Текст книги "Становление (СИ)"

Автор книги: Стэлла Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

   – Я тоже частенько думал о том, как от папеньки избавиться...

   Схлопотав за подобную шуточку весьма ощутимый подзатыльник от отца, наследник замолчал, а Владыка сухо произнес:

   – Не паясничай.

   Наследник лучезарно улыбнулся и тут же стал серьезным.

   – На этом все?

   Глядя на де Мора Лазар думал о том, к чему может привести его просьба.

   Дэмиэн кивнул и слово взял наследник.

   – Учитывая то, что по вине Тифара никто не погиб, одно из обвинений с него можно снять, верно?

   Де Мор нехотя кивнул.

   – Теоретически – да. Но, не стоит забывать о том, что покушение на наследника и подготовка государственного переворота уже достаточно веский повод для того, чтобы привести в исполнение смертную казнь.

   Наследник, в свою очередь, кивнул и, откинувшись на спинку стула, ответил:

   – Верно. Но, как многие из наших подданных мечтают о смене власти? Сейчас я говорю о тех, кто несмотря на мудрое правление нашего Владыки, страдают от холода и голода, облагаются налогами. Не хочет же уважаемый начальник тайной службы казнить всех за подобные мысли?

   Дэмиэн ухмыльнулся – он сам учил наследника дипломатии, так что...

   – Одно дело – мысли, другое – попытка. Ты же не будешь отрицать того, что советник... Бывший советник, пытался лишить тебя головы?

   Лазар широко улыбнулся и, несколько легкомысленно (за что опять едва не схлопотал подзатыльник) ответил:

   – И не только головы... Еще и рожек, можете себе представить?

   Владыка нахмурился и мрачно посмотрел на сына:

   – Твое веселье в данной ситуации заставляет меня сомневаться в моем выборе наследника...

   Лазар склонил голову и стал серьезным.

   – Как наследник и друг, я прощаю Тифару де Льен покушение на мою светлую персону.

   Отец кивнул и ответил:

   – Ну что же... Раз ты признал-таки себя наследником, решение о наказании сына рода де Льен полностью ложится на твои плечи.

   Император пристально посмотрел в глаза сыну, с трудом подавив желание обнадеживающе улыбнуться.

   Через несколько месяцев Владыка Ардейл собирался передать правление Лазару и сейчас он хотел посмотреть на то, как поведет себя, в данном случае, наследник.

   Когда-то, давным-давно, сам Ниран имел такого же друга, как и Лазар. И, точно так же, как и Лазар, Владыка познал предательство. Тогда он, обуреваемый гневом и снедаемый болью, которую породило предательство друга, принял решение об устранении опасного, для Императорской власти, мага. А спустя год на Империю пало проклятье Черной Чумы, избавиться от которой было трудно, очень трудно. Ведь указом Нирана был казнен лучший маг-целитель, осмелившийся поспорить со Светлыми, в своих попытках магически создать живое существо.

   Кто-то думает, что власть Императора – это дар свыше, великое Благо. Только вот, мало кто задумывается над тем, какую ответственность несет тот, в чьих руках она сосредоточена. Любое принятое решение и его последствия, соответственно, полностью ложатся на плечи того, кто это самое решение принял.

   Так уж повелось в роду де Майен что наследник, перед тем как примет в свои руки власть, проходил испытание, назначенное ему собственным отцом. И Владыка решил, что именно решение относительно судьбы Тифара де Льен станет испытанием Лазара. Именно это решение покажет, чем будет руководствоваться новый Император и каким будет будущее Империи.

   Сам Владыка не смог сделать страну такой, какой хотел бы ее видеть – люди и Ааш'э'Сэй все еще находились в состоянии холодной войны, в лучшем случае, они старались не замечать друг друга. Отношения с Долиной Бер с каждым годом становились все хуже и хуже, а народ, в большинстве своем, потерял веру в Императора, по чьей вине, многие годы назад, население Империи уменьшилось едва ли не на половину. Восстания среди людей и аристократии вспыхивали тут и там, даже не смотря на то, что Дэмиэн выполнял свою работу великолепно...

