Текст книги "Пендрагон (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Умоляю, Ганиеда, – вскричал я, сгибаясь под волнами нахлынувшей скорби, – не оставляй меня! Пожалуйста!

– Бог всегда с тобой, Мерлин.

С этими словами она исчезла, оставив меня одного на утесе над подземным морем. Но ненадолго. Я рванулся туда, где в последний раз видел Ганиеду, поскользнулся на камне и сильно ударился коленом. Мне даже показалось, что кость моя треснула. Я зажмурился от боли, а когда снова открыл глаза, темноты уже не было. Исчезло слабо светящееся каменное небо, и я снова стоял на носу корабля.

Глава 5

Баринт предостерегающе крикнул, корабль содрогнулся, врезавшись в ил у берега. Аэдд и Гвенвифар сразу перемахнули через борт и, пройдя несколько шагов, выбрались на берег. Здесь они дождались, пока причалят другие корабли и сведут лошадей. Я наблюдал за ними, еще не совсем отойдя от своего видения.

Когда я отошел к борту, Лленллеуг наклонился и поднял завернутый в ткань предмет.

– Эмрис, – окликнул он меня. – Ты оставишь свою арфу?

Моя арфа? Я с недоумением смотрел на сверток. Как она могла здесь оказаться? Я же оставил ее в лагере Артура.

«Ты должен вернуться тем же путем, которым пришел».

Знание накатило на меня, как порыв ветра, а с ним пришла и уверенность. Да!

Я поднял голову, тронул струны и запел:

Я Эмрис, Истинный Бард,

Бессмертный Бард,

Я стар; Я вечно молод.

Я живу всегда.

Я Эмрис Бессмертный.

Мне вручил дары Дающий

Мой дух воспринял их.

Я – бард, предводитель знаний;

Я был слеп, но и тогда видел Бога.

Я храню много секретов,

Но они для посвященных.

Я – мудрый советник;

Я – справедливый судья.

Я король незримого царства.

Я слуга Великого Света;

Святые и ангелы

На земле и на Небе свидетельствуют:

Певец Слова, Певец Мира,

Я – Мирддин ап Талиесин!

Лленллеуг непонимающе уставился на меня.

– Это, – сказал я, поднимая арфу, – Сердце Дуба. В руках Истинного Барда оно горит песней жизни, но не сгорает. Это мой путь.

С этими словами я провел ладонью по струнам, и арфа откликнулась удивительным созвучием. Как же этот сладостный звук порадовал мое сердце!

Да будет добр к тебе Даритель, Талиесин! Да насладишься ты миром и изобилием в небесном чертоге Великого Царя! Да воспоешь ты хвалу Господу Жизни во веки веков!

– Идем! – воскликнул я. – Надо спешить. Артур ждет, я и так слишком долго отсутствовал.

– Но мы же совсем недавно ушли, – напомнил Лленллеуг.

– Нет, друг мой, – ответил я. – Я отсутствовал гораздо дольше. Но я вернулся. Молись, Лленллеуг! Молись, чтобы я не опоздал!

Как только моя лошадь оказалась на берегу, я сел в седло.

– Дождись остальных кораблей, собери отряды и не медли, – приказал я Аэдду. – Мы отправимся в британский лагерь, предупредим Артура, чтобы он готовился к вашему приходу.

Втроем – Лленллеуг, Гвенвифар и я – мы помчались так быстро, как могли, останавливая коней только для водопоя. Мы ворвались в лагерь и застали его почти опустевшим. Немногие воины остались охранять слуг, женщин и раненых.

– Они вышли до рассвета, – рассказал один из них. – Вандалы собрались в Глен-Арве. Там пять отрядов, почти все войско. – Он махнул рукой, указывая направление, и я едва не вздрогнул; рука воина распухла и побледнела.

– Глен Арве? – переспросил Лленллеуг.

– Да, полдня пути на север, – подтвердил раненый. – Идите на звук, не ошибетесь.

– За нами идут Аэдд с ирландскими лордами, – сказал Лленллеуг воину. – Направь их к месту битвы, как только они прибудут.

