Текст книги "Колодец душ (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 19, в которой описывается некое общество

Дамасское солнце ощутимо грело спину. Кассандра стояла перед блестящей черной дверью, на которую привинтили небольшую медную табличку с гравированной надписью: «Зететическое общество». Дверная ручка, как и табличка, сияли. Место было выбрано удачное: тенистая улочка, неподалеку от дома человека, известного в западном мире как святой Анания {Святой апостол Анания, епископ города Дамаска, входит в число семидесяти апостолов. По велению Божию, он крестил обратившегося гонителя христиан Савла, будущего великого апостола и проповедника Павла (Деян. 9, 10-19).}. Табличка на стене возле храма его имени сообщала на трех языках, как будто она еще сама не догадалась, что находится в древнем христианском квартале города.

Дверь перед ней, как и многие другие двери в городе, окаймляла каменная кладка с черно-белыми полосами. Маленькое и очень пыльное окно, закрытое толстыми железными решетками, показывало внутри убогий книжный магазинчик.

Касс смутно видела неопрятные полки и стол, заваленный книгами и брошюрами. И это книжный магазин? Неужто больше ничего и не нужно, кроме одиозных брошюрок довольно странного культа, пытающегося навязать ничего не подозревающим лохам свои оккультные верования? Она разочарованно скривилась. «Да как они смеют, – думала она, – расклеивать всякие объявления с обещанием помощи! Заманивают доверчивых путешественников! Им должно быть стыдно за себя. Эти и другие мысли крутились у нее в голове, когда, кипя от возмущения, в основном на себя из-за доверчивости к простому клочку бумаги, она повернулась, чтобы уйти.

Без сомнения, все эти скачки между мирами, измерениями – или как они там называются? – изрядно выбили ее из колеи. Так не пойдет. Надо собраться. Ученый она, или кто?

Бросив последний презрительный взгляд на магазин, она развернулась и пошла по улице, когда позади послышался щелчок, и блестящая черная дверь открылась. В проеме появилась полная пожилая женщина с белыми, коротко подстриженными волосами.

– О! – воскликнула она при виде Кассандры. – К нам посетитель! – она смотрела через маленькие очки в проволочной оправе и улыбалась, как добрая тетушка из шотландской школы. Этакая мисс Джин Броди {Главная героиня британской мелодрамы «Расцвет мисс Джин Броди» (1968).}, которая терпеть не может беспорядок в классе. – Я же слышу, кто-то топчется на ступеньках. – Женщина распахнула дверь. – Вы должны войти, дорогая.

– Вы говорите по-английски, – с некоторым облегчением произнесла Кассандра. – Я имею в виду… то есть я искала Зететическое общество.

– И вы его нашли! – Дама отошла в сторону. – Прошу, сюда.

– Нет, я… наверное, ошиблась.

– Если вы прошли этим путем, – сказала женщина, – и Касс отметила прекрасное произношение, – то причем здесь ошибка?

Она сказала это с такой простой убежденностью, что Касс предпочла дать себя уговорить.

– Хорошо, зайду на минутку, – решила она.

Кассандра переступила порог и вошла в помещение, которое приняла сначала за книжный магазин. Свет проникал из единственного окна, того самого, и не мыли его от сотворения. Но сам магазинчик оказался неожиданно чистым, а мягкая мебель – диван и удобные стулья, – создавала впечатление старомодного читального зала или частной библиотеки. Женщина закрыла дверь и посмотрела на Касс поверх очков. Касс уловила запах лавандовой воды.

– Позволю себе поинтересоваться, что вас привело сюда?

– В Дамаск?

– В Общество, – поправила женщина, подчеркнув слово интонацией. Касс не успела ответить, как из соседней комнаты послышался пронзительный свист. – А вот и чайник вскипел. Не выпьете чашечку? – Касс колебалась. – Я быстро, – пообещала хозяйка.

