Текст книги "Пендрагон (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

– Поздно ты решил промолчать, – сказал ему Артур. – Лучше бы ты подумал об этом раньше. Вы напрасно проделали такой долгий и опасный путь, чтобы выставить напоказ свою глупость. Это можно было сделать и не покидая Линдума. Может быть, ты забыл сказать что-то еще? У тебя есть какие-то другие претензии к своему королю?

Нервы не выдержали у Дарока. Он быстро взглянул в сторону Кадора, тем самым выдав истинную суть жалобы жрецов. Его уши покраснели, а щеки залились краской.

– Так! – в глазах Артура вспыхнуло понимание. – Предупреждал меня Мирддин о святых людях и мирских богатствах. Он хорошо изучил вас.

– О том и речь, господин, – заметил Кадор. – Слышали бы вы, как они визжали, когда я сказал, что нам нужны золотые безделушки, пылящиеся у них в сундуках и сокровищницах.

– Вы солгали своему королю и лжесвидетельствовали против своей королевы, – теперь голос Артура гремел, – а ведь я думал лишь о пропитании и облегчении для своих людей! Вы же думали лишь о богатствах церкви. Вот что привело вас сюда – эгоизм и гордыня. И все, кто был свидетелями этого позорного обмана, теперь видят вашу жадность и нищету духа. – Он медленно покачал головой. – Вы не христиане.

Слушайте же меня, сыны Змеи. За ваши грехи с вас снимут ваши раззолоченные одежды и выгонят из лагеря. Вас отведут в Лландафф, где святой Илтид, истинный священник Христов, определит для вас наказание. Молитесь, чтобы у него оказалось больше сострадания, чем у меня, ибо, говорю вам прямо, я буду настаивать, чтобы вас изгнали из церкви, дабы вы не порочили блаженного Иисуса дурной славой своей гордыни и безбожным тщеславием. – Король снял с шеи Сейрола золотой крест. – Думаю, вам это больше не понадобится; и мы купим на него еду и питье для голодных воинов. – Он отвернулся от тихо протестующего клирика. – Агравейн! Кадор! Отведите их в Лландафф и расскажите обо всем Илтиду: пусть придумает для них достойное наказание.

Кай с сожалением смотрел, как уводят жрецов.

– Дал бы ты мне с ними разобраться, Медведь, – с досадой сказал он. – Бог ведает, скольких они уже погубили.

– Илтид справится, – ответил Артур. – Он святой человек, он не оставит им места для мыслей, что, де, их неправильно поняли или что их несправедливо осудили язычники.

Он повернулся и чуть не налетел на Гвенвифар. Она стояла, уперев руки в бока, красивые брови грозно сведены, а темные глаза горели опасным огнем.

– Дело еще не закончено, король, – сказала она. – Меня тут поносили на глазах у всех за мое рождение. Моя честь требует удовлетворения.

Заподозрив ловушку, Артур склонил голову набок.

– Чего ты требуешь? – осторожно спросил он.

– Только одного: я немедленно отплываю в Ирландию и призову лордов, которые силой своей преданности заставят неверных британцев ослабеть от зависти и заболеть от стыда, когда они увидят, какое почтение воздает тебе мой благодарный народ.

Гневные складки избороздили чело Артура. Он посмотрел на свою жену, и постепенно негодование сменялось глубокой признательностью. Он видел в ней душу столь же стойкую и ревностную, как и его собственная, яростно верную и непоколебимую во всем и, как и он сам, куда более высокую, чем заблудшие монахи или нерешительные лорды. Медведь Британии улыбнулся и смягчился.

– Доблестные люди должны быть рядом со мной, – сказал он громко, чтобы все услышали. – И если дворяне Иерны окажутся более верными слугами Британии, чем британцы, пусть будет так. Пусть те, кто отказывается от веры и верности, несут позор своего бесчестия. Злобе и обману нет места в моем царстве, и всякий, кто принимает истину, мне друг.

Гвенвифар поцеловала его, и все, кто смотрел на это, приветствовали их объятия. Королева отплыла со следующим приливом. С ней отправилось столько кораблей, сколько было потребно, что привезти ирландцев: двенадцать кораблей и достаточно людей, чтобы управлять ими. По настоянию Артура мы с Лленллеугом отправились с ней.