Тряхнув поводьями, мы снова тронулись в путь. В пути мы никого не встретили. Но, как и обещал воин, мы услышали звуки боя задолго до того, как увидели его своими глазами.– Грубые крики, грохот и лязг оружия, гром конских копыт и барабаны вандалов разносились над рукой, как будто в долине собрались все армии мира. На краю долины Лленллеуг остановил коня. Дальше клубы пыли скрывали дорогу.

– Я хочу посмотреть, как складывается битва, – заявила Гвенвифар.

– Оттуда лучше видно. – Лленллеуг указал на высокий перевал, откуда должен был открываться вид на всю долину.

Мы свернули, перешли вброд реку – от нее мало что осталось по такой жаре, – и поднялись по склону холма на перевал. Теперь долина лежала под нами, но ее по-прежнему застилала пыль. Подул ветер и отогнал пыльное полотно в сторону. Теперь мы видели все поле битвы: клубящуюся массу людей и лошадей.

Британские лорды вступили в бой с основными силами Черного Вепря и смогли разделить вражеское войско на три части. Обычная тактика заключалась в том, чтобы продолжать делить каждую часть на все более мелкие кусочки. Однако вандалы не хотели делиться.

Лленллеуг мельком взглянул.

– Нехорошо, – сказал он, медленно качая головой. – Если их не удастся сдвинуть с места, атака, считай, провалилась. Артур больше ничего не сможет сделать.

Да, штурм не удался, можно было командовать отступление.

– Я его не вижу, – Гвенвифар вглядывалась в бурлящую массу внизу. – А ты?

Лленллеуг всмотрелся, закусив нижнюю губу.

– Странно, – наконец ответил он. – Где Артур?

Я тоже вглядывался в круговерть битвы, ища самое напряженное место, пытаясь разглядеть просверки Каледвэлча. Но и я ничего не видел.

Страх овладел мной. Я представил тело Артура, лежащее на пропитанной кровью земле, жизнь, утекающую из дюжины ран, а вокруг бушует сражение…. Я представил голову короля на копье вандалов.

– Там! – Лленлеуг указал куда-то.

– Артур? Где?

– Это не Артур. – Лленллеуг прищурился и наклонился вперед в седле. – Я думаю, это Кай. Да. И он в беде! – Ирландец освободил копье из петли, повернулся к Гвенвифар и решительно заявил: – Оставайся здесь, если Артур там, я найду его.

Его лошадь рванулась вперед, и Лленллеуг исчез за гребнем холма. Когда я снова увидел его, он уже спустился в долину и мчался к тому месту, где небольшой отряд кимброгов с трудом отбивался от наседающих вандалов. Силы были слишком неравны.

Лленллеуг влетел в самую гущу сражения, разбрасывая врагов перед собой. Кто-то может усомниться в способности одного воина переломить ход схватки. Однако доведись мне выбирать, с кем идти в бой, лучше Лленллеуга не придумаешь. И любой, кто склонен сомневаться в том, что один меч может иметь такое значение, просто никогда не видел ирландца в боевом безумии. По правде говоря, ни один враг не смог бы устоять перед Лленллеугом, охваченным авеном битвы.

Но где Артур?

Я спешился и подошел к краю обрыва, пытаясь лучше рассмотреть происходящее внизу. Звук битвы нарастал, как рев океанского шторма, люди бросались друг на друга, как сталкивающиеся морские волны. Большинство британцев шли в бой конными, но численное превосходство вандалов и узость долины уменьшали любое преимущество конницы. Может быть, именно поэтому атаку вандалы отбили и теперь готовились перейти в наступление.

В авангарде передового отряда я заметил Кая. Он неистово рубился, пытаясь объединить свои силы с другими отрядами, но враг надежно перекрыл ему путь к отступлению, и наш воин всего лишь пытался удержаться на месте, чтобы не быть унесенным потоком битвы.

Полагаю, ближайший отряд возглавлял Бедивер, но и ему пока не удавалось прорвать окружение. Отряд Кадора – или, может быть, Кадвалло, я не мог точно сказать – шаг за шагом отодвигали от двух других. Вандалы сновали вокруг конных кимброгов, мгновенно заполняя пустоты, и постепенно меняя ход битвы. Но где Артур?

– Смотри! – крикнула позади меня Гвенвифар. – Кадор! – Она хлестнула лошадь и мгновенно исчезла за гребнем холма. Я даже не пытался ее остановить.

