Текст книги "Пендрагон (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Юг всегда доставлял Артуру неприятности. Гордые местные корольки не могли себе представить, чтобы что-то важное происходило за тесными рамками их узкого кругозора. Дворяне западных королевств, люди вроде Мейрига и Тедрига, конечно, смотрели на вещи пошире; они понимали ценность севера, его жизненно важное стратегическое значение. Но со времен римлян большинство южных владык относились к северу пренебрежительно и считали тамошних жителей недостойными своего внимания. Вот почему, если Артуру суждено стать Верховным королем не только формально, он должен заявить о себе на юге.

Коронации в Каэр Эдине мало, нужно, чтобы он принял корону в Лондиниуме, там, где короновался его отец. Артур был достоин этой церемонии не меньше своего отца.

Многие уже и не помнили Аврелия – увы, слишком коротким оказалось его правление! Большинство помнило Утера и считало Артура его внебрачным сыном. Поэтому так необходимо было провозгласить истинное происхождение Артура и продемонстрировать его истинное благородство.

Я уважал Утера. Бог любил его, он был именно тем королем, в котором страна нуждалась в то время, он был даже лучше, чем мы заслуживали. И все же он и вполовину не дотягивал до своего брата. По этой причине я стремился утвердить Артура, как наследника своего отца, особенно для южан. Мужеством и хитростью в бою Артур, пожалуй, даже превосходил своего дядю; но теперь ему следовало достичь мастерства отца в королевском искусстве. Тогда у Британии еще оставался шанс избежать тьмы, уже сейчас охватившей почти весь мир.

Вот что я думал, вот во что верил, вот чего добивался. Если ты, о кладезь великий мудрости, уверенный в своем превосходстве, думаешь иначе, то оглянись вокруг: много ли из того, что ты видишь сейчас, могло бы существовать, если бы не Артур? Подумай об этом!

Итак, на следующий день мы выдвинулись к верфям в Мюир-Гуйдан, чтобы сесть на корабли и плыть на юг вдоль побережья и вверх по набухшей Темезиде в Лондиниум. Как и его отец, Артур не любил тесные дома и пешеходные дорожки этого хваленого civitas. Во время своего первого визита – когда он приезжал за «Мечом Британии» – он сказал мне, что на его взгляд, это просто куча мусора, плывущая по беспокойной болотистой трясине. Вонь, ощутимая еще издали, дала понять, что с тех пор место не стало лучше. О, там еще сохранилось несколько прекрасных каменных зданий: базилика, дворец губернатора, одна-две стены и тому подобное. Однако, по правде говоря, кроме церкви и смотреть было не на что.

Вот мы и направились к церкви Урбана. Вперед рассылали гонцов, чтобы оповещать население по пути. А еще нас ожидал Элла, военный лидер Южных Сэксенов, тех с Сэксенского Берега, которые сохранили верность Артуру. При бретвальде состояла свита с женами и детьми. Я полагаю, что они бы и скот свой захватили, чтобы почтить нового британского короля и возобновить свои клятвы верности.

Но, как бы там ни было, грубые варвары показали себя куда благороднее, чем многие высокопоставленные обитатели нашего своенравного островного выводка. Артур приветствовал сэксенского военачальника, как одного из своих кимброгов, и подарил Элле и сопровождавшим его военачальникам такие подарки, какие в их глазах обладали несомненной ценностью: лошадей, собак и кое-что из золота.

Мы построились и вступили через ворота на тесные людные улицы ветхой крепости. Наш приезд вызвал большой интерес. Как только жители Каэр Лондиниума мельком увидели молодого короля и его лордов, они мигом сообразили, что явился кто-то важный. Но кто этот дерзкий молодой человек? Вы только посмотрите на его свиту, на то, как он одет! Вряд ли явились цивилизованные люди. Может, он пикт? Или сакс? Да нет, просто какой-нибудь дуралей с севера, щеголяющий своим деревенским тщеславием в столице.

Толпы народа Лондиниума кричали с крыш.

– Ты кто такой, незнакомец? Император Максимус? Думаешь, это Рим?

Некоторые смеялись; другие громко насмехались, называя короля высокомерным хлыщем, и крича оскорбления на полудюжине языков.

