Текст книги "Разрушение прикрытия (ЛП)"

Автор книги: Стелла Римингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

  Оставалось только одно, решила она. Поскольку Пегги все еще находилась в больнице еще день или два, это было идеальное время, чтобы заняться Тимом.

  39

  Самолет приземлился на двадцать минут раньше, и с очень небольшой задержкой на паспортном и таможенном контроле Жасминдер вскоре оказалась в зале выдачи багажа. Она привезла довольно много одежды на выходные, не зная, какой будет дресс-код. Думая, что в таком месте, как Бермудские острова, ей понадобится что-то довольно гламурное для вечеров, она делала покупки в обеденные перерывы и приготовила себе выбор на все случаи жизни. В аэропорту подтвердили ее мнение о том, что это будут довольно блестящие выходные – магазины были дорогими торговыми точками только с дизайнерскими лейблами, а пассажиры в терминале были одеты в небрежно элегантные наряды богатых.

  У шлагбаума с табличкой с ее именем стоял высокий мужчина в шляпе шофера. Он коротко кивнул, когда она подошла к нему, взяла ее сумку и повела к черному лимузину, припаркованному прямо у входа. Они поехали по дамбе из аэропорта и после того, как Джасминдер на несколько вопросов о Бермудских островах ответили односложно, ехали дальше в молчании.

  Они прошли еще несколько миль мимо домов в колониальном стиле, стоящих в стороне от дороги. Джасминдер казалось, что она могла бы быть в Суррее, если бы не редкие пальмы и намеки на песок под ухоженными газонами. Солнце сияло на чистом голубом небе, но здесь было холоднее, чем она ожидала – всего 70 градусов по Фаренгейту, если верить термометру на приборной панели – и она напомнила себе, что находится в Северной Атлантике, а не в тропиках. Они только что проехали сонное поле для гольфа, когда водитель свернул через открытые ворота в сторону просторного бунгало, стоявшего в доброй сотне ярдов от дороги. Большой и красивый ливанский кедр стоял на лужайке перед домом, но трава была шестидюймовой высоты, как будто садовник заболел или косилка не работала. Когда шофер остановился перед домом, Жасминдер увидела, что его бледно-охристую краску нужно освежить и что на одном конце его низкой покатой крыши не хватает нескольких черепиц.

  Шофер взял ее сумку и проводил ее до входной двери, затем покачал головой, когда она спросила, сколько она ему должна. Она позвонила в звонок, но когда дверь распахнулась от ее неосторожного толчка, она вошла внутрь, в коридор. Открытые арочные двери вели в комнаты по обеим сторонам, но когда она заглянула внутрь, там никого не было.

  – Привет, – осторожно позвала она, а потом повторила еще громче. Сначала не было ответа, но потом она услышала, как дверь в задней части дома закрылась. Мгновение спустя по узкому коридору к ней подошла женщина.

  – Джасминдер? спросила она. Она была блондинкой и дорого упакована – скорее на показ, чем на праздник. На ней было обтягивающее платье в радужную полоску и белые туфли на высоких каблуках, которые выглядели неудобными. Ее руки и голые ноги были цвета карамели, а кожа казалась кожистой, как от слишком долгого пребывания на солнце.

  – Это я, – с улыбкой сказал Жасминдер. Женщина не улыбнулась в ответ.

  – Позвольте мне показать вам, где вы остановились, – сказала она. Она провела Джасминдер в заднюю часть дома по коридору с закрытыми дверями по обеим сторонам. Последняя дверь вела в спальню Джасминдер.

  – Лоуренс здесь? спросила она. В комнате не было вывески его вещей.

  Женщина покачала головой. Указав на смежную дверь, она сказала: – Его комната там. Они все на совещании, но ты увидишь его за ужином. В клубе семь.

  'Клуб?'

  Женщина смотрела на нее без всякого выражения. «Гольф-клуб. Это вон там. Она указала на широкое окно спальни. Повернувшись, Джасминдер увидела несколько лунок поля для гольфа. Кто-нибудь делал что-нибудь еще на Бермудских островах?

  Женщина сказала: «Вы можете пройти туда через несколько минут». Если хочешь, я пойду с тобой, чтобы ты не заблудился. Сзади есть бассейн, – добавила она, указывая на дом. 'Не стесняйтесь использовать его. И угостись чем-нибудь в холодильнике.

  – Спасибо, – сказал Джасминдер.

  – Тогда увидимся около семи, – сказала женщина и вышла из комнаты.

  Спальня была маленькой и душной – кондиционер явно слабоват. Джасминдер открыла смежную дверь и прошла в комнату Лоренца. Он был такого же размера, как и ее, и хотя один из его костюмов висел в шкафу, а бритвенные принадлежности – в ванной, он казался таким же бездушным. Это определенно не было роскошным жильем, которое он предполагал. И все же, решила Жасминдер, она не должна ворчать; бесплатный отдых на Бермудских островах получили немногие.

  Вернувшись в свою комнату, она решила искупаться и переоделась в новое бикини, которое купила для поездки. Взяв с собой банное полотенце, она вышла через заднюю дверь дома и обнаружила бассейн, окруженный группой приземистых пальметто. Бассейн был маленьким, в форме почки и не выглядел очень привлекательным; скопления летающих жуков порхали над поверхностью воды и отрывались от нее, а некоторые плавали на ней, по-видимому, мертвые.

  В тени в дальнем конце стояли два кресла, и Жасминдер подошла и легла на одно из них. Ей следовало взять с собой книгу, подумала она, но тут же поняла, как устала.

  Когда она снова открыла глаза, ей было холодно, и, взглянув на часы, она обнаружила, что спала уже полтора часа. Было почти шесть тридцать. Она вошла в дом, где, казалось, больше никого не было, включая женщину, о которой она начала думать как о Мисс Гламур. В своей спальне Джасминдер размышляла, что надеть на ужин – элегантное или повседневное? Она пошла на компромисс и надела элегантные брюки и красивый цветочный топ с серебряными сандалиями. Она нанесла небольшой макияж, расчесала волосы и вернулась в переднюю часть дома. Там она нашла гламурную девушку, ожидающую в гостиной и перелистывающую старый номер Vogue .

  – Привет, Джасинта, все готово? Другая женщина встала. На ней было черное вечернее платье с глубоким вырезом, тяжелое золотое ожерелье, серьги с подвесками и пара золотых браслетов, которые звенели, когда она двигала рукой.

  – Это Джасминдер. И да, я готов. Но как тебя зовут?

  – Мой настоящий – длинный и непроизносимый. Но ты можешь звать меня Сэм. Все остальные знают.

  Они вышли на улицу, и Сэм плотно закрыл за ними дверь. Джасминдер последовала за ней, когда женщина прошла через ворота в саду за домом, ведущие к полю для гольфа. Когда они шли по одному из фервеев, Сэм спросил: – Давно ли вы знакомы с Лоренцем?

  'Не совсем. Прошло пару месяцев с тех пор, как мы начали встречаться. А ты? Вы давно его знаете?

  – Наверное, да, – неопределенно сказал Сэм.

  – Вы работаете в банке?

  Сэм выглядел пораженным. «Банк – я? Господи, нет. Она издала немного искусственный смешок и продолжила: „Я знакома с этими мальчиками в обществе. Я помогаю устраивать их маленькие посиделки и слежу за тем, чтобы они хорошо проводили время“.

  Джасминдер кивнул. Похоже, Сэм была какой-то хозяйкой, и хорошо оплачиваемой, судя по ее внешности. Она задавалась вопросом, где были другие женщины. Наверняка Джасминдер был там не единственным партнером.

  Когда они подошли к зданию клуба, она увидела группу мужчин, выпивавших на веранде. Лауренс был там, стоял среди них, и когда он поднял взгляд, она радостно помахала рукой. Он слегка отсалютовал в ответ, но не подошел к ней, а просто продолжал разговаривать с другими мужчинами. Джасминдер сказала себе быть более сдержанной. Она не знала многих банкиров в Лондоне – возможно, они были душной компанией.

  Вместе с Сэмом Джасминдер поднялась по ступенькам веранды. Мужчины как один повернулись и посмотрели на них обоих оценивающим взглядом, который был откровенно грубым. Две женщины присоединились к группе, и было сделано несколько представлений, но Джасминдер было трудно уловить чье-либо имя. Хотя все они говорили по-английски, все мужчины больше походили на восточноевропейцев, чем на британцев или американцев, за исключением одного африканца, который сказал, что он из Зимбабве.

  Мужчины пили коктейли, крепкие спиртные напитки подавались в огромных стаканах для виски, но когда к ней подошел официант, Джасминдер попросила глоток. Она никогда не пила много, и это выглядело так, как будто это будет тяжелый вечер. Время от времени Лауренц поглядывал на нее, но не присоединялся к ней, и Джасминдер чувствовала себя неловко и немного расстроенно из-за того, что он не подошел, чтобы поприветствовать ее. Ни один из других мужчин, казалось, особенно не хотел с ней разговаривать, поэтому она осталась стоять рядом с Сэмом, который болтал о сравнительных достоинствах покупок на Бонд-стрит и на улице Риволи. Похоже, они двое будут единственными женщинами на ужине.

  В конце концов все они вошли в небольшую отдельную столовую. В клубе, похоже, вообще никого не было, кроме пары официантов. Джасминдер оказалась рядом с Сэмом, несмотря на то, что других женщин там не было. С другой стороны от нее был гигантский мужчина-медведь с жесткими черными волосами и бакенбардами, доходившими до середины лица.

  – Я Козлов, – сказал он с сильным русским акцентом. В одной руке он держал бутылку красного вина и, не спрашивая ее, наполнил ее большой кубок, а затем и свой до краев. Он сделал большой глоток, а затем сказал: – А ты – особенный друг Лоренца. Тот самый, о котором он часто говорит.

  – Приятно слышать, – сказала Жасминдер, когда официант поставил перед ней тарелку с разделанными крабами.

  – И с совершенно особым заданием, – усмехнулся Козлов.

  – Я не знаю об этом. Действительно ли Лоренц говорила о своей работе с этим мужчиной? Она надеялась, что нет.

  – Вы скромничаете, – сказал Козлов, роясь в своем крабе. Он злобно жевал, глядя на нее. – Вы – то, что на Западе называют «глубокими водами», не так ли?

  – Глубокие воды? – озадаченно спросил Джасминдер.

  'Если вы понимаете, о чем я. В твоей голове много информации, но ты не играешь роль. Сидишь как скромная школьница, когда знаешь больше, чем все в этой комнате вместе взятые. Я поздравляю вас с вашей сообразительностью.

  Джасминдер почувствовала себя смущенной и встревоженной. Что, черт возьми, сказал Лауренц этому человеку о ней? Звучало так, как будто он описал ее как смесь Си и Джеймса Бонда. Это было абсурдно.

  К счастью, Козлов сменил тему и начал потчевать ее рассказами о своих успехах в бизнесе и путешествиях по миру. Лас-Вегас был его любимым городом, объяснил он, отчасти из-за игровых столов и отчасти из-за его культуры.

  «Культура?» – спросила Жасминдер, не в силах скрыть удивления.

  'Да. Видите ли, в Лас-Вегасе сейчас много отелей, которые являются копиями самых красивых мест мира. Есть один с каналом, таким же красивым, как Большой канал в Венеции; другой основан на Парфеноне. И так далее, и так далее. Вам больше не нужно ходить во все эти места, чтобы осмотреть достопримечательности. Теперь вы можете увидеть красоты мира, просто посетив Лас-Вегас».

  Подошел официант, забрал их тарелки и поставил новые, на каждой лежал большой стейк. Джасминдер внутренне вздохнул. Она не любила говядину и хотела, чтобы была альтернатива. Она взяла немного салата и передвинула мясо на своей тарелке, чтобы сделать вид, что ест его, а кусочки спрятала под салатом. Козлов оборвал его, закусывая с удовольствием.

  Когда принесли десерт, он выпил уже третий бокал вина, и к тому времени Жасминдер уже слышала о Лас-Вегасе даже больше, чем ей хотелось бы знать о колоритной ночной жизни Гамбурга и Кельна. Раз или два она пыталась поймать взгляд Лоренца, но он ни разу не обернулся. Было похоже, что он намеренно игнорировал ее, и это только усиливало растущий дискомфорт Джасминдер. Это событие было совсем не таким, как она себе представляла, и эти люди были очень далеки от утонченной группы международных банкиров и их элегантных жен и партнеров, которых она ожидала встретить. На самом деле, неохотно призналась она себе, собрание было вульгарным и безвкусным, и Лауренц должен был это знать, и именно поэтому он не разговаривал с ней.

  После ужина все вместе вернулись в бунгало. Сэм шел с Джасминдер. Сейчас она явно была немного навеселе и казалась более дружелюбной. Она сказала громким шепотом: – Мне жаль, что вы застряли с Козловым за обедом. Он может быть занудой.

  «Он действительно казался необработанным алмазом».

  Сэм рассмеялся. – Это мягко сказано. Но это хорошие ребята, даже если им не хватает определенного блеска. Единственное, Джасинта… – И она замолчала, остановившись, пока остальные не оказались вне пределов слышимости. «Эти люди имеют хорошие намерения, но они могут быть немного грубыми. Если по какой-то причине они хотели, чтобы человек что-то сделал, они ожидали, что человек это сделает».

  'Что ты имеешь в виду?' Джасминдеру вдруг стало холодно. 'Что делать?'

  – Что бы они ни хотели. И мой совет всегда будет делать все, что они просят. Альтернатива может быть очень неприятной, по моему опыту.

  Сэм пошел дальше, а Джасминдер, теперь совершенно напуганная, последовала за ней. Через мгновение они догнали мужчин – до того, как Жасминдер успела надавить на Сэма по поводу того, что она говорила. Было ли это предупреждением? Это, конечно, звучало так. Почему она оказалась здесь – видимо, единственная женщина, приглашенная в эту группу? Чего эти мужчины ждали от нее? Она вспомнила свой последний разговор с Лоренцем, когда он требовал от нее информации. Она сказала ему, что не может его предоставить, но откуда Козлов знал о ее работе? Что говорил им Лоренц? Конечно, такой тонкий, добрый и умный человек, как он, не считал этих людей своими самыми близкими друзьями.

  С нарастающим чувством паники она присоединилась к мужчинам в гостиной, где Козлов стоял у подноса с бутылками из-под спиртного и разливал большие порции по коньячным шарикам. Жасминдер сочла за лучшее не выказывать беспокойства, поэтому улыбнулась и попросила Creme de Menthe. Ей удалось выпить немного, но ей было трудно проглотить сладкое, приторное вещество, и в конце концов она бросила свой стакан на пустую книжную полку.

  Ей бы хотелось еще расспросить Сэма, но женщина была в полном восторге от одного из мужчин о том, где он мог бы купить нижнее белье для своей девушки, поэтому Джасминдер решила вернуться в свою спальню и попытаться выяснить, что происходит. . Ей хотелось бы поговорить с Лоренцем, но он был в толпе своих приятелей, хотя и оглянулся и улыбнулся ей впервые за этот вечер, а когда она показала, что уходит, он поднял указательный палец, показывая: он присоединится к ней через минуту или две.

  Вернувшись в свою спальню, она вдруг почувствовала себя очень усталой. Она едва могла держать глаза открытыми, и ее страх, казалось, уплыл волнами усталости. Эти мужчины кажутся ужасно грубыми, смутно подумала она, больше похожими на мальчишек-переростков, чем на зрелых граждан. Был ли мир финансов действительно таким? Джасминдер думал, что все банкиры получили образование в государственных школах, носят сшитые вручную костюмы и состоят в джентльменских клубах на Пэлл-Мэлл. Эти люди сегодня вечером могли быть предоставлены центральным кастингом для фильма о мошенниках.

  Она вздохнула и легла в постель, думая, что ей надеть на следующий день. Она смутно слышала, как Лоренц вошел в свою комнату, и знала, что он заглядывает через смежную дверь, но прежде чем она успела что-то сказать, она уснула.

  40

  Когда Лиз добралась до квартиры Пегги Кинсолвинг, шел дождь. Она решила рискнуть и пойти туда, не предупредив Тима заранее, но когда никто не ответил на звонок, казалось, что ее игра не окупилась. Она стояла на пороге, больше желая укрыться от дождя, чем надеясь, что он там, когда по внутренней связи раздался тонкий голос.

  'Привет?' Это был голос Тима, звучавший неуверенно.

  – Привет, Тим, это Лиз Карлайл, коллега Пегги. Они встречались во плоти лишь несколько раз.

  'О привет. Пегги здесь нет. Ее не отпустят домой до завтра.

  – Вообще-то я пришел повидаться с тобой.

  'Мне?' Он звучал встревоженно. 'Как насчет? Они сказали, что с Пегги все в порядке, когда я позвонил несколько минут назад.

  – Я объясню, если вы позвоните мне.

  Была пауза. – Дело в том, что я собирался уйти. На самом деле я опаздываю.

  – Это не займет много времени. Но впусти меня, пожалуйста. Я промокну, стоя здесь.

  Через мгновение прозвучал зуммер, и Лиз открыла дверь. Она поднялась на два пролета и обнаружила Тима, стоящего в дверях квартиры. Он был босиком, в джинсах и футболке и выглядел так, будто не брился пару дней. Конечно, он не собирался уходить, но и впускать ее в квартиру он, похоже, не горел желанием. 'О чем это?' – спросил он одновременно встревоженным и оборонительным тоном.

  – У меня было несколько вопросов, которые я хотела задать вам, – сказала Лиз.

  – О нападении? Я добрался туда только после того, как они уехали.

  – Нет, дело не в нападении. Могу ли я войти?'

  Тим колебался. – Это официально?

  – Может быть, если ты этого хочешь, – твердо сказала Лиз. «Я бы предпочел, чтобы это была неформальная беседа, но решать вам».

  – Хорошо, – сказал он. – Вам лучше войти.

  Гостиная была на удивление опрятной, но тут Лиз вспомнила, как Пегги говорила, что в настоящее время Тим проводит большую часть своего времени онлайн в своем кабинете. Через открытую дверь маленькой кухни Лиз видела, что в раковине свалены грязная посуда и сковородка, и пахнет жареным луком.

  – Почему бы нам не присесть? – сказала она и, прежде чем он успел возразить, села в кресло. Тим медленно занял место в дальнем конце дивана.

  – Хочешь чаю? он спросил. – Или кофе?

  'Нет, спасибо.' Она не хотела больше откладывать дела. Чем больше времени у Тима было на раздумья, тем больше вероятность, что он запутает или даже откровенно солжет. – Пегги сказала, что в последнее время ты много времени проводишь в сети. Насколько я понимаю, вас очень интересуют вопросы гражданских прав, особенно в том, что касается онлайн-мира. Это правильно?'

  'Да. В этом нет ничего плохого. Или вы предполагаете, что есть?

  Лиз чувствовала, что он готовит себя к драке, которой не должно было случиться – она обсудит все за и против в другой раз. Она сказала: «Я ничего не предлагаю; Я здесь, чтобы задавать вопросы.

  – Я не обязан на них отвечать, – агрессивно ответил он.

  'Нет. Хотя, если вы сейчас не будете сотрудничать, я буду вынужден позвонить в специальный отдел, и мы снова соберемся в комнате для допросов в полицейском участке. Как я уже говорил, решать вам.

  – Вы меня ни в чем не обвиняете? Беспокойство теперь перевешивало неповиновение, что Лиз восприняла как хороший знак.

  – Пока нет, но я не знаю, что сделает полиция, если вы откажетесь отвечать на вопросы. Это был чистый блеф, так как она вообще ничего не имела против него и просто пыталась собрать какую-то информацию. Но это сработало – глаза Тима расширились от удивления. – Я не отказываюсь, – запротестовал он. – Ты еще ни о чем меня не спрашивал.

  – Что ж, – сказала Лиз. «Я полагаю, что недавно кто-то, с кем вы познакомились в Интернете, подарил вам iPhone».

  – Нет, я встретил ее в реальном мире. Она была на лекции, на которую я ходил – Пегги тоже была там.

  – Выступление Джасминдер Капур в Королевском колледже? Когда он снова кивнул, Лиз сказала: – Расскажите мне еще об этой женщине. Как она называется?

  'Марина.'

  – Марина что?

  «Просто Марина. Она никогда не говорила мне свою фамилию. Казалось, он беспокоился, что Лиз усомнится в этом, потому что снова сказал: „Это правда, клянусь: я не знаю ее фамилии“.

  – Я тебе верю, – спокойно сказала Лиз. – Но расскажи мне о твоем с ней обмене мнениями. Они пришли по электронной почте?

  'Во-первых. Она попросила меня создать новую учетную запись электронной почты; она сказала, что мой существующий не будет безопасным.

  – В безопасности от кого?

  Он посмотрел на Лиз и впервые слегка улыбнулся. – Конечно, вы.

  – Вы имеете в виду разведывательные службы?

  'Да. Марина сказала, что они, вероятно, будут проверять мою обычную учетную запись электронной почты из-за моего членства в некоторых онлайн-группах».

  'Действительно?' Это звучало параноидально даже по меркам Сноуденисты. Если только Марина не просила Тима сделать для нее что-то незаконное. – Итак, вы открыли новый счет.

  'Да.'

  – О чем она хотела с тобой поговорить?

  «Сначала речь шла только о вопросах, которые мы обсуждали в группе. Честно говоря, я не мог понять, почему она была такой скрытной. Люди имеют право думать об этих вещах». Намек на неповиновение появился снова, но так же быстро снова утих. «Я думал, что она была немного параноиком, если это была вся цель нового аккаунта. Я никогда не пытался скрывать свои взгляды, и ни одно из них не было незаконным. Я не террорист и не поддерживаю то, что делают террористы».

  – Хорошо, но ты сказал «сначала», что думал, что это все, чего она хотела. Что еще там было?

  Мгновение он смотрел на Лиз, как будто она только что захлопнула ловушку, что в некотором смысле так и было. Наконец он сказал: – Она начала задавать мне вопросы – о Пегги.

  – Какие вопросы?

  – О ее работе.

  – Вы сказали ей, где работает Пегги?

  Он все больше и больше походил на кролика, пойманного парой очень ярких фар. Он отрывисто сказал: – Не в… не так много слов. Я мог бы сказать ей, что моя девушка… ну, намекнул на это. Но это все. Он сделал паузу, а затем тихо сказал: «Извините».

  Так и должно быть, подумала Лиз, представляя себе обмены. Тим, вероятно, хотел произвести впечатление на своего таинственного нового друга; он предположил бы внутреннее знание разведки, любезно предоставленное его партнером. Она сказала: «Что именно Марина хотела узнать о Пегги?»

  «В чем заключалась ее работа. Она работала в спецотделе? Была ли она на улице или была секретаршей? Что-то в этом роде.'

  'И?'

  'И что?' – спросил он, звуча озадаченно.

  'Что ты ей сказал?' – спросила Лиз, готовясь к худшему. Она просто надеялась, что Пегги не доверила ему ничего важного.

  Но Тим снова выглядел удивленным. – Я ничего ей не сказал. Мне нечего было сказать. Казалось, он принял выражение лица Лиз за скептицизм, потому что начал говорить очень быстро, словно отчаянно пытаясь убедить ее. – Послушайте, я знаю, где работает Пегги – здание, его название и что там происходит. Я знаю, что ты тоже там работаешь. Но я ничего не знаю о том, что она на самом деле там делает . Пегги никогда не рассказывает о деталях своей работы. Никогда. О, время от времени она может сказать, что у нее был плохой день, а иногда она может сказать, что это был хороший день. Но она никогда не говорит мне почему. Он выглядел взволнованным. 'Вы должны мне поверить. Даже если бы я хотел передать Марине важную информацию, я не мог бы этого сделать, потому что ничего не знал».

