ваших отчетов. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь спрашивал об этом родственников. В смысле, если нет оснований…

– От меня-то вы что хотите? Обойти всех родственников и спросить, не пытались ли убитые похудеть? Это же было почти двадцать лет назад, вы не забыли?

– Послушайте, я бы не стал вам надоедать, но у нас есть жертвы, которые были членами, и…

– И вы думаете, что он так их находил.

– Ну…

– Я поручу это паре дурачков, ладно? Больше ничего не могу, понимаете?

– Спасибо, сэр. Я вам очень признателен.

– Вы отблагодарите меня, поймав этого мерзавца.

– Ох, ради бога, ты ведь должен был заняться «Блюстителями…» несколько дней назад. Какого черта ты копался? – с укором произнесла Стил.

– Я и занимался этим. Вот, получил ответ из Ньюкасла. И с какой стати вы собрались устроить мне нагоняй?

Она мрачно усмехнулась:

– Не начинай, Лаз. Просто я не в настроении. Где Ренни?

– Бейн заставил его просматривать очередные сообщения из Интерпола.

– Ага, как будто это поможет… – Роберта сунула руки под мышки и повернулась к магнитной доске. – Сьюзан вчера сделала предложение.

– Так вроде делала уже? Поздравлять?

– Как будто у меня мало забот. В прошлом году это было «Давай заведем котенка!», теперь – «Давай поженимся!». Знаешь, что будет дальше? Проклятые детишки. – Ее передернуло. – Маленькие поганцы…

Она начала копаться в бумагах на столе Логана, который никак не мог понять, откуда возьмутся детишки.

– Так, давай рассказывай. Как он? Инш? – сменила тему Стил.

– Сидит и плачет. Строит планы мести. Подавлен. Опасен. Старается залить горе алкоголем… Но в целом он в порядке.

Стил кивнула.

– Я так и думала. Он – крепкий мужик, наш Инш. – На глаза ей попалось второе, более грамотное признание Вайзмена. Она бегло прочитала его. – Это ужасно…

– Звонили из тюрьмы. Вчера вечером Кен Вайзмен до полусмерти избил Ричарда Дэвидсона. Думаю, мне надо туда съездить, поговорить насчет этого. – Логан кивком показал на признание.

– Ты что? Вайзмен не стал разговаривать даже с этим ливерпульским гением психологом, но вдруг сделает снисхождение для с героя полицейского Логана Макрая?

– Я только хотел сказать…

– Да мне наплевать. Теперь расследованием непосредственно занимается старший инспектор Бейн. Можешь делать что хочешь, а я пошла курить. – Она встала и шагнула к двери. – Насчет тюрьмы. Я бы посоветовала взять с собой Алека, но сейчас его камера крепко приклеена к заднице Билла. О старший инспектор, вы такой большой и умный!

Наверное, это к лучшему, поскольку Логану вовсе не хотелось передавать Вайзмену слова Инша в присутствии оператора Би-би-си.

– И не забудь, что в половине двенадцатого Стратклайд представит предварительный обзор.

– Но я не…

– Если я там должна быть, значит, и ты тоже. И ты не открутишься, так что не пытайся. Запомни: в половине двенадцатого. Если опоздаешь, я сделаю тебе… что-нибудь очень неприятное. Ни хрена на данный момент не придумала, но точно ничего хорошего!

Вайзмен звучно харкнул на вытертый линолеумный пол. Комната для допросов совсем не тянула на картинку из журнала «Лучшие дома и тюрьмы», но сгусток слизи не улучшил общего вида. Все лицо Вайзмена было в кусках лейкопластыря.

Логан отпил глоток непонятной жидкости, которую здесь выдавали за кофе.

– Одна маленькая птичка донесла мне, что у тебя были разногласия с Ричардом Дэвидсоном.

Вайзмен пожал плечами:

– Некоторые типы – идиоты от рождения.

– Ты уложил его в больницу: сломанная нога, треснувшие ребра, сотрясение…

– Этот маленький засранец решил поплакаться мне в жилетку.

– Ты считаешь, что у тебя еще недостаточно неприятностей, Кен?

– А что они мне сделают? Арестуют?