Она вышла, оставив Кассандру осматриваться. Помимо книжных полок вдоль стен, здесь стоял круглый латунный стол, очень популярный на Ближнем Востоке, состоящий из металлической столешницы на резной подставке из оливкового дерева. По обе стороны стола стояли два больших мягких кресла, а между ними торшер с фиолетовым шелковым абажуром. Не было ни прилавка, ни кассового аппарата, – довольно странно для книжного магазина, – ни каких-либо других признаков коммерческого предприятия.

Касс подошла к полке и просмотрела несколько книг. Там стояли «История Ассирийской империи», «Прогулки по Старому Вавилону», «Жизнь на Древнем Ближнем Востоке», «Утерянная сокровищница Навуходоносора» и другие исторические труды. Кожаные корешки книг потрескались от времени. Рядом располагался отдел религиозной литературы: «Хабиру Палестины», «Собрание сочинений Иосифа Флавия», «Отцы пустынники», «Пребывание в Карпатах», «Шумерская культура», «Кем были хетты?», «Гробницы Чатал-Хуюка»... и тому подобное.

Хозяйка вернулась с деревянным подносом. На нем стояли медный чайник, изящные стеклянные стаканы, наполовину наполненные свежими зелеными листьями, и тарелка крошечных миндальных печений. Она поставила поднос на стол и пригласила Касс присоединяться.

– Надеюсь, вам понравится с мятой, – сказала она, заливая листья кипятком. – Это местный обычай, мне очень нравится. – Она передала гостье стакан, откинулась в кресле, отпила и вздохнула: – Вот, так лучше.

– Вкусно, – заметила Касс после пробного глотка.

– Если хотите, есть сахар. – Женщина придвинула маленькую фарфоровую сахарницу. – Я – миссис Пилстик.

– Меня зовут Кассандра.

– Какое замечательное имя! Я рада познакомиться с вами, Кассандра. Мне показалось, или нет, но по-моему, вы не ответили на мой вопрос: что привело вас сюда сегодня. – Она подула на чай, ожидая ответа.

– Думаю, простое любопытно.

Женщина кивнула.

– «Любопытство толкает паломников в путь не меньше, чем преданность» {Строка из стихотворения Абрахама Каули (англ. Abraham Cowley, 1618-1667) – английского поэта, одного из самых образованных людей своего времени. Каули – один из основателей «Royal Society» – Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе, иначе просто Королевского общества – старейшего в мире (основано в 1660 году и утверждено королевской хартией в 1662 году). Каули занимался медициной и естественными науками. Полное собрание сочинений издано в 1881 году.}.

– Простите?

– Это из одного старого стихотворения. – Она помешивала чай, зеленые листья в стакане образовывали водоворот. – Все мы, в конце концов, паломники, не так ли? Берите печенье.

Касс взяла маленькое круглое печеньице. Она испытывала большое облегчение. Приятно было просто посидеть за чаем– если считать, что это и в самом деле просто – пить мятный чай с англичанкой посреди Дамаска.

– Спасибо.

Некоторое время они молча пили чай. Где-то в соседней комнате часы пробили час.

– Надеюсь, я вас ни от чего не отвлекаю? – светски спросила Касс. – Меня заинтересовало ваше общество... – Хозяйка не ответила, поэтому Касс, заполняя тишину, продолжила: «Зететик» – странное слово. Вряд ли мне приходилось слышать его раньше. Что оно означает?

– От греческого zetetikos – искать. Общество Зететик – это общество искателей.

– И что же они ищут?

– Ах, вот что вас интересует… – Пожилая женщина улыбнулась и отпила чай. Кассандра решила, что она так и не ответит, но женщина поставила свою чашку и сказала: – Можно, конечно, произнести что-нибудь помпезное и вычурное. Был бы здесь Брендан, он бы обязательно сказал что-нибудь вроде «Мы ищем не сокровища знаний, а саму сокровищницу!» – Она подумала еще немного. – Проще всего сказать так: мы, члены общества, ищем ответы на самые серьезные жизненные вопросы.

– Какие вопросы? – удивилась Касс.

– Да самые обычные. Почему мы здесь? Куда мы идем? – Женщина замолчала, наклонилась вперед и, многозначительно взглянув на Касс, добавила: – Какова истинная природа реальности?