– Вот же дураки, – ворчал Кадор. – Не слушай их, Артур.

– Я вижу, Лондиниум так и не полюбил меня, – вздохнул Артур.

– Мне они тоже не нравятся, – ответил Бедивер. – Забирай корону, Медведь, и давай уйдем из этой жалкой навозной кучи.

– Как долго, по их мнению, простояли бы их драгоценные стены, если бы не ты, Артос? – проворчал Кай. – Может, предложить варварам поучить их уму-разуму?

Мы угрюмо пробирались сквозь шум и зловоние города. Гонцы сделали свое дело и сообщили южным лордам и архиепископу Урбану о скором прибытии Артура и избрании короля. Когда мы свернули на длинную улицу, ведущую к дворцу губернатора, Паулюс, называвший себя губернатором Лондиниума, и его легат уже ждали на ступенях.

Мне и раньше доводилось встречаться с этим кривоногим сибаритом с самодовольной ухмылкой и маленькими поросячьими глазками, в которых мельтешил злобный и коварный ум. Он был хитрым и скользким противником и, конечно, приезд Артура его не радовал. Никакой приветственной чаши. Толстый губернатор даже не пригласил нас в дом, чтобы освежиться после дороги.

– Приветствую, Арториус, – фыркнул он, – от имени граждан этого великого города. Для меня особая честь наконец-то встретиться со знаменитым Dux Britanniarum.

– Артур – верховный король и Пендрагон, – мягко поправил легат. – И я тоже приветствую тебя, Арториус. Добро пожаловать, Мерлинус. Надеюсь, ваше путешествие было приятным?

– Арториус Рекс, не так ли? – проговорил Паулюс с притворным удивлением. – О, тогда я действительно польщен. Надеюсь, вы позволите мне познакомить вас с некоторыми прекрасными дочерьми Лондиниума. У нас много женщин, которые хотели бы познакомиться с прославленным северянином.

Повернувшись ко мне, Паулюс уточнил:

– Мерлинус? Но это же не Мерлин Амброзиус, о котором так много говорят и так мало знают? – Похоже, он меня не помнил.

– Как раз тот самый, – холодно ответил я. Рядом стояли Бедивер, Кай и Кадор, наблюдая за происходящим – каждый из них стоил любой сотни льстивых граждан Лондиниума. Но губернатор Паулюс не соизволил их заметить.

– Я в восторге, – кисло сообщил Паулюс. – Итак, когда состоится эта ваша церемония?

– В предстоящую субботу, – быстро сказал легат. – Мерлинус, с тех пор, как я получил известие, я занимался только твоими делами. Я говорил с церковниками. Они уверили, что все будет готово согласно твоему указанию.

– Прекрасно, – с энтузиазмом произнес Паулюс. – Похоже, вам не обойтись без помощи губернатора. – Хотя по его виду всем становилось ясно, что ему самому эта идея не нравится.

– Мы обойдемся, – жестко ответил Артур. – Но за предложение благодарю.

– Да, ну… – Паулюс колебался, отчаянно пытаясь составить мнение о необычном молодом человеке, стоявшем перед ним. – Если потребуется, буду рад помочь.

– Я уже поблагодарил, – сказал Артур – Но я никак не могу придумать, что бы такое вам поручить и какой от вас может быть толк? Тем не менее, буду иметь это в виду.

О, Артур знал губернатору цену. Легат, смущенный очевидным пренебрежением Паулюса, попросил у губернатора разрешения уйти, сославшись на множество обязанностей.

– Если хотите, я провожу вас в церковь, – предложил губернатор, – а там уж передам на попечение архиепископа.

– Думаю, мы сами найдем дорогу к церкви, – решил я. Даже слепым, я предпочитал бродить по здешним улицам в одиночестве, чем в компании жабы Паулюса.

– Конечно, конечно, идите, если нужно, – губернатор Паулюс вздохнул с облегчением. – А вечером я вас жду, Арториус, одного или вдвоем с кем-нибудь из ваших…– он замялся. Поужинаем вместе. У меня есть отличное вино из южной Галлии. Вы должны непременно выпить со мной.

