Текст книги "Становление (СИ)"

Автор книги: Стэлла Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

   – А вы чем занимались?

   Тим поморщился и, направившись к лестнице, ответил:

   – Несколько раз сюда присылали проверяющих, только к их приходу место становилось, более-менее, пристойным. Если ты заметил, на втором этаже, под драпировками, нарисованы бабочки и цветы – чем не детский приют, где малышей любят и заботятся о них? К тому же, какой бы она ни была, дети искренне любят ее. Ведь эта женщина, пускай неопрятная и вечно кричащая, раздающая тумаки и оплеухи, единственная, кто протянул им руку с куском хлеба. Дети, они знаешь, не помнят плохого, даже в самом ужасном могут найти светлое. А брошенные, никому не нужные – тем более. Они могут быть злыми, могут драться друг с другом до последней крови, но с тем, кто подарил им, хотя бы видимость, семьи, они будут добры и ласковы. Потому что быть никому ненужным – самое тяжелое, с чем может столкнуться маленький человечек. Так продолжалось какое-то время – Миранна жила, что говориться "на полную", пока малолетние воришки тащили в свой маленький домик добро и наивно верили что так и должно быть. Так бы и продолжалось, если бы не наши "облавы". С некоторых пор, каким бы внезапным не было наше появление, поймать мы никого не смогли. В лучшем случае – какого-нибудь мелкого воришку, который и знать не знает, в чем дело.

   Эйрин, идущий рядом с Тимом, сказал:

   – Так ты решил, что "ушки" принадлежат сиротам?

   Лейтенант, толкнув входную дверь бывшего детского приюта, а ныне – притона, устало кивнул.

   – Да и я оказался прав.

   Остановившись на полуразвалившихся каменных ступенях, Эйрин глотнул свежий воздух. Солнце, все еще находящееся где-то высоко в небе, до боли слепило, от чего на глазах выступили слезы.

   – И что теперь с ними будет?

   Тим, присев на ступеньку, закрыл лицо рукой и ответил:

   – Знаешь, Императору нет дела до наших детей. Ты когда-нибудь слышал о беспризорнике Ааш'э'Сэй?

   Покачав отрицательно головой, де Сэй присел рядом и достал флягу, а Тим ответил:

   – Вот и я никогда не слышал. И дело тут даже не в том, что Император плохой правитель, не мне судить. Скорее уж, это наша вина – в своей безмерной зависти к вам, мы забываем о самом важном. Намного легче сказать:"Это Император виноват, что детей-сирот стало больше, что они воруют, что им нечего есть", не находишь? Спокойно пройти мимо такого вот голодранца, утешая себя гневными мыслями:" Во всем виноват Владыка, а я – человек маленький, у самого семеро по лавкам от голода плачут, работаю за четверых, жизни не вижу, здоровье гроблю. Вот был бы я бессметным..."

   Поднявшись со ступеней, Тим убрал руки в карманы и, кивком головы приказав Эйрину следовать за ним, направился к выходу из города. По пути он продолжил свой рассказ:

   – Знаешь что самое печальное в этом? Женщина, некогда наплевавшая на всех и вся, потеряла себя. Она перестала замечать детей, которые с каких-то пор стали полностью предоставлены самим себе. Не все из них возвращались в приют с заходом солнца. И, если несколько лет назад, она бежала, необутая, в домашнем платье, в Заставу где, заламывая руки, просила найти пропавшего, то теперь ей дела до них не стало. А они все равно скучали – ждали, спрашивали...

   Эйрин внимательно посмотрел на напарника, от которого, ну никак, не ожидал подобной сентиментальности, и нахмурился.

   – Объяснили бы им и дело с концом.

   Лейтенант посмотрел на него как на юродивого и ответил:

   – Поди объясни ребенку, пусть даже самому покладистому, что мама у него плохая – глотку тебе перегрызет, да маменьке голову, как гостинчик ко дню рождения, подарит.

   Дальнейший путь они проделали в полнейшей тишине – Тим думал о чем-то своем, Эйрин же раздумывал над его словами. С детьми, кроме Эйлис, он мало общался, соответственно, ему трудно сказать, как бы он относился к женщине, которая отправляла бы его воровать и попрошайничать.

   Подумав над этим еще какое-то время, де Сэй покачал головой. Ему, конечно, трудно было представить, чтобы его мать повела себя подобным образом. Но... Но если бы она о чем-то попросила – он бы убился, но сделал. Прав Тим, с какой стороны ни посмотри – прав. Даже странно, что он над такими вещами задумывается, вон даже на место других себя поставил, чтобы понять лучше. Вспомнив о примерах, Эйрин задался еще одним вопросом.

   Как правильно заметил Тим, люди во все времена завидовали Ааш'э'Сэй – слишком сильные, слишком неуязвимые. Разве можно любить того, кто не вызывает ничего, кроме суеверного ужаса? Страх всегда порождает ненависть, пусть и не каждый это осознает. Только вот, Тим, когда про бессмертие говорил, вовсе не выглядел огорченным, даже наоборот.

   Тем временем дорога, по которой они шли, вывела их к небольшому зданию за чертой города. Барак, фундамент которого был сложен из камня, а стены – из неотесанных деревянных брусьев, окружали деревья, что уже вызывало некоторое недоумение. В такой близости от Великой Пустыни, да еще и за чертой города довольно сложно разбить сад, а тут не просто сад – целый лес. Фрукты, висящие на ветках, матово блестели в лучах солнца, где-то раздавалось тихое журчание, в связи с чем Эйрин пришел к выводу, что домик построили в месте, где на поверхность выходит подземный источник.

   Тим остановился перед добротной калиткой, позволяя Эйрину рассмотреть внутренний дворик, да и сам дом, если уж на то пошло. К удивлению де Сэя, здание с такого близкого расстояния перестало казаться бараком, а больше напоминало дом. Только немного странный – вместо привычного крыльца дом опоясывала широкая веранда, над которой повесили навес из плотной ткани. Узкие столбики, заменявшие колонны, поддерживали легкую деревянную конструкцию, к которой и привязали сам навес, а еще к ним крепились лежаки – полежать в таком, наверное, сущее удовольствие. При условии, что возможность стать похожим на личинку Лота не испугает.

   Прямо перед входом кто-то выложил дорожку из белого гравия, которого на юге всегда было в достатке, но просто белым гравием не ограничились – тут и там дорожку украшали "кляксы" из черного камня, расположенные в хаотичном порядке, но не умалившие общую красоту. По обеим сторонам от дорожки разбили клумбы, за которыми начинался фруктовый сад.

   Восхищенно покачав головой, Эйрин повернулся к Тиму и задал вопрос, интересовавший его:

   – Ты говорил про бессмертие, сам-то не жаждешь его?

   Пристально всмотревшись в синие глаза, де Сэй, с некоторым страхом, ждал ответа. Такова сама сущность разумного – желать большего, жаждать того, что тебе не принадлежит. Это даже не столько к людям применимо, сколько к Ааш'э'Сэй – в их алчности и непомерной жадности Эйрин уже успел убедиться.

   Тим, даже не посмотрев в сторону напарника, ответил:

   – Кто же не захочет жить вечно?

   Сложив губы в холодной улыбке, Эйрин кивнул – было глупо ожидать другого ответа. Тим же, толкнув калитку, весело продолжил:

   – Только я уже нашел его...

   Не до конца понимая, о чем это лейтенант толкует, Эйрин спокойно переспросил:

   – В смысле?

   Тим же, прищурив глаза и широко улыбнувшись, показал рукой вперед и ответил:

   – Вот оно – мое бессмертие.

   По усыпанной белым гравием дорожке, обгоняя друг друга, бежали дети – худенькие, в одежде с чужого плеча и растрепанными волосами. Несмотря на то, что жизнь их, по всей видимости, не была спокойной и безоблачной, они все равно улыбались, а глаза с детской непосредственностью смотрели на окружающий их мир.

   Первым к Тиму подбежал тот мальчишка, который в самый первый день стянул у Эйрина кошель. Повиснув на штанине молодого лейтенанта, мальчишка сказал:

   – Наставник, мы прямо сейчас будем тренироваться?

   Тим хмыкнул и потрепал бывшего воришку по лохматой голове. На веранду, в этот момент, вышел молодой мужчина, с такой же широкой и открытой улыбкой, как и у лейтенанта Заставы.

   – Оставьте его в покое, вы еще со мной не закончили!

   Мальчишки издали огорченное "Уууу..." и, как бы нехотя, поплелись в сторону дома. Тим подмигнул Эйрину и пошел следом. Глядя широко открытыми от удивления глазами в след уходящему лейтенанту, Эйрин, в первый раз за очень долгое время, улыбнулся.

   – А ведь и в самом деле – бессмертие...

   Долина Бер. Лунный Замок.

   Правитель Долины Бер – Кларин де Майен, находился в главном зале собственного замка. Берский Волк – огромный зверь, нечто среднее между медведем и псом, тихо лежал у ног своего хозяина. Белая, отливающая серебром шерсть, переливалась золотом в лучах заходящего солнца. Кларин, проведя рукой по волосам, устало поднялся с огромного трона, от чего пес недовольно заворчал и приподнял голову, вперив в повелителя прозрачно-голубые глаза.

   Кларин, едва заметно улыбнувшись, потрепал пса по голове и отвернулся к окну. Вновь и вновь обдумывал он свои действия, вновь и вновь сомнения терзали его душу. Быть может, пришло время сесть за стол переговоров с правителем Ардейл? Пусть они и дальние, но все же родственники.

   С тех самых пор, как предок Кларина – брат Райдана Темного, развалил, некогда величайшую империю этого мира, потомки его искали ответ на единственный, терзавший их вопрос:"Для чего Клай Проклятый совершил то, что совершил?" Был ли в его действиях какой-то тайный умысле, скрытый от прочих или же Император-Предатель, не сумев справиться с необузданной завистью, действительно тронулся умом?

   Покачав головой, Кларин вздохнул. Нет, если судить по тому, сколь много Клай сделал для Долины и тех, кто населял ее – назвать его умалишенным было бы глупо. В конце-концов, не будь он в рассудке, разве смог бы он остановить пришествие Темных? Нет, не смог бы.

   История Долины,начиная с самого момента ее образования, была на редкость печальна – после того, как Клай, собственными руками убил Райдана и его избранницу, на него ополчились все те, кто жил под защитой Императора-Демона. И ладно бы жители Империи были единогласны в своем решении... У Клая тоже была поддержка – те, кто не был согласен с политикой Райдана, присоединились к братоубийце, в их числе были как люди так и Ааш'э'Сэй. И если при жизни Райдана ни у кого из них не хватило смелости поднять гордо голову, то стоило Клаю свергнуть брата, как те, кто ранее молчал и прятался, вылезли на свет солнца.

   Нет, конечно не все из них были ярыми противниками Райдана – кто-то из них хотел просто жить и все. Жить в своем маленьком мирке, в котором ты сам распоряжаешься собственной жизнью, а Совет Двенадцати не имеет над тобой никакой власти. К тому же, вынужденная женитьба Райдана на одной из рода де Лаар послужила поводом для недовольства среди людей.

   Слова Райдана о том, что люди и Ааш'э'Сэй равны, в свете такого поступка, начали казаться лицемерной ложью. Так что то, что многие из людей поддержали Клая и ушли с ним в долину было предсказуемо. Совет, в который входили лишь чистокровные Ааш'э'Сэй, радостно потирал руки, предавшись собственной гордыне и забыв о печальной судьбе первородных – Эль'э'Сэй. Возможно Клай видел, что к этому все и идет и не хотел, чтобы и этот мир, когда-нибудь, постигла та же участь что и тот, из которого некогда пришли сами Ааш'э'Сэй.

   Среди тех, кто присоединился к Клаю была и школа Шед'Ар, что удивило всех, включая Императора-Предателя. Наставник школы сам обучал Райдана и гордо именовал его своим любимым учеником. Поэтому решение поддержать братоубийцу удивило всех.

