Текст книги "Пендрагон (ЛП)"

Автор книги: Стивен Лоухед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Я им так и сказал.

– Куда они пошли? – спросил Пеллеас, оглядываясь назад.

– Артур повел их вверх по склону.

– Там сплошь камни и заросли ежевики, – заметил Экториус. – И никакого укрытия. Ребята должны бы знать.

Бегом вернулся Раддлин, его широкое лицо сильно вспотело.

– Оленя там не было, – пыхтел он, указывая на заросшую утесником впадину позади, – запахов так много, что собаки растерялись.

– Может быть, он спрыгнул с тропы на повороте? – предположил Экториус.

– Запросто, – согласился егерь. – Он хитрый. Надо возвращаться. Дальше идти просто некуда.

Мы поехали обратно по тропе, держа собак на коротком поводке, пока они не взяли свежий след. Именно там, где предполагал Экториус, мы еще раз пересекли путь оленя. Собаки взвыли; Раддлин с трудом удержал их, а то бы они ломанулись вверх по отвесному склону.

– Артур с Каем пошли туда? – спросил Экториус.

– Да, – кивнул я, – но встретились мы там, где еще не было так круто.

– Все трое хитрые, – заметил Пеллеас.

– Мне не очень хочется следовать за ребятами, – сказал Экториус. – Мы тут не поднимемся, а если попытаемся, кости переломаем.

– Покажите нам место, где вы с ними говорили, – обратился ко мне Раддлин.

Я повернул лошадь и поскакал туда, где в последний раз видел Артура и Кая.

– Вот отсюда они начали подъем! – Я позвал спутников, свернув с тропы, и начал подниматься. Экториус оказался прав – сплошь скалы и заросли шиповника. Сверху нависали скалы хребта, а путь к ним лежал по рыхлой осыпи. Я спешился и подождал остальных.

– Отсюда придется идти пешком, – заметил Экториус, спрыгивая с седла. – Не стоит рисковать лошадьми.

– Куда же они могли пойти? – растерянно спросил Пеллеас. Он окинул взглядом высокие утесы над нами, черные и блестящие от тумана, пряди которого реяли в воздухе. Ребят не было видно.

В этот момент одна из собак подала голос и начала рваться с поводка. Она явно взяла след.

– Сюда! – закричал Раддлин. Резким свистом он собрал остальных гончих, и они снова побежали прочь.

Мы достали по два копья из чехлов и поспешили за ними. Сплошные рытвины! Щебень стал скользким из-за тумана. Я перехватил копья поудобнее и поспешил вверх.

Гончие завели нас в узкий проход между двумя скалами, похожими на бесформенные столбы. Проход открывался в узкое ущелье, поднимавшееся к гребню наверху. В дальнем конце я увидел Артура и Кая, они гнали лошадей вверх, а перед ними летел олень. Пока я смотрел, зверь перевалил через гребень и исчез за вершиной.

Экториус и Раддлин увидели их одновременно. Экториус крикнул, чтобы они ждали нас, но вряд ли они услышали.

– Эти дураки себя покалечат, – проворчал Экториус. – И лошадей тоже!

Мы со всей поспешностью двинулись вперед. Склон в конце ущелья стал намного круче, чем казалось издалека. Подняться здесь пешком казалось проблематично. Но Артур с Каем преодолели его верхом.

Гребень делил скалистые склоны на восточную и западную сторону. Лес в низинах отсюда казался темной взлохмаченной шкурой неведомого зверя, в отдалении виднелся Каэр Эдин.

Туман здесь походил скорее на облака. Очень мокрые. Вода текла у меня по лбу на шею и за ворот. Несмотря на холодный воздух, я вспотел, одежда давно промокла, только ноги оставались сухими.

Гончие повели нас на восток вдоль хребта, и мы последовали за ними, но уже медленнее – начала сказываться усталость. Даже Раддлин умерил пыл, хотя продолжал уверенно двигаться вперед.

Скалистый гребень извивался – самое подходящее место для самоубийства, которое я видел. Но мы бежали. Впереди вырисовывался голый гранитный холм, вздымающийся, как разбитая голова. Справа поднималась каменная стена вся в трещинах; слева – крутой спуск к изломанному уступу внизу. А прямо впереди – Артур, Кай и олень.

