Текст книги "Президент от мафии"

Автор книги: Стивен Джозеф Кеннел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Глава 26
Доктор Джаз

Каз с усмешкой взглянул на обезглавленное тело.

– Тони, ты, детка, просто красавец…

Райан постарался сосредоточить взгляд на крупном мужчине в гавайской рубахе, на которой зеленые и пурпурные пальмовые листья украшали желтый дакрон. Каз внимательно взглянул на рану и присвистнул. Райан истекал кровью.

– Ты потерял фунт гамбургеров и кварту кетчупа. Нам надо тебя перевязать, а потом я вернусь и позабочусь об этом мертвяке. – Он подхватил Райана под локоть и помог ему подняться.

Медленно потекла густая кровь из артерии. Каз втащил раненого на заднее сиденье микроавтобуса, разорвал свою гавайскую рубаху, скатал жгутом этот цветастый кошмар и перевязал ногу над раной. Он огляделся, ища в грязи какую-нибудь палочку, и нашел указатель поворота, который Райан метнул в Тони. Каз продел его в узел и закрутил.

Райан заскрежетал зубами и почувствовал, что сейчас потеряет сознание.

– Ослабляй это каждую минуту-две. Я знаю парня в Трентоне, который тебе поможет. – Каз накинул пальто, уселся за руль краденого микроавтобуса и поехал, бросив свою машину, взятую напрокат.

«Парень из Трентона» оказался жилистым стариком-негром по прозвищу Доктор Джаз. Он жил в гетто в деревянном доме, который, казалось, вырос среди помойки. Его адамово яблоко было величиной с ручной мяч. Он брил голову наголо, и этот черный купол блестел. Его малые коренные зубы светились двадцатичетырехкаратным золотом. А черные глаза всегда смеялись.

– Я сижу тут, слушаю джаз, и вдруг – уродливый федерал по фамилии Каз, – пропел почти в рифму Доктор Джаз, улыбаясь и показывая еще больше сияющего желтого металла. У него оказался высокий, пронзительный, полный напевного ритма Вест-Индии голос. Он смотрел на Райана, лежащего на заднем сиденье микроавтобуса. – Парень, твоя слава совсем близко. Так заходи же и расскажи Доктору Джазу всю историю, киска.

Райану становилось холодно. Он думал, что это от потери крови. Боулт приподнялся на локтях, дрожа, и посмотрел на негра, стоящего на веранде. За его спиной расположилась плетеная мебель.

– Райан, это Доктор Джаз, – представил хозяина Каз. – Он сейчас тебя заштопает.

Старик широко улыбнулся, демонстрируя пустые места в нижнем протезе.

Райан взглянул на Каза.

– Он что, доктор?

– Доктор Джаз залатал не одного преступника и не одного законника. Всякий раз, как в каком-нибудь парне проделывают дырку, и ему кажется, что лучше не стоит об этом сообщать, за дело берется Доктор Джаз.

– Я наложил не один шов и на твою усталую, уродливую задницу, – произнес доктор. – Внеси-ка его в дом, пока он не слил все до капли.

Каз вытащил Райана и перебросил его через плечо, как делают пожарные. Он неуклюже вошел в дом, прошел через террасу, перешагнул через спящую кошку и вошел в забитую старьем переднюю комнату.

– Мы отнесем тебя туда, где большого зеркала вода, где свет горит ярко, и тебе станет жарко, – пропел старик, обращаясь к истекающему кровью пациенту.

Гостевая спальня была превращена в кабинет доктора. Там стоял металлический медицинский стол без единого пятнышка под огромной хирургической лампой. Здесь расположились ящички с инструментами и стальные столики, одноразовые шприцы в пластиковой упаковке лежали на белом полотенце. Шкафчик с лекарствами, полный бутылочек с металлическими крышками, висел на стене. Райану стало немного легче при виде оборудования комнаты.

– Кенетта! – позвал Доктор Джаз.

Через несколько секунду в комнату вошла красивая негритянка лет двадцати пяти. Волосы она заплела во множество косичек.

– Привет, Каз, ты выглядишь лучше, чем в прошлые два раза.

– Кенетта, это Райан Боулт. Кенетта – дочь Доктора Джаза.

Она мельком взглянула на Райана, пока Доктор Джаз мыл руки в смежной ванной комнате. Потом женщина нагнулась и посмотрела на рану.

– Господи, чем это такое сделали?

– Пуля «дум-дум» двадцать второго калибра, – объяснил Каз.

– Начинаем, дитя мое, – позвал ее Доктор Джаз, закончивший мытье.

Кенетта взяла зеленый хирургический халат из стерильной упаковки, подошла к отцу и развернула халат.

Каз посмотрел на Райана, все еще сомневающегося.

– Доктор Джаз работал хирургом на Ямайке, в Кингстоне. В семидесятых у него возникли трудности из-за политики, и ему пришлось уехать. Неприятности его преследовали, и он не смог получить здесь лицензию. Он знает, что делает. Поверь мне, тебе лучше не ехать в госпиталь. Мики найдет тебя там.

Райан слишком ослабел, ему было слишком больно, чтобы гадать, кто этот крупный мужик с всклокоченными волосами, откуда он явился и откуда ему известно о Мики.

Боулт смотрел, как Кенетта тоже облачается в хирургический халат и прячет свои косички под зеленой бумажной шапочкой.

– Думаю, что лучше нам парня усыпить, – заметил Доктор Джаз.

Каз кивнул.

– Я немедленно вернусь, только позабочусь о Тони.

Кенетта подошла к Райану и нагнулась над ним.

– Это эфир. У нас нет лидокаина, но у меня есть адреналин, и я буду следить по монитору за всеми жизненными функциями. Я приведу вас в чувство, если потребуется. Мне жаль, но именно так мы работаем.

– Черт, – выругался Райан, думая о том, как далеко он сейчас от Медицинского центра в Лос-Анджелесе с его палатами пастельных тонов и герметически закрытыми подносами с завтраком.

Кенетта налила эфир на стерильную марлю и поднесла ему под нос. Доктор Джаз срезал остатки штанины и стал изучать рану.

– Эти пули «дум-дум» всегда устраивают такой бардак, правда, моя сладкая? – заметил он уже не так поэтично.

И тут Райан заснул.

Казу потребовалось двадцать пять минут, чтобы собрать все, что требовалось. Он еще остановился и купил фланелевую рубашку в магазине, торгующем излишками военного имущества.

Каз вернулся к просвету между кипарисами около одиннадцати утра. Бывший агент ФБР выкопал яму в лощине в пятидесяти футах от деревьев. Он проработал почти сорок пять минут лопатой, которую нашел в гараже Доктора Джаза. Наконец Каз подтащил труп убийцы из Джерси и свалил его на одеяло. Он разорвал мешок со щелоком, купленный Тони, и вывалил его содержимое на тело, накрыл его одеялом, присыпав остатками щелока сверху. Настало время для прощальной молитвы.

– Господь всемогущий, – начал Каз насмешливо-серьезно. – Блаженны воистину несведущие, потому что они даруют надежду тем, кто их преследует! Аминь. – И Соломон столкнул сверток с начинкой из Тони Нью-Йорка в свежевырытую могилу.

Глава 27
Выздоровление и предательство

Пока Райан отлеживался в доме Доктора Джаза, Каз снял маленькую комнату в номерах для проституток в Трентоне, называемых «Синяя радуга». Он давно уже усвоил, что такого рода отели становятся наилучшим убежищем, потому что портье у стойки и персонал не имеют ни малейшего желания общаться с полицией или с кем-нибудь еще. А это самое главное. Деньги были единственным понятным для всех средством общения. Каз приготовил убогую, обшарпанную комнату, принес прописанные стариком-негром лекарства, чистые простыни и одеяла, которые он купил в магазине. Он также не забыл о небольшом холодильнике и четырех упаковках пакетиков «Геторейда», чтобы восстановить жидкостный и электролитический баланс в организме Райана. Для себя он приобрел дюжину банок кока-колы. Все припасы Каз сложил в номере.

Казоровски забрал Боулта из дома Доктора Джаза в половине первого ночи. Райан все еще был не в себе, болтал какие-то глупости, пока Кенетта и доктор помогали уложить его в машину, которую Каз забрал с места происшествия.

– Пока не слишком веселитесь, – предупредил Доктор Джаз. – Он лишился половины приводящей мышцы, и мне пришлось восстанавливать кровеносную систему на ноге… Я пришил приводящую мышцу к латеральной широкой мышце. Парень будет прихрамывать.

– Я собирался сам заплатить за это, – сказал Каз, – но теперь отнесу на твой счет.

– Я не работаю за наличные, – заявил старик, его огромный кадык ерзал вверх-вниз по жилистой шее. – Следи, чтобы не было инфекции и давай ему антибиотики, пока они не кончатся.

Доктор Джаз смотрел, как Каз целует Кенетту на прощание, потом садится за руль и увозит раненого в безлунную ночь.

Они приехали в отель «Синяя радуга». Каз проехал к переулку позади здания и припарковал машину. Он заранее открыл запасную дверь. Вытащив Райана из машины и поддерживая его, чтобы тому не приходилось наступать на поврежденную ногу. Каз с трудом втащил раненого на второй этаж и проволок по коридору. Он прошел мимо изуродованной героином проститутки с пестрыми апельсиновыми волосами. Та улыбнулась Райану, обнажив выбитые зубы.

– Хочешь хорошо повеселиться, бэби? Я приласкаю твой розовый пестик, и твоему дружку будет так хорошо…

– Почему бы нам не подождать, пока он не перестанет истекать кровью, малышка? – любезно поинтересовался Каз, гадая, ослепла шлюха или просто у нее не все дома. Каз втащил Райана в комнату и уложил на кровать. Потом запер дверь и прикрыл Боулта одеялом.

– М-м-м. Т-так п-приятно. М-мило, – пробормотал Райан.

– Всегда рад служить, – отозвался Каз. Он подошел к холодильнику, открыл банку колы, сел и посмотрел на Райана. Тот уже снова спал.

Семейство Ало отказалось от Райана Боулта, а Казу он был нужен. Он все еще не знал, почему и как, но парень подходил к его головоломке.

Пока Райан лежал без сознания в отеле для проституток, Люсинда оделась и ждала возвращения Тони Нью-Йорка. В одиннадцать стало совершенно ясно – что-то пошло совсем не так. Ее брат мерил шагами первый этаж, потом взялся за телефон. Она пыталась дозвониться Райану в «Кейп-Мей Инн» по собственному телефону, но никто не отвечал. Молодая женщина спустилась вниз и спокойно прошла в гостиную, чтобы слышать, что говорит ее брат в кухне.

– Где его черти носят? – рычал Мики в трубку. – Послушай, давай не по телефону, ладно? Я полагаю, нам следует думать, что этого не случилось. Я перезвоню тебе через час. – Он повернулся и заметил сестру. Люсинда стояла в гостиной в десяти футах от него и слушала. – Чем это ты занимаешься? – В его глазах появился тот мертвенный блеск, который она хорошо помнила по событиям двадцатилетней давности в парке.

– Я только что спустилась, чтобы поесть.

Мики рванулся к ней, в секунду преодолевая короткое расстояние между ними. Люсинда хотела повернуться и убежать, но он схватил ее за руку, развернул к себе лицом и удерживал за оба запястья.

– Где Райан? Я пыталась дозвониться ему в гостиницу, – сказала она.

– Райана больше нет.

– Мики, не надо, – слабо запротестовала Люсинда. – Ты причиняешь мне боль.

Наконец Мики оттолкнул ее. Молодая женщина споткнулась и упала на ковер.

Брат подошел к ней и посмотрел с высоты своего роста. В этом взгляде было что-то совершенно бездушное.

– Я велел тебе не встречаться с ним. Ты решила не обращать на мои слова внимания… И все-таки поехала в Айову. Если я не могу доверять тебе, Люсинда, я не могу оставить тебя в своей жизни. Собирай вещи и выметайся. – Мики развернулся и вышел из комнаты.

Люсинда так и сделала. Спустя полчаса она уехала из дома на берегу в старом микроавтобусе, предназначенном для слуг.

Она знала – пока Мики здесь, она сюда никогда не вернется.