Хороший вопрос.

– У меня к тебе послание. От инспектора Инша…

– Дай-ка догадаюсь – он меня убьет? Я выйду из тюрьмы Питерхед только в пластиковом мешке? – Вайзмен фыркнул. – Я это уже слышал. Его приятель Брукс говорил то же самое. И погляди, что с ним случилось.

Молчание.

– Он просит его простить.

Вайзмен нахмурился, пожевал губами, перевел глаза с наручников на гипс на правой руке, затем на камеру, прикрепленную к стене:

– За что?

Поскольку велась запись, Логан не мог признаться, что Инш избил подследственного, даже если это случилось много лет назад.

– Я бы хотел поговорить с тобой насчет твоего признания.

– Я так и думал, что мы именно об этоми поговорим.

Логан достал из кармана протокол и положил на стол:

– Да, я сделал это. Я это сделал, и мне очень жаль. Я не хотел делать ей больно, но сделал. Было много крови…

– Я помню, что там написано.

– Потом я не знал, что делать, поэтому решил избавиться от трупа, расчленив его. Я решил разрезать его и избавиться от частей.

Вайзмен резко наклонился вперед и стукнул гипсом по столу:

– Я же сказал, мать твою, я помню, что там!

Логан недоумевал. Он просто воспользовался нападением на Ричарда Дэвидсона и тем старым признанием, чтобы передать послание Инша, но каким-то образом затронул незажившую рану. На всё остальное Вайзмен реагировал вполне спокойно…

– Ты… О КОМ говорил?

– Ни о ком. Я все выдумал. Они это хотели слышать. Они сказали, что…

– Ты помнишь Ангуса Робертсона? Мастрикское Чудовище?

– Я не обязан сидеть здесь и слушать всю эту муть.

Логан показал на камеру, на стоявшего в дверях полицейского:

– Это тюрьма, забыл? Не надо путать тюрьму с клубом по интересам. Робертсон сказал, что ваши камеры были рядом. Что однажды ты рассказал ему о женщине, которую расчленил, о мужике, которого забил в душе…

– И вы верите тому, что говорит Робертсон? Этот лживый ублюдок убил кучу женщин…

– Так о ком ты говорил?

– Пошел ты.

– В твоем багажнике было полно крови.

– А в тебе полно говна.

Еще глоток жуткой бурды.

– Что произошло, Кен?

– Ты глухой? И насчет последнего. Сам подумай, что мне было делать? Сидеть и ждать, когда жирный боров порвет меня на части? Как в прошлый раз?

– Кен, кто-то продолжает убивать людей.

– Сейчас расплачусь.

– Кто она такая? Та женщина.

– Пошел на хрен.

Логан швырнул недопитый стаканчик с кофе в урну. Молочно-коричневая жидкость залила дно.

– Ладно. Ври сколько хочешь, но я обязательно выясню.

Вайзмен расхохотался:

– О, такой большой и страшный легавый!

– Уведите его.

Логан вернулся в участок, как раз когда цвет полиции Грампиана заполнял зал для совещаний. Стил, замыкавшая строй, хмуро посмотрела на него:

– Что я тебе, черт возьми, говорила?

– Пробки ужасные…

Она цепко схватила его за локоть и заговорила прокуренным шепотом:

– Слушай сюда: ты должен меня там поддерживать – никаких выскакиваний с информацией, никакого словесного поноса, никаких тычков гребаными пальцами. Мы должны выступить единым фронтом против этих ублюдков. Понял?

– Инспектор? Мы начинаем, – донеслось из зала.

– Одну минуту. – Стил снова зашептала: – Все делалось по правилам, да?

– Я думал, нас собирают, чтобы помочь найти новые подходы к этому делу…

– Ой, не будь таким наивным! Как ты думаешь, что они сделают с Иншем, если узнают, что он в этом деле напортачил? Похлопают по жирной заднице и дадут большой пакет с конфетами?

Тот же голос:

– Инспектор?

– Запомни – всё делалось по правилам.

Стил повернулась и втащила Логана в зал:

– Простите, сэр, сержант Макрай никак не мог завязать шнурки на ботинках, и мне пришлось им поруководить.

