Текст книги "Замок Древней (СИ)"

Автор книги: Станислав Конопляник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава 11. Неведомая причина

Энейя

27-ая ночь ханты Жёлтых Листьев

Еду принесли как обычно самую лучшую: маринованный вяк в душистых травах, разнообразные салаты с пряными специями, сыр из молока богушек с молодым вином из синего якшаря, тушёная на вертеле соколица и сваренные яйца из её гнезда. Энейя видела, как Кая отвернулась и поморщила носик, возмущаясь про себя о том, какие же зверства творятся, абы нам угодить. Энейя была другого мнения: жизнь – это круг из рождения и смерти, из потребления одних другими. Она, правда, честно себе признавалась, что ей очень сильно повезло, что она была за пределами этого круга.

Они сидели в сердце большого зала, выращенного магией из древнего дерева. В воздухе плавали магические шары, излучавшие мягкий солнечный свет не смотря на то, что за окном давно была глубокая ночь. В воздухе витала свежесть и ароматы блюд. Энейя вдыхала их и понимала, что пресытилась. Она вдыхала в надежде вобрать в себя что-то иное нежели воздух, и избавиться наконец от чувства зажатости, будто задыхаешься, а ты при этом не можешь вдохнуть полной грудью. У неё не получалось.

Остальные вроде как даже наслаждались приёмом. Шестнадцать персон, считая хозяйку этого места. Все в нарядах, расшитых тонкими узорами серебра, девушки в роскошных, но целомудренных платьях, Кая даже успела соорудить что-то наподобие причёски к визиту. И хотя к визитам все привыкли, все отдавали себе отчёт, что уважить дору Эйвенстаэль следует как полагается настоящей повелительнице, а не только предводительнице диверсионного отряда ЛеиМаорМаэ – «несущих смерть». Сама Эйвенстаэль надела некое подобие вечернего платья и причесала распущенные акварельных тонов волосы, а из украшений лишь традиционно в ямочке на шее на тонкой золотой цепочке покоилось элегантное золотое кольцо.

Дора Нода Эйвенстаэль собрала всех и ждала, пока все наедятся за длинным овальным столом, чтобы начать вводить в курс дела. Эльфы мирно беседовали за столом, соблюдая этикет и стараясь огибать запретные темы или политику. В общем ничего удивительного, кроме того что Нода в очередной раз разыграла Йормуила, заставив того зубочисткой залезть в рот так далеко, что его пальцы коснулись губ, что не позволительно по этикету.

– Итак, уважаемые, у нас с вами было короткое затишье в шесть дней, – начала вещать Нода после того, как все поели.

Блюда поспешно уносили, Нода приглушила свет и на столе появилась объёмная карта эльфийских владений. ЛеиЕна простиралась на многие сотни километров, но в основном земли эти были дикими и пустыми. Горным хребтом были отделены владения эльфов от территории, на которой обитали демоны – единственные, кто не желал жить в относительном мире. Они, словно жуки короеды, подтачивали кору гор, осваивая тайные тропы, пытались пробраться на территорию эльфов. Почему? Зачем? Просто потому, что им так хотелось – пробить проход и распространяться, неся смерть и разрушения. Очень знакомое для Энейи желание.

Нода показала ряд крепостных сооружений, возведённых демонической магией. Часть из них была разрушена, опять же не без вмешательства той же Ноды и тех, кто решил следовать за ней.

– В прошлый раз мы очень удачно навели шороху вот здесь, в Валор Лориене, самой южной из известных нам башен. Удалось прибить довольно сильного мага и сейчас на той территории, по словам Высоких Стражей, демоны бесконтрольны. Собираются в маленькие группы и уходят вглубь, под купол общего заклинания контроля.

– При всём уважении, повелительница, хочу напомнить, что прошлое промедление чуть не стоило нам жизни, – пробурчал Эйнор, непризнанный гений охранных заклятий.

– Но не стоило ведь, – парировала Нода. – Потому что план имеет определённый запас прочности. В этот раз будет точно так же. Цель – Юнор.

– А это не рядом с отстраивающимся ЭннЛеи? – подала голос Энейя. – Там сейчас должно кипеть от обилия демонических тварей.

Энейя грубо вклинилась в разговор, но Нода её не осекла. Она никогда не делала подобных замечаний, и это Энейю немного бесило.

– Да, это именно то место, – улыбнувшись, подтвердила Нода.

Внешний вид верховной предводительницы Леиены сбивал Энейю с толку. Нода была низкой. Ниже, чем средний эльф, или даже полуэльф, что сильно смущало и мешало её воспринимать в качестве лидера. По крайней мере ей. Она по прежнему, не смотря на рост, была красивой, даже по эльфийским меркам: большие карие глаза, острый подбородок, тонкие скулы и слегка курносый нос, чёткие и тонкие полоски бровей и… И кое-что, что не вписывалось в понимание эльфийки – волосы. Это сложно было описать. Они были короткие, что не было похоже на обычные эльфийские локоны. Пряди начинали виться к кончикам и непослушно падали на лицо своей хозяйке. И они были разноцветные: алое пятно, будто в волосы попал осенний кленовый лист, тёмнозелёная прядь, словно травинка вплетена, пара непослушных оранжевых с вкраплением жёлтого прядей, будто несколько берёзовых листиков осталось лежать на голове, вкрапления тёмно-алого и цвета молодой коры, вечно пребывающая в её образе осень.

– Оно в двух днях пути, – стала вдруг говорить Энейя и осеклась, словив на себе неодобрительные взгляды. Нода же снова никак не отреагировала на дерзость.

– План есть, он вызрел и продуман, и я в деталях поведаю его, но мне нужны все, – внезапно заявила она. – Либо мы соглашаемся на это предприятие вместе и идём… – она сделала паузу, ещё раз азартно улыбнулась, – валять демонов, – фраза недостойная повелительницы, но все привыкли к её манере речи, списывая это на проявления человеческой её половины, – либо мы решаем, что на этот риск идти не стоит.

– Впрочем, у нас обычно так и заведено, – обрадовался Эйнор. – Прошу, повелительница, не томите, излагайте детали, ибо чёрт, как мы ведаем, именно в деталях и кроется…

Глава 12. Судьба Аленоя

Гарри

27-ой день ханты Жёлтых Листьев

Утром я уловил на кухне ауру Сеамни, а потом вдруг смог почувствовать и ауру Леголаса, будто эльф сам позволил мне его видеть. Бессмертная парочка решила побаловать себя едой до общего сбора. Я встал, оделся наощупь и решил приземлиться за столом на кухне.

– Сегодня опять тебя прикрывать? – вместо «доброе утро» перешёл сразу к делу эльф.

Я кивнул.

– Рисковать не стоит. Я вчера говорил с Кинуром – гроссмейстером ордена – и моя смерть будет ему на руку, а один я с таким количеством рыцарей не разберусь.

– Ты боишься? – совершенно обыденно спросил эльф.

– С чего бы? Я просто подстраховываюсь, – развёл руками я.

Зашкварчало на сковороде, запахло жареным мясом и свежими овощами: морковкой, луком, марибором и укропом. Сеамни хозяйничала.

– Какие у нас дальше планы? – спросил у меня Леголас.

– У вас с Сеамни? – решил уточнить я и улыбнулся – губа выдержала.

Эльф смутился, нашлась эльфийка:

– Наши планы всегда терпят, – совершенно спокойно сообщила она. – Мне тоже интересна судьба Пандемониума. Куда мы направимся, что будем делать? Я говорила с Вороном, он рассказывает о том, что некоторым ребятам тут становится скучно, а кто-то наоборот хочет сложить оружие. Мы же не будем больше воевать? – с какой-то надеждой в голосе произнесла она.

– Будем, Сеамни, придётся, – вздохнул я. – Мы больше не Пандемониум. Теперь мы Аленой, часть его. И ты посмотри на наших ребят: лихие, бесстрашные, опытные. Из них выйдет отличная наёмная армия.

– Под чьим предводительством? – тут же возник Леголас.

Сеамни доделала еду, разложила на глиняные тарелки, дала вилки. Я с опаской нанизал вслепую кусочек мяса.

– Под моим, – ответил я на вопрос, вращая вилку с мясом в руках. Тьма заполняла мой взор, я лишь чувствовал, что я вращаю это мясо и представлял его в своём сознании. – Я вас тут не смущаю в таком виде за столом?

– Достойный муж достоин в любом обличии, – произнёс Леголас, а потом добавил: – Немного смущаешь, но я вижу, что ты восстановил уже себе губу. А что мы под твоим руководством будем делать?

– Жить, для начала.

Я откусил маленький кусочек мяса, не пережёвывая отправил его в желудок. Желудок наполнился желудочным соком и сжался от сильнейшего спазма, однако кусочек пищи достиг места назначения и меня не вырвало. Я почувствовал, как он начал распадаться, как тепло полилось по телу, как стали запускаться процессы метаболизма, вытесняя собой магию. Второй кусочек я отправил уже смелее, терпя боль. Спазм усилился, я почувствовал хруст ломающейся кости и тут же заболело где-то слева.

– Что, так плохо готовлю? – удивилась Сеамни.

Из левого глаза градом катились слёзы, правый на это был просто не способен, сверкая пустой глазницей. Как я им ещё аппетит не порчу своим видом?

– Мне просто больно… – прокряхтел я и схватился за живот, откладывая тарелку. Желудок постепенно унимался. Спазм частично ушёл и я направил силы на сращивание кости.

Кинур

Кинур собирался на заседание в нервном спокойствии. С одной стороны ему хотелось заявить о своих правах во всеуслышание, что он пытался сделать вчера, но вчера Радя ясно дала ему понять, что его проблема будет решена позже. Кинур ждал и нервничал, подбирая время, в которое он мог бы вступить с пламенной речью, сразив всех наповал своим красноречием.

Заседание началось, заговорили на отвлечённые от всего темы, и Кинур понял, что, судя по всему не сегодня.

Радя звучала правильно, излагая всё так, что не согласиться было просто не с чем. Аленой – единая держава с единой властью в лице Ради, Кинура и Трумы. Почему не мог править кто-то один, Кинур ответить себе не мог, ведь так проще и быстрее можно было бы принимать решения. Ну да и пусть, решили поделить, значит можно поделить, ничего и не меняется.

Дальше принялись говорить про проблемы и уклады остальных деревень, перечисляя долго по списку. Тут Кинур откровенно скучал, слушая, на какие деревни кто нападал, сколько раз, сколько людей туда прибыли, сколько убыло и всё в таком духе.

После обсуждали внешнюю политику.

– Аленой окружён горами, – говорила Радя, показывая на здоровенную карту Рогуса. – Дремуэр-инх с юга, Авахшихор-инх с севера. На западе АнАтор замыкает две горные гряды на себе. В итоге Аленой… Я уже говорила. Да, он окружён кольцом гор и сюда пробраться вражеской армии не предоставляется возможным никак, кроме как через стену.

Гарри, сидящий рядом, слушал внимательно и даже не кивал. Кинур всё никак не мог понять, действительно ли странный калека слепой, или лишь притворяется, замотав своё лицо в слой бинта.

Радя всё вещала:

– За последнее время мы смогли совершить несколько разведывательных вылазок, обнаружив, что на северо-западе от нас, там, где намного холоднее, лежит целое государство с неплохо охраняемыми границами. Они называют себя империей Мрака и агрессии не проявляют. Их предводитель, дай мне хоть кто-нибудь памяти, Интали кто-то там Мрака. Да, его зовут Мрака. Он написал нам письмо, в котором признаёт существование независимой территориальной единицы за пределами стены. В конфликт вступать не желает.

– Наладили с ними связь и торговлю? – спросил Гарри.

Радя покачала головой.

– Нас разделяют снежные пустоши в сотни километров без инфраструктуры. У нас ведь даже внутри Аленоя инфраструктуры нет, – развела она руками и продолжила: – Итак, кто есть ещё? Ещё есть эльфы – ЛеиЕна они себя называют. Их границы защищены ещё лучше, поэтому нашего разведчика остановили на подступах. После к стенам прибыла сама императрица эльфов Нода Эйвенстаэль, я с ней побеседовала…

Императрица прибыла к Анатору, а он только сейчас об этом узнаёт? Внутри принялся разгораться пожар негодования.

– Я возмущён тем, что не был приглашён, – вырвалось у Кинура.

– Уважаемый гроссмейстер де Банис прибывал в отъезде по делам военной важности, в детали коих меня не посвящали, – пропела Радя.

Занимался дезертировавшими рыцарями. А если бы были храмы… Негодование не ушло, но аргументы закончились.

– В процессе беседы сама Нода предложила не нарушать границы друг-друга. Торговля с ними так же невозможна из-за нашего общего недруга. И живёт этот недруг южнее от нас. На юге от нас находится большая территория – Штагра, – населённая взятыми под контроль людьми. Контролируется она демонами, которые уже к нам захаживали и разговоров не вели. Доблестный гроссмейстер тогда совершил вылазку за стену и прогнал вражеское войско, правда не без потерь, – добавила она ложку дёгтя в бочку багушкового молока.

А после было ещё и нечто, что вспоминать Кинуру не доставляло удовольствия.

– Через несколько десятков дней после нападения к стене явился предводитель, назвался Ишианом Рихаром и заявил своё право на владение территориями Аленоя. После самостоятельно ушёл.

Всё было не так.

Они открыли ворота как и в прошлый раз. Как и в прошлый раз Кинур хотел показать дерзкому мерзавцу, заявившемуся в одиночку, кто здесь главный. Демон, щупленький с виду, закутанный в плащ, убил пятерых голыми руками и долго смеялся, глядя на убегающих рыцарей. Кинур не выходил из храма пятерню, возвращая себе веру в Тираэля. Хорошо, что Радя опустила эти досадные подробности.

– Кроме прочего от императрицы эльфов мы знаем, – продолжала тем временем Радя, – что ЛеиЕна так же ведёт противостояние с демонами. Может быть усилиями эльфов мы до сих пор живы, – она хохотнула.

– Мы живы, – встал Кинур, подходя к карте, – благодаря силе и мужеству святых рыцарей ордена Лазурного Меча, а не благодаря каким-то там эльфам, о которых мы и не знаем ничего толком. Вот только разведка наша показывает так же, что количество демонов растёт значительно быстрее, нежели пополняются ряды ордена.

Он метнул дерзкий взгляд в сторону Ради. Девушка поправила кроваво-красные волосы и расправила куртку, мило улыбнувшись Кинуру в ответ. Она улыбается! Так давно он не видел этого выражения лица.

– Предоставьте цифры, пожалуйста, господин де Банис.

Может быть её улыбка значит совершенно не то? Может быть её улыбка возникала на лице всегда, когда она строила ему ловушку? В тот вечер, когда она заявилась к нему, попросив организовать непобедимую силу и тот раз, когда он разгромил вражеское войско.

– Численность демонов по последним оценочным данным – четыреста вооружённых… особей, назовём их так.

– А стены могут держать один к десяти. У нас же в распоряжении почти сотня рыцарей, – парировала Радя. – А это значит, что пока стены нас защищают, демоны нам не помеха.

– Но со временем, уже в следующем году, их будет минимум вдвое больше, – возразил Кинур с лёгкой паникой в голосе, которую так и не смог скрыть.

– Мне отрадно слышать, что господин гроссмейстер так печётся о сохранности наших земель, однако год – немалый срок. За год может всё очень сильно измениться.

Кинур был не согласен.

– Это не дальновидно. Я настаиваю на дальнейшем расширении ордена минимум в два раза, – заявил он.

Радя Натис деловито села за стол, который предоставил ей Йен де Григо, взяла в руки перо, обмакнула в чернила и добавила ещё один пункт.

– Уверяю вас, гроссмейстер, просьба будет рассмотрена. Я больше даже скажу – мы не уйдём отсюда, пока просьба не будет рассмотрена.

Подобная бюрократия его раздражала, однако негодование внутри улеглось и он сел на место, понимая, что на самом деле всему своё время, а Тираэль вознаграждает долготерпящих.

Гарри

Утром я построение сбросил на Леголаса, сам пошёл тарабанить к Луанне в дверь, чтоб она меня залечила с утра пораньше и я не опоздал на заседание.

На второй день я узнал много интересного и нового. Вырисовывалось более чёткое и открытое противостояние Кинура и Ради, при этом Кинур в какой-то степени был прав, и я был бы даже на его стороне, если бы чётко понимал, за что его рыцари будут есть еду и обирать селян.

Радя всё рассказывала, просто и понятно объясняя внутреннюю ситуацию с состоянием деревней и внешнюю политику. А мне постепенно становилось всё интересней узнать, как же она утихомирит буйного и своевольного Кинура.

По вечерам, после прогулки, которая постепенно переходила в пробежку, я приходил в трактир без названия. Я не знал, подсядут ли ко мне Радя с Йеном на этот раз, поэтому просто решил испытать удачу. И они подсели, что значило, что я им нужен довольно сильно.

– У тебя с гроссмейстером всё в порядке? Ну кроме того, что он собирается тебя свергнуть, – задал я насущный вопрос.

– А он собирается? – оторвалась от пива Радя.

– А разве нет?

– Он может. Это ещё не значит, что будет.

Добрая душа. Хоть и не наивная, но всё же излишняя доброта её погубит.

– Так что? Не уходи от ответа.

– Всё в порядке, – пожала плечами Радя. – С ним всегда так было. Я его на этот пост поставила видя, что лучше и быстрее его никто не соберёт целый рабочий орден. Ну и фанатиком легко управлять.

– Он не фанатик, – покачал головой я.

Я попытался смоделировать поведение Кинура, если бы он всё же был фанатиком. Вот тут как раз он бы уже давно ушёл бы за пределы города на суицидальную миссию по уничтожению богомерзких демонов, существование которых противоречит самой сути Тираэля. Кинур не ушёл. Более того и не собирается даже.

– Разве? По мне так ещё тот фанатик, – фыркнула Радя.

– Вера не может быть фанатичной, – раздался чей-то баритон. – Добрый вечер, меня зовут Эдмунд де Мон Саро, но в таком кругу я просто Эдмунд.

– Меня зовут Гарри и в любой геометрической фигуре я просто Гарри, – кивнул я в ответ и улыбнулся через бинты.

Эдмунд смутился, увидев моё лицо.

– Так что там с верой? – попросил я его продолжить. – Ты тоже считаешь, что Кинур не фанатик?

– Я считаю… – Эдмунд снова смутился. – Господин Гарри, можно Вас попросить обращаться на Вы, как того требует этикет?

Меня чуть не вывернуло наизнанку, параллельно я словил спазм и скривился от физической боли, а внутри принялся подниматься самый настоящий гнев. Я подождал, пока эмоции улягутся – было дико наблюдать за подобной реакцией, с другой стороны меня никто не просил никогда соблюдать этикет. Сколько он потревожил моих принципов одной этой фразой? Кажется, у меня большие проблемы с психикой, которые со временем могут серьёзно мне помешать.

– Не проси, Эдмунд. Ты лучше будешь на меня злиться и сделаешься мне кровным врагом, чем я буду соблюдать этикет, – твёрдо заявил я. – Будем продолжать общение по таким правилам? – тут я уже улыбнулся.

Эдмунд какое-то время ничего не отвечал.

– Хорошо, господин Гарри, для Вас я сделаю исключение, – скривился он. – Мы говорили о вере. Она не бывает фанатичной. То, что внешне выглядит как фанатичная вера, на деле лишь вера крепкая и незыблемая.

Я фыркнул.

– Спасибо за исключение. А объяснение звучит как переопределение понятий.

– Так и есть, – поддакнула Радя. – В любом случае у меня всё под полным контролем.

Третий день прошёл интереснее.

Утром я был у Луанны.

– Смотри-ка, лыбиться начал, – хохотала Луанна, сидя на полу. Вокруг были разложены приспособления. – Снимай бинты, гляну хоть на твою рожу.

Я принялся разматывать себя. Ведьма всё равно накладывала свежую мазь, а в процессе лечения у меня могла из остатка носа пойти кровь или надуться и лопнуть какой-нибудь волдырь и бинты лишь промокли бы и мешали.

– Ну что, правда красавец? – я бы подмигнул ей, если бы было чем: один глаз не открывался, второго века просто не было.

– На любителя, – фыркнула она и принялась раскладывать обереги. – Любителя мертвячинки, – хохотнула ведьма. – О чем вы всё там заседаете?

Я пожал плечами.

– Сводки за прошедший год, новости, внешняя политика, внутренние проблемы. Ты знала, что в АнИтуэне была корь, пять человек погибло и ещё двое калеками остались?

Тишина.

– Ты что, головой качаешь? Ну хоть ты-то должна помнить, что я слепой, а то прям расстроила меня.

Я её не видел, но мог поклясться, что она покраснела.

– Иди в жопу! – обиженно бросила она. – Радя эта фигню творит. Сидела бы в своём АнАторе, а то прям сюда забралась и мозги ебёт и себе, и тебе, и окружающим. Если б не Йен со своим денежным станком, никто б не знал вообще о нашем существовании. Говорят только АнДремуэрМар в большей жопе, чем мы находится.

– АнДремуэрМар? – рассмеялся я. Это место переводилось с эльфийского как у чёрта на рогах. – Название говорящее.

– С кем говорящее? Кому говорящее?

– Ты эльфийского не знаешь?

Опять тишина. Я снова мог поклясться, что загнал ведьму в краску.

– Слушай, Гарри, я… – начала она толи оправдываться, толи наезжать.

Я её прервал.

– Извини, я не хотел тебя задеть.

– Что?!

– Я извинился перед тобой. Давай лечить, а? – я улыбнулся.

– Всё лыбится и лыбится, – фыркнула Луанна. – И чего тебе так весело?

И действительно, чего?

Весь день просидел слушая про законы. Узнал, что есть свод законов, что от села к селу он не отличается, но старосты его не знают, что книги законов не издаются, а все законы записаны в одном единственном свитке и хранятся в муниципалитете Анатора. Дальше Радя принялась прям чуть ли не по книжке излагать проблемы диктатуры и совмещённых институтов власти. Ей иногда оппонировал Кинур, но, на удивление, достаточно легко соглашался с тем, какие проблемы возникают.

Вечером в таверне я был в странной компании. Долго я просидел один: не уловил ни ауры Ради, ни Эдмунда. Даже мои ребята сидели по домам. За окном покрапывал дождь, ударяя в окна тонкими струйками воды. Таверна гудела, но всё о том, что урожай не успели до конца убрать, что у кого-то мунька лопнула, у кого-то багушка раньше времени в спячку улеглась, и прочее. Иногда проскакивало, что какой-то из рыцарей к местным девкам приставал, а те и не против были, да только бравые ребята Аннуриеновские чужаков отогнали.

Странность компании заключалась в том, что ко мне неожиданно подсел Марсенас де Луиз, которого я не ожидал здесь увидеть и уж тем более не ожидал интереса к моей персоне.

– Добрый вечер, господин Гарри. Разрешите присесть?

Я, уставший после долгого дня, с ноющей спиной и взрывающимся болью желудком, с развороченным лицом мог лишь кивать. Стоило напрячься, чтобы прийти в себя.

– На «ты», пожалуйста, – попросил я немного раздражённо.

– Да, конечно. Ты тоже меня можешь на ты называть, – с усмешкой в голосе произнёс он. – Я здесь по поводу Ваших… твоих людей.

– Аэльев, – поправил я. – Что-то натворили?

Я был уверен, что нет, а пришёл он совсем по другому поводу, но я изображал дурочка. Авось что узнаю ненароком.

– Нет, что ты. Ведут себя достойнее некоторых наших.

Между прочим мои аэльи и к местным бабам приставать могли, и драться, и выяснять отношения на повышенных тонах. После Пандемониума это была норма. Пока, за те семь дней, что мы здесь были, никто ничего не учудил, но по мере того, как пандемониумцы ассемилировались, я слышал знакомые имена в разговорах местных не в самых лестных формулировках.

Кроме того, что в голосе явно слышалась лесть, он ещё и врал мне, абы только сказать что-то приятное. Вот я и узнал – либо ко мне будут подмазываться, либо от меня что-то нужно.

– Я бы хотел тебе помочь, – произнёс он. – Ответственность за стольких людей, когда ты находишься в таком плачевном состоянии… Тяжело, наверное, нести такое бремя? Тут ещё и Дима на тебя своих сгрузил.

– Да как-то пока справляюсь, – меланхолично заявил я, не собираясь давать даже намёка на то, что я мог бы сдать свою должность. – Я не капитан охраны, а аэльи подчиняются мне по своей воле.

– Да-да, конечно. Я в Аннуриене давно, пекусь о его сохранности и процветании почти с самого основания, уже два года, – гордо заявил он. Марсенас ходил вокруг да около. Что-то мешало ему задать вопрос вслух, ибо он поставит точку и лишит его манёвров. – Понимаешь в чём дело. Кинур угрожает нашей всеми любимой Раде, а с твоими людьми я бы мог обеспечить защиту госпожи Натис, которая в свою очередь обеспечит защиту Аннуриену.

– То есть ты хочешь свою личную армию?

Хватит бродить вокруг.

– Я… Нет, это не цель, это всего лишь средство. И не взять, а лишь одолжить, – стал отнекиваться он. – Тебе-то они зачем сейчас?

И что ему ответить на это?

– Нет, – развёл руками я.

– Почему? Разве ты не переживаешь, что случится, если Кинур дорвётся до власти?

Он принялся возмущаться, в голосе проскользнули нотки страха.

– Ты хочешь знать причину? – спросил я грозно. Судя по тишине он кивнул и проглотил ком, застрявший у него в горле. Меня боятся? Решается его судьба? Что поменяется, если я отвечу? А если не отвечу? – Ты пришёл к правильному человеку. Я люблю, когда аэльи действуют исходя из полного набора знаний. Твоя ошибка в том, что ты решил, что следить за этими людьми для меня – ноша.

– Ты же посмотри на себя?! – взорвался Марсенас. – Ах да, ты же не можешь, потому что слеп, словно… словно… Ай, не важно кто. Слепой калека, харкающийся кровью и… – он втянул воздух и не почувствовал зловония, но всё равно сказал: – …и гадящий под себя. Сколько тебе осталось? Неделя, две?

– Уважаемый Марсенас, дело в том, что я бессмертный, – усмехнулся я без опаски порвать зажившую губу.

– Нет, так не бывает, – пробурчал он.

– Если ты встречаешь такое впервые – это не значит, что так не бывает. Спроси моих ребят, спроси орков, спроси Френка. Спроси кого угодно, если не веришь, – развёл руками я. – И за своими аэльями я сам присмотрю.

– Но госпожа Натис…

– И с ней всё в порядке будет, обещаю, – соврал я.

Четвёртый день Радя посвятила тому, чтобы объяснить проблемы текущей системы управления. Пришлось слушать о плохих дорогах, больших территориях, плохом снабжении, плохой осведомлённости. Гертруда обещала исправить последний пункт, но мне в ближайшее время не виделось решения этой проблемы. Стоит лишь снегу выпасть, и каждая деревня будет сама по себе.

Проблема звучала как «невозможно следить за страной грея мягкое место у тёплого камина без связи с остальными деревнями». Решался вопрос радикально – территорию нужно поделить на элементы самоуправления.

Весь остаток дня обсуждали, как же лучше разделить территорию, чтобы всё было правильно. Тут я уже не слушал, как и сама Радя. Я был уверен, что она знает, к чему приведут рассуждения Кинура, Рогуса и Трумы. Я так точно знал.

День закончили тем, что решили использовать деревни в качестве независимых единиц.

Кинур

У Кинура болела голова. Виски сдавило, в ушах стучало, лицо было красным, хотя в храме и не было холодно. Он редко когда столько времени что-то обдумывал. Но здесь была совсем другая история: стоит только найти решение, как тут же находится аргумент у Йена или Бризо или у ещё кого-то, который ломает всё, и приходится думать заново.

Он стоял у распахнутого шатра, на мозги постепенно начинало давить желание ощутить прикосновение женского тела, в желудке было пустовато, в голове переполнено, да и пахло от него уже не очень. Он устремил свой взор в небеса, увидев там Синюшку и Зеленушку. Две сестры бежали по небу, усаженные в невидимые колесницы. В его родном мире их было три и все близняшки. Здесь же сёстры отличались, что было непривычно.

Хотя это было не самым непривычным в этом месте.

– Гроссмейстер Кинур, – окликнул его Гарри, шагнувший из темноты.