Вот что открылось моим глазам: Артур напряженно сидит в седле, голова опущена, плечи расправлены, спина прямая. Копье зажато в правой руке. Ну, я знаю силу этой хватки! Кай рядом в нескольких шагах, держит копье наготове. Оба смотрят на оленя, тяжело дыша.

Олень – просто олений царь! Он даже крупнее, чем я сначала подумал, – размером с лошадь. Загнанный в угол, он наконец повернулся, чтобы встретить своих преследователей, и стоял лицом к ним, высоко подняв голову, гладкие бока вздымаются. По морде струится кровавая пена. Рога раскинуты, как ветви большого дуба, – восемнадцать вершков! Да, вот это приз так приз!

Гончая Кая заходится лаем. Ей кажется, что она увидела лазейку, и она бросается вперед. Олень опускает голову. Собака визжит и пытается отпрыгнуть, но олень ловит ее на рога и легко отбрасывает в сторону, там, на скалах, она и издохнет.

Мы торопимся. Но Раддлин нас останавливает.

– Стойте! Пусть гончие делают свое дело!

Он считает, что двигаться вперед опасно. Если мы пойдем на оленя, он может атаковать одного, а то и обоих ребят, может убить. Гончие окружат оленя, будут преследовать его и вымотают. А уж потом подойдем мы с копьями, и убьем зверя. Это жестоко, да. Но с загнанным зверем иначе нельзя. Любой другой способ смертельно опасен.

Собаки поднимают хриплый лай и летят к оленю.

Но олень – воин опытный. Он не ждет, когда на него набросятся гончие. Он опускает голову и атакует!

Я вижу: голова наклоняется вниз… передние ноги напряжены… мышцы плеч сжаты… бока ходят ходуном… задние ноги приседают, толкая животное вперед.

Смертельная пружина разжимается, устремляясь к Артуру. Кричит Кай.

А Артур… Артур держит копье и твердо смотрит на смерть, летящую к нему. В последний момент зверь осаживает себя. Артур дергает поводья, пытаясь увести лошадь с направления удара, но уже слишком поздно.

Олень низко опускает голову, концы рогов царапают землю… а потом резко поднимает вверх!… Очень похоже на сэксенский клинок, вспарывающий брюхо лошади.

Раненое животное кричит от боли и ужаса. Олень качает головой, но рога застряли. Лошадь шатается, прижимает колено Артура к скальной стенке. Он не может выпрыгнуть из седла.

Кровь повсюду. Собаки бегут, но они слишком далеко. Не успеют. Лошадь падает. Ее глаза широко распахнуты, ноздри раздуты, копыта дико бьют по воздуху. Артур застрял. Господи, помоги ему!

Олень рывком освобождает рога. Он отступает назад, передние копыта бьют по земле. Голова наклоняется вниз; он готов вонзить свои смертоносные вилы в тело врага.

Копье Артура под боком лошади.

Я бегу к нему. Я задыхаюсь. Я кричу, потому что вижу, что не успеваю спасти его.

Олень возвышается над Артуром… кажется, он застыл в воздухе, но только кажется. Он бросается.

Солнечный свет внезапно падает на гребень холма, заливая его слепящим потоком. Я моргаю. Я готов увидеть тело Артура, пронзенное чудовищными рогами…

Но нет. В руке у него что-то блестит. Нож. У него есть нож. Солнечный свет вспыхивает на клинке очень ярко. Олень меняет направление удара и вонзает рога в круп беспомощной лошади.

Артур взмахивает рукой, целясь в горло оленя. Но не достает. Удар приходится зверю в плечо. Лошадь бьется в агонии.

Олень отступает, готовясь нанести смертельный удар. Кай бросает копье, но оно скользит по крупу оленя.

Артур извивается, пытаясь вырваться из плена. Мы кричим, чтобы отвлечь оленя. Мы кричим во всю силу легких. Первая собака достигает оленя. Олень делает вид, что бросается на собак и распугивает их. Артур с трудом встает на колени. В руке у него копье Кая. Олень готов броситься на Артура.

Теперь их разделяет всего несколько шагов, на один короткий бросок копья. Собаки хватают оленя за бока. Он поворачивается, ловит одну из гончих и отбрасывает ее в сторону.

Но эта заминка позволяет Артуру прийти в себя. Наконечник копья неподвижен.