Вандалы прекрасно воспользовались численным превосходством и узостью долины, чтобы отбить первую атаку бриттов, остановить их и развернуть вспять. Казалось, что вожди бриттов терпят поражение. Если в ближайшее время не случится чего-то неожиданного, исход битвы предрешен. Но где Артур?

Я еще раз внимательно осмотрел долину из конца в конец, но не заметил даже признаков короля. Если бы он пал в бою, это сразу сказалось бы на ходе сражения – нет, это вряд ли. Приходилось сделать вывод, что я не вижу его просто потому, что его там нет.

Лленллеуг добрался до осажденного Кая и занял место в первых рядах сражающихся. Его внезапное появление сильно воодушевило ослабших кимброгов, и они с новой силой ударили на врага, пытаясь выбраться из затруднительного положения.

С помощью Лленллеуга, им удалось прорвать плотную стену врагов и соединиться с отрядом Бедивера. Однако это не сильно помогло: варвары моментально заполнили брешь, окружив оба отряда.

Где же Артур! Битва почти проиграна, а Медведя Британии нет. Что с ним случилось? Черный Вепрь, воодушевленный тем, что до победы ему оставалось совсем немного, решил еще усилить натиск. Я видел, как бешено размахивает штандарт Вепря, слышал, как ускорили темп барабаны. В ответ на сигнал вандалы сплотились и решительнее стали теснить британское войско.

Как раз в это время к атакующим подскакала Гвенвифар. Вокруг нее тут же образовался значительный отряд, однако несмотря на все их усилия, пробиться к окруженным они не смогли. Оставалось наносить удары по тыловым частям вандалов. Они делали это с большим успехом, но результата не добились. Главное сражение шло пока без них.

Ощутив близость переломного момента, британские всадники собрали все силы. Бедивер, казалось, понял, что происходит, и попытался контратаковать, пробиваясь вперед силой своего клинка. Позади него образовался клин всадников, отчаянно пытавшихся вырваться из окружения и соединиться с остальными кимброгами.

Шаг за шагом они продвигались вперед. Оказывая свирепое сопротивление, враг начал пятиться. Я видел воинов, шатающихся под тяжестью своих щитов, отражающих удары врага сломанными мечами. Я видел людей, павших под копытами коней…

От окруженных кимброгов Бедивера отделяло расстояние не более длины двух копий. Близко, очень близко! Еще один натиск, последний удар, и линия врага сломается. Бедивер тоже видел это; он поднялся в седле и призвал своих воинов к последнему усилию.

И кимброги ответили. Они опустили головы и погнали лошадей по телам павших.

Но и противник видел, как линия начала прогибаться внутрь, готовая вот-вот разорваться. Один из вождей Труита с толпой вандалов бросился в прогиб. Неистово кружась, нанося могучие удары, ему удалось остановить натиск Бедивера. Воодушевленные вандалы сплотились вокруг своего дикого вожака. Они хлынули вперед, как морская волна, чтобы сокрушить британцев. Бедивера отбросили. Почти сразу его неистовое усилие сошло на нет.

Я смотрел на битву и везде видел то же самое. Британцев теснили, заставляя сдавать с таким трудом завоеванные позиции…

Пыль поднималась все выше, скрывая солнце грязной пеленой. Крики людей и лошадей, резкий треск дерева и костей, звон металла о металл вместе с пылью возносились к мертвенно-белому небу. Наконец и я почувствовал призыв в битву в крови.

Я попытался достать меч из ножен. Не тут-то было. Он застрял, даже не шевельнулся. Я рванул сильнее. Никакого эффекта! Неудача озадачила меня. И тут мой взгляд упал на рябиновый посох, торчащий из чехла под седлом. Я Бард Британии, подумалось мне. Тогда зачем мне меч? Выхватив посох, я поднял его над головой древним движением барда, воодушевляющего свой народ. И тотчас же у меня в ушах зазвучали последние слова Талиесина из своего видения: «ты должен вернуться тем же путем, которым пришел».