– Хотела бы я знать… – вздохнула Касс про себя. От пристального взгляда женщины ей стало не по себе. Хозяйка, казалось, ждала, что Касс скажет что-нибудь, но Касс сказала совсем не то, чего от нее ожидали:

– Эти книги продаются?

– Нет, что вы, дорогая, – ответила женщина, вновь поднимая чашку. – Это наши ресурсы…

– А еще какая-нибудь литература у вас есть? Что-нибудь о самом обществе?

– Ну, вы, по-моему, слишком серьезно относитесь к нашему обществу. В ваших устах это звучит как-то очень важно. Но мы же всего лишь небольшая группа чудаков, посвятивших себя поискам. У нас нет никаких формальных требований к членам. – Она смерила Касс прямым, оценивающим взглядом. – Вообще никаких формальных требований. Надо лишь найти дорогу к нашей двери.

– И всё? То есть потенциальному члену общества нужно только найти дорогу в этот магазин?

– А почему вы решили, что это магазин? – спросила ее собеседница, берясь за медный чайник. – Еще, дорогая?

Касс протянула свой стакан.

– Спасибо.

– Я уже сказала: никаких требований к членству нет, поскольку настоящие вопросы могут задавать только те, кто хочет стать нашим членом.

– То есть вы сами решаете, кого принимать, – задумалась Касс. – Тогда у вас должно быть очень большое общество.

– А вот и нет. Истинные искатели встречаются очень редко. А тех, кто готов заплатить определенную цену за поиски, еще меньше. – Она покачала головой. – Нет, нас совсем немного. Люди либо решают присоединиться к нам, либо нет. В большинстве случаев они этого не делают.

– Ну и зря, – пошутила Касс. – По крайней мере, они получили бы чашку хорошего мятного чая.

Кассандра допила стакан, поставила на поднос и встала.

– Спасибо за беседу и за чай. Вы очень любезны, но мне, правда, пора идти. Я не собиралась так надолго вас задерживать.

– Позвольте поинтересоваться, – женщина смотрела ей прямо в глаза. – А зачем же тогда вы пришли?

– Да я просто увидела объявление, – объяснила Касс. – Ну, такой листочек оранжевый, у входа на базар. Оно меня заинтересовало, вот я и пришла.

Хозяйка поставила чашку на поднос и посмотрела на посетительницу каким-то новым взглядом. Через мгновение она сказала:

– Вы очень удивитесь, если я скажу, что увидеть этот листок может далеко не каждый?

– Вы имеете в виду, потому что написано по-английски?

– Я не говорила, что могут возникнуть трудности с чтением, – суховато ответила миссис Пилстик. –Я сказала, что не все его видят. Наше маленькое рекламное объявление невидимо для всех, кто не готов и не желает его увидеть. А вы, моя дорогая, оказались готовы, иначе вас здесь не было бы.

Касс почувствовала, что ее начинает подташнивать в предчувствии чего-то очень важного.

– Не уверена, что поняла вас… – растерянно протянула она.

– Я уже сказала все, что надо было сказать. – Женщина больше не улыбалась. – Вы думаете, я не знаю, кто вы и что вы?

Касс заторопилась.

– Мне, правда, пора идти. – Она встала и направилась к двери. – Было приятно с вами познакомиться.

– Взаимно. – Миссис Пилстик тоже встала. – Но у меня есть подозрение, что очень скоро мы снова увидимся.

Кассандра кивнула. Быстро подойдя к двери, она повозилась с дверной ручкой, повернула ее и вышла наружу.

Женщина провожала ее до порога.

– Примерно в ста шагах отсюда есть монастырь. Им управляют сестры святой Фёклы. Они дают ночлег и кормят паломников всех вероисповеданий. – Она неопределенно махнула рукой. – Если вам негде остановиться, рекомендую обратиться к ним.

– Спасибо, – сказала Касс. – До свидания.

– Господь с вами.