Глава 2

Мы сошли на берег в бухте под Мюрболком. Приказав Баринту с людьми готовить корабли к обратной дороге, мы сразу же направились к крепости Фергюса, которую неожиданно нашли заброшенной. Дома были пусты, в зале было тихо, хотя в загоне стоял скот, а в конюшне топтались лошади. Мы спешились во дворе, недоумевая, куда и когда могли подеваться обитатели. Гвенвифар направилась к залу.

– Позволь мне, – сказал ей Лленллеуг, бросаясь вперед. Он исчез внутри и появился, но через мгновение объявил:

– Ушли ненадолго! Пепел в очаге еще теплый.

Гвенвифар снова села в седло.

– Идем в Рат Мор, – приказала она. – Может быть, Конэйр знает, что здесь произошло.

Мы повернули лошадей и погнали их в лес по тропе, ведущей к крепости Конэйра. Однако далеко не уехали. Лленллеуг впереди и поднял руку.

– Слушайте!

Я остановил лошадь и вслушался. Над головой щебетали птицы, а лошади фыркали и били копытами по земле. Легкий ветерок шуршал листьями, а высоко в небе кричал одинокий ястреб. Что насторожило Лленллеуга?

Я напряг слух и вдалеке, на самом пределе слышимости, различил знакомый звук ирландских волынок.

– Боевые волынки, – сказал ирландец. – Там бой.

– За мной! – крикнула Гвенвифар, проталкиваясь мимо нас вперед. По тропе мы скакали недолго, потом Гвенвифар повела нас вдоль берега маленького ручейка, едва заметного в густом подлеске.

В лощине было прохладнее, и пока мы пробирались прямо по дну ручья, звук волынок становился все громче, пока, поднявшись на невысокий косогор, мы не вырвались на широкий, окруженный лесом луг.

Два конных отряда выстроились напротив друг друга, готовые к бою. Посередине пешие Конэйр и Фергюс размахивали огромными двуручными мечами. Клинки бросали солнечные блики, когда бойцы вращали мечи над головами.

Гвенвифар хлестнула коня.

– Стойте! – закричала она и понеслась по лугу, – Остановитесь, говорю вам! Отец!

Возле Фергюса она выпрыгнула из седла. – Что происходит, отец?

– Отойди, дочь, – ответил Фергюс. Он был обнажен до пояса и блестел от пота и масла. Солнце играло на рельефном теле короля. Запястья и ноги до колен оплетали кожаные ремни. Он казался кельтом из далекого прошлого, особенно когда опирался на свой громадный меч, переводя дух. – Это поединок насмерть.

– Вздор! – заявила Гвенвифар. – Опустите мечи, вы, оба.

Если не считать длинной царапины на руке Конэйра, ничто не говорило о смертоубийственных намерениях бойцов.

– Отойди, женщина, – прорычал король Конэйр. – Это касается только нас двоих.

Волынки взвыли.

– А ну, тихо! – прикрикнула Гвенвифар на волынщиков. Наступила тишина. Уперев кулаки в бедра, тоном, не терпящим возражений, королева потребовала: – А теперь объясните, почему вы тут рубите друг друга, как Финн мак Кумхейл и Уснах Синий Щит?

– Не мешай, – отмахнулся Конэйр. – Мы собираемся уладить дело до полудня.

– Ну что же, попробуй его уладить, Конэйр Кробх Руа, – сказал Фергюс, крепче сжимая огромный меч.

– Отвечай! – приказала Гвенвифар, обращаясь к Конэру. – Почему ты сражаешься?

Однако первым заговорил Фергюс.

– Он опозорил Гильомара, и я не могу допустить, чтобы подобное оскорбление осталось безнаказанным.

– И кого же ты собираешься наказывать? – с издевкой воскликнул Конэйр. – Посмотрим, кого здесь накажут. Отойди, женщина! – Он с усилием поднял меч над головой.

Гвенвифар обнажила свой клинок и молниеносным движением уперла его в горло королю.

– Конэйр Красная Рука, ты прямо сейчас объяснишь мне, что тут происходит.

– И не подумаю!

– Конэйр!

– Я… это было, это… – пробормотал он, косясь на острие меча у своего лица. – Это все Фергюс. Спроси его, а за меня скажет мой меч.

– Ты давал присягу и поклялся защищать короля, – клинок в руке Гвенвифар не дрогнул. – Поэтому я требую назвать причину, по которой ты нападаешь на одного из тех, кому присягал.

– Я ничего тебе не скажу. Спроси Фергюса!

– Я тебя спрашиваю! – Королева начинала терять терпение.

Лицо Конайра покраснело от гнева, его руки подрагивали – удерживать тяжеленный меч стоило ему немалых усилий.

– Женщина, ты меня раздражаешь! Я же сказал, это все дело рук Фергюса.

– Лжешь! – воскликнул Фергюс, подходя ближе. – Отойди в сторону, дочь. Позвольте мне прикончить его.

– Отец! Прекрати! – Она повернулась к Конэру и спросила: – Ты будешь говорить или мы тут весь день будем стоять?

Я взглянул на Лленллеуга и заметил, что он улыбается, явно наслаждаясь спором. А вот копье он держал в руке наизготовку.

Огромный меч дрожал над головой Конэйра, пот катился по лицу. Он решил уступить

– Ты хуже своего отца, – фыркнул он с отвращением. – Убери свой меч и я расскажу тебе.

Гвенвифар опустила меч и сделала шаг назад.

– Говори!

– Это всё проклятый священник!

– Киаран ничего тебе не сделал! – Фергюс хотел рвануться вперед, но был остановлен властным жестом дочери.

– Так что там насчет священника?

– Он украл шесть голов моего скота, – пожаловался король.

– Скот разбежался, когда твой пастух заснул, – сказал Фергюс. – А священник нашел их.

– И забрал в свой загон!

– Он же предложил вернуть их!

– Да, предложил! – сейчас король больше всего напоминал обиженного ребенка. – О, он предложил! Он предложил мне самому приехать и забрать их!

– И что здесь такого? – Гвенвифар пока не могла взять в толк сути распри и все больше раздражалась.

– Он специально так сделал, чтобы он меня ругал, а я его слушал. Он все пристает ко мне с этим своим… кредо, или как его там! Хочет из меня христианина сделать! А я не хочу! Ясно?

– И что тут такого оскорбительного? – поинтересовался Фергюс. – Послушал бы его и принял решение. Никто же не заставляет тебя верить в то, во что ты не веришь!

– Ты дурак, Фергюс мак Гилломар! – Конэйр повернулся к нему. – Тебя сбила с толку болтовня этого священника. Этот злобный святоша украл у тебя рассудок. Христиане! Посмотри на себя, Фергюс, ты больше не хочешь драться даже за свое добро! Я вижу, что бывает с теми, кто их слушает, и я не пойду по этому пути.

– Я тоже христианка, Конэйр, – холодно заговорила королева. – Ты и меня считаешь слабовольной и безмозглой?

– А тебя это вообще не касается! – Конэйр предостерегающе поднял палец.

– А вот это ты зря. Я думаю, это касается всех, кто считает Христа своим господином.

– Тогда вставай в очередь! Я разберусь с твоим отцом, а потом и тебе достанется.

– Начинай! – воскликнул Фергюс. – Посмотрим, что у тебя получится.

– Да прекратите вы оба, – рявкнула Гвенвифар. – Конэйр, нет у нас времени. Если хочешь драки, послушай меня сейчас. Вождь вандалов опустошает Инис Прайдейн. Я пришла, чтобы призвать ирландцев на помощь Артуру.

Похоже, Фергюс рад был отвлечься от предстоящей драки.

– И ты хотела скрыть это от нас, дочь? Я со своими людьми немедленно выхожу в море. Он повернулся к своим воинам. – Попрощайтесь со своими родичами, мужчины. Мы нужны Артуру. – Повернувшись к Гвенвифар, он произнес: – Артур в беде? Больше ни слова. Этого для меня достаточно.

Конэйр нахмурился.

– Ну, меня это мало волнует. Я не пойду.

Гвенвифар едва могла поверить услышанному.

– После всего, что Артур для тебя сделал? – спросила она с вызовом. – И это благодарность благородного лорда? Британия сейчас страдает из-за того, что Артур помог тебе.

– Что это за король, если он оставляет свое королевство без защиты? – Конэйр фыркнул, изображая мужественное презрение.

– Он сделал это, чтобы спасти тебя! – заявила Гвенвифар.

