Текст книги "Президент от мафии"

Автор книги: Стивен Джозеф Кеннел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

– Вы видели, что произошло с Гэри Хартом и Донной Райс, и вы видели, как Дженнифер Флауэрс урвала свой кусок у Клинтона. В нашем случае все будет еще хуже. Консерваторы и моралисты распнут Ричардса. Если только не… – Тигарден замолчал и заставил себя взглянуть на Мики.

– Если что?

– Если мы не создадим ситуацию, когда Падж и Хендерсон не смогут воспользоваться этой информацией.

– И что это за ситуация?

– Что вы собираетесь сделать с Анитой?

– Анита решила предпринять долгое путешествие. Она собирается уехать из страны. Леди сможет вернуться после того, как выдвижение Ричардса кандидатом от демократической партии будет обеспечено, может и не вернуться. Все будет зависеть от нее. Как раз сейчас она думает об этом.

– А что, если Анита попадет в трагические обстоятельства? – выпалил Эй-Джей.

– Вы слишком часто смотрите телевизор.

– А что, если миссис Ричардс зафрахтует самолет и полетит в Огайо, где мы сегодня вечером организуем пресс-конференцию, чтобы там встретиться с Хейзом? В полете могут возникнуть проблемы… – Тигарден остановился, не в состоянии закончить свою мысль, потому что Мики с улыбкой смотрел на него.

– Господи, да вы совсем не тот, каким мне казались.

Эй-Джей отвернулся и постарался договорить:

– Хейз заплачет перед камерами национального телевидения. Мы это растянем… Возможно, нам удастся месяц играть на этом, может и дольше. Похороны на обложке журнала «Тайм». Хейз произнесет надгробную речь. Он будет говорить о любовной истории, длившейся тридцать лет. Губернатор будет посещать ее могилу, и нация будет скорбеть вместе с ним.

– А как это удержит тех шлюх от желания выступить?

– Они не смогут. Падж будет выглядеть последним мерзавцем, если начнет нападки на человека, оплакивающего свою жену. Я вам обещаю. Это ударит по нему сильнее, чем по Хейзу.

С минуту мужчины молчали. Потом Эй-Джей заговорил снова:

– Это решает две проблемы одновременно. Исчезнет Анита, а вместе с ней и угроза бракоразводного процесса. И еще. Опросы общественного мнения показывают, что народ считает Хейза несколько далеким. Гибель жены вызовет сочувствие к нему и сделает его имидж более человечным. – Эй-Джей использовал то, что подсказал ему когда-то Райан в баре отеля в Айове. – Падж не осмелится выпустить на сцену своих проституток, – закончил Тигарден, вдруг почувствовав себя в доме на колесах как в ловушке. Ему захотелось убежать из душной коробки.

– Хорошо, арендуйте самолет. Мы кое-что сделаем, и это не будет выглядеть как террористический акт.

– А как насчет пилотов?

– Это совершенно неважно, Альберт. Люди – это просто мясо. Иногда они имеют денежную или эмоциональную ценность. Если это не так, то они вообще не идут в расчет. – Мики Ало направил палец на Эй-Джея и словно щелкнул воображаемым курком. – Бах, – произнес он. – Нет дохода, нет человека.

– Черт, – негромко выругался Тигарден.

Мики привез его обратно на заправку. Эй-Джей стоял возле своей машины, когда мафиозо посмотрел на него со ступеней «дома на колесах».

– Наймите самолет на деньги избирательной кампании. Он должен стоять сегодня в шесть тридцать вечера возле правительственного терминала в Провиденс. Об остальном я позабочусь. – Мики улыбнулся ему. – Вас это беспокоит, верно?

Эй-Джей поплотнее запахнул пальто и кивнул.

– Позвольте мне сказать вам кое-что, чтобы вас успокоить, – продолжал Ало. – Именно в эту секунду приблизительно пятьсот человек исчезают с лица планеты… Некоторые из них погибают в автомобильных авариях, у других отказывают сосуды головного мозга, кое-кто совершает самоубийство. Дерьмовые пассажиры поезда, следующего к славе. Пока они уходят, автобус материнства останавливается и выпускает на свет тысячу новых идиотов. Они кричат, делают первый вздох и первый раз гадят. Точная прибыль – пятьсот человек. Девяносто процентов из них станут никуда не годными мерзавцами. Одним больше, одним меньше, нет никакой разницы.