Касс быстро пошла по узкой улице, понимая, что женщина смотрит ей вслед. Вскоре она действительно увидела небольшую красно-белую вывеску перед коваными железными воротами. На вывеске было написано «Le couvent des soeurs de Sainte Tekla» {Монастырь сестер Святой Фёклы (франц.)}. Там же был изображен крест в форме заглавной буквы «Т» со скрещенными пальмовыми ветвями под ним. Маленькими буквами внизу было написано «Обитель третья». На другой табличке на арабском языке были те же скрещенные ветви и заглавная буква «Т». Еще подходя к воротам, Касс услышала детский смех, доносившийся изнутри монастыря. Касс не собиралась просить о ночлеге, но остановилась и заглянула в ворота.

За ними находился простой мощеный дворик, белая церковь с витражными окнами и широкими дверями. В одном углу несколько девочек играли в какую-то игру с женщиной постарше, одетой в просторное синее платье и с белым платком на голове. Видимо, одна из сестер, решила Касс. Две другие монахини подметали и без того чистый двор метлами из зеленых веток. Сцена выглядела такой мирной и домашней, что Касс задержалась, хотя и не собиралась останавливаться.

– Puis-je vous aider? {Я могу вам чем-нибудь помочь? (франц.)}

Голос и лицо женщины, внезапно появившейся у ворот, напугали Касс. Она сделала шаг назад.

– Извините! Я просто мимо проходила.

Женщина была одета как монахиня. На лице выделялись большие темные глаза.

– Parlez-vous l’anglais? {Вы говорите по-английски?} – спросила она. Голос зазвучал мягче.

– Да, да, – почему-то заторопилась Касс. – Мой французский… В общем, лучше по-английски.

Монахиня беспечно улыбнулась.

– Прекрасно. Будем говорить по-английски, – заявила она с сильным французским акцентом. – Вы к нам? Входите.

Приглашение было сделано так сердечно, что Касс как-то автоматически вошла во двор. С одной стороны церкви росла пальма; фиговое дерево с широкими зелеными листьями затеняло простую деревянную скамью, на которой сидела монахиня, лущившая горох в большую медную миску.

– Добро пожаловать в церковь Святой Фёклы, – сказала монахиня, закрывая ворота. – Я сестра Теодолина.

– Рада познакомиться с вами, сестра, – ответила Кассандра. – Зовите меня, пожалуйста, Касс. – Она оглядела аккуратный двор. – Простите, а что за церковь вы представляете?

– Мы – не только церковь, – ответила сестра. – У нас тут монастырь, орден монахинь и сестер-мирянок. А вообще-то мы принадлежим к сирийской католической церкви. Очень старой. Не хотите перекусить со мной?

– Спасибо, нет, – с сожалением отказалась Касс. – Я пила чай в Зететическом обществе. – Она поняла, что следует как-то объясниться. – На самом деле я здесь проездом. Не могу задерживаться.

– Жаль. В Дамаске есть много замечательных мест, которые стоит посетить, в том числе церковь Святой Фёклы. Хотите, я вам покажу?

Касс провела приятные полчаса, осматривая церковь с ее живописными иконами, аккуратную маленькую школу и общежитие.

– У нас есть приют для девочек, – объяснила сестра Теодолина. – Восстания, болезни… Много детей остались без родителей. В нашем приюте двадцать семь девочек и еще тридцать три в Маалуле {Маалула – небольшой город в Сирии, населенный христианами и мусульманами. Там говорят на одном из арамейских языков. Расположен примерно в 55 километрах к северо-востоку от Дамаска.}, мы считаемся их филиалом.

– Понятно, – ответила Касс. – По-моему, им здесь нравится. Я уверена, вы делаете очень нужное дело.

– Дай Бог, чтобы так оно и было, – согласилась монахиня. – Но забота о сиротах – это не главное. Основная наша задача – оказывать всяческую помощь паломникам на пути к святым местам и обратно, здесь, в Дамаске и за его пределами. – Она вздохнула. – В наши дни мало паломников, времена такие. Если вам некуда идти, мы будем рады, если вы останетесь здесь, с нами, на время вашего пребывания в Дамаске. – Она посмотрела на Касс с надеждой. – Просто ваше присутствие поддержало бы нашу миссию.

Касс поблагодарила ее и все-таки сказала:

– Я не планировала задерживаться в Сирии.