   Тихий кашель со стороны Лазара заставил Владыку отвлечься от столь печальных размышлений и обратить свой взор на собравшихся за столом.

   Сын сделал приглашающий жест рукой и сказал, обращаясь к Рэю:

   – Я вынесу свое решение после того, как многоуважаемый посол от племени Ан'Дже закончит свою речь.

   Рэй нарочито-вежливо кивнул и начал:

   – Как представитель своего племени, я прошу наследника вынести решение относительно судьбы всех Ан'Дже. Как вам всем известно, до сегодняшнего дня дети Ан'Дже являлись для вас – избранных Светлыми (говоря это Рэй сложил губы в ироничной улыбке) не более чем игрушками. Наших ребятишек похищают, держат в клетках, как неразумных животных. Отнять жизнь одного из нас – чуть ли не героический поступок. Многие века назад вы отвергли нас, сделав всех Ан'Дже изгнанниками, я полагаю, мне нет нужды напоминать, кто именно создал магических уродов, коими нас и считают?

   Обведя сидящих за столом мрачным взглядом, Рэй продолжил:

   – Если бы не подобное отношение, один из нас не погиб бы вчера...

   Наследник сухо кивнул и ответил:

   – У представителя Ан'Дже есть какое-то идеи?

   Рэй хмуро кивнул:

   – Верно. В поместье де'Бор я нашел дневник Тайриса де Лаар, с содержанием которого наследник имел честь ознакомиться. Если верить записям, которые сделал наш... – Замолчав на какой-то миг, Рэй брезгливо произнес – создатель, существует способ освободить Ан'Дже от печати, подаренной им всем нам. Как только мы избавимся от нее, все Ан'Дже смогут жить не опасаясь превратиться в бездушных кукол. Кроме того, мы просим, чтобы всех нас признали полноправными подданными Императора и убийство каждого из нас каралось так же, как и убийство Ааш'э'Сэй. В конце концов, мы полагаем крайней несправедливостью то, что даже человеческие рабы имеют больше прав, чем мы.

   Владыка кивнул, соглашаясь.

   – После того, как дочь вашего рода станет Императрицей, я полагаю будет лишним делать какие-либо заявления.

   Рэй иронично приподнял бровь, весьма вежливо уточнив::

   – А если не станет?

   Владыка сдержанно пожал плечами.

   – Так или иначе, этот вопрос будет решен в пользу Ан'Дже.

   На какой-то миг повисла тишина, после чего Лазар спросил:

   – Что требуется для того, чтобы избавить вас от печати?

   Рэй, с нескрываемым сарказмом, который был вызван тем, что ответ на этот вопрос Лазар знал, ответил:

   – Для того, чтобы разбить это проклятье требуется потомок самого первого Ан'Дже, который, при этом, не является одним из нас.

   Владыка, не скрывая удивления, спросил:

   – Такой существует?

   Этот вопрос заставил Лазара улыбнуться, хотя улыбку эту он предпочел скрыть. Рэй мрачно кивнул и ответил:

   – Сын рода де Льен.

   Империя Ардейл. Утро следующего дня.

   – Он родился...

   С невыразимой благодарностью Лазар смотрел на бледно-голубое небо, которое на востоке окрасилось золотисто-розовым.

   Просьба, которую он адресовал Светлым была удовлетворена, правда сам Лазар, в данном случае, выступил поручителем. Но, тут уж ничего не поделаешь. Другого выхода из сложившейся ситуации просто не было. Тот самый листок, с таким старанием вырванный из книги, что находилась в архиве, содержал очень и очень ценную, для Лазара, информацию. В частности, там говорилось об одном случае, имевшем место быть еще во времена правления Райдана.

   Один воин, прошедший обучение в Священной Акадэмии и поклявшийся в верности своему Императору, нарушил клятву. Сейчас уже трудно сказать, чего хотел добиться тот юноша, да и разницы никакой нет. Так или иначе, он нарушил не только устав, но и сами устои, на которых неколебимо стояла Империя – поднял катон на своего начальника.