Артур пробормотал нечто похожее на обещание подумать над предложением, и мы удалились.

– Этот человек – ядовитая ящерица, Артос, – кисло пробормотал Бедивер. – И я бы на твоем месте не стал пить его галльское вина, даже если бы умирал от жажды.

– Терпение, – посоветовал Артур. – Явившись сюда, мы просто соблюдаем закон, больше ничего.

– Какой такой закон? – удивился Кай.

– Закон Цезаря, – объяснил Артур. – Он установил его, когда впервые ступил на Инис Прайдейн.

– И как он звучит? – спросил Бедивер.

– Каждый правитель, если хочет удержать Британию, сначала должен завоевать Лондиниум, – четко произнес король.

Я улыбнулся, узнав в словах Артура мои мысли.

– Не знаю такого закона, – проворчал Кадор. – Что в нем такого, в этом разваливающемся хлеву?

Внимательно следивший за разговором Галахад добавил:

– По мне, так этот Лондиниум воняет мочой и помоями. Люди здесь больше похожи на варваров, чем на бриттов.

– Уймитесь, братья! – призвал Артур. – Обещаю, мы и лишней минуты здесь не задержимся. Как только я получу то, за чем пришел, мы сразу отправимся в Каэр Мелин. – Он улыбнулся про себя. – Вы заметили, как полегчало Паулюсу, когда мы не приняли сразу его приглашение? Хотя поужинать с ним, наверное, все же стоит. То-то старая жаба крутилась!

– Я знаю, что надо сделать, – стоял на своем Кадор. – Надо привести всех кимброгов, и пусть они выпьют все его драгоценное вино.

За этими разговорами мы достигли церкви, где нас встретили архиепископ Урбан и Уфлвис, ставший теперь епископом Лондиниума.

– Здравствуй, Артур! Здравствуй, Мерлинус! Приветствую вас, друзья мои, именем Господа нашего Христа приветствуем вас, – сказал Урбан. – Да пребудет на вас благословение Божие.

– Как дела? – спросил Уфлвис. – Если ты голоден, у нас есть хлеб и эль.

– Для Верховного короля Британии, Уфлвис, мы можем сделать больше, – сказал архиепископ. – Мы не бездействовали с тех пор, как получили известие о вашем прибытии.

Артур поблагодарил архиепископа и сказал, что кимброги обычно рассчитывают на себя, и сами себя обслуживают.

– Ты в Лондиниуме, – ответил архиепископ Урбан, – поэтому позволь все же служить вам. После всего, что ты сделал для Дайфрига в Майросе, это наименьшее, чем мы можем тебе отплатить.

Архиепископ был также слеп, как и прочие южные дворяне. Кимброги под командованием Артура ценой ужасных потерь спасли Британию от смертельной опасности, а Урбан думал лишь о том, что малоизвестное северное аббатство получит новую крышу и алтарь. Как же они невежественны, эти надменные южные патриции!

Тем не менее, мы остались на территории церкви, и в последующие дни она гудела, как улей в разгар лета. Конные так и сновали туда-сюда, развозя сообщения разным лордам и дворянам, и ответы на них. Еще до того, как войти в город, я послал известие Дифеду на запад, поскольку хотел, что коронацию провели епископ Тейло и Дубриций Мудрый.

Несмотря на очевидное благоволение архиепископа, я знал – он не тот человек, который провозгласит суверенитет Британии. Дело не в уважении к Артуру; он уважал его в меру своего понимания. Но Урбан слишком долго жил в городе; слишком много пировал за столами богатых и влиятельных людей. И теперь мыслил, как они. Хотя должно было быть наоборот. Короче говоря, архиепископа больше заботило расположение таких людей, как Паулюс, чем мнение Бога. Это горькая правда.

Летнее Королевство нуждалось в чистых сердцах и руках. В Артуре оно обрело своего повелителя; именно со времени правления Артура начиналась новая эра. Мне не хотелось допускать, чтобы такой властолюбивый подхалим, как Урбан, был повивальной бабкой при столь важном рождении. Поэтому я позвал тех, кого знал как настоящих святых людей, чистых и незапятнанных в своей вере, яростных в ее защите.

