Текст книги "Покоренные любовью (ЛП)"

Автор книги: Стефани Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Ройс остановился только в комнате герцога; закрыв дверь, он осмотрелся.

Много лет прошло с тех пор, как он был здесь в последний раз, но тут мало что изменилось. Обивка была новой, но мебель была той же – из тяжелого полированного дуба с позолотой. Он обошел гостиную, проводя кончиками пальцев полированные поверхности стульев и столов, затем отправился в спальню – великолепную и просторную, откуда открывался прекрасный вид на южные сады и озера вплоть до дальних холмов.

Ройс стоял перед широким окном и рассматривал открывающийся вид, когда стук в дверь заставил его повернуться.

– Войдите.

Лакей, которого он видел ранее, появился в дверях, держа в руках большой кувшин.

– Горячая вода, ваша светлость.

Вулверстон кивнул, наблюдая, как мужчина пересек комнату и вошел в гардеробную и комнату для купания.

Он отвернулся к окну, когда снова появился лакей.

– Простите, ваша светлость, мне распаковать ваши вещи?

– Нет, – Ройс посмотрел на мужчину. Средний во всем – рост, телосложение, возраст, характер. – Их не слишком много, чтобы беспокоиться о…Джефферс, верно?

– Совершенно верно, ваша светлость. Я лакей покойного герцога.

Ройс не был уверен, что нуждается в личном лакее, но кивнул.

– Мой камердинер, Тревор, прибудет в ближайшее время, скорее всего завтра. Он родился в Лондоне, но уже очень долго со мной. Хотя он и бывал здесь раньше, но все равно будет нуждаться в помощи, чтобы разобраться в замке.

– Я буду счастлив помочь ему всем, что в моих силах, ваша светлость.

– Хорошо, – Ройс отвернулся к окну. – Вы можете идти.

Когда герцог услышал, как закрылась дверь, отвернулся от окна и направился к гардеробной. Разделся, затем вымылся; вытираясь льняным полотенцем, он пытался трезво думать. Он должен составить список того, что ему необходимо сделать и распределить в каком именно порядке…но оказалось, что все на что он способен – это чувствовать.

Его мысли были наполнены несущественными, неактуальными вопросами. Например, почему его отец переселился из герцогских апартаментов сразу же после их размолвки.

Отказ от своего сыны сильно ударил по нему, но…он не мог понять, как это связано с действительностью; это не соответствовало его представлениям об отце.

В его сумке находился полный комплект свежей одежды: рубашка, галстук, жилет, сюртук, бриджи, чулки, туфли. Надев их, он сраз0у почувствовал себя лучше, в состоянии справиться со всеми проблемами, которые ждали его за дверью.

Прежде чем вернуться в гостиную, он осмотрелся.

Минерва – его кастелян – была права. Он был герцогом, и эта комната соответствовала его нынешнему положению. У него были смутные подозрения, что его старая комната ему больше не подходит. Ройс оценил размер новых апартаментов.

Пройдя в спальню, Вулверстон бросил взгляд на кровать. Он был уверен в том, что хотел бы получить. Массивная дубовая под балдахином с резными столбиками кровать, застеленная шелковыми простынями, и большим количеством подушек, преобладала в комнате. Окно спальни выходило на лужайку; вид всегда будет спокойным и интересным.

Однако в настоящее время ничто спокойное и интересное не могло удовлетворить его потребности; его взгляд снова устремился на темно – красное с золотым шелковое покрывало, в его голове возник образ лежащей на них его кастеляна.

Обнаженной.

Ройс сознательно предавался видению; его воображение разыгралось еще больше.

Как бы не развивались события дальше, его кастелян оказалась приятным сюрпризом. Маленькая Минерва оказалась не такой уж и маленькой, но…

Она была протеже его матери и, следовательно, находилась под защитой его отца, что делало ее недосягаемой для него. Однако и мать, и отец умерли, а девушка по меркам высшего общества, к которому они принадлежали, считалась старой девой, и ей было…сколько? Двадцать девять?