Глава 28
Соединение

Бад Ренник пригласил в Нью-Йорк Хейза Ричардса в шестичасовых новостях Брентона Спенсера. Шел репортаж из штаб-квартиры профсоюза на Восточной Пятьдесят седьмой улице. Бад, одетый в черный костюм, стоял на ступенях здания профсоюза «дальнобойщиков».

– Мы приветствуем любую помощь на переговорах, которую только можем получить. Если губернатор Ричардс считает, что у него есть решение нашей проблемы, мы будем счастливы об этом услышать.

Райан спал очень долго, и телепередача разбудила его. Теперь он смотрел телевизор, распростершись на кровати, его нога горела огнем. А Каз расположился в кресле с прямой спинкой и потягивал колу из бутылки с длинным горлышком.

– На всей этой истории отпечатки пальцев Эй-Джея, – наконец почти про себя пробормотал Райан.

– Кто такой Эй-Джей? – беззаботно спросил Каз, надеясь, что его подопечный разговорится.

– У меня есть вопрос получше. Кто вы такой?

– Мы об этом поговорим. Но прежде я хочу знать, что тебя связывает с Мики Ало?

– Почему? – отозвался Райан, чувствуя, как у него кружится голова.

– Если ты будешь все время отвечать вопросом на вопрос, то мы далеко не уедем.

– А зачем нам куда-нибудь ехать?

– Не подводит ли меня память? Разве не тебя пули «дум-дум» должны были стереть с лица земли, когда я там появился?

Райан почувствовал себя слишком слабым, чтобы ответить. Ему очень хотелось, чтобы кто-нибудь принес электропилу и отрезал ему ногу.

– Итак, кто такой Эй-Джей? – повторил свой вопрос Каз, как будто ничего не случилось.

– Тигарден. Он руководит избирательной кампанией Хейза Ричардса.

– Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы ответить на другие вопросы?

Райан изучающе оглядел человека, спасшего ему жизнь, и решил, что все-таки кое-чем ему обязан.

– Ты ведь Райан Боулт, верно?

– Верно.

– Что тебя связывает с семьей Ало?

– В средней школе мы с Мики жили в одной комнате, – объяснил Райан, а на лице Каза появилось скучающее выражение.

– Не вешай мне лапшу на уши, Боулт. Если бы мне хотелось посмеяться, я бы отправился посмотреть, как трахаются голуби.

– Мы с ним ходили вместе в школу Чоат в Коннектикуте двадцать лет назад. Жили в одной комнате. Не я же распределял школьников по комнатам. – Мужчины обменялись ничего не выражающими взглядами.

– А почему ты общаешься с ним сейчас?

– Когда вы закончите меня допрашивать, вы мне скажете, кто вы такой? – Нога болела все сильнее. Райан посмотрел на повязку. На ней проступали пятна крови.

– Это зависит от того, понравится ли мне услышанное.

– Когда год назад погиб мой сын, Мики приехал на похороны. После окончания колледжа мы не слишком часто с ним виделись, но он помог мне пережить все это. А потом… Мне не слишком везло с работой весь этот год, и Мики сказал, что вытащит меня.

– Какая работа? Чем ты занимаешься? – спросил Каз, но он уже и так все знал.

Соломон порылся в бумажнике Райана и нашел карточку Гильдии писателей и членский билет Академии телевидения и художественных фильмов. К сожалению, среди бумаг не оказалось удостоверения личности с фотографией.

– Я сценарист-продюсер на телевидении.

– Итак, Мики позвонил тебе, попросил приехать сюда. Зачем?

– Чтобы снять документальный фильм о кандидате в президенты.

– Фильм должен был получиться совсем дерьмовым.

Райан безучастно посмотрел на него.

– Ребята из мафии обычно не любят кино, они просто проходят мимо. Они не берут того, кто снимает, в оборот и не сносят ему голову, – объяснил Каз.

– Да, это был плохой фильм, особенно если вы хотите, чтобы Хейз Ричардс оказался в Белом доме. Фильм ясно показывает, что Хейз трус. Мики хотел получить пленку назад.

