Текст книги "Становление (СИ)"

Автор книги: Стэлла Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

   Эйрин кивнул и с искренним интересом посмотрел на Лазара, который продолжил:

   – Эти заведнения находились в человеческих городах, тогда мы и люди только учились жить рядом. Совет, для которого подобные "слабаки" были словно заноза, настоял на том, чтобы безумцев держали как можно дальше от столицы и, соответственно, от Акадэмии. Основным их оправданием было то, что подобное может плохо сказаться на тех, кто Крещения еще не проходил. Любой начнет бояться, зная, что и с ним может произойти подобное. А сомнение, даже самое маленькое, подчас может привести к ужасным последствиям. Так вот, лечебницы для тех, кто потерял себя, расположились далеко от Акадэмии и Императорского двора.

   Эйрин нахмурился и спросил:

   – И к чему это привело?

   Наставник посмотрел ему в глаза и ответил:

   – В одну из ночей безумцы встали со своих постелей и принялись убивать всех без разбора. Как ты и сам понимаешь, навыки, пусть и начальные, у них были. Люди, мирно спавшие в своих домах, не могли ничего сделать, а тех, кто мог противостоять обезумевшим Ааш'э'Сэй поблизости не было... В течении трех дней безумцы крушили все на своем пути, до тех пор, пока их не настиг отряд Клая.

   После этого произошло человеческое восстание, усмирить которое было очень и очень трудно, тогда-то Империя и развалилась на две части. Именно тот случай и положил начало правилу "отпускать" души тех, кто заблудился. Это решение было принято лейтенантами Акадэмии единогласно, а ведь среди таких, кто потерялся, могли оказаться и их ученики.

   Широко открыв глаза, Эйрин едва слышно произнес:

   – Это невозможно. Те, кто потерялся не может вернуться обратно... Или ты хочешь сказать...

   Лазар кивнул и ответил:

   – Именно это и хочу сказать. Иногда те, кто заблудился, возвращаются обратно, словно тело, оставленное в этом мире притягивает их души. Проблема тут в том, что вернуться полностью они не могут.

   В комнате повисла тишина, которую нарушил Эйирн:

   – К чему ты мне это рассказал?

   Наследник задумчиво улыбнулся и ответил:

   – Сам решай, к чему.

   В этот момент дверь в кабинет отворилась и на пороге застыл Дэмиен.

   – Я не помешаю?

   Лазар покачал головой и ответил:

   – Нет, проходи. Что-то важное?

   Де Мор кивнул и протянул Лазару листок.

   – Донесение от Тиф... Кайрина.

   Смущенно покашляв, Дэмиен отвел глаза в сторону. Все-таки, не одному Эйрину трудно привыкнуть к новому имени Тифара. Лазар, тем временем, пробежал взглядом по пергаменту и посмотрел на де Мора.

   – Даже так?

   – Да.

   Эйрин, который, вообще-то, думал уйти, когда в кабинет вошел Дэмиен, вопросительно посмотрел на Лазара.

   – В чем дело?

   Наследник нахмурился и подошел к окну.

   – Медей, судя по всему, сумел скрыться. При чем, сделел это настолько хорошо, что даже Тифар, частично связанный с ним, не может обнаружить его присутствия. – Когда Лазар назвал Тифара Тифаром, Де Мор хмыкнул и улыбнулся уголками губ.

   Не заметив оговорки, Лазар повернулся к начальнику тайной службы и сказал:

   – Так или иначе, мы не можем забыть об Искусителе... Пусть он продолжит искать его. Вопрос с Ан'Дже?

   Дэмиен покачал головой.

   – Нет еще.

   – Ясно...

   – Покину вас. – Сказав это, Дэмиен поклонился и ушел.

   Вот так и проходили дни Лазара – советники, маги, воины сновали туда-сюда, принося с собой донесения и бумажки, коих у Лазара теперь скопилось столько, что можно в них закопаться по самую макушку и не найдет никто.

   Постучав пальцем по столу, Лазар сказал, обращаясь к Эйрину:

   – Так ты удалиться в поместье хотел?

   – Да, позволишь?

   Улыбка, не предвещающая Эйрину ничего хорошего, медленно расползалсь по лицу наследника.

   – Ты же любишь почитать, да?

