Текст книги "Президент от мафии"

Автор книги: Стивен Джозеф Кеннел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Стивен Кэннелл
Президент от мафии

Марше, которая видит меня насквозь, а также Дереку, Надже, Нгаю и Гаррету, которые ушли слишком рано

Пролог

День Благодарения

Сэддлбек, штат Нью-Джерси

1974

– Прошлым летом чуть не трахнул Тину, чтоб я сдох, – беззастенчиво бахвалился Мики. – Завелась – того гляди кончит. И я бы ее точно употребил, но как раз вернулся домой ее папаша. Ей-Богу, Райан, не хватило каких-нибудь двух минут.

Черные глаза Мики горели от возбуждения, круглые щеки, точно спелые яблоки, налились румянцем. Он провел короткими, толстыми пальцами по жестким, курчавым волосам и, блаженно улыбаясь, уставился на своего однокашника по школе-интернату.

Они сидели наверху, в комнате Мики под свисавшей с потолка гигантских размеров пластмассовой моделью «Б-52» – два пятнадцатилетних подростка на излете детства, когда кровь будоражат, требовательно заявляя о себе, гормоны; словно два бомбардировщика, с ревущими двигателями и полными бомбовыми отсеками, готовые в любую минуту спикировать на цель.

В школе были каникулы по случаю Дня благодарения, и Мики Ало на выходные пригласил Райана Боулта к себе в Сэддлбек, штат Нью-Джерси, в принадлежавший его родителям шикарный особняк. Райан жил в Калифорнии, и, если бы не приглашение Мики, ему пришлось бы скучать в интернате. Внешне они были полной противоположностью друг друга: смуглый коротышка Мики и высокий, несколько угловатый блондин Райан. Последний – на зависть сверстникам – необыкновенно хорош собой, однако именно Мики привык быть лидером. Неказистую внешность с лихвой компенсировали обаяние и бьющая через край энергия. Он постоянно находился на взводе и любому занятию предавался со страстью… пышущий здоровьем, заговоренный от всех напастей юный камикадзе.

– Ну и что прикажешь делать мне? – спросил Райан. – Фотографировать, как вы этим занимаетесь?

– Какого черта? У Тины же есть сестра, Джина, на год старше, у нее сиськи вот такие. Мои мать с отцом уехали в «Левит-Филд» встречать каких-то гостей. Их не будет, по крайней мере, часа три. Возьмем «олдсмобил», захватим девочек и поедем к Фрейзер-Лейк, разденем и потискаем их.

– Ты хочешь сказать, мы угоним машину твоего отца? У нас же нет прав. Что если нас остановят?

– А ты предлагаешь трахаться на велосипедах? Пошли, я сейчас ей позвоню.

– А резинки у тебя есть? – с видом человека бывалого спросил Райан.

– Главное – в нее не кончай. Ты что, ни разу этого не делал? – С этими словами Мики соскочил с кровати и направился в коридор, где был телефон.

Райан трусил следом – предстоящее приключение одновременно пугало и завораживало. Он знал Мики – если тот сказал, что все устроит, значит, так оно и будет. Мики не привык бросать слова на ветер.

Теперь он разговаривал по телефону с девицей, с которой едва не перепихнулся прошлым летом.

– Тина, привет… это я. Ага, я дома. Всего на четыре дня. Я тут подумал, может, встретимся – я бы за тобой подъехал.

По его голосу было понятно, что он ничуть в себе не сомневается.

– Слушай, а твоя сестра дома?

Райан слушал, затаив дыхание и скрестив пальцы на удачу.

– Отлично. А то у меня мой школьный приятель. Он живет в Калифорнии. Между прочим, увлекается серфингом. Блондин, красавчик – хоть на обложку «Америкен бэндстенд».

Повисла пауза.

Мики прикрыл рукой трубку и повернулся к Райану:

– Слушай, можешь сказать, что тебе семнадцать? А то Джина отказывается встречаться с пятнадцатилетними.

– Черт, да она же мне ни за что не поверит.