– Вы социопат…

– Добро пожаловать на темную сторону планеты, Альберт.

Мики хлопнул дверцей и уехал.

Эй-Джей остался стоять на заправке. Ему было холодно и одиноко.

Глава 48
Катастрофа

Мило Дулео достаточно навидался смертей. Водить самолет он научился, когда служил на флоте. У него была опасная, но важная работа. Мило следил за русско-афганской войной с борта своего сверхзвукового, летающего на большой высоте «Локхида SR-71» – «Черного дрозда». Он летал в стратосфере, а камеры на крыльях жужжали, пока он фотографировал афганскую границу. В него стреляли с десяток раз и все-таки сбили, когда на него налетела эскадрилья «Як-38». Адреналин заиграл в его крови, и Дулео нарушил все приказы, пролетая низко над землей вдоль узких ущелий, когда огромные скалы возвышались с обеих сторон. Ему удалось увернуться от ракет, хотя он и не знал об этом, но все-таки одна зацепила хвост его самолета, и Мило пришлось катапультироваться над вражеской территорией. Ему повезло, на него наткнулся патруль моджахедов. Спустя два месяца Мило Дулео продолжил службу. Его попросили дать показания. Обнаружилось, что он без всяких на то оснований потерял свой самолет. Решение комиссии положило конец его сумасшедшим годам. Мило нашел приют в коммерческой авиации, но потом заскучал там и взялся пилотировать принадлежавший Джозефу Ало «Лирджет-55». Дулео работал на семью, и его иногда просили выполнить весьма интересные поручения. И он жил ради этого… Как в тот раз, когда они схватили негра-наркоторговца с занятным именем Наполеон Аутло[42]42
  Лицо, объявленное вне закона (англ.).


[Закрыть] и выкинули бедного сукина сына из самолета без парашюта над Атлантическим океаном в сорока милях от берега… Это, конечно, не то, что уворачиваться от «МИГовских» ракет, но, во всяком случае, с Ало у него был шанс немного порадоваться жизни.

Мило не мог дождаться сегодняшнего полета, укладывая свой парашют и ценный пистолет-пулемет «Хеклер-Кох МП-5» со сменным магазином и вращающимся цилиндрическим прицелом. Он загрузил свою амуницию в черный «рэнджровер» и направился к правительственному терминалу аэропорта в Провиденс, где Пулакарпо Депауло и Анита Фаррингтон Ричардс должны были появиться сразу после наступления темноты. Самым сложным было пробраться незамеченным на борт самолета. Мило попросил Мики зафрахтовать «Лирджет-55», потому что он был знаком с его оборудованием. Если самолет будет закрыт, то он сможет пробраться в салон через задний багажный отсек. «Птичка» будет припаркована у терминала, и из-за холодной погоды, как полагал Мило, пилоты засядут в комнате отдыха, попивая кофе. Он должен суметь миновать ограждение и пробраться в самолет без труда.

Все прошло так, как он себе и представлял. Мило спрыгнул с шестифутового забора, быстро пробежал по летному полю и открыл заднее багажное отделение. Потом открутил панель, соединяющую его с туалетом. Через несколько минут Дулео оказался в хвостовой части самолета. Он влез в маленькое помещение, уселся на сиденье унитаза и поставил панель на место. Закончив работу, Мило остался сидеть с парашютом и рюкзаком на коленях.

В девять пятнадцать он услышал, как открылась дверь «лирджета» и до него донеслись голоса двух пилотов.

– Что с ней такое? – спросил один из них.

Потом Мило услышал голос с сильным итальянским акцентом и узнал Пулакарпо.

– Она привыкла слишком много пить. Я подгоню машину поближе, чтобы нам было удобнее загрузить ее в самолет.

Сидя в крохотном туалете Мило достал из рюкзака пистолет-пулемет.