– Ну и дурак! – самодовольно заявил ирландский король. – Я его не просил мне помогать, я бы и сам справился.

–Если бы не Артур, ты был бы уже мертв – ты и все твои люди, Конэйр Красная Рука!

– Вот и хорошо! Тогда мне бы не пришлось выслушивать эти бредни об Артуре.

Гвенвифар в ярости отвернулась от него.

– Отец, готовь корабли и людей. Лленллеуг и я едем к южным лордам.

– Они вам не помогут, – настаивал Конэйр. – Никто из тех, кто обязан мне, вам не поможет.

– Иди своей дорогой, Конэйр, – ответила Гвенвифар. – Ты больше для меня не существуешь.

– А я все равно не пойду!

– Я поняла тебя. Оставайся!

– …и я не позволю моим лордам плыть в Британию, – сказал он. – Улада и его сородичей это не касается, – добавил он.

– Артуру нужна помощь, и я обещал помочь, если придется, – Фергюс был настроен решительно. – Всем, что у меня есть, я обязан ему. Более того, он мой родственник, муж моей дочери. Конечно, я ему помогу.

– А я говорю, что нет.

– А я говорю, что помогу!

– Замолчите! – прикрикнула на них Гвенвифар. Она шагнула к ирландскому королю. – Это твое право, отказать в помощи, – голос королевы клокотал от гнева. – А Фергюс пойдет, если он так решил.

– А вот и нет, – ухмыльнулся Конэйр. – Хочет, пусть идет, но, – он бросил вызывающий взгляд на Фергюса, – если ты уйдешь, твои земли будут конфискованы.

– Ах ты змей! – воскликнул Фергюс. – Ты не посмеешь!

– Иди к своему Артуру и посмотри, посмею или нет!

– Не слушай его, отец, – Гвенвифар положила руку на плечо Фергюса. – Иди и готовь людей.

– Раз уж вы собрались уезжать, – продолжал Конайр, – советую забрать с собой ваших священников и их людей. Я правду говорю: если вернетесь, дома у вас не будет.

– Забирай мою землю! – взревел Фергюс, выпрямляясь с достоинством. – А я забираю назад свою клятву верности тебе. Я присягал истинному королю, но ты – не тот человек. Иди своей дорогой, Конэйр Кробх Руа, я знать тебя не хочу.

– Да на кой мне такой неверный лорд, как ты? – Конэйр усмехнулся. – Твои земли я отдам людям, которые чтут свои клятвы и не бегают за чужими священниками.

Фергюс набрал в грудь воздуха, готовясь ответить, но Гвенвифар стукнула его кулаком в грудь. – Хватит, отец. Время не ждет. Иди. Ты уже все сказал.

– И в самом деле, – покладисто кивнул Фергюс, – мне больше нечего сказать.

Он повернулся и поспешил к ожидавшему его отряду и своим соплеменникам. Почти сразу они развернулись и ушли с поля.

– Я тоже ухожу, Конэйр, – сказала Гвенвифар, – и сожалею лишь о том, что не могу поступить с тобой так, как ты того заслуживаешь. Но послушай меня: придет день, когда ты пожалеешь о своем постыдном решении, и я посмотрю, как в этот день тебя спасут твои каменные боги.

Она повернулась, вскочила в седло и ускакала.

Конэйр повернулся ко мне и сделал такой жест, словно собирался объяснить свое решение.

– Ты все сказал, король, – холодно остановил я его. – Утешайся своим решением, сидючи в своем пустом зале. – Я помолчал, давая ему осмыслить мои слова. – Но, на мой взгляд, история не должна так заканчиваться. Оставь тщеславие, присоединяйся к Артуру и помоги ему сейчас, как он помог тебе.

– Не буду! – Его красивое лицо сжалось, как кулак.

– Аминь! – Я развернул лошадь и поскакал вслед за остальными.

Фергюс сидел в Мюрболке и переживал. Вокруг него собрался клан, готовясь навсегда покинуть свой дом.

Гвенвифар пыталась его утешить, но получалось плохо. Она хотела как можно скорее ехать дальше.

– Прости, – вздохнул Фергюс. – Я потерял землю – землю, которой владели наши отцы с тех самых пор, как роса творения была еще свежа на траве.

– Ты молодец! – заверила его Гвенвифар. – Лучше пустая тарелка с верным другом, чем пир с врагом.

