Текст книги "Становление (СИ)"

Автор книги: Стэлла Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

   – Абсолютно никакого.

   – Допустим, я поверил. Что было дальше?

   Немир, в кои-то веки почти искренне улыбнувшись, сказал без обиняков:

   – А дальше я снял слепки с памяти и то, что я увидел, заставило меня задуматься.

   В полутемном подвале нового здания гильдии едва теплилась маленькая, похожая на храмовую, свеча. Ее трепещущий свет порождал затейливые тени, которые ложились на мрачное лицо единственного, находящегося в помещении. То есть, тот, кто в этот поздний час находился в подвале, был единственным живым, трое других уже давно путешествовали по Реке Забвения. Утерев ладонью пот со лба, мужчина отвернулся на краткий миг от широкого стола, на котором лежали тела. В тот же момент по комнате словно пробежала волна и маг, обернувшись к ее источнику, с удивлением узрел три горсти пепла на деревянной поверхности стола. Мертвая плоть в единый миг обратилась прахом, не оставив после себя ничего, корме сухой пыли.

   Немир Плут, а именно он в эот момент находился в полутемной комнате, устало откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Переправив тела этих троих прямо в здание гильдии, Плут не прогадал – промедли он еще немного и слепки просто не чего было бы снимать. Три тела, буквально мгновение назад лежавшие на огромном деревянном столе, сейчас рассыпались в прах, не оставив после себя даже следа. Кучка белого, похожего на хлопья первого снега, пепла в расчет принимать просто глупо. Даже самый одаренный из существовавших когда-либо магов, не смог бы сделать с этим ничего, абсолютно ничего.

   И слава Светлым, что на этот раз Плут решил сделать слепки с памяти умерших. Ведь мог же оставить все как есть, мог. Хисер отомщен, гильдии довольны, ни к чему "копать глубже". Но словно что-то внутри настоятельно требовало узнать, как оно было на самом деле. К тому же, пусть Сиэла считает, что за смерть Хисера они взыскали по полной, Немир с этим не согласится никогда. Никогда, потому что Хисер мертв окончательно и бесповоротно.

   Плут, проявив несвойственную ему серьезность и сосредоточенность, сумел-таки выудить необходимую ему информацию, пусть даже те, кто хранил ее, были безнадежно мертвы. А вот то, что Плут узнал, просмотрев слепки...

   Покачав головой, Немир открыл глаза и уставился задумчиво на потолок. Перед внутренним взором все еще мелькали картины прошлого. Не прошлого самого Немира, нет. Это были застывшие воспоминания тех, кого Плут собственноручно отправил в путешествие по Реке Забвения. Самая неприятная часть при "просмотре" слепков с памяти мертвых это та, что касается их детских воспоминаний. Кажется будто это ты делаешь свои первые шаги, звонко и счастливо смеешься, получив в подарок самодельную лодочку, переживаешь свой первый поцелуй... Или впервые в жизни орошаешь руки кровью тех, кто встал у тебя на пути.

   Бросив безразличный взгляд на деревянный стол, где несколько минут назад лежали тела, Плут тяжело вздохнул – эти трое ничем не отличались кого-либо еще. Обычные люди со своими мечтами, страстями и страстишками, своими тайнами и скрытой болью. На самом деле это только кажется, что знать чужие мысли – здорово. Нет, это отнюдь не так. С тех пор, как Плут научился делать слепки с памяти, он повидал их немалое количество, достаточное для того, чтобы убедиться в одном – нет хороших и плохих. Нет добрых и злых. Есть только обстоятельства, которые делают нас такими, какие мы есть. Ведь если бы, к примеру, сам Плут не вступил в Сиэлу, кто даст гарантию, что не он бы сейчас лежал на этом столе (то есть, не его пепел), а какой-нибудь маг-самоучка не рассматривал бы его воспоминания, пытаясь узнать то, о чем Немир умолчал будучи живым?

   Хлопнув себя по колену, Немир вновь закрыл глаза, погружаясь в чужие воспоминания еще больше, еще глубже. Отбросить жалость и отвращение (ведь копаться в чужой жизни мерзко, неправда ли?). Найти то, ради чего он это все затеял, узнать тайну, отыскать верхушку...