Они оба принадлежали к одному и тому же кругу, но был и маленький нюанс…в то время, как он испытывал к ней сильное вожделение, она не проявляла к нему ни малейшего интереса; на протяжении всего их общения Минерва оставалась спокойной и холодной.

Если бы она испытывала к нему тоже, что и он к ней, она находилась бы сейчас здесь, в том виде, в котором он представлял ее – уставшая и сонная, довольная улыбка играла бы на ее пухлых губах, вытянувшаяся на его крови, обнаженная и растрепанная.

И он чувствовал бы себя гораздо лучше, чем сейчас. Это отвлекло бы его, притупило бы его гнев, смягчило его.

Учитывая его беспокойный нрав, который искал выход, Ройс не удивился, что увидев привлекательную женщину, его гнев в мгновение ока превратился в вожделение и страсть. То, чему он действительно удивился, была неожиданная сила захлестнувшего его желания.

Абсолютное и всеобъемлющее.

У его высокомерия были свои границы, но все дамы, на которых останавливался его взгляд…отвечали ему взаимностью. То, что он хотел Минерву, а она его – нет, вывело Ройса из равновесия.

К сожалению, ее реакция не погасило его желание ни в малейшей степени.

Ройс просто должен терпеть это, по-прежнему обуздывая свой нрав, не давая выхода своему гневу, и держать между ними дистанцию, насколько это возможно. Минерва может быть его кастеляном, но как только он узнает кто его управляющий и некоторые другие вещи, которые находились в его интересах, он ограничит свое общение с ней.

Вулверстон посмотрел на часы на каминной полке. Прошло уже сорок минут. Время отправиться в кабинет и осмотреться там, прежде чем Минерва придет туда, чтобы поговорить с ним. Ему потребуется несколько минут, чтобы свыкнуться с тем, что он займет кресло за столом отца.

Войдя в гостиную, посмотрел вверх и увидел коллекцию астрологических сфер на каминной полке возле зеркала. Прошел через комнату и остановился возле них. Посмотрев на коллекцию, легко погладил сферы пальцами, словно здороваясь со старыми друзьями. Остановившись перед одной из них и погладив ее пальцем, Ройс вспомнил, как его отец подарил ее ему на восемнадцатый день рождения.

Через мгновение он отогнал от себя воспоминание и продолжил изучение коллекции.

«Горничные и лакеи отказались даже прикасаться к ним, боясь, что они разваляться в руках».

Остановившись, герцог внимательно присмотрелся к ним, но лишь утвердился в своих догадках. Каждая сфера не просто сияла чистотой; все до единой были любовно отполированы.

Еще раз взглянув на сферы, Ройс развернулся и пошел к двери.

Глава 2.

Броню, в которой она так нуждалась, не просто было найти. Взглянув на часы в гостиной герцогини, Минерва сказала себе, что она просто управляющий. Прошло уже больше часа с тех пор, как она оставила Ройса; она не может прятаться вечно.

Вздохнув, девушка встала, разглаживая черную юбку платья. Она должна носить траурный наряд в течение трех месяцев, благо этот цвет ей идет.

Небольшой кусочек уверенности.

Взяв документы, которые подготовила, направилась к двери. Ройс теперь уже должен был осмотреться в кабинете; шагнула в коридор, надеясь, что дала ему достаточно времени. Ее увлечение им привело к тому, что она тщательно наблюдала за ним всякий раз, когда они оказывались в одном месте – от момента, когда он проводил время в Вулверстоне и лондонском доме четырнадцатилетним юношей и когда она, шестилетней девочкой, присоединилась к ним и была мгновенно им покорена, и до того времени, когда ему исполнилось двадцать два. Минерва знала его лучше, чем он предполагал. Еще лучше она знала его отца; вопросы, которые они должны были обсудить, решения, которые Ройс должен принять сегодня, будут нелегкими и потребуют эмоциональных затрат.