– Просто загадка, почему в тебе только одна дырка. Ты отправился гулять по минному полю на лыжах. – Он отставил в сторону пустую бутылку. – Меня зовут Соломон Казоровски. Когда-то я возглавлял отдел ФБР по борьбе с организованной преступностью в Вегасе. Я потерял работу и деньги за то, что слишком рьяно пытался вывести семейство Ало из игры. Они справились с моими боссами, но миссис Казоровски не воспитывает трусов, так что я продолжаю охоту.

– ФБР? – удивился Райан, до конца не веря, что этот неухоженный, расплывшийся монстр когда-то был агентом ФБР.

– Я не работаю десять лет.

– Вы знаете Алекса Тингредиса?

– Денежного Мужика? Ага. Алекс хороший парень. Он все еще носит свою задницу сзади. Здесь эта порода вымирает.

– Не будете возражать, если я позвоню ему и спрошу о вас? – поинтересовался Райан, стараясь забыть о мучительной боли, охватившей теперь всю левую сторону.

– Не веришь мне?

– Просто пытаюсь снять лыжи.

– Последнее, что я слышал – Тингредис в Атланте.

– Он вернулся в округ Колумбия. Я звонил ему пару дней назад. У меня в бумажнике есть его домашний номер телефона.

Каз нашел номер, уселся в кресло рядом с кроватью и набрал нужные цифры. После третьего гудка Алекс снял трубку.

– Алло?

– Это Денежный Мужик Тингредис? – спросил Каз. На его лице появилась улыбка.

– Кто это?

– Это долбаный Эдгар Гувер, звоню тебе из рая для умерших федералов.

– Каз, это наверняка ты. Только не говори, что все еще дышишь. Я-то думал, что девять граммов тебя уже нашли.

– Потребуется несколько больше, чем девять граммов, чтобы я перестал служить. – Они оба рассмеялись, потом Каз продолжил: – Слушай, ты знаешь парня по имени Райан Боулт?

– А что?

– Он говорит, что знаком с тобой. Я пытаюсь выяснить, на кого он работает. Тони Нью-Йорк сделал ему приличную дырку в ноге.

– С ним все в порядке?

– Да, но у Тони сильная головная боль. Я отправил его поиграть на арфе.

– Никто не станет скучать по такому куску дерьма.

– Этот парень, Боулт… Можешь описать его? – спросил Каз, поглядывая на Райана, который изо всех сил пытался не дергать ноющей ногой.

– Если в нем шесть футов два дюйма, весит около ста восемнадцати фунтов, симпатичный, хорошо выглядит, калифорнийский блондин, то это, вероятно, он. Райан был принимающим игроком в Стэнфорде. И кое-чего добился.

Каз оглядел Боулта и кивнул.

– Я сейчас передам ему трубку. Скажи мне, он ли это. – Он протянул трубку Райану, тот взял ее и посмотрел на Каза.

– Мне казалось, это я вас проверяю.

– Слушай, мы проверяем друг друга, жениться мы не собираемся, так что расслабься.

Райан поднес трубку к уху.

– Алекс? – его голос звучал слабо.

– Да. Ты в порядке?

– В некотором смысле. Кто этот парень?

– Ты знаешь, я комплиментами не разбрасываюсь, но Соломон Казоровски был лучшим агентом, с которым я когда-либо работал. Я не знаю, во что ты влез, но если это связано с Мики Ало или всем тем, о чем мы говорили с тобой недавно, тебе лучше слушать его, Райан. Если кто и сможет вывести тебя из туннеля, это Каз…

– Спасибо, – поблагодарил Райан. – Я передаю ему трубку. – Он протянул ее Казу, тот поднес трубку к уху.

– Голос у него неважный.

– Ему несладко, но он поправится.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – В голосе Алекса слышалось беспокойство.

– Ага, пришли мне гавайскую рубашку. А то я выгляжу как Поль Баньян. И если наш разговор записывается, сожги пленку. Она не пойдет на пользу никому из нас.

Глава 29
Пожар в прерии

– Эти опросы общественного мнения просто невероятны, – говорил Эй-Джей в номере Хейза Ричардса в отеле «Савой». Тигарден хотел, чтобы губернатор остановился у Колфилдов, но Хейз стоял как скала. И Эй-Джей сообразил, что в долгосрочной перспективе проживание у Колфилдов не стоило таких усилий. Поэтому они переселили Ричардса в апартаменты на седьмом этаже.