– О, мне показалось, вы сказали, что посещали Зететическое общество, n’est-ce pas? {Разве не так? (франц.)}

– Да, я была у них, но… – Она задумалась и решила сменить тактику. – Простите, а почему вы спрашиваете?

– Видите ли, время от времени мы оказывали гостеприимство членам общества. Они прекрасные люди. Я подумала, что вы тоже из них, это было бы замечательно; вот я и предложила вам остаться у нас.

– Ну, я не знаю… – растерялась Касс. – На самом деле я не от них, то есть я не член общества.

– Ох, тогда простите мою поспешность. – Монахиня снова улыбалась. – Но вы все равно можете остаться у нас, если захотите, и неважно, сколько продлится ваш визит.

– Спасибо, – поблагодарила Касс. Учитывая, что ей больше некуда идти и денег нет, она, удивляясь самой себе, сказала: – Думаю, я воспользуюсь вашим предложением.

Молодая монахиня обрадовалась и сразу предложила показать ей комнату – маленькую, чистую, похожую на келью квартирку со столом, стулом и ярким персидским ковром на полу возле кровати. На одной стене висел простой деревянный крест, а на другой – картина, изображавшая женщину в развевающемся одеянии с нимбом вокруг головы. Касс взглянула на картину и почувствовала, как у нее свело желудок. Женщина на картине шла между двумя высокими каменными стенами – несомненно, по какому-то каньону.

Это было так похоже на собственные воспоминания Касс, что она почувствовала мгновенную связь с этой женщиной и подошла ближе, чтобы рассмотреть картину подробнее.

Сестра Теодолина, как раз рассказывавшая о том, где лежат мыло и чистые полотенца, заметила ее интерес и подошла к ней.

– Это и есть Святая Фёкла, – объяснила она. – Вы знаете ее историю?

Касс отрицательно покачала головой.

– О, история интересная, – монахиня с воодушевлением начала рассказывать легенду о сирийской святой, которая в молодости стала христианкой и была крещена самим святым Павлом. Однажды ее преследовали – возможно, некий жених, восхищенный ее редкостной красотой, а может быть, стражники императора из-за ее отказа от веры предков, – точная причина неизвестна. Фёкла бежала в горы, и в какой-то момент путь ей преградила скала. – Тогда Фёкла вознесла молитву, и чудесным образом сквозь камень открылся путь – проход. Вы знаете это слово?

Касс покачала головой.

– Ну, это такая тропа, прямая, расщелина, другими словами.

– Понятно, – пробормотала Касс, завороженная картиной. – Путь сквозь скалы.

– Да, да, – закивала монахиня. – Фёкла пошла по этому пути и исчезла. Преследователи так и не нашли ее. Позже она вернулась и основала одну из первых церквей в Сирии. И она стоит до сих пор, – заключила Теодолина. – Это в Маалуле.

– Там же, где и приют?

– Да, там же. Это наша материнская церковь.

– Очень интересная история. – Касс лихорадочно просчитывала вероятности того, что с ней, и со святой Фёклой случилось примерно одно и то же. Позже, после сна и прогулки по городу, а затем простого ужина, состоящего из супа, хлеба, оливок и хумуса, за которым последовала вечерняя молитва монахинь и их юных подопечных, Касс отправилась к себе в комнату. Она сидела на кровати и смотрела на картину, изображающую молодую христианку, бегущую по каменному каньону. Спать она легла с отчетливой мыслью, что знает, как случилось чудо Фёклы. Святая-неофитка нашла свой Тайный Каньон и, как и сама Касс, прошла по Священной Дороге, чтобы стать Странницей по Мирам.

ГЛАВА 20, в которой говорится о том, как трудно найти хорошего врача

К Лондону 1818 года надо было привыкнуть, но, к счастью, главные дороги мало изменились с тех пор, как римляне замостили тропинки кельтов вдоль берега реки. Когда-то она звалась Тамесас, что в переводе с кельтского означало «темная». Вильгельмина не знала этого древнего названия, но кое-кто еще помнил его. Пока карета пересекала чудо инженерной мысли – Лондонский мост, Мина разглядывала скопление водных видов транспорта внизу. Лодки всех размеров и видов стояли так плотно, что не всегда была видна серая вода реки: паромы, пароходы, баржи с грузами; парусники – от океанских шхун с экипажем в сотню человек до маленьких кечей; броненосные военные корабли, ощетинившиеся орудиями; прогулочные катера с полосатыми навесами; буксиры, водные такси, ищущие пассажиров… так много лодок, что Мине казалось, что можно переправиться на другой берег, перескакивая с одной палубы на другую.