Урбан, казалось, не придал этому значения. Но я все же объяснил:

– Поскольку Артур – человек запада и севера, и править он намерен оттуда, думаю, ты согласишься, чтобы именно эти люди возвели его на трон.

– Да, конечно, – кивнул Урбан, хотя я видел, как он прикидывает степень нанесенного ему оскорбления. – Когда ты представляешь это в таком свете, я согласен с тобой, Мерлинус. Поступай, как считаешь нужным. Все в руках Божиих.

Через несколько дней в Лондиниум начали прибывать первые посетители. Ручеек, которым они притекали, быстро вышел из берегов. Люди приезжали из Трех Прекрасных королевств Логриса, Прайдейна и Селиддона, из Гвинеда, Регеда и Дифеда, Мона, Иерна и Дал Риаты, из Дереи и Бернисии.

Элле и его родственники уже были здесь, но присутствие бретвальды вызвало появление и других вождей саксов: Кинрик, Саймен и Цисса со своими людьми. Бан Беновича из Арморики (он поддерживал Артура, как и Аврелия) прибыл с двумя кораблями, с большой свитой из дворян и слуг. Мейриг ап Тедриг, король Дифеда; Идрис из бригантов, Куномор из Селиддона, Брастиас из белгов и Ульфий из Дубуни. Король Фергюс Иернский, задолжавший Артуру дань, получил вызов и подчинился.

Все без исключения лорды принесли дары новому Верховному королю. Драконам, элите кимброгов, было поручено собирать и охранять дань, которая рекой текла в церковь: золотые и серебряные предметы всех видов – кубки, чаши, браслеты и броши – многие из них были украшены драгоценными камнями, и сами драгоценные камни; там были мечи, копья, щиты и ножи, красивые резные сундуки и стулья; были роговые луки со стрелами с серебряными наконечниками, а также мед, эль, зерно и копченое мясо – окорока свинины, говядины и оленины. В дань, принесенную королями в знак верности, входило множество лошадей и охотничьих собак…

Наконец, настал день коронации. В церкви места хватило не всем. Двор перед церковью оказался забит народом не меньше, чем святилище внутри, прочие остались на улице, смешавшись с жителями Лондиниума. Эти последние резко поменяли свое мнение о короле и теперь рвались присутствовать на коронации, кто из любопытства, а кто – из уважения. Но даже зеваки посчитали нужным поклониться новому Верховному Королю.

И вот как это происходило.

В назначенный день мы проснулись до рассвета, чтобы помолиться и позавтракать. Затем я взял свой рябиновый посох, положил руку Бедиверу на плечо, чтобы он направлял меня, и повел Артура в сопровождении Кая и Кадора через переполненное двор в церковь. Сразу за Артуром шел молодой Илрид, помощник Дубриция, с золотым венцом в руках. Епископы Тейло и Дубриций следовали за ними в своих длинных священнических одеждах, держа в руках священные книги.

При нашем появлении толпа в переполненной церкви ахнула: Артур, одетый как кельтский принц, казался существом, сотворенным из странного, изменчивого света запада или заколдованного тумана севера. На нем была белоснежная туника и зеленые штаны с поясом из перекрывающихся золотых дисков. На его шее блестел золотой торк, а плечи укрывал прекрасный алый плащ.

Не глядя по сторонам, он подошел к алтарю. Монахи пели «Глория! Глория! Gloria in Excelsis Deo», наполняя церковь хвалой Верховному Царю Небесному. Артур преклонил колени у алтаря. Дубриций и Тейло встали перед ним и положили правые руки ему на плечи.

Воздев посох, я возгласил:

– Великий Могущественный, Верховный Царь Небесный, Повелитель Высших Царств, Создатель, Искупитель, Творец человеков, поклоняемся и чтим тебя!

Как древний филид, я повернулся на четыре стороны света и вознес молитву, которую блаженный Дафид произносил при коронации Аврелия:

Мы молимся в этот день

За Артура, нашего короля;

Свет солнца,

Сияние луны,

Великолепие огня,

Скорость молнии,

Быстрота ветра,

Глубина моря,

Стабильность земли,

Твердость скалы,

Подаждь ему, Господи!