На момент их размолвки в «Уайтсе» девушка была в Лондоне с его матерью. Она слышала достаточно рассказов об этом, чтобы составить четкое представление о том, что произошло на самом деле. Учитывая замешательство, которое испытал Ройс, когда услышал о том, что его отец перебрался из герцогских апартаментов, Минерва не была уверена, что Ройс имел четкое представление о катастрофе, которая тогда произошла, в отличие от нее самой. Помимо всего прочего он может дать волю своему ужасному характеру – нет, ярости – это вполне в его духе. Хотя Ройс обладал острым и наблюдательным умом, когда Вариси находились в ярости, было подозрение, что эта черта не поможет.

Его отец умер совсем недавно.

Несмотря на это, пришло время навестить льва в его логове. Или в данном случае волка в его кабинете.

В коридорах огромного замка обычно было довольно тихо, но сегодня даже прислуга была особенно молчалива; тишина не нарушалась никакими звуками.

Девушка спокойно шла через неестественную тишину.

Последний час Минерва провела, уверяя себя, что ее демонстрацией излишней осведомленности обусловлена шоком, так как он застал ее врасплох и почти сбил с ног. Что ее реакция была вызвана только неожиданностью его тяжелых рук, касающихся ее локонов, когда он поддержал ее, помогая устоять в буквальном смысле на подгибающихся ногах, и отодвинул ее в сторону.

И тогда он пошел дальше.

Это был ключевой момент, о котором девушка должна помнить – все, что она чувствовала, было лишь в ее голове. Пока положение дел будет обстоять так, и Ройс будет пребывать в неведении ее чувств к нему, все будет хорошо. Просто потому, что ее увлечение им, которое, как она предполагала давным – давно умерло, выбрало неподходящий момент, чтобы вернуться к жизни, не означало, что она будет потакать ему. В двадцать девять она слишком стара, чтобы предаваться страсти. Минерва была слишком умна, чтобы зацикливаться на джентльмене, не говоря уже об аристократе, как он. Она хорошо знала грань, за которую нельзя заходить.

Если Ройс когда – нибудь догадается о ее чувствах, он безжалостно использует это в своих корыстных целях, и тогда ее миссия окажется под угрозой.

Впереди показалась дверь кабинета, возле которой покорно стоял Джефферс. Посмотрев на закрытую дверь, она не удивилась, почувствовав определенную настороженность. Правда в том…если бы она считала себя свободной поступать так, как ей заблагорассудится, вместо того, чтобы исполнять роль кастеляна и помогать Ройсу освоиться в новом положении, девушка была бы занята тем, что писала бы письма своим друзьям, спрашивая удобно ли им будет, если она навестит их. Но Минерва не могла уйти, не могла пока свободно сбежать.

Минерва дала обещание – на самом деле даже два, но они были похожи, поэтому самом деле только одно. Сначала она пообещала матери Ройса, которая умерла три года назад, а теперь еще и его отцу в минувшее воскресение. Ей показалось любопытным то обстоятельство, что двое людей, которые не общались с собственным сыном почти двадцать лет, выразили похожее предсмертное желание. Оба просили, чтобы она ввела Ройса в курс дела и помогла освоиться с положением следующего герцога Вулверстона. Что они имели в виду под «освоиться с положением» было понятно; они хотели, чтобы Минерва рассказала ему обо всех аспектах положения герцога и помогла сделать все, что требовалось для укрепления его в этом положении.

И, в конце концов, Минерва должна увидеть его женатым.

Это событие ознаменует конец ее долга перед семьей Вариси. Девушка знала, что очень сильно им обязана, и поэтому была очень предана этой семье. Ей было шесть лет, когда она осталась сиротой, и несмотря на то, что нищей не была, у нее не было родственников, которые могли бы позаботиться о ней и ее состоянии. Тогда Вариси взяли ее к себе, стали ее семьей – различие заключалось только в именах. Они это сделали, не ожидая чего-то взамен. Данное обстоятельство стало одной из причин, почему Минерва была полна решимости выполнить последнюю волю покойных герцога и герцогини.

Но как только невеста Ройса станет герцогиней и возьмет бразды правления в свои руки, ее дела здесь закончатся.

Что она будет делать дальше, как устроит свою жизнь дальше – с воскресенья Минерва старалась не думать пока об этом. Она понятия не имела, чем будет заниматься дальше, когда ее пребывание в Вулверстоне подойдет к концу, но у нее было достаточно средств, чтобы продолжать жить в той же роскоши, к которой она привыкла, благодаря Вариси. К тому же за пределами герцогства лежал целый мир, который можно было изучать. Это открывало множество захватывающих перспектив, но все это позже.

Сейчас у нее дело с волком, который склонен быть дикарем.

Остановившись у двери кабинета, прежде чем войти в кабинет, Минерва кивнула Джефферсу, который постучал и открыл перед ней дверь.

Ройс сидел за огромным дубовым столом. Письменный стол был неестественно пуст, на нем не было бумаг и документов. Руки герцога лежали на столе. Он поднял глаза, когда она вошла. У девушки в голове мелькнула мысль, что он выглядит…потерянным.

Закрыв за собой дверь, Минерва взглянула на документ, лежащий сверху, и как только приблизилась к столу, заговорила, прежде чем это сделал он.

– Вы должны утвердить это, – остановившись перед столом, она протянула ему лист. – Это сообщение для «Газетт». Так же мы должны сообщить во дворец и в палату лордов.

Бесстрастно посмотрев на нее, Ройс поднял руку и взял лист. Пока он читал, Минерва села на одно из стульев перед столом, разгладила юбки и положила остальные бумаги на колени.

Герцог пошевелился, и девушка, подняв глаза, увидела, как он потянулся к перу, открыл чернильницу, обмакнул и, подняв руку так, чтобы она заметила, намеренно и медленно вычеркнул одно слово.

Затем посмотрел на результат и вручил ей его назад.

– Небольшая поправка.

Ройс зачеркнул слово «любимый» во фразе «любимый отец». Минерва подавила желание закатить глаза; она должна была предвидеть это. Вариси, как ей говорили, и чему она сама была свидетелем, не любили. Они эмоциональны во всех других отношениях, но ни один из них никогда не испытывал любовь. Минерва кивнула.

– Очень хорошо.

Положив это лист в конец стопки, девушка взяла другой документ и, посмотрев на него, увидела, как он с загадочным видом наблюдает за ней.

– Что?

– Ты не обращаешься ко мне «ваша светлость».

– Я не обращалась так и к вашему отцу, – Минерва, поколебавшись, добавила. – И вам бы не понравилось, если бы я так делала.

В ответ мужчина почти мурлыкнул, и этот звук скользнул по ее чувствам.

– Та хорошо знаешь меня, не так ли?

– Да, хорошо, – и хотя ее сердце сейчас билось очень быстро, она держала под строгим контролем свой голос. Минерва протянула следующий лист. – Теперь для палаты лордов.

Ей пришлось сосредоточиться и дать ему ввести себя в замешательство; Вариси часто пользовались таким приемом, чтобы отвлечь собеседника и перехватить инициативу в свои руки.

После нескольких минут напряженной тишины герцог протянул руку и взял лист. Они составили сообщение для палаты лордов, а также для короля.

Пока они работали, Минерва чувствовала, что он постоянно наблюдает за ней пристальным острым взглядом, как будто изучает ее.

Девушка стойко игнорировала свои чувства, молилась, чтобы это притяжение ослабело в ближайшее время. Оно должно ослабеть, иначе она сойдет с ума.

Или случайно выдаст себя, и тогда умрет от стыда.

– Полагаю, что ваши сестры приедут завтра, а также представители от Колера, и так далее. Учитывая, что мы ожидаем, что ваши тети и дяди приедут в пятницу утром, то тогда же мы могли бы и огласить завещание, – оторвавшись от документов, Минерва, приподняв бровь, посмотрела на него.

Внешне абсолютно расслабленный, Ройс откинулся в кресле. Бесстрастно он смотрел на нее несколько минут, затем сказал:

– Мы могли бы – если я будут согласен – провести похороны в пятницу.

– Нет, не могли бы.

Герцог медленно приподнял брови.

– Нет? – произнес тихо, но угрожающе. В данном случае, по нескольким причинам это было неуместно.

– Нет, – Минерва спокойно встретила его взгляд. – Вспомните, сколько людей прибыли на похороны вашей матери?

Воцарилась тишина. Ройс не отрывал от нее взгляда. После продолжительного молчания, он сказал:

– Я не помню, – его голос был ровным, но девушка услышала в нем незначительную слабость; он на самом деле не мог вспомнить, вполне возможно, что ему не нравилось вспоминать тот день.

Так отец изгнал его со своих земель, а Алвинтон находился во владениях Вулверстон, ему пришлось буквально перешагнуть через запрет; его кучер подогнал экипаж вплотную к дверям церкви, куда Ройс сразу же и зашел.

Ни он, ни отец не разговаривали ни с друг другом, ни с кем-то еще, и даже не обменялись беглым взглядом во время службы и похорон. То, что он не мог вспомнить, сколько на похоронах было людей, говорило о том, что он не смотрел по сторонам. Его обычная наблюдательность не помогла.

Спокойно Минерва сказала:

– Было больше двухсот человек. И это только члены семьи и представители высшего света. На похоронах вашего отца будет приблизительно около трехсот человек. Прибудут представители палаты лордов и короля, не берем уже в расчет членов семьи и друзей. Это не говоря уже обо всех тех, кто обязательно приедет, чтобы подчеркнуть свою связь, хоть и тонкую, с герцогством.

Ройс поморщился.

– Как скоро мы сможем это организовать?

Его взгляд сосредоточился на ее лице.

– Сообщение о смерти появится в «Газетт» в пятницу. Завтра, как только прибудут ваши сестры, мы должны все обсудить и отправить сообщение о похоронах, которое будет напечатано в субботу. Приблизительно, учитывая сколько людей поспешат сюда с юга, мы могли бы провести похороны в следующую пятницу.

Ройс кивнул, неохотно соглашаясь.

– Тогда в пятницу, – затем, замявшись, спросил. – Где находится тело?

– Где и обычно – в леднике, – Минерва знала, что должна предложить ему отправиться к телу отца; но он либо посетит его по собственной воле, либо не посетит вообще. Было бы лучше, если бы он так и сделал, но здесь присутствовали некоторые нюансы, с которыми она не готова была иметь дело; это просто было слишком опасно.

Ройс наблюдал, как Минерва перебирает на своих коленях документы, не отрывая глаз от блестящих волос девушки. Интересно, как они будут выглядеть, когда водопадом разметаются по ее плечам, в то время, как она будет обнажена и раскраснеется от страсти.

Герцог поерзал в кресле. Ему отчаянно нужно было отвлечься. Он собирался попросить ознакомить со списком прислуги – он был уверен, что девушка помнит их всех без каких-либо бумаг – когда раздались тяжелые шаги. Спустя мгновение дверь отворилась, и вошел его дворецкий.

Дворецкий, посмотрев на него, низко поклонился.

– Ваша светлость, – выпрямившись, он снова поклонился, на этот раз неглубоко, поднявшейся Минерве. – Мисс.

Снова посмотрев на Ройса, который так же, как и Минерва встал, дворецкий произнес:

– Я – Ретфорд, ваша светлость. Ваш дворецкий. От имени всех слуг, я хотел бы выразить наши соболезнования по поводу смерти вашего отца, и сказать, что мы рады вашему возвращению.

Ройс наклонил голову.

– Спасибо, Ретфорд. Я помню вас, когда вы еще были лакеем. Ваш дядя всегда поручал вам чистить серебро.

Ретфорд заметно смягчился.

– Именно так, ваша светлость, – он снова посмотрел на Минерву. – Вы велели, чтобы я сообщил, когда будет готов обед, мисс.

Ройс заметил многозначительный взгляд, которым обменялись его кастелян и дворецкий, затем девушка произнесла:

– Совершенно верно, Ретфорд. Спасибо. Мы сейчас спустимся.

Ретфорд поклонился им, затем пробормотав ему «Ваша светлость», удалился.

Продолжая стоять, Ройс поймал взгляд Минервы.

– Почему мы сейчас идем обедать?

Девушка моргнула, широко распахнув глаза.

– Я уверена, что вы голодны, – и когда он не пошевелился, ожидая продолжения, легко улыбнулась. – Вы должны прислуге официально поприветствовать вас.

На его лице появилось не совсем притворное выражение ужаса.

– Черт! Если не все, то сколько именно?

Минерва кивнула и повернулась к двери.

– Все до единого. Вы должны знать имена и их должности. Это резиденция герцога, в конце концов, – девушка наблюдала за тем, как он выходит из-за стола. – И если вы не голодны сейчас, то гарантирую, что к тому моменту, когда все завершится, вам понадобится подкрепиться.

Пройдя мимо нее, герцог открыл дверь и пропустил ее вперед.

– Вы будете наслаждаться этим, не так ли? Наблюдать за тем, как я буду беспомощно барахтаться.

Когда он последовал за ней в коридор, Минерва отрицательно покачала головой.

– Вы – не камбала, а я – ваш кастелян. Мне нельзя давать вам барахтаться в такие моменты, ведь это моя работа.

– Я знаю, – Ройс подавил желание взять ее за руку; она явно и не ожидала этого от него – девушка уже быстро направлялась к центральной лестнице. Спрятав руки в карманы бриджей, герцог уставился в пол под своими ногами. – Так, как вы намерены выполнять свою работу?

Нашептывая ему необходимую информацию на ухо.

Минерва остановилась слева от него, и пока Ройс шел вдоль шеренги ожидающей прислуги, следовала, не отставая и шепча на ухо имена и должности, тогда, как он кивал каждому из них.

Герцог старался не отвлекаться на ее шепот. Искушение. Ее голос, пусть и непреднамеренно, затрагивал его второе, менее цивилизованное «я».

Экономка, миссис Краншвей – Тайник, как он когда-то ее называл, покраснела, когда он, улыбнувшись, назвал ее давнишним прозвищем. Других, кроме Ретфорда и Милбурна, он не знал, они нанялись на работу уже в его отсутствие.

Наконец, длинный ряд слуг закончился. После приветствия последней краснощекой и коротко стриженной посудомойки, Ретфорд, следовавший за ними и излучавший одобрение настолько, насколько мог дворецкий, шагнул вперед и проводил их в столовую.

Ройс направился к месту, на котором обычно сидел, но Ретфорд, шедший впереди него, провел его к большому резному креслу…он плавно направился к нему и сел на место своего отца.

Теперь ему необходимо привыкнуть к данному обстоятельству.

Джефферс и Минерва сидели слева от него; по их поведению, герцог сделал вывод, что это их обычное место.

Ройс вспомнил, что им нужно держаться на расстоянии, вспомнил, что собирался спросить о прислуге, но девушка оставила свои бумаги наверху.

К счастью, как только перед ними поставили тарелки, и лакеи удалились, Минерва спросила:

– Нам – Ретфорду, Милбурну, миссис Краншвей и мне – необходимо знать, кто из ваших слуг приедет и сколько их будет.

Безопасный, разумный вопрос.

– У меня есть камердинер – Тревор. Он уже давно со мной.

Устремив взгляд в одну точку и прищурив глаза, Минерва промолвила:

– Моложе вас, слегка полноватый, по крайней мере, раньше.

Точное, краткое описание Тревора.

Девушка взглянула на Ретфорда, который стоял позади Ройса; дворецкий кивнул, подтвердив, что тоже его помнит.

– Это хорошо, так как сомневаюсь, что Уолтер, камердинер вашего отца, устроил бы вас. Однако, возникает вопрос, что делать с Уолтером – он не хочет покидать Вулверстон.

– Предоставьте это мне, – Ройс давно научился ценить опытных и преданных людей. – У меня есть место, которое может его устроить.

– О? – Минерва вопросительно посмотрела на него, но он не ответил. Когда же подали мясо, она, нахмурившись, спросила. – Генри по – прежнему ваш кучер?

Ройс кивнул.

– Я уже говорил с Милбурном, Генри прибудет завтра. Он останется моим личным кучером. Единственным новым человеком здесь будет Хэндли, – он встретился с Минервой взглядом. – Мой секретарь.

Ройс задавался вопросом, как она воспримет эту новость. К его удивлению, Минерва просияла.

– Отлично. Это избавит меня от обязанности заниматься вашей перепиской.

– Именно так, – первый шаг, избавляющий ее от некоторых повседневных обязанностей.

– Кто занимался перепиской моего отца?

– Это делала я. Но на его столе было столько бумаг, а мне еще нужно было выполнять обязанности кастеляна, и если бы мы часто принимали гостей, то это грозило бы бедой. Некоторые вещи рассматривались не так быстро, как мне хотелось бы.

Ройс почувствовал облегчение, когда она сообщила, что рада избавиться от этой обязанности.

– Я скажу Хэндли, что он может обратиться к вам, если возникнут какие-либо вопросы.

Минерва кивнула, поглощенная кеджери. Мужчина наблюдал за тем, как девушка положила рис в рот, затем перевел взгляд на ее сочные губы, и быстро перевел взгляд на свою тарелку.

Словно почувствовав его взгляд, Минерва подняла голову и посмотрела на него. Нахмурившись, она спросила:

– Есть еще кто-нибудь, кого вы ожидаете? Мы должны знать, чтобы приготовиться к прибытию.

Ройс понял, о чем она спрашивает. Слово «ожидаете» и легкий румянец на ее щеках, подтверждали его предположение.

– Нет, – просто, чтобы убедиться, что она – и Ретфорд – поняли все абсолютно точно, заявил. – У меня нет любовницы. Сейчас.

Ройс добавил слово «сейчас» для того, чтобы она поверила ему. Предупреждая все вопросы, он быстро добавил:

– И если я вам не сообщу об ином положении дел, то вы должны исходить из того, что ситуация остается неизменной.

Любовницы представляют для него определенную опасность, и это стало ему известно до того, как ему исполнилось двадцать. Потому что он был наследником одного из богатейших герцогств, и у его любовниц наметилась тенденция предаваться несбыточным мечтам.

Его заявление вызвало любопытство у Минервы, но она только кивнула, по-прежнему избегая его взгляда. Доев кеджери, девушка отложила в сторону приборы.

Герцог встал из-за стола.

– Мне нужен список служащих в разных областях деятельности.

Минерва встала, когда Джефферс отодвинул ее стул.

– У меня он уже подготовлен, но я оставила его на своем столе. Я принесу его в кабинет.

– Где вы обосновались?

Девушка взглянула на него, когда они направились к лестнице.

– Утренняя гостиная герцогини.

Ничего не сказав, Ройс опередил ее и начал подниматься по лестнице в башню, где располагалась комната, которая много веков являлась солнечной. Ее окна выходили на розовый сад на юге.

Последовав за ней в комнату, мужчина сразу остановился. Пока Минерва отправилась к письменному столу, он осмотрелся, ища что-то относящееся к его матери. Он увидел вышитые подушки, которые она сделала, лежащими в небрежном беспорядке на диване, но кроме этого ему больше ничего не удалось обнаружить. Комната была светлой, женственной, две вазы со свежесрезанными цветами наполняли воздух пряным ароматом.

Минерва развернулась и направилась к нему, просматривая список. Она настолько стала частью этой комнаты, что он начал сомневаться, что сможет еще найти здесь что-то от его матери.

Минерва подняла глаза и увидела его, затем нахмурилась. Она посмотрела на два дивана, где они могли устроиться, потом посмотрела ему в глаза.

– Лучше нам поговорить в кабинете.

Девушка чувствовала себя неуютно здесь рядом с ним. Но она была права; кабинет был более подходящим местом. Даже больше, там был стол, за которым он мог спрятать проявление своей реакции на нее.

Отступив в сторону, Ройс предложил ей пройти. Он шел позади нее, но когда его глаза остановились на ее бедрах, ускорил шаг и пошел рядом с ней.

Как только они устроились в кабинете, снова став герцогом и его кастеляном, он просмотрел список приказчиков и управляющих, добывая полезную информацию. Помимо имен и должностей, были даны описание внешности и личное мнение Минервы о каждом человеке. Сначала она предпочла не озвучивать последнее, но когда Ройс настоял, предоставила всеобъемлющую характеристику по поводу характера каждого из действующих лиц.

Его воспоминания о ней не соответствовали действительности; она производила впечатление самостоятельной женщины, не склонной к глупым мечтаниям и фантазиям, прочной стоящей на ногах девушки. Его мать полностью доверяла ей, и он тоже этому учился.

Его отец никогда не доверял людям легко, также как и он.

Когда они дошли до конца списка, он был уже убежден, что может ей доверять. Абсолютно. И это стало для него огромным облегчением. Даже соблюдая дистанцию по отношению к ней, Ройс знал, что ему понадобится ее помощь, чтобы войти в курс дела в ближайшие дни, возможно, недели. А может, даже месяцы. Мужчина знал, что Минерва предана герцогству – что означает, что и герцогу тоже – и это обнадеживало.

Ройс доверял ей до такой степени, что позволил бы прикрывать ей его спину.

И это было странно для такого человека, как он. Особенно довериться такой леди, как она.

Неосознанно отметил свое умозаключение, собирая разложенные бумаги, которые решил оставить себе. Девушка колебалась. Когда герцог поймал ее взгляд и приподнял бровь, Минерва сказала:

– Человек, работающий с финансами вашего отца, Колер, не имеет никакого отношения к «Колер и Визикомб», но он приходится адвокатам кузеном.

Теперь Ройс понял, что она пыталась ему сказать.

– И вы ему не доверяете.

– Не столько не доверяю, сколько подозреваю, что он знает, как управлять деньгами. Я, конечно, много не знаю, но видела прибыль от инвестиций, и она не впечатляет. Я получаю значительно более высокую прибыль от своих сбережений, которыми занимается другая компания.

Герцог кивнул.

– У меня есть свой человек в городе – Монтегю. Прибыль от его инвестиций действительно впечатляет. Я скажу ему, чтобы он связался с Колером и посмотрел приходные книги и взял под свой контроль.

Минерва улыбнулась.

– Отлично, – она подвинулась, глядя на стол перед ним. – Если вам больше ничего не нужно…?

Ройс не хотел об этом спрашивать, но ему необходимо было знать, а Минерва была единственной, кого он сможет спросить.

– А как умер мой отец?

Девушка замерла. Он не смотрел на нее, но ждал ответа; почувствовал, что она обдумывает ответ. Затем сказала:

– У него случился приступ. Утром он хорошо себя чувствовал – мы встретились за завтраком, потом он пошел в библиотеку, как обычно по воскресеньям почитать газеты. Мы не знаем, когда случился удар, но когда он не потребовал второй завтрак, что делал неизменно, повар послал Джефферса проверить. Джефферс обнаружил его, лежащим на полу за столом. Он пытался добраться до сонетки, но не смог.

Минерва сделала паузу, затем продолжила:

– Ретфорд вызвал меня. Я осталась с вашим отцом, а они отправились за доктором и сделали носилки, чтобы отнести его в спальню. Но он не прожил долго.

Ройс посмотрел на нее. Взгляд девушки был отсутствующим, мыслями она находилась далеко.

– Вы были с ним, когда он умер?

Минерва кивнула.

Мужчина посмотрел на свои руки, в которых зажал ручку.

– Он ничего не говорил?

– Он был без сознания. Но незадолго до кончины очнулся и стал спрашивать о вас.

– Обо мне? – он взглянул на нее. – Не о моих сестрах?

– Нет, он обо всем забыл. Он думал, что вы здесь, в Вулверстоне. Мне пришлось сказать ему, что вас здесь нет, – наконец, она посмотрела на него. – Он умер спокойно – если боль и была, то до того, как мы нашли его.

Ройс кивнул, не встречаясь с ней глазами.

– Спасибо, – спустя мгновение спросил. – Вы сообщили остальным?

Минерва знала, кого он имеет в виду – незаконнорожденных детей своего отца.