Текст книги "Дом плоти"

Автор книги: Стюарт Макбрайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

10

– Давайте рассаживайтесь. – В комнате для брифингов наступила внезапная тишина. В помещении собралось много полицейских в форме, сотрудников поддерживающих подразделений и Управления детективных расследований. Алек со своим напарником и огромной камерой устроились так, что один мог снимать зал, а второй – инспектора Инша, который рассказывал о последнем исчезновении.

– Валери Лейт.

Клик.На экране возникло лицо женщины: тридцать с хвостиком, полноватая, темные волосы, уложенные в не идущую ей прическу, красивые зеленые глаза.

– Примерно в половине пятого утра ее муж услышал внизу какие-то звуки. Он пошел проверить, и на него напали. Когда он пришел в сознание, жена исчезла, вся кухня была залита кровью.

Клик.На экране появилась обложка книги Маклафлина «Кровавые дрызги». Заглавие написано белыми буквами на вызывающе красном фоне с фотографией кого-то, одетого, как Мясник.

– Мистер Лейт сказал, что на него напал именно такой человек. – Инш сделал многозначительную паузу. – Таким образом, Уильям Лейт является первым, кому удалось остаться живым после столкновения с Вайзменом.

Констебль Ренни наклонился к Логану и прошептал на ухо:

– Что значит дрызги? Может быть, брызги?

– Понятия не имею. Заткнись.

– Я только спросил…

Клик.На экране возникло мужское лицо со следами побоев, половина головы скрыта под марлевой повязкой.

– Тридцать четыре шва, – доложил Инш, – триста граммов крови. Сейчас мистер Лейт находится под охраной в Королевском изоляторе Абердина – и у меня нет ни малейшего желания, чтобы Вайзмен вернулся и закончил начатую работу.

Клик.Кен Вайзмен лыбится с экрана. Время и тюрьма наложили на него свой отпечаток: те немногие волосы, что остались, поседели и теперь были коротко подстрижены, бородка почти белая. Большие уши, большие руки, все большое. Он набрал лишний вес, но по-прежнему выглядит сильным. С левой стороны лба бежит длинный шрам, через бровь он спускается на правую щеку, уродуя глаз. Красивым его не назовешь.

– Вайзмен в бегах с утра вторника, но сегодня днем он позвонил на Би-би-си. – Инш кивнул, и полицейский включил магнитофон.

Женский голос, дружелюбный:

– Привет, вы позвонили в шотландское отделение Би-би-си. Чем я могу вам помочь?

Какой-то треск. Пауза. Затем мужской голос, низкий, с едва заметным акцентом жителя Абердина:

– Я хотел бы поговорить с кем-нибудь насчет Мясника.

– Одну минуту, я выясню, кто свободен…

На линии тишина, затем музыка, потом снова тишина, потом другой женский голос:

– Отдел новостей. Я могу вам помочь?

– Вы знаете, кто я такой?

Еще одна пауза, наверняка заполненная закатыванием глаз и неслышными театральными вздохами.

– Вы хотите сообщить что-то важное?

– С вами говорит Кен Вайзмен. Они меня ищут. Они обо мне врут.

Какая-то суета, затем куда более заинтересованный женский голос:

– Понятно. Вы хотите все исправить? Сами рассказать людям свою историю?

– Один раз они это уже сделали – еще раз у них не получится. Они не смогут снова отправить меня в эту долбаную тюрьму!

Диалог продолжается, Вайзмен долго говорит по поводу того, какие придурки полицейские Грампиана, и эти самые полицейские, собравшиеся в зале для брифингов, молча слушают запись.

Затем Инш кивком велел остановить пленку.

– Вот так, – сказал он, рассеянно шаря по карманам в поисках отсутствующих там сладостей. – Мы дали послушать эту пленку его социальному работнику и двум его сослуживцам. Все они подтверждают, что это определенно голос Вайзмена. Звонил он из телефона-автомата в Тиллидроне, так что мы знаем, что он до сих пор в городе. Но дальше пойдет интереснее…

Снова включили запись.

Еще ругань, затем женщина спросила:

– Вы не хотели бы лично выступить в свою защиту? В телевизионном интервью? Рассказать всей стране?

На этот раз пауза затянулась, и можно было предположить, что Вайзмен повесил трубку. Но наконец низкий голос произнес:

– Всей стране?