   Лица, порой четкие и словно бы живые, а порой просто размытые пятна, бешеным калейдоскопом мелькали перед внутренним взором. Фразы, обрывки слов, приказы и просьбы... Не то, все не то... В какой-то момент Плут увидел нечто, заставившее его словно бы притормозить – теперь картины прошлого уже не мелькали, они медленно проплывали, давая тщательно рассмотреть себя.

   Проблема воспоминаний в том, что они отрывочны. Во всяком случае слепки можно снять только с самых ярких воспоминаний и с тех, которые не успели еще стать блеклыми, под воздействием прошедших лет. Поэтому в большинстве случаев можно узнать многое о детстве того, в чьих воспоминаниях копаются – до самой старости человек будет помнить себя ребенком, иногда даже во сне вновь становясь растерянным малышом, который нечаянно отпустил руку матери, затерялся в толпе и теперь не знает как быть. Другая группа воспоминаний – относительно недавние, тут уж приходится смотреть все, что удалось заполучить – и пьяные драки, и игры в придорожном кабаке на деньги и многое-многое другое.

   Внимание Немира привлекли воспоминания как раз из второй группы – судя по всему, им не более года. Разговор, свидетелем которому стал Немир, велся в одном из самых популярных среди наемников кабаке, Немир и сам там частенько бывал, встречаясь с заказчиком. Тот, в чьих воспоминаниях копался Плут, расположился возле самого окна – из него было видно огромное дерево, на голых ветках которых появились почки. Если вспомнить о том, что сейчас в Империи зима, значит разговор имел место быть прошлой весной, а может и позапрошлой...

   Напротив наемника, глазами которого Плут рассматривал происходящее, сидел мужчина. Лицо его не было ничем скрыто, что дало Плуту шанс запомнить его с тем, чтобы в будущем найти и поговорить за жизнь. Слегка нахмурившись, Плут сосредоточился на обрывках разговора:

   – ... Через неделю... На Юг...

   – ... Вперед... Как договорились...

   – ... Хорошо... Охрана... Следить...

   – ... Не привлекать внимания... Сиэла... Торговцы... Мятеж...

   – ... Куда идет караван?

   – ... В никуда...

   " Перелистнув " это воспоминание, Плут начал "рассматривать" следующее – перед глазами его предстала Северная Застава, правда, крепость находилась довольно далеко, но не узнать ее было бы трудно. По степи, под светом полной луны, шел караван. Небольшой – не более семи телег, но все же... Наемник, в чью голову столь беспардонно вторгся Плут, сидел верхом на лошади и смотрел на медленно движущиеся телеги. Возы, крытые выцветшей тканью, со скрипом катили вперед, коротконогие лошадки бойко перебирали копытцами, то и дело шевеля мохнатыми ушками, словно бы прислушиваясь к чему-то. Лунный свет, широкой дорогой стелился по степи, словно притягивая к себе тех, кто во тьме ночной крался словно вор. Когда одна из лошадей ступила на лунную дорогу, воздух словно пошел рябью и послышался звук, похожий на перезвон тысячи маленьких колокольчиков. Спустя несколько минут все телеги медленно катили по призрачной дороге, а самая первая в какой-то момент просто исчезла, словно и не было ее никогда. Вот так – была, а потом просто исчезла. Самым странным в этом был не сам факт исчезновения, будучи магом Немир отлично понимал, что при должных умениях и Черный Замок можно запросто из Сейна "похитить", а в том, как она, телега эта самая, исчезла. Плут не увидел портала переноса, даже намека на него не было. Словно бы телега, лошадь, возница и все груженное на воз барахло были призрачной дымкой предрассветного тумана, который развеялся в единый миг под порывом холодного северного ветра. Следом за первой телегой исчез и весь караван, в одно единственное мгновение. Караван, всего мгновение назад идущий через степь в сторону Сейна, исчез, отправившись в никуда.