– Соври да и все. С женщинами только так и надо. Им надо говорить то, что они хотят от тебя услышать. – Не дожидаясь, пока Райан что-нибудь скажет, он возобновил прерванный разговор: – Ему почти восемнадцать. Твои родители дома? – Пока он слушал Тину, Райан нервно кусал ногти. – Ладно, скажи горничной, что тебе надо сходить в магазин. Я подъеду через несколько минут. – Он повесил трубку и радостно посмотрел на Райана. – Мотаем отсюда.

По широкой лестнице они сбежали в холл, который украшали римские статуи на дорических колоннах – фигуры играли мраморными мускулами и матово блестели. Они направились к крытым подъездным воротам. Утром выпал легкий снег и кое-где еще не успел растаять. Семилетняя сестренка Мики бросала снежки в окружавшую сад стену.

Райан искренне считал Люсинду – с ее смуглой кожей и идеальными чертами лица – самой красивой маленькой девочкой на свете. У нее были выразительные зеленые глаза, похожие на изумруды.

– Слушай, Лю… нам с Райаном надо ненадолго отлучиться. Только ты ничего не говори папе с мамой.

– Сегодня у Марты выходной, а я не должна оставаться дома одна, – ангельским голоском произнесла девочка.

– Да ладно тебе, Лю. У нас с Райаном важное дело…

– Ты не должен брать папину машину, – сказала она, догадавшись, что Мики что-то замышляет.

– Если ты скажешь папе, я расскажу ему, что ты скармливаешь Рексу кухонные объедки. А ты сама знаешь, как папа относится к тому, что охотничью собаку кормят остатками со стола.

Люсинда кивнула, но ничего не сказала.

– Сиди дома и не забудь запереть дверь, – приказал Мики, провожая взглядом маленькую фигурку, направлявшуюся к дому.

Мики задним ходом выгнал из гаража красно-белый двухдверный «олдсмобил», развернулся и до предела выжал педаль газа; из-под шин мелкой дробью полетел гравий.

Когда они увидели Джину и Тину, те стояли, постукивая ногой об ногу, чтобы не замерзнуть. Тина села на переднее сиденье рядом с Мики, Джина – сзади вместе с Райаном. Тина нагнулась и поцеловала Мики в щеку; тот обхватил ее за шею и привлек к себе.

– Ну-ка, иди ко мне, – шутливым тоном приказал он.

– Ну, Мики, – пробовала протестовать она, когда он с силой прижал ее к себе.

– Райан, познакомься – это Джина и Тина.

О подобном Райан и мечтать не мог. Девочки были что надо: брюнетки со жгучими темными глазами, откормленные – но при этом не толстые, – у той и у другой красивая большая грудь.

Джине было шестнадцать, и Райану показалось, что она не прочь поразвлечься.

– Райан, ты в каком месте живешь в Калифорнии? – спросила она.

– Санта-Моника, – ответил он, чувствуя, как в жилах у него закипает кровь и напрягается мужская плоть. Дрожа от вожделения, он обхватил ее одной рукой и прижал к себе. Джина безропотно положила голову ему на плечо.

«Эта отдастся как пить дать», – подумал Райан.

Едва машина остановилась у озера, парочки слились в объятиях. Девочки были без бюстгальтеров, чем облегчили кавалерам задачу. На переднем сиденье кувыркались Мики и Тина. Сзади Райан безуспешно боролся с пуговицами Джины.

– Дай я сама, – прошептала она и проворно скинула блузку. Голая по пояс, она привлекла его голову к груди… В тусклом свете плафона Райан увидел, как затвердели ее соски.

Ему еще не доводилось встречаться с такой девочкой. Не успели они познакомиться, она уже в полуголом виде и предлагает себя, точно кролик. Они исступленно обнимались на заднем сиденье. От их горячего дыхания запотели стекла. Райан попытался нащупать ее трусики, но Джина схватила его за руку.

– Потерпи, – прошептала она.

Они, точно безумные, терлись друг о друга бедрами, как вдруг Райан понял, что кончил. Его эрекции как не бывало – словно осыпалась перестоявшая пшеница.

– Я люблю тебя, – признался он девушке, с которой был едва знаком. Первый блин вышел комом, и теперь он мечтал об одном – реабилитировать себя в ее глазах.

Между тем на переднем сиденье Мики стремительно двигался к финишу. Наконец Тина издала пронзительный крик… Счет был открыт.