Экториус в отчаянии бросает копье. Оно падает, не долетая, с визгом скользит по скалам, наконечник высекает искры. Лорд готовит другое копье. Мы почти рядом.

Собаки окружают оленя, но Лесной Хозяин не спускает глаз с Артура.

– Беги, Артур! – орет Пеллеас сквозь слезы.

Олень толкается задними ногами и бросается на Артура.

Бежать поздно. Стоит Артуру повернуться, как рога настигнут его. Но он и не думает бежать. Он застыл в стойке, чуть пригнувшись, бесстрашный, с копьем наготове.

Олень очень быстрый! Сейчас! Я бросаю свое копье и вижу, как оно бесполезно падает под ноги атакующему оленю. Экториус замахивается. У него осталось еще одно копье.

В этот момент олень поджимает передние копыта и перелетает через присевшего Артура. Он мчится к краю утеса. Артур бежит за ним.

На краю пропасти Лесной Хозяин останавливается, приседает и прыгает. Вот это да! Мы устремляемся туда, думая увидеть, как гордое животное рухнет на скалы внизу.

Мы еще не добежали. Артур смотрит на нас, а потом показывает куда-то вниз.

Я вижу оленя – он прыгает, скользит, бежит, летит вниз к уступу внизу, падает, перекатывается на ноги, а затем, высоко подняв голову, бежит прочь, даже не оглянувшись. Он свободен.

До нас медленно доходит суть произошедшего на наших глазах.

– Артур, ты ранен? – я хватаю парня за плечи.

Артур отрицательно качает головой. Он скорее разочарован, чем напуган.

– Я почти взял его, – медленно говорит он. – Я приготовился…

– Сынок, он бы убил тебя, – тихо говорит Экториус. – Это настоящее чудо, что ты жив. – Он изумлен невероятной смелостью Артура.

Кай хмурится. Злится, что олень сбежал.

– Это собаки все испортили, – бурчит он. – Мы его почти взяли…

Раддлин собрал собак.

– Это он вас почти взял, – фыркает егерь. – Даже думать иначе не моги. Это же король долины, он с самого начала был главным на этой охоте. Удивительно, что вы оба до сих пор ходите по земле живых.

Артур низко наклонил голову. Он плачет? Нет. Когда он снова поднимает глаза, они чистые и сухие.

– Прошу прощения, лорд Экториус. Я потерял лошадь, которую вы мне дали.

– Не расстраивайся, парень. Это всего лишь лошадь, Бог другую пошлет. – Экториус снова недоверчиво качает головой.

– В следующий раз у меня получится лучше, – заверяет Артур. Он говорит это очень твердым голосом.

– Обязательно, – обещаю я ему, – только не сегодня. Для тебя охота окончена. – Артур хочет что-то возразить, но я не слушаю. – Возвращайся в крепость и поразмысли над подарком, который ты получил сегодня. А теперь идите, вы, оба.

Им мои слова не по нраву, но прекословить они не решаются. Садятся вдвоем на лошадь Кая и уезжают. Пока Раддлин хоронил двух мертвых собак, мы расседлали погибшего коня Артура и поволокли снаряжение к нашим лошадям. Никто не сказал ни слова; даже собаки молчали.

Никто из нас, включая Раддлина, не понимал, как относиться к тому, чему мы стали свидетелями. Слова тут не годятся, поэтому мы молчим. Но мы видели чудо, и отныне оно будет жить в наших душах. Конечно, это было чудо, а может, даже знамение.

Оно исполнится в должное время. Тогда я не знал, что оно означает, теперь знаю. Нам явили свидетельство Божьего благоволения к Артуру и предзнаменование грядущего испытания. Однажды я увижу, как этот самый молодой человек так же отчаянно противостоит великому и ужасному противнику, владеющему быстрой и верной смертью. И когда этот день наступит, Артур станет бессмертным.

КНИГА ВТОРАЯ. ЧЕРНЫЙ ВЕПРЬ

Глава 1

Дни уходят назад; они мельчают, они убегают. Как же быстро! Но не проходит и дня, чтобы я не вспоминал с удовольствием о царствовании Артура, сына Аврелия. А поскольку он был сыном Аврелия, что бы ни говорили невежественные клеветники, я делал все для того, чтобы сын носил такую же корону, как и его отец.