На улицах полно людей. К тому же тут, как на реке, наблюдалось столпотворение самых разных транспортных средств. Всем надо было пересечь мост одновременно… Множество карет и экипажей, а еще много повозок; Вильгельмина насчитала сорок девять ручных тележек, семнадцать повозок с ослами, девять повозок с мулами, восемь повозок с козами, пять с лошадьми и примерно дюжину повозок, запряженных собаками. От пешеходов не протолкнуться, и Мина подумала, как это они умудряются не попасть под колеса карет или тачек.

Вильгельмина доехала и с радостью вылезла из кареты. Некоторые черты городского ландшафта оказались знакомы, по крайней мере, она узнала мост Блэкфрайерс и Лондонский Тауэр; так что ориентироваться в городе не составляло труда. Правда, она пока не знала, где искать Томаса Юнга. Член Королевского общества… не так уж много, но и не мало. Найти это общество, решила она, глядишь, там дадут нужную информацию.

Благодаря своим разумным покупкам, она не слишком выделялась в толпе. Виктория-стрит вела ее в сторону Уайтхолла. Подойдя к Вестминстерскому дворцу, она попала в толпу уличных торговцев. Здесь торговали всем: от черепаховых гребней до засахаренного миндаля; продавцы стояли у своих тележек и хватали прохожих за руки, расхваливая свой товар. Тот, который оказался поближе к ней, торговал лентами и кружевами; лицо его не сильно отличалось от прочих: густые бакенбарды и висячие усы.

– Добрый день, сэр, – вежливо обратилась она к нему. – Мне бы немного вот этой красной… – она указала на блестящую катушку с лентой из малинового атласа.

– Сию секунду, мисс. – Он достал из кармана фартука ножницы. – Сколько вам отрезать?

– Ну, примерно вот столько, – она показала руками, сколько ей нужно. – И во что это обойдется?

– Красный атлас дорогой, его из Китая привозят. – Он занес ножницы над лентой. – Это будет стоить три пенса.

Мина кивнула. Она порылась в своем мешке с монетами, нашла трехпенсовик и еще раз мысленно поблагодарила Козимо за предусмотрительность. Он заготовил некоторое количество разных монет. Продавец аккуратно отрезал и скатал ленту. – С такой лентой под дождем не походишь, мисс.

– Спасибо, – она расплатилась и сунула ленту в карман. – А вы мне не подскажете, как найти Королевское общество?

– Хм-м, Королевское общество… А оно вам надо?

– Пожалуйста, – она захлопала ресницами. – Я была бы вам очень признательна…

– Делов-то! – Торговец оглядел ее с ног до головы. – Если бы мне вдруг понадобилось это самое Королевское общество, я бы прошел прямо, вон в ту сторону, дошел бы до Уайтхолла, а там спросил бы местных, как добраться до Сомерсет-Хауса. И все дела.

– Сомерсет-Хаус, – повторила Вильгельмина.

– Да, там они его и держат, моя дорогая.

– Благодарю, сэр. Вы мне очень помогли.

Комплимент заставил парня улыбнуться; он снял перед ней шляпу и галантно помахал ей, чем привел в восторг своего соседа.

Вильгельмина послала торговцу воздушный поцелуй, и отправилась туда, куда ей показали. Вскоре она стояла перед каменным фасадом большого здания Сомерсет-Хауса на самом берегу Темзы. Там даже был сделан причал для лодок. Здешние масштабы ее несколько озадачили. На улицу выходила не одна дверь, а несколько. Она толкнула первую попавшуюся и очутилась в большом саду. Дальше, через двор, перед входом в здание стояла арка. Возле нее Вильгельмину встретил привратник и осведомился, с какой целью она явилась.