   Понимая, что вопрос с подвохом, Эйрин все же кивнул.

   – Люблю, а что?

   Наставник подошел к нему, дружески обнял и похлопал по спине.

   – Раз так, удалиться в родовое поместье не дозволяю. Его все равно еще надо восстанавливать после пожара. Таким образом, Наше Высочество, видя в какой затруднительной ситуации оказался Наш драгоценный ученик, выносит следующее решение – Эйрин де Сэй останется в Замке до тех пор, пока родовое поместье не будет отсторено заново. Дабы отработать свой хлеб и кров, ученик временно принимает на себя обязанности Нашего секретаря. Приступай.

   Сказав это, Лазар еще раз хлопнул обомлевшего Эйрина по плечу, ткнул пальцем в сторону погребенного под бумагами стола и, насвистывая на ходу, пошел к двери.

   Понимая, что от дурацкой работы не отвертишься, Эйрин, довольно холодно, поинтересовался:

   – А ты куда направился?

   Повернувшись к нему, Лазар солнечно улыбнулся и ответил:

   – Пойду проветрюсь, а то я света белого уже месяц не видел.

   Когда дорогой наставник уже почти вышел из кабинета,Эйрин положил руку ему на плечо и мрачно произнес:

   – Боюсь, без помощи наставника мне не справиться...

   Лазар улыбнулся и кивнул.

   – Ладно-ладно, так уж и быть. Останусь с тобой.

   Эйрин бы удивился такой покорности, если бы не заметил краем глаза Императора, идущего по коридору в компании Дэмиена и обсуждающего предстоящую коронацию.

   Вероятно, именно внезапное появление отца заставило Лазара изменить свое решение и остаться в кабинете.

   Изобразив бьющий через край энтузиазм, Лазар уселся на свое место и сказал:

   – Надо, значит надо...

   Имерия Ардейл. Поселок Ан'Дже.

   Тифар поднялся с колен и отряхнул ладони о грубую ткань штанов. Горячее южное солнце, застывшее высоко в небе раскаленным до бела диском, безжалостно пекло, заставляя то и дело утирать соленый пот со лба. Рэй, легкомысленно развалившийся прямо на песке, зевнул и участливо поинтересовался:

   – Нашел что-то?

   Тифар покачал головой.

   – Нет, судя по всему, Медей либо покинул пределы этого мира, либо нашел способ скрыться от меня...

   Нахмурив светлые брови, Цепной Пес убрал руки в карманы и, прищурив глаза, посмотрел вдаль. Горячий воздух, словно танцуя, поднимался от раскаленного песка. Рэй зевнул еще раз и, легко поднявшись, скучающим тоном произнес:

   – Тогда давай вернемся. Дел у тебя столько, что вечности не хватит.

   Тифар растянул губы в ироничной улыбке.

   В поселок Ан'Дже они прибыли достаточно давно, чтобы бывшему советнику стало скучно. Одно радовало – вечерами можно было поговорить со старейшиной, а на прочих Тифар старался внимания не обращать. Ан'Дже относились к нему подозрительно, что было вполне оправдано – в первый же день Рэй сообщил всем, кто есть Тифар, что он сделал для Ан'Дже и что должен сделать теперь.

   Лишь старейшина отнеся к вновь прибевшему довольно-таки радушно. Ну, это если можно назвать радушным холодное приветствие и цепкий взгляд, который ощущал Тифар даже тогда, когда находился на достаточно большом расстоянии от старика.

   Проведя ладонью по запыленному лицу, дабы стереть пот, Тифар вздохнул.

   Так или иначе, а помилование свое придется оправдать. А значит, ему предстоит найти способ разрушить печать Тайриса, освободить Ан'Дже и найти Медея.

   С проклятым Светлыми Искусителем Тифар уже намучился, хотя и не работал достаточно долго в этом направлении. Если для решения проблемы Ан'Дже у него был дневник Тайриса, то вопрос с Медеем повис мертвым грузом. Причиной тому было полное отстутствие какой бы то ни было информации, кроме древних легенд и сказаний. А из строки:"И Клай-Предатель Медея поверг" мало что можно вынести. Ну, разве что поаплодировать стоя брату первого Императора за доблесть и умения.

   Пока Тифар раздумывал над вставшими перед ним вопросами, они с Рэем вошли в поселек. Как и обычно, при их появлении, ребятишки, числом двое маленьких Ан'Дже, с визгами и воплями разбежались в разные стороны. При чем, визжали они так, словно было их, по меньшей мере, двадцать.

   Маленький мальчик, насупив брови и выпятив вперед нижнюю губу, бочком подошел к девочке, видимо сестре, и взял ее за руку. Расставив широко ноги, он посмотрел мрачно прямо в глаза Тифара и сказал:

   – Мы тебя не боимся.

   Рэй скорчился от смеха, а Тифар пожал плечами.

   – И что?

   Мальчишка показал язык и звонко крикнул:

   – И то!

   Сообщив столь важную новость, ребенок развернулся на пятках и, все так же держа девочку за руку, побежал в в сторону одного из шатров, оставив бывшего советника в полнейшем недоумении пялиться им вслед.

   Помолчав какое-то время, Тифар сказал, обращаясь к самому себе:

   – Какой странный ребенок... Хотя, все дети странные, на мой взгляд.

   Рэй, прекратив сдавленно смеяться, выпрямился в полный рост и сообщил, как бы по-секрету:

   – Для него стоило огромного турда сознаться тебе в этом.

   – Да?

   – Угу.

   Пожав плечами еще раз, Тифар направился к своему шатру, потому что стоять на самом солнцепеке ему порядком надоело, да и проблемы сами собой не решатся.

   Рэй подождал, пока бывший советник скроется в шатре и, уже не сдерживаясь, расхохотался в голос. Нет, конечно, ничего смешного в данной ситуации не было. Если не брать в расчет, ну очень, удивленное лицо Цепного Пса, когда маленький Ан'Дже поставил его в известность о том, что репутация Тифара де Льен, наводящая ужас на добрую половину всего племени, не более чем пустой звук.

   Подняв лицо к, почти белому, небу, Рэй вдохнул полной грудью.

   Время идет, безжалосто стирая то, что было раньше. Если отец Рэя ненавидел всех Ааш'э'Сэй, то сам Рэй относился к ним, по большей части, довольно спокойно. Есть они и есть, пускай будут и дальше, лишь бы ему не мешали. Молодняк же, не видевший страшных войн и не принимавший участия в битвах, относился к Ааш'э'Сэй с некоторым любопытством, замешанном на легком недоверии. Маленьких Ан'Дже с пеленок учат не верить никому, кроме своих, но, не познав предательство и боль, что остается после, любые предостережения кажутся глупыми и преувеличенными.

   Усмехнувшись самому себе, Рэй покачал головой.

   Детишки всегда все знают лучше взрослых. Но, может так оно и должно быть? Теперь, когда Император взял в жены девушку из их рода, возможно мир между двумя племенами не за горами и такое отношение молодых только к лучшему?

   В этот момент из ближайшего к Рэю шатра вышел старейшина и, убрав руки в широкие рукава своего балахона, старик тихо сказал:

   – Проведаешь его?

   Рэй кивнул и направился к палатке. Откинув полог, он вошел внутрь. На полу, в самом центре магической пентаграммы, лежал Лок. Глаза его были закрыты, грудь мерно вздымалась и опадала, на губах играла легкая улыбка.

   Следом за Рэем в шатер вошел и старейшина, плотно задернув полог за своей спиной. Рэй повернулся к старику и поклонился тому, выразив благодарность.

   – Он...

   Старейшина покашлял и скрипучим голосом произнес:

   – Жить будет.

   Рэй прикрыл глаза и облегченно улыбнулся.

   Нет, когда они прибыли в поселок, Лок был мертв. Тело его было доставлено в Южную Заставу благодаря порталу, который создал Лазар, дабы путники не тащили мертвого Лока через всю Империю. Можно было бы, конечно, придать тело мальчика священному пламени прямо там, в Сейне, но Рэй хотел, чтобы Лок покоился рядом с каменной плитой, на которой были записаны имена всех Ан'Дже, начиная с самого первого. Вот и пришлось Лазару отправлять тело в Южную Заставу, а оттуда его перевезли в поселок.

   Весь путь до поселка Тифар был задумчив и молчалив, что легко объяснялось тем, что внимание бывшего советника было полностью приковано к дневнику Тайриса. Насколько Рэй понял, книгу эту Тифар не читал, хотя сам лично поспособствовал тому, чтобы она оказалась в руках леди Анкель. Когда до поселка осталось совсем ничего, Тифар, в своей обычной, холодно-вежливой манере, сказал, что он хотел бы провести опыт над телом Лока.

   Реакция Рэя была нормальной – он достал кинжал и мрачно сообщил, что если бывший советник скажет еще хотя бы слово, то проводить опыты будут над самим Тифаром. Точнее – над его телом, потому как дух его, в это время, будет стоять в очереди за билетом на корабль, плывущий по Реке Забвения. Бывший советник доброму совету не внял и продолжал настаивать на своем, из-за чего приключилась небольшая потасовка, в ходе которой Рэй выяснил, что советник хочет, ни много, ни мало, а вернуть Лока к жизни.

   Естественно, реакция Рэя была, по меньшей мере, подозрительной. Приняв свою обычную форму (потому как Рэй решил, что с котами бывший советник дрался редко, соответственно, шанс того, что столь неожиданная атака будет успешной, возрос многократно. Что и подтвердили, по окончании потасовки, многочисленные царапины на лице и, несколько обескураженный, взгляд Тифара) Рэй сухо сообщил, что с этим вопросом ему надо обратиться к старейшине. Естественно, он был уверен, что старик не позволит подобного издевательства над тело мертвого и, как оказалось, просчитался.

   Беседа между бывшим советником и старейшиной продолжалась несколько часов и Тифару, в конце концов, позволили совершить обряд. Ради того, чтобы спокойствие в поселке не было нарушено, старейшина предпочел умолчать об этом, Рэй же узнал все самым обычным, для Ан'Дже, способом – подслушал. Перед тем, как Тифар приступил к своим магическим махинациям, Рэй, очень-очень вежливо и доброжелательно, сказал тому, что в случае, если что-то пойдет не так... В общем, бывший советник приступил к исполнению задуманного, а Рэй все это время наблюдал за ним. Что именно делал Тифар, для Рэя осталось загадкой, но результатом его действий стало то, что Лок, вроде бы, вернулся к жизни. Правда, Тифар сказал, что понятия не имеет, прошло ли все действительно успешно. Так или иначе, после того, как мальчишка вернется в сознание, за ним надо будет наблюдать. Долго, очень долго.

   Возможно этот поступок и дал толчок к тому, чтобы все прочие в поселке пересмотрели свое отношение к Тифару. Нет, конечно они не забыли о том, что сделал в прошлом беловолосый маг, просто они "зачли" ему сей поступок. Правда, день, когда Тифар полностью оправдает себя в глазах Ан'Дже не наступит никогда. В конце концов, совсем не зря их второй сущностью является кошачья. Так же как и коты, Ан'Дже помнят обо всем, что им сделали когда-то и, если появиться случай припомнить... Припоминать будут долго и, скорее всего, достаточно болезненно для того, кто дал повод помянуть прошлое.

   Пока Рэй раздумывал о жизни в поселке, Тифар обосновался на полу в своем шатре, полностью погрузившись в записки Тайриса. Дневник, столь удачно попавший в лапы Рэя, оказался как нельзя кстати. Судя по тому, как Тайрис вел записи, это был и не дневник даже, а журнал наблюдений. Успешно разобравшись в половине записей, магических формул и описаний обрядов, Тифар нашел способ вернуть жизнь в, уже мертвого, Ан'Дже.

   Естественно, не будь они, Ан'Дже, созданы магически, ничего бы не получилось. Только вот, Тайрис учел все. Для начала, он хотел создать непобедимое войско. А непобедимым будет тот, кто бессмертен. Так как основным "материалом" для создания Ан'Дже послужил один из Ааш'э'Сэй, кошаки получили некоторую неуязвимость. Но, любого можно убить. Даже Ааш'э'Сэй. Таким образом, Тайрис хотел найти способ, благодаря которому слуг можно было вернуть к жизни, в случае, если они с ней, этой самой жизнью, все же распрощаются. Другими словами, Тайрис хотел привязать дух к этому миру, дабы тот не заблудился в Мире Богов.

   "Якорем" послужила печать, которую теперь носят все Ан'Дже. Естественно, ритуал возвращения к жизни не был опробован, так что знания эти были теоретическими и Тифар прекрасно осознавал весь риск подобной затеи. Но, так или иначе, он не могу упустить подобного шанса.

   Прикрыв глаза на несколько секунд, бывший советник помассировал шею. Из всего прочитанного, Тифар пока что не понял, с каким именно Темным Тайрис заключил договор. А в том, что договор был заключен, Тифар не сомневался. То, что делал Тайрис можно было бы назвать чудом, сил на подобное, скорее всего, не хватило бы даже Клаю. А Император-Предатель был наиболее одаренным из всех магов, когда-либо рождавшихся в племени Ааш'э'Сэй. Магически потенциал братоубийцы можно было бы сравнить только с Эль'э'Сэй – теми, кого сейчас мало кто помнит, но во времена Райдана они не были мифом. Эль'э'Сэй – перворожденные, существа, что смогли поспорить с Богами.

   Пока Тифар вспоминал славное прошлое своего племени, в шатер вошел Рэй. Окинув довольно скудную обстановку скучающим взглядом, он сказал:

   – Лок очнулся.

   Тифар кивнул и, закрыв дневник Тайриса, сказал:

   – Хорошо.

   Помолчав какое-то время, Рэй поинтересовался:

   – Нашел что-нибудь?

   К своему недовольству, Тифар был вынужден отрицательно покачать головой.

   – Нет, не нашел. Ты же знаешь, что во времена Райдана тут было море?

   Кошак пожал плечами и кивнул.

   – Конечно.

   Подняв глаза наверх, Тифар задумчиво сказал:

   – Море высушил Клай. Сейчас доподлинно неизвестно, чего он хотел этим добиться...

   – И?

   – Здесь располагались острова, на одном из которых Тайрис захоронил свои записи. Здесь – сказав это Тифар постучал ладонью по дневнику – только самое главное.

   Рэй усмехнулся и, убрав руки в карманы, довольно весело произнес:

   – Предлагаешь прогуляться по Великой Пустыне?

   Тифар нахмурился и кивнул:

   – Именно это и предлагаю.

   – Когда выходим?

   – На рассвете.

   Тогда никто из них не знал, что поиски затянутся на многие годы и вскоре путь их ляжет к Долине Бер, а следом – за пределы Великой Пустыни. Медей Искуситель, Темный, с которым Тайрис де Лаар заключил договор, сумел скрыться от Тифара благодаря тому, что впал в долгий сон, захоронив никчемный сосуд, коим для него являлось тело леди Анкель, в месте, где раньше был остров, на котором располагался Оракул. Толчком для пробуждения Искусителя станет тот день, когда Оракул, служащий порталом между двумя Мирами проснется и один из Темных, ослабший и растерявший львиную долю своих сил, воспользуется порталом для перехода.

   Магия, благодаря которой древний артефакт переноса придет в действие, пробудит Медея, наполнив иссохший скелет силами, достаточными для того, чтобы выйти на поверхность и найти новый сосуд.

   Империя Ардейл. Поместье де Сэй. Примерно двести пятьдесят лет спустя.

   Эйрин стоял перед огромным зеркалом, придирчиво осматривая себя. Лазар, теперь уже Император, развалился в огромном кресле и скучающим взглядом рассматривал лепнину на потолке. Так как дорогой ученик все еще разглядывал собственное отражение, Лазар принялся изучать обстановку. Одобрительно хмыкнув, Император перевел взгляд на ученика.

   С некоторой грустью Лазар отметил, что мальчик, с огромными изумрудными глазами, смотрящими на мир с детской наивностью и любопытством, превратился в довольно холодного и сдержанного молодого воина. Возможно, причиной тому послужил тот факт, что все время, пока родовое поместье восстанавливалось, Эйрин провел в Черном Замке.

   Естественно, Лазар хотел бы, чтобы ученик и впредь находился там, в связи с чем настаивал на том, чтобы Эйрин возглавил отряд Демонов-Воинов, который сейчас находился под началом Дэмиена де Мор. Именно это предложение заставило Эйрина замолчать и хмуро уставиться на собственное отражение.

   Придя к выводу, что времени на размышления было, более чем, достаточно, Лазар спросил:

   – Ну так как?

   Эйрин отдернул парадный кафтан и, повернувшись лицом к учителю, спокойно произнес:

   – Мальчишка, не имеющий представления о том, что такое настоящий бой и не познавший воинской доли не может возглавлять элитный отряд.

   Лазар кивнул.

   Именно такого ответа он и ожидал. Эйрин и в самом деле был очень строг к себе – несмотря на то, что годы, прошедшие после изгнания Тифара прошли в относительно спокойной обстановке, юноша всего себя посвятил воинскому делу. Он был словно чем-то одержим, словно что-то, глубоко внутри, толкало его вперед, к совершенству. Эйрин продолжал совершенствовать свой стиль ведения боя, начало которому было положено в схватке с Локом. Возможно, мальчик и сам не понимал, каких огромных результатов он сумел достичь. К нынешнему моменту, Эйрин научился контролировать вхождение в боевую форму, не принимая ее полностью. А ведь ему всего тысяча лет, по меркам Ааш'э'Сэй и около двадцати по меркам людей. Достичь подобного контроля над собственным телом в столь раннем возрасте...

   Лазар немного печально вздохнул. Все же, если бы Эйрин находился под присмотром Тифара, было бы намного лучше. К своему огорчению, Лазар уже научил мальчика всему, что знал сам, кроме магии, к которой Эйрин был неспособен с самого рождения. Но, возможно Боги решили компенсировать это, с лихвой одарив его другими способностями. Почему-то Лазар был уверен, что Эйрин станет одним из лучших, если не лучшим, воином Империи. Вознеся благодарственную молитву Светлым, за то что Эйрин, несмотря на все невзгоды, выпавшие на его долю, не озлобился на всех и каждого, Лазар поднялся из кресла и подошел к Эйрину.

   – И что ты планируешь делать?

   Эйрин улыбнулся, почти искренне, что в последнее время за ним редко замечалось, ответил:

   – Я направил прошение де Мору с просьбой определить меня в одну из Застав. Начну с самого низа...

   В этот момент дверь в помещение тихо отворилась и на пороге возникла Эйлис. Присев перед Императором, девушка зарделась от смущения. Лазар широко улыбнулся и, подошел к ней. Сжав маленькие ладошки он сказал:

   – Похоже, сегодня Империя встретит свою первую красавицу.

   Эйлис покраснела еще пуще и уставилась в пол. Эйрин, дабы защитить сестру, холодно сообщил:

   – Я Рашне расскажу...

   Лазар хмыкнул и отпустил руки девушки. Эйлис он не видел довольно давно и за это время она успела превратиться в настоящую леди. Большие, ярко-голубые глаза с улыбкой смотрели на мир, волосы, цвета чистого золота, обрамляли нежное лицо, от чего девушка казалась похожей на маленькую фарфоровую куколку. Встав рядом с братом, Эйлис мягко улыбнулась и сказала:

   – Дядя Лазар не имел ввиду ничего плохого, да ведь?

   Лазар деланно нахмурился и ответил, глядя на Эйрина:

   – Нет конечно. Просто констатировал факт, вот и все.

   Эйрин хмыкнул и сказал, в свою очередь:

   – Знаю, на всякий случай предупредил.

   Император вежливо поклонился, отметив про себя контраст между братом и сестрой. Эйлис, маленькая и хрупкая, рядом с высоким Эйрином казалась еще меньше. Вообще, сказать по чести, Эйрин рядом с Эйлис несколько проигрывал. Рядом с миниатюрной девушкой Эйрин походил на Падшего Светлого – такого же гордого и такого же холодного.

   Покачав головой еще раз, Лазар с улыбкой сказал:

   – Прошу разрешения откланяться.

   Эйрин, махнув величественно рукой, чем вызвал укоризненный возглас сестры, ответил:

   – Дозволяем.

   Правда, он тут же рассмеялся, вызвав ответную улыбку на губах присутствующих. Император изящно поклонился молодой леди и, хлопнув дружески ученика по плечу, сказал:

   – Ну что ж... Ждем вас обоих с нетерпением.

   Кивнув еще раз на прощание, Лазар вышел, оставив брата с сестрой наедине. Эйлис вернулась из пансионата несколько дней назад и вряд ли они успели поговорить по душам.