Вы извините меня, если я ничего не скажу о том долгом периоде раздоров, который мы пережили по вине некоторых южных лордов, или о жестоких битвах с сэксенами, которые последовали за этим. О тех потерянных в войне годах написано более чем достаточно – даже маленькие дети знают сказки наизусть. Скажу только, что после семи лет непрекращающихся боев Артур сломал хребет варварскому войску у холма Бадун: страшная битва, длившаяся три дня и стоившая жизни тысячам человек. Тогда Артур еще не был королем!

Я был там, да. Я видел все это, и все же ничего не видел: я был слеп после встречи с Морганой. Как вы помните, за некоторое время до Бадуна я оставил воинство и отправился на юг, решив раз и навсегда сломить власть Королевы Воздуха и Тьмы. Ужасная Моргана в то время начала интересоваться делами Артура, и я не мог стоять в стороне и смотреть, как она плетет свои коварные сети вокруг будущего Верховного Короля Британии.

Я пошел один, и никого не поставил в известность о своих намерениях. Пеллеас отправился за мной и не вернулся – да помилует его Бог Вседержитель. Я знаю, что Моргана убила его. Она и меня чуть не убила. Бедивер и Гавейн нашли меня в Льонессе и вернули обратно: слепого, но непобежденного, расчистившего путь для владычества Артура. И этот день был не за горами.

После кровавой бани в Бадуне, необходимой, но страшной, мы пришли в аббатство Майрос, чтобы отдохнуть и поблагодарить за одержанную победу. Аббатство больше напоминало руины, но добрые братья вернулись и уже начали ремонт. Место это расположено неподалеку от Бадуна, в пределах видимости этого залитого кровью двугорбого холма, – Артур выбрал аббатство, чтобы вознести благодарственные молитвы.

Мы пробыли там два дня, а затем перевязали раны и продолжили путь вверх по Долине Твид к Каэр Эдину, где лорд Экториус устроил в нашу честь великий пир. Три дня и три ночи мы сидели за столами, ели и пили, исцеляя наши израненные в боях сердца и души в обществе истинных мужчин.

Добрый Эктор, последний представитель своего благородного рода, не пожалел для нас ничего. Хорошему хлебу и жаркому не было конца; эль и густая медовуха не иссякали – не успевала одна чаша опустеть, как появлялась другая, их наполняли из огромной бочки, установленной прямо в пиршественном зале. Белая пена и искрящийся янтарь наполняли чаши лордов Британии! И мед был сладок, как поцелуй девицы, сладок, как мир между знатными мужчинами!

– Я не понимаю, Мирддин, – прошептал Эктор, отводя меня в сторонку вечером третьего дня. – Бочки с элем не пустеют.

– Разве? Вряд ли это из-за отсутствия усердия, – ответил я.

– Так именно это я и имею в виду!

– Ты пока не сказал, что именно имеешь в виду, мой друг, – мягко упрекнул я. – Говори прямо, Эктор.

– Эль должен был давно закончиться. Мои запасы не так уж велики.

– Значит, ты ошибся в подсчетах. Такая, знаешь ли, приятная ошибка!

– Но эля меньше не становится, – настаивал он. – Я уже много раз посылал слуг, а бочка все полная.

– Ну, в таком загуле слугам немудрено запутаться. А может, мы и выпили не так уж много, как ты думаешь.

– Да что ж я, не знаю собственной пивоварни? – возразил Экториус. – Посмотри на них, Мудрый Эмрис, и еще раз скажи мне, что я ошибаюсь.

– Это ты можешь посмотреть, Эктор, – ответил я, прикасаясь к повязке на глазах. – Вот и рассказал бы, что видишь.

– Ты же прекрасно понимаешь, что я хочу сказать! – раздраженно проговорил Эктор.

– Да успокойся ты, я тебе верю.

– Позову Дифрига – он знает, что делать.

– Да, – согласился я, – пошли за добрым епископом. Он будет моими глазами.

Экториус ушел. А пир не утихал; круговорот кубков и чаш не прекращался. Вскоре из-под пены проглянуло дно бочки. Народ немедленно потребовал от слуг наполнить чаши. В этот раз я решил вмешаться.

– Проводи меня на пивоварню, – приказал я старшему слуге и взялся за его плечо.

Он вывел меня из зала и вскоре мы подошли к одной из крепких хозяйственных построек Эктора. Внутри стояли три большие дубовые бочки – две для эля и одна для меда.