Понимание молнией пронеслось у меня в мозгу. Сжимая посох изо всех сил – как будто стараясь не упустить смысл моего видения, – я подобрал поводья коня. Мысли неслись вскачь. Да! Да! Это… это путь, по которому я должен идти. Не с мечом, а с посохом!

Я спешился, подошел к обрыву и стал там на колени, прижимая к себе рябиновый жезл, как будто в нем заключалось мое спасение. Мой дух корчился от вида происходящего внизу. Я видел смерть как серый туман, крадущийся над равниной, и гнилостный, тошнотворный запах ударил мне в ноздри. Его отвратительные испарения поползли над долиной, и дальше, дальше, отравляя всю Британию. Чума и война, повергающие в страх перепуганных, ничего не понимающих людей, стремились поглотить мою родину. Это была вонь гибели, повисшая над Британией.

В этот момент высокий и сильный звук боевого рога Риса прорезал воздух. Он был подобен копью, метко брошенному в самое сердце врага. Рог прозвучал еще раз – пронзительный, настойчивый и гневный.

На поле боя прибыл Артур со стаей драконов. Они неслись вниз по склону холма в самый центр боя. Их появление оказалось столь внезапным, а полет столь стремительным, что Черный Вепрь не успел отдать приказ войскам перестроиться для отражения новой атаки. Вождь вандалов, обескураженный неожиданным поворотом событий, растерялся.

Разогнанная атака унесла драконью стаю вглубь вражеского воинства, разбросав врагов по сторонам. К тому времени, как Черный Вепрь восстановил управление, Артуру удалось прорвать линию в нескольких местах. Бритты не замедлили воспользоваться шансом развить успех. Картина боя стремительно менялась, стена врагов начала рушиться.

Видя, как их преимущество тает на глазах, вандалы пришли в исступление. Орда ужасно взвыла и бросилась на кимброгов. Однако теперь они сражались с безнадежным мужеством, пытаясь остановить британцев собственными трупами.

Даже Артур не мог противостоять такой отчаянной решимости. Вместо того чтобы рисковать снова попасть в окружение и безнадежно запутаться в битве, Артур предпочел отступить.

Орда вандалов, наконец, перестроилось для контратаки и тут обнаружилось, что атаковать некого. Британский Медведь отводил войска. Многие другие военачальники, воодушевленные мимолетным успехом, решили бы, что внезапный маневр ведет к победе. Артур лучше понимал логику войны. Итак, прежде чем противник успел сплотиться, кимброги уже ускакали прочь.

Верховный Король предпочел сомнительной победе сохранность своих людей, использовав недолгое преимущество для организованного отступления. Так нужно, так правильно. Но какую же ужасную цену пришлось нам заплатить!

Я в ужасе смотрел на кровавую долину. Землю покрывали тела, они лежали друг на друге, как срубленные бревна. Отрубленные руки и ноги разбросаны тут и там; выпущенные кишки свернулись, как яркие змеи; головы с открытыми ртами и пустыми глазами. А земля, там, где она проступала из-под груды тел, окрасилась багрово-черным цветом крови.

Меня тошнило от отвратительной вакханалии смерти, мой желудок сжался. Я пытался сдержаться и не смог. Меня вырвало желчью и я упал, рыдая от того, чему оказался свидетелем – нет, не просто свидетелем! Я помогал свершиться такому злу. Я плакал и проклинал слепоту своей души.

Великий Свет, как долго будут царить ненависть и кровопролитие в этом царстве миров?

Я закрыл глаза и возвысил голос, оплакивая погибших с обеих сторон. Когда я замолчал, ни одного британца уже не было в долине. Вандалы тоже уходили; поле битвы лежало неподвижное и безмолвное. Лишь вороны-падальщики скакали от трупа к трупу; их хриплое карканье звучало торжествующе: еще бы, им приготовили такой роскошный пир! В душе моей поселилось серое пятно смерти. С болью от стыда и горя, плохо владея трясущимися руками, я сел на лошадь и направился в лагерь.

Глава 6

В лагере все лежали вповалку. Где спешились, там и упали. Измученные тела мало чем отличались от тех, что остались в долине. Некоторые сидели, сгорбившись, изучая раны, повергавшие их в глубокую печаль. Женщины и монахи разносили воду, пытались ободрить уставшее до предела воинство.