– Да, и в наших силах организовать это сегодня же! Вы можете приехать на студию, мы находимся в Беллгрейв-террас, и…

– Думаешь, я дурак? Если надо, сам скажу, где и когда, ясно?

– Ладно, ладно, сам так сам. Вы говорите куда, и мы к вам приезжаем. Никаких проблем. Командуете вы. Я вовсе не хотела…

– Я с вами свяжусь.

И дальше легкое жужжание отключенной линии.

– Алло? Алло? Срань Господня… Стив! Стив, ты ни за что не догадаешься, с кем я только что…

Клик. Запись закончилась.

– Вот так, – сказал Инш. – Вопросы будут?

– Милостивый Боже… – Фолдс остановился как вкопанный и медленно обвел глазами кухню Лейтов. – Совсем как в «Бешеных псах»…

Узкая металлическая дорожка, которую проложили эксперты, чтобы улики не затоптали, скрипела под его ногами, когда он шел к раковине.

Кровь была повсюду: на полу, на дверцах шкафчиков, на столешницах, на стенах и даже на потолке. Кто-тоздорово украсил помещение с помощью восьми пинт крови Валери Лейт.

Начальник полиции посмотрел на липкий кафель:

– Первые впечатления?

Логан в ступоре уставился на сталактит из свернувшегося гемоглобина, свисающий с вытяжки над плитой.

– Крови значительно больше, чем в последний раз.

Фолдс кивнул:

– Двадцать лет назад то же самое. Иногда Вайзмен разделывает их на месте, иногда увозит и убивает где-то в другом месте. Что-нибудь еще?

– Ну… У них явно не было проблем с деньгами.

Валери и Уильям Лейт ездили на «Порше-911», машина стояла в гараже, у дома был припаркован огромный «лексус» четыре на четыре. Жили они в одном из тех перестроенных поместий на окраине Абердина, которые всегда стоили чертову прорву фунтов: полуразрушенная ферма, некогда купленная ловким строителем и превращенная в «роскошное загородное жилье для удачливого чиновника» – эксклюзивное и дорогое.

Фолдс рассеянно положил руку на гранитную черную столешницу, поморщился и тут же отдернул. Его латексная перчатка взвизгнула, отдираясь от липкой крови.

– Черт!.. – Он вытер руку о полу защитного халата, оставив длинное смазанное пятно.

Логан открыл дверь на патио и вышел. Снаружи было темно, хоть глаз выколи, соседние дома представляли собой серо-коричневые бледные силуэты на фоне ночного Абердина. По шоссе двигались маленькие пятна света. Тишина нарушалась лишь редким лаем полицейской собаки.

Вид был потрясающий: по другую сторону шоссе устраивали фейерверк. Хвостатые ракеты прорезали ночное небо и взрывались дождем красных звезд. Через четыре секунды доносился приглушенный звук – БЭНГ, но к тому времени красные искры уже успевали погаснуть.

– Представить только, что отсюда видно в выходные! Каждый фейерверк в городе.

Начальник полиции встал рядом с ним у перил:

– Господи, ну и холодрыга. – Он поежился. – На месте Вайзмена стали бы вы ждать возможности поболтать с Би-би-си?

– Как бы не так! Я бы был на первой посудине, отплывающей из Великобритании.

– Тогда возникает законный вопрос: почему он все еще здесь?

Логан проводил глазами очередную ракету:

– Незавершенные дела.

Фолдс кивнул:

– Именно это меня и беспокоит.

Хитер вытерла слезы тыльной стороной ладони. Это кошмарный сон, только и всего. Она проснется, и все будет в порядке. Они съедят говядину по-бургундски, выпьют вина, и Данкан будет жив-здоров.

Данкан… она рыдала, пока не заболело всё тело, кричала, пока могла дышать. И вот теперь уже ничего не осталось, только боль, впившаяся в ее сердце, как ядовитая колючая проволока.

Она прислонилась головой к темной металлической стене и застонала.

Послышался клацающий звук снаружи, и ее тюрьму залил свет, отражаясь в темных лужах крови на ржавом полу. Всё, что осталось от Данкана…

Хитер закрыла глаза. Теперь Мясник вернулся за ней. Пришла ее очередь, ее повесят вниз головой над ванной и выпотрошат. В каком-то смысле она почувствовала облегчение. По крайней мере, она снова будет с мужем и… сыном.

Мясник вошел в комнату, и Хитер в ужасе подалась назад.