Мы молимся в этот день

За Артура, нашего короля;

Чтобы Божья сила укрепила его,

Поддержала его,

Чтобы Господь не спускал с него глаз,

Чтобы Господь слышал его во все дни его,

Чтобы Господь говорил его устами,

Чтобы Божья рука охраняла его,

Чтобы Божий щит защищал его,

Да восстанут Божьи силы

Между ним и злом мира!

Да охранит его Божье воинство

От сетей бесовских,

От соблазна пороков,

От всех, кто пожелает ему зла.

Мы взываем к этим силам

И молим встать между ним и злом мира.

Против всякой жестокой силы, противостоящей ему,

Против заклинаний ложных друидов,

Против черного искусства варваров,

Против козней хранителей идолов,

Против чар больших и малых,

Против всякой нечистоты, развращающей тело и душу.

Иисус с ним, перед ним, позади него;

Иисус в нем, под ним, над ним;

Иисус справа от него, Иисус слева от него;

Иисус во время сна и во время бодрствования;

Иисус в сердце каждого, кто думает о нем;

Иисус в устах каждого, кто говорит о нем;

Иисус в глазах всех, кто его видит.

Могучую силу призываем,

Святую Троицу призываем,

Через исповедание Бога,

Через исповедание Святого Духа,

Через веру во Христа,

Творца всего видимого и невидимого.

Подойдя к Артуру, я сказал:

– Поклонись Всевышнему и поклянись в верности Верховному королю, которому ты будешь служить.

Артур распростерся ниц перед алтарем, раскинув руки в стороны, как побежденный полководец перед своим победителем. Тейло и Дубриций стояли по обе стороны, а Илтид застыл перед головой Артура.

Дубриций, стоявший по правую руку от Артура, возгласил:

– Эта рука будет владеть Мечом Британии. Какова твоя клятва?

Артур ответил:

– Этой рукой я буду владеть Мечом Британии в праведности и справедливости. Божьим соизволением я воспользуюсь ею, чтобы победить несправедливость и наказать тех, кто причиняет вред. Да будет рука моя послушна Господу моему, да будет Он делать ей работу в этом царстве!

Тейло, стоявший по левую руку от Артура, сказал:

– Эта рука будет держать Щит Британии. Какова твоя клятва?

– Этой рукой я буду крепко держать Щит Британии с надеждой и состраданием. По воле Божьей я защищу людей, которые верят мне. Да будет рука моя послушна Господу Иисусу, да будет Он делать ей работу в этом царстве!

Илтид, стоявший у изголовья Артура, возгласил:

– На челе твоем будет корона Британии. Какова твоя клятва?

– Клянусь носить на челе своем корону Британии с честью и кротостью. Силой Божьей мощи и Его волей клянусь вести царство через все невзгоды с мужеством, достоинством и верой во Христа. Да будет Он вести меня, пока тело мое способно дышать.

На это добрые пастыри ответили:

– Восстань в вере, Артур, сын Аврелия, прими Христа своим господином и спасителем, почитая Его выше всех земных владык.

Артур встал, и Илтид возложил ему на голову тонкий золотой обруч. Дубриций повернулся к алтарю, взял Калибурн – то есть Каледвэлч, или Ограненную Сталь, большой боевой меч Артура, – и вложил в правую руку короля. Тейло взял большой боевой щит Артура, Придвен, выбеленный и заново украшенный Иисусовым Крестом, и вложил его в левую руку.

Я подошел вплотную и на ощупь отстегнул застежку плаща. Тейло и Дубриций набросили королю на плечи новый пурпурный плащ с золотой каймой – плащ императора. Этот миг не должен был ускользнуть от внимания таких людей, как Паулюс и Урбан. Плащ закрепили на плече Артура серебряной фибулой Аврелия в виде оленьей головы.

Воздев посох, я воскликнул:

– Иди вперед бестрепетно, Артур Пендрагон, ко всякой праведности и добрым делам; правь справедливо и живи достойно; будь для своего народа верным светом и верным проводником во всем, что бы ни случилось с этим царством.

С мечом и щитом, в новом плаще Артур повернулся и взглянул на подчиненных лордов.

