Текст книги "Замок Древней (СИ)"

Автор книги: Станислав Конопляник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Такие же однообразные домики. Абсолютно такие же, как в Аннуриене. Точно такие же люди и низушки. Толпа зевак собралась около машины: кто-то смотрел во все глаза, кто-то презрительно фыркал, мол, знаем, что это за зверь такой, кто-то вообще вздыхал от негодования, мол, старьё подъехало.

Зеваки обступили нас плотным кольцом. Мо был на стрёме, Ганс положил руку на приклад автомата, Ник вначале отказался из машины вылазить.

– Люди хуже зверья всякого, – заявил он. – Никогда не знаешь, рады они тебе или на вилы поднимут.

Тут я с ним был согласен. Я вылез первым.

– Меня зовут Гарри, – объявил я во всеуслышание.

– И кто ты такой? – раздалось в толпе. – Может этот Гарри тот самый? – услышал я ещё одну реплику.

Из толпы вышел высокий и плечистый, заросший мужик с кучерявыми пышными чёрными волосами. Он шморгал красным носом размером с картофелину и глазел на нас маленькими поросячьими слезящимися глазками. К нему жалась маленькая тоненькая девочка.

– Я (шморг) староста Грувааля Айко Вольф (шморг).

– Так уже ж барон, – ухмыльнулся я.

– А (шморг), да (шморг), барон, – почесал он бороду. – А ты кто будешь? (Шморг).

– Хорошее начало, – улыбнулся я ещё шире, слыша приветствие на ты. – Гарри. Граф Аннуриена, охранник ваш.

– У-у (шморг-шморг), – протянул он и поклонился.

Аэльи вокруг загудели, но расходиться не думали.

– А ну пошли все по домам (шморг)! И не на что здесь смотреть (шморг)! Чёртова простуда, апчхи!!

– Будь здоров, – бросил я.

Айко ухмыльнулся в усы и подошёл ближе.

– Пойдёмте ко мне (шморг), буду чаем вас почивать.

Исидора всё глазела по сторонам и порывалась где-нибудь застрять ещё по пути в домик старосты, заглядывая в чужие окна. Я решил, что проще будет Мо оставить сторожить девушку. На возмущения Ганса о том, что он тоже может, я ответил однозначно:

– Потакать чужим желаниям, из-за которых в Аннуриене может разразиться самый настоящий скандал я не намерен.

Ганс быстро заткнулся и побрёл за мной вместе с Ником.

Нас поили чаем из душистых трав, рассказывали, что в деревне лишь один ополуумевший колдунишко, и бабка врачевательница. За прошлую зиму трое детишек пропали. От соплей Айко никак не избавится. Частокол стали строить, но не достроили, а то что есть уже успело сгнить и покоситься. Железа не найти, кузница только в Анаторе, наконечники для стрел втридорога заказывать. Охраняют их покой два брата охотника и из рук вон плохо.

– И что, твои двое получше моих двоих охранять будут? – пожал он могучими плечами, уже не шморгая носом, но всё ещё с красными воспалёнными глазами.

– А кто сказал, что они одни? Если условие принимаешь: десять Йенинов мне, семь Йенинов в пятерню на старшего и пять на помощника, а ещё по четыре на каждого, кто в их дружине будет – то может твои двое добавятся к моим, но вряд ли. Ты знаешь, что такое автомат?

– Это всё ваши штучки из будущего, – нахмурился Айко. – Свитки защиты да огненного шара – вот что я знаю. А ваших там автоматов. Знаю я, что такое автомат, – вдруг неожиданно согласился барон. – Бывали тут давече зелено-серые ребята: перестреляли мне больших пикусов в округе, что жизни не давали.

– Орки заходили? – переспросил я.

– Они самые. Мы вначале перепугались, а потом они сказали, что им пожрать нужно, а они работать могут. Дрова нарубили, воды натаскали, потом самый здоровый, Мсебишем кличут которого, нашёл на краю опушки Гнилого Кабана. Хах, кабана, представляешь! Сказал, мол, «тут одного Мсебиша хватит, так Гарри сказал». Парни рассказывали, как он бил кабана голыми ручищами, сломал тому бивень и бивнем раскроил черепушку!