– Позови пивовара, – распорядился я. – Хочу поговорить с ним.

Меня подвели к ближайшей здоровенной бочке. Я ощупал деревянные доски; постучал по стенке костяшками пальцев и услышал, как плещется пена, когда слуги опустили в бочку ведра. Бочка была очень большая, в человеческий рост. Двух таких должно было хватить на пару дней при таком празднике, как наш, но на три дня и три ночи – вряд ли.

– Сколько сейчас в бочке? – спросил я у ближайшего подмастерья.

– Она почти полная, Эмрис, – ответил мальчик.

– А остальные? Пустые или полные?

– Полные, господин.

– Когда вы их наполнили в последний раз?

Парень, судя по голосу, лет десяти-двенадцати, не нашелся с ответом

– Господин?

– Я задал простой вопрос, мальчик, – сказал я. – Когда вы в последний раз доливали воду во вторую бочку?

– Но мы не доливали ее, господин, – ответил он. – Нам не разрешают.

– Это правда, – подтвердил взрослый голос из дверного проема позади меня. – Мудрый Эмрис, – сказал мужчина, подходя, – я Дерваг, пивовар лорда Эктора. Что-то не так с элем?

– Я помню тебя, Дерваг. Эль превосходный, не беспокойся, – заверил я его. – Но вот то, что он не кончается, меня заинтересовало.

– У милорда Эктора три бочки, – объяснил Дерваг. – Две для эля, одна – для меда. Мальчики должны вычерпать одну бочку до дна, только потом я разрешаю им открыть следующую. Вы бы сразу послали за мной. Можете убедиться, все в порядке. – Пивовар встал на камень рядом с чаном. – О! Здесь еще две трети осталось! – озадаченно воскликнул он и поспешил ко второй бочке. Я услышал, как деревянная крышка поднялась и быстро опустилась на место. – А этот еще вообще не трогали, – голос пивовара стал настороженным и слегка обвиняющим. – Что здесь происходит?

– Законный вопрос, Дерваг, – небрежно ответил я. – Как это может быть? Люди пируют три дня и ночи, а эль в чане не убывает? Ответь мне, если сможешь.

– Лорд Эмрис, я не могу ответить. С того момента, как вернулся отряд, я все время здесь, в пивоварне. Собирался открыть вторую бочку, а теперь вижу – в том нет необходимости. Довольно странно.

– Бред какой то! – решительно заявил клирик, прибывший с Эктором как раз в это время.

Дифриг, епископ Майроса, хотя и был великодушным и жизнерадостным человеком, обладал точным и особым умом, достойным любого ученого. Он подошел к бочке, заглянул внутрь и заявил, что на его взгляд бочка полная. Но одно наблюдение – это еще не настоящая проверка.

– Но мы три дня пили из одной и той же бочки, – настаивал Эктор. – А она полная, как будто мы и не начинали.

– Я тебя услышал, – кивнул Дифриг, – но меня здесь не было, своими глазами я не видел. Повернувшись к стоявшим поблизости мальчишкам с ведрами и кувшинами, он скомандовал: – Наливай, ребята!

Дерваг сам зачерпнул два ведра, епископ снова поднялся на каменный приступок и заглянул в бочку. – Вот, смотрите, – его голос глухо доносился из бочки, – я отметил ногтем на воске уровень оставшегося эля. – Он выпрямился и спустился вниз. – А теперь, друзья мои, будем смотреть. Когда наполните ведра в третий раз, я проверю уровень.

– Идите, ребята, – махнул рукой Эктор, – делайте свою работу.

Мы остались в пивоварне – Дерваг, Эктор, Дифриг и я – и замечательно проводили время. Через некоторое время слуги вернулись, наполнили ведра, и лорд Эктор приказал зажечь факелы, потому что уже стемнело. Мы говорили о пиршестве и о блестящей победе при Бадуне.

Вскоре ребята вернулись в третий раз, и Дерваг, как и прежде, допустил их к бочке.

– Посмотришь, Дифриг? – спросил Эктор.

Дифриг взобрался на камень.

– Дай-ка мне факел.

Мгновение тишины… и затем резкий вздох: «Клянусь Небом!»

– Ты нашел свою метку? – спросил Дерваг.