– Нет, ты видел, как она выходила из машины, а? Что с ней, черт возьми, такое? – спросил пилот.

– Если она больна и с ней что-нибудь случится во время полета, мы потребуем страховку, это я тебе точно говорю. Тебе лучше позвонить начальству и узнать, чего они от нас хотят, – отозвался второй.

Мило открыл дверь и вышел в салон с пистолетом-пулеметом у бедра. Летчики обернулись и увидели, что он стоит у них за спиной. На их лицах застыло выражение крайнего удивления.

– Почему бы вам обоим, королям неба, не отправиться в кабину и не заняться подготовкой к полету? Если кто вздумает хитрить, я его вырублю, – мягко заговорил Мило. Адреналин быстро вливался ему в кровь.

– Если выстрелишь из этого здесь, пробьешь нашей птичке шкурку. Тогда мы никогда не взлетим, – сказал ему тот, что повыше.

– Ерунда… Знаешь что, парень, я в этом кое-что понимаю.

Он загнал мужчин в рубку, но держался на расстоянии, так, чтобы никто из них не смог обернуться и схватить его.

– Пристегните ремни, ребята, чтобы никто не сумел спрыгнуть незамеченным.

Оба пилота пристегнули ремни. Потом Мило взял головные микрофоны и вынес их из рубки. Сам он уселся на откидное кресло с пистолетом-пулеметом на коленях и стал ждать, когда лимузин подъедет к самолету. Потом Дулео увидел Пулакарпо, который вел Аниту. Ее руки были связаны и выглядела женщина так, словно ее накачали наркотиками. Сицилиец помог жене Ричардса подняться в самолет, и Мило подхватил ее, когда она оказалась в салоне.

– Эта женщина что, принимала наркотики? Чем она накачалась? – спросил Мило, обеспокоенный тем, что чрезмерное количество наркотиков, обнаруженное при вскрытии, удивит патологоанатомов.

– Дама пила водку… Слишком много, на мой взгляд.

– Ладно, это работает. Убирайся отсюда. – Мило помог Аните сесть в кресло.

Пулакарпо выбрался из самолета и увел лимузин от правительственного терминала. Мило посмотрел на Аниту, ее веки были полуопущены.

– Развлекаетесь, миссис Ричардс?

Анита не ответила. Ее голова моталась из стороны в сторону. Дулео нагнулся и пристегнул ремень безопасности. Ее руки были все еще связаны за спиной, но он решил выждать до последней минуты и только потом позаботиться об этой детали. Потом Мило направился обратно в кабину пилотов.

– Ладно, ребята, заводите двигатели, – велел он двум напуганным летчикам. Те начали щелкать кнопками и рычагами. Завыл правый двигатель. Мило воткнул штекер наушников в гнездо и надел их.

– Говорит Уайт Лирджет-пятьдесят пять, семь-шесть-восемь-девять Виски Сьерра, прошу при первой же возможности предоставить вылет, – произнес Мило в микрофон.

– Вас понял, Виски Сьерра. Можете двигаться по рулежной дорожке один-шесть к южной взлетной полосе три-пять, там остановитесь.

Мило постучал пилота по плечу пистолетом.

– Будешь выполнять указания, парень?

Мило получил от диспетчера разрешение на взлет, они проехали по рулежной дорожке и начали набирать скорость. Мотор взвыл, когда лощеный «Лирджет-55» с ревом помчался по взлетной полосе и взмыл в ночное небо.

Мило распрощался с диспетчером, связался с башней в Хайз-Филд и велел пилотам лететь в Кливленд. Они ввели все необходимые координаты в компьютер. Мило подался вперед и следил за ними. Полет проходил в молчании.

Два часа спустя они были над озером Эри. На цветном радаре появился Кливленд. До него оставалось пятьдесят миль. Мило взял свой пистолет-пулемет и встал позади второго пилота.

– Я собираюсь воспользоваться туалетом. Если кто встанет, убью. – И неожиданно ударил мужчину стволом за левым ухом.