Старший инспектор Бейн жестом показал им на свободные места:

– Надеюсь, вы готовы.

Логан уселся рядом с Робертой и… ох… мать твою– единственное, что пришло ему в голову. В президиуме расселся контингент из Стратклайда. Старший инспектор – рыжая тетка лет сорока пяти в отглаженном костюме; слева от нее – бородатый сержант, лицо все рытвинах; а справа – констебль Джекки Уотсон, которой поручено вести протокол. Мать твою, мать твою, мать твою и еще три раза мать твою.

– Слушай, сядь, а? Меня от твоей ходьбы тошнит… – Стил жевала уже второю пластину никотиновой жвачки, причем жевала с открытым ртом, а Логан ходил взад-вперед по кабинету и делал вид, что читает показания одного из свидетелей за 1988 год.

– Ну почему она?

– А ты как думаешь? Она успевает и там, и там, знает все наши маленькие грязные тайны и… Слушай, или ты опустишь свой зад на стул, или я тебе так врежу, что мало не покажется.

– За все совещание она ни разу на меня не взглянула, будто вообще меня не знает!

– Нет никого злее брошенной бабы. – Стил раздула щеки и попыталась выдуть пузырь. Не получилось. – Который час?

– Без двадцати пять.

– Самое время для последней чашки перед тем, как мы отправимся в паб. Принеси, а?

Логан начал собирать грязную посуду:

– Сегодня не могу. Я уже договорился.

– Да ну? Пылкое свидание? Рэнди Рейчел из бухгалтерии снова рыщет вокруг, так? Или ты пошел по следам Ренни и подыскал себе восемнадцатилетнюю нимфетку? Пытаемся возбудить в мисс Уотсон ревность, не так ли?

Но он не поддался на подначку:

– Фолдс звонит и все время напоминает, что нам следует пойти в Тринити, поговорить с кем-нибудь из Объединения. Ну насчет того, первого, расследования. У меня назначена встреча с их главным.

– Супергерой, спасающий мир от вреда, наносимого пластмассовой тарой?

– Нет, он там что-то вроде гибрида между президентом клуба и бухгалтером.

– А до завтра это подождать не может?

– Что касается меня – ради бога. Но этот фрукт может только сегодня. Вам чай или кофе?

– Пусть будет сюрприз.

Когда Логан вернулся из буфета, в одном из кресел развалился Алек и на чем свет стоит поносил старшего инспектора Бейна.

– Знаете, где я проторчал весь день? Чуть с тоски не сдох, снимая гребаные совещания. Вчера было то же самое.

Логан передал кофе инспектору.

– Так тебе и надо. – Стил с шумом сделала глоток. – Сам за ним потащился, предатель поганый. – Она кокетливо провела по волосам, отчего короткие волосы встали едва ли не дыбом. – Мы ведь намного симпатичнее, верно?

Алек глубже утонул в кресле:

– Ребята, у вас нет в перспективе чего-нибудь увлекательного, а?

– Через пятнадцать минут я отправляюсь в паб. – Роберта показала на Логана. – А наш умненький мальчик собирается в Тринити, потому что больше ему нечем заняться.

Услышав это, Алек оживился:

– Круто! А мне можно с тобой?

Логан пожал плечами.

– Ну-ка притормози… – Стил поставила чашку и прищурилась: – Уж не собираешься ли ты разгадать что-нибудь, пока будешь там находиться?

– Сомневаюсь. – Логан взял список членов Объединения, которых допрашивали в 1990 году, и сунул его под мышку. – Половине из них было уже за пятьдесят, когда с ними беседовал Брукс. Теперь, думаю, многие делают колбасу в большой мясной лавке на небесах.

– А… ладно. – Стил схватила свое пальто. – Не хочу получить нагоняй. Если Алек едет, я еду тоже.

У боковых дверей Тринити их встретил маленький старик – сплошные улыбки, пуловер и мятый костюм.