– Нет, – быстро ответил епископ, – я не могу ее найти, потому что теперь уровень выше, чем тогда, когда сделал отметку.

– А ну, дай я сам посмотрю!

Я услышал, как пивовар влез на приступок и заглянул в бочку.

– Точно! Все так и есть, – подтвердил Дерваг. – Несите ведра!

Мальчишки бросились выполнять приказание. Ведра наполнили.

– О! Я вижу твою отметку! – крикнул пивовар. – Вот она!

Епископ Дайфриг встал перед нами.

– Это чудо, – заявил он. – Теперь я удовлетворен.

– Да, но что это значит? – потребовал объяснений Эктор.

– Возрадуйся, Экториус! – возгласил епископ, – ибо, как Господь наш Иисус на брачном пиру превратил воду в вино и пять хлебов и две рыбы превратил в пир на пять тысяч человек, так и блаженный Христос почтил твой пир редким и драгоценным даром. Радуйтесь! Все должны услышать эту замечательную весть.

Все и услышали. Весть об этом чуде разнеслась широко. Со временем история «Бездонной бочки» лорда Эктора заняла свое место рядом с историей о «Блюде изобилия» Брана и «Зачарованной корзине» Гвиддно.

Но в ту ночь, когда добрый епископ поведал собравшимся воинам то, чему он сам был свидетелем, народ надолго замолчал, размышляя. Потом вскочил Борс. Он встал на скамью и раскинул руки.

– Братья! – крикнул он. – Кто теперь будет сомневаться в том, что от нас требуется?

– Скажи нам! – крикнул кто-то, кажется, Агравейн.

– Вот Артур! – Борс протянул руку в сторону Артура. – Вот победоносный боевой вождь, военачальник, прославленный людьми и любезный самому Господу! Пришло время сделать герцога Британии королем!

Воины громко приветствовали это предложение. «Хорошо сказано», – кричали некоторые. Да будет так!»

Борс упер кулаки в бедра, и громко вскричал:

– Так почему тогда мы все еще сидим здесь, когда пора служить нашему королю? Вставайте, братья, говорю вам, не пройдет еще одной ночи, как я увижу корону на челе нашего господина!

При этих словах ближайшие к Артуру воины вскочили на ноги, сняли его с кресла, подняли на плечи и вынесли из зала.

– Похоже, они это сделают, – заметил епископ Дифриг. – Не стоит ли их остановить?

Эктор рассмеялся.

– Уж если все саксы не смогли остановить их, – сказал он, – я не думаю, что в этом мире кто-нибудь сможет помешать им.

– Ну что, Дифриг, – сказал я ему, – ты коронуешь Артура или я?

– С твоего позволения, Мерлин, – ответил епископ, – я сделаю это, и сделаю с радостью.

– Тогда чего мы ждем? – вскричал лорд Эктор. – Этак мы останемся в хвосте событий.

Из зала и через двор, вниз от Эдинской скалы и через долину несло Артура воинство Британии. Его доставили к Монс Агнед, также называемому Катир Риг, и усадили на каменный трон, стоявший здесь испокон веку.

И там, в прохладных голубых сумерках долгого летнего дня, когда мириады звезд загорелись на высоком северном небе, Артур стал королем. Воины собрались у основания трона. Борс выступил вперед, обнажил меч и положил клинок к ногам Артура.

– Вот я кладу свой меч так же, как кладу свою жизнь, и подчиняюсь твоей власти. – С этими словами он простерся на земле, и Артур поставил ногу ему на шею. Затем он приказал Борсу встать рядом с собой. Следом подошел Кадор и повторил слова и жесты Борса. Подошел Оуайн, а за ним Майлгун, Идрис и Эктор – все они простерлись на земле на виду у всего воинства и своих сородичей. Если вы никогда не видели этого, я скажу вам, что это величественное зрелище, когда гордые лорды смиряются перед королем, благословленным небесами.

Кимброги, Спутники Сердца, прошли тогда перед Артуром и, отложив копья, преклонили колени и протянули руки, чтобы коснуться его ног. Кай, Бедивер, Рис, Борс, Агравейн, Лленллеуг и все остальные. Каждый присягнул Артуру, поклялся ему жизнью и признал своим королем.

Когда обычай был соблюден, я вышел вперед и встал перед Британским Медведем.