Второй пилот уронил голову на грудь. Первый пилот закричал и попытался отстегнуть ремень безопасности. Мило направил на него оружие. Понадобилось два мощных удара, чтобы пилот перестал бороться и упал на боковую панель управления.

– Спасибо, что подвезли, ребята. – Мило потянулся и направил триммер вперед, заставляя самолет немного опустить нос. Он мельком проверил цветной радар и заметил положение. До посадки оставалось десять миль. Мило планировал выпрыгнуть на высоте пять тысяч футов и, воспользовавшись ветром, приземлиться на западном берегу озера Эри. Он так рассчитал падение самолета, что тот должен был рухнуть на фермерский участок к востоку от Хопкинс-Филд, международного аэропорта города Кливленда. Авиакатастрофа вызовет вопросы, но в последние годы многие самолеты разбились, пытаясь сесть здесь. Федеральное управление авиации проводило серьезнейшие расследования и не смогло объяснить, почему это место стало для авиаторов Бермудским треугольником в миниатюре. «Лирджет-55» Виски Сьерра станет очередным случаем в серии необъяснимых авиакатастроф. Мило развязал Аните руки и проверил ее. Незачем наносить ей удар. Она все еще была одурманена алкоголем. Он оставил женщину и направился к аварийному выходу в хвостовой части, дернул за ручку, открыл дверь и бросил на ковер позади себя. В самолет ворвался ветер, и Мило почувствовал, как радость жизни наполняет его тело. Он нырнул в холодный ночной воздух.

Мило падал. Его лицо мерзло. Острый холод покусывал кожу. Он досчитал до десяти, потом дернул за кольцо. Парашют вырвался наружу, раскрылся, и его подбросило вверх, лямки впились в плечи. Справа Мило различал берег озера Эри и огни Кливленда. Он потянул за стропы, аккуратно направляя свое движение именно туда. Дулео видел, что легко достигнет берега.

А в самолете проснулась Анита. Она пребывала в ступоре, но когда Мило открыл аварийный выход, холодный воздух привел ее в чувство. Сначала она не могла сообразить, где находится, потом поняла… Поездка в лимузине, остановка возле винного магазина, мужской голос с сильным итальянским акцентом шепчет ей указания. Он заставил ее выпить водки, упираясь ей в ребра пистолетом. Итальянец держал бутылку у ее губ до тех пор, пока Анита не потеряла сознание.

И теперь она в самолете… Анита слышала завывание моторов, они шумели намного громче обычного. Обернувшись, она увидела дыру запасного выхода. Женщина отстегнула ремень и спотыкаясь прошла вперед, где лежали без сознания оба пилота.

– О, Господи, – вслух произнесла она. И тут увидела землю. Они были совсем низко, пролетая над освещенными луной фермами, полями и случайными строениями.

Женщина в ужасе посмотрела в лобовое стекло как раз в тот момент, когда перед ним выросло кирпичное здание. «Этого не может быть», – кричал ее разум, когда «лирджет» врезался в зернохранилище из кирпича и бетона.

Пламя взлетело на триста футов вверх. Взрывной волной вышибло окна на фермах на мили в округе. По всем окрестным полям разбросало горящие обломки самолета. Фюзеляж превратился в искореженный, обугленный остов из пылающего металла.

К тому времени, как подъехала первая пожарная машина, от самолета уже мало что осталось.

Глава 49
Сочувствие

Каз весь день работал в маленьком кабинетике в Министерстве юстиции в Вашингтоне. Он просматривал компьютерную распечатку, и у него зарябило в глазах, пока он внимательно изучал корпоративную таблицу, представляющую сведения о налогах мистера Уоллиса Литмана. Каз начал уже подозревать, что это его никуда не приведет. Перед ним на исцарапанном металлическом столе лежала сводящая с ума паутина из связанных между собой холдинговых компаний, из корпораций, фондов и благотворительных отчислений, позволяющих снизить сумму налога. Мозги Каза словно увязли в трясине, но он продолжал напряженно работать. Бывший агент ФБР даже не знал толком, что именно ищет. Он так часто просил об одолжении своих старых приятелей из ФБР, что теперь они реагировали на него как на прокаженного – стоило ему появиться в их поле зрения, они тут же направлялись в противоположную сторону.

