Текст книги "Становление (СИ)"

Автор книги: Стэлла Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

   Глядя на застывшего в неподвижности монстра, Лука остановился, боясь вспугнуть внезапно родившуюся мысль. Низ и верх... Лево и право... Когда он, раскрыв глаза от ужаса отскочил в сторону и закричал, было уже слишком поздно – Леон де Риз, продолжая внимательно следить за пауком, пропустил удар паучьего жала, который был нанесен снизу.

   Глядя на тело упавшего Леона, Редж схватил ближайшую к нему нить и, сев на паутину, перевернулся вниз головой. Паук, не обращая на Редж никакого внимания, медленно пополз в сторону лежащего Леона. Наматывая золотую нить на руку, Лука молил Светлых о том, чтобы догадка его была верна. Пока монстр неспеша продвигался к своей первой жертве, Лука вновь спрыгнул на землю и, присев, пополз под паутиной. Остановился он там, где лежал Леон. Быстро, настолько быстро, насколько позволяла раненая рука, Лука начал обматывать паутину магической нитью, тихо ругая себя всеми пришедшими на ум словами.

   Боги, и как он раньше не вспомнил?! Да что там вспомнил... Додуматься же проще простого было, а он... Сплетя некое подобие силков, Редж попятился назад, разматывая накрученную на руку нить и ожидая, пока монстр наконец-то соизволит подойти к своей жертве. Если бы кто-нибудь посторонний сейчас застал бы Реджа за этим занятием, точно бы решил, что тот не в себе – силки, представляющие из себя некие подобия петелек, были привязаны к нити, которую Лука сжимал в руке. Ну, это-то как раз и довольно логично, а вот тот факт, что силки эти находились как бы с изнанки паутины, то есть при всем желании Редж не смог бы поймать в них пака, вызвал бы недоумение.

   Когда три паучьих лапы оказались над установленными силками, Лука, не желая более ждать, потянул из-всех сил – золотая веревка свистнула и натянулась так, словно кто-то действительно попался в ловушку. Из-за того, что все три конечности находились с одной стороны, паук потерял равновесие и упал. Вес его был настолько велик, что паутина сотряслась, а тело Леона подкинуло высоко вверх.

   Де Риз, который видимо и не терял сознание, распрямился в воздухе и, ухватившись за одну из нитей, пропустил ее под паутиной и спрыгнул следом. Лука привязал конец своей нити к ближайшему камню пошел помогать своему помощнику, как ни забавно это звучит.

   Спустя какое-то время, когда паук-переросток был прочно опутан золотой сетью (то есть, пространство под паутиной), Леон сказал:

   – Ну, вот и все. Осталось только назад вернуться.

   – А с маленькими что делать будем?

   Пожав плечами, де Риз сказал:

   – Сам решай.

   Поднявшись на ноги и устало проведя рукой по осунувшемуся лицу, Лука сделал шаг в сторону того камня, под которым находилось паучье гнездо. Почему-то в этот момент сознание словно бы заволокло туманом и Редж, бросив взгляд на Леона, упал на землю. В голове зазвучали голоса и фразы, смысл которых до него не доходил. Единственное, о чем Лука помнил, так это о том, что он должен спросить про печать. С трудом заставив губы двигаться, он прошептал:

   – Печать... Где печать?

   Ответом ему было:

   – Узнаешь, когда придет время. До встречи, Хранители.

   Империя Ардейл. Дорога к Южной Заставе. Два месяца спустя.

   Эйрин безразлично рассматривал грязные дома и с трудом сдерживал себя от того, чтобы не поморщиться. Возможно, ему стоило задержаться в Сейне еще немного, до того момента, когда к свадьбе Эйлис все будет готово? С другой стороны, он и так задержался в столице не на два, а на четыре месяца, так что... Вздохнув, де Сэй с тоской во взгляде осмотрелся. Небольшой городок, не имевший даже названия, встретил Эйрина довольно приветливо. Ну, это если можно назвать приветливой отборную ругань, которая то и дело слышалась с разных сторон. До этого городишки Эйрин добрался довольно быстро, совсем скоро он прибудет в Южную Заставу и начнет свою службу.