– Восстань, Артур! – призвал я, поднимая над ним рябиновый посох. – По свидетельству тех, кто присягнул тебе, я провозглашаю тебя королем всей Британии.

Воины разразились ликующими криками. Восторженные возгласы долго звучали в ночном воздухе. О, как приятно было слышать сильные голоса, словно наполнявшие весь Остров Могущественных счастливыми звуками. Я подождал, пока станет потише и сказал:

– Хвала и поклонение Верховному Королю Небесному, возвысившему над нами короля Пендрагона! Призываю святых и ангелов в свидетели: в этот день Артур, сын Аврелия, стал королем всех бриттов.

Повернувшись к собравшимся воинам, я поднял посох и голосом Истинного Барда воззвал:

– Склонитесь перед ним, кимброги! Соотечественники, протяните руки и присягните клятвой верности вашему господину и королю на земле – так же, как вы клянетесь жизнью и честью Господу нашему на Небесах!

Все как один преклонили колени и присягнули Артуру. А потом я снова повернулся к Артуру.

– Артур, ты слышал, как твои братья по мечу клянутся тебе жизнью. Принимаешь ли ты их клятвы?

– Я принимаю данные мне клятвы, – ответил он.

Я призвал ожидающего епископа Дифрига.

– Иди сюда, друг, посвяти этого лорда его священному долгу и сделай его истинным королем.

Епископ Майросский подошел к каменному трону. В руках он держал золотой торк. Он поднял его над головой и громким голосом приказал Артуру:

– Объяви перед своим народом Бога, которому ты будешь служить.

– Я буду служить Христу, которого зовут Иисус, – торжественно пообещал Артур, – я буду служить Богу, называемому Отцом Небесным. Я буду служить тому, кого именуют Духом Святым. Я буду служить Святой Троице.

– Будешь ли ты соблюдать справедливость, творить истину и любить милосердие?

– Иисус свидетель, я буду соблюдать справедливость; буду творить истину; буду любить милосердие.

– И будешь ли ты вести свое королевство дорогой Христа, пока жив?

– Всеми силами своими, до последнего вздоха буду вести это королевство к истинной вере Христовой.

– Тогда, – заявил епископ Дифриг, – силою Небесной Троицы я воскрешаю тебя к новой жизни, Артур ап Аврелий. Здравствуй, Артур, защитник Британии!

– Да здравствует Артур! – грянуло войско в один голос. – Приветствуем тебя, Защитник и Пендрагон Британии!

Я думал, что епископ наденет торк на шею Артуру, но вместо этого он подал его мне. Я почувствовал прохладную тяжесть золотого украшения и снова подошел к каменному трону. Артур легко тронул меня за руку, направив к цели. Я раздвинул торк и надел его на шею королю, мимолетно ощутив биение его крови.

Затем, осторожно нажав на мягкий желтый металл, я снова замкнул концы торка и отступил, оставив Артура наслаждаться громкими приветствиями лордов и воинов. Долгие сумерки сменились ясной безоблачной ночью, а радостные возгласы все сотрясали окрестные холмы, когда Артур принял власть под Летними Звездами.

Глава 2

Если раньше они просто праздновали победу, то теперь войско пришло в восторг. Они приняли своего нового короля с таким энтузиазмом, что я начал опасаться, как он выдержит этот напор всеобщего почитания. Короля подняли на плечи и пронесли через всю долину, распевая боевые песни. По возвращении в Каэр Эдин Артур одарил лордов и их людей подарками – золотыми и серебряными кольцами и брошами; ножами и мечами, чашами, наручами и драгоценными камнями.

– Я бы с удовольствием одарил подарками и тебя, – сказал он Дифригу, – но, думаю, ты не оценишь ни золотых колец, ни серебряных кубков. А вот крепкая крыша над твоими развалинами тебе точно пригодится.

– Бог с тобой, Артур, – ответил епископ. – Чем помогут монаху золотые кольца, когда дует ветер и идет дождь.

– Поэтому я возвращаю тебе все, что забрали пикты и саксы. А из боевых трофеев возьмешь сколько нужно для восстановления аббатства – и не только Майроса, но и церкви Аберкурниг. Полагаю, в Аберкурниге дуют ветры и дожди идут не меньше, чем везде.

– Во имя Христа, я принимаю твой подарок, Артур, – ответил очень довольный Дифриг.

– Тогда я попрошу у тебя подарок взамен, – продолжал новоиспеченный король.