Открытый перед ним файл назывался КССИИ, или «Корпорации систем связи Интертел, инк.». Это была группа корпораций, помогающих снизить налоги, в которую входили инвестиции в «Атлантический Телефон и Телеграф». Литман последние два года постоянно увеличивал свои холдинги в телефонных компаниях. Каз позвонил Коулу Харрису и спросил, не знает ли тот, с чего бы это. Харрис объяснил, что дело, вероятно, кончится тем, что телефонная компания станет основным поставщиком телевизионных программ по всей стране. Каждый дом в Америке, объяснил Коул, уже подключен к телефонной сети, а после появления оптико-волоконных линий стало возможным использовать телефонные каналы для передачи новостей и развлекательных программ. Следовательно, потребность в традиционной передаче программ телевидения по воздуху снижалась. Идея интригующая, но у Каза только разболелась голова. Он договорился с Коулом пообедать этим вечером. Харрис копался в связях между Ю-би-си и мафией. Его давно уже занимала эта тема. Каз просил его действовать осторожно и скрытно, но эти два слова явно не входили в словарный запас репортера. Коул Харрис имел тенденцию нарываться на проблемы со скоростью закрученного мяча.

В семь вечера Каз закрыл свою лавочку и вышел из здания через боковую дверь. Предполагалось, что они с Коулом встретятся в сомнительном ресторанчике в Виргинии под названием «Пятнистый теленок». Предполагалась говядина под особым соусом барбекю. Говядина оказалась жестче, чем вратарь из НХЛ, а особый соус был разведен до цвета и консистенции дорожной грязи. Коул пришел, когда Каз уже просидел в этом заведении полчаса и приканчивал второй стаканчик колы.

– Я не стану тебя спрашивать, что случилось, – заметил Коул. – У тебя и без того такой вид, словно тебя переехал грузовик.

– У Литмана одна компания внутри другой компании. Система его налогов столь же запутана, как пригороды Бангкока. Я заблудился.

– Пока ты там блуждал в налоговом аду, я накопал кое-что интересненькое.

– Что такое?

– Я наткнулся на парня, который работал вместе с Литманом в Чикаго в компании «Харкорт, Лоу и Смит». Если ты помнишь, Уоллис Литман был менеджером в этой компании перед тем, как ушел и отправился на север делать себе состояние на телевидении.

– Ну и что? – спросил Каз.

К ним подошла официантка, и Коул поднял на нее глаза:

– У меня праздник. Мне мартини с двумя оливками. – Крупная женщина отошла. В наряде деревенской девчонки – юбочка и белый передничек – она выглядела смешно.

– Нам надо найти другое место для встреч, – объявил Коул. – Это заведение никуда не годится по всем статьям от еды до телок.

– Черт с ним. Так что ты нашел?

– Так вот, этот парень говорит, что помнит, как Уоллис Литман упоминал, что ведет личные счета жены Мейера Лански, после того как Мейеры переехали в Южную Флориду.

– Уоллис Литман был персональным советником по вкладам Теодоры Лански?

– Так утверждает этот парень.

– Боже, как же нам это доказать, будь оно проклято?

– Я полагаю, если Литман фиксировал ее налоги, он должен был подписывать бумаги. Вместо того, чтобы проверять налоги Уоллиса, почему бы тебе не покопаться в бумагах Тедди Лански и не посмотреть, что ты сможешь найти? Я практически могу гарантировать, что там не окажется взаимосвязанных компаний.

И тут на экране телевизора появилась фотография Аниты Фаррингтон Ричардс. Каз уловил это углом глаза.

– Посмотри на это.

Коул развернулся, и в этот момент официантка как раз принесла ему мартини.

– Вы здесь смотрели телевизор?

Женщина кивнула.

– Жена Хейза Ричардса только что погибла. Разбилась в авиакатастрофе, когда летела к нему в Огайо. – Официантка отошла.

Мужчины обменялись взглядами и выбрались из-за стола. Они бросились к стойке бара, словно два быка, завидевшие корову.