Было десять часов утра. Весь аппарат избирательной кампании собрался в Айове, чтобы разработать план действий. Все пришли в апартаменты Хейза… Кроме самого губернатора присутствовали Кэрол Вакано, чета Рушаров, Вен и Ван, Малкольм Рашер и Сьюзан Уинтер, все в джинсах и футболках. А Эй-Джей ходил взад-вперед перед окном, обрамлявшим серое айовское утро.

– В общем счете мы достигли двадцати одного процента. Мы нокаутировали Скатини, и у него сейчас только сорок процентов. Он даже не получит большинства, если эти данные точны. Остальные дурни вообще выбыли из игры. У Галлифорда десять процентов, у Сэвиджа – семь, а Дехэвиленд… Так, посмотрим, у него четыре процента после двух месяцев расцеловывания свиней с голубыми ленточками и зарабатывания геморроя на сиденье трактора. Те, кто не пришел ни к какому решению, составляют меньше двенадцати процентов и склоняются на нашу сторону.

– А как насчет процентов по отдельным пунктам? – поинтересовался Малкольм.

– В общем мы получили в плюс девять процентов. Что касается ценностей, плюс семь. Экономика – плюс пятнадцать, а мы не сказали ни слова о том, как ее исправить, поменять или разобраться с ней. Чертовски забавно. – Эй-Джей хвастливо прошелся по комнате. – Говорю вам, наш лозунг – это лозунг победителя, это наш главный пони. Сегодня вечером мы пройдем во второй тур, как мы и планировали. Потом мы сядем в этот пригородный поезд и отправимся в Нью-Йорк, где исправим все, что беспокоит компанию по перевозке грузов и профсоюз «дальнобойщиков».

– Как я смогу это сделать? – спросил Хейз. – Я даже не знаю, из-за чего эти ребята поссорились.

– Я все проработал, малыш. Разве так бывало не всегда? – Тигарден подошел к Ричардсу и похлопал его по щеке, словно любящий папочка.

Хейз резко убрал его ладонь.

– Прекрати это дерьмо, Эй-Джей. Мне нужно с тобой поговорить.

– Ладно, мальчики и девочки, все отправляются завтракать.

Сотрудники повалили к выходу. Все, кроме Сьюзан Уинтер, развалившейся в крайне миниатюрных шортах и топе с американской проймой в кресле рядом с Хейсом. Она даже не собиралась двигаться с места, и Хейз не выгонял ее, когда все остальные ушли. Как только номер опустел, Ричардс встал.

– Как я буду решать проблемы забастовки «дальнобойщиков»? Я войду в здание с этими парнями, когда все будут глазеть на меня. Я буду выглядеть идиотом, если у меня ничего не получится.

– Мы хотели бы поговорить наедине. Ты не возражаешь, Сьюзан? – спросил Эй-Джей двадцатипятилетнюю женщину, соблазнительно переплетавшую обнаженные ноги, вращая ступнями в белых с рантом мокасинах.

– Она может остаться.

– Я не собираюсь это обсуждать, пока мы не останемся одни.

– Ты явно забываешь, что это я баллотируюсь на пост президента Соединенных Штатов.

– Черт, – выругался Эй-Джей, брызжа слюной на всю комнату. Брызги попали на обнаженное бедро Сьюзан, и та вытерла ногу с брезгливой гримаской. – Ты и в самом деле думаешь, что это все о тебе?

– Разумеется, обо мне. Это не твою физиономию, не твою репутацию они обсуждают.

– Но идеи-то мои, Хейз. Именно я тот парень, который все это крутит.

Ссора возникла так быстро, что это удивило их обоих.

– Ты хочешь знать, как ты справишься с забастовкой «дальнобойщиков»? Я тебе расскажу, только убери ее отсюда!

Напряжение в комнате стало еще ощутимее, потом Хейз наконец подошел к двери и открыл ее.

– Оставь нас на минуту, Сью.

Женщина поднялась, неторопливо двинулась к выходу, всем своим видом демонстрируя свое отношение к происходящему. Когда дверь закрылась, Хейз повернулся к Тигардену.

– Хватит с меня этого дерьма! Я не позволю с собой обращаться, как с какой-нибудь тупой задницей. Ты мне не нужен, чтобы говорить, что я думаю.