Восхищению Айко не было предела.

– Так это ты Гарри? – придирчиво окинул он меня взглядом.

– Да. И то были мои ребята. Ганс с Мо не хуже будут. Ну что, идёт? Я ж цену не деру, сам понимаешь.

– А куда ж тебе эти деньги-то?

– Железо, порох, пули, броня, коней закупить, школу построить, – стал перечислять я, загибая пальцы.

– И что, не капли себе? – удивился Айко. – Да брешешь ты.

– А куда мне? Где я их тратить буду и на что. Мне ни еды, ни воды не надо, я ж бессмертный.

Айко громко рассмеялся.

– Да какой же ты бессмертный. Вот хоть ножом тебя ткну в глаз, ты и откинешься. И не будет больше графа.

– А хоть и ткни, – с вызовом бросил я, а сам уже плёл сложные чары, взламывая их ментальную защиту. Всех, даже Ника. Дело сложное, вновь заныла правая рука. Особенно когда я пытался вломиться в сознание тощей девочке.

Я достал кинжал с пояса, протянул его Айко.

Тот отказался.

– Тогда я сам. Дорогуша, отвернись, – бросил я девочке и та зажмурилась, спрятавшись за спину старосте, а я вздохнул с облегчением, так и не взломав её сознание.

Все видели, как я со всей силы всаживаю себе кинжал в глаз. Как брызнула алая кровь, как лезвие вышло из затылка, как я скривился от боли, как после дрожащей рукой принялся за рукоять вытаскивать кинжал. Видели, как восстанавливается глаз на месте пустой и уродливой глазницы.

Айко вскрикнул и вскочил со стула, не зная, куда податься, Ганс дёрнулся и побледнел, Ник заулыбался во весь рот.

На самом же деле не произошло ничего, но все охнули, метались.

– Видишь?

– Ну ты (шморг) даёшь, – у Айко снова потекли сопли. Он тяжело опустился в кресло. – Давай сюда бумаги. Но чтоб охраняли исправно (шморг)! – погрозил он мне пальцем.

Вереница заданий не иссякала.

Вечером я выдохнул и отправился к Микелю. Я заранее настраивал себя, что разговор может оказаться сложным. Дом его был похож на все остальные, но стоял на отшибе. На самом деле это был хутор в несколько домов, но рядом с алхимиком никто не селился, поэтому он занял все четыре. Ни в один дом меня Микель не пустил, сказал прогуляться вокруг деревни.

Мы шли и разговаривали, не повышая голос, но и с некой неприязнью друг к другу.

– Силами и законами Порядка нельзя взломать подобный барьер, – втирал он мне. – В Порядке есть Законы, которые даже Боги, великие Аэну и Аэти не могут нарушить. Не тебе их нарушать.

– Законы, выведенные такими же магами, как и мы? Беквех, Мари, Йонханг и Модо на сколько я смог запомнить их имена, верно?

– Они не такие же маги. Они величайшие маги своего времени, сумевшие прикоснуться к великому замыслу Творца и понять его.

– Скорее уж описать.

– Что суть одно и то же, – тут же оспорил Микель.

– Тебе рассказать, как я это сделал? – спросил я у него напрямую. – Ты считаешь себя сильным магом. Скажи мне, можно ли создать заклятие вне ауры мага? В ауре мага собирать силы можно – это никто не отрицает. Начало портала всегда строится в ауре мага. Боевые заклятья структурируются в ауре мага. Можно ли создать молнию на расстоянии километра, например, от себя?

Микель задумался и ответ ему не нравился, слишком сильным аргументом он был.

– Законы не запрещают подчинять частицы, до которых дотягивается сознание. Так работает телепатическая связь, – подтвердил он. – Значит можно.

– Почему тогда я не могу создать заклятье внутри закольцованности?

Я задавал простые вопросы, ожидал на них получить простые ответы. Микель даже рассмеялся.

– Потому что этому препятствует закон Беквеха-Мари о закольцованных заклятиях, очевидно же, коллега, – развёл он руками.

– Чем создание молнии за полкилометра от мага отличается от создании молнии за полкилометра от мага внутри чужого заклинания? – напирал я.