– Я потерял землю, – король снова сокрушенно вздохнул. – Я сам отдал ему всё.

– У Артура хватает земли, – сказала отцу королева. – Я уверена, он щедро вознаградит тебя за верность.

Эти слова я вспоминал многие годы спустя.

Оставив Фергюса присматривать за сборами, мы втроем продолжили путь. Лленллеуг ехал впереди, так как недавно он уже прошел этим путем, выполняя задание Артура. Сначала мы заехали к Аэдду – самому ярому стороннику Артура среди южных ирландцев. Путь занял два дня, зато нас ждал радушный прием.

– Добро пожаловать! – приветствовал нас Аэдд, когда мы спешились перед его залом. Солнце уже село, на земле лежали длинные тени; мы устали в дороге и с радостью покинули седла. – Привет вам, друзья мои. – Ирландский король широко раскинул руки, словно собираясь заключить нас в объятья. – Я надеялся увидеть вас снова, но не думал, что это случится так скоро.

Мы по очереди обняли его, и Гвенвифар сказала:

– Не самый счастливый случай привел нас, король.

– Так. У вас проблемы, – сказал Аэдд, вглядываясь в наши лица. – Я вижу, что это так.

– Мы пришли… – начала Гвенвифар.

Но Аэдд не позволил бы ей унизить себя, с порога попросив о помощи.

– Вы пришли разделить кубок с одним из ваших многочисленных друзей, – быстро сказал он. – Это замечательно.

Гвенвифар порывалась объяснить причину нашего приезда.

– Если бы я могла просто пировать с тобой, – сказала она, – но, боюсь, мы должны…

– У меня в гостях вы никому и ничего не должны, – решительно заявил Аэдд. Он взял королеву под руку и провел в зал.

– Лорд Эмрис, похоже, объясняться с хозяином придется вам, – высказал предположение Лленллеуг, наблюдая, как его королева входит в зал.

– Доверимся Аэдду, – вздохнул я. – В любом случае уже поздно, и сегодня мы не сможем идти дальше.

– Я мог бы отправиться в Лайгин один, – предложил стойкий ирландец.

– Нет. Останься, – решил я. – Поедим, отдохнем и посмотрим, что принесет завтрашний день.

Аэдд истово соблюдал долг гостеприимства. Для нас с Лленлеугом он выделил двух слуг, и нашел девушку для Гвенвифар. Он приказал подать лучшую еду и питье, призвал барда и арфистов, чтобы они пели что-нибудь успокаивающее. После еды он завел любезную беседу, не позволяя говорить о беде, которая привела нас к нему. Мы отправились спать, довольные всем, за исключением самой важной части нашей задачи.

– Хорошо. Утром поговорим, – пообещала Гвенвифар. – Откладывать больше нельзя. Хорошо ему сидеть перед очагом, плетя сети из красивых слов, но я не лосось, которого так легко поймать. При первых лучах солнца я заставлю его выслушать меня.

– Истинно так, – согласился я. – Пусть наберется сил перед разговором. Он сделал нам прекрасный подарок – ночной покой и дружба великодушного лорда. В наше время это немало стоит.

Королева неуверенно закусила губу.

– Надеюсь, ты прав, Эмрис. Я все думаю об Артуре и о том, как ему нужна помощь.

– Это забота завтрашнего дня, светлая королева.

Она улыбнулась моим словам и действительно просветлела.

– Тогда и правда пусть отдыхает. – Она поцеловала меня в щеку. – Бог с тобой, Мирддин. Спокойной ночи.

Появилась служанка Гвенвифар со свечой и повела королеву к ее спальному месту. Я смотрел, как они уходят, и думал, как повезло Артуру с умной и мужественной женой. Я попросил прощения у Великого Света за то, что не понял этого сразу.

– Под этой красивой грудью бьется сердце львицы, – прошептал я. – Редко встретишь волю с железными когтями, облаченную в такую изящную форму.

Глава 3

На следующее утро меня разбудила суета во дворе. Позвякивала конская сбруя. Через мгновение звук повторился, и я понял, что там не одна лошадь. Между тем топот босых ног сменился шепотом возбужденных голосов. Я отбросил в сторону одеяло из овечьей шкуры и встал с тюфяка, быстро натягивая одежду. Взяв посох, я вышел наружу.