   Естественно, воина того заключили в тюрьму, а в те темные времена подобные поступки карались сурово – малейшее неповиновение приказам вышестоящего влекло за собой смерть. Что и говорить, в самом начале, когда Империя была совсем еще молодой и распри между Ааш'э'Сэй были делом обычным, требовалась жесткая рука и четко сформулированные законы. Райдан, понимая к чему приведет неповиновение среди солдат, ввел жесткую иерархию в собственной армии.

   Но, как говорится, везде есть исключения. Так было и в этом случае. Дело то разбирал брат Императора – Клай и, после ознакомления со всеми фактами вынес решение, что воин действовал в интересах Империи. Тут-то и "нашла коса на камень" – убийство старшего по званию, прямое неподчинение приказу и признание собственной вины – всего этого было достаточно для того, чтобы воина казнить. Дабы никому более не пришло в голову совершить что-то подобное.

   В то же время, действия провинившегося были направленны на благо его отряда, который попал в ловушку и был зажат превосходящими силами противника. Прямым приказом командира было – стоять до конца, лечь костями, но противника в ущелье не выпускать. Его помощник, тот что вскоре поднял на командира меч, увидел другой выход из данной ситуации, но для этого надо было позорно отступить. Из-за этого и вышел спор между командиром и его помощником.

   Как быть в данном случае решали долго. Совет единогласно решил, что труса надо казнить, Райдан же, при поддержке брата и Хикар, вынес другое решение. Предателю остригли волосы, исключив его из воинского сословия навсегда. Бирка, остриженная коса и уставной кафтан были сожжены на погребальном костре. Именно благодаря этой бирке Райдан узнал, угоден ли подобный поступок Светлым – если до того, как она была брошена в очистительное пламя на обеих сторонах металлического прямоугольника были написаны имена, то когда Клай извлек жетон воина из пепла, обе стороны были гладкими и чистыми. Это и ознаменовало второе рождение отступника. С таким решением не стал спорить даже Совет – решения Богов не обсуждаются. Поручителем у того юноши стал Клай, хотя и сам Райдан был с тем воином довольно дружен. Взяв на себя ответственность, Клай хотел обезопасить своего брата от возможной неудачи. Потому что, в случае если тот, кому великодушно дали второй шанс, вновь "оступится" расплачиваться будет не только он, но и тот, кто за него просил.

   В случае же с Тифаром была лишь одна загвоздка – захотят ли Светлые дать второй шанс тому, кто заключил контракт с Темными? Потому что проступок бывшего советника был в разы тяжелее, чем проступок того, самого первого.

   Поэтому в момент, когда лучи восходящего солнца отразились от зеркальной поверхности жетона, Лазар испытал ни с чем не сравнимую радость. Правда, даже не смотря на то, что Светлые даровали свое прощение Тифару, отец настоял на некоторых предосторожностях. В частности, на Тифара наденут ошейник, блокирующий большую часть его магических сил. Так же его имя навсегда будет вычеркнуто из списка воинов, а ведь Тифар снискал себе славу в воинском искусстве. Кроме всего перечисленного, за Тифаром будет следовать Рэй. Потому что Лазар не имеет права надолго покидать столицу после того, как примет власть из рук отца. А покинуть ее придется, хотя бы потому, что надо снять проклятье Тайриса.

   С другой стороны то, что Тифар заключил договор с Темными, давало ему некоторые преимущества в поисках Медея. Чем он и должен будет заняться после того, как урегулирует вопрос с Ан'Дже. Рэй же будет следовать за ним до тех пор, пока Тифар не получит полное прощение Светлых – в этом случае на жетоне появится новое имя. Если же Светлым будет угодно, чтобы после Тифар отправился в их Мир, никто не выполнит данное задание лучше, чем один из Ан'Дже. Вот так, холодно и отчужденно, как истинный Владыка, Лазар принял решение о судьбе своего друга. И, сказать по правде, удовольствия ему это мало доставляло.

   Нахмурив брови, Лаз направился в сторону замка, в одной из подземных камер которого ожидал своей участи бывший советник. На самой верхней ступеньке Лазара остановил Дэмиэн, легко дотронувшись до руки наследника кончиками пальцев.