Люди тусклыми взглядами провожали меня, не узнавая, пока я шел к шатру. В шатре Британский Медведь совещался со своими военачальниками.

– Сегодня мы плохо выступили, – объявил Артур. – Только по милости божьей мы спаслись.

– Это правда, – вздохнул Кадор. – Вандалы готовились к встрече с нами…

– Хорошо готовились, – печально заметил Бедивер. – Словно знали о каждом нашем шаге еще до того, как мы их делали.

Собрание загудело.

– Сегодня Вепрь показал, чего он стоит как боец, – высказался Кай. – Чем дальше они продвигаются вглубь страны, тем свирепее становятся. – Он помолчал, устало качая головой. – Не понимаю…

– Мы проигрываем эту войну, – заявил я от входа. – И если мы будем продолжать в том же духе, то потеряем Британию.

Артур тускло посмотрел на меня.

– Мы устали, – вымолвил он, – и у всех есть другие дела. Давайте соберемся еще раз после того, как позаботимся о наших людях и немного отдохнем. – Жестом он отпустил собравшихся, а когда они вышли, кивнул мне.

– Проходи, Мирддин. Зачем ты так говорил с ними? Хотел обескуражить?

– Я сказал правду.

– Ты говорил о поражении. Вряд ли это можно назвать полезным после такого сражения, как сегодня.

– Это не сражение, – ответил я. – Это катастрофа.

– Я попал в засаду! – Артур почти кричал. – В овраге нас поджидал отряд варваров. Ловушка! Они ждали меня и застали врасплох. Да, неудачно, но это вовсе не катастрофа.

– Я не собираюсь специально огорчать тебя, король. Я говорю, чтобы открыть тебе глаза на правду.

– Но это и в самом деле меня огорчает, Мирддин. Ты говоришь о бедствии, как будто я и сам не знаю. Знаю. Я – военный лидер, это я виноват.

– А вот тут я с тобой не согласен. Я виноват больше. Я подвел тебя, Артур.

– Ты? – король явно не ожидал от меня такого признания. – Ты всегда был рядом со мной. Ты – мой мудрый советник, лучший советник!

– Зачем тебе советник? Тебе нужен был бард. Британии нужен был Истинный Бард, а вместо этого ей пришлось довольствоваться назойливым слепцом. Хочешь ты этого, или не хочешь, вина моя.

Артур попытался пригладить взъерошенные волосы.

– Я тебя не понимаю, Мирддин. Я все лето гонял Вепря, подбирал хорошее место. Нашел. Но воспользоваться им не сумел. Что теперь толку рассуждать о вине? Где в этом добродетель?

– А она есть, если ведет к спасению.

– Спасение не дальше, чем следующая битва. Я слишком долго провозился с засадой, не поспел к бою, а то бы ты увидел совсем другой расклад. Больше он от меня такой ошибки не дождется, поверь мне. А теперь, когда на подходе ирландские лорды…

– Ты не услышал ни слова из того, что я сказал, – перебил я. – Речь не о сражении и даже не о всей войне. Все неправильно в принципе! Почему одни люди лучше других? Только потому, что они лучше вооружены или лучше умеют сражаться?

– С ирландцами мы изгоним варваров с этой земли. – Он меня действительно не слышал.

– Король! – воззвал я. – Очнись! Королевство умирает. Чума и война доконают его. Если мы будем упорствовать, мы погибнем.

– Все не так уж и плохо, – хмуро заметил Артур.

– Это гибель мира!

Артур раздраженно посмотрел на меня.

– Мы еще изгоним захватчика с этой земли. Это правда, говорю я.

– А те, кто лег на поле боя – что они говорят?

– Я не понимаю! Эх, да что с тобой говорить?!

Артур отвернулся и упал в походное кресло Утера. Он сидел, обхватив голову руками и растирая лицо. Я подошел и встал над ним.

– Нам надо измениться, или мы погибнем. Мы должны вернуться тем же путем, которым пришли, – заявил я. – Подумай об этом, подумай хорошенько, Артур. Если ты не поймешь, о чем я говорю, Британия потеряна.