– От самолета мало что осталось, – передавал с места событий корреспондент в пальто из ткани букле. – По имеющимся данным, в последние годы многие другие самолеты не смогли приземлиться в международном аэропорту имени Хопкинса. «Лирджет-55», на борту которого находилась миссис Ричардс, жена кандидата на пост президента от демократической партии, врезался в зернохранилище и взорвался. Представители федерального управления авиации находятся на месте аварии. Они перевезут обломки самолета в ангар аэропорта для изучения. Из-под обломков самолета было извлечено три тела. Согласно плану полета, предъявленному в Провиденс, это Дэвид Хортон, первый пилот, Сэм Шелтон, второй пилот, и жена кандидата на пост президента Анита Ричардс. Идентификация по зубам подтвердит это. Вероятно, это произойдет завтра.

Затем перед камерой появился Видал Браун, эти съемки были сделаны немного раньше.

– Хейзу Ричардсу дали успокоительное. Анита была подругой его жизни, они познакомились еще в колледже, и она разделяла все его мечты и надежды. Он просто убит этой потерей.

– И что ты по этому поводу думаешь? – поинтересовался Коул.

Уоллис Литман увидел репортаж, когда смотрел десятичасовой выпуск новостей. Он никогда не ложился спать, не посмотрев последний выпуск новостей, чтобы его критические замечания могли быть изложены на утреннем совещании. Филиал Ю-би-си в Кливленде прислал пленку о катастрофе «лирджета» и подтверждение смерти Аниты Ричардс. Уоллис отбросил свой блокнот и позвонил Стиву Израелу в его рабочий кабинет в «Ободе», надеясь, что тот расскажет ему о возможных последствиях.

– Я не знаю, – ответил Стив, когда Литман задал ему вопрос о политическом резонансе. – Такого никогда раньше не случалось. Самый последний случай произошел в 1857 году с Джеймсом Бьюкененом. Его невеста, на которой он собирался жениться перед церемонией инаугурации, покончила с собой. Поэтому дело кончилось тем, что роль первой леди исполняла его племянница Хэрриет Лэйн. Разумеется, это совершенно другой случай. Мы проводим телефонный опрос прямо сейчас, но я предполагаю, что Хейз получит большую волну сочувствия.

Уоллис повесил трубку, подошел к окну и посмотрел на небо Нью-Йорка. У него возникла тревожная мысль. Мог ли Мики иметь какое-то отношение к этой катастрофе? Потом Литман прогнал эту мысль. А что от этого может выиграть он сам?

Сотрудники аппарата избирательной кампании Паджа Андерсона в Вашингтоне собрались в маленькой комнате в помещении, арендованном на время кампании. Они ждали Паджа и Хенни. Те приехали спустя двадцать минут. Падж сбросил пальто на стол, все сели. Хенни повернулся к Джастину Дэвису, специалисту по опросам и анализу общественного мнения.

– Джастин, у тебя есть результаты?

Дэвис, симпатичный плотный мужчина с задумчивым видом, уже успел провести предварительный телефонный опрос. Результаты лежали перед ним. Для Паджа Андерсона и его команды они были ужасными.

Дэвис встал, держа листок в руке.

– Начнем с того, что я сочувствую потере Хейза… Но нам придется иметь дело с политическими последствиями. Это может повлиять на нашу стратегию, так что простите меня, если покажусь вам излишне хладнокровным.

– Понятно, – откликнулся Падж.

– Хорошо. Это всего лишь результаты трехсот звонков, так что достоверность опроса весьма приблизительная. К тому же респонденты были выбраны произвольно, поэтому демографический аспект не учитывается. Все, кому мы позвонили, очень сочувствуют Хейзу. На вопрос, помешает ли ему потеря жены справиться с обязанностями президента, люди отвечали, что нет. Это меня не удивило. Поразило меня другое. Этот случай как-то улучшил отношение к нему, как к человеку. На те же самые вопросы, что и неделю назад, положительно ответили на пятнадцать процентов больше. То же самое относится к вопросам о поведении в критической обстановке и к вопросам экономики. Каким образом эта катастрофа смогла улучшить его способность справиться с международным военным кризисом или экономикой, ставит меня в тупик, но таковы результаты. Разумеется, это лишь предварительные данные, но теперь нам придется иметь дело с тем фактом, что к Хейзу чертовски хорошо относятся. Я полагаю, что этот вал сочувствия будет нарастать, а не спадать. Вопрос в том, станет ли это всего лишь двухнедельным феноменом или поднимется до наивысшей точки и превратится в часть его базового коэффициента. – Джастин сел и посмотрел на Хенни и Паджа.