   Посмотрев в глаза начальнику тайной службы, Лазар вопросительно приподнял брови.

   – Ты что-то хотел?

   Ленивая улыбка легла на губы и Дэмиэн, покачав головой, сказал:

   – Нет, в принципе...

   Лазар пожал плечами и пошел дальше, а за спиной раздался голос, в котором явно слышался смех:

   – Ваше Высочество, я полагаю, не забудет вернуть ценный фолиант в Хранилище, пока Главный Хранитель не обнаружил его внезапной пропажи?

   Покраснев до корней волос, Лазар кивнул и быстро зашагал в сторону винтовой лестницы, круто уходившей вниз.

   Похоже, Дэмиэн с самого начала знал, что Лазар попробует пойти этим путем. Досадливо поморщившись, принц хмыкнул. В самом деле, будет не очень приятно, если Главный Хранитель обнаружит пропажу. И как только Дэмиэн об этом пронюхал?

   Удивленно улыбнувшись, Лазар кивнул еще раз и направился к лестнице, ведущей к подземным камерам.

   Тифар сидел на полу, облокотившись спиной на стену и положив руки на колени. Задумчивый взгляд был устремлен в маленькое зарешеченное окно, за которым кипела жизнь. Скрип телеги оповестил о том, что к дворцовой кухне подъехал обоз с продовольствием, вот скрипнула дверь и послышались голоса.

   Едва заметно улыбнувшись, Тифар опустил взгляд вниз. Сказать по чести, он был уверен, что его обезглавят и лишь одно грело его сердце – смерть он должен был найти не от руки палача, а от руки друга. Кто-то может сказать, что так оно еще труднее. Только вот, Тифар не хотел бы проститься с жизнью вот так вот, словно подзаборный пес. Последнее, что он помнил, это то, как Лазар занес над ним свой катон, а вот дальше... Дальше он не помнил ничего. Правда, в сознании возникали какие-то смутные обрывки воспоминаний, словно бы давно забытого сна. Тифар с кем-то разговаривал, отвечал на вопросы. И тогда, в том сне, не было для него ничего важенее, чем ответить правдиво. Почему-то он был уверен, что незримый собеседник сразу поймет, стоит лишь попытаться схитрить. И в первый раз за долгие годы, он не лгал, не скрывал и не утаивал.

   Что было потом – осталось во мраке, в себя Тифар пришел совсем недавно, и все это время посвятил тому, что пытался вспомнить, что именно с ним произошло. Подобные ощущения он испытывал когда проходил Второе Крещение, если память ему не изменяет...

   Слегка нахмурив брови, Тифар повернул голову в сторону отворившейся двери. На пороге застыл Лазар, выражение на лице у него при этом было самое что ни на есть серьезное. А глаза... Глаза смотрели на Тифара со смесью облегчения и грусти. Закрыв за собой дверь, наследник подошел к сидящему на полу другу и, сложив руки на груди, сказал:

   – Светлые вынесли свой приговор.

   Склонив покорно голову, Тифар ответил:

   – Я готов принять его.

   В какой-то миг, где-то в сердце вспыхнула маленькая искорка надежды, которую Тифар тут же погасил.

   Не заслуживает он прощения, слишком много крови невинных на его руках.

   Лазар тихо покашлял и ответил:

   – По воле Богов, ты, твое имя и твое прошлое канули в небытие. Тебе даруется второй шанс. Шанс, использовав который, ты можешь заслужить прощение. По воле Императора, ты нарекаешься Кайрин, до тех пор, пока Светлые не даруют тебе новое имя. Сегодня на закате ты покинешь Империю навсегда, путь твой ляжет к поселению Ан'Дже. По воле наследника, ты должен будешь освободить Империю от Медея Искусителя, чей приход спровоцировали твои действия. Последнее слово?

   Тифар молча покачал головой и коснулся лбом холодного каменного пола.

   Он не смел даже надеяться на то, что все обернется вот так. Кайрин – безымянный, безродный. Существо без семьи и прошлого... Вот кем он станет теперь. Не поднимая головы, бывший советник дождался, пока Лазар покинет камеру. Как только дверь за наследником закрылась, Тифар, а теперь – Кайрин, поднял голову к потолку и, закрыв глаза, тихо прошептал:

   – Спасибо...