– Мне всегда хотелось поучаствовать в расследовании убийства, – заявил он, подталкивая их к небольшой лестнице. – Обожаю телевизионные шоу: «Билл», «Мороз», «Убийства в середине лета», «Провод в крови»… Только ведь это не совсем полицейские шоу, верно? Больше психологические передачи… – Он остановился у двустворчатых дверей унылого зеленого цвета. – Теперь скажите, что вы предпочитаете, беглый тур или полное знакомство с залом Троицы?

Логан натянуто улыбнулся:

– Как насчет того, чтобы ограничиться мясниками, сэр?

– Прекрасно! Только называйте меня Йен, «сэр» звучит очень по-стариковски! – Он подмигнул, засмеялся, потом закашлялся. Кашель завершился тонким прерывистым свистом.

За дверями оказался длинный коридор, увешанный картинами. В неярком свете они казались мрачными.

– В Тринити собрана прекрасная коллекция, – сказал старик. – Вы знаете, что у нас здесь есть портрет короля Ричарда Львиное сердце? Но и это еще не всё. У нас есть мечи, на которых сражались в битве при Харлоу в 1411 году! Наше Объединение всегда было в гуще событий, всегда, так или иначе, влияло на жизнь города. Вы в курсе, что уже сотни лет…

Логан позволил ему пуститься в рассказ об историческом прошлом Абердина. Стил тащилась сзади, щелкая никотиновой жвачкой.

Картины располагались в определенном порядке. Справа – жанровые, рядом с ними – изображающие гербы; под гербами были куски текста, почти нечитабельные при слабом свете. Иногда гербы были нарисованы на самих картинах, в углу.Слева висели портреты стариков с кислым выражением лица.

– Черт побери, – Стил не выдержала и прервала сагу о первой скотобойне, построенной в Абердине в 1631 году, чтобы прекратить убийство животных на улицах, – кому пришло в голову заказать портреты этих образин, да еще и попросить сделать их поуродливее?

– А… да. – Старик оглянулся на камеру Алека. – На самом деле это…

– Господи! Да этот тип напоминает бородавку с усами!

– А тут у нас… – уклончиво сменил тему старик, – а тут у нас герб мясников.

Картина была величиной примерно с кухонный стол. Красный щит с тремя ножами и топором, в центре – один из замков Абердина, слева – отрубленная голова барана, справа – быка. Под каждой головой витиеватым шрифтом был написан какой-то текст, прочитать его было трудно, так как лак, покрывающий картину, растрескался.

Стил присмотрелась:

– От жертвенных обрядов и пиров… летели дрызги крови… жертвенных быков.

Старик вздохнул:

– Не надо забывать, что цех мясников зарождался в то время, когда Абердин только-только начинал строиться. Если вы посмотрите наши книги, вы встретите там одни и те же фамилии, год за годом, столетие за столетием. Поколения мясников преданы своей профессии. И они же заботились об обществе. – Он начал загибать пальцы: – Милостыня бедным, финансирование общественных работ, обеспечение здравоохранения задолго до того, как национальная медицинская служба об этом задумалась… То, что привело вас сюда, не имеет никакого отношения к этой профессии. Нас не следует корить, что кто-то… что кто-то украл слова.

– Да ладно, не стесняйтесь, – усмехнулась Стил, – вы можете назвать этого мудака разъебаем и сволочью, я не упаду в обморок. – Она хитро подмигнула старику: – Ну, теперь говорите, кто имел сюда доступ двадцать лет назад?

– Этой картине больше ста семидесяти лет, инспектор. У нас пару раз в год проводятся дни открытых дверей. Мы водим людей по залам, разъясняем им всё, знакомим с историей картин, которые у нас тут выставлены.

– Вы хотите сказать, что это мог быть…

– А еще мы устраиваем ежегодные балы. Члены Объединения приглашают своих родственников и друзей, а иногда и клиентов. Но… – он грустно посмотрел на картину, – но, к сожалению, в этом году бал мясников пришлось отменить. Никто не захотел принять приглашение в свете всех этих ужасных событий…

Логан вытащил список допрошенных в 1990 году мясников:

– Скажите, а вас во время первого расследования не допрашивали?

– Нет, в семьдесят четвертом умер мой дядя, я поехал в Купар на полгода, чтобы помочь привести всё в порядок, и остался на девятнадцать лет. В Абердин я вернулся только в 1993 году. – Он улыбнулся: – Пропустил все страсти…

– Вы знаете кого-нибудь из этих людей?