Она попыталась взмолиться, чтобы он не убивал ее, но рот пересох, губы растрескались и кровоточили. Она передумала: она не хотела воссоединяться с Данканом и Джастином. Она не хотела умирать!

Но Мясник на этот раз принес не нож, а шланг. Струя холодной воды ударила в пол, отскакивая от него и орошая всё вокруг розовыми каплями, пока последняя кровь Данкана не стекла в канализацию.

Когда ничего не осталось, Мясник ушел, но через полминуты вернулся с пакетом из фольги и бутылкой воды. Он положил всё это на пол на таком расстоянии от решетки, чтобы можно было дотянуться рукой, и остался стоять, глядя на нее.

Господи, как же ей хотелось пить…

Хитер дрожа поползла вперед, схватила бутылку и тут же метнулась назад, в свой угол. Эта сволочь даже не пошевелилась. Она свинтила крышку и напилась, кашляя и разбрызгивая воду, потому что слишком торопилась. Ее едва не стошнило.

Мясник кивнул и молча указал на пакет из фольги, затем на рот маски. Затем потер свой желудок.

Хитер смотрела на пакет, но боялась до него дотронуться.

Мясник осторожно отогнул край фольги, и комнату наполнил запах горячей еды. У Хитер в животе заурчало.

Она смотрела сквозь прутья. Кровяная колбаса… Обычная кровяная колбаса… А ей так хочется есть…

Мясник снова отошел к двери, и Хитер кинулась вперед. Схватив пакет, она опять забилась в угол. Сидела и вдыхала одуряющий запах горячей пищи. Потом дрожащими пальцами положила первый кусок колбасы в рот, закрыла глаза и прожевала. Ее семья погибла, а она ест кровяную колбасу, будто ничего не случилось…

Хитер едва не выплюнула кусок, но это была еда, а она проголодалась. К тому же она чувствовала себя несчастной, и у нее с собой не было таблеток. Поэтому она сделала то, чем занималась всю жизнь – самолечением с помощью пищи.

Она съела все до последнего кусочка, осталась только жирная фольга.

И все это время Мясник молча наблюдал за ней. Затем, когда она доела, он кивнул, вышел и закрыл дверь за собой. Оставив Хитер в темноте.

Логан приставил ладонь к уху и попросил Стил повторить. В ночном клубе было слишком много народу, слишком шумно и слишком жарко. Это им наказание за то, что поручили идиоту Симону Ренни организовать корпоративную вечеринку. Ковер липкий, в зале пахнет разлитым пивом, потом и дешевым лосьоном после бритья; музыка настолько громкая, что легкие вибрировали.

– Я вам вот что скажу, Лаз, – крикнула Стил. – Я бы за такое дерьмо и гроша ломаного не дала. – Инспектор показала на стайку девиц на танцплощадке: длинные светлые волосы, короткие юбчонки, символические топы; мигающий свет отражался в побрякушках на проколотых пупках.

Пока Логан разглядывал их, на танцполе появился констебль Ренни. Он завихлял под музыку, очевидно изображая осьминога, попавшего под электрический разряд. Одна из девиц заржала и присоединилась к его кривлянию.

– Вот негодяй, – заметила Стил и отпила глоток пива, за которое здесь брали втридорога. – Ничего удивительного, что он хотел привести нас именно сюда.

Ренни был не единственным полицейским, решившим размяться и попотеть, даже Фолдс вышел поплясать, когда поставили песню Фила Коллинса, но у Логана не было настроения.

– Ненавижу ночные клубы, – сказал он.

Через три песни потный Ренни вернулся, принеся выпивку:

– Ну, разве не великолепно?

Логан скривился, но это не произвело на констебля никакого впечатления.

– Да, чтобы не забыть… – Ренни вытащил бумажник и извлек из него сложенную открытку с изображением голого качка, главную прелесть которого прикрывал полицейский шлем. – Вот, пришла вчера.

Открытка была от Джекки, которая писала, как ей хорошо в бригаде по организованной преступности и групповому насилию в Стратклайде.

Ренни закивал в такт музыки:

– Вот это как раз по мне, обожаю! – И вернулся на танцпол.

Через полчаса он все еще был там, слившись в медленном танце с одной из девиц.

– Просто тошнит, – заметила Стил, наблюдая за ними. – Я и то куда сексуальнее.

К ним за столик подсел Фолдс.

– Ну, – крикнул он, – откуда взялось это Лаз?