Они вернулись домой два часа спустя. Люсинда смотрела телевизор, и им удалось проскользнуть наверх, не привлекая ее внимания.

А еще через час из аэропорта вернулись Пенни и Джозеф Ало – с ними прибыли Пол Аркетт и Мейер Лански. Пенни заглянула в комнату к мальчикам – они валялись на кроватях, предаваясь приятным воспоминаниям.

– Люсинда должна была в половине девятого лежать в постели, – сказала Пенни.

– Извини, мама. Выскочило из головы.

Она нахмурилась, выражая неодобрение. Пенни Ало была высокая, стройная женщина с длинной шеей и белой, как мрамор, кожей. У нее были такие же, как у ее дочери, потрясающие зеленые глаза и роскошные черные волосы. Она напоминала Райану модель, которую он видел в рекламе мыла.

– У папы в кабинете деловой разговор. Постарайтесь не мешать ему. Райан, мы рады, что ты приехал погостить у нас. Не забудьте – скоро пора ложиться спать.

В камине потрескивали поленья; отец Мики, Джозеф Ало, подошел к бару и из резного хрустального графина налил портвейн в три бокала на высоких ножках. Подобно Мики, Джозеф не отличался импозантной внешностью. В пятьдесят один это был смуглый, раздавшийся в талии коротышка, однако, как и его пятнадцатилетний сын, он буквально излучал энергию.

– Хороший портвейн, – сказал он, протягивая бокал с вином Полу Аркетту, высокому, представительному губернатору штата Невада.

На Поле Аркетте был безупречного покроя серый костюм. Его светло-каштановые волосы и улыбка, точно сошедшая с обертки жевательной резинки «Чиклетс», являлись лучшей рекламой для штата, который он имел честь возглавлять. Сорокапятилетний губернатор уже не один год тайно лоббировал интересы Ало, который имел игорный бизнес в Лас-Вегасе.

От Аркетта сицилиец Ало направился к Мейеру Лански, который сидел у камина в кресле-качалке и тяжело дышал.

Мейеру было за семьдесят, и с тех пор, как Пол Аркетт видел его последний раз, тот сильно сдал. Руки у него дрожали, однако живые, подвижные глаза выдавали в нем человека, обладавшего цепким умом и хитростью.

– Пить-то мне как раз и не следовало бы, – пробормотал Мейер. – Мой врач – чтоб его! – пичкает меня «Гербером». На снимке моя кишка выглядит как девять миль проселочной дороги.

Тем не менее, бокал вина, предложенный ему, финансовый гений мафии взял.

– Когда обещал подъехать Уоллис? – спросил Джозеф Ало.

– В девять тридцать, – ответил Мейер. – Пунктуален, как черт, поганец. Этот не опоздает.

Они немного поговорили об иске Мейера к государству Израиль. Лански с женой хотел перебраться в Израиль, чтобы прожить там последние отпущенные ему дни, пока рак не доконал его. Однако Верховный суд Израиля нашел в конституции статью, запрещающую иммиграцию евреев с криминальным прошлым.

– Что я им сделал? – плакался Лански. – Собственный народ отказался от меня.

Затем Пенни открыла дверь и в кабинет вошел Уоллис Литман.

Ростом Литман ничуть не превосходил хозяина дома, но при этом в нем было что-то от прусского генерала. Миниатюрная фигурка, на которой прекрасно сидел сшитый на заказ костюм – он был воплощенная элегантность. Финансовый воротила с Уолл-стрит, он уже попадал на обложку журнала «Форчун», хотя ему было всего сорок лет.

– Это встреча Мейера, – сказал Джозеф. – Но, прежде чем мы начнем, я хочу пригласить вас всех завтра поохотиться на уток. Я подарил Мики на день рождения охотничью собаку. К нам вот уже два месяца приходит инструктор. Завтра посмотрим, вышел ли из нее толк. Я знаю, Мейер должен возвращаться в Майами, но надеюсь, Пол и Уоллис останутся.

Пол не хотел охотиться на уток, но деваться ему было некуда: Джозеф предоставил ему свой самолет до Лас-Вегаса. Он вежливо улыбнулся и кивнул.

Зато Уоллис Литман был непреклонен.