Старик вытащил огромные очки и потер их о полу пиджака. Но и в очках ему пришлось держать список на расстоянии вытянутой руки от глаз. Он стал читать фамилии:

– Ах, да… он всё еще здесь… и он тоже… Бедняга Чарлз умер от рака поджелудочной железы… Этот перебрался в Австралию, поближе к внукам… Понятия не имею… еще до меня… Воспаление легких… Альцгеймер, сами понимаете… Питера сто лет не видел. Думаю, он сейчас в богадельне…

Бормотание продолжалось и продолжалось. Казалось, старик стал меньше ростом, когда добрался до конца списка.

– Простите, но видеть их всех вот так, написанными на бумажке… Увы, смерть обязательно приходит за каждым из нас.

Он снял очки и снова пошел по коридору.

– Желаете посмотреть Галерею памяти?

Это был скорее узкий проход, чем галерея. На стенах – сотни портретов и фотографий.

– Когда я вступил в Объединение, мы, молодые, дружно смеялись над этими бородатыми лицами. Взгляните сюда. – Он показал на портрет человека средних лет с огромными бакенбардами и бородой, скрывавшей ворот накрахмаленной рубашки. – Правда, он похож на главного злодея из сказки «Эббот и Костелло встречаются с оборотнем»? Но… со временем к этому начинаешь относиться по-другому. Когда попадаются лица знакомых, до вас доходит: это были люди.У них были мечты и надежды, как у вас и у меня. Семьи, которые их любили. Жены и дети, которые оплакивают их…

Он провел полицейских вперед и показал незаполненную часть стены. Некоторые фотографии приобрели странный оранжевый отлив, появляющийся на снимках, сделанных в семидесятых. Широкие лацканы и снова бакенбарды, но уже по моде тех лет.

– А это, – сказал старик, – наши недавно ушедшие друзья. Вот Чарлз, я о нем уже упоминал, Симон, Крейг, Томас… А вот Джон, он был участником высадки в Нормандии. А это мой учитель Эдвард. Чудесный человек! Сирота, вырос в детском доме, а к концу жизни стал владельцем трех мясных магазинов в Рубислау-Ден. Он не мог иметь собственных детей, и они с женой удочерили девочку из неблагополучной семьи. Эдвард и Шейла погибли в автокатастрофе. А вот это Роберт, он усыновил мальчика, переболевшего полиомиелитом… У нас с Джейн две дочки, но поступок Эдварда… Мы посоветовались и усыновили нашего младшенького, Бена. Его оставили на ступеньках церкви на следующий день после рождения. Вот так взять и выбросить живого ребенка… Безумие… – Старик некоторое время молча смотрел на фотографии. Затем продолжил: – Рак, рак, инфаркт, воспаление легких, рак… У Томаса случился инсульт через две недели после смерти жены. Роберт умер от аневризмы… – Он постучал по стене. – Настанет день, и я тоже буду здесь. Люди будут приходить и смеяться, глядя на мою фотографию: что за странный тип? Но… я буду мертв, однако навсегда останусь частью чего-то. Это ведь важно, правильно? Не просто исчезнуть в никуда…

–  Pierdolona kurwa,мать твою. – Анджей Яскольский в третий уже раз надавил на кнопку. – Давай работай, кусок дерьма!

Однако костяная мельница работать отказывалась. Типичный случай: котлы уже два дня не фурычат, а теперь еще и эта хренотень сломалась. «Поезжай в Англию, – сказала жена, – заработай кучу денег, возвращайся и открой свою собственную клинику в Варшаве. Стань богатым человеком». Kurwa mac!Степень по ортопедии, а он работает на вонючей скотобойне в вонючем захолустье на самом вонючем краю Шотландии.

Анджей лягнул мельницу:

– Заводись, сволочь поганая!

Машина лениво заворчала, очнувшись; огромные стальные зубы принялись пережевывать скопившиеся внизу воронки кости, обрезки и жир.

Однако следующая порция костей в загрузочную воронку не поступила.

Ja pierdole!