Выйдя из хижины, я увидел, как на двор входят первые лошади, и сразу понял, что сделал Аэдд. Не говоря нам ни слова, хитрый король разослал гонцов к каждому из южных лордов, и они быстро собрали отряды, ехали всю ночь и на рассвете прибыли в крепость. Хозяин действительно решил порадовать своих гостей.

– Бог любит его, – сказал Лленллеуг, разглядывая стоявших во дворе воинов. – Здесь действительно живут благородные кельты.

Подобно государю былых времен, Аэдд заботился о нуждах своих гостей со скромной щедростью. Эту добродетель до сих пор восхваляют в песнях, но в жизни она встречается все реже. Можно было подумать, что наш хозяин вообще не из этого мира. Но нет, просто Аэдд был королем, придерживавшимся старых заветов. В наших глазах благородство натуры вознесло его очень высоко, надеюсь, так будет и потом, кто бы ни услышал о нем в грядущие дни.

Итак, на призыв Аэдда ответили три южных лорда: Лайгин, Диармайт и Улан; каждый с конным отрядом, общей численностью около двухсот человек. Крепость не могла вместить всех, и многие остались за воротами. Гвенвифар, тоже разбуженная шумом, подошла к нам. Мы с Лленллеугом смотрели, как Аэдд отдает приказы воинам.

Увидев, что мы видим его сюрприз, Аэдд присоединился к нам.

– Ты рассказал им о том, что Артур в беде? – спросила Гвенвифар.

– Зачем бы я стал унижать великого короля? – мягко упрекнул ее Аэдд. – Мне такое и в голову бы не пришло.

Гвенвифар смотрела на переполненный двор.

– Но надо же было что-то сказать, чтобы они пришли так быстро?

– Леди, – Аэдд широко улыбнулся, – я просто сказал им, что Артур хотел бы, чтобы они сопровождали его в многообразных приключениях. Возможно, я упомянул возможность сражения. Они оспаривали друг у друга честь первым откликнуться на призыв.

– Мы благодарны вам, – королева поклонилась. – Я молюсь, чтобы ваша доброта не осталась без награды.

Аэдд наклонился, взял руку королевы и поцеловал. Гвенвифар мило покраснела.

– Я уже вознагражден, – галантно произнес король. – А больше мне ничего и не надо. Что до них, – он обвел рукой собравшихся лордов и воинов, – они всего лишь хотят, чтобы им дали шанс сражаться вместе с Артуром и продемонстрировать ирландскую доблесть.

Один из владык, подходивший к нам как раз в это время, Улан, кажется, услышал последние слова короля.

– Артур всему миру продемонстрировал свою добродетель, – сказал он. – Теперь наша очередь, иначе нам не за что будет уважать себя.

И снова я услышал в его словах отзвуки прежних легенд. Лленллеуг прав, здесь, на Изумрудном острове, все еще помнили старые обычаи. Ирландцы, несмотря на все свои недостатки, придерживались идеалов своих предков и верили, подобно своим предкам, что короли – это не только жадные до власти гончие, всегда готовые напасть друг на друга и убивающие более слабых членов стаи.

О, конечно, встречались и такие ирландские короли, но у меня на сердце становилось теплее, когда я увидел, что есть и другие, отличающиеся от прочих истинным благородством.

– Должна предупредить вас, – говорила меж тем Гвенвифар, – в Британии болезнь. Там свирепствует чума, и от лихорадки умирает больше людей, чем от рук вандалов.

– Один враг другого стоит, – ответил Аэдд. – Просто каждый сражается по-своему. Чума ли, вандалы – мы не станем уклоняться от боя.

В это время Лайгин выкрикнул из седла:

– Мы что, состаримся, стоя здесь? Надо спешить! Я хочу завоевать свою долю чести.

– Истинно так! – поддержал его Диармайт. – Слава в дух шагах от нас, а мы медлим! – При этом собравшиеся ирландцы подняли шум, требуя немедля выступить в поход.

Гвенвифар, в порыве гордости за своих соотечественников, еще раз хотела поблагодарить короля, но он и слышать не хотел.

– Видишь, каково это? – сказал Аэдд. – Они жаждут славы. Если не выступить сейчас, мне их не удержать.

Гвенвифар подошла к лордам.