   Зевнув украдкой, молодой воин холодно осмотрел грязную улицу и поморщился. Все же, наверное это не очень правильно – держать молодых Ааш'э'Сэй изолированно от людей. Если бы Эйрин чаще бывал в человеческих городах, возможно этот городок не вызвал бы в нем такого уныния. Мутные стекла, облупившаяся краска и горы мусора, в которых даже Лир застревал – вот так выглядел этот маленький городок на самой окраине Империи. Когда Эйрин был тут в последний раз, поселения этого здесь не было, а значит, городок совсем еще молодой.

   Нахмурив светлые брови, Эйрин возмущенно проворчал:

   – Если он молодой, разве не должен он быть чистым?!

   Окинув окружающее его безобразие еще одним мрачным взглядом, Эйрин направил Лира вперед. Когда грязная улочка перешла в другую, не менее грязную, Эйрина окружили малолетние попрошайки. Грязные мальчишки, в оборванной одежде, взяли Лира в плотное кольцо и наперебой тянули к Эйрину чумазые ладошки.

   – Дяденька воин, подай горемычным на пропитание!

   – Дяденька воин, одну монеточку, самую маленькую!

   – Дяденька воин...

   – Дяденька воин...

   От звонких детских голосов у Эйрина зазвенело в ушах и он помотал головой. Хорошо хоть Лир стоит спокойно, не шелохнется, а то собирал бы он потом детишек по частям...

   Попрошайки продолжали заунывно голосить, а один из них подскочил к Лиру и, подпрыгнув высоко, сорвал с пояса Эйрина кошель, плотно набитый монетами. Звонкий смех и, последовавший за ним крик, заставили ребятню рассыпаться в разные стороны. Мальчишка, столь дерзко сорвавший кошель с пояса "дяденьки воина" звонко закричал:

   – Патруль! Сыпем отсюда!

   Все произошедшее заняло пару мгновений, очнулся Эйрин в тот момент, когда кинжал, пущенный им вслед убегающему оборванцу, вонзился в грубо сколоченную дверь, едва не зацепив одного из воинов, которые, словно бы из ниоткуда, возникли в переулке.

   Молодой, смуглый мужчина едва слышно присвистнул и посмотрел на Эйрина темно-синими глазами. Укоризненно покачав головой, он сказал:

   – Нехорошо так с мальчишками поступать, убил бы ненароком...

   Эйрин хмыкнул и холодно ответил:

   – Не убил бы. Всего лишь выбил бы свой кошель из кулака пройдохи.

   Смуглый хмыкнул и сказал:

   – Вот что, господин воин, езжай-ка ты своей дорогой, у нас тут облава намечается. Нечего тебе свои аристократические ручки в подобной грязи марать.

   Выдернув кинжал Эйрина из двери, мужчина метнул его обратно владельцу. Поймав оружие, Эйрин прокрутил его вокруг запястья и убрал за пояс.

   – Я направляюсь в Южную Заставу.

   – Новичок?

   Эйрин сухо кивнул, а смуглый белозубо улыбнулся и ответил:

   – По сторонам не зевай, а то Лира из под тебя выдернут, будешь потом Императору жаловаться...

   Окинув взглядом "патруль", состоявший из трех воинов, Эйрин, с легкой ленцой в голосе поинтересовался:

   – Сами справитесь?

   Синеглазый хмыкнул и промолчал. В этот момент, один из напарников смуглого, вышиб ближайшую к нему дверь ногой и, доставая катон, прокричал в полумрак помещения:

   – Всем на выход!

   Синеглазый посмотрел с ироничной улыбкой на напарника, убрал руки в карманы и оперся спиной о каменную стену. Вообще, весь его вид говорил о том, что ему скучно, ну хоть спать ложись прямо тут. В этот момент в сторону скучающего полетел стул, а следом за ним прочие предметы обстановки.

   Мужчина зевнул и, не доставая рук из карманов, ударил по стулу ногой, от чего тот рассыпался. Та же участь постигла и прочие "снаряды". Напарники синеглазого в это время заняли позиции по обе стороны от двери и, не скрывая улыбок, смотрели на своего предводителя. Тот, в свою очередь, бросил на Эйрина ленивый взгляд и спросил:

   – Справимся, как думаешь?