Логан вздохнул:

– Ничего особенного, всего лишь глупое прозвище.

– Лаз – от Лазаря, – объяснила Стил, чокаясь своей бутылкой о кружку начальника полиции. – Сержант Макрай вернулся к нам из мертвых, разве не так?

– Вовсе не…

– Да, да, наш маленький мальчик – настоящий герой! – Она обняла Логана одной рукой и по-дружески встряхнула. – Ужасно жаль, что он так уродлив.

Место действия:кладбище в Абердине на Юнион-стрит. На заднем плане церковь. Слышны крики чаек и отдаленный шум машин.

Титр:Сержант Логан Макрай.

Макрай:

– Если честно, я бы лучше отказался…

Голос за кадром:

– Но вы непосредственно участвовали в поимке Мастрикского Чудовища.

Макрай:

– Кому это нужно, Алек?

Голос за кадром:

– Будет тебе, по телику всё получится здорово. И если ты не расскажешь, мы все равно узнаем от кого-нибудь другого.

Макрай [смущенно переминается с ноги на ногу]:

– Слушай, да нечего рассказывать. Это ведь была общая операция. Просто я попал туда под конец. Давай не будем об этом?

Конец пленки.

Место действия:тесный офис в полицейском штабе в Грампиане.

Титр:Инспектор Роберта Стил.

Стил [докуривает сигарету и щелчком отправляет ее в окно]:

– Так на чем мы остановились?

Голос за кадром:

– Мы закончили с Иншем, Ренни и Макиннисом. Остались сержант Битл, доктор Малалистер, инспектор Наирн и сержант Макрай.

Стил:

– Так, пусть следующим будет Макрай. У меня с прической все нормально, как ты считаешь?

Голос за кадром:

– Ну… сойдет.

Стил:

– Отлично, а то нужно думать о зрителях… Ты ведь выкинешь тот кусок, где я курила, а? А то все начнут зудеть, конца и края этому не будет. Итак, июнь 2004-го, и у нас пятнадцать женских трупов в морге. Пресса называет его Мастрикским Чудовищем – он убивает своих жертв ударом ножа, а затем насилует, пока они в агонии. Больной урод. Так или иначе, расследование застопоривается, но тут как раз появляется Логан Макрай. Он продолжает копать и обнаруживает некоего Ангуса Робертсона. Робертсон работает в магазине, торгующем сэндвичами, и развозит их по всему Абердину, таким способом выбирая себе жертвы… [ Громкий рвущийся кашель, продолжается почти минуту.] Ах… япона мать… Короче, каким-то образом Робертсон узнает, что он под подозрением. Парень слетает с катушек, захватывает подружку Макрая и устраивает целое представление на крыше одной из этих башен. Всё весьма драматично. Макрай умудряется стащить Робертсона вниз, но в процессе получает около двадцати ударов ножом в живот. Робертсон заработал тридцатку; Макрай год валялся по больницам, после чего стал сержантом. [ Стил откашливается и сплевывает в мусорную корзину.] Итак, кто следующий? Битл? Бесполезный, жирный бородатый придурок!

11

Офицер по связям с прессой захлопнула за собой дверь комнаты, где велось дознание:

– Сволочи!

Логан поднял голову от стопки отчетов и протоколов и проследил, как она, прошагав к Иншу, помахала газетой перед его носом:

– Ты первую полосу видел? Видел? Они же нас живьем жрут!

В утреннем выпуске «Абердин Икзэминер» значилось: «Жителям северо-восточной части города грозит стать людоедами!» На всю первую полосу. Это ударил Колин Миллер.

Инш схватил газету и пробежал глазами статью. Лицо его постепенно из красного становилось пурпурным.

– МАКРАЙ! Ко мне. НЕМЕДЛЕННО!

Инспектор выскочил в коридор, едва не расплющив дверью констебля, несущего большую стопку документов.

Логан возвел глаза к потолку и выругался. Затем последовал за инспектором.

На этот раз кабинет Инша не был прибран – на полу обрывки бумаг и обертки от конфет. Мусорная корзина валялась около стены, демонстрируя большую вмятину на боку.

Инш даже не стал дожидаться, когда Логан закроет дверь:

– КАКОГО ЧЕРТА ТЫ МНЕ ОБ ЭТОМ НЕ РАССКАЗАЛ?