– Друзья и родичи, – сказала она, – даже будь на моем месте сам Артур, ему не удалось бы выразить вам большую благодарность, чем выражаю я сейчас. Я с легким сердцем прошу вас выступить в поход и не думать о славе – больше той, которую вы заслужили сегодня, уже не будет.

Ирландским лордам, по крайней мере, тем, что стояли поблизости, пришлись по душе слова Гвенвифар. Как только она закончила, Диармайт вскричал:

– Благословение! Благослови нас в поход!

Аэдд повернулся ко мне.

– Мирддин? Может быть, ты…

Я встал рядом с Гвенвифар и поднял посох. Выставил руку ладонью наружу и сказал:

Да пребудет с вами сила вашей земли!

Да поддержат вас во всем любовь и гордость за Родину!

Господь да пребудет с вами!

Ангельское воинство да защитит вас!

Да поможет вам Бог в яростной битве,

Господь встанет меж вами и вашими обидчиками,

Все силы Неба встанут меж вами и злом этого мира.

Творите добро ради победы над злом!

Да поддержит вас Быстрая Верная Рука,

Да поможет нам Господь!

С этими словами я отправил отряды в Мюрболк к ожидающим кораблям. Перед отъездом Аэдд пригласил нас пообедать с ним. Гвенвифар вежливо отказалась.

– На полный желудок в седле долго не продержишься. А отставать нам и вовсе не пристало.

Мы оседлали лошадей и приготовились покинуть крепость. Аэдд призвал главного барда и одного из своих дворян и наказал им удерживать крепость без него.

– Надеюсь, вы послужите на совесть, пока я буду в отъезде. Если случится беда, думайте, прежде всего, о людях. Не забывайте делиться достатком со всеми, кто под вашей опекой.

И бард, и лорд поклялись исполнить волю короля, после чего Аэдд попрощался с ними, и мы покинули крепость в облаке пыли.

Снова оказавшись в Мюрболке, мы спешились и постояли на скале над заливом, наблюдая за тем, как идет погрузка на корабли. Надо бы подождать, пока прилив не сменится отливом, но тогда труднее будет переправлять на борт животных. Им и так пришлось завязывать глаза, чтобы они не слишком волновались. Вскоре первые корабли вышли в море.

Повернувшись к Аэдду, Гвенвифар положила руку ему на плечо.

– Спасибо, мой друг, – сказала она. – Ваша учтивость и забота согрели мне сердце.

– Не говорите так, – ответил Аэдд. – Мои дела – всего лишь малая толика по сравнению с тем добром, что я видел от вас с Артуром.

– Господин, – пробормотала Гвенвифар, – да что мы вам дали, кроме возможности умереть на чужой земле, сражаясь с врагом, который больше вам не угрожает?

– Госпожа, – ответил ирландский король, – вы дали мне возможность поднять меч рядом с самым высоким героем нашего века. Если мне предстоит погибнуть, так тому и быть. Моя кровь смешается с кровью героев, и я войду в райский чертог в компании людей, снискавших великую славу. Какой воин смеет надеяться на большее?

Пришло время и нам подниматься на борт. Мы спустились со скалы. Лленллеуг вел лошадей в поводу, Аэдд, Гвенвифар и я поспешили к нашему кораблю, ожидавшему немного в стороне в бухте. Ирландцы перевезли нас в маленьких круглых кожаных лодках, размером чуть больше щита, и нам не пришлось брести по пояс в воде через прибой.

Баринт помог нам подняться на борт, придерживая маленькую лодчонку.

– Ветер на этот раз попутный. Начинается отлив. По мне, так лучше выйти в море прямо сейчас, лорд Эмрис, – сказал он, как только мы все оказались на борту. – Если не промедлим, пойдем ходко.

– Командуй, – кивнул я. – Остальные пойдут за тобой.

Кормчий сам встал к румпелю, попутно раздавая команды. Большой квадратный парус на скрипучих канатах качнулся, полез вверх, затрепетал на ветру, поймал ветер, и корабль тронулся. Вскоре мы уже шли с попутным ветром. Заходящее солнце бросало золотистые лучи на зеленые волны, каждый гребень вспыхивал, словно драгоценный камень.