– Люди Британии, – крикнул я, – вот ваш верховный король! Заклинаю вас любить его, чтить его, служить ему, следовать за ним и отдать ему свои жизни, как он отдал свою жизнь Верховному Царю Небесному.

Словно ожидая этих слов, огромные двери церкви с грохотом распахнулись. Кай и Кадор что-то скомандовали кимброгам. Толпа вздрогнула от тревоги и замешательства. Я услышал звон стали.

– Стой спокойно, Мирддин! – крикнул Артур, бросаясь прочь.

– Что такое, Артур? – спросил я. – Что случилось?

В этот момент Дубриций закричал:

– Остановитесь, люди! В этот святой день не будет кровопролития. Сложите оружие.

Я услышал звук шагов по камню и сжал свой посох.

– Бедивер! – позвал Артур. – Оставайся с Мирддином!

Почти сразу я почувствовал, как рука Бедивера крепко сжала мою руку, отодвигая меня в сторону. – Держись подальше, Мирддин, – тихо сказал Бедивер. – Я тебя прикрою.

– Кто они, Бедивер? Ты их знаешь?

– Никогда раньше не видел! – ответил Бедивер сдавленным голосом. – Их двенадцать. Они с копьями, – он сделал паузу – эти незнакомцы – они похожи на Лленллеуга! И есть… – Он замолчал.

– Ну же, Бедивер! Что ты видишь?'

– Я глазам своим не верю!

– А мне и верить нечему, Бедивер, – безнадежно напомнил я ему.

– Там девушки, Эмрис, – ответил он. – Их двенадцать – нет, кажется, шестнадцать…– все в белых плащах и… Господи, что это? У каждой девы в руках по голубю. Белому. Они вошли в церковь вслед за воинами и подходят к алтарю. Они идут к нам, Мирддин.

Он снова остановился, и я услышал, как стукнули копья о камень пола. На мгновение воцарилась тишина, а затем толпа ахнула. Кто-то еще вошел в церковь.

– Бедивер! – позвал я. – Говори! Что там?

– Это Гвенвифар, – озадаченно ответил он. – Она пришла почтить Артура.

– Глупец! – Я разгадал, наконец, значение девушек и голубей. – Она пришла не почтить, а забрать его!

Глава 3

Ах, Гвенвифар! Белая Богиня загадочного племени Де Даннана, как я обиделся на тебя в тот день, как испугала ты меня! Да простится мне моя злоба и тревога. Я тогда еще не знал тебя.

Доброе сердце! Ты никогда не напомнила мне о моем негодовании, не обиделась на мой страх, и ни разу не дала мне оснований увериться в них. Напротив, в последующие годы ты тысячу раз доказала свое благородство. Гвенвифар, ты всегда была королевой.

Я думал об Артуре только как о властителе Летнего Королевства, я видел только это, а на остальное не обращал внимания. Но Артур – мужчина; он нуждался в женщине, и всем это понятно. Кроме меня. Гвенвифар, по своей мудрости ты была настоящим друидом. И даже более! Мое сердце трепетало, когда я увидел, как вы с Артуром слились воедино в чести и мужестве. Сам Бог создал тебя для Артура.

Да будет вам известно, что вы не заслужили клеветы, собравшейся, подобно паутине, вокруг ваших имен. Малодушным людям всегда было свойственно пытаться замарать имена гигантов, живших среди них. Ничтожные души не выносят добродетели, не выносят благородства. Не находя его в себе, они не терпят его в других. Год за годом, век за веком они грызут их образы, как жучок-древоточец грызет ствол дуба, пока лесной великан не рухнет наземь. Христос не оставит их без достойного воздаяния. Тем не менее, в день вашей свадьбы я не был вам другом. Артур – король всех бриттов, я хотел найти для него британскую жену. А ведь я был самым хитрым среди вас. Артур и Летнее Королевство значили для меня больше, чем вся Британия. Мне пришлось долго отвыкать от моих заблуждений, и ты помогла мне, Гвенвифар.

Низко склонившись перед Артуром, как описал Бедивер, ирландская королева положила оба своих копья крест-накрест на пол, затем встала и вложила в руки Артуру белого голубя. Она поднесла обнаженный Каледвэлч к губам, поцеловала крестовину рукояти и прижала Меч Британии к груди.