– Я думал, вы знаете. Это же не…

– Откуда твой ублюдочный приятель знает, что люди ели… – Он сузил злые, свинячьи глазки. – Это ты…

– Я не говорил ему ни слова! Он…

– Эта двуличная корова! – Лицо инспектора стало еще уродливей. Он нажал на кнопку телефона и потребовал, чтобы его соединили с моргом.

Очень скоро из громкоговорителя зазвучал голос Изобел:

– Ну если ты звонишь по пустякам… Ты хотя бы представляешь…

– О ЧЕМ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТЫ ДУМАЛА?

– Что? Я…

– Считала, что я ничего не узнаю?

Голос Изобел стал градусов на двадцать холоднее.

– Если у вас есть что сказать, инспектор, вы уж лучше выкладывайте. Орете на меня, как обиженный сосунок. Это непозволительно! Надеюсь, я понятно изъясняюсь?

– Твой бойфренд… Первая полоса «Икзэминера». Я надеялся, что ты будешь вести себя как профессионал…

Громкое бррррррозначало, что она бросила трубку.

Инш надавил на кнопку отбоя с силой, достаточной, чтобы сломать весь телефон. Затем, приложив два пальца к горлу, он попробовал дышать медленно. Вдох-выдох, вдох-выдох.

Логан наблюдал, как инспектор проделывает свои дзен-упражнения, и прикидывал, сколько будет грязи, когда голова Инша наконец взорвется.

– Гм… не хотите ли стакан воды, сэр?

Инш и не думал прекращать свои вдохи.

Дверь распахнулась.

– Да как ты посмел! – В кабинет ворвалась Изобел; она была в бумажном халате, зеленом клеенчатом фартуке и белых бахилах, какие надевают в морге. – Если ты когда-нибудь еще посмеешь разговаривать со мной в таком тоне… – Сорвав с себя хирургические перчатки, она швырнула их на стол инспектора.

Инш грохнул кулаком по газете:

– Откуда он узнал, твой бойфренд? Откуда у него информация по поводу проводящегося расследования? Того самого, в котором и ты участвуешь? Ты…

Изобел от души закатила ему пощечину, оставив белый отпечаток на красной физиономии. Потом схватила со стола телефон и набрала номер, возможно собираясь жаловаться в комиссию по профессиональным нормам.

– Алло? Ты меня слышишь? – сказала она кому-то и нажала кнопку громкой связи.

Комнату заполнил явный акцент жителя Глазго – Колина Миллера.

– Ага. Это что? Ты громкую связь включила? Иззи, ты же знаешь, я не…

– Колин, я тебе что-нибудь говорила о деле Вайзмена?

– А? Что происходит…

– Говорила?

Небольшая пауза, затем:

– Что? Ты же знаешь, что не говорила.

Изобел победоносно уставилась на Инша. Но инспектор еще не закончил:

– Неужели ты думаешь, я поверю, что он случайновсе это придумал?

– Кто это? Толстый ублюдок инспектор?

Инш выглядел так, будто вот-вот лопнет.

– Только ответь на один проклятый вопрос: кто тебе сказал? – прохрипел он.

– Поверить невозможно… Вся ваша шайка ползает по пристани вокруг контейнера, который забит продуктами для команды, затем вы орете в оптовой лавке, еще через два часа вы устраиваете обыск в мясном магазине… Это же цепочка поставки. И что, вы думаете, люди делают со всем этим мясом, которое покупают? Устраивают достойные похороны? Разумеется, они жрали это гребаное мясо.

– Ты…

– Это ведь не ракетная технология, так? – Изобел сложила руки на груди. – Так что, инспектор? Кажется, тебе стоит что-то сказать – или я ошибаюсь?

Инш сказал, но не ей:

– Ты представляешь, какой вред ты нанес, напечатав все это? Наш коммутатор забит звонками с жалобами на странный вкус сосисок! Каким образом мы будет проводить расследование убийств, если…

– А… верно. Это я виноват, что вы не можете поймать Вайзмена. Я написал, что люди едят мертвяков, потому что… это… правда. Вместо того чтобы меня винить, лучше бы подняли зад и сделали что-нибудь. И если вы еще раз рискнете говорить с Иззи в таком тоне, я лично приду к вам в участок и набью тебе твою жирную морду!

На этом Колин отключился.

Ричард Дэвидсон был не из тех, с кем вы рискнете оставить своего ребенка, разве что дети вам окончательно осточертели. Пять футов одиннадцать дюймов злобы, украшенной татуировками. На нем были тюремная футболка с надписью «Абердин», полосатая рубашка и синие джинсы. Он с ненавистью смотрел на Логана и Фолдса с другой стороны стола в комнате для свиданий.