– Тем, что тут есть чужое заклинание. Оно не даёт…

– Само по себе? Что такое чары?

– Чары – это структурированные эманации силы.

– На сколько структурированные?

– Достаточно структурированные. Ты придираешься к определению. Сейчас я тебе точно скажу. Определение чар по Гюнтвегу Третьему Безродному. Чары суть структурированные в должной степени эманации силы, обладающие критериями локальности, стабильности и изменяемости. С последним он сам был несогласен и стремился создать постоянные чары.

– Отлично, не отходим от темы, пожалуйста, а то мы так и не закончим этот спор. Что означает «структурированы в должной степени»?

– Это означает, – начал он пылко, и на секунду задумался. – Это означает, что маг может определить, что поток структурирован, а не разрознен.

– Какой магией мы можем пользоваться?

– Частично структурированной, – отрапортовал он будто на экзамене и ему это не понравилось.

Я же покачал головой, вздыхая.

– Магия, излучаемая ихтусом, является чарами?

– Нет, в понимании этого определения.

– С чего же вдруг? Она конечна – на момент рождения ихтуса и до окончания его цветения, то есть она изменяема. Она структурирована – ты не можешь ей воспользоваться, но видишь её структуру. Она локальна – находится только на поле ихтуса. Ну и она стабильна как, наверное, ничто в этом мире, – я улыбнулся. – Однако на поле ихтуса можно колдовать.

– Это потому, что там плотность структуризации недостаточна! – тут же взбеленился Микель. – Ты цепляешься к определениям. В третьем параграфе той же книги по основам магии сказано, что… что на структуризацию влияет плотность, а не только форма структур. В плотном потоке колдовать нельзя!

– А что такое плотный поток? – задал я очередной вопрос.

– Почему ты задаёшь такие вопросы? Это я должен узнавать, – Микель был уже на взводе. – Плотный поток – это поток, в который нельзя встроить чары, вот и всё определение.

– То есть если чары можно встроить, то поток не плотный, верно?

Он искал подвоха, не нашёл, кивнул.

– Значит поток чар Нуриен Юндил был не плотный, раз я в него встроился.

– Нет, так не может быть! Закальцованные чары имеют максимально плотный поток!

– Прям так максимально? Ты ещё у дерева не был внутри Замка, я бы на тебя посмотрел, про максимально плотный поток.

– Ты просто игнорируешь Законы Порядка. Ты используешь Хаос в своих целях, а значит он использует тебя, – стал он петь старую песню.

– Никакой Хаос я не использую. Я тебе другой вопрос задам: почему за столько лет ты не обнёс Аннуриен охранными чарами?

– Мне некогда заниматься подобной глупостью, – буркнул он. – У меня исследования горят, я близок к самоподдерживающимся чарам, это будет открытие, которое изменит понимание самой концепции чар раз и навсегда.

– А мне кажется, нет ничего важнее живого ребёнка и счастливой матери, – высказал я своё мнение. – В общем у каждого свой взгляд на мир.

– Но ты ведь нарушил Закон, верно? Ты же не отрицаешь, что смог взломать защиту?

– Отрицать это было бы всё равно, что сказать, что я белобрысая девица, – расхохотался я. – Я сходил в Замок и вернулся обратно. Очевидно я отключал защиту.

– А значит нарушил всё же Закон, – сделал он вывод. – Тебя будут судить как приспешника Хаоса, – предупредил он. – И если этого никто, кроме меня не видит, то стоит об этом рассказать.

– Не буду тебя в этом останавливать. Только учти, если кто-то придёт сюда тратить моё время и лишать это место защиты, то придётся этих бравых ребят усмирить, и я не буду ограничивать себя в средствах, – я хищно усмехнулся.

Он покосился на меня и на мой меч с опаской. Никто в этой деревне не видел меня в деле, а за счёт того, что я не выглядел достаточно устрашающе, многим казалось, что я такой же вот задохлик, как Микель. Только сейчас Микель вдруг начал осознавать, что мечи я ношу не просто так.

Вечером, после захода солнца, я устроил себе пробежку. С делами на сегодня покончено, можно заняться и своим здоровьем. Пробегая улицами, я чувствовал всех и каждого в этой деревне. Я мог точно определить настроение деревни в целом – спокойное, размеренное, с большего добродушное, на контрасте с Пандемониумом.

Этот навык пришёл сам собой пока я был слеп и приходилось ориентироваться по магическим потокам. Как-то само собой получилось подсматривать за жизнью других, и тут я не мог выключить этот навык по своему желанию. Чем больше обострялись астральные органы чувств, тем больше я чувствовал окружающих. В особенности тех, кого считал своими.

Нюхт был на свидании, гулял где-то ночью по рощице.

Курт, Громила, Валькра, Ник и ещё парочка из новых сидели в кабаке, при этом Валькра всё же вправила свой нос и сейчас там зияла магическая дыра. Надеюсь это не последний её сеанс у Луанны, иначе начнётся сепсис.

Майклсон и Ворвус тренировались где-то около леса. Что конкретно делали Шияровцы, я не знал.

Зато знал, чем занимаются сейчас Френк с Марьяной. И совсем не тем, чем бы хотелось Френку. Марьяна злилась, может быть даже кричала, извергая из себя столько скверны, что могла бы спокойно сейчас приманить какого-нибудь демона. Френк в данный момент забыл обо всех своих желаниях и хотел лишь провалиться сквозь землю.

Луанна с Агножем что-то химичили вместе, чувствовались толчки заклятий.

Леголас и Сеамни были у себя дома. Вернее нет, у себя дома была Сеамни, а Леголаса я ощущал лишь по косвенным проявлениям. Парочка не делала ничего. Вообще ничего. Возможно, они сидели напротив друг друга и смотрели друг другу в глаза. А может быть лежали рядом. Но совершенно никак себя не проявляли.

Время шло, я всё бежал, совершая уже седьмой и последний круг. Я успел вспотеть, мышцы ныли, дыхание постепенно принялось сбиваться.

Я видел, что Курт, Валькра и компания уже подпиты слегка, но как-то странно. Будто алкоголь был другим, не спиртовым, а чем-то сродни псионической магии. С этим нужно будет разобраться. Леголас и Сеамни всё так же сидели у себя дома, не делая ничего. Марьяна с Френком уже вовсю наяривали в постели после ругни. Майклсон и Ворвус с кем-то дрались. То были толи гноллы, толи пикусы, толи кто похуже. Ночью, никого не предупредив. Справятся, ребята не промах.

После я растопил печ, на что ушло немало времени, ведь магией огня я пользоваться не мог. Нагрел себе воды. Помылся, чувствуя свежесть. Я влез в чистые трусы и чистую майку, надел чистые носки – всё украдено из Авалона и хранится аккуратно в виде монеток в моей сумке.

И лишь избавившись от углей и закрыв вьюшку, я уселся на пол около печи, прислоняя к ней уставшую за день спину.

Ночью я медитировал. Я позволил себе спать не больше пары часов, остальное время оставалось на то, чтобы разобраться в потоках, почитать книги, пересмотреть какие-то свои записи, что-то, может быть, понять. Я зажёг пару светлячков. Благо то были заклинания света. Светлячки летали за мной по пятам, а я ходил от одной книги к другой, периодически проваливаясь на полчасти-часть в некое подобие транса, выныривая оттуда с новым пониманием. Однако всё ещё ничего не складывалось.

А ещё я обещал себе разобраться с закорючками Дуалистической Теории Творения, как только разберусь с более неотложными делами. Ибо, как известно, дела сами себя не делают.

Глава 19. Возвращайся целым

Леголас

Ханта Красной Лозы

– Возвращайся целым, – шепнула эльфу на ухо его эльфийка и обняла, прижимаясь к нему.

Хозяйка этого дома останется тут, погрузится в глубокую медитацию и практику магии земли – той магии, что у неё получалась лучше всего.

Он вышел за порог. Сегодня ночью выпал первый снег, не растаявший даже утром, и деревня утопала в ярком сиянии солнечных лучей. Крыши домов украсились снежной шапкой, стали яркими и блестящими. Вэдаэн Гот – Ведьмин Лес – так же преобразился, укутавшись в серое покрывало. Под ногами хрустело, морозный воздух трогал щёки.

Закинув за спину лук он пошёл в лес.

На границе Аннуриена, не доходя до места, где тропинка двоилась, одним концом уходя к Нуриен Юндилу, другим же, петляя по склону холма, вела к Вэдаэн Гот, он встретился с Гарри. Так начинался день: короткий путь к развилке, который они проделывали вместе.

– Я тут кое-что выяснил, – сказал Гарри не теряя времени и глаза его блеснули.

Такой блеск он видел на лице Марьяны, когда та впадала в магическое безумие. Но Гарри себя контролировал. По крайней мере Леголас убеждал себя в этом.

– В общем когда я колдовал дальновидение, я не учёл магические возмущения от самоинтерференции магических частиц. Учёл бы, и у нас было бы на четыре секунды больше, ну или два взхода. Только тебе это ни о чём не скажет, – вздохнул он. – Мне туда, – махнул он рукой в сторону замка. – Ещё пара дней и я окончательно разберусь в первом узле, – он опять сделал паузу. – Тебе и это знать неинтересно…

Леголас выслушал его молча. Он знал, что не обидит этим Гарри. Они каждое утро начинали с того, что путь до развилки шли вдвоём: Гарри что-то рассказывал, Леголас молча слушал. Он видел страсть мага к тому, чтобы поделиться своими мыслями и был не против послушать. Однако с каждым днём маленькие открытия Гарри становились всё сложнее и сложнее и вскоре, он полагал, что понять то, чем занимается Гарри, будет просто невозможно.

Узкая тропка, протоптанная в общем-то одним только Леголасом, петляя меж деревьев скрывалась в лесу. Как только солнечный свет застрял в высоких кронах, не в состоянии пробиться глубже, Леголас стал шагать осторожно, положив стрелу на тетиву. Это место звалось Вэдаэн Гот и местные сюда не ходили ни за дровами, ни на охоту. Жителей Пандемониума это, однако, нисколько не смутило и они таскали из этого леса ожиревшее зверьё. Несколько сухостоев подручными средствами было срублено и растаскано на дрова, которых в деревне было не густо и запасали жители их обычно начиная с весны. Но и зверьё, и дрова добывали под бдительным контролем: один с топором и два с автоматами. Часто приходилось стрелять на поражение, а иногда просто убегать.

В общем довольно опасное было место.

Именно по этой причине Леголас любил охотиться именно здесь. Пару раз ему приходилось встречаться с медведями, бахрунами и даже с гнилыми кабанами, иногда нужно было прятаться на деревьях от совсем уж непонятных, а от того опасных, существ. Когда местные прознали о его похождениях те, кому что-то нужно было в лесу, стали просить это что-то принести и платили за это деньги. Леголас был не против такого размена, да и практика ему не вредила.

Бродил он по лесу долго, пока окончательно не проголодался. Сегодня он не выполнил просьбы – зверьё ушло глубже. Ему попалось пару птичек с четырьмя крыльями, от которых веяло холодом, пару летучих змеев и один ожиревший вяк, которого он не стал трогать, так как просто не донёс бы его в одиночку из леса.

Ближе к вечеру он ходил есть в местную таверну, в которой кулинарил теперь не только трактирщик, но и местные Сися с Кириллом, весьма успешно выготавливая эльфийский хлеб и остатки бесов. Леголаса уже ждала Сеамни и Ник с Валькрой.

– Я его заведу, а он ка-ак пыхнет, с… Думаю ну что тебе не ймётся, б…? – рассказывал что-то Ник, старательно исключая из своей речи матерные слова, которые у него начинали проскакивать лишь первыми буквами.

– Кому не ймётся? – переспросила Сеамни.

– Духу, – ответила за Ника Валькра.

– Какому духу, я что-то совсем не понимаю. Мы ж об этой вашей машине говорим, да? – нахмурившись, пытала механика Сеамни.

– Да там Гарри сказал…

– Что Гарри сказал? – спросил вдруг возникший рядом Гарри. Он уселся рядом с Ником.

Леголас сел около Сеамни, погладив её по спине. Та выгнулась, словно кошка, и осталась сидеть с ровной спиной. На коленях она держала раскрытую книгу.

– Сказал что в машине сидит ё… гхм, дух сидит, – втолковывал всё Ник. – Ездить он хочет, мало его просто прогревать. Ну дык дай съезжу к соседям в этот ваш Грувавль.

– И что, съездил? – спросил кто-то рядом со столом голосом Гарри.

Все замолчали, в том числе и Гарри, который сидел за столом, обернулись на пришедшего и увидели снова Гарри. Гарри, который сидел за столом, указал на стол:

– Присаживайся, место есть пока.

– Спасибо, Гарри, – сказал Гарри Второй и уселся рядом с первым. – Я вас тут перебил. Ездит ещё машина? В ней кристаллы магические нужно менять, а я старые заиспользовал уже, а новые будут долго расти.

Ник растерялся, потом осторожно продолжил.

– В общем я машину завёл, а тут деваха эта, Исидора, тут как тут. Вези, говорит, её, в Грувальв ваш, говорит. Ну я плечами пожал и повёз.

– А она что? – снова раздался голос Гарри где-то за пределами стола. Два Гарри, сидящие рядом, переглянулись.

– Мест больше нет, – сказал Гарри Второй.

– Да я там сяду, – сказал Гарри Третий, указывая за соседний столик. – Я историю дослушать хочу.

Ник завис, потом отвис.

– Да тут нет никакой истории, странная просто девка.

– Привет Гарри, у тебя кровь из носа идёт, – сказал ещё один пришедший Гарри (Четвёртый) и поздоровался с третьим. – Иди погуляй лучше пока.

– Да, иди гуляй, нечего тут кровоточить, – возмутился Гарри, который пришёл первым, а потом обратился к Нику. – А может это она к тебе клеилась так?

– Я ей склеюсь… – буркнула Валькра.

Подошёл трактирщик узнать, что мы собираемся кушать.

– О, господа Гарри, вам как обычно?

– Они тут часто ошиваются? – не выдержал Ник.

– Второй день пока, – признался Гарри Четвёртый. – Вчера нас трое было.

– Меня вчера не было, – честно признался Леголас.

– Хорошо, значит одну порцию запечёного в ардунцах вяка с пряными травами на всех.

Гарри кивнули.

Долго никто не задерживался. Обычно собирались поболтать, поделиться новостями, посмеяться. Все Гарри по очереди что-то комментировали, иногда спорили сами с собой, Первый вошедшего Третьего хотел вызвать на дуэль на кулаках за то, что он не выполняет его поручения, но воздержался, потому как Третий сказал, что шансы абсолютно равны, а кровотечение он унял.

– Завтра поеду в Андремуэрмар, нашлись добровольцы, – сказал Гарри Первый.

– И кто же? – спросил Гарри Второй.

– А ты будто не знаешь? – возмутился из-за стойки Гарри Четвёртый.

– Хватит разговаривать самому с собой! – не выдержала Валькра и стукнула кулаком по столу.

Сеамни расхохоталась, а потом вдруг побледнела:

– Завтра в полдень на краю леса голодная и в одном платье… – прошептала она и стала хватать губами воздух.

Все притихли. Гарри тут же стал один, подошёл из-за лавки, положил руку эльфийке на плечо. Та дёрнулась и шумно вдохнула. Глаза её были подёрнуты дымкой, она смотрела на всех по очереди и не моргала. Леголас помнил подобное. Нет, не с Сеамни, а с Его Королевой. Это было то немногое, что он помнил – дар пророчества своей Госпожи.

– Что-то ещё видела? – спросил вдруг Гарри, сделавшись самой серьёзностью.

– Нет, только это. Место похоже на то, что около Вэдаэн Гот, – взгляд её снова подёрнулся пеленой, она вновь выдохнула и не могла вдохнуть. Гарри вновь сделал пару пассов и на этот раз скривился.

– Первое правило! – строго приказал он.

– Увидела, рассказала, забыла… – прошептала эльфийка.

Леголасу не понравился тон, однако он мог спустить этот тон именно этому человеку. Ведь именно этот человек заботился о его эльфийке может быть даже больше, чем он сам.

– Возвращайся целым, – шепнула Сеамни, отпуская Леголаса на охоту.

Так было каждый день.

Он уходил на охоту и видел Гарри, который шёл иногда с опаленными волосами, иногда в проступившей сединой и морщинистым лицом, иногда с молниями, бьющими по кустам из его макушки. Каждый день комментарий был разный, но суть была одна.

– Эксперимент ставил. Понимаешь, я решил построить структуру не на основании хексогональной архитектуры с идеальной симметрией, а асимметричную относительно внутреннего контура. По расчётам она должна была стабилизироваться после первого импульса, но почему-то пошёл наклон оси, ну и жахнуло.

Раз он шёл без пальца.

– Не получилось, – жал плечами он. – Я пробовал снять с себя кольцо. Банальное мыло не помогло. Заклятья я перепробовал тоже, даже смог создать локальный портал тороидной формы. Локальный тороидный портал, понимаешь? В общем он мне палец и отхерачил. Вот он, – он сунул руку в карман и достал палец, уже сделавшийся синим. Кольца на пальце не было. – Кольцо вот, если интересно, – показал он указательный палец. – Само там оказалось. Мне кажется, лишись я хоть всех пальцев кольцо останется. Интересно, куда оно переместится?

– А как оно перемещается? – стало интересно Леголасу.

– О, блин! – удивился Гарри, глядя на Леголаса круглыми глазами. – Ты, оказывается, утром разговаривать умеешь, – он посмеялся. – Я вот не имею ни малейшего понятия. Нужно кристаллы растить, может понятней станет.

Лес менялся, медленно погружаясь в зимнюю спячку. Перо птицы-нагай для Луанны Леголас нашёл. Достал так же клык гнилого кабана, а ещё принёс коготь гарпии. От заказа на гаргону он отказался. На гаргону в одиночку не ходят. Раз, одним холодным днём, он нашёл в лесу Френка. Тот сидел, спиной прислонившись к дереву, и курил какую-то траву, поминутно кашляя.

– Как жизнь? – окликнул он бывшего вояку.

– Да вот как видишь… – буркнул он. – Терпение моё долгое, да скоро и дно покажется, – он обнял голову руками. На голове проклюнулись первые седые волосы. – То душа в душу, и всё хорошо так и замечательно, то на тебе!

– Если не ладится – ищи другую, – посоветовал Леголас.

– Да ладится всё, просто разлаживается потом почему-то, – вздохнул Френк. – Ты, может, не слушай меня, иди дальше охоться, я тут посижу – остыну.

Глаза Френка были мокрыми и воспалёнными, рука, держащая тлеющий скруток, мелко тряслась. Он затянулся и закашлялся, сплёвывая на снег.

Эльф ничего больше не сказал, лишь ушёл глубже в лес.

В кабаке тоже каждый день был странным. То Гарри приходил с бородой, то с рогами, то с кошачьими глазами. Трактирщик в принципе привык и уже не хватался за сердце. Зато за сердце схватилась вся их маленькая компашка, когда к ним за стол подсел Крион и начал их отчитывать. Валькра даже выхватила пистолет:

– Заткнись. Гарри, я говорю тебе, если это ты, то это очень плохая шутка. Я тебе бошку прострелю и не посмотрю, что это можешь быть ты! – предупредила она.

Гарри решил всё же пожалеть психику и Крион просто исчез.

Сеамни иногда сообщала о новых людях, которым нужна помощь. Никогда ничего другого, только новоприбывшие. Сообщала с невероятной точностью и точное время. Люди просто появлялись и Гарри чесал затылок, пытаясь проследить, откуда же они возникали. Ощущение было, что просто возникали. Он пытался что-то объяснить Леголасу и на этот раз эльфу пришлось признать, что он ничего не понял. У Гарри появилось много свободного времени, которым он умело распоряжался, при этом он старался общаться со всеми окружающими, борясь со странной замкнутостью внутри себя.

– Это как… Я даже не могу тебе сказать, как. Это как был ты обезьянкой, а потом стал вдруг человеком. Не в обиду тебе будет сказано, – признался он как-то вечером после совместной пробежки и небольшого спарринга. – Ты только не подумай, что я вас тут всех животными считаю. Просто стал бы человек разговаривать с животными и пытаться что-то у них выяснить? У меня такие же ощущения и я считаю, что они неправильные. Почему? – он не ответил.

– Неправильно лишь то, что приносит вред, – высказал свою точку зрения эльф.

Скоротечные отношения приносят вред, – подумалось ему и он вспомнил Френка.

– Сложно оценить, принесёт замкнутость вред или пользу, пока не попробуешь. Но если попробовать замкнутость, то можно не вернуться из этого состояния, – рассудил маг. – Лучше не пробовать.

Потому он день за днём пытался что-то рассказать и день за днём становился всё более грустным – никто его не понимал. Люди не видели этой грусти. Они видели человека, который шутит, который держится достойно, который знает всё вокруг, выясняет и разъясняет, а его отряды, собранные в Груваале, Амиваэле и Андремуэрмаре уже успели отбить несколько нападений и начали приносить ощутимую пользу. Леголас же видел что-то: мгновенные выражения лица, изменения интонации. Не на людях, а в простом общении. Там, в кабаке, где Гарри, словно актёр, примерял чужие личины, подражая всем, включая его, Леголаса. В единственное время и в единственном месте, где Гарри мог хотя бы на эти мгновения расслабиться и быть собой, пусть он даже не осознавал этого до конца.

Однажды Гарри пришёл к ним с Сеамни в гости. Дело было поздно вечером и Кирилл уже давно храпел в своей кровати, а Леголас с Сеамни сидели на кухне, пили чай и разговаривали, когда на пороге появился он. Их предводитель был встревожен, и опять же кроме зоркого эльфийского глаза это не было видно никому.

Они болтали, иногда шутили, как это обычно бывает, но словом и намёком Гарри что-то выспрашивал, почему-то, по каким-то своим причинам, медля спросить напрямую. Леголасу это надоело.

– Что случилось? – перебив обычную беседу спросил эльф.

– Где случилось? – сыграл глупца Гарри. Леголас бы поверил, не знай он этого прохвоста.

– Ты что-то хочешь сказать. Говори.

Гарри ухмыльнулся, оценив проницательность, а после выдал:

– Там идёт какая-то война, – он указал наверх. – Я не могу разобрать чары – слишком много помех. Будто потоки, которые по всем правилам должны быть направлены прямо сквозь этот мир, вдруг этот мир огибают. Безымянный и так странный мир, а тут ещё и война прямо над головой.

– Может пару странствующих чародеев? – сделала предположение Сеамни.

– Нет, там что-то громыхающее. Нечто, что смогло до сюда долететь. Я практикую дальновидение сейчас, чтоб обозревать окрестности, и каждый раз ловлю на себе чей-то взгляд.

– Как можно ловить взгляд? – решил уточнить эльф. Ему действительно было интересно.

– Эффект наблюдателя. Наблюдениями мы вносим изменения в эксперимент. Потому у меня кристалл, за которым я наблюдал, кривой вырос – пришлось выкинуть. Вот и тут такое же. Они умелые наблюдатели, но всё же наблюдатели. Кто-то за пределами сферы этого мира, иначе у нас на пороге давно уже были бы рогатые гости.

– И что? Пусть наблюдают себе, – бросил эльф, пожав плечами.

– Сейчас они не просто наблюдают. Там что-то случилось. По миру прошлись заклятьем поиска, а дальше что-то связанное с псионикой, но я не разобрался. Я слишком туп, – вздохнул он. – Тупочка, – повторил он и расплылся в улыбке.

– Нравится себя обзывать? – удивилась Сеамни.

Гарри помотал головой.

– Что? Я отвлёкся, – вынырнул он из грёз. – Сеамни, к тебе вопрос, ты ничего не чувствовала?

Эльфийка лишь удивлённо похлопала большими глазами и смущённо отвела взгляд.

– Нет. Я чувствую только защитные чары Замка Древней, – виновато призналась она.

– Да, Замок Альвионы фонит знатно, – подтвердил Гарри. – Ладно. У вас тут погостить, или лучше оставить в покое? – он держал в руке какие-то карточки.

– А что, есть предложения? – Сеамни пыталась рассмотреть карточки у Гарри в руке.

– Да, называется уно. Вы, ушастые, такой явно не знаете, – хохотнул он и стал раскладывать карточки.