– Эй, Хейз, если бы меня здесь не было, ты бы все еще продавал страховые полисы. И если ты считаешь, что я не прав, отпусти меня и увидишь, во что превратится эта кампания.

– Ты злишься из-за того, что хотел Сьюзан, а я ее получил.

– Нет, я злюсь из-за того, что каждая хорошая идея, каждый фрагмент достойной стратегии для тебя исходят из моей головы. И теперь мы сидим здесь, мы готовы сыграть величайшую пьесу в нашей жизни, а ты начинаешь разговаривать так, словно это твоих рук дело. Я нашел Мики Ало. Я устроил теледебаты. Я придумал решающее событие. Я! Не ты! А я! И если ты начнешь читать газеты и решишь, что все это о тебе, тогда ты самый глупый сукин сын на планете!

Они свирепо смотрели друг на друга через комнату. Наконец, Хейз глубоко вздохнул.

– Как сработает эта штука с «дальнобойщиками»?

– Я не знаю. Мики работает над этим. Он сказал мне, что сделка заключена. Тебе остается только приехать туда, войти в комнату с этими двумя парнями, провести там час и объявить, что ты все устроил. Ты соединил труд и менеджмент. Ты снова заставил Америку работать.

– Сначала я хочу узнать принципы соглашения.

– Ты хочешь ратифицировать этот долбаный контракт? – Эй-Джей был сбит с толку. – Ты о грузовиках знаешь только то, что их тяжело объехать на подъеме.

– Расходы на транспортировку и оплата по километражу отражаются на стоимости товаров. Этот расход ложится на плечи покупателей. Это напрямую действует на конкурентоспособность наших товаров на мировом рынке.

– Хейз, держись от этого подальше. Ты ни черта об этом не знаешь. Пусть обо всем подумает Мики. Тебе надо только поверить.

Хейз потянулся и ткнул собеседника кулаком в грудь.

– Не смей больше унижать меня перед моими сотрудниками. И не смей больше так со мной обращаться.

– Или что?..

– Или тебя больше не будет. Я тебя заменю.

– И кто же станет за тебя думать?

– Я буду думать сам.

– Я знаю тебя с тех времен, когда тебе казалось веселым взрывать банки из-под колы при помощи шутих. Позволь-ка мне сказать тебе кое-что, старик… Ты бы сам не нашел даже выхода из припаркованного такси. Если бы не я, ты был бы пустым местом. Если ты хочешь выкинуть меня из кампании только потому, что эта задница за дверью думает, что ты нечто стоящее, давай, но только ты не попадешь в Белый дом. – Эй-Джей развернулся и вышел из номера.

Результаты предварительных выборов в Айове подсчитывались этим вечером медленно, потому что со счетными машинами возникли проблемы. Но к девяти часам стало ясно, что Хейз Ричардс просто отлично справился с задачей… И удалось ему это за счет кандидата от демократической партии Лео Скатини. Заголовок в газете «Реджистер гард», появившейся на следующее утро, вопил:

РИЧАРДС ИДЕТ ВПЕРЕД

ИЗБИРАТЕЛИ В АЙОВЕ ОТДАЛИ ГУБЕРНАТОРУ РОД-АЙЛЕНДА 25 ПРОЦЕНТОВ ГОЛОСОВ

Это было грандиозно. Он пришел ниоткуда и за двадцать дней стал вторым. Заведомо невыполнимая задача. Средства массовой информации уже окрестили это «Чудом в Айове».

– Что это за политический феномен, и почему этот человек добился в Айове таких результатов? – вопрошал комментатор Эн-би-си.

Ю-би-си объявила Хейза Ричардса кандидатом, за которым следует присматривать. Стив Израел включил интервью с прохожими на улицах Де-Мойна и Сидар Рапидс, выбирал только тех, которые давали Ричардсу наилучшую рекламу. Опрос, проведенный Ю-би-си, утверждал, без всяких серьезных оснований, что если бы выборы в Айове состоялись на неделю позже, то Ричардс выиграл бы их. За последние два дня Хейз Ричардс приобрел поддержку почти сотни журналистов. Теперь они следовали за ним в двух «грейхаунд страто-круизерах».