   Замолчав на мгновение, Немир продолжил:

   – Это был не единственный исчезнувший караван. Был еще один, так же как и первый, идущий из Долины. И, точно так же как и первый, он исчез посреди степи.

   Дэмиен, подавшись вперед и прищурив глаза, тихо спросил:

   – Ты следил за ним?

   – Да, до определенного момента. Проблема в том, что как только караван исчез, я больше не смог его обнаружить. Ни следов магии, ни присутствия живых – ничего, абсолютно ничего. Как если бы кто-то просто взял и "стер" их с полотна мироздания. – Приподняв бровь, Плут спросил – Есть предположения?

   Дэмиен кивнул, но ответил за него Лазар:

   – Говоришь, никаких следов магии? – Дождавшись утвердительного кивка, Император мрачно нахмурился и, с тяжелым вздохом, закончил – тогда, есть вероятность, что мы имеет дело с "блуждающими порталами".

   Дэмиен так же мрачно вздохнул и сделал какую-то пометку на листке пергамента, который лежал перед ним. Плут молча посмотрел на Лазара, а потом перевел взгляд в сторону Дэмиена, ожидая реакции. Судя по наступившему молчанию, подумать этим двоим было о чем. Правда, следующий вопрос, заданный Лазаром, не относился к сказанному только что, хотя непосредственно темы разговора касался:

   – Ты говорил, что обнаружил кое-что еще.

   Плут кивнул и, сложив руки на коленях, откинулся на спинку своего кресла со словами:

   – Не знаю, помнит ли кто-то из вас о том, что некогда, давным-давно, в этом мире был Истинный Бог...

   Дэмиен мрачно кивнул и сухо ответил:

   – Ашар?

   С легким вздохом, Плут подтвердил:

   – Он самый. – обведя спокойным взглядом собеседников, Немир продолжил – для того, чтобы логично объяснить увиденное мной, я должен рассказать кое-что об Истинном Боге и его служителях. Сразу скажу – вряд ли мне известно много больше чем вам, но в силу определенных обстоятельств знания мои более... Ммм... Разносторонние, скажем так.

   Император, позвонив в колокольчик и дождавшись появления слуги, приказал тому принести вина, пояснив при этом:

   – Я вижу, разговор этот действительно затянется, так почему бы не сделать его более приятным?

   Империя Ардейл. Дорога от Южной Заставы к Сейну.

   Когда на небе появилась луна, Эйрин решил остановиться на ночлег. Конечно, можно было бы ехать и дальше, но так или иначе, отдых им необходим. Лучше уж вздремнуть пару часов и вновь отправиться в путь перед рассветом, нежели спать на Лире, то и дело просыпаясь от каждого шороха. Тим, добровольно сложивший с себя обязанности старшего (только в этот раз) не спорил – поездка на Лире, с непривычки, порядком его утомила.

   Для стоянки воины выбрали огромное поле, устланное пожухлой травой словно ковром ручной работы. Разложив сумки и разведя костер, Тим приготовил похлебку и они в полной тишине поели. Спустя полчаса, когда костер почти догорел, а от сытного ужина начали слипаться глаза, Эйрин улегся на свое одеяло и, убрав руки за голову, уставился на звезды. Прохладный воздух, наполненный ароматом сухой травы, дарил ощущение чего-то сказочного, словно вот-вот за спиной появятся огромные крылья, расправив которые можно достичь самого неба...

   Повернувшись на бок, де Сэй закрыл глаза и уже было готовился отойти ко сну, когда его потревожил напарник:

   – Тебя никогда не удивляло, что на столь малом удалении от Заставы климат изменяется настолько разительно?

   Приоткрыв один глаз, Эйрин ответил:

   – Почему же, удивляло.

   – И?

   – Что "и"?

   – Выяснил почему оно так?

   Помотав головой, Эйрин ответил:

   – Нет. На все воля Богов.

   Хмыкнув, Тим что-то пробормотал, заставив напарника повернуться к нему лицом.

   – Что?

   Прочистив горло, Тим ответил:

   – Просто смешно звучит "на все воля Богов".

   Слегка нахмурившись, де Сэй уточнил:

   – Почему?

   – Потому что Светлые – ваши Боги. – уставившись на напарника хитрым взглядом, Дорэй закончил – Удивлен?

   – Нет, почему же. Я слышал, что до того, как Ааш'э'Сэй появились в этом мире, здесь были другие Боги. Только все это имело место быть многие тысячи лет назад, кто сейчас о них вспомнит?

   Закрыв глаза и перевернувшись на спину, Тим ответил:

   – В том селе, где я вырос... – Замолчав на миг, он продолжил – Знаешь, люди слабые, нам необходимо во что-то верить. Особенно если нам тяжко живется. Может это и жестоко звучит, но вместо того, чтобы изменить свою жизнь, мы предпочитаем сказать "За страдания мои воздастся мне в следующей жизни" и, как это ни печально, многие словно бы специально ищут эти самые страдания. Ведь, чем больше ты "хлебнул" в этом мире, тем выше будет твоя награда в следующем.

   Де Сэй, вздохнув, ответил:

   – В этом и заключается Вера. Мы мало чем от людей отличаемся.

   Покачав головой, Дорэй тихо сказал:

   – Ты не понял.

   – Так объясни.

   Вздохнув, словно бы угнетенный необходимостью объяснять тупице столь простую вещь, Дорэй сказал:

   – Истинным Богом этого мира и по сей день считают Ашара Кровавого. Ты, верно, не знаешь о нем много – Ааш'э'Сэй редко интересуются верованиями людей... – Закрыв глаза, Тим по памяти процитировал – Великий испьет до дна страданий наших чашу. Слезами людскими и болью наполнится сущность его, горячей кровью по венам побежит ненависть и восстанет из праха Ашар Всемогущий...

   – Это еще что?

   – Строка Священной Песни. – Скосив один глаз в сторону Эйрина, Тим продолжил – в том поселке, где я вырос был культ Истинного Бога – Ашара Всемогущего. Раньше, на заре времен, когда был Ашар могуч и непобедим, ему приносили жертвы, человеческие жертвы. А самое глупое в этом то, что те, кого избрали для этой цели, с радостью принимали свою участь. Словно герои, осененные Благословением, они шли на алтарь, даже не пытаясь бороться за свои жизни. Матери вели на смерть детей, мужья – жен, сыновья – отцов...

   – У тебя в поселке тоже... – Приподняв изумленно брови, де Сэй ждал ответа.

   – Нет, у меня в поселке уже нет. На самом деле, после того, как наших истинных Богов свергли всех их последователей так же уничтожили. Сам Райдан выжигал храмы и места жертвоприношений. А один из потомков Первого Императора вновь дал добро на возрождение культа и только прадед нынешнего Императора предал культ забвению. Полному забвению. Возможно поэтому сейчас мало кто о нем помнит.

   – Зачем?

   В принципе, насколько Эйрин знал, в Ардейл никто никому не навязывал в кого верить и кому преподносить дары. Достаточно было просто запретить человеческие жертвоприношения, хотя вряд ли это послужило причиной запрета – АашэСэй действительно редко интересовались людьми. Во всяком случае до тех пор, пока те послушно платили налоги и не особо часто пытались свергнуть своего Императора.

   Вздохнув еще раз, Тим ответил:

   – Потому что Ашар – это не выдумка, он действительно есть и, как и говорится в Песнопении, чужие страдания подпитывают его, дают ему силы на то, чтобы восстать.

   Помолчав немого и переваривая информацию, Эйрин спросил:

   – Так культ все-таки существует?

   Если культ древнего Бога еще жив, может статься, что когда-нибудь люди начнут религиозную войну, дабы отвоевать свое право на то, в кого им верить. Вряд ли Лазар будет рад этому.

   – Нет. Теперь уже нет.

   – Если он – Истинный Бог этого мира, для людей было бы логично любить именно его и поклоняться ему, а не каким-то пришлым чужакам, верно?

   – Верно-то оно верно... Одна беда – как ты думаешь, будет ли Бог, питающийся чужими страданиями и слезами, добр к своим последователям? Мы для него не более чем пища.

   – А жрецы?

   Тихо рассмеявшись, Тим покачал головой:

   – Твоя наивность порой заводит меня в ступор. Всегда есть кто-то, кто получает "объедки" со стола своего хозяина, разве нет? Ашар одаривает магией, коей нет и не будет без него в этом мире. Люди говорили, что сила Кровавого способна уничтожить целый мир, превратить его в прах, предать забвению. Вот и представь себя на месте жреца – ты кормишь Бога, а он тебе силушку такую, что сам себе завидовать начинешь. А кроме этого, можно же еще и в жертву неугодных приносить – с этими еще лучше, они не только страдают, медленно умирая на алтаре, но и изнывают от бессильной ненависти. За таких Ашар воздаст с троицей и это еще не все. Можно же прибрать все имущество

   "облагодетельствованного" – дом, землю, жену-красавицу...

   Сев на своем одеяле, Эйрин посмотрел на Тима и спросил:

   – К чему ты мне все это рассказываешь?

   Помолчав немного, лейтенант ответил:

   – Ситуация на Юге до боли напоминает мне слова моего отца о том, что будет с нами, если в наш мир вернется Ашар Кровавый. – Замолчав на миг, он закончил – Ненависть поглотит наши души, брат пойдет войной на брата, отец на сына и над всем этим нависнет бесплотная тень Великого Ашара, который будет хохотать, купаясь в реке, бурлящей алой кровью.

   Последние слова, тяжелым камнем упали в темноту ночи, следом за ними наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь легким дыханием двух воинов. Вздрогнув, словно вынырнув из забыться, де Сэй приложил руку к груди – туда, где под уставной рубахой висел кристалл связи, переданный ему старшим смотрящим. В голове, совсем тихо, на грани слышимости, раздался голос учителя:

   – Малыш? Ты мне нужен прямо сейчас...

   В этот же момент Эйрин и Тим провалились в порталы, открывшиеся прямо в земле.

   Империя Ардейл. Алус.

   Тифар, тихо ругаясь сквозь зубы, обнажил катон – если бы не проклятый ошейник, он в какие-то несколько секунд уничтожил бы всех ашеров или, на худой конец, открыл бы портал в Заставу. Вспомнив о Заставе, де Льен нахмурился – странно что ни командир, ни воины, не заметили тех странностей, что происходили в этом поселке. Наведывался же сюда патруль, правильно? Да и маг в Заставе есть наверняка...

   Слегка прищурив глаза, Тифар сделал себе мысленную пометку о том, что как только это все закончится, надо наведаться в Заставу и узнать что там да как. Не верилось ему, что Командир и маг не заметили, упустили ашеров, дали им возвести поселок прямо у себя под носом. Санэйр, который на тот момент уже оправился от потрясения, тихо сказал:

   – Если ты вернешь мне катон, я тоже смогу принять участие в битве.

   Де Льен издал шипящий звук и тихо пробормотал:

   – Битве? Это будет резня и не факт, что не мы выступим в роли животных на убой. – Покачав головой и не спуская глаз с выродков Ашара, Тифар снял катон Санэйра с пояса и бросил за спину. Сделав шаг за порог, он сказал:

   – Будет лучше, если Ваше Высочество сможет применить магию. – Бросив беглый взгляд через плечо, он пояснил – В старых песнях о приходе Новых Богов в Толас говорится о том, что ашеров жгли огнем. Правда, делали это при свете солнца, так что не могу гарантировать, что сейчас получится хоть что-то путное.

   Санэйр молча кивнул и последовал за Тифаром, который уже вышел на крыльцо и с непередаваемой брезгливостью смотрел на сгорбленных уродцев, с чьих клыков на землю капала черная слюна.

   Ашеры, подавшись вперед, оскалились, люди, что стояли за пределами огражденного факелами круга, воздели руки к небесам и в тишине послышалось тихое, монотонное бормотание. Жрецы Ашара молили своего Бога принять этот скромный дар – двух Ааш'э'Сэй, в чьих жилах течет кровь Новых Богов.

   Презрительно улыбнувшись, де Льен сделал небольшой шаг назад, слегка согнул ноги в коленях и, словно выпущенная из тугого лука стрела, устремился на ашеров. Лезвие короткого катона мелькало во тьме, подобно молнии разрезая холодный воздух. Спустя какой-то миг Тифар оказался в самой гуще ашеров – уродцы, глядя на свою жертву молочно-белыми, словно поддернутыми пленкой, глазами, тянули к нему свои трехпалые руки. Увернувшись от одного, наиболее смелого ашера, де Льен снес тому голову – прозрачная, похожая на слизь кровь оросила клинок.

   Бросив взгляд на Санэйра, Тифар громко крикнул, привлекая его внимание и, когда наследник Долины, отразив атаку нападающего на него урода, встретился взглядом с холодными, словно лед, глазами Цепного Пса, тот прокричал:

   – Огонь! Жги их!

   Отведя катон в сторону, де Льен вновь ударил того самого ашера, который только что, какое-то мгновение назад, лежал мертвым. Из-за того, что нападение на "дорогих гостей" произошло ночью, эти самые гости оказались в очень незавидном положении – ашеры, убитые минуту назад, вставали. Как именно это происходило, Тифар не смог разглядеть, единственное, в чем он был уверен, так это в том, что твари Ашара не просто живучие, они действительно бессмертны.

   Лорн, один из тех, кто возносил священную молитву Ашару, глядя на то, как проклятые Ааш'э'Сэй с завидным упорством цепляются за свои никчемные жизни, не удержался от улыбки – если бы дети Ашара Великого не имели пищи, были бы истощены, демоны, скорее всего, одержали бы над ними верх. Но, так как ашеров хорошо кормили до того самого момента, пока придет их время, дети Кровавого, благодаря его силе и защите, стали непобедимы. А вместе с ними стал непобедим и сам Лорн. Скорее всего теперь с малютками Ашара не смог бы справится даже сам Отступник.

   Воздев руки еще выше, Лорн пронзительно засмеялся, глядя на полную луну, под чьим светом Ашар Великий возвращал себе былую мощь. Из года в год, медленно, по крупице, собирали жрецы частички силы, могущей вернуть Истинного Бога в мир живых и тогда... Тогда, наконец-то наступит тот счастливый миг, когда пришлые Ааш'э'Сэй узнают, кому в действительности принадлежит мир. Кто его истинный хозяин, а кто – раб. Кому должно преклонить колени, а кому судьбою написано вершить праведный суд.

   Орт, стоявший чуть поодаль с холодной улыбкой наблюдал за жалкими потугами одного из Ааш'э'Сэй расправиться с ашерами. Они, конечно, не так сильны, как те, что были изначально. По сути своей, эти ашеры не более чем подделка. Но даже для того, чтобы уничтожить "фальшивки" нужна не только сила, да и обычная магия им не поможет. Другое дело, если бы на стороне этих двоих был Бог, лучше всего – Азар Темный, отступник, проклятый собственными братьями. Настоятель говорил, что только этот "Бог", как именуют его Ааш'э'Сэй имел силы справиться с настоящими ашерами. Теми, которые вылупятся из кладки, оставленной многие века назад глубоко под землей, ожидая своего часа. Даже с ними мог бы справиться Азар Отступник, явись он сейчас в этот мир. Потому что в его ненависти к Ашару дети Истинного захлебывались, словно неразумные младенцы, брошенные в бушующую реку.

   Сейчас же, не имея возможности призвать Отступника (да и кому в голову придет подобное сумасбродство?) Ааш'э'Сэй не имеют другого выхода, кроме как положиться на грубую силу одного да слабенькую магию другого. Будь их числом побольше, возможно сегодняшняя ночь могла бы стать интересной – ведь это действительно весело, наблюдать как жалкие червы пытаются спасти свои не менее жалкие жизни, тем более, если наблюдающий за этим знает наперед, за кем останется победа... Если бы эти глупцы из Северной Заставы не поддались своей алчности, не пошли на поводу у собственной ненависти и желанию свергнуть своего Императора, то эти двое вполне могли бы рассчитывать на помощь. А там глядишь и продержались бы до утра, когда отвратительное, мерзкое солнце озарит своим ярким светом лик земли, сжигая малюток ашеров, превращая их тела в серую пыль, что поднимет и развеет по степи холодный северный ветер. А так...