Начальник полиции испробовал свою обезоруживающую улыбку:

– Ты меня помнишь, Ричард? Я был…

– Я знаю, кем ты был, ясно? Ответ тот же: отвали.

– Ричард, мне очень жаль, что для тебя всё так скверно обернулось, но…

– Ну вот это блеск! Сразу полегчало, чего уж тут. Ему жаль, видите ли. Маму и папу Джейми замочили, так он у бабки жил. Учился в университете. Написал эту долбаную книгу. А что получил я? Отца, который вскоре сдох от пьянства. Приемных родителей, настоящих сволочей. И небо в крупную клетку. – Он ткнул себя большим пальцем в грудь. – Где мойгребаный договор с издательством?

– Ричард, я…

– И его книги – настоящее дерьмо.

Логану надоело смотреть, как они пытаются переглядеть друг друга.

– Послушайте, – сказал он, – мы всего лишь хотим задать вам пару вопросов о том, что случилось двадцать лет назад, понятно? И всё, больше ничего.

Дэвидсон осклабился:

– А я ничего больше и не делал. То, что они вам наговорили тут, в тюряге, – сплошное вранье.

– Прекрасно. Мне это безразлично. Мы только хотели бы знать, что случилось в 1987 году.

– И больше ничего?

– Больше ничего.

Дэвидсон поерзал на стуле и уставился на камеру, подвешенную к потолку.

– Мы пошли проводить Джейми домой, когда уже было темно, я и мама. Подошли к джунглям – такой маленький кусок парка, пара деревьев и говенные кусты, мы с Джейми часто играли там в англичан и японцев. – Он сжал и разжал пальцы, будто в такт сердцебиению. Костяшки были в ссадинах и тюремных татуировках. – Мы с Джейми кинулись в самую гущу… Мама попыталась остановить нас, но мы не послушались. Джейми должен был пойти на какой-то поганый маскарад у папашки на работе, а ему идти не хотелось, потому что папаша у него хрен собачий. – Он вздохнул. – Через некоторое время нам надоело быть солдатами, но мы нигде не могли найти маму. Мы кричали, искали везде… – Дэвидсон закусил нижнюю губу. – Так и не нашли. Ее нигде не было… Она исчезла. – Он потер глаза ладонью. – И тут он появился, этот Вайзмен, в гребаном костюме мясника. Он взял нас за руки, и… и мы пошли к дому Джейми… Больше я никогда не видел маму.

Логан дал ему помолчать почти целую минуту. Потом спросил:

– А что произошло в доме?

– Глупо, правда? Столько лет прошло, а я все еще по ней скучаю… – Дэвидсон покачал головой и снова вытер глаза. – Хреновый папаша Джейми держал трубку, орал на моего отца, затем принялся орать на нас, и мы побежали наверх… Джейми надел костюм викинга, и мы там сели. Нам были слышны крики, но мы не хотели спускаться, боялись попасть под раздачу – папаша Джейми был одним из тех уродов, кому ничего не стоило побить чужого ребенка. Вот мы и сидели там целую вечность, ожидая, что он придет и заберет нас. Только он не пришел… – Плечи Дэвидсона дрогнули. – Наконец нам надоело ждать, и мы спустились вниз. Все кухня была в крови… и Вайзмен… Вайзмен велел нам сесть в гостиной и ждать, пока он вскипятит чай… – Заключенный взглянул на них, глаза у него сильно покраснели. – В книге Джейми написано про блинчики, но это была печенка. Его отец печенку не выносил и никогда не держал в доме. Как вы думаете, где Вайзмен ее взял? – Еще одна длинная пауза. Затем Дэвидсон встал и обхватил себя руками. – Я хочу поскорее вернуться в камеру.

– Итак, – сказал Логан, когда надзиратель увел Дэвидсона, – чем вы теперь хотите заняться?

Фолдс сверился с часами:

– Почти десять. Раз уж мы здесь, не попытаться ли нам расколоть Макфарлейна?

– Ну…

– Что?

– Может быть, это не самаялучшая мысль, сэр. Инспектор Инш может выпрыгнуть из штанов от…

Начальник полиции отмахнулся:

– Ерунда. Мы всего лишь поболтаем с этим типом, что тут плохого?