В шатре стояла такая духота, что мне было трудно дышать. Оставив Верховного Короля наедине с его мыслями, я отправился на поиски укромного места. Я шел через лагерь, погруженный во мрак уныния, вызванного поражением и усталостью: безмолвный, неподвижный, безвольно ожидающий ночной мглы.

Воины сидели или лежали перед потухшими кострами; если кто и говорил, то приглушенно, хриплым шепотом. Мальчишки вели лошадей к временным стойлам, женщины перевязывали раненых. На лагерь словно впал в летаргию, куда более глубокую, чем обычная усталость, – как будто все понимали тщетность одиночных усилий, тщетность надежд на победу.

Я смотрел на спящих людей и знал, что некоторые из них не проснутся утром. Господи, помилуй! Я видел нескольких лордов, сидевших тесным кругом, они наверняка решали, как им быть дальше. При моем приближении все замолчали и проводили меня мрачными взглядами. Я сделал вид, что не замечаю их, и пошел дальше.

Ноги сами нашли тропинку, ведущую к ручью; тут и там лежали люди, стремившиеся к воде, но некоторые так и не дошли до ручья. Я перебрался на другой берег. Тропа начала подниматься вверх по склону холма, и я последовал за ней, наверх, через заросли папоротника и колючего можжевельника. В конце концов, я оказался на заросшем травой пятачке на склоне холма. Гладкая, покрытая лишайником скала подпирала его сзади, зарывшись основанием в кусты бузины и терновника. По обеим сторонам стояли буки, между ними открывался хороший вид на британский лагерь внизу.

Я сел, скрестив ноги, на мягкую траву возле деревьев и смотрел, как сумерки постепенно окутывают долину темно-синей тенью. Небо еще долго хранило бледный слабый свет, наконец уступив место наступающей ночи. Я наблюдал и слушал, следя за медленным погружением мира во тьму.

Сердце мое дрогнуло, ибо казалось, что, когда ночь простерла свою темную руку над долиной, душа сгорбилась в печали. Сегодня смерть забрала многих хороших людей, а их жертва уже почти забыта. Кому как не Главному Барду показать пример родственникам павших, оплакать их? А я сижу здесь, в стороне от моих братьев. Я – Мирддин, сегодня и всегда привыкший переносить и победы и поражения в одиночестве. Я должен вернуться тем же путем, которым пришел. К этому призывала истина из моего видения, и я в это верил. Но как? Увы, я понятия не имел, как это сделать и с чего начать.

Сумерки быстро сгущались, а я все сидел, глядя на долину. Задумавшись, я не услышал приближающихся шагов. А когда услышал, решил, что Артур послал за мной Риса… Я повернулся, и из тьмы ко мне бросились люди со странными свирепыми лицами. Прежде чем я успел поднять руку, меня схватили.

Четверо огромных вандалов, вооруженных массивными копьями, держали меня. Сопротивляться бесполезно. Я и не пытался. Просто продолжал сидеть, призывая спокойствие и бесстрашие.

Конечно, мое поведение было мелочью, но двери великих событий часто висят на скромных петлях. Вандалы столкнулись с безоружным врагом, который не выказывал ни малейшего испуга. Они удивились и растерялись. Это придало мне смелости. Я бесстрастно осмотрел их и приветственно помахал рукой, словно только их и ждал.

– Я вас ждал, – произнес я, прекрасно понимая, что меня не поймут. Впрочем, это было неважно; нужно было просто заговорить первым. Это еще больше сбило их с толку.

– Опустите оружие и давайте поговорим, как разумные люди.

Моя уловка не сработала. Один из вандалов занес копье, готовясь нанести удар. Но его остановил резкий окрик из тьмы. Воин замер.

Я ждал, сердце бешено колотилось в груди. Копье не собиралось опускаться. Я был на волосок от смерти.

Тот же голос к моему удивлению, произнес на знакомом языке:

– Советую быть внимательнее. Вы в большой опасности.

Из мрака выступил человек и остановился передо мной. Такой же рослый и могучий, как и четверо моих пленителей, он все же моложе остальных. Я сразу узнал его: один из молодых вождей Черного Вепря. Кажется, его звали Мерсия. Не дай Бог ошибиться!

– Я прекрасно осознаю опасность, – спокойно ответил я. – Тебе нечего бояться меня, Мерсия. Я безоружен.