Спустилась северная прозрачная ночь. Море плясало и сверкало под ясным, усыпанным звездами небом, ветер не стихал, острый нос нашего корабля дробил волны, оставляя позади мерцающий след. Взошла луна. Воздух оставался теплым, порывистым. Я бодрствовал, наблюдая за тем, как луна величественно путешествует по куполу небес.

Жить и ощущать себя причастным к чуду обыденности, думал я, и есть дар безмерно щедрого Творца, дающего возможность любоваться творением. В этом царстве миров живет глубокая и непреходящая радость, а мы, посреди тяжких забот нашей жизни, часто забываем об этом. Посмотрите на всё это! Красота Божьего мира всегда с нами, пока наше сердце бьется в едином ритме с пульсом мироздания.

Я один стоял на носу корабля. Баринт у руля был моим единственным спутником. К утру восточный край неба начал светлеть. Я смотрел на восход, а перед глазами у меня все еще неторопливо шествовали ночные тайны.

Рассвет, окрашивая темную воду, вывесил на небе алые полосы и знамена. Игра теней и света повергала меня в меланхолию. День подкрадывался ко мне, как хищник на мягких лапах. В затылке начало покалывать, желудок сжался, зрение обострилось.

Корабль шел по течению, восход блистал расплавленным металлом, все вокруг кружилось, двигалось. Волны плескались и взблескивали в непрекращающемся танце. Я поднял глаза на противоположный берег, темный на фоне горящего неба. Мне казалось, что корабль идет уже не по воде, а скользит по бесконечно меняющим форму облакам, проходя, как фантом, сквозь самую суть этого царства миров.

Позади остался суровый и твердый мир чувств и вещества, передо мной открылся мерцающий Иной Мир. Корабль, его кормчий с бычьей шеей, мои попутчики – все исчезло, словно украденное туманом. Мой дух стряхнул с себя тусклую, бесчувственную плоть и вырвался на свободу. Свежий ветер пронесся сквозь мое тело; воздух приобрел неизъяснимую сладость. Три удара сердца – и я коснулся далекого берега.

Там ожидала меня прекрасная женщина в длинном платье цвета морской волны. Она взмахнула изящной рукой и поманила меня за собой. Я всем своим существом потянулся к ней, прикрывая рукой полуослепшие глаза. Только солнца я больше не видел. Само небо сияло белым золотом, небосвод отражал великий скрытый источник света. Он был повсюду и потому никакие предметы не отбрасывали теней.

Женщина привела меня к подножию высокого холма недалеко от берега; эстуарий исчез, и до самого горизонта простиралось сверкающее зеленое море. Мы поднялись на холм, покрытый такой зеленой травой, что она сияла в золотом свете, как изумруд под солнцем.

На вершине холма стоял камень, словно длинный палец, указывающий вверх. Женщина с волосами, черными, как полированный гагат, с зелеными глазами, сияющими немеркнущим светом мудрости, подняла руку к камню и голосом, мягким, как ветерок, колышущий траву на вершине холма, спросила:

– Что ты видишь, маленький человек?

Я подошел к камню. Его шероховатая поверхность была глубоко изрезана спиралями, узлами и лабиринтами древних узоров. Я следил за тем, как сплетается хитрый узор. Я бесчисленное количество раз видел их прежде, но теперь не мог понять значение узора.

– Я не могу прочесть, – признался я и, отвернувшись от камня, увидел, как помрачнело лицо женщины, а прекрасные глаза наполнились слезами. Она закрыла лицо руками, и ее тонкие плечи сотряслись от рыданий. – Леди, – сказал я, и от волнения мой голос стал сдавленным, – почему вы плачете?

– Это от твоего признания, – промолвила она. – Из всех людей на земле именно тебе должен быть ясен смысл знаков, высеченных в камне.

– Я читаю слова, – возразил я, – но не понимаю смысла.

Она подняла заплаканные глаза и посмотрела на меня с выражением глубочайшей печали и скорби.

– Увы нам, – сокрушенно произнесла она, – гибель пришла! Некогда ты смотрел на эти знаки и понимал их смысл. Оттого я и плачу, о Сын Праха, что ты легко должен был бы читать их, как теперь люди читают свои драгоценные книги.

Больше она не сказала ничего, повернулась и ушла. Я бросился за ней, но она знаком повелела мне остаться.

– За мной придет другая, она поведет тебя обратно тем же путем, которым ты пришел.