Он схватил деревянный шест и стал ворошить вонючую груду. Внезапно вся груда зашевелилась, и кости нехотя посыпались в воронку.

Анджей поставил шест к стене. Сегодня он собирался пойти в город с другими поляками, работавшими на скотобойне. Напиться. Может быть, потанцевать. Может, найти милую женщину с квартирой, чтобы не возвращаться в пансион, где нет горячей воды, на потолке пятна, а койка сделана из бетона.

Что-то заставило его повернуться. На лбу выступил пот. Он очень надеялся, что глаза подводят его.

Но они не подводили.

– О kurwa jebana mac…

34

Логан никогда раньше не бывал на скотобойне. Он ожидал увидеть хлипкое деревянное строеньице с залитым кровью цементным полом и мычащее стадо при входе, но все оказалось иначе. Большое здание из шлакобетона с зеленой металлической крышей больше походило на склад. По фронтону вывеска – «Свежее мясо фирмы „Алаба“», справа – двухэтажная пристройка под офисы, и всё это спрятано за плотной изгородью из кипарисов высотой в двенадцать футов. Если бы не вонь, трудно догадаться, что там происходит.

Логан поставил машину у картонной мультяшной свинки, на фартучке которой было написано «С фермы прямо на тарелку, лучше шотландского мяса нет!», и зашагал к зданию. У шлагбаума, через который он только что въезжал, уже стоял грузовик с прицепом, из прицепа пугливо выглядывали овцы. Водитель грузовика ругался с охранником:

– И что я теперь должен делать с этими гребаными животными?

– Я-то тут при чем? Полиция велела никого не пускать, пока они не закончат.

Скотобойня была оборудована по последнему слову техники. Везде мониторы, позволяющие отслеживать технологический процесс. В одной из комнат три констебля просматривали старые пленки. Логан налил себе кофе, затем прислонился спиной к радиатору и стал наблюдать, как они работают.

– Есть что-нибудь?

Один из констеблей пожал плечами:

– Пока нет.

Когда задница наконец оттаяла, Логан приготовил кофе для Стил и двинулся в цех.

Вонь здесь просто с ног валила: сырое мясо, горелый жир – как будто на гриле забыли антрекот. Воздух был с кислым привкусом, от которого все переворачивалось в желудке.

Стил стояла на верхней ступеньке, засунув руки глубоко в карманы.

– Что так долго?

– Ваш кофе, мэм. – Он протянул ей стаканчик.

– Сахар положил?

– А как же! – Логан подошел к перилам и уставился на груду костей. Там работали двое полицейских, они передавали фрагменты костей третьему, а тот, в свою очередь, относил их на стол к Изобел.

– Ну и воняет же здесь… – Стил наклонилась над стаканчиком и подышала. – Рассказывай давай. Ходили по соседям?

Логан ткнул пальцем в пространство:

– Все дома с той стороны рухлядь, явно никто из богатеньких не хотел покупать жилье на три спальни вблизи от скотобойни.

– Как странно, ты не находишь?

– Полицейские опросили живущих. Пока ничего.

– Ну да, наш талантливый инспектор Бейн, пока мы с тобой разговариваем, допрашивает рабочих. О, это настоящая катастрофа… – Она отпила кофе и поморщилась: – Какой-то странный вкус, не находишь?

– Я тоже пил, вкус был нормальным…

Но Стил оказалась права, кофе теперь отдавал прогорклым жиром.

Изобел бросила длинную кость в тачку и махнула рукой, требуя другой образец.

– Половина седьмого, – сказала Стил, – и боюсь, мы тут надолго. Короче, у них сломалось оборудование, и техник пришел осмотреть костяную мельницу. В своей Польше он был ортопедом, так что отличить человеческуютазобедренную кость для него не составило труда. Парень нажал на кнопку аварийной остановки и отказался сдвинуться с места до приезда полиции. – Она покачала головой. – Странно, да? Учился в медицинском институте, а оказался здесь, потому что он больше заработает на скотобойне, чем у себя дома, занимаясь врачеванием…

– Вы его допрашивали?