   Оседлав Лира, Император направился в Сейн, по пути раздумывая над тем, а не стоит ли сосватать Эйлис, дабы Эйрину было спокойнее? Добравшись до Замка, Лазар с улыбкой посмотрел на клонящееся к закату солнце. Сегодня он дает првый бал в этом сезоне и среди приглашенных были все аристократы, как из людей, так и из самих Ааш'э'Сэй. При правлении отца Лазара, подобного не случалось, так что, на сегодняшний вечер Лазар возлагал большие надежды.

   Новая внутренняя политика, которой решил придерживаться молодой Император, предполагала дружественные отношения между людьми и демонами (так люди окрестили Ааш'э'Сэй еще во времена Райдана, а со временем и сами Ааш'э'Сэй стали так себя называть). На протяжении многих веков люди и Ааш'э'Сэй находились в состоянии "холодной волны", которое порой нарушалось мятежами и восстаниями. Желая изменить жизнь Империи и живущих в ней, Лазар пошел на определенные уступки, что, естественно, вызвало недовольство в рядах чистокровных Ааш'э'Сэй. К слову сказать, не только люди получили приемущества, но и сами демноы. Но сей факт, почему-то, остался незамеченным. Так или иначе, сегодня Лазар рассчитывал положить конец затянувшейся неприязни между двумя племенами. Работать над этим он начал многие годы назад, ведь невозможно изменить мир за один день. И вот сегодня Император планировал посмотреть, к чему привели годы терпеливого ожидания и ненавязчивого манипулирования представителями правящих семей обеих рас.

   Стоило ему переступить порог собственного дома, как на него накинулся бешеный кот. Шипя и скаля клыки, он прыгал на Лазара, размахивая лапами и издавая утробный рык. Если бы Лазар не был женат на Рашне, возможно нападение увенчалось бы успехом. Жена иногда впадала в гнев и, перекинувшись в кошку, начинала крушить все вокруг. Так что, как вести себя в подобной ситуации Лазар знал на собственном опыте.

   Поразмыслив над тем, стоит ли успокаивать злого Рэя (а Лазар пришел к выводу, что это именно он) тем же способ, коим он успокаивал и супругу, Император покачал головой. Ему, конечно не трудно обнять дорогого родственника и поцеловать нежно, но... Мужчины Лазара не привлекали никогда, посему он ограничился тем, что увернулся от очередного нападения и схватил кошака за шкирку. Тряхнув его в воздухе, Император разжал пальцы, а Рэй, до того момента, как ноги его коснулись пола, принял свою обычную форму.

   Окинув лицо Лазара мрачным взглядом, Рэй зло прошипел:

   – Что ты сделал с моей сестрой?

   Вопрос этот вызвал некоторое недоумение, в связи с чем Император удивленно посмотрел на брата жены.

   – Что я с ней сделал?

   Рэй густо покраснел, чем вызвал еще большее удивление Лазара и ткнул куда-то в сторону. Повернув голову туда, куда, так невежливо, тыкал Рэй, Лазар улыбнулся. На пороге огромного зала, украшенного к сегодняшнему вечеру, стояла Рашна, сложив руки на округлившемся животике, в который и тыкал пальцем горячо любимый родственник. Лазар нежно улыбнулся супруге, которая что-то задумчиво жевала и, положив руку на плечо родственничка, повернул его лицом к выходу. Тихо, так чтобы Рашна не услышала, Лазар поинтересовался:

   – И что тебя не устраивает?

   Рэй насупился и засопел.

   – Моя сестра... Ты сделал это с моей сестрой?!

   Во взгляде бедняги явно читался чуть ли не ужас, от чего Лазару даже стало его немного жаль.

   – Тебе сестра, а мне – супруга.

   Рэй понуро опустил голову и кивнул.

   – Когда?

   Император гордо улыбнулся и сказал:

   – Скоро.

   Выпятив вперед грудь, Рэй сообщил торжественно:

   – Я сам займусь его воспитанием.

   Император, который, конечно, испытывал только лишь самые светлые чувства к любимому брату жены, довольно вежливо произнес:

   – Других дел у тебя нет?

   Рэй покивал, а Лазар, с мягкой улыбкой, ответил:

   – Ничего, сейчас найдем.