– Как-нибудь в другой раз, Джо, – сказал он. – Мы сейчас в процессе скупки пакета акций. Вечером я должен вернуться.

Джозеф мрачно кивнул и обратился к Мейеру Лански:

– Мейер, тогда тебе слово.

– Мне нет смысла рассказывать вам, – гнусавым голосом начал тот, – что происходит с тех пор, как умер Гувер. Этот педик был у нас на крючке и на многое закрывал глаза, поскольку знал, что в противном случае я вытащу на свет фотографии, на которых он в том самом мотеле в Детройте. Но Гувера больше нет, и все пошло по-другому. От Вашингтона ждать нечего, кроме неприятностей. Обложили со всех сторон. ФБР контролирует все: подпольный тотализатор, наркобизнес, нелегальную лотерею, публичные дома и игорные притоны. Новый шеф ФБР совсем озверел, а ублюдки, вроде этого ренегата из Вегаса Соломона Казоровски, готовы продать всех подряд. А тут еще конгресс принимает этот поганый Акт РИКО.

Им не нужно было объяснять, что такое РИКО, – Акт об организованном рэкете и коррупции.[1]1
  RICO, Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act (англ). – Здесь и далее прим. перев.


[Закрыть] Согласно этому закону, заведомое знание и недонесение об уголовном преступлении приравнивалось к совершению этого преступления. Теперь фэбээровцам для того, чтобы уличить в преступлении дона мафии, было достаточно, чтобы один из членов его клана сознался, что обсуждал с боссом детали этого преступления. В «Коза Ностра» не принято совершать преступления на территории клана, предварительно не извещая об этом босса и лишая его принадлежащей ему доли, поэтому теперь все главари были на мушке. Кроме того, ФБР проводило программу защиты свидетелей, поощряя доносительство. Мир оргпреступности этот закон угнетал.

– Мы должны придумать, как выбраться из этого дерьма, – брюзгливо продолжал Мейер Лански.

– Но что же мы можем здесь поделать? – риторически вопрошал губернатор Невады. – В конце концов, это федеральный закон.

– Мы с Джозефом тут покумекали – есть один план, но тебе придется принять в этом деле участие.

Уоллис Литман расправил плечи. С начала 60-х он был молчаливой и послушной марионеткой в руках Мейера Лански. Прежде он служил финансовым советником Теодоры Лански в Чикаго. Мейер заметил, как он трудится над счетами его жены; ему показалось, что Литман умен и тщеславен. Десять лет назад Лански завербовал его. Литман должен был создать холдинговую компанию под названием «Литстар индастриз». Мейер переводил хранящиеся на оффшорных счетах деньги мафии на тайные счета, которыми Литман пользовался для приобретения внешне вполне респектабельных фирм. Формально эти фирмы принадлежали компании «Литстар», однако реальными владельцами являлись Мейер Лански и Джозеф Ало. Эти трое встречались крайне редко, и никто никогда не мог заподозрить Уоллиса Литмана в том, что он отмывает грязные деньги. Зато нелегальные махинации обеспечили ему стремительную карьеру.

– С нашей стороны было бы глупо светиться всем вместе, – сказал Пол Аркетт.

Мейер перешел к делу:

– Наш план прост, однако потребуется некоторое время, чтобы претворить его в жизнь. Мы решили, что ты будешь Президентом Соединенных Штатов.

Уоллис заметил, как изменился в лице губернатор Невады. Взгляд его вдруг точно потеплел.

– Но как мы это сделаем? – осторожно спросил он.

– Мир стал другим, – промолвил Мейер, поднося к губам бокал с вином. – Радио сделало его меньше, телевидение сделало его еще меньше. Политика все время меняется. Никсон был умнее и профессиональнее Кеннеди и куда больше подходил на роль президента. Но эти тупицы выбрали Кеннеди за его паршивые бостонские манеры и шевелюру кинозвезды. Потому что у Никсона всегда был такой вид, будто его заставляют торговать порнографическими журналами. Телевидение укокошило Никсона. За телевидением будущее. Если ты контролируешь телевидение, ты контролируешь то, что люди видят – что люди думают.

– Мы с Уоллесом уже начали избавляться от недвижимости, – вступил в разговор Джозеф Ало, – чтобы вложить деньги в электронные масс-медиа. Собственная сеть телевещательных компаний пригодится нам для того, чтобы посадить Пола в Белый дом.