– Нет, я поверила ему на слово, когда он сказал, что никого не рубил на части. Он выглядит честным парнем… – Она засмеялась и хлопнула Логана по руке: – Ну разумеется, я его допрашивала!

Изобел выпрямилась и передала треугольную кость своему помощнику.

– Лопатка, – прокричала она наверх.

Кость положили в синий пакет с вещественными доказательствами.

Стил кивнула на растущую кучу пакетов:

– Это Том Стефен, они нашли его голову… хочешь взглянуть?

– Простите? – Позади них на площадке возник человек в белых резиновых сапогах, мешковатых белых штанах, халате, шапочке, закрывающей волосы, и каске. – Как вы думаете, сегодня удастся закончить? Беда в том, что мы очень отстаем…

– Откуда это к вам поступает?

Мужчина показал через плечо:

– Из помещения, где мы смываем внутренности и желудки… – Он понизил голос до шепота: – Послушайте, вы не могли бы просто высыпать всё это во что-нибудь и увезти с собой?

– Извините, сэр. – Стил перегнулась через перила и крикнула кому-то внизу: – Я же велела опечатать все входы! Имеется в виду, всевходы, не только те, что рядом с вашей задницей! – Она повернулась к мужчине: – Уж простите нас… Дело пойдет быстрее, если вы позволите нам заниматься нашей работой.

– Но…

– Так уж полагается. Мы должны просмотреть каждый кусок дерьма в этой воронке. Затем мы осмотрим каждый кусок мяса в вашем заведении. И пока мы не закончим, вы не будете ничего дробить. Comprende?

– Но у меня указания, которые я должен выполнять! Мы должны…

– Ах, мы, выходит, выбрали неудачное время? Надо было сразу сказать. И вообще, почему бы нам сразу не забыть про все эти человеческие останки, которые обнаружились в вашей жиротопке…

– Цех по переработке протеина, мэм. Мы уже не называем его жиротопкой, поскольку…

– Мне наплевать! Всё будет закрыто до моего распоряжения! – Стил решительно зашагала вниз. Это был бы впечатляющий уход, если бы она не остановилась, чтобы вытащить халат, зажатый ягодицами.

– Но у нас есть куда пожаловаться… – пробормотал ей вслед человек в белом.

Логан похлопал его по плечу:

– Боюсь, она права: мы не можем допустить, чтобы человеческое мясо попало в пищевую цепочку. – Он замолчал и нахмурился: – Скажите, вы оптовиков снабжаете? Ну я имею в виду магазины оптовой торговли и тому подобное?

– Да, и пару сетей супермаркетов. Мы очень гордимся нашей традиционной…

У Логана возникло неприятное предчувствие.

– Мне понадобится полный список ваших клиентов.

Инспектор Стил сидела, развалясь в кресле, и слушала плохие новости. Опять.Логан ждал, что она начнет материться, но вместо этого Роберта уставилась в потолок и задумчиво произнесла:

– Мать твою за ногу.

Зал был увешен постерами с изображениями стейков, фарша, котлет и прочей мясной продукции. Были здесь и таблицы, пояснявшие, из каких частей животного это всё делают. Что-то роде мясного ликбеза для дошкольников.

– Ты уверен, что не ошибаешься?

– Абсолютно. Именно эта скотобойня поставляла мясо оптовому магазину Томпсона и мясной лавке Макфарлейна.

– Ну тут мы, кажется, попали!

Полночь. Попав в свет прожектора, Логан остановился и зевнул. Костяную мельницу вычистили, цех убоя скота и упаковочные цеха опечатали, все старшие офицеры отправились спать. Мерзавцы…

На земле около пустой вагонетки лежали три отрубленные овечьи головы, бежевая шерсть измазана ярко-красным. Что они чувствуют, когда их убивают?

Помещение, где замораживают баранину и телятину, находилось немного в стороне – большое здание, набитое мясом в вакуумной упаковке. Полицейские торчали там уже четыре часа, промерзли до костей, и всё впустую.

– Все равно что зубы дергать. – Старший команды, работавшей в холодильнике, сложил руки лодочкой и подул на них. – В смысле, ты только взгляни… – Он показал на длинные ряды полок. В свете ламп дневного света мясо казалось темно-пурпурным. – Тут тонны этого добра, и все куски кажутся мне одинаковыми.