  И Лиз могла сказать, что то, что он говорил, было правдой. Забудьте о Тиме и его сумасшедших взглядах; Дело в том, что единственная информация, которая могла иметь хоть какую-то ценность для врага, должна исходить от Пегги. А Пегги была настоящим профессионалом, а это означало, что Тим вообще ничего не знал по существу. Лиз почувствовала глубокое облегчение. Но ей еще нужно было знать, кто такая эта Марина и что она на самом деле задумала.

  – У меня есть, – сказала она. – И спасибо за объяснение. Но есть одна вещь, о которой я все же хочу тебя спросить. Этот телефон, который женщина дала вам, – если вы не могли сказать ей то, что она хотела знать, зачем она дала его вам?

  – Полагаю, она надеялась, что я передумаю. Когда я сказал ей, что ничего не знаю о работе Пегги, она была очень разочарована. Я не слышал о ней какое-то время. Но у меня также было ощущение, что она не совсем мне поверила. Так или иначе, однажды она появилась на улице снаружи. Она ждала, когда я выйду из дома, в машине. Она позвала меня, и я вошел, чтобы поговорить с ней. Она сказала мне, что даже моя вторая учетная запись электронной почты больше не в безопасности, и что она хотела бы быть в курсе об интернет-слежке и гражданских свободах – обо всем, о чем мы говорили раньше. Но в будущем, сказала она, нам придется делать это по телефону. Она сказала, что ее друг работал по контракту с Apple, и у него был запасной iPhone. Хотел бы я этого? Я хотел спросить: «Нравится ли мне Рождество?» Я имею в виду, кто откажется от бесплатного iPhone?

  Да, подумала Лиз, и кто бы мог подумать, что в Перу идет дождь из серебряных долларов? В Тиме было что-то такое наивное, что она бы рассмеялась, если бы это не было так серьезно. Эта женщина-Марина рано поняла бы, что он настолько глуп, что могла бы убедить его в чем угодно. Но зачем давать ему телефон? Выглядело это странно – разве что в самом устройстве было что-то ромовое.

  – Она дала тебе адрес электронной почты? Как ты собираешься связаться с ней?

  «Она поставила на телефон специальное приложение. Она сказала, что это суперзащищено – шпионы не могут проникнуть внутрь. Я должен это использовать. Она проверила это, и это сработало. Он стирает сообщения, когда вы их читаете».

  'Ух ты. Звучит умно. Могу я взглянуть на него?

  Он выглядел взволнованным. 'Почему? Это просто телефон. Дорогой, но любой мог пойти и купить его.

  – Я хотел бы это увидеть. Пожалуйста.'

  Она ждала. Через мгновение он пожал плечами. 'Хорошо.' Он встал, пошел в свой кабинет и вернулся с ним. 'Ну вот. Один айфон».

  Лиз держала его в руке и на мгновение задумалась. Что-то здесь было не так, но она не могла понять, в чем дело. – Как обстояли дела с Мариной?

  'Левый? На самом деле их не было. Я не слышал о ней несколько недель, и вдруг она оказалась на улице в машине. Я не знаю, как она узнала мой адрес. Во всяком случае, она была там, и она предложила мне телефон и сказала, что если я когда-нибудь захочу поговорить в будущем, я должен использовать приложение, чтобы связаться с ней».

  – Она дала тебе свой номер?

  'Нет. Мне не нужен номер. Я просто должен был использовать приложение, но никогда этого не делал, за исключением случаев, когда она проверяла его в машине».

  'Я понимаю.' Лиз хотела спросить, не приходило ли ему в голову, что все это было очень странно и, возможно, ему следовало рассказать об этом Пегги, но она не думала, что это поможет прямо сейчас. Позже будет возможность более подробно расспросить Тима. Поэтому она спокойно сказала: «Я хочу забрать этот телефон. Мне нужно, чтобы люди посмотрели на это». Когда она увидела, что он начинает протестовать, она добавила: «Я была бы очень благодарна, если бы вы помогли мне в этом». Вы были очень полезны сегодня, и я был бы признателен, если бы вы помогли с этим еще одним шагом. А пока, если вы что-нибудь услышите от этой женщины по электронной почте или каким-либо другим способом, я бы хотел, чтобы вы немедленно связались со мной».