– Но…

– Ладно, решено. Ты поручи кому-нибудь доставить его из камеры, а я побеспокоюсь о чашке хорошего чая для нас.

Через пять минут Логан уже выполнил свое задание. Что же касается чая, то здесь было сложнее. Фолдс принес какую-то бурду с подозрительной пенкой по краям.

Еще через пять минут из камеры привели Эндрю Макфарлейна. Мясник выглядел ужасно. Лысина покрыта каплями пота, лицо местами распухло, на бледной коже уже начали созревать синяки. Его большой нос был слегка свернут влево, переносицу закрывал лейкопластырь. И от него воняло.Смесь пота и отчаяния плюс резкий запах хлорки.

– Вы должны вытащить меня отсюда! – с порога прокричал он.

Фолдс подвинул ему одну из пластиковых чашек:

– Всё нормально, мистер Макфарлейн. Никто вас здесь не тронет.

– Никто меня здесь… А ЭТО ЧТО? – Он показал дрожащим пальцем на свое изуродованное лицо. – Они же поместили мою фотографию в газетах. Тут все думают, что это я убил всех этих людей…

– Я уверен, всё дело…

– …он бил меня не переставая! Говорил, что это я убил его мать! А я ее пальцем не трогал! Это был не я! – Макфарлейн начал плакать. – Мне всего лишь хотелось иметь маленькую мясную лавку где-нибудь в приятном месте, обслуживать местное население, чтобы люди приходили и покупали мясо…

– Тогда зачем ты продавал им человечину?

Макфарлейн вытер нос рукавом:

– Я же сказал:я понятия не имею, как это попало ко мне в магазин.

– Значит, ты говоришь, что это всё Вайзмен…

– Нет! Он никого не убивал, он…

– Когда он сидел в тюрьме Питерхед, он забил в душе мужчину, насмерть.

– Потому что это вы, сволочи, засунули его туда. Он не виноват.

– Поверить невозможно, что ты дал ему работу, когда он вышел. Вайзмен и мясная лавка? Это всё равно что дать педофилу ключи от детского дома.

– Он мой деверь,я что, должен был его бросить? Он этих людей не убивал!

– Будет тебе, Эндрю. – Фолдс откинулся на спинку стула и снова изобразил дружескую улыбку, вероятно забыв о том, что она не произвела впечатления на Ричарда Дэвидсона. – Когда Вайзмена арестовали, в багажнике его машины нашли много крови…

– Это его кровь! Он порезался. Мы все это писали в апелляции. Вы его подставили!

– Он признался.

– Признание из него выбили!

– Ох, ради бога… – Фолдс взял свой чай, затем снова поставил. – Знаешь, я всегда подозревал, что у него был подельник. Который ему помогал. Кто-то со своей собственной мясной лавкой. Кто-то…

– Да ничего подобного! Я ни в чем не виноват!

Фолдс наклонился через стол и ткнул Макфарлейна пальцем в грудь:

– Еще двадцать лет назад ты помогал ему избавляться от трупов, и ты помогаешь ему сегодня.

– Я никогда…

– Где ты был 14 октября 1982 года?

– Что? Как я могу помнить, это было двадцать лет назад…

– Ты тогда был в Бирмингеме, мистер Макфарлейн?

– Нет!

– Шерли Джидвани была беременна, ты об этом знал, когда кромсал ее вместе с Вайзменом?

– Мы никогда…

– …кинули куски ее тела в морозильник, как части говяжьей туши.

– Я никогда…

– Мне пришлось рассказывать об этом ее родителям!

Макфарлейн закрыл ладонями уши:

– Прекратите!

– Вы даже не оставили им достаточно для пристойных похорон.

– Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ! Это был не я! Спросите его! Спросите Кена! Он вам расскажет…

– Разумеется, именно это мы и собираемся сделать. И нам также хотелось поболтать с твоей женой… – Фолдс сверился с записями. – Кирсти.

Лицо Макфарлейна между синяками стало бледным, как рыбье брюхо.

– Она ушла от меня.

– Мы это знаем. Где она сейчас?

– Я… я не знаю. – Он опустил глаза. – Она сбежала с электриком по имени Нелл, понятно? Вы счастливы?

– Ничуть. – Фолдс отодвинул стул назад и встал, возвышаясь над трясущимся мясником. – Надеюсь, у вас есть хороший адвокат, мистер Макфарлейн, потому что он вам точно понадобится.