Видал Браун провел пресс-конференцию в аэропорту на следующее утро после выборов, как раз перед тем, как аппарат избирательной кампании отправился чартерным рейсом в Нью-Гэмпшир. Хейз стоял позади него и выглядел довольным. На возвышении стояли Бад и Сара Колфилды, не видевшие Хейза почти неделю, если не считать передач по телевизору.

– А теперь позвольте мне представить вам, – сказал Видал, – человека из Провиденс, штат Род-Айленд, который назначен судьбой вернуть Провиденс Америке… Следующий президент Соединенных Штатов Америки Хейз Ричардс!

Хейз выступил вперед на маленькой транспортной тележке, которую они использовали в качестве сцены. Телевизионные камеры гудели и отсвечивали. Его улыбку смыли галогенные лампы.

– Спасибо. Я хочу поблагодарить избирателей Айовы за их поддержку. – Хейз повернулся к румяному фермеру, стоящему справа от него. – И я хочу пообещать Баду и Саре Колфилдам, что я вернусь. А когда я вернусь, то я собираюсь принять закон, который им поможет. Мы намереваемся вернуть эту страну людям, и мы сделаем это для американцев, подобных Колфилдам.

Сара потянулась и схватила его за руку.

Японские камеры запечатлели это.

– Губернатор Ричардс, – послышался из толпы голос репортера. – Бад Ренник и Том Бартел пригласили вас приехать в Нью-Йорк и поговорить с ними о тупике, в который зашли переговоры между профсоюзом и компанией. Вы собираетесь это сделать?

– Я планирую отправиться в Нью-Гэмпшир и там провести два дня согласно моему расписанию. Позже, во вторник, я поеду в Нью-Йорк, если приглашение останется в силе. Я посмотрю, чем я смогу помочь, чтобы уладить дело.

Эй-Джей специально выбрал время так, чтобы победа на переговорах гарантировала победу на выборах в Нью-Гэмпшире. Он считал, что отсвет этой победы продержится две недели, если правильно поработать со средствами массовой информации. Последнее событие должно помочь им во время «супервторника».

Они сели в самолет и взлетели в четыре часа пополудни. Жители Айовы махали им вслед, пока самолет не скрылся из виду.

К тому времени как самолет приземлился в Нью-Гэмпшире, Брентон Спенсер уже начал выпуск вечерних новостей.

– Сегодня взорвалась бомба в стане демократов, выдвинувших своего кандидата на президентские выборы. Мелкая сошка преступного мира на проходящем в Нью-Йорке процессе по поводу подделки контракта, заявила под присягой, что Лео Скатини давал обещания гангстерам.

На экране появилась запись из зала суда, где уличный преступник Джек Васакки, по кличке «Жирдяй», сидел на месте свидетеля, по щекам у него катился пот, капли падали на лацканы пиджака от Армани.

– Тогда мы звоним этому парню в Олбани, – говорил он, – который может сделать так, чтобы все сработало.

– И как зовут этого человека в Олбани? – раздался голос обвинителя за кадром.

– Его звали Кристофер Делео. Он помощник сенатора Скатини.

– И этот человек сказал вам, что вы получили контракты на строительство автобана еще до того, как были получены остальные заявки?

– Так сказал Делео. Он говорил, что все равно все должен одобрить сенатор.

На экране снова появился Брентон Спенсер. Он торжественно смотрел в камеру со своего места ведущего в «Ободе»:

– Сенатор отказался прокомментировать эти слова. На самом деле, мы не смогли с ним сегодня связаться. Его пресс-секретарь заявил, что мистер Делео больше не является помощником сенатора Скатини и что свидетельские показания, данные под присягой в здании федерального суда, абсолютная ложь. Далее он заметил, что, будучи сенатором Соединенных Штатов, Скатини не был связан с подписанием контрактов в штате. Мы будем следить за развитием этой истории.

Хейз смотрел последний выпуск новостей в своих апартаментах в «Манчестер Хауз» в Манчестере, штат Нью-Гэмпшир. Он улыбался, когда Лео Скатини опорочили бездоказательными обвинениями.

Он и понятия не имел, что это все организовал Эй-Джей.