Текст книги "Замок Древней (СИ)"

Автор книги: Станислав Конопляник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

И у Луанны действительно вкусно пахло – мятой, ромашкой, смесью разных диких трав, древесной стружкой и ароматами смол.

В руках у меня после процедур как обычно оказалась настойка из трав с приправой в виде магических структур, способствующих регенерации астральных органов. Луанна всё хотела что-то спросить, но всё больше она смущалась моего присутствия.

– Что ты там с Сеамни делаешь, а? – спросила она явно совсем не то, что хотела.

– А с чего ты взяла, что я что-то делаю?

– Она каждый день с тобой в поле ходит перед Нуриен Юндилом, так Эльма рассказывала.

– И небось рассказывала, что я там её трахаю во все места, так? – расхохотался я.

– Да, рассказывала! – взъелась Луанна, на мгновение снова становясь ядовитой. – Я ж вас мужиков знаю, вам только повод дай куда присунуть.

Я пожал плечами.

– Что?! Это правда?

Я отхлебнул чаю.

– Нет, – коротко ответил я. – А тебе вредно во всякий бред верить.

Она смутилась от моего замечания.

– Да тут это самое логичное из того, что про тебя рассказывают! – взорвалась она. – Вон, поговаривают, что ты намылился Нуриен Юндил оттяпать.

– Это как раз-таки правда, – признался я.

Луанна шумно вздохнула, давя раздражение, а после, на выдохе, уже более спокойно рационализировала:

– Ну ты ж бессмертный, тебе войти и выйти, – согласилась она.

– Секреты хранить умеешь? – спросил я её полушёпотом.

Ведьма заёрзала в кресле.

– Только я всё узнаю, если разболтаешь, – заверил её я.

– Д-да, – неуверенно согласилась она и изнывала от нетерпения.

– Я не бессмертный, – прошептал я.

– Да ёб твоего создателя!

Она откинулась на спинку кресла, разочарованная таким провалом.

– Да не убивайся ты так, ты ж не могла эти слухи проверить, – пожал плечами я и отхлебнул ещё из кружки, чувствуя, как горячая маслянистая жидкость катится по пищеводу.

– Да, не могла. Не было данных. Но поверила отчего-то всему, что говорят. А про меня что говорят?

– Ты будто не знаешь, – буркнул я вместо ответа.

– Что я дерзкая, грубая и сама себе на уме. А всё потому, что с этими мужланами по-другому не выходит! Они ж, кабели, здоровые, как буйволы. Могут и послать, и не заплатить, и к стенке прижать, и раком наклонить.

– Это кто тебя так пытался?

– Пока никто, – честно призналась она. – Но могут ведь! Марьяну вон…

– Она и сама не против, – парировал я.

– А я против, – надулась ведьма.

– Ты ж колдовать умеешь? Я не поверю, если ты не можешь хотя бы телекинезом нос сломать.

– Оно-то могу, да когда на тебя гаркнет такой вот буйвол, сердце забьётся быстро-быстро и стоишь, как вкопанный… Что-то я разоткровенничалась перед тобой. Ты ж не расскажешь?

– Не расскажу.

– Смотри мне, а то… А то…

– Я не собираюсь портить отношение с одной из сильнейших ведьм в Аленое, – усмехнулся я.

– Ай, ты всё равно пойдёшь Нуриен Юндил штурмовать и там сдохнешь, если не бессмертный, – заметила она. – Микель говорил, что его защита непрошибаемая.

– Ну… Четыре узла: первый связан со всеми и состоит из генерирования восстановительных чар; третий – поисково-охранный, умеет ставить магические метки-прицелы; второй по этим меткам накладывает какие-то сложные проклятия, а четвёртый с очень и очень сложными статическими чарами, действующими на всех, но я не понял как. В принципе задача сложная, но не невозможная.

– Это ты всё узнал, пока там в поле сидел? – завороженно отозвалась Луанна.

– Нужно знать как. У первого узла есть хитрая защита – он морфирует при взаимодействии с ним. Двести восемьдесят статических частей перестраивают конфигурацию.

– Это тысяча двести с лишним элементов, – прикинула Луанна. – А значит около миллиона структур, – охнула ведьма.

– Да, и перемычек соответственно около полумиллиона, а от их комбинации зависит работа самого узла.

– И что? Это ли не доказывает, что взломать нельзя?

– Да нет, я его смог отключить, – бросил я между делом, углубляясь в детали. – Тогда и смог исследовать лучше второй, третий и четвёртый узлы. Они мