Текст книги "Замок Древней (СИ)"

Автор книги: Станислав Конопляник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Глазами я нашарил одностворчатую дверь в дальнем углу справа от ворот и рванул туда.

Бухнуло вновь и разлилось игольчатыми уколами слева под рёбрами – второй узел прорывался. Кроме прочего пятый ворочался, будто чутко спящий ребёнок.

Я прибавил ходу, слыша за собой топот ног. На этот раз по правую руку был Леголас, по левую Ворон.

– Сколько у нас времени есть? – задал вопрос медик.

Минута, может быть две.

– Хватит сухари засушить. Источник где-то внутри на высоте восьми метров от земли, – выпалил я и потянул за дверь.

Френк

Френк переставлял ноги.

Ноги мягко ступали по камню природного моста, соединяющего замок с деревней. Впрочем, наверное, не совсем природного. Мост этот был до ужаса странным – отполированный кусок скалы, бурый, без мха, без травы – голая скала, сейчас медленно темнеющая от капель дождя.

«Грёбаный камень».

Лучше бы он сидел дома, пил чай и сушил травы для запасов Марьяны, помогая подготовиться к зимовке. Да лучше бы он даже в Пандемониуме сидел. Волосы на затылке поднялись дыбом стоило ему увидеть чёрную молнию, ударившую в землю, и так с тех пор и не опускались.

«Грёбаная молния».

Вокруг вились жгутики света, словно гирлянды на его эсминце на День Спасения – весёлые огоньки, тёплые, золотистые. Они медленно расступались перед ним, как по волшебству.

– Смешно, Френк, – фыркнул он себе под нос.

Они действительно расступались по волшебству.

«Грёбаные жгутики».

Чёрные камни замка на контрасте вызывали холод и опустошение. Ворота нависали угрожающей громадиной, пусть они и были открыты. Чёрный мрамор будто поглощал сам свет – лоно тьмы и неизвестности.

«Грёбаный замок».

Марьяна шла рядом с миленьким сосредоточенным личиком, будто она идёт праздновать день рождения, а не в лоно тьмы и неизвестности. Вначале он её отговаривал идти на собрание, мол, ничего интересного не будет. Но она упрямилась и говорила, что ей птичка нашептала. «Придушить эту птичку». Потом он попытался возразить на самом собрании, но всё тщетно. В итоге она как раз была той, ради которой он и пошёл сюда, или из-за которой. Сам пошёл? Сам. Кто виноват?

«Грёбаный Френк».

Он вздохнул, делая шаг за шагом. Поднять ногу, увидеть, как ложатся жгутики, увидеть безопасное место, проверить, что автомат плотно прилегает к груди, ступить ногой с замиранием сердца наблюдая, как жгутики улетают и исчезают где-то в пустоте, переключить внимание на другую ногу. Что ему ещё оставалось делать?

Френк переставлял ноги.

Нога ступила на засохшую траву.

Откуда здесь трава?

Френк обернулся, видя над головой чёрную арку.

Рядом с непонимающим взглядом стояла Марьяна.

– Мы дошли, мы прошли! – громким шёпотом радовался Френк и хотел было обнять свою ведьму, но решил сосредоточиться на деле.

За аркой в стороне стояло три деревянных домика, а прямо перед ними возвышалось огромное здание. Каменное изваяние уходило вверх на метров десять, после чего заострялось покатой крышей из такой же чёрной черепицы, как и сам мрамор. Витражи на окнах были тёмно-красных тонов и не видно было, что там изображено. Тянулись они по периметру: первый ряд на высоте шести метров, второй же почти под самой крышей. Однако окошки были маленькими, не больше полуметра в высоту и отделялись внушительными рамами. Ворота здания были так же массивны, во всю высоту здания. Они почти сливались со стенами постройки, ибо выполнены были тоже из чёрного мрамора: никаких узоров, никаких украшений, однако и надёжными они не выглядели – хорошая взрывчатка быстро проделала бы в них дыру размером с танк.

Гарри всматривался в идущих по мосту и морщился. Его изуродованное лицо, представляющее один сплошной алый шрам было для Френка напоминанием того, что в любом деле важно вовремя остановиться. И тут он осознал себя стоящим посреди магического безумия в окружении безумцев.

«Что-то определённо пошло не так».

Не успели Громила, Нинтр и местная вторая ведьма дойти до конца, как свет погас. Без него это место было ещё мрачнее: серые тучи над головой, чёрный камень под ногами. Кроме волос Марьяны здесь и не встретишь ярких красок.

Гарри скомандовал Нинтру с Громилой и ведьмой оставаться там, а сам рванул дальше, обегая здание справа. Френк оказался в толпе и не всматривался даже, кто бежит рядом. Страх и тревога постепенно отступали, он чувствовал себя в своей стихии.

Потянув одностворчатую дверь, Гарри юркнул внутрь, за ним шагнул Ворон и Леголас, а дальше и вся толпа принялась просачиваться в узкий проём.

Грохот и звук падающего на мраморный пол тела заставил Френка насторожиться. Он снял автомат с предохранителя и вжал приклад в плечо, врываясь в полутёмное помещение.

Из-за спин Майклсона и Ворвуса он видел здоровенную шевелящуюся статую и бегущего на неё Леголаса. Френк выдернул из толпы взглядом образ Марьяны, которая стояла в метре от него в лёгком замешательстве.

Справа лестница, вдали спереди ещё одна – проход на балкон второго этажа. Слева нависающий мрак пустого зала с возвышающимися в пустоту тёмного свода колоннами. У каждой колонны стояла статуя, у каждой колонны разная: маленькие и высокие, пухлые и подтянутые, многорукие и многоголовые, либо же очень похожие на людей, с длинными пиками, большими молотами и острыми мечами, либо без оружия. Те, что сейчас были на виду, замерли неподвижно, а вот во мраке Френк тут же заметил движение. Спустя всего мгновение с лёгким хрустом задёргались и ближайшие статуи. Враг, какой бы он ни был, объявился, и нужно было быстро решать, как с ним сражаться.

– Дайте мне время! – сорвался Гарри с места, отправляясь вслед за Леголасом.

– Рассредоточиться, держать подходы! – скомандовала Валькра раньше, чем Френк успел что-либо сообразить. – Вы впятером, – окинула она Френка, Марьяну, Ворвуса, Мо и Курта, – ближайшая лестница. Остальные за мной!

Френк не дожидался команды, словил едва заметное движение в нависавшем полумраке и выстрелил во тьму, услышав крошение камня. Увидел краем глаза плечо Ворвуса. Грохотнула винтовка Курта, затарахтел автомат Мо – вспышки выстрелов, запах расколённого пороха и биение собственного сердца. Топот ног во тьме делался всё более слышным, гулкие удары камня о камень, тёмные силуэты.

Над головой взлетел огонёк, освещая часть зала. Френк увидел летящую огромную фигуру и сделал перекат в сторону. Со скрежетом в пол вошёл топор. Френк развернулся и высадил короткую очередь в руку огромной рогатой каменной твари. Рука с топором осталась торчать в раскурёженном полу, но сама тварь повернула залитые тьмой очень даже живые глаза в сторону Френка и у того сдавило спазмом кишечник.

Марьяна стояла прямо за спиной твари, нервно теребя одной рукой край юбки, а в другой собирая ком пламени. Главное отвести беду от его женщины, остальное не важно.

Френк крикнул, не будучи уверенным в том, что голем его услышит. Не известно, сработало это или нет, но тварь шагнула вперёд, в сторону Френка, набирая скорость. Френк выпустил ещё одну очередь подлиннее в голову твари, разворотив её на мелкие крошки, но та и не думала останавливаться. Занеся вверх каменный кулак, голем собирался нанести один единственный фатальный удар.

Бах – летят во все стороны крошки, а рука отваливается и гулко падает на мрамор.

– Не стой столбом, – бросил ему Курт, передёргивая затвор странной живой снайперской винтовки.

Тварь, замершая на мгновение, шелохнулась и ударила вперёд ногой: без головы и без рук, кусок камня всё равно сражался. Френк едва успел отскочить и на место, где он только что стоял, с грохотом рвущейся гранаты приземлилась каменная нога, отколов кусок мрамора.

Он высадил остаток обоймы до последнего троссирующего в ногу и тварь завалилась на бок.

Стрельба, крики, чьи-то вопли и возгласы. В алом полумраке снуют тени. Горят руки разъярившейся Марьяны. Рядом стоит на полусогнутых Ворвус и одной рукой держит автомат, вторая болтается впустую. Грохот камня и выстрелов, запах пороха и каменной крошки, от которой саднило горло и хотелось кашлять.

Один патрон в патроннике, обойма пустая.

Френк потянулся к новой обойме, но его толкнули в плечо и он полетел на пол, делая перекат через плечо. Одновременно с этим он дотянулся-таки до обоймы, схватил её, отсоединил старую, вставил новую. Один патрон в патроннике, значит затвор не нужно дёргать.

Вскочил на ноги, огляделся, краем глаза заметил Марьяну, полевающую потоком пламени приснопамятные ноги голема. Френк увидел маленькую тварь. Нечто, похожее на ребёнка, пнуло головой Мо и тот согнулся пополам, изрыгая в алом свете алую кровь. Мо отошёл на пару шагов от силы удара, держась за живот и не в силах выпрямиться. Глядя на мелкого голема, он продолжал пятиться к выходу. Тварь сорвалась с места, растягиваясь в прыжке. Френк нажал на спусковой крючок, выпуская очередь прямо в каменное тело – каменная крошка и пыль полетели во все стороны, но маленькое летящее тельце (этакий живой снаряд) это не остановило, и Мо полетел на мраморный пол, ударяясь головой.

«Прощай, дружище», – подумалось Френку, но он заметил, что тело Мо как-то слишком мягко приземлилось.

– Аааа, – заорал появившийся в дверях Громила.

Рядом во тьму юркнул Нинтр, а появившаяся ведьма утирала пот со лба – руки её были черны от сажи. Что она сделала, Френк не знал, но был благодарен за помощь.

Громила, с огромной палицей на плече, размахнулся и саданул по тому, что осталось от каменного полурослика, отбивая от голема здоровенный каменный кусок, сломал свою палицу и достал автомат, нырнув вслед за Нинтром.

Марьяна разобралась со своим големом и сейчас, опираясь о колени, тяжело дышала. С подбородка струйкой текла кровь. Ранена?

Голем, с которым дрался Леголас, рассыпался на части, но теперь эльф отбивался от троих сразу, а в проход устремилось нечто с телом змеи и шестью руками, поднимая своё тело по ступенькам – не самая быстрая тварь среди всех, которых он видел. Френк выстрелил – тварь его проигнорировала. Френк выстрелил ещё раз, отстрелив руку, но та продолжала ползти.

Холодок пробежал по спине.

Где-то там на верху был безумно занят Гарри, и стоит этой шестирукой змее взобраться наверх, как всё будет кончено. И кончено будет и с ним, и с Марьяной, и со всеми, кто был здесь ещё жив.

– Курт, прикрой! – крикнул Френк и рванул вперёд.

Бой и не думал прекращаться.

Гарри

Внутри было темно и сыро. Свет едва проникал через покрывшиеся пылью разноцветные витражные окна. На высоком потолке были магические светильники, которые сейчас не горели. Влево тянулся длинный холл, стояли колонны, у колонн были статуи самых разных существ, которых у меня не было времени сейчас разглядывать. Справа был покрытый пылью трон, обложенный мехами. По обе стороны от трона находились изогнутые лестницы (32 ступени), ведущие на второй этаж – туда-то мне и надо было.

Ворон зашагал впереди меня, глазея на всё круглыми глазами, вглядываясь в каждую деталь. Я видел его интерес, его живой взгляд. А ещё я почувствовал, как пятое сплетение шевельнулось и разлилось силой, пропитывая странными чарами всю крепость.

За спиной Ворона дрогнула статуя крылатого воителя, напоминающего пещерного тролля, только с крыльями. Дрогнула. Молот статуи взлетел без присущей этим созданиям инерции. Он просто взмыл в воздух, как тоненькая, невесомая веточка. Ворон слышал шорох, не более. Он видел мой взгляд, я видел его взгляд: удивлённый, не понимающий, что произошло. А после молот, с глухим хрустом, проломил его череп: глаза закрываются, левый лопается и капельки крови повисают в воздухе, ломается скула, летят в разные стороны зубы, отлетает кусок лобной кости, с хрустом вылетают шейные позвонки и тело уносит резко в сторону, оставляя на чёрном мраморе пола кровавый след.

Кто-то сзади вскрикнул (вроде это была Сеамни), кто-то ругнулся (вроде Ворвус). Из-за моего плеча полетела стрела, вонзилась наконечником воителю прямо в голову и взорвалась, отколов огромный кусок, но его это не остановило. Краем глаза я видел, что из углов полезли ожившие статуи всех мастей и размеров.

– Дайте мне время! – скомандовал я и, не доставая меча, побежал на каменного воителя.

Сразу следом скомандовала Валькра и часть отделилась, убегая на другую сторону зала. За спиной раздались первые выстрелы.

Молот взлетел так же резко, как это было и в первый раз. Я, напрягая все мышцы, согнул ноги в коленях – молот пролетел прямо у меня на лицом. Продолжая движение, я проскользил к ногам крылатого воителя, всадил в ногу кинжал – суставы вывернуло от напряжения, меня крутануло вокруг ноги голема, но это мне и нужно было.

Достав кинжал, я прыгнул, став ногой на согнутом колене монстра. Увидел, что тот замахивается и прыгнул, выставляя вперёд летящей руки свою ногу. Инерция была такова, что я едва не подвернул себе лодыжку и ещё немного и потерял бы равновесие, но вовремя сгруппировавшись, я оттолкнулся от локтя и на уровне головы твари, немного правее.

Вонзив в голову твари свой кинжал, я мягко приземлился голему на плечо и быстро выпрыгнул, хватаясь за перила. Кинжал я так и оставил торчать в голове этой твари. Напрягая мышцы, я рванул тело вверх, перемахивая через перила, сделал перекат и понесся вперёд, туда, где чувствовал биение силы некоего артефакта.

Я очень надеялся, что это будет артефакт.

Внизу разгоралось настоящее сражение. Стрельба, крики, вспыхнувшее заклятие освещения, чьи-то стоны. Сейчас это не моя забота.

Едва я успел добраться до места контролирующего заклятия и шлёпнуться на задницу для творения своего заветного каскада заклинаний, как тут же высвободившейся силой мне ударило в голову – начал рваться второй барьер и почти восстановил нормальный поток силы первый, а вместе с тем продолжал восстанавливаться четвёртый. Если это произойдёт, то включится основная защита, принцип действия которой я мог лишь предсказать – четвёртый узел активировал заклинание, которое отделяло тьму от астрального тела и тело взрывалось, а на его месте появлялся тёмный дух, но это не точно. Даже если это не так, то итог я знал наверняка – мы все умрём здесь.

Я сел, протягивая руки к источнику силы и закрывая глаза. Полетели чары. Одно за другим заклятия разбивались о защиту. Сила отчаянно сопротивлялась, будто не хотела даваться в руки. Внизу творилось чародейство, доносилась стрельба и крики: яростные возгласы сменялись криками боли.

– А-а! – послышался боевой крик Громилы. Они с Луанной всё же добрались до крепости.

Я всё швырялся заклинаниями, пытаясь нахрапом взять контрольный узел.

– Да кто ты такая, Древняя? Дай мне в подчинение это, оно мне лучше послужит, чем тебе сейчас, – приговаривал я, натравливая одно за другим заклинание.

«Марионетка за пять ниток подвешена… Нужна рука умелого…», – пронеслось в голове и вновь непонятно, толи мои собственные мысли, толи со мной говорило кольцо.

Да умелый я, умелый!

Очередное заклятье дало странный эффект – я почувствовал присутствие чьей-то воли. Образы, что возникали в моей голове, были даже не образами. Это были чувства, разливающиеся по всему телу. Чувства горя и ответственности, жажда создать идеальное место, тихую заводь. Что-то, подчинённое законам Порядка, где нет места вмешательствам Хаоса.

Мои заклятья ввинчивались глубже, разваливая пласты силы, раскрывая центр бури, а вместе с тем раскрывая и новые ощущения. Эти ощущения должны были быть просто проявлениями магии, но их сложно было отделить от остальных эмоций.

Сердце ударяло громко и яростно, мышцы каменели от напряжения, грудь горела огнём, по спине тёк липкий пот, а из рук пропадала вся сила – страх, злость и безысходность. Нечто, что не должно сочетаться, сейчас прекрасно уживалось вместе.

И это был далеко не конец. Сомкнулась челюсть, кулаки сжались до хруста костяшек, к горлу подошёл ком от суетящихся мыслей, из груди рвался гневный крик «дайте мне понять!» – как же знакомо это чувство! Или всё же это не моё, это чьё-то надуманное? Или это вообще лишь проявления силы?

Образ алой тени с красными глазами: раскинутые кляксы тряпок, расплывшиеся по воздуху, полный злости взгляд. К чему это всё?

Всё вдруг разом исчезло. Бурю эмоций сменила пустота. Яркие образы – темнотой обратной стороны век.

Сила подчинилась. Я стал чувствовать каждый её порыв.

Я сильнее стиснул зубы.

То, что я подчинил силу ещё не значит победу. Не расслабляйся, Гарри, только не сейчас. Осталось последнее, осталось дело за малым. Ты узнал, как работает замок, осталось лишь подобрать нужный ключ.

А у меня их тысячи и десятки тысяч.

Я приказывал силе всеми известными мне способами, сплетал и пускал десятки отменяющих заклятий из сотен разных систем, подбирая нужное.

Хлопнуло в голове, потемнело в глазах – барьер на втором узле рухнул. Сила от него рывками вытеснила мои чары из первого и тот потянулся к четвёртому, заряжая его для финального выброса.

Стой!

Я мысленно крикнул, вбирая силу в себя. Вновь загорелась рука, вновь огонь потёк по внутренностям, но сила меня послушалась. Пятый узел услышал мой приказ и втянул в себя силы, обрывая заклинание. Третий узел дал команду четвёртому прекратить, посчитав нас своими. А я, наконец, открыл глаза.

Вонь творимых чар, вонь пороха, вонь тел, висящая в воздухе пыль и каменная крошка. Отсутствие тишины – выстрелы не прекратились. Почему?

– Куда ты стреляешь? Перестань! – донёсся голосок Луанны.

– Хочу и стреляю, женщина! – послышался густой бас Громилы.

А вот потому, – улыбнулся я понимая, что давно так не выкладывался и сил не осталось. Хотелось татта. На всеобщем такого слова нет, это хоббиты его выдумали: когда ты стоишь, тебе хочется сидеть; когда сидишь, хочется лежать, ну а если ты уже лежишь, но всё равно хочется ещё больше отдыхать, то хочется татта. Вот и мне хотелось сейчас татта.

– Жерар, пожалуйста… – попросила убитым голосом Сеамни и после чего наступила тишина. – Гарри… – выдохнула она и раздался топот ног.

Ко мне направлялась целая делегация.

Я скривился, но встал. Рука покрылась ожогами, одежда прогорела и свалилась, оголяя обожжённую руку. Обожжённая плоть горела, кожа вновь лишилась чувств, этот кусок мяса больше не принадлежал мне и часть моего сознания вновь куда-то ушла, чтобы только не ощущать боль. Из правой ноздри потекла кровь, из левого глаза – слёзы, из левой ноздри сопли, а правое ухо вновь начало гудеть.

Однако всё прошло по плану. Могло быть и лучше, но могло ведь быть и куда хуже! Пятый узел уснул, третий сдержан и считает нас в пределах крепостных стен своими, первый питает остальные, налаживая их функционирование, четвёртый починился и замер, ожидая команды от третьего узла на уничтожение всего живого, но команда всё не приходила.

За пределами стен бастиона мы всё ещё были враги, и третий узел сходил с ума, пытаясь подобраться к нам. Что-то его сдерживало, какие-то чары внутри крепости. И что, мы теперь заперты здесь?

Что-то шевельнулось внутри. Тревога? Не за себя, за остальных. Паника? Мы не выберемся, нас придавило и мы здесь так и умрём – от голода, холода и безысходности. Я понимал, что всё это во мне говорит усталость.

Всё определённо прошло по плану, если не считать, что мы застряли здесь на неопределённый срок.

Глава 16. Всё под контролем

Гарри

Я стоял, оперевшись одной рукой о перила балкона, и смотрел вниз. В жидком алом тумане из оседавшей белой каменной крошки копошились аэльи: охали, вздыхали, матерились, перебрасывались фразами. Ворвус держится за руку в районе плеча – ниже она лишь болтается мёртвым грузом. Нюхт свернулся в позе зародыша, хватаясь за живот. Вавойца сидит и тыкает пальцем в ногу. У Валькры лепёшка вместо носа, а кончик смотрит вбок. Мо лежит, не шевелясь… Но нет, вроде жив ещё.

Нужно спуститься и помочь. Как минимум оказать первую помощь.

«Не хочу никуда идти».

Шумным эхом раздались шаги – Сеамни вбежала бледная, растрёпанная. Рядом возник Леголас – потный и тоже растрёпанный, – приобнял её шатающееся тельце.

– Ворон умер… – убитым голосом произнесла она и хотела ещё что-то сказать, но слова её застряли в горле.

Она не плакала, просто стояла и хлопала ресницами. Бледное лицо, на котором бликовал алый светлячок, красные воспалённые от напряжения глаза, трясущиеся руки – эльфийка была не в лучшей форме.

Вот Леголас, казалось, лишь перевёл дыхание, а уже был бодрячком.

– Ворон умер, – с другой интонацией, с акцентом на втором слове повторила она, словно забыв все остальные слова.

– Ворон умер, – эхом отозвался я, не в силах сказать ничего другого.

Я понял, о чём она говорит, но всё ещё не верил увиденному. Треснувший череп, хруст костей, вылетевший глаз из глазницы. Всё в таких деталях.

– Какого хера он вообще полез первее штурмовой бригады? – возмутился я вслух, стягивая куртку и вытирая кровь краем майки.

Леголас, молча, протянул мне кинжал, который я оставил в голове крылатого голема. Я, ни слова не говоря потянулся за кинжалом правой рукой и скривился от боли. Моя правая рука вновь стала месивом, пропалив даже куртку. Волдыри наполнились кровью и лимфой, некоторые лопнули. Она горела, но боль притуплялась сама собой, как всегда делало моё тело, находясь на грани выживания.

– Спасибо, – буркнул я и взял кинжал левой рукой, засовывая его за пояс.

Вздохнув, я всё же заставил себя спуститься.

Пыль не просто оседала, она собиралась кучками, облачками, смешивалась и разделялась, танцуя по всему залу. Куски изваяний возвращались на свои места, собирая себя из праха. Я чувствовал здесь работу пятого узла, который изливал огромное количество силы по заранее выстроенному шаблону.

У каждой статуи была аура, по которой она и восстанавливалась. Лишь крылатый воитель, сражавшийся с Леголасом, повредил свою ауру и лишился руки насовсем. Пыль его не найдёт покоя, осев на чёрный мраморный пол. Как ни странно, но пол тоже принялся восстанавливаться, соединяя трещинки, шлифуя камень.

Темно было, сыро, холодно, неприятно, но сейчас разбираться со светом я не намеревался. Вначале Мо.

Склонившись над его телом, я принялся за стандартную процедуру врачевания. Довольно длительную, но спешить мне было некуда. Меня за это время успели укрыть плащом и уложить остальных раненых.

– Я де пойду к Гарри, – отозвалась Валькра с заложенным носом и тревогой в голосе. – У дего больдо…

– А ты, красавица, думаешь, что у меня будет нежнее? – язвительно отозвалась Луанна.

Валькра фыркнула.

Раненные постанывали от боли, описывали свои жалобы, указывали на места ран и ушибов, требующих внимания.

Мне тоже требовалось внимание, но подошедшая ко мне Луанна не стала меня трогать. Сила этого места мне подчинялась очень плохо, словно ускользая, в ожидании истинного хозяина. Подчинение шло туго, а значит и с лечением будет туго. Я, не смотря на то, что отдавал часть своих сил восстанавливая печень, рёбра, селезёнку и кишечник Мо, убирая внутренние кровотечения, сам успевал так же восстановиться. Луанна только помешала бы этому процессу.

Потоки этого места были сложными и незнакомыми, и прямо здесь и сейчас я не мог разобраться, что делать дальше, чтобы распутать тугой узел чужих чар. Изнутри замка, когда был доступ к управляющим последовательностям, всё казалось немного чуждым, будто оболочка – защита крепости – делалась специально иначе, нежели магия самой крепости. Почему будто? Это ведь логично – чтобы захватчик не смог с ходу подчинить себе крепость, если разобрался в защите. Мне требовалось время, чтобы найти закономерности и из них начать выстраивать предположения.

Я встал, медленно, сопровождаемый четырнадцатью парой глаз, поднялся вновь на балкон второго этажа, стал так, чтоб меня всем было видно. Аэльи сосредоточены, словно голодные птенцы в гнезде. Они изголодались по информации.

– Ну что, – начал я уставшим голосом – от своих скрываться нет смысла. – Мы внутри и почти все живы. Что это значит?

– Мы победили? – поднял брови Курт, не отвлекаясь от полировки тряпочкой своей винтовки. Ему, такое ощущение, было всё равно.

– Крепость наша, – резюмировал я и увидел улыбки на уставших от недавнего стресса лицах. – Есть только одно большое «но» – мы застряли здесь.

Я подождал, пока до них дойдёт.

– Назад нельзя? – удивилась Луанна.

– Назад нельзя, за порогом смерть, как и до этого, – кивнул я и задал тон немного повеселее. – Никто особенно не ожидал здесь застрять, да и я как-то не подумал. Но вот мы застряли.

Луанна нахмурилась, части моих ребят было всё равно, Ворвус пнул кулаком походный мешок, сказав на шиярском Майклсону что-то про еду. Валькра, казалось бы, не удивилась, как и Леголас с Сеамни. Марьяна вообще находилась в состоянии экстаза, сидя скрестив ноги и глядя в пустоту. Френку это сильно не нравилось.

– На всякий случай я взял с собой еды, да и некоторые из вас, смотрю, тоже. Еду нужно будет поделить и узнать, на сколько нам её хватит. Как и воду, в общем-то. Помощь извне нам можно не ждать, да и не надо оно, – отмахнулся я здоровой рукой.

– И что, просто сидеть здесь и ждать? – буркнул Нинтр.

– Не совсем. Сидеть и ждать – да, – подтвердил я его слова. – Но не просто. Мне нужна пара дней, чтобы разобраться со всякой там непонятной магией, – соврал я. На деле дней двенадцать-пятнадцать, и еды нам на этот срок не хватит, а значит план не подходит. Ничего, что-нибудь придумаю. – А вот вам нужно будет самим себе помочь. Я думаю вы и сами в курсе, но нам нужно найти, где спать.

– А в крепости безопасно уже? – задал резонный вопрос Громила, облокотившись о колонну и подозрительно косясь на статую минотавра с большим топором в руках.

– Достаточно безопасно, но на проблему нарваться можете. Леголас, Френк и Валькра, соберите группы по три человека (по одному не ходить) и на разведку. Ищем тёплую и непродуваемую комнату, или комнаты.

– А с этим что делать? – указал Вавойца на тело Ворона, лежащее в луже крови.

– Пусть лежит, – отрезал я. – За порог не ногой – прибьёт и не заметите даже. Героев этой вылазки мы помянем после того, как убедимся, что выживем сами. Все согласны?

Несколько кивков, пара улыбок – более чем достаточно для одобрения.

Пока я концентрировался на восстановлении руки, подсушивании волдырей, выращивании новой кожи, и для того, чтобы отвлечься я рассматривал каменных истуканов. Здесь были они во множестве: низушки, эльфы, минотавры, кентавры, ламии, гарпии, дворфы, феи и гномы. Это были не просто скульптуры, они отражали личности героев. Почему я так решил? Потому что никто не будет делать скульптуру минотавра с рогами в разные стороны. Да, это всего лишь врождённый дефект, тут нет ничего предосудительного, однако художник часто «немного приукрашивает». Здесь же приукрашиванию не было места, здесь были действительно личности, а не собирательные образы.

Вскоре я почувствовал едва стерпимый жар в руке – боль возвращалась в том объёме, который я мог терпеть – и я переключился на исследование потоков. Играя в жарко-холодно, я нашёл дверь, точно такую же, через которую мы вошли в эту крепость. Массивная, из того же чёрного мрамора, она поплыла по воздуху без единого звука, словно была невесомой.

Я ожидал увидеть улицу, но за дверью была галлерея с большими окнами с одной стороны. Они были застеклены и заляпаны грязью, но через них были очень хорошо видны поросшие лысыми в эту пору года деревьями горы, уходящие полого высоко в небо. А ещё виднелся обрыв. С этой стороны Нуриен Юндил не был обнесён стеной. Видимо строитель предположил, что раз там обрыв и со стороны скал штурм невозможен, то и стена не нужна. Капли воды били в стекло, ветер задувал через едва заметные щели, порывы стихии трепали голые ветви ушедших в спячку деревьев, росших на ближайшей горе – серый тревожный пейзаж.

Я поёжился и поплотнее завернулся в плащ, хотя холод и не был мне страшен.

С другой стороны были вывешены картины. Я так предполагал, что при другом расположении крепости горы не закрывали бы свет от солнца, и яркие лучи попадали бы прямо на картины.

Картины так же были разными: какие-то сражения, какие-то создания, какие-то герои. Среди картин меня привлекло изображение этого самого замка в очень похожих горах, но под другим небом – не было изображено ни единой луны на ясном и пустоватом небосклоне. Ещё одна картина изображала человека, до боли похожего на Леголаса: те же тонкие эльфийские женственные черты, те же раскосые глаза, острый подбородок, однако холодный и безжизненный взгляд и короткие белые языки пламени вместо волос.

Галлерея заканчивалась такой же мраморной дверью.

Я пошёл дальше, совершенно не ощущая опасности, потянул на себя дверь и оказался в круглом помещении с винтовой лестницей. Отлично, башня найдена! В углу небольшая дверь. Я потянул за неё – пустая круглая комната, холодная и сырая, залитая серым светом, льющимся из единственного окна, и ковёр, покрытым вековым слоем пыли на полу.

Поднялся на второй этаж – та же картина, вдобавок странный паук поселился.

«В этом мире нет мух, какой паук?»

Я вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Ветер шугает, задувает во все дыры. Завывает, барабанит дождь по окнам.

В комнату третьего этажа я не заглядывал.

Чем выше я поднимался, тем острее ощущал, что к вершине стянуты все потоки, бьющие из крепости. И хоть источник магии находится в тронном зале, главный узел как раз здесь, на шестнадцатом этаже башни.

Ноги гудели после длительного подъёма. Я дёрнул на себя дверь: такая же комната, только окно в половину стены, выполненное из гнутого отлитого стекла идеальной полировки. Тут же был, кроме прочего, стол из дерева, название которого я не мог вспомнить с ходу. Кресло из такого же дерева, резное, обшитое у основания кожей. Был здесь и платяной шкаф и очень мягкая кровать, на которую я тут же прилёг.

«А тебя мы поселим в замке. Будешь и принцессой, и драконом одновременно – сам себя охранять», – вспомнил я слова весельчака Ворона, до срока почившего.

Я снял ботинки, уселся с ногами на кровать и принялся слушать потоки. Отсюда дело явно пойдёт на порядок быстрее и выбраться мы сможем не через двенадцать-пятнадцать дней, а намного раньше. Возможно даже паниковать не стоило и еды нам хватит. А может даже так окажется, что я и не соврал, говоря про пару дней.

Оценку я пока дать, к сожалению, не мог.

Сеамни

Сердце ёкало каждый раз, когда этот эльф выделывал финт. А вдруг у него сейчас не выйдет? А вдруг этот громила его зацепит? А больше всего бесила собственная беспомощность – это первое. Второе, что бесило – это неуверенность. Она хотела ходить за ним тенью, но при этом не была уверена, что собирается ходить за ним этой самой тенью всю оставшуюся жизнь.

Её научили перевязывать раны.