   Как раз в этот момент к ним подошел Дэмиен и, кивнув Рэю, обратился к Императору:

   – По поводу прошения Эйрина де Сэй...

   Лазар кивнул:

   – Обсудим в кабинете.

   Проходя мимо Рашны, он остановился на миг, поцеловал ее в кругленькую щеку и, с нежностью проведя рукой по животику, тихо спросил:

   – Ты не хочешь отдохнуть?

   Рашна наклонила голову вбок и ответила:

   – Ммм... Нет, пожалуй.

   – Пообщаешься с братом? – Сказав это, Лазар посмотрел на Рэя, который топтался позади, с умилением разглядывая сестру.

   – Да, наверное...

   Задумчиво нахмурив брови, Рашна развернулась к ним спиной и пошла к одному из столов, которые уже начали накрывать к сегодняшнему пиру. Возмущенный писк позади оповестил Лазара о том, что поведение Рашны огорчило Рэя. Император повернулся к нему и сказал:

   – Она довольно странно себя ведет в последнее время...

   – То есть?

   – Частенько забывает что собиралась делать или о чем только что говорила.

   Рэй обеспокоенно уставился вслед сестре и спросил:

   – Это нормально?

   – Ну да, в принципе. Лекарь сказал, что так часто бывает.

   Почесав затылок, Рэй кивнул и пошел за Рашной, а Лазар сказал ему вслед:

   – Только не зли ее, будь добр.

   Судя по тому, что ответа Лазар не удостоился, Ан'Дже уже и думать о нем забыл. Вздохнув с тоской, потому что времени у него становилось все меньше и меньше и по-хорошему, ему хотелось бы проводить как можно больше времени с супругой,, Лазар кивнул Дэмиену.

   – Идем.

   Толкнув дверь кабинета, Император поинтересовался:

   – Что там насчет прошения?

   Де Мор протянул ему лист с родовым гербом де Сэй и сказал:

   – Из всех мест, куда я могу направить Эйрина сейчас, мне приходит в голову только Южная Застава.

   Лазар быстро прочел прошение и, прежде чем поставить на нем свою печать, спокойно спросил де Мора.

   – И в чем проблема?

   Дэмиен подошел к окну и, глядя на улицу, ответил:

   – Я думаю, там вот-вот должны начаться беспорядки. Почему бы не оставить мальчика при дворе?

   Положив пергамент на стол, Лазар сцепил пальцы и ответил:

   – Мы не можем вечно держать его при себе. Когда-нибудь придет день и он, так или иначе, примет участие в настоящей битве.

   Дэмиен кивнул.

   – Не отрицаю, но то, что по моим прогнозам начнется на Юге, скорее будет похоже на маленькую войну.

   – Почему не задавил в зародыше? – Говоря это, Лазар хмуро посмотрел на Дэмиена, который развернулся к нему и ответил:

   – У нас нет доказательств, вообще никаких. Верхушка прячется и делает это настолько хорошо, что даже я не могу их найти. Или ты предлагаешь просто хватать всех подозрительных и сажать под замок?

   Лазар покачал головой. В свете того, что совсем недавно он приказал объявить по всей Империи, что люди равны Ааш'э'Сэй, подобное приведет лишь к худшему.

   – В таком случае, с чего ты взял, что будет настолько плохо?

   Де Мор пожал плечами и ответил:

   – Интуиция. Словно сам воздух на Юге напряжен до такой степени, что вот-вот последует взрыв...

   Император кивнул.

   Одной из вещей, которые Лазар не мог объяснить, была эта самая интуиция де Мора – порой казалось, что он с легкостью читает будущее. Во всяком случае, предсказания его сбывались всегда. Задумчиво нахмурившись, Лазар сказал:

   – Почему ты против назначения Эйрина в Южную Заставу?

   Взъерошив волосы, Дэмиен ответил:

   – Мне бы не хотелось, чтобы мальчика постигла та же судьба, что и Тифара. Ты не можешь отрицать, что уже сейчас молодой де Сэй испытывает, мягко говоря, неприязнь к аристократам нашего племени. А за тем, что произойдет на Юге, скорее всего, стоят аристократы Ааш'э'Сэй. Как и во все времена, прячась где-то в тени они умело дергают за ниточки тех, кого разъедает зависть и ненависть.