   Спустя несколько минут после того, как Лазар огласил решение Светлых, в камеру вошел Дэмиэн де Мор. С легкой, ироничной улыбкой на губах, начальник тайной службы подошел к сидящему на полу заключенному. Присев рядом с ним на корточки, Дэмиэн тихо сказал:

   – Знаешь, я до последнего настаивал на том, чтобы приговор смертной казни был приведен в исполнение.

   Бывший советник безразлично пожал плечами и ответил:

   – Не могу не признать логичность твоих требований.

   Дэмиэн кивнул и, отвернувшись к окну, задумчиво продолжил:

   – Я не имею ничего против тебя лично, так было бы безопаснее для Империи.

   Тифар хмыкнул.

   Логика понятна даже последнему тогодуму, имеющему хоть какое-то представление о том, на чем держится власть и что ее, эту самую власть, может поколебать или, убереги Светлые, разрушить. Бешеного пса убивают, потому что лекарства от бешенства не придумали. Лазар же, похоже, решил по-другому, с чем Дэмиэн был не согласен до последнего. По всей видимости он и сейчас колеблется, не зная, стоит ли довериться решению Светлых.

   Словно бы услышав его мысли, Дэмиэн спокойно, даже холодно, произнес:

   – Я не буду преследовать тебя. Во всяком случае до тех пор, пока ты находишься за пределами Ардейл.

   Повернувшись к заключенному, де Мор поднял правую руку, на указательном пальце которой покачивался тонкий черный ошейник.

   – В соответствии с приказом Императора, до конца своих дней ты будешь носить это, став верным псом Владыки за пределами Империи.

   Не сделав ни единого движения, Тифар подождал, пока де Мор защелкнет новое украшение на его шее.

   Похоже, Император нашел более страшный способ наказать отступника. Быть вечным рабом, не имеющим права голоса – вот его новый удел. Для бывшего аристократа, лишенного родового имени, воинских заслуг, а теперь еще и, хотя бы видимости свободы, подобное могло стать нестерпимым. Но, Тифар решил, что в том случае, если Светлые помилуют его, он вытерпит все. Гордыня должна быть наказана, о чем и напомнил Император.

   Дэмиэн поднялся и направился к двери, на самом пороге он обернулся и едва слышно произнес:

   – Береги себя, мой дорогой враг.

   Тифар не услышал его слов, а если бы услышал, возможно они бы вызвали на его лице легкую, ироничную улыбку.

   Сейчас же на лице его не отразилось ни единой эмоции, словно бы оно обратилось в камень. Спустя краткий миг, когда он остался в камере один, отступник позволил себе открыть глаза. Что-то новое появилось во взгляде, что-то, что пока не поддавалось определению.

   Прикоснувшись к ошейнику кончиками пальцев, Тифар тихо рассмеялся, почти сразу тихий смех перешел в необузданный хохот. Даже теперь, в ситуации, когда любой другой принял бы все возможные меры по устранению опасного противника, Лазар нашел другой выход. Тифар был уверен, что если бы не заступничество наследника, полетела бы его голова с плеч. Он и сам поступил бы так же, в подобной ситуации. Пса, укусившего кормящую руку, надо обезглавить. Лазар же решил посадить того на цепь, не боясь, что когда-нибудь пес вновь оскалит клыки.

   Утерев слезы, которые градом катились по щекам, Тифар покачал головой. Только этому баловню могло прийти в голову что-то подобное. Встав в полный рост и расправив плечи, заново рожденный гордо поднял голову и сделал глубой вдох.

   Вечером, на закате того же дня, двое путников в серых плащах, покинули Черный Замок. Путь их лежал на Юг – к поселку Ан'Дже. В той же стороне скрылся и Медей, о чем сообщил наследник, провожая странников в дальний путь.

   Эйрин стоял рядом с Лазаром, на одной из городских стен, задумчиво глядя в след ушедшим. Когда силуэты их стали неразличимы в вечерних сумерках, юноша посмотрел на наставника и спросил:

   – И все же, ты уверен, что это – правильно?