   Как только Совет Двенадцати взял власть над Ардейл под свой контроль, Долина Бер закрыла границы. Первые годы магический купол препятствовал кому бы то ни было проникнуть на территорию Бер, спустя же какое-то время купол, исчерпав запас энергии, рассеялся. Но жизнь в Долине продолжала свой неспешный бег – люди и Ааш'э'Сэй жили в мире, многие из них создали семьи, соответственно, через некоторое время все, кто населяет Долину станут Ааш'э'Сэй, пусть и не чистокровными. Не этого ли желал Райдан? Не к этому ли стремился Клай?

   Иногда Кларин подумывал о том, чтобы наладить отношения с Ардейл, но вскоре менял свое решение – слишком многие из тех, кто стоял у власти, придерживались точки зрения некогда насаженной Советом – мир Толас должен безраздельно принадлежать Ааш'э'Сэй, люди же не более чем неразумные, слабые существа, которым нет места в мире сильных. Именно поэтому в Ардейл постоянно вспыхивали восстания и бунты, люди и демоны дрались между собой, отбросив ложные терзания.

   Правда, чего уж скрывать, и в Бер не все было так прекрасно, как хотелось бы – с некоторых пор сам воздух в Долине казался неспокойным и причин тому Кларин обнаружить не смог. Так же как и Первый Советник Правителя Долины Бер – Разис Монтель. Молодой воин, гонимый преследованием, бежал из Ардейл и много лет назад попросил защиты у Бер. Так как Разис не был чистокровным, за что и подвергся преследованию, Кларин позволил тому остаться в долине, естественно, предварительно проверив все, что с пришлым было связанно.

   Послужной список, достойный наивысшей похвалы и лестные отзывы устранили последние сомнения. Несмотря на то, что Бер держала свои границы закрытыми, собственные шпионы в Ардейл у них имелись, так же как и у Императора, наверняка, были соглядатаи при дворе правителя Бер.

   От размышлений о таком мироустройстве и политике Кларина отвлек сын – принц Санэйр, подобно тени проскользнул в зал.

   – Отец...

   Убрав руки за спину, Кларин посмотрел на своего единственного сына – молодой и красивый, Санэйр всегда отличался спокойным характером, со временем из него получится прекрасный правитель. Во всяком случае, жители не будут страдать под гнетом тирании, не в силах найти убежище где-то еще.

   – Да сын мой, я слушаю.

   Санэйр потрепал огромного пса по массивной голове и подошел ближе. Глаза, с необъяснимой тоской смотревшие на мир, внимательно следили за каждым движением Правителя Бер.

   – С каких пор Долина направляет в Ардейл караваны?

   Потрепав сына по щеке, Кларин ответил:

   – Караваны?

   Приподняв брови, Кларин посмотрел на Санэйра. Не так давно советник обсуждал с ним, Кларином, возможность наладить торговые отношения с Ардейл, ну или если уж не со всей Империей, то хотя бы с теми областями, что находились к Долине ближе всего. Так как Бер опоясывала горная гряда, металла и драгоценных камней, добываемых в шахтах у них было много, в то же время земли, отведенной под пастбища и поля было слишком мало и, если так будет продолжаться, через несколько лет долину ждет мучительная голодная смерть, агония от которой растянется еще на многие годы. Сейчас мало кто мог это понять – земля родила, скот исправно приносил приплод, вместе с тем и население Долины увеличивалось, пусть и не очень быстро, но все же...

   Огромные участки земли были отведены под склады для металла и камней, которые было просто некуда девать. И ладно бы добыча все еще продолжалась – шахты были закрыты некоторое время назад, как только стало понятно, что такое количество руды ненужно никому, а складывать ее просто так – дело совсем уж неблагодарное. Таким образом, встал вопрос о том, что пора бы уже наладить нормальные торговые отношения с Империей, а не вести ее "из под полы".

   Поразмышляв какое-то время Кларин, все же привыкший с некоторым подозрением относиться к Императору и Ардейл в целом, решил, что для начала можно попробовать торговать с приграничными городами. Соответственно, заняться этим должен был непосредственно Советник и его подчиненные.

   Кивнув сыну, Кларин ответил:

   – Ты должен понимать, что нынешнее благополучие Долины – всего лишь зыбкий мираж. С тех пор, как купол, защищающий наши границы пал, многие из жителей Империи поселились на наших землях. При чем, это в основном люди. Уже сейчас их поселения растут с неимоверной скоростью, гнать же их мы не имеем права. Если так будет продолжаться, Долину ждет наихудший из возможных вариантов – голодные бунты и восстания. Дабы избежать этого, мы решили попытаться наладить торговые отношения с приграничной зоной – в Ардейл много мастеров, которым придется по душе наш металл.

   – Почему мы не направили послов ко двору Императора? – Слегка нахмурив светлые брови, Санэйр смотрел на отца.

   Слегка улыбнувшись, тот ответил:

   – Вместе с караваном отправился и советник Монтель. Если все пройдет так, как мы планировали, совсем скоро отношения между нами и Ардейл откроют новую веху в истории.

   Склонив голову, Санэйр поклонился отцу и ответил:

   – Прошу простить мне мою подозрительность.

   Кларин мягко улыбнулся и кивнул. Мальчик, рожденный в семье проклятого братоубийцы с детства был подозрителен и недоверчив. Порой Кларину казалось, что сын выстроил невидимую стену, ограждавшую его от мира.

   – Все в порядке, сын мой. Можешь идти.

   Поклонившись еще раз, Санэйр направился к выходу. Плотно закрыв дверь, он с тоской обвел взглядом пустой коридор и вздохнул. Советник Монтель, по мнению отца, заслужил оказываемое ему доверие. Только вот, были у Санэйра некоторые сомнения на сей счет. Потому что именно наследник следил за безопасностью Долины и ее жителей.

   Не спеша спустившись вниз, Санэйр вышел во двор. Перед парадным входом, положив огромную голову на лапы, дремал огромный пес. Санэйр погладил по голове своего Волка и, грустно улыбнувшись, принц одними губами прошептал:

   – Совершим небольшую прогулку в Ардейл?

   Как только Санэйр покинул зал, одна из тяжелых бархатных занавесей, которыми были задрапированы стены, отошла в сторону. Молча глядя в спину правителя Бер, Разис Монтель извлек из рукава две иглы и зарядил арбалет. Позволив себе ироничную улыбку, Монтель разрядил арбалет. Игла, выкованная из лучшего металла, добытого в шахтах Долины, попала в волка, продолжавшего мирно дремать на ступенях перед троном – так как советник был частым гостем, зверь даже ухом не повел на его внезапное появление.

   Услышав едва различимый свист, Кларин обернулся и встретился взглядом с холодными глазами своего доверенного советника. Выпустив в Кларина иглу, Разис тихо сказал:

   – Прошу прощения, Владыка Бер, но Ваше присутствие в этом мире может осложнить мои планы.

   Когда игла, пропитанная черным ядом вонзилась в грудь, Кларин все еще не верил, что советник, проверенный временем, смог совершить столь вероломный поступок.

   Разис же, глядя на мертвое тело Владыки Бер, вальяжной походкой подошел к трону и, пнув волка, уселся на место Правителя. Проведя рукой по волосам, Монтель рассмеялся и тихо прошептал:

   – Рожденный править всегда найдет путь к власти.

   Империя Ардейл. Северная Застава. Горы.

   Тифар лежал на холодном камне, слегка прищурив глаза и вглядываясь в темноту. Где-то впереди раздавался лай, человеческие голоса и скрип деревянных телег. Когда Лазар сказал, что караван идет из Долины, Тифар поначалу не поверил. Но, раз у Императора и де Мора есть такая информация – тут уж ничего не поделаешь. Конечно, он выбрал не самое лучшее место для нападения – надо было забраться повыше и можно было бы устроить обвал. Но... Только сущему глупцу придет в голову что-то подобное. К тому же, несмотря на то, что приказ был остановить караван, Тифар решил проследить его до конечного пункта.

   Как раз в этот момент караван появился в поле зрения и бывший советник изменил свое мнение – деревянные телеги, накрытые плотной тканью, охраняли воины на Берских Волках. Прищурив глаза, Тифар хмыкнул – на отряд охранников мало похоже, скорее уж – маленькая армия движется в Империю, прикрывшись тем, что охраняет торговцев. К тому же, торговли, как таковой, между Долиной и Ардейл не было.

   Покачав головой, Тифар пришел к выводу, что наилучшим решением, в данном случае, все же будет похоронить всех под каменной лавиной. Пустить на территорию Империи маленькую армию на волках – нет уж, увольте. В мире существует только один зверь, могущий победить Лира – Берский Волк. Поговаривали, что некогда Клай Проклятый нашел суку Твари и принес ее в свой Замок. Берские Волки – результат спаривания Пса Темных и волка – метисы, отличающиеся редкой кровожадностью и умом, при этом безумно преданные собственным хозяевам.

   Поразмышляв какое-то время, Тифар пришел к выводу, что как только отряд спустится с гор, воины Долины рассеятся, выбрав разные пути к месту назначения, караван же будут сопровождать единицы. А вот искать их всех по Империи бывшему советнику совсем не хотелось. К тому же, позволить посланникам Бер рассеяться по Империи, равносильно тому, что сесть на бочку со смолой, предварительно бросив в нее еле тлеющий уголек. Сидеть и ждать:"А когда же будет взрыв и будет ли вообще?".

   Легко поднявшись, Тифар сделал пару шагов назад и задрал голову наверх, ищя возможность подняться на небольшой выступ, что находился прямо над его головой. Если он не остановит караван сейчас, придется вызывать де Мора вместе с отрядом, а это уже военная операция, может привлечь к себе нежелательное внимание, да и заговорщики, руку к этому приложившие, скорее всего "залягут", а потом жди когда они снова осмелеют.

   Небольшой камень больно ударил бывшего советника по лбу, от чего Тифар, соответственно, несколько удивился. Сделав еще один небольшой шаг назад, дабы укрыться в тени каменного выступа, он пытался рассмотреть того, кто столь внезапно появился, словно бы из ниоткуда. Неизвестный сидел на Волке, молча разглядывая идущих внизу воинов. Видимо придя к тем же выводам, что и Тифар, некто, довольно спокойно, произнес:

   – Именем Владыки Бер, немедленно вернуться в Долину!

   Тифар едва сдержался, чтобы не присвистнуть. А гость-то не так прост, как могло показаться – по меньшей мере, советник про Правителе, раз имеет право приказывать от имени Владыки. К тому же, если судить по тону, которым был отдан приказ, неизвестный привык к беспрекословному подчинению. Что и сыграло с ним злую шутку – приказывать привык, а с отступниками дела не имел. Вместо того, чтобы вот так гордо мерить взглядом воинов, лучше бы укрытие поискал.

   Словно бы в подтверждение мыслей Тифара, в воздухе тут же засвистели иглы, а молодой советник правителя Бер ударил своего Волка пятками, чтобы тот прыгнул вниз, на одну из телег. Воины тут же достали катоны и, не сговариваясь, напали на пришлого. Волк закрутился, клацая зубами и скаля зубы, лошадь, запряженная в телегу, встала на дыбы и попятилась назад. Заднее колесо наехало на камень и телега, вместе с лошадью и посланником правителя Бер, покатилась в пропасть. Все произошедшее заняло не более минуты и, даже если бы Тифар захотел вмешаться – не успел бы, только если в боевую форму войти, а с ошейником это сделать мало того, что довольно трудно, еще и больно как никогда, да и времени уходит на порядок больше, чем раньше. Кроме того, его мало касаются внутренние разборки Долины.

   Мнение бывшего советника изменилось в тот момент, когда один из воинов, обнаживших катон на неизвестного, презрительно произнес:

   – Родовая ветвь Проклятого должна исчезнуть.

   Вжавшись в камень, Тифар натянул на голову капюшон и улыбнулся. Если бы не темнота, отлично скрывшая его присутствие, сейчас бы ему пришлось совсем несладко. Закрыв глаза он прислушался к размеренным ударам собственного сердца и, стараясь ничем не выдать своего присутствия, бывший советник ждал, пока караван пройдет мимо. Спустя некоторое время, когда скрип телег и лай псов стали почти неразличимы в прохладном ночном воздухе, Тифар вышел из своего укрытия.

   Место, которое он выбрал как наилучшее для наблюдения, являло собой самую широкую часть горной дороги, с одной стороны от которой находился обрыв, а с другой – некое подобие подлеска. К тому же, расстояние от дороги и до того места, где укрылся бывший советник было чуть больше лаара, что дало Тифару лишнее преимущество – он довольно легко смог скрыть свое присутствие. Правда, ему показалось странным, что Волки не учуяли его присутствие, но... На все воля Светлых.

   Откинув капюшон, Тифар подошел к самому обрыву и начал входить в боевую форму. Тело выгнулось, словно в немой агонии, челюсти рефлекторно сжались, глаза налились алым светом. Кровь гулко стучала в висках, от чего казалось что голова вот-вот разлетится на мелкие кусочки. Издав хриплый стон, бывший советник упал на дорогу, тело свело еще одной судорогой, а во рту встал металлический привкус крови.

   Боль, словно снежная лавина подмяла под себя сознание, помутив разум и заставляя рычать от бессилия. Именно поэтому Тифар предпочитал лишний раз в боевую форму не входить – кто захочет испытывать подобные муки развлечения ради?

   Как только за спиной появились черные крылья, Тифар наконец-то смог вздохнуть с облегчением. Из-за проклятого ошейника – прощального подарка Найрана де Майен, вхождение в боевую форму стало извращенной пыткой. Пока тело медленно, очень медленно видоизменялась, бывший советник бессознательно молил Богов о скорейшей смерти. К тому же, первые пару минут, после завершения превращения, Тифар был слабее новорожденного котенка – убить его в этот момент даже проще, чем прихлопнуть надоедливую муху. Как только боль, черной пеленой накрывшая разум, отступила, Тифар подполз к самому краю обрыва. Проведя языком по губам, он прохрипел:

   – Вот и пришло время познакомиться, наследник Проклятой короны.

Глава седьмая.

Наследник проклятой короны.

   Империя Ардейл. Северная Застава. Горы.

   Когда Санэйр с трудом открыл глаза, первое, что предстало его взору было свинцово-серое небо, низко нависшее над землей. Такого никогда не увидишь в солнечной Долине Бер. Казалось будто сами Светлые гневаются, выражая свое недовольство.

   Снег, белым покрывалом лежащий на многие лаары вокруг, покрывал лицо, покалывая кожу, изо рта вырывались клубы пара. Улыбнувшись с легкой иронией, что обычно ему не было свойственно, наследник Долины Бер попытался повернуть голову, чтобы хоть как-то осмотреться. Боль вспышкой пронзила сознание и принц поморщился. Вообще, сказать по чести, сейчас он чувствовал себя наихудшим образом – судя по ощущениям, лицо его замерзло до состояния мраморной маски, еще и лоб саднит, несмотря на холод.

   Прикрыв глаза, Санейр подавил тяжелый вздох. Что ни говори, а быть наследником Проклятого Императора – участь не из лучших. Начать хотя бы с того, что даже подданные не испытывали к своим правителям особой любви – именно поэтому в Лунном Замке частенько находились мастера Ше'д'Ар. Правда, отец не так давно отменил эту традицию, ссылаясь на то, что беспокойное время давным-давно кануло в Реку Забвения, соответственно и выказывать недоверие, во всяком случае столь откровенно, к собственным слугам – дело совсем уж последнее. И все же, отцу стоило задуматься над этим несколько раньше – когда сам Санэйр был ребенком. Может быть, в этом случае, он не был бы столь недоверчив, а временами – неуступчив и подозрителен. Именно эта его подозрительность и привела к нынешнему – наследник Долины Бер лежал, подобно сломанной кукле в одном из многочисленных ущелий на севере Империи Ардейл и мрачно разглядывал свинцовое небо.

   Где-то совсем рядом раздался жалобный скулеж, заставивший Санэйра с трудом повернуть голову влево и зажмуриться от боли. Волк – преданны друг и верный товарищ, лежал совсем рядом. Белая шерсть, покрытая алыми пятнами крови, почти сливалась со снегом. Протянув руку, со сбитыми костяшками и запекшейся на них кровью к своему боевому зверю, Санэйр тихо прошептал:

   – Прости меня друг, втянул нас обоих в передрягу, не подумав о последствиях...

   Волк печально посмотрел в глаза своего хозяина и положил огромную голову на лапы, а Санэйр закрыл глаза, сожалея о своем необдуманном поступке и в сотый раз проклиная свою гордость. Многочисленные переломы, полученные при падении уже начали заживать – сломанные кости с противным хрустом вставали на места, мышцы регенерировали, но боль... О, Великие Светлые! Боль была на грани терпимого. Лучше уж в беспамятство погрузиться, чем в полном сознании пережить что-то подобное.

   Словно бы услышав мольбу несчастного, Светлые позволили ему провалиться в тяжелое забытье. Сознание словно заволокло молочно-белым туманом, из клубов которого начали складываться картины далекого прошлого.

   Долина Бер. Примерно тысячу лет назад (по человеческому календарю).

   Маленький наследник Долины Бер стоял с правой стороны от огромного кресла, на котором восседал отец – Владыка Бер. Мальчик, которому на тот момент исполнилось всего двести пятьдесят лет, что по меркам людей равняется пяти годам, с некоторым удивлением смотрел на женщину, стоявшую на коленях перед ступенями, ведущими к трону.

   Кларин де Майен холодно рассматривал мать своего наследника – женщина стояла, опустив низко голову и судорожно теребя тонкими пальцами кружевной платок. Рядом с ней, преклонив колени, стоял и ее отец – один из аристократов Долины, занимающий достаточно высокий пост при Владыке. Разговор проводился при "закрытых дверях" – в зале присутствовал лишь Владыка, наследник, мать маленького принца и ее отец. Положив тяжелую ладонь на белокурую голову сына, Кларин сухо произнес:

   – И чего же Вы хотите, леди?

   Женщина дернулась, словно от удара и бросила беглый взгляд на отца, который боязливо кивнул ей.

   – Мы... Я... – С трудом сглотнув, леди Леанда испуганно посмотрела на Владыку и выпалила – Наследник уже достаточно большой, чтобы не нуждаться в постоянном присутствии матери...

   Кларин кивнул и, наклонившись к сыну, тихо сказал:

   – Иди в свои покои, я зайду позже.

   Санэйр, с детской наивностью, посмотрел на отца, затем – на мать и, пожав плечами, направился к выходу из зала. Как только тяжелая дверь за его спиной закрылась, он, улыбнувшись самому себе, побежал по длинному коридору – там, в самом конце была ниша, скрытая тяжелыми бархатными портьерами, за которыми была спрятана дверь.Отец-то конечно не знал, что Санэйр уже почти весь замок вдоль и поперек облазил, даже секретное логово Клая под библиотекой нашел, что уж говорить о менее "секретных" ходах? В общем, благодаря присущему всем детям любопытству, маленький Санэйр хотел узнать, что же там взрослые обсуждают – вот и решил наследник тихонечко подслушать. Ведь взрослые всегда ведут самые важные и интересные разговоры между собой и без детей, правильно?

   Подойдя к занавеси, Санэйр оглянулся, на всякий случай, проверяя – а не увидит ли его кто-то из слуг? Ему очень не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о тайном ходе. У всех мальчишек должны быть свои тайны, делиться которыми нельзя ни с кем. Постояв в полной, словно бы давящей на уши, тишине еще какое-то время, Санэйр откинул портьеру и, надавив на одну из мраморных плит, которыми был выложен пол, прокрался в узкий коридор, скрытый за толстой дверью, замаскированной под камень.