– Меч и голубь, Бедивер! – сказал я. – Подумай, что это значит!

– Я что тебе – бард? – огрызнулся Бедивер. – Скажи сам, Мирддин.

– Это значит, что она объявила его своим мужем, – сказал я ему. – Артур принял голубя?

– Да, – ответил Бедивер. – Он у него в руке.

– Тогда он проиграл, – горестно вздохнул я, понимая, что день пропал. Все кончилось прежде, чем я успел вмешаться.

По правде говоря, мне бы сообразить, что все кончено еще в тот день, когда Фергюс принес Артуру дары своего племени в качестве дани, отдав свою дочь и ее личного телохранителя на попечение Артура. Принимая дань уважения Фергюса, я должен был понять, что игра началась.

С того момента, как Гвенвифар увидела Артура, она выбрала его своим спутником жизни. Так принято среди королевской семьи Иерны. Ибо верховная власть острова Эйрианн передается через женщин. То есть мужчина получает царство через жену. Среди Детей Дану короли правят некоторое время, но королева остается королевой навсегда.

Только Артур и не собирался жаловаться. А, собственно, с чего бы? Она прекрасна: волосы черные, как перо ворона, заплетены в сотни крошечных косичек, каждая из которых перевязана золотой нитью, и собраны так, чтобы прикрывать плечи и шею – черное не белом. Глаза серые, как горный туман; лоб высокий и гладкий, а губы вишнево-красные.

Не забудьте, она была королевой воинов. Она носила, меч и небольшой круглый бронзовый щит; прекрасная фигура – в серебряной кольчуге из маленьких ярких колец. Они дрожали как вода во время движения. А Ллух Лленллеуг, ее телохранитель, хорошо служил Артуру и занял подобающее место среди кимброгов; но высокий ирландец всегда считал себя в первую очередь телохранителем королевы.

Короли и лорды Британии никогда не потерпели бы верховного короля, женатого на иностранке. Но Гвенвифар, проницательная и хитрая, уже победила.

Прежде чем кто-либо понял, что происходит, игра уже закончилась. Она просто ждала, пока Артур не станет королем; а потом забрала его себе. И ни одной лишней минуты, чтобы ни одна соперница не воспользовалась хотя бы малейшим шансом. В тот день, когда Артур принял корону во второй раз, Артур женился.

В общей сложности мы пробыли в Лондиниуме шесть дней, угощая королей и лордов, пришедших отдать дань уважения новому Верховному королю. Пир стал и свадебным пиршеством Артура и Гвенвифар, и никому праздник не доставил большего удовольствия, чем Фергюсу Иернскому, отцу Гвенвифар. По-моему, я вообще никогда не видел более счастливого человека.

Доволен был и Артур. Он восхищался смелостью Гвенвифар и благоговел – как и все прочие – перед ее красотой. Но пока он ее не любил. Пока нет. Это придет; со временем они познают любовь, которую барды будут прославлять и через тысячу лет. Но, как это часто бывает с двумя такими волевыми людьми, первые дни их брака проходили трудно.

Когда последний лорд убрел к своему очагу, мы тоже отправились: кимброги с Кадором и Борсом в Каэр Мелин, а остальные – Кай, Бедивер, Лленллеуг, я и Артур с Гвенвифар – в Иерну. На протяжении этого короткого путешествия погода нам благоприятствовала.

Я запомнил Иерну как зеленый драгоценный камень, оправленный в серебро моря. Здесь нет грубых скал Прайдейна; холмы, которыми гордится Иерна, пологие и лесистые, а немногочисленные горы невысоки. Множество равнин; здесь прекрасно растут злаки. Если короли острова когда-нибудь перестанут убивать друг друга, может, до них дойдет, что за богатством они обладают. Зерно замечательно идет на востоке, а значит, хорошо и для собственного благосостояния.

Правда, здесь часты наводнения. Зато дожди регулярно наполняют ручьи и реки пресной водой. Эль у ирландцев на удивление хорош, потому что они делают его из прожаренного зерна – еще одна загадка этой непостижимой расы.