   Положив руку на голову ученика, Лазар ответил:

   – Посмотрим.

   В тот день Империя и Император получили одного из своих самых преданных и одаренных рабов. Спустя какое-то время имя «Кайрин» забудется и люди будут звать его не иначе как «Цепной пес Императора».

Глава вторая. Дорога к солнцу.

   Империя Ардейл. Сейн. Черный Замок.

   Эйрин поставил книгу на полку и, вздохнув, посмотрел в окно. С того дня, как Рэй в компании бывшего советника покинул столицу прошел уже месяц и, сам не зная почему, Эйрин чувствовал себя потерянным. Может быть, потому что у Лазара совсем не осталось свободного времени из-за подготовки к коронцаии и свадьбе? А может быть и потому, что Эйрин до сих пор не мог простить себе убийство Лока?

   Сколько бы Лазар не объяснял ему, что выбора другого не было, юноша продолжал мучиться. Первую неделю он то и дело вскакивал по ночам, принимался расхаживать по комнате, мысленно ищя другой выход из ситуации, исправить которую он был уже просто не в состоянии. Самым ужасным было то, что теперь, по прошествии времени, Эйрин нашел другие решения. Во всяком случае, себя он в этом убедил. Больше всего его коробил тот факт, что на убийство он пошел с холодным сердцем и бросил кинжал твердой рукой.

   Прежние метания казались ему всего лишь отговоркой, потому что... Потому что, если бы он действительно считал Лока своим другом, то не лишил бы его жизни так легко, верно?

   Подняв лицо к потолку и прикрыв глаза, юноша горько улыбнулся. Боги зрят в корень, не зря же они нарекли его "Бессердечный". Теперь, когда последнее Крещение пройдено, у Эйрина нет причин и дальше сидеть в Императорском Замке, пора и честь знать. Несмотря на скорую свадьбу наседника, Эйрин решил, что с его стороны было бы последней наглостью заявиться туда. Как ему казалось, Рашна никогда не простит его. Никогда...

   Дверь в библиотеку едва слышно отворилась и Эйрин оглянулся. На пороге застыла Рашна, черные брови она нахмурила так, что даже Эйрину стало страшно. Сделав пару шагов вперед, девушка застыла, словно каменно изваяние. По помещению словно ветерок холодный пробежал, во всяком случае, именно так показалось Эйрину.

   Слегка склонив голову, дабы поприветствовать будущую Императрицу, юноша направился к выходу, не произнеся ни слова. Рашна отвернулась и, сжав губы, едва коснулась кончиками пальцев запястья Эйрина.

   – Подожди.

   С трудом поборов желание вжать голову в плечи, Эйрин посмотрел на Рашну.

   – Я не держу на тебя зла...

   Говоря это, Рашна смотрела прямо перед собой, губы были плотно сжаты. Эйрин попытался улыбнуться, только вот кривенькая улыбочка у него вышла.

   – Прости меня...

   Рашна тихо вздохнула и посмотрела на Эйрина.

   – Я думаю, Лок и сам не захотел бы стать верным рабом чужих желаний... Так что... – В глазах застыли слезы, но Рашна все равно попыталась улыбнуться. – От его имени я благодарю тебя за то, что спас его от вечного позора.

   Эйрин опустил глаза в пол и, кивнув на прощание, покинул библиотеку.

   Пусть Рашна и сказала, что не держит на него зла, возможно, она даже нашла в себе силы простить его, Эйрина, за убийство одного из своего племени. Только вот, как простить самого себя? Тем более, что где-то в глубине души он понимал, что так или иначе, другого выхода у него не было. Ан'Дже, ведомый чужой волей, способен повергнуть в хаос, пусть и не целый мир, но все же... Насколько Эйрин понял, подобных прецедентов в истории племени Ан'Дже еще не было и как бы они поступили, если бы Эйрин не приложил к этому руку – останется тайной.

   Устало проведя ладонью по лицу, Эйрин направился в кабинет Лазара, дабы попрощаться с любимым наставником и вернуться, наконец-то, в родовое поместье.