  Он обдумал это и, наконец, кивнул. 'Хорошо. Но это маловероятно, знаете ли. Я чувствовал, что Марина почти разочаровалась в том, что я знаю все, что она хочет. Вот почему то, что она дала мне телефон, было таким сюрпризом. Я не думал, что снова услышу о ней.

  41

  Утром Жасминдер проснулась рано. Яркий солнечный свет пробивался сквозь жалюзи на окнах ее комнаты. К своему разочарованию, она поняла, что лежит в постели одна; Лоуренс, должно быть, остался в соседней комнате. Она сказала себе, что он не хотел беспокоить ее после долгого перелета, хотя часть ее также чувствовала небольшую обиду на то, что она проделала долгий путь, чтобы спать в одиночестве.

  Несколько минут она сонно лежала в постели, гадая, что принесет этот день. Она надеялась, что это будет веселее, чем накануне, и что они с Лауренсом смогут сбежать от его неотесанных коллег. Она встала, потянулась на мгновение, затем подошла к смежной двери. Было только семь часов, но Лоренц вставал рано, и она была уверена, что он не будет возражать, если она войдет. Она легонько постучала в дверь костяшками пальцев, но ответа не последовало. Бедняжка, должно быть, устала; он так усердно работал последние несколько дней, подумала она, так тихо повернул ручку двери, чтобы заглянуть в свою комнату.

  Там никого не было. Кровать была заправлена, на стуле не было одежды; он, должно быть, встал очень рано и дал ей поспать. Она решила одеться и пойти поискать его; возможно, он завтракал или сидел у бассейна. Потом она увидела записку на его комоде.

  Дж

  Проведите экстренное совещание в Гамильтоне. Вернусь после обеда. Расслабьтесь и получайте удовольствие. Все остальные будут рядом.

  Lx

  Так много для того, чтобы провести большую часть дня вместе. Мысль о том, чтобы сидеть в этом ветхом бунгало с этими ужасными людьми, ожидая возвращения Лоренца, вдруг стала невыносимой. Она устала быть второсортной в его жалком банке.

  Она приняла душ, надела легкие хлопчатобумажные брюки и блузку и вышла в переднюю часть дома. На кухне никого не было, а столовая была пуста, но завтрак был накрыт на боковом столике – разные хлеба, тяжелые на вид и темные, ломтики сыра и жаровни с яичницей, сосисками и беконом. Она налила себе чашку кофе из высокой урны и довольствовалась кусочком жевательной тыквы, жалея, что не было фруктов или йогурта. Закончив, она услышала, как открылась входная дверь, и, выйдя в переднюю, увидела Козлова в кресле в гостиной. На нем были пиджак и рубашка с открытым воротом, отутюженные темные брюки. Это не было похоже на костюм человека, который хочет расслабиться.

  В дальнем углу она увидела вчерашнего африканца, пристально смотрящего в открытый ноутбук. Рядом с ним работал большой телевизор, но не было звука, и он показывал уличную сцену с людьми, идущими по тротуару перед рядом магазинов. Камера не двигалась – должно быть, это была какая-то система видеонаблюдения, возможно, камера слежения, подумала она, настроенная на наблюдение за одним и тем же местом в течение дня. Джасминдер не могла хорошо его разглядеть, но сцена не была похожа на Бермуды, и она показалась ей смутно знакомой.

  Когда она вошла в комнату, африканец выключил компьютер, и экран телевизора погас. Он встал и вышел, не поздоровавшись и даже не взглянув в ее сторону. Но Козлов остался на месте и прогудел: «Доброе утро. Я вижу, вы хорошо отдохнули по-английски.

  Джасминдер посмотрела на часы; было всего восемь часов. Во сколько эти люди встают на отдых? Она сказала: «Спасибо. Сегодня утром у Лоренца совещание, и я подумал, едет ли кто-нибудь в город.

  «Есть машина и водитель – он забрал вас, когда вы приехали».