– Что вы собираетесь делать с девочками Ричардса? – спросил Сэм Дершмен из задней части комнаты.

Об этом думали все. Дершмен был пресс-секретарем, и он планировал на следующий день большой разговор на тему «поматросил и бросил» с Бонитой Мани, которая должна была определить место Хейза в «Зале Славы Бабников».

– Если вы с этим выступите, то добьетесь только отрицательного результата, – сказал Джастин.

В комнате стояла тишина.

– А если нам просто перенести это на другое время? – продолжал Дершмен. – Они не будут оплакивать эту женщину слишком долго… Возможно, через месяц мы сможем снова вытащить Бонни на свет Божий, она бросит свою плюху, и на нас это никак не отразится.

– После того, как жена Хейза умерла, известие о его романе с женщиной за два года до этого как-то теряет свою актуальность, верно? – спросил Джастин. – Если нет Аниты, чтобы красоваться перед телекамерами, я не думаю, что это даст тот же результат.

– Этот человек потерял свою жену, – прервал их дискуссию голос Паджа. Он сцепил пальцы и опустил на них подбородок. – Не могу поверить в то, что вы говорите, ребята. Мне всегда не нравилась эта затея с Бонитой. Я никогда не был уверен, что она говорит правду. А теперь все кончено. Мы не будем это использовать.

– А что, если эта женщина решит сама выйти на публику?

– Ты поедешь к ней, Джастин… Сделай все, что можешь, но убедись, что она будет молчать. Давайте выбираться из этой клоаки. Мы должны снова заняться избирательной кампанией. – Падж взял свое пальто и направился к двери, потом обернулся и оглядел полную народа комнату. – Есть случаи, когда цель не оправдывает средства.

Он прошел по коридору, нашел пустой кабинет и написал Хейзу Ричардсу личное письмо с выражением соболезнования.

Мики узнал новости непосредственно от Мило, позвонившего ему на безопасный номер с заправки всего через несколько минут после катастрофы. Разговор был коротким.

– Узнаете обо всем из выпуска новостей, – только и произнес Мило и повесил трубку.

Мики дождался первого после звонка выпуска новостей, вышедшего как специальный репортаж в девять тридцать. Без всяких чувств он смотрел и слушал, как комментатор говорил о горящем фюзеляже и проклятии аэропорта Хопкинса в Кливленде. Проклятии, погубившем за последние полтора года еще три самолета. Мики Ало выключил телевизор, потом спустился вниз на кухню, приготовил себе сандвич и налил холодного пива.

Люсинда услышала по рации, как люди с двух других судов переговаривались о смерти Аниты Ричардс. Она достала старый черно-белый телевизор и пристроила к нему антенну, чтобы они с Райаном смогли посмотреть новости на корме. Пока комментатор рассказывал, Райан почувствовал, как у него сжимается сердце. В штабе избирательной кампании он слышал слухи о том, что между кандидатом и его женой не все гладко… Потом Боулт неожиданно вспомнил бар в отеле «Савой», где он сказал Эй-Джею, что для того чтобы вызвать сочувствие, нужна трагедия. Неужели он, не желая того, приложил руку к этому несчастью? И в эту минуту Райан пообещал себе, что направит все свои силы на уничтожение Мики.

– Что такое? – Люсинда заметила странное выражение его лица.

– Завтра я хочу поехать в город и увидеться с доктором, которого ты нашла. Я должен выздороветь.

Люсинда протянула руку и сжала его пальцы. Они оба понимали, что каникулы кончились. Но они не знали, что Призрак уже приехал в город и ждал.