   Холодно фыркнув, Эйрин развернул Лира и направил того к городской стене, которая представляла из себя деревянный забор, кое-где укрепленный камнем. Слова, сказанные добродушным тоном, заставили Эйрина фыркнуть еще раз:

   – Поел бы ты, что ли. Худой такой, смотрю на тебя и самому кушать хочется...

   Высказывание это вызвало смешки со стороны напарников синеглазого, а Эйрин решил гордо промолчать.

   Дорога до Заставы не заняла много времени, а может Эйрин просто не обратил на это внимания. Оставив Лира во дворе, Эйрин пошел к командиру, с приказом о зачислении. Пройдя все процедуры, молодой де Сэй направился в отведенную ему комнату и принялся разбирать дорожную сумку. К слову сказать – так как Эйрин являлся аристократом, жить в общей казарме ему не полагалось, а в силу того, что он прошел Пятое Крещение, по званию он, Эйрин, был равен начальнику Заставы. Это и послужило причиной того, что ему выделили отдельные "покои", с собственной комнатой для омовений.

   Сев на кровать, Эйрин скучающе посмотрел за окно. Когда он только въехал в Заставу, было еще совсем светло, сейчас же за окном было темно, словно в Мире Темных. Как это и бывает на юге, ночь вступила в свои права быстро, словно бы на мир упало темное полотно.

   Размяв шею, Эйрин встал и направился в обеденный зал. Будучи верным самому себе, Эйрин холодно кивал проходящим мимо воинам, не заговорив ни с одним из них. Войдя в трапезную, он отыскал себе местечко подальше от всех и, не обращая внимания на любопытные взгляды, уселся на облюбованное место.

   Почти тут же молодой служка поставил перед ним деревянную миску, наполненную густой похлебкой, деревянную дощечку, на которой лежали толстые куски серого хлеба и кувшин с вином. Поклонившись господину воину, служка ушел, а Эйрин приступил к трапезе. Вообще, стол ему тоже полагался отдельный, но командир Заставы сразу оповестил его о том, что едят воины все вместе, дабы не делать пропасть между людьми и Ааш'э'Сэй еще больше. Пожав плечами Эйрин безразлично кивнул. Те же самые цели преследует и Лазар, так что подобное не задело Эйрина ни капли. В какой-то момент Эйрин понял, что над ним нависла чья-то тень и, подняв глаза от миски, он встретился взглядом с синими глазами недавнего знакомца. Тот широко улыбнулся и бросил на стол, порядком похудевший, кошель Эйрина. Промокнув губы салфеткой, Эйрин вежливо кивнул, благодаря мужчину. Тот хмыкнул и, не спросив разрешения, уселся на скамью рядом с Эйрином.

   – Тим Дорэй.

   Эйрин кивнул и ответил:

   – Эйрин де Сэй.

   По залу пробежал шепоток, который Эйрин предпочел проигнорировать. Кивнув Тиму еще раз, Эйрин вернулся к трапезе, а Тим, ни с того ни с сего, хлопнул его по плечу и громко сказал:

   – Эйрин де Сэй, я – лейтенант Южной Заставы, Тим Дорэй, вызываю тебя на дружеский поединок.

   Эйрин вздохнул и посмотрел на Тима с легкой неприязнью.

   – Оружие?

   – Пара. – Сказав это, Тим солнечно улыбнулся, а Эйрин вздохнул.

   Катон никогда не был его любимым оружием.

   – Место?

   – Южная Застава.

   – Время?

   – Завтра на рассвете.

   Переведя взгляд на командира Заставы, который сидел неподалеку, Эйрин приподнял вопросительно бровь. Начальник хмыкнул и пробасил:

   – Не возражаю.

   Эйрин подавил еще один вздох и кивнул.

   Люди... Поди пойми этих сумасшедших. Со времен Хикар не было человека, который смог бы одержать верх над одним из Ааш'э'Сэй. Жить этому Тиму, что ли, надоело?

   Самоубийца, тем временем, поднялся со скамьи и, сладко потянувшись, радостно сказал:

   – До завтра.

   Эйрин фыркнул и тоже поднялся.