   Орт едва заметно зевнул – бойня закончится максимум через десять минут, даже насладиться нечем. Бросив последний взгляд на упрямцев Ааш'э'Сэй, мужчина кивнул Лорну – дескать, доверяю тебе это дело и, развернувшись на пятках пошел прочь. Натянув пониже широкий капюшон, Орт прикоснулся к тонкой цепочке, что висела у наго на руке – ключ отпирающий вход в блуждающие порталы. Дар, преподнесенный ему самим Настоятелем. Слегка сжав тонкие звенья цепочки, Орт открыл вход в портал и, не оглядываясь назад, исчез в его недрах. Ашерам скоро надоест развлекаться с этими глупыми Ааш'э'Сэй и они возьмутся за них всерьез, а быть свидетелем "трапезы" малышей-ашеров не то зрелище, за которым следует понаблюдать. А если учесть и тот факт, что ашеры, в этот раз, отужинают и "жрецами"... Брезгливо скривив губы, Орт бросил спокойный взгляд на стену портала, по которому он шел.

   Портал, созданный Ашаром многие тысячи лет назад, представлял из себя один из многочисленных переходов мира, существующего как бы между двумя мирами. Грубо говоря, серый мир, сотканный из пересечений блуждающих порталов, можно сравнить с пластом воды, находящимся глубоко под землей. В этом сером, наполненном пылью мире ашеры спрятали свои кладки, свое драгоценное потомство и здесь же нашли убежище верные служители Ашара. Те, кто в давней битве с новыми богами сумел избежать смерти.

   Целенаправленно двигаясь вперед, Орт размышлял о самой структуре порталов, вновь и вновь удивляясь тому, как изобретателен и предусмотрителен был Ашар Великий, создавая их. В этом мире время не просто двигалось по своим собственным законом, оно застыло, словно замороженное простым усилием воли Истинного. Настоятель говорил, что Ашар Великий, создатель того мира, который нынче называют Миром Темных Богов, сначала создал этот и решив, что первая попытка не удалась, забросил свое творение, забыв о нем до определенного момента. Чем именно не угодил Ашару этот "блуждающий" мир, не знал никто, но многие были уверены, что по сути своей, он мало чем отличается от Мира Темных (в который они, Темные эти, столь дерзко вторглись, изгнав из него того, кто сам этот мир создал). Орт же имел на сей счет свое собственное мнение – это измерение, целиком и полностью состоящее из блуждающих порталов, было нестабильным. Что довольно легко объяснялось самой природой порталов.

   Не просто так их назвали "блуждающие", они и в самом деле постоянно перемещались, изменяясь и искривляясь по неподдающемуся объяснению принципу. Поэтому, Ашар, который был довольно юн, создавая это измерение, предпочел начать все заново, вместо того, чтобы расходовать энергию и свое драгоценное время на исправление существующего. Порой сделать заново значительно проще, чем переделывать. Во всяком случае, именно так предполагал Орт.

   Пока он раздумывал над этим, узкий коридор портала вывел его в некое подобие пещеры – единственная в этом измерении. Слишком уж много сил расходуется на то, чтобы "слить" несколько коридоров-порталов вместе, а потом еще и удерживать их в недвижимом состоянии. Даже просто открыть портал там, где надо, изменив его траекторию уже трудно, что уж говорить о постоянном удержании нескольких переходов в одном месте?

   В пещере, за широким столом, во главе которого стояло массивное кресло, сидел молодой мужчина, чьи белые волосы водопадам ниспадали на широкие плечи. Взгляд темно-синих глаз, преисполненный мягкого внутреннего света, не давал возможности усомниться в том, что перед Ортом сидит самый великодушный человек во всем мире. То есть, не человек, а Ааш'э'Сэй. Лицо, божественное в своей холодной красоте портило лишь одно – тонкий, словно нить, бледный шрам шел от уголка левого глаза к левому уголку рта, от чего казалось будто на красиво очерченных губах Настоятеля всего играет ироничная усмешка.