– Просто Гарри, – отозвался в ответ Кинур и подумал про себя, что никогда не привыкнет к этому странному типу. – Чем обязан?

– Да в общем-то дело есть. Дело в том, что я, по неведомым стечениям обстоятельств, очутился в не лучшем здравии в этой дыре и слишком скучаю по былым полномочиям, понимаешь? А тут ещё Радя со всей этой делёжкой, единым центром, кучей бумаг и прочей волокитой.

Кинур нахмурился, насторожился.

– Почему я в первый день от Вас такого не слышал?

– От нас? Кинур, ты тогда спросил, заметил ли я, что акценты расставлены неверно. А я тогда ответил, что не заметил, – пожал плечами Гарри.

Кинур хмурится перестал, но всё равно был настороже.

– К чему все эти слова?

– К тому, уважаемый гроссмейстер, что это, извиняюсь за выражение, жопа, в которой страна прибывает. Один к десяти охрана стены? Это где она такие соотношения накопала? Да и тесно мне под всяческим контролем. Она же нам мешает? Я про госпожу Натис.

– Мешает, – согласился Кинур.

– Я не могу её убрать, потому как меня тут же вздёрнут на ближайшем дереве, – вздохнул Гарри. – Но вот если это будет кто-то высокопоставленный и уважаемый вроде господина гроссмейстера ордена Лазурного Меча, предоставляющего высокие стандарты нравственности и порядочности. Тут мои ребята могли бы поспособствовать развитию событий.

Кинура будто ошпарило. Вот где он не ожидал обзавестись союзником, так это в Аннуриене. С другой стороны Гарри командует людьми. Вернее аэльями. А ведь только командир может понять другого командира.

– Мне что-то подсказывает, что я останусь должным, – бросил в пустоту Кинур.

– Мне нужен всего лишь Аннуриен и прилегающие деревни. Поделим Аленой.

Поделить Аленой? В принципе это идея. А что, Кинур не сможет расправиться с Радей в одиночку?

– А ежели я справлюсь своими силами? – Кинур уставился Гарри прямо в лицо.

Гарри же смотрел куда-то мимо. Лишь спустя какое-то время гроссмейстер вспомнил, что Гарри слепой.

– Кто не с нами, господин гроссмейстер, – пропел Гарри, улыбаясь, – тот против нас. Доброй ночи.

Он развернулся и пошагал по дороге, скрываясь в темноте.

«И всё-таки нужно было заседать в АнАторе».

Гарри

Вечером, после разговора с Кинуром, я находился исключительно в обществе одной лишь Ради. С глазу на глаз. Хотя скорее с глазу на пустую глазницу. Кто чем богат.

– Чем обязан таким эксклюзивным вниманием?

– Да так, вопросик возник.

Радя подозвала хозяина трактира, заказала пиво.

Я молча ждал этого самого вопроса.

– Тут даже не вопрос, а проблема. Нет основания тебе верить, Гарри. У тебя ведь, как и у Кинура, есть военная мощь, – рассуждала она. – А значит тебе ничто не мешает захватить власть. Вернее тебе это ещё и проще сделать, учитывая, что ты древний маг.

– Да, а ещё я бессмертный, – добавил я и хохотнул.

– А ещё ты… Что? Не бывает такого.

– Ты переживаешь, что я могу тебя убить и труп на заднем двое закопать, Радя? За тобой идут люди. Должны пройти годы, чтобы люди пошли за мной или за Кинуром. Сколько продержится власть тирана в этом месте?

Она молчала, ответила далеко не сразу, взяла себе время подумать.

– До первого появившегося попадуна без памяти с большой силой и желанием народа его поддерживать, – произнесла Радя. – Тебе не кажется, что ты и сейчас подходишь?

– Больше, чем ты?

– Нет, не больше, – согласилась она. – Но всё может измениться.

– Почему ты так держишься за власть?

– Так развалится всё! – встрепенулась Радя. – Этот кретин начнёт крестьян обдирать, пока они целыми деревнями умирать не начнут, а потом, как ты говорил, пойдёт и самоубьётся об демонов всей собранной толпой. И всё. Но всё же, как мне верить тебе?

– Что, не убедил?