Услышав собственное имя, варвар явственно вздрогнул.

– Откуда ты меня знаешь?

Не объяснять же ему, что я запомнил человека, отметившего молодость Артура при первой встрече.

– Ты правильно говоришь. Хергест хорошо тебя обучил.

– Ты и это знаешь?

Интересно, а как иначе? Я многозначительно коснулся лба и значительно произнес:

– Я Бард; Я знаю очень много.

– Тогда ты должен знать, зачем я здесь? – он прищурился.

Ничуть не сомневаясь, я ответил на его вопрос.

– Ты здесь, чтобы наблюдать за британским лагерем, как и много ночей подряд. Амилькару надо знать как можно больше, чтобы правильно построить битву. Именно поэтому перевес сегодня оказался на его стороне.

– Хергест предупреждал, что ты – сильный и мудрый человек. Барды всегда говорят правду, даже себе во вред. – Очевидно, уважение к истине производило на него впечатление.

– Ты посидишь со мной, Мерсия? – сказал я, указывая на место на земле рядом со мной. – Мне надо кое-что сказать тебе.

– Ты ждал меня?

Я сделал вид, что именно так и обстояли дела.

– Садись, поговорим. – Я, правда, понятия не имел, что ему сказать. Но я надеялся расположить его к себе и, в конечном счете, убедить его отпустить меня. Но пока он стоял надо мной, пытаясь понять, стоит ли ему принимать мое предложение, план у меня в голове уже созрел.

– Не сомневайся, – подтолкнул я его и улыбнулся как можно более убедительно, – у нас мало времени. Скоро за мной придут.

Он прорычал короткую команду; его люди опустили копья и попятились. Мерсия сел на землю напротив, скрестив ноги, с копьем на коленях. Остатков света хватало, чтобы видеть лица друг друга.

– О чем ты хочешь говорить? – спросил он наконец.

– Мне кажется, что Амилькару доверяют не все его вожди, – медленно выговорил я, наблюдая за его реакцией. Догадка грубая, но, похоже, эффективная; мне еще не доводилось встречать военного лидера, который пользовался бы полным и абсолютным доверием всех своих приспешников. Даже Артуру, сражающемуся за выживание Британии, приходится преодолевать сопротивление своих лордов.

Он долго изучающе смотрел на меня, размышляя над сказанным. Наконец сказал:

– Это правда, с тех пор, как мы пришли сюда, было много споров. – Он помолчал. А я кивнул, побуждая молодого человека продолжать признания. Впрочем, он и сам собирался говорить дальше. – Наш прославленный военачальник не пользуется всеобщей благосклонностью.

– Полагаю, что ваш вожак часто гневается на тех, кто дает мудрые советы, – предположил я, наблюдая за сменой выражений на лице Мерсии. И я увидел то, что ожидал увидеть, и поторопился добавить: – Тем более, если они молоды.

Глаза вождя полыхнули, и я понял, что задел верную струну.

– Он упрямый, – осторожно заметил Мерсия. – Если уж он что решил, то никогда не уступит, даже если ему предлагают дельное.

Для меня забрезжил огонек надежды.

– Послушай меня, Мерсия. Ты гораздо ближе к своему желанию, чем думаешь. Доверяй себе и верь.

Он посмотрел на меня подозрительно, и я испугался, что надавил на него слишком сильно. Мерсия бросил быстрый взгляд на своих людей, внимательно наблюдавших за нами. Тихо рыкнул команду, но они не шелохнулись и не ответили. Повернувшись ко мне, он спросил:

– Ты действительно знаешь, о чем я думаю?

– Я же говорил тебе, я много знаю.

– Я никогда не предам моего вождя, – сказал он, и я ощутил в его словах отголосок страха.

– А я и не хочу, чтобы кто-то кого-то предавал. – Я говорил уверенно и убедительно. – Мне просто нужно урегулировать конфликт. Но я требую, чтобы за честь платили честью, а за верность – верностью. Ты понимаешь?

Он кивнул. А с чем здесь можно не согласиться? Но мне хотелось уверенности.

– Послушай меня, Мерсия, честь, о которой я говорю, действительно дорого стоит. И цена ей – кровь.