– Я ищу доктора Томаса Юнга, – просто ответила она.

Швейцар скептически поглядел на нее.

– Женщинам вход воспрещен, – сухо произнес он.

– Да мне и не надо в общество, – резко ответила Мина. – Я просто хочу поговорить с доктором Юнгом. Из достоверных источников мне известно, что он является членом общества.

– Это так, мадам, – подтвердил привратник. – Доктор Юнг – нынешний президент Королевского общества, – он склонил голову и посмотрел на Вильгельмину по-птичьи, сбоку. – И по моему разумению, он не хотел бы, чтобы его беспокоили.

– Ваше мнение для меня ценно, – сладко пропела Мина. – Но я верю, что доктор лучше знает, с кем ему встречаться, а с кем нет. Особенно если речь идет о том, кто принесет ему ценную научную информацию. – Она пока не думала, как будет излагать доктору эту самую «ценную информацию», но была уверена, что как-нибудь выкрутится. – А теперь, если вы будете так любезны и скажете мне, где я могу его найти, мы проверим насколько верно ваше разумение, – она одарила мужчину улыбкой. – Итак?

Возможно, швейцар просто не привык иметь дело с такими упрямыми женщинами, так что быстро пошел на попятный.

– Сожалею, мадам, но доктора Юнга сейчас нет. Но если бы мне очень нужно было его найти, я бы наведался на Харли-стрит, там у него медицинская практика.

– Ну вот видите, ничего страшного, – ободрила его Вильгельмина. Поблагодарив швейцара, она отправилась на Харли-стрит, там обычно располагались всякие медицинские учреждения. Кабинет доктора Юнга она нашла, просто прочитав таблички на дверях. Однако, когда она вошла и задала вопрос, ей вежливо сообщили, что доктор Юнг уехал в одну из своих научных экспедиций.

– В это время года он обычно находится в Египте, – пояснила женщина. – Раньше осени вряд ли вернется.

Вот и все. Вильгельмине пришлось возвращаться на улицу. Она нашла небольшую аккуратную закусочную на соседнем перекрестке, взяла пирог со свининой и чай, и стала обдумывать следующий шаг. У нее в плане стояло посещение Черной Хмари. Именно она упоминалась на обороте записки, оставленной ей Козимо в пабе в Сефтон-он-Си. Она подумала, что вдруг найдет там еще одну записку или какую-нибудь другую подсказку. Хотя, где искать эту Черную Хмарь она понятия не имела, но надеялась на посещение Британской библиотеки и тамошние карты и справочники.

И Британская библиотека ее не разочаровала. Недавно опубликованный «Артиллерийский вестник» содержал точные координаты указанного объекта в Оксфордшире. Вильгельмина перерисовала небольшую схему местности. Когда она вышла из библиотеки, день уже клонился к закату. Сгущались тучи. Чтобы сэкономить время и зря не трепать ботинки, она наняла извозчика и наказала отвезти ее на ближайший вокзал.

Пока кэб пробирался по мощеным улицам, Вильгельмину вновь поразило разнообразие уличной жизни. Довикторианский Лондон наводняли люди со всего мира, а уж всяческих карет и повозок было не счесть. В Праге она привыкла к намного более спокойному ритму жизни, и это ей нравилось. Тем не менее, множество разнообразных звуков и запахов, среди которых преобладал аромат конского навоза, разнообразили поездку.

Во дворе конюшни гостиницы «Джордж Стрит Инн» она отыскала служащего в короткой зеленой куртке и длинном коричневом фартуке. Он посоветовал ей ехать в Оксфорд, а оттуда добраться омнибусом до Банбери. Там местные жители подскажут ей, как действовать дальше.

– До Оксфорда идет дневной омнибус, – говорил клерк. – Отходит на рассвете. Можете подождать здесь, но если у вас есть немного денег, вон в той гостинице найдется удобная комната.