   Бросив спокойный взгляд на Орта, Настоятель молча приподнял бровь, ожидая доклада. Сделав два шага вперед от входа в пещеру, Орт опустился на одно колено и, склонив низко голову, сказал:

   – Все прошло в точности так, как Вы говорили, господин Настоятель.

   Улыбнувшись уголками губ, Настоятель мягко уточнил:

   – Ты был до конца?

   Орт покачал головой со словами:

   – В этом не было необходимости.

   – Разве ты не говорил мне, что в поселок въехали двое воинов Ааш'э'Сэй?

   – Да, но один из них совсем не может использовать магию, а второй довольно слаб. К тому же, даже если они знают о том, как убивать ашеров, без света солнца им не выбраться.

   Поднявшись со своего места, Настоятель подошел к своему слуге и, проведя ладонью по его волосам, тихо сказал:

   – С Ааш'э'Сэй надо быть внимательным, разве я не говорил об этом?

   В простом вопросе, заданном Настоятелем, явно слышалось то, что Верховный Жрец Братства недоволен, а когда он недоволен... В сравнении с этим даже возможность стать одним из тех, кто прольет свою кровь на жертвеннике Ашара покажется великой наградой.

   Крепко сжав зубы, Орт молча кивнул и едва заметно коснулся пальцами цепочки на своем запястье, тут же отдернув руку. Даже возможность бежать от гнева Настоятеля не является спасением. Кто-кто, а этот найдет в любой точке мира. Да что там найдет... Ему и искать не придется, ведь именно Настоятель нашел способ зафиксировать блуждающие порталы и подчинить их собственной воле. А значит он с легкостью наведет портал туда, куда ему заблагорассудится.

   До того момента, как Настоятель появился в этом мире, адепты Братства блуждали по многочисленным переходам, моля Великого Ашара даровать им смерть, которая не спешила за ними. Так бы и блуждать им по переходам веки вечные, если бы судьба не забросила в этот мир этого синеглазого Ааш'э'Сэй..

   Словно бы придя к какому-то выводу, Настоятель мягко улыбнулся и все так же тихо, словно самому себе, произнес:

   – Хотя... Возможно ты прав. Не думаю, что найдется хоть кто-то, кто сумеет победить ашеров. Тем более теперь, когда Клай мертв. – Помолчав немного, Настоятель проронил – можешь идти.

   Не обращая более внимания на Орта, Ааш'э'Сэй направился к столу, за которым сидел все это время, изучая какую-то из своих многочисленных книг. Орт же, боясь вновь вызвать гнев старшего Жреца, не двигался с места, опасливо глядя в спину Ааш'э'Сэй. Мужчина, одетый в белоснежную мантию мага, мягко ступая по серым камням, легко шел вперед. Даже не шел – плыл, словно бестелесный призрак. Белые его одежды, мягкими складками ниспадали практически до самого пола, изредка обвивая ноги.

   Единственной вещью, что портила эту величественную картину был рукав мантии – они качался из стороны в сторону, трепыхаясь как сломанное птичье крыло. Из-за этого Настоятель, чей вид вызывал благоговейное уважение, вдруг представал в комичном свете. У настоятеля Ордена отсутствовала левая рука и, как он однажды поведал Орту ( в приступе хорошего настроения), руку эту ему пришлось отдать за нарушение договора. Что именно имел ввиду настоятель, Орт так и не понял, но вопросов задавать не стал – одно упоминание о делах прошлых могло вызвать недовольство и, тем паче – гнев. Так что, все, что касалось прошлой жизни Настоятеля было под запретом.

   Глупцы, осмелившиеся (в далеком прошлом) задать вопрос относительно того, почему один из Ааш'э'Сэй, да еще и чистокровный, вдруг стал служить Ашару, нашли ответ в мутных водах Реки Забвения. Орт, совсем недавно принявший посвящение, уяснил это очень быстро. Так же как и то, что одно упоминание Клая Проклятого может сократить жизнь до доли секунды.