   Постучав в дверь, он отворил ее, не дожидаясь приглашения. Лазар сидел за огромным столом, заваленным разными бумагами. Подняв на ученика затуманенный взгляд, наставник улыбнулся.

   – Что-то хотел?

   Пожав плечами, Эйрин подошел ближе и ответил:

   – Пришел испросить разрешения удалиться в родовое поместье.

   Лазар зевнул и сладко потянулся.

   – На коронацию не останешься?

   – Нет.

   Наставник задумчиво улыбнулся и сказал:

   – А ведь в детстве тебя очень интересовало, куда деваются рожки. Упустишь шанс посмотреть?

   Напоминание о вопросах, которые Эйрин задавал, будучи совсем маленьким, заставили его засмущаться и вызвали легкую улыбку на губах. Лазар встал из-за стола, подошел к ученику и, похлопав того по макушке, сказал:

   – Вот что, дорогой ученик... Я смотрю, дел у тебя мало – бродишь по моему замку как привидение, пугаешь служек своим бледным лицом и тоскливым взглядом. Не поделишься, в чем проблема?

   Буквально впившись взглядом в лицо Эйрина, Лазар терпеливо ждал ответа. Конечно, он прекрасно понимал, что именно мучает мальчика, но... Как говорится – признание собственных слабостей – первый шаг к их устранению. Эйрин потрепал волосы и тоскливо посмотрел в окно.

   – Лок...

   Лазар кивнул.

   – Что "Лок"?

   – Понимаешь... Я все думаю, что можно было найти другой выход, ты же нашел...

   С нескрываемой мольбой он посмотрел на мастера. Потому что сам он разобраться не смог, а если так будет продолжаться, глядишь вообще умом тронется.

   Лазар почесал подбородок и ответил:

   – Какое бы решение ты не принял, так или иначе, всю жизнь ты будешь нести на себе это тяжкое бремя. Сейчас тебя убивает осознание того, что ты лишил жизни, по сути, невиновного. А теперь подумай о том, каким мощным оружием стал бы этот мальчик? Один Ан'Дже с легостью победит среднего воина, даже без различных уловок, котрым их, Ан'Дже, обучают с детства. Я сейчас не буду тебе рассказывать о чести и гордости воина, сам знаешь, не маленький. Ты мужчина, а значит тебе всю жизнь придется принимать сложные решения, порой выбирая из двух зол меньшее. Ясно?

   Грозно нахмурившись, Лазар посмотрел на ученика. Эйрин уставился в пол и печально помотал головой.

   – Я не хочу...

   Положив руку на плечо ученика и крепко сжав пальцы, Лазар заставил Эйрина посмотреть себе в глаза.

   – Есть время смеяться, есть время плакать. Есть время для "надо" и есть время для "хочу". У тебя, к сожалению, чаще будет время для "надо", а вот "хочу" придется отложить до лучших времен.

   Все еще разглядывая лицо юноши, Лазар погрузился в раздумия. В этом и есть основная проблема тех, кто прошел обучение в Акадэмии. На протяжении всего обучения мальчишек учат ценить жизнь, уметь доверять друзьям и, в то же время, принимать решения самостоятельно. Было бы значительно проще, если бы воинов учили подчиняться без лишних вопросов. Для них самих, во всяком случае. Старший по званию отдал приказ – изволь подчиниться, все сомнения отбрось. Потому что, даже если приказ неоправдан, вина ляжет на того, кто его отдал, но не на исполнителя. Логика, конечно, довольно лицимерная, но спрятаться за этим довольно легко. Всегда можно оправдать себя тем, что подчинялся приказу старшего. Во времена Райдана, в самом начале, именно так и было.

   Тогда Ааш'э'Сэй, представляющие из себя несколько враждующих кланов, слепо подчинялись приказу своего старейшины, чему положил конец Император, сказав, что голова дана Богами не просто так и, давайте-ка друзья, учитесь ею пользоваться.