– Конечно, господин, – с воодушевлением воскликнул Дифриг, – все, что в моих силах, я тебе дам.

– Тогда вот что. Возьми из добычи сколько надо, чтобы поставить часовню в Бадуне.

– Часовня? – с недоумением переспросил епископ. – Но у нас поблизости целое аббатство. Зачем там часовня?

– Я бы просил монахов Майроса петь там псалмы и возносить молитвы за наших братьев, спящих сейчас на склонах Бадуна. И молиться за Британию.

Просьба короля восхитила епископа.

– Обязательно сделаю, господин, – ответил Дифриг. – Псалмы и молитвы будут звучать там и днем и ночью, во веки веков, пока Господь Христос не вернется, чтобы забрать Свое.

Артур не удовлетворился сделанным. Честь требовала совершить еще кое-что. Рано утром следующего дня он объехал поселения вокруг Каэр Эдин и одарил вдов – жен воинов, погибших, защищая свои дома, или павших в битве с Морскими Волками. Он раздавал золото и серебро из своего боевого сундука, наделял людей овцами и крупным рогатым скотом, чтобы их горе не усугублялось нуждой.

Только завершив эти благочестивые дела, Артур вернулся в Каэр Эдин, чтобы отпраздновать свою коронацию. Я выждал некоторое время, завернулся в плащ и постучал в двери зала. Как Истинный Бард, я подошел к столу, где король сидел с Каем и Бедивером, Борсом, Кадором и кимброгами.

– Пендрагон Британии! – громко позвал я.

На меня посмотрели и решили, что я хочу петь. «Эмрис будет петь!» – сказали они и готовясь слушать. Зал погрузился в тишину. Однако петь я не собирался.

– Пусть твоя слава переживет твое имя и живет вечно! – торжественно произнес я. – Видит Бог, это правильно – наслаждаться плодами трудов своих. Но ты счел бы меня глупым советником, если бы я не напомнил, что люди на юге острова еще не слышали о Бадуне и ничего не знают о твоем воцарении.

Артур посмотрел на меня с недоумением.

– Но у нас теперь мир, Мирддин. – Он рассмеялся. – Скоро вести дойдут и до них.

Примерно такого ответа я и ждал.

– Может быть, я и слеп, но я не всегда был таким, и я убежден, что люди верят своим глазам куда больше, чем своим ушам. – Мои слова вызвали гул одобрения.

– Послушай Истинного Барда, Медведь, – сказал Бедивер, а Кай, Кадор и другие начали стучать по доскам стола.

– Верно, так говорят, – согласился Артур. – Но что ты имеешь в виду?

Я широким жестом обвел зал.

– Счастливы люди севера, – сказал я ему, – ибо они шли рядом с тобой в битву и хорошо знают цену твоей славы. Но когда южане услышат о твоей победе, они пожмут плечами – хорошо, еще одна победа...

– Ну, что поделаешь? – проговорил Артур. – Человек может стать королем только один раз.

– А вот тут ты ошибаешься, о, король, – прямо сказал я ему. – Теперь ты Пендрагон, тебе решать, что будет дальше.

– Но я уже принял корону, – сказал он. – Зачем мне еще одна коронация?

– А зачем тебе два глаза, если и один видит достаточно? – спросил я. – Зачем тебе две руки, если и одна крепко держит меч? Зачем тебе два уха...

– Хватит, – воскликнул Артур, – я тебя понял.

– Нет, не хватит. Слушай дальше.

– Просто скажи, что мне делать дальше, чтобы ты успокоился. И будь уверен, я это тотчас же сделаю.

– Хорошо сказано, Медведь! – одобрил Кай, и другие засмеялись вместе с ним. – Слушай своего Мудрого Барда, – крикнул Бедивер. – Мирддин говорит важные вещи.

– Хорошо, – кивнул Артур. – Итак, что мне делать?

– Отправь драконов, пусть созовут лордов юга в Лондиниум, пусть станут свидетелями твоей коронации. Только тогда они поверят и с радостью последуют за тобой.

Артуру предложение понравилось.

– Как всегда, твои слова мудры, Мирддин, – воскликнул он. – Ибо я буду королем всех или никого. Идем в Каэр Лондиниум и возьмем корону. Север и юг слишком долго прожили порознь. Я их объединю.