Мы зашли в бухту на северо-восточном побережье. Я услышал громкий возглас, и Кай, стоявший рядом со мной у борта, сказал:

– Это Фергюс, благослови его Бог. Вышел, чтобы поприветствовать нас. – Я услышал плеск шагов человека, идущего по воде.

Фергюс что-то крикнул, я не расслышал, а через мгновение с берега донесся странный пронзительный вой.

– Что происходит, Кай?

– Думаю, это барды Фергюса. С ним свита, и барды исполняют что-то вроде музыки на свиных пузырях. – Он сделал паузу. – Звук довольно необычный.

Я уже сталкивался с таким инструментом раньше: странное сплетение трубок, производящих в умелых руках большое разнообразие звуков: то напевающих, то плачущих, то пронзительных, как крик, то вздыхающих и тихих. Когда они играли, а играли они довольно часто, волынка производила довольно приятную музыку. А голоса бардов Эйре почти так же хороши, как и голоса кимров.

Многие представители Ученого Братства считают, что обитатели Зеленой Иерны и жители холмов Прайдейна некогда были братьями, еще до того, как воды Манавидана разделили их. Возможно, так и есть. Народ темный, похожий на горных кимров, довольно остроумный, во всяком случае посмеяться всегда готовы, как и подраться. Подобно кельтам прежних времен, они любят песни и праздники, любят танцевать и тотчас начинают двигать ногами, как только их дети заиграют на арфе и свирели.

Фергюс правил небольшим королевством на северном побережье в Дал Риате; его главная крепость называлась Мюрболк в честь одного из его знатных родственников. Зал и усадьба его, как описал мне Кай, построены в старинном стиле: несколько маленьких круглых домиков – жилища, хлебные склады, хижины ремесленников, кухни – окружали большой деревянный зал с высокой соломенной крышей. Земляную стену венчал частокол из заостренных бревен. За стеной раскинулись поля, загоны для скота и лес.

В зале, который служил королю домом, а также местом сбора всего его народа, огромный каменный очаг горел днем и ночью. Вдоль стен по обеим сторонам очага располагались выгородки, где люди могли отдохнуть или уединиться, а в изголовье очага стоял огромный стол, королевский стол, прикрепленный к деревянным балкам с обеих сторон.

Фергюс подвел нас к своей крепости и встал перед воротами.

– Добро пожаловать в дом Фергюса, друзья мои. Входите. Да пребудут ваши заботы подобны туману, тающему поутру. Будем есть и пить, будем вместе праздновать союз наших благородных племен.

Он высоко ценил брак своей дочери и считал Артура одновременно и родственником, и самым дорогим другом. Я никогда не видел лорда, который так стремился бы угодить своим гостям, как Фергюс мак Гилломар. Казалось, хорошее настроение никогда не покидает его, а щедрость лилась, как воды серебряной Сианнон. Состояние Фергюса, довольно скудное, немного поправилось с тех пор, как он заключил союз с Артуром. Он владел прекрасным табуном лошадей и разводил замечательных гончих. Он вручил всем нам подарки, а Артуру подарил щенка гончей, которого можно приучить и к бою и к охоте.

Дочь Фергюса тоже думала о нашей благосклонности. Гвенвифар привезла Артура в Мюрболк, чтобы вручить ему свое приданое, и это был самый необычный подарок. Но прежде чем рассказывать об этом, сначала я поведаю о чуде, случившемся во время нашего пребывания в Эйре.

Здесь жили священники, постоянно пристававшие к Фергюсу насчет земли для церкви. И конечно, они желали обратить короля в христианство, хотя, если бы не удалось, рады были бы и земле для храма.

Фергюс им не доверял. Он вбил себе в голову, что, как только преклонит колени перед Господом Христом, тут же станет импотентом. А Фергюс очень любил общество красивых женщин, их в его владениях водилось немало, так что он с подозрением относился к любому действию, угрожавшему его удовольствиям.

– Это абсурд, – заверил я его, когда он сообщил о своем нежелании обращаться в истинную веру. – У священников есть семьи, есть дети, как у любых других мужчин. Вера вовсе не ослабляет их, видит Бог. Тебя кто-то нагло обманул, Фергюс.