– Я понял, понял, – нетерпеливо пробормотал он. – Что мне делать?

– Только одно, – сказал я зловещим тоном, подняв руку в повелительном жесте, – когда придет время поднять голос за мир, ты не должен молчать.

Вот этого он явно не ожидал. Я видел, как он пытается отыскать скрытый смысл в моих словах.

– И что? Больше ничего?

– Ничего. Воистину, на такое осмелятся только истинные храбрецы.

– Мою смелость еще никто не подвергал сомнению! – Он гордо выпрямился.

– И я не буду.

– И когда?

– Скоро.

Он резко встал на ноги и угрожающе навис надо мной.

– Я мог бы убить тебя сейчас, и никто бы не узнал.

– Да. Это так.

– Ты сказал, что я должен доверять тебе, но не предложил никаких залогов доверия. – Его рука сжалась на копье.

– Ну что же, вот тебе знак, – ответил я, медленно вставая на ноги и глядя ему в лицо. – Завтра мы не нападем. Британцы останутся в лагере. Скажи это Амилькару.

Он резко повернулся и отдал своим людям какую-то команду, а сам исчез в тени. Воины остались стоять, наблюдая за мной. Конечно, было опасение, что Мерсия приказал им убить меня. Так что я не двигался с места. О том, чтобы бежать или сопротивляться не могло быть и речи. Копья поднялись. Я сохранял спокойствие. Три удара сердца – и воины исчезли, бесшумно растворившись во тьме.

Я прислушался, но услышал лишь слабый ропот голосов, доносившийся из лагеря внизу. Я обернулся и увидел костры, сияющие как звезды на земле, и облегчение сменилось внезапным опасением.

Великий Свет, что я сделал?

Глава 7

Я бодрствовал всю ночь, обдумывая слабые надежды на спасение Британии и Летнего Королевства. Бывает, даже самые дерзкие мечты рассеиваются при солнечном свете, и я ждал наступления дня. Что он принесет – надежду или отчаяние?

С рассветом пришла уверенность. Я поднялся, поблагодарив Верховного Царя Небесного и всех его святых и ангелов за оружие, переданное мне в руки. Когда над восточным хребтом взошло солнце, я вернулся в лагерь; здесь все было в движении. Воины готовились к битве.

Я пошел прямо к шатру Артура, и он впустил меня, зевая и почесываясь. Войдя, я заметил, что Гвенвифар не видно.

– Она ходит купаться пораньше, – объяснил Артур.

– Хорошо. Сначала нам надо поговорить наедине. – Я рассказал ему о случайной встрече с Мерсией и о том, что молодой военачальник поведал мне о разногласиях в среде вандалов. Король сидел в кресле передо мной, качая головой. – Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Артур нахмурился. Нет, он совсем не понял.

– Так почему мы должны оставаться в лагере?

– Я обещал Мерсии. В залог своей жизни.

Прежде чем Артур успел возразить, у шатра послышался голос Бедивера. Он звал короля.

– Я здесь, брат, – ответил Артур. – Подожди, сейчас выйду.

– Выйдешь – и что?

Артур заметно колебался; он нахмурился и провел руками по лицу.

– Ладно, – сказал он наконец. – Я не стану делать из тебя лжеца. Честно говоря, многим нужен отдых.

Мы вышли из шатра. Бедивер ждал нас.

– Воины готовы, – сказал он. – Лорды ждут твоего приказа.

– Битвы не будет, – прямо сказал ему Артур. Бедивер удивленно взглянул на меня.

– Почему, Медведь? Что случилось?

– Я так решил. Людям надо дать отдых.

– Но все уже готовы выступать! У нас сейчас собралась отличная компания!

– Нет, Бедивер. Передай всем, что сегодня мы драться не будем.

– Я передам, – с плохо сдерживаемым недовольством ответил он. Повернулся и поспешил прочь.

Не успел Бедивер отойти далеко, как с дальнего конца лагеря послышались возбужденные крики.

– Ну что еще? – пробормотал Артур, глядя на меня так, словно это была моя вина. Бедивер бежал обратно к королю. И Рис бежал.

– Вандалы! – крикнул он издалека.

– Вот тебе и отдых, Медведь, – проворчал Бедивер. – Что теперь прикажешь?