   Безусловно, это принесло определенную пользу, в какой-то момент. Только вот... Ответственность, ложившаяся на плечи воинов возросла многократно. Никто не оспаривает того факта, что воин должен уметь подчиняться, причем, делать это бесприкословно. Но, в то же время, он должен уметь находить наиболее рациональное решение в сложных ситуациях. Когда сталкивается с чем-то непредвиденным и свалить вину, за сделанный выбор, не на кого, кроме самого себя. Это-то и создает проблему.

   Ситуации, подобные той, в которую попал Эйрин – не редкость. Были мастера, которым приходилось собственноручно устранять обезумевших учеников. Были ученики, которые отправлялись в охоту на собственных друзей. Никто не спрашивал их – хотят они того или нет. Потому что умения, которые получали воины Акадэмии, были не просто опасны – один воин легко уничтожит целое поселение. Проблема в том, что подобное считали "оправданным" убийством. Только вот, можно ли оправдать сей факт? Отнять жизнь занимает всего несколько мгновений, а муки совести преследуют всю оставшуюся жизнь. В отличии от Ан'Дже, в племени которых подобного не случалось, воины Акадэмии сами исправляли ошибки своих товарищей. Раньше, в те далекие времена, когда Империя только-только зародилась, были специальные отряды карателей, одним из которых руководила Хикар – основательница Акдэмии. После того, как Боги запретили Импратору вмешиваться в дела учебного заведения, ни один из наследников Райдана не смог внести изменения в жизнь Акадэмии.

   Только вот, во времена Райдана ситуация была совсем другая – тогда Ааш'э'Сэй были, не более чем, обычным сборищем варвоваров, не повинующихся никому и ничему, кроме своего предводителя. А интересы всех старейшин сводились к одному – власть не может быть разделена. Править может лишь один, избранный, самый сильный и ловкий, непобедимый. То и дело по всей территории молодой Империи вспыхивали восстания и мятежи, а в рядах мятежников были и те, кто успешно завершил обучение в Священной Акадэмии. Насколько известно сейчас, было всего пять случаев, когда мятежники почти одержали верх. Всего пять ситуаций, в которых неверные действия одного едва не повлекли, а где-то – повлекли, за собой смерти тысяч. Именно эти пять ситуации и легли в основу Крещений. Потому что Хикар была в рядах тех, кто видел, к чему может привести осознание собственной непобедимости и силы. К чему приводят эгоизм и недоверие, стремление к власти и богатству.

   Сейчас уже никто не знает о том, что было раньше, а наверное стоило бы внести дополнительную дисциплину в программу обучения. Возможно в этом случае, многие бы избежали тех страданий, которые сейчас испытывает Эйрин.

   Покачав головой, Лазар перевел взгляд на ученика.

   – Эйрин, ты знаешь о том, что учеников, не не вернувшихся после встречи с Богами лишают жизни?

   – Да. – Юноша кивнул и посмотрел на наставника, недоумевая, с какой бы это стати он сейчас задал подобный вопрос.

   Лазар печально улыбнулся и продолжил:

   – А ты знаешь почему?

   Эйрин пожал плечами и, словно хороший ученик, отвечающий на вопрос учителя, ответил:

   – Из жалости. Потому что те, кто потерялся в мире Богов, никогда не вернутся в этот мир, в котором осталась лишь пустая оболочка. Вместо того, чтобы позволить живому существу влачить столь жалкое существование, душу его отделяют от тела, позволяя окончательно отправиться в Мир Светлых.

   Лазар кивнул.

   – Почти верно.

   – Почти?

   – Да. На самом деле, когда Крещения только-только были введены в программу обучения, не прошедшие Второе Крещение не теряли себя. Это произошло после того, как Хикар заключил проклятый Договор с Богами, даровав им сломленные души своих учеников. Когда договор вступил в силу, Император Клай, проклятый братоубийца, повел себя несколько странно – он повелел создать лечебницы для тех, кто заблудился между мирами. Возможно Клай, вопреки нашему представлению о нем, не был так безумен, как мы привыкли считать. Так или иначе, тех, кто заблудился в Мире Богов оставляли жить. Для них создали специальные лечебницы, где за ними ухаживали. Причиной тому послужила догма о том, что жизнь – священна. А раз так, отнять ее можно лишь в том случае, если тебе угрожает смертельная опасность.