Мина купила билет и сняла комнату в гостинице. Пришлось выдержать довольно шумный ужин в общем зале и провести бессонную ночь в постели в компании многочисленных блох. Утром она умылась и позавтракала, а потом кучер стал созывать пассажиров. Их было пятеро, все мужчины. В дороге Вильгельмина немного поспала и поговорила с попутчиками. Карета прибыла в Хай-Уикомб ближе к вечеру, так что понадобилась еще одна ночь в гостинице. Наутро их ждал последний отрезок пути до Оксфорда.

После третьей ночи на постоялом дворе (этот был куда лучше предыдущих, и располагался в центре города), она наняла карету до Банбери, а там уже, в пабе «Фокс и гуси», ее снабдили массой интересных деталей по части дальнейшего пути. Хозяин паба настоятельно советовал ей не соваться в такое «дурное» место после захода.

– Это, знаете ли, не безопасно для порядочных людей, мисс.

– А что там такое? – озабоченно спросила Вильгельмина.

– Да всякое… Там наверху иногда случаются странные события, – он нахмурился, потер нос и добавил: – Больше я, пожалуй, ничего не скажу.

Мина поблагодарила за совет, заказала легкий ужин и легла спать пораньше. Утром нанять карету ей так и не удалось. После долгих безуспешных переговоров пришлось отправляться пешком. Трактирщик выдал ей на дорогу удобно упакованный ланч. Мина еще раз изучила свою схему и без труда нашла нужную дорогу.

Но когда она впервые увидела холм, его странный угрожающий вид заставил ее остановиться. Отсюда, с проселочной дороги, Черная Хмарь выглядела злобным привидением. Что-то в неестественно ровных гранях холма с идеально плоской вершиной, увенчанной тремя старыми корявыми дубами, наводило на мысли о зловещих обрядах и всяких темных магических ритуалах. Вроде бы вокруг стояло ясное солнечное утро, но сам холм казался погруженным в вечную тень, мрачным и зловещим.

Мина достала свою лей-лампу и подняла ее, как будто собиралась осветить тьму Черной Хмари. Прибор не подавал признаков жизни, так что пришлось его убрать. Она поискала и нашла сухое местечко под деревом, чтобы присесть и дать ногам отдохнуть. Неизвестно, что там будет на вершине, лучше отдохнуть, пока есть возможность. Она взяла сверток, данный трактирщиком, критически осмотрела и принялась за черный хлеб с толстым ломтем светлого сыра. Затем настала очередь вареного яйца и кусочка пирога со свининой. Про запас остались бутылка пива и яблоко. Она не торопилась, а день постепенно угасал. Доев, она продолжила восхождение на холм.

Почти сразу ей попалась узкая тропинка, уходящая по спирали к вершине. Подъем был тяжелым, зато с плато на вершине открывался замечательный вид на местность вокруг. Вильгельмина обошла всю макушку холма и никого не встретила. «Тем лучше», – подумала она. Для экспериментов с силовыми линиями публика совсем не нужна.

Прибор оставался темен; в ожидании Мина внимательно осмотрела все вокруг. Впрочем, кроме трех старых дубов, и смотреть-то было не на что. Вот разве что камень почти в центре вершины. Но и в нем не было ничего примечательного, кроме сходства с плиткой из чьего-нибудь сада. До сумерек оставалось время; она села и решила понаблюдать. Вдруг что-то произойдет?

Пожалуй, долгая прогулка ее утомила, ничего удивительного, что Мина задремала. Ей даже что-то снилось, какие-то фрагменты снов, бессвязные и тревожные. Она проснулась от хриплого грая. Солнце зашло, а в небе над головой кружилась целая туча грачей, они ее и разбудили. Мина встала и тут же ощутила тепло лей-лампы. Взглянув на прибор, они увидела маленькие голубые огоньки.

Довольно странно, подумала Мина, ведь при первом осмотре она не обнаружила никаких признаков лей-линии. Да и негде ей было тут быть. Но синие огни светились все ярче. Держа лампу перед собой, она прошлась вперед, потом назад, внимательно наблюдая за огнями. Возле центра холма, отмеченного камнем, свечение становилось заметно ярче. По мере удаления оно тускнело. Ярче всего огоньки светились, когда она стояла на плоском камне.