– А когда ты будешь там, – подхватил Мейер, – то выгонишь к чертовой матери этих щенков из ФБР, а заодно и из министерства юстиции. Назначишь нового Генерального атторнея,[2]2
  В США – член правительства, представитель его интересов в Верховном суде.


[Закрыть] нового шефа ФБР. Ты будешь подбирать ребят вроде Гувера, которые могли бы в нужное время закрыть глаза. А когда соберется Верховный суд, ты начнешь подбирать судей – таких, которым активно не нравится акт РИКО. Либо мы добьемся отмены этого закона, либо нейтрализуем его действие, посадив своих людей в полицию и ФБР. – С этими словами Мейер попытался поставить стакан на столик, но рука у него дрогнула, и вино выплеснулось на пол.

Все, точно завороженные, устремили взоры на оставшееся на бежевом ковре пятно, похожее на пролитую кровь.

Пол Аркетт проснулся с первыми лучами солнца. Мысль о том, что ему предстоит стать президентом, все еще приятно согревала его. Он принял душ и, готовясь спуститься к завтраку, услышал доносившийся из-за окна шум машины – лимузин Джозефа увозил Мейера Лански в аэропорт.

Столовая в доме Ало отличалась необъятными размерами; в центре стоял огромный – сорок футов длиной – мраморный стол, вокруг – роскошные, с высокими спинками стулья, которые Джозеф выписал из Италии. Мики Ало с его школьным приятелем уже были в столовой. Пенни сидела напротив отведенного хозяину дома места во главе стола.

Через несколько минут в комнату бодро вошел Джозеф.

– Ну что, готовы подстрелить пару уток? – спросил он.

Пол всегда считал, что охота – это одно из самых недостойных занятий, изобретенных человечеством.

– Вы запаслись провизией? – спросила Пенни.

– До сих пор. – Пол красноречиво провел большим пальцем по горлу и широко улыбнулся.

Его всегда поражало, как Джозефу удалось подцепить такую женщину. Что она нашла в этом сицилийском мафиозо? Из богатой семьи, образованна, с изысканными манерами… она была подобна жемчужине, которую вставили в дешевую оправу. Полу казалось, она заслуживала большего. Впрочем, возможно, ей нравилось быть женой могущественного человека. Интересно, какая она в постели?

Мужчины прошли в кабинет, где в застекленных дубовых стеллажах хранились дробовики двенадцатого калибра.

Пол выбрал английскую двустволку «пурди» с фирменным клеймом на ложе и золотой пластинкой на комле ствола.

– Штучная работа, – одобрил его выбор Джозеф. – Обошлась мне в сотню «косых», так что не утопи где-нибудь в болоте, Пол.

Джозеф взял себе пятизарядную «беретту» с гравированным стволом.

Они тронулись в путь, держа дорогостоящие стволы наперевес с открытой казенной частью. У Мики Ало в руках также был английский, ручной работы «пурди» – с миниатюрным стволом, как раз под его пухлые короткие ручонки. Рядом с ним, без оружия, шел Райан Боулт.

Рекс еще не вышел из щенячьего возраста и резвился как мог. Он то принюхивался, водя носом по ветру, то без всякой видимой причины принимался лаять, то, высунув язык, весело носился из стороны в сторону. Когда Джозеф Ало строго покрикивал на него, он оборачивался и поднимал голову, всем своим видом вопрошая: «Что случилось, ребята?».

Рекс был красивый щенок – чесапикский ретривер богатого шоколадного окраса с мягкими карими глазами.

– Проклятый кобель, – выругался себе под нос Джозеф. – Всех уток распугает к чертовой матери. Рекс, ко мне.

Рекс, виляя хвостом, потрусил назад.

– Собака должна быть ученая. Специально нанял инструктора из Джерси-Сити. Уже три месяца занимается с ним каждый день.

Рекс вопросительно покосился на него. Они шагали по влажной траве, тронутой золотом и багрянцем осеннего увядания.

Почва под ногами была болотистая; сапоги Пола Аркетта, которые ему одолжил Джозеф, производили чавкающие звуки.