   Все же, надо будет правильно рассчитать силы, иначе воины могут и озлобиться, в случае, если этот Тим завтра проиграет. А в том, что он проиграет, сомнений у Эйрина не было.

   Выйдя на улицу, Эйрин вдохнул полной грудью сладкий ночной воздух. Посмотрев на огромные звезды, густо усыпавшие небосвод, он зевнул. Признаться он предполагал, что будет немного более интересно, потому и попросился сюда. А оно вон как обернулось – дружеский поединок... Презрительно фыркнув, Эйрин направился в свою комнату. Прежде чем назначать ему дружеский поединок, этому Тиму надо было хотя бы попытаться стать его другом.

   Развернувшись на каблуках, Эйрин направился к лестнице. Время, хоть и не позднее, а он порядком подустал за все время своего путешествия. Пнув дверь, Эйрин вошел в комнату и развалился на кровати. Глупость и, ничем не оправданная, гордость окружавших его, давно перестали удивлять. Самому себе Эйрин начал казаться древним старцем, в глазах которого мир, из яркого и пестрого, стал серым и бесцветным. А ведь он просто хотел, чтобы его оставили в покое и перестали набиваться в "друзья". Цену такой "дружбе" Эйрин знал – пятьдесят тысяч золотых и кусок земли неподалеку от Сейна. Полежав на постели еще какое-то время, Эйрин закрыл глаза.

   Пожалуй, не стоит завтра сдерживаться, одной молниеносной победой он раз и навсегда отвадит от себя тех, кто хочет погреться в свете славы де Сэй.

   Южная Застава. На рассвете следующего дня.

   Солнце только-только показалось над верхушками деревьев, а жизнь в Заставе уже кипела – воины всего гарнизона собрались во дворе, сонно кивая друг другу и кутаясь в уставные кафтаны. Как и всегда, душную южную ночь сменило утро, принесшее, пусть и на пару часов, столь вожделенную прохладу. Командир Заставы сидел на сбитых каменных ступенях, устремив задумчивый взор на порозовевшее небо. В руке у него была зажата тяжелая глиняная кружка, в которой плескался ароматный травяной чай. Втянув свежий утренний воздух, в котором разлился едва различимый запах сухой травы, Ленар – командир Южной Заставы, широко улыбнулся.

   После нововведений, принятых Императором, столь ответственные посты, как место командующего одной из четырех опор Империи, смог занять человек. Путь Ленара, от простого воина, до командира Заставы был долог и труден – ведь ему препятствовали не кто-нибудь, а Ааш'э'Сэй, но все равно, приложив все возможные усилия, Ленар добился своего – вот уже три года он был главным в Заставе.

   Заняв сей пост, Ленар принял решение, которое могло бы стоить ему места, да и солдатской пенсии тоже, не будь политика молодого Императора направленной на объединение людей и демонов. А решил Ленар вот что – раз уж простых людей начали набирать, после долгого перерыва, в Священную Акадэмию Хикар, что долгое время не практиковалось, то почему бы этим самым людям не начать нести службу в Заставах?

   До этого момента покой Империи и нерушимость ее границ берегли лишь те, кто не попал в элитный отряд Демонов-Воинов. Другими словами те, кто не прошел Пятое Крещение. Южная Застава стала первым местом, где главенствующий пост занял человек, а Ааш'э'Сэй находились под его командованием. Естественно, среди демонов были недовольные, но как только вышел соответствующий указ Императора, все недовольства прекратились. Тогда-то Ленар и пришел к выводу, что будет правильно, если сам, лично, займется поиском способных воинов среди людей и возьмет их на службу в Заставу. Кроме того, Ленар приложил все усилия для того, чтобы старый состав был "разбавлен" новичками-людьми. Таким образом, стараниями нового Командира Заставы в его гарнизоне несли службу люди. Правда, тут еще и большую роль сыграло то, что многие из Ааш'э'Сэй все еще считали людей недостойными. Ленар хмыкнул – а ведь говорят, что в Акадэмии воины забывают о том, что такое "гордыня"...

   В общем, не долго думая, Командир начал лично подыскивать молодых и одаренных юношей, а в один из дней судьба свела его с Тимом Дорэем, который, казалось родился с катоном в руках. Тим Дорэй обучение в Акадэмии не проходил, потому как не являлся потомком знатного рода, а по указу Императора брали туда именно таких. Вспомнив тот день, Ленар громко рассмеялся, чем вызвал удивленные взгляды со стороны, собравшихся поглазеть на поединок человека и Ааш'э'Сэй, воинов.

   Командир помахал рукой, как бы показывая, что все в порядке и беспокоиться не о чем, и вновь погрузился в свои мысли.

   Вообще, когда-то в древности, когда Акадэмия была еще молода, люди и Ааш'э'Сэй проходили обучение вместе, но... Программа тренировок была рассчитана на более сильных и, практически, неуязвимых Ааш'э'Сэй, люди просто не могли вынести подобные нагрузки. К тому же, зависть разъедала их души и сердца. Со временем люди отказались отдавать своих сыновей в военное заведение, предпочитая обучать мальчиков дома. Ааш'э'Сэй с этим спорить не стали – после смерти Райдана, власть на какое-то время перешла в руки его брата, который не смог удержать ее, а после смерти Клая, Империей правил Совет, до тех пор, пока маленький сын Райдана не подрос достаточно, чтобы взять бразды правления в свои руки.

   С тех пор порог Священной Акадэмии не переступала нога человека. До того времени, как Император Лазар не издал указ о том, что люди, наравне с Ааш'э'Сэй, должны проходить обучение искусству воина. Специально ради этого администрация Акадэмии внесла некоторые поправки в программу обучения, не затронув самого главного.

   На самом деле, то, что происходило за стеной Священной Акадэмии, всегда вызывало множество вопросов у Ленара. Взять хотя бы тот факт, что Император не имеет власти над этим заведением. В то же время, выпускники Акадэмии отправляются нести службу ко двору. Несмотря на то, что слово Владыки в Акадэмии веса не имеет, стоило лишь ему сказать о том, что пришла пора открыть двери и для людей, как соответствующие изменения были внесены в программу. К тому же, насколько Ленару было известно, нынешний Император, в бытность свою наследником, проходил обучение все там же. А значит, вход ему туда не закрыт?

   Нахмурив густые брови, Командир Заставы покачал головой. Сами Светлые не разберут, что тут да к чему... В этот момент за спиной раздалось легкое покашливание и, обернувшись, Ленар посмотрел на своего любимца – мальчика, вылезшего из выгребной ямы, по самые края наполненной отходами и грязью, чтобы через несколько лет достать руками до самых звезд. Это, конечно, в переносном смысле.

   Тим, видимо, только-только умылся – по лицу катились капельки воды, а темные волосы были стянуты в тугой хвост. Натянув рубашку, молодой мужчина солнечно улыбнулся и, посмотрев на командира, сказал:

   – А где же Их Сиятельство?

   Ленар хмыкнул и ответил:

   – Не явился, пока что.

   Воины, заполнившие двор, начали довольно улыбаться и подбадривать Тима (в чем он, в общем-то, не нуждался) вопросами:

   – Молодой де Сэй испугался?

   – Еще бы, нас же большинство...

   Ленар грозно нахмурился и, довольно мрачно, произнес:

   – Все, несущие службу в моей Заставе – друзья и напарники. Ясно?

   Смешки тут же прекратились, а Тим, слегка нахмурив борви, но все так же улыбаясь, спустился вниз по ступеням и подошел к старому дереву, которое возвышалось в самом центре двора.

   Задрав голову наверх, молодой лейтенант тихо позвал:

   – Эээй... Просыпайся уже, новый день наступил.

   Эйрин, который пришел во двор задолго до рассвета, развалился на ветке, прикрыв лицо какой-то книгой и заложив руки за голову. Лениво подняв руку к лицу, молодой де Сэй, немного надменно, поинтересовался:

   – Ты готов?

   Тим хмыкнул и, кивнув одному из стоящих неподалеку воинов, ответил:

   – Конечно.

   Эйрин убрал книгу в карман кафтана, легко спрыгнул на землю, приземлившись на корточки мягко спружинил и выпрямился в полный рост. Обведя тоскливым взглядом собравшихся, молодой дэ Сэй с трудом подавил зевок.

   А смелые они стали, люди... Когда он, Эйрин, был ребенком, вот так запросто стоять рядом с одним из Ааш'э'Сэй мало кто решался. Одна надежда, что Лазар не прогадал и нововведения принесут только пользу.

   В сантиметре от лица что-то просвистело и Эйрин, слегка отклонив голову вбок, холодно посмотрел на того, кто заставил его увернуться. Один из вчерашних напарников Тима стоял чуть позади Эйрина и с торжествующей улыбкой смотрел на него.

   – А просто передать нельзя было?

   Слегка приподняв бровь, Эйрин показал взглядом на катон, зажатый в руке Тима. Именно лезвие катона пару мгновений назад просвистело в опасной близости от головы Эйрина. Тим вежливо поклонился, принеся тем самым извинения за поведение своего напарника, и ответил:

   – Он всегда любил показушничать.

   Вопросительно приподняв брови, Дорэй спросил:

   – Ты безоружен?

   Эйрин качнул головой, указывая на короткий катон, прислоненный к стволу дерева.

   – Я готов.

   Молодой лейтенант хмыкнул и нанес молниеносный удар, который, если бы достиг своей цели, стоил бы Эйрину головы. Сталь со звоном ударилась о сталь, по двору пробежал приглушенный вздох. Никто даже не успел заметить, когда именно молодой де Сэй взял катон в руки. Тим широко улыбнулся и, сделав еще один выпад, задумчиво пробормотал:

   – Неплохо...

   Эйрин, в свою очередь, с едва заметной иронией ответил:

   – Кто бы говорил.

   Следующие десять минут во дворе был слышен лишь звон стали, солнечные зайчики, отраженные от полированных лезвий, скакали по земле, кружась в безумном танце.

   Ленар с улыбкой смотрел на происходящее, попивая горячий травяной чай. Как раз в этот момент Тим сделал выпад, едва не задев молодого де Сэя, чем вызвал восторженные возгласы со стороны собравшихся, а Ленар покачал головой.

   Все же... де Сэй допустил ошибку, когда выбрал для дружеского поединка короткий катон. Тим, выбравший длинный, имел над ним преимущество, а в скорости оба мало чем уступали друг другу.

   Эйрин, успевший порядком вспотеть в рубахе и уставном кафтане, провел рукой по лицу, убирая со лба, потемневшую от пота, прядь. Тим, которому, казалось, было и не жарко вовсе, ослепительно улыбнулся и сделал выпад, заставив Эйрина отступить и поморщиться.

   Сделав небольшой шаг назад, молодой де Сэй прокрутил катон вокруг запястья. Бросив беглый взгляд на толпу, собравшуюся во дворе, Эйрин мрачновато хмыкнул.

   Судя по скучающим лицам, все, включая командира Заставы, уверенны в победе Тима, что, в принципе, логично. Так как Эйрин никогда не любил мечи, а лейтенант предложил именно катон, Эйрин, не долго думая, выбрал тот, что короче. Раньше воины всегда использовали в бою длинный меч, ну или два, если мастерство позволяло. До тех пор, пока один мечник, волею Богов, не заполучил в свои руки катон, который был короче обычного на треть...

   Вспомнив эту старую легенду, Эйрин, естественно, вспомнил и родовое имя того самого мечника, снискавшего славу в искусстве владения мечом – Дорэй... Улыбка, подобно цветку, раскрывшему свои лепестки навстречу лучам рассвета, осветила лицо и Эйрин, не удержавшись, рассмеялся, чем поверг лейтенанта Тима в некоторое замешательство.

   Тим замер, с отведенным для удара мечом, в недоумении посмотрев на противника.

   – Тебе так страшно, что ты умом тронулся? – С искренним сочувствием поинтересовался он.

   Эйрин же, мотнув головой, прокрутил катон в воздухе и ответил:

   – Дорэй, значит?

   Молодой лейтенант кивнул, все еще ничего не понимая, а Эйрин не стал объяснять.

   Люди, как это ни печально, имеют короткую память. К тому же, во времена самого первого из Дорэев, того, кто создал Пару, правил Совет Двенадцати, а они всеми силами пытались стереть из истории Толаса какие-либо значимые достижения людей. Так же, Тим, скорее всего, даже и не знает, кто он есть и откуда у него такие способности.

   Продолжая отбивать, пока успешно, атаки Тима, Эйрин задумался. Род Дорэев всегда приковывал внимание Императоров, только вот – не было у них больше таких выдающихся мечников, как самый первый из их рода. Со временем, интерес правящих к Дорэям угас, вот и проворонил Лазар Тима этого...

   Когда катон со свистом разрезал воздух и слегка задел предплечье, Эйрин, с немалым удивлением, уставился на, столь постыдную, царапину. Тим же, лучезарно улыбнувшись, пробормотал:

   – Не стоит ослаблять внимание...

   Хмыкнув, молодой де Сэй переложил катон в левую руку и пожал плечами. Короткий меч он выбрал как раз потому, что с ним ему было легче работать, он, конечно, не такой короткий, как кинжал, но все же... В это время Командир Заставы поднялся с каменных ступеней и, прикрыв ладонью глаза, кивнул Тиму. Лейтенант вежливо поклонился и, сжав рукоять катона обеими руками, отвел его назад так, чтобы острие лезвия "смотрело" на землю.

   Эйрин хмыкнул.

   Видимо тут никто даже в расчет не берет, что кто-то может победить этого Дорэя, в бою на мечах, во всяком случае. И, если Эйрин правильно понял, кивок Командира означал что поединок пора заканчивать. Прикрыв глаза, Эйрин посмотрел на противника. Конечно, имея меч с более длинным лезвием, увеличиваешь и радиус поражения. Соответственно он, Эйрин, в невыгодном положении, на первый взгляд. Самоуверенность может сыграть плохую шутку, об этом должен помнить каждый, чья жизнь проходит в боях.

   Насколько Эйрин понял, в Заставе основную часть гарнизона составляют люди. Во всяком случае, ни одного Ааш'э'Сэй он тут не заприметил. На основании чего у молодого де Сэя сложилось мнение, что люди, окрыленные чувством собственной силы и не имевшие возможности проводить, хотя бы, тренировочные бои с Ааш'э'Сэй, довольно смутно представляют себе его истинные возможности. Что сейчас как нельзя кстати.

   Бросив беглый взгляд на Командира, Эйрин не удержался от легкой улыбки. Хороший человек, сразу видно и Тимом этим гордится, как собственным сыном – Ленар стоял, оперевшись плечом о дверной косяк и сложив руки на груди.

   Застыв и прислушиваясь к размеренным ударам собственного сердца, Эйрин глубоко вдохнул. Похоже, всех ожидает сюрприз...

   Переведя скучающий взгляд на Тима, молодой де Сэй кивнул, показав, что готов. Тим широко улыбнулся и, слегка согнув ноги в коленях, бросился вперед. Все, происходящее вокруг, словно замедлилось, для Эйрина, конечно же. Молодой де Сэй, привыкший анализировать ситуацию не изменил своей привычке – слегка склонив голову, он буквально впился взглядом в противника.

   Если судить по тому, как молодой лейтенант держит свой катон – острием вниз, он рассчитывает провести сокрушительную атаку – оказавшись рядом с противником, Тим, скорее всего, нанесет один удар снизу вверх, а следом другой – сверху и в сторону, как бы прочертив лезвием угол. Первый удар должен рассечь противника от паха до самого горла, второй – снести голову.

   Улыбнувшись, Эйрин благодарно кивнул. Вместо того, чтобы использовать преимущество и нанести колющий удар, отбить который довольно трудно, Тим решил дать Эйрину возможность "проиграть с честью" – молодой лейтенант рассчитывает на то, что либо Эйрин не сумеет удержать свой катон, либо лезвие сломается. А если учесть то, что сила, вложенная в удар, будет увеличена за счет веса самого лейтенанта...

   Когда Тим находился в нескольких шагах, Эйрин закрыл глаза.

   Раз... Два... Три...

   Резко выдохнув, Эйрин поднял левую руку, с плотно прижатым к предплечью катоном. Мечи ударились с такой силой, что полетели искры, а Эйрин сдавленно выдохнул сквозь зубы. В тот же момент, молодой де Сэй сделал шаг назад прочертив носком сапога полукруг и развернул корпус для того, чтобы лезвие меча, зажатого в руках Дорэя, скользнуло, не нанеся самому Эйрину никакого вреда. Таким образом, Эйрин и Тим оказались как бы на одной линии, что свело на нет второй удар, который планировал нанести лейтенант.

   Эйрин был прав – если бы он держал катон одной рукой, да даже и двумя, что уж скрывать, вместо того, чтобы прижать его к предплечью – одним этим ударом Тим лишил бы его оружия. Встретившись взглядом с темно-синими глазами соперника, в которых ясно читалось удивление, Эйрин позволил себе победно улыбнуться. Вот и завершился этот навязанный ему "дружеский поединок". Правда, Эйрин не учел одного – Тим тут же вытянул правую руку, с зажатым в ней катоном, плотно прижав лезвие к горлу самого Эйрина.

   Во дворе повисла оглушающая тишина, готовая вот-вот взорваться от победных воплей тех, кто за поединком наблюдал. Эйрин сложил губы в вежливой улыбке и посмотрел на окружавших их воинов. Так как они стояли спиной к зданию Крепости и лицом к собравшимся, никто не заметил последнего движения, которым Эйрин намеревался закончить этот поединок. И закончил бы его, не будь этот Тим таким шустрым...

   Командир Заставы, разразившись громогласным хохотом, громко сказал, утирая слезы:

   – Ничья.

   Кто-то, особо любопытный, ворчливо поинтересовался:

   – Это почему же?

   Командир хмыкнул и, обращаясь к Эйрину и Тиму, сказал:

   – Не двигайтесь, это надо запомнить.

   Поманив к себе пальцем того смельчака, Ленар сказал:

   – Смотри.

   Подойдя к Командиру, молодой воин, который не был согласен с "ничьей", посмотрел туда, куда указывал Ленар. Острие короткого катона, который Эйрин крепко держал левой рукой, упиралось Тиму в шею, прямо под основанием черепа. Ленар похлопал юнца по плечу и доверительно сказал:

   – Если бы наш Тим не был таким быстрым, молодой де Сэй нанес бы свой удар раньше, а так... Оба удара были нанесены синхронно. Другими словами, если бы это был настоящий бой, они оба погибли бы.

   Издав восхищенное "Оооо..." воин кивнул, соглашаясь с решением Командира, а тот сказал:

   – На этом все, приступайте к своим обязанностям.

   Эйрин с трудом подавил зевок и опустил катон. Тим же, уперев острие своего меча в землю, с добродушной улыбкой посмотрел на молодого де Сэя.

   – Чем займешься?

   Эйрин пожал плечами. Так как он в Заставе новенький, ему дали неделю на то, чтобы "влиться" в строй – познакомиться со всеми, посмотреть как они тут живут, да чем занимаются. Другими словами, не стали его пристраивать к какому-либо делу и Эйрин пришел к выводу, что это не он должен "присмотреться", а как раз наоборот – присматриваться будут к нему.

   Дорэй, хмыкнув, стукнул Эйрина по плечу, вложив туда все свои силы (от чего молодой де Сэй, не ожидавший столь "подлого нападения" даже слегка покачнулся) и сказал:

   – У нас завтра вечером облава намечается, не хочешь с нами?

   Эйрин пожал плечами еще раз и ответил:

   – Тогда ты оставишь меня в покое?

   Тим сложил руки на груди и, проигнорировав вопрос Эйрина, ответил:

   – Пойду, пожалуй, доложу Командиру.

   Сказав это, лейтенант развернулся и пошел в здание, оставив Эйрина недоумевать по поводу того: "А зачем вообще его надо было спрашивать, если все равно сделал по-своему?". Стоило Тиму отойти от него, как к бедняге Эйрину потянулись те, кто за поединком наблюдал. Не привыкший, да и, сказать по чести, никогда особо не любивший пристального внимания к собственной персоне, Эйрин несколько смутился.

   А причины были. Во-первых, людишки радостно лыбились ему, словно он был местной знаменитостью. Во-вторых, эти самые людишки хлопали его по плечам, ничуть не стесняясь и не испытывая при этом вообще никакого страха. Эйрин даже подумал о том, что, возможно, стоит показать им клычки, дабы отстали от него?