Оптовый магазин Томпсона, только в значительно большем масштабе…

Полицейский повернулся и кивнул в сторону доктора Фрейзера. Старый патологоанатом съежился под шотландским пледом и разглядывал очередной кусок.

– Бедняге уже за шестьдесят, ему бы сидеть на заднице, пить какао или мечтать о ванне с пеной, а не дрожать в этом проклятом холодильнике.

– Пожалуй, стоит устроить небольшой перерыв… – Логан посмотрел на часы. – Скажем, минут на двадцать? Не хочу, чтобы твои ребята загнулись от переохлаждения.

– А чего-нибудь горяченького выпить не получится?

– Специально для нас они открыли столовую, могут приготовить горячую еду, чипсы или что-нибудь еще. Это…

– Ну, не обижайтесь, но если они тут продают человечину, я ничегоесть не буду.

Логан вынужден был признать, что замечание справедливо.

Вторая команда работала там, где со скота сдирали шкуры, – четыре констебля в халатах, покрытых грязно-розовыми пятнами. Они перебирали шкуры, одну за другой, чтобы убедиться, что среди них нет ничего… принадлежавшего человеку.

Логан выслушал старшего, посетовал вместе с ним по поводу вони, затем выбрался из помещения с максимальной скоростью. Знал бы он, что это был рай в сравнении с цехом по переработке белка!

Уже при входе Логана едва не вырвало: запах горелого жира сбивал с ног. Через помещение тянулись грязные трубы, они вели к трем большим печам, которым самое место в американском ужастике. Здесь работала еще одна команда. С трех центрифуг величиной с колесо трактора они выбирали кусочки не больше пальца.

Логан пробыл в цеху менее тридцати секунд, но уже начал потеть.

– Как у вас дела?

Женщина-офицер сняла маску с лица, отвела влажную прядь с мокрого лба и сказала:

– Хуже не бывает, сэр. Печи выключили часов в семь, но здесь всё еще зажариться можно. А это, – она показала на куски, – может быть чем угодно. Только взгляните! Копыта, кости, головы, кровь, жир проходят через два комплекта металлических зубов. Затем то, что от них остается, отправляют в котлы и варят до отупения. В общем, муть какая-то! – Она бросила пригоршню кусочков на большое металлическое сито. – И мы умираем от жажды.

Логан взглянул на центрифуги:

– И много у вас еще осталось?

– Начать и кончить.

– Ладно, идите выпейте по чашке чая и…

– Ох и не фига себе! – Мужчина-полицейский зажал что-то между указательным и большим пальцами, поворачивая так и эдак. Логан подошел и протянул руку. В ладонь лег золотой зуб.

Через десять минут кто-то нашел еще один зуб.

Как ни странно, находки взбодрили людей. В ближайшие двадцать минут удалось обнаружить с полдюжины серых комочков – пломбы, иногда вместе с зубами.

Кем бы ни был Мясник, он нашел идеальный способ избавляться от трупов. После костяной мельницы, центрифуги и котлов всё, что осталось твердого, измельчалось в пыль и продавалось производителям корма для домашних животных. Один Бог ведает, останки скольких жертв прошли через желудки кошечек и собак…

Тепло. Хитер перевернулась на бок и улыбнулась в темноте. Подушка под головой приятно пахла. Она завернулась в одеяло. Чистая пижама на вымытом теле – что может быть приятнее!

–  Если подумать, в этом нет ничего удивительного, —сказал мистер Новичок. Он успокоился – смерть, похоже, пошла ему на пользу.

Данкан вздохнул:

– Она пытается заснуть.

– Это называется стокгольмский синдром. Она здесь уже давно, и во всем зависит от Мясника. Он дает ей еду, воду, позволяет выжить. Не говоря уже о физическом и духовном напряжении…

– Она не сумасшедшая!

Мистер Новичок рассмеялся:

– Данкан, мы мертвы, ты забыл? Мы всего лишь плоды ее воображения, и мы спорим, слетела она с катушек или нет. Думается, это вполне очевидно, разве не так?