Вдруг впереди, усердно работая крыльями и отчаянно вытягивая шеи, взлетели две утки. Джозеф примкнул ствол, вскинул ружье и открыл стрельбу. Одна из уток, хлопая крыльями и выписывая круги, начала падать. Она с шумом свалилась в высокую траву ярдах в ста от охотников. Вторая утка продолжала лететь. Пол поймал птицу в прицел, однако ему не хватило духа подстрелить ее, он принял чуть правее и только тогда нажал на спусковой крючок. В тот же самый миг раздался еще один выстрел. Этот похожий на клоуна коротышка Мики выстрелил из своего английского дробовика стоимостью двести тысяч долларов. Вторая утка камнем устремилась на землю.

– Рекс, апорт! – скомандовал Джозеф, и щенок устремился в противоположном направлении.

– Рекс, назад! – закричал Джозеф.

Пес, совершенно сбитый с толку, потрусил назад.

Джозеф все еще не терял надежды.

– Рекс, апорт!

Тот, склонив голову набок, смотрел на него, явно не понимая, чего от него ждут.

– Апорт, чтоб ты сдох! – Джозеф побагровел от гнева. Он пнул собаку сапогом под зад, и та, взвизгнув, отскочила в сторону.

Отбежав метров на семь, щенок остановился и испуганно покосился на своего обидчика.

– Апорт! – заорал Джозеф, выходя из себя.

Рекс с лаем бросился в заросли. Они слышали, как он, ломая сухой тростник, носится кругами, оглашая окрестности безумным лаем.

– Мики, твой пес безнадежен, – сказал Джозеф, едва сдерживая гнев.

Глаза Мики недобро блестели.

– Досадно, – сказал он.

Тут из зарослей показался Рекс; в зубах он сжимал дохлую птицу. Он подбежал к Джозефу и гордо возложил свой охотничий трофей у его ног. Джозеф поднял утку – лицо его потемнело.

– Утка ни к черту не годится, – буркнул он. – Паршивец перемолол ей все кости. Как прикажешь это жрать? – Он ткнул утку псу под нос.

Рекс, возбужденный охотой, не мог отдышаться. Джозеф взбеленился от ярости. Он снова попытался пнуть пса ногой, но тот оказался проворнее и успел увернуться от тяжелого сапога. Джозеф потерял равновесие и плюхнулся в грязную жижу.

Рекс, широко расставив передние лапы, принялся лаять на гангстера, в то же время он предусмотрительно пятился назад. Джозеф, вымокший до нитки, сидел в луже, ошалело вращая глазами.

Затем, вне себя от гнева, он вскинул «беретту», взвел курок и выстрелил.

Рекса отбросило назад; голова его, размозженная картечью, превратилась в сплошное кровавое месиво. Он упал на бок в желтую траву и еще какое-то мгновение продолжал совершать рефлекторные – и уже бесполезные – движения лапами, имитируя бег.

Пол Аркетт почувствовал, что его вот-вот стошнит. Он посмотрел на Райана – тот стоял оцепенев от ужаса, закрыв рот ладонью. Затем Пол заметил, что по губам Мики блуждает улыбка. Только эти двое – Джозеф и его пятнадцатилетний отпрыск – адекватно восприняли смерть Рекса. Мики – по причине, ведомой одному ему, – нашел этот инцидент забавным.

По дороге домой никто не проронил ни слова. У дома их встретила Люсинда.

– А где же Рекс? – спросила она.

Никто не ответил.

– Папочка, где Рекс? – повторила она.

– Рекс сплоховал, – наконец изрек Мики. – Случайно угодил под пулю.

Девочка бросилась к лестнице. Наверху раздался ее душераздирающий плач.

«УОЛЛ-СТРИТ ДЖОРНЭЛ»

5 февраля 1981

Уоллис Литман, владелец контрольного пакета акций «Литстар Индастриз», холдинговой компании, основанной им в середине 60-х годов, объявил сегодня о приобретении им почти 10 % акций «Юнайтед Бродкастинг компани». Эта телевещательная сеть имеет высокий рейтинг. Предполагается, что именно ей будет принадлежать право на трансляцию летних Олимпийских игр 1984 г. По словам Уоллиса Литмана, приобретение полного контроля над этой телевизионной компанией не входит в планы «Литстар».

«ДЕЙЛИ ВЭРАЙЕТИ»

10 сентября 1992

Затянувшаяся до позднего вечера церемония определения победителей премии «Эмми» практически не принесла сюрпризов. Как и ожидалось, телесериал «Механик» первенствовал в жанре художественного телевидения, завоевав главные призы в категориях «Лучший актер» и «Лучшая актриса», равно как и в категории «Лучшая телевизионная драма». Автор и продюсер сериала Райан Боулт, принимая поздравления, сказал, что его переполняет чувство благодарности за столь высокую оценку. Сериал «Механик», повествующий о приключениях простого механика из автомастерской, называют прорывом в жанре телевизионной драмы; его отличают искренность и подлинный гуманизм…

«ЛАС-ВЕГАС САН»

8 ноября 1986

В понедельник неожиданно подал прошение об отставке Соломон Казоровски. О Казоровски, возглавлявшем специальное подразделение Лас-Вегаса по борьбе с организованной преступностью, в городе ходили легенды. Его штаб, откуда он руководил своим элитным подразделением, располагался в помещении бывшего магазина готового платья на Калвари-стрит. Казоровски активно боролся с игорной мафией; он прослыл непримиримым оппонентом Джозефа Ало, человека, которого традиционно принято считать одним из ее главарей. Известный своими яркими гавайскими рубашками и безрассудной отвагой, Казоровски на днях оказался в весьма щекотливом положении – казино «Фламинго» оплатило его счет за шампанское и еду, составивший свыше 500 долларов. Инцидент был предан огласке, что, скорее всего, и вынудило Казоровски подать в отставку.

«НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС»

9 марта 1982

В пятницу офис Генерального атторнея Соединенных Штатов объявил о начале в рамках акта РИКО судебного процесса против Энтони Коломбо из Нью-Йорка. Коломбо, предположительно являвшийся главарем банды, обвиняется по нескольким пунктам, включая убийство, покушение на убийство, вымогательство, контрабанду наркотиков, кражи почтовых переводов, различные виды мошенничества. Среди ответчиков по делу проходят трое сыновей Джозефа Коломбо, покойного главаря гангстерского клана. В списке обвиняемых 22 человека, наиболее причастных к темным делам клана. Источники, близкие к обвинению, считают, что некоторые из обвиняемых, скорее всего, заключили сделку с правительством, согласившись свидетельствовать против Тони Коломбо и его ближайших соратников.

«НЬЮ-ЙОРК ТАЙМС»

10 января 1996

Известный тележурналист Кол Харрис отстранен от должности корреспондента отделения новостей Ю-би-си в Нью-Йорке. По всей видимости, это связано с тем, что Харрис отказался снять с эфира документальный фильм, посвященный влиянию организованной преступности на политическую жизнь в Америке. В фильме разоблачались попытки преступного мира оказывать давление на политиков – в частности, вскрывались связи политической элиты Атлантик-Сити с игорным бизнесом и мафией. Фильм планировался к показу в воскресенье 9 января и, согласно источникам внутри компании, был снят с эфира в самый последний момент. Стив Израел, глава службы новостей Ю-би-си, заявил, что выводы, к которым пришли авторы документального фильма «Голоса мафии», недостаточно аргументированы и что компания во избежание возможных юридических санкций предпочла снять передачу с эфира.

«МАЙАМИ ГЕРАЛЬД»

Суббота 22 января 1983

В возрасте 80 лет умер Мейер Лански. Известие о его кончине вызывает странную грусть – и не потому, что не стало гангстера с длинным послужным списком, мирно усопшим в собственной постели. Дело в том, что без этого человека невозможно составить полное представление об американской истории XX века. Урожденному Мейеру Суховлянски принадлежала в ней особая роль, но он предпочел уйти, так и не нарушив обет молчания.

Говорят, именно Лански держал на крючке Эдгара Гувера. Согласно этой легенде, Гувер был тайным гомосексуалистом. Лански, узнав об этой его слабости, сделал компрометирующие фотографии, которые в дальнейшем и обеспечили его иммунитет.

Лански – фигура легендарная, он часть нашей истории. Однако после его ухода подлинной истории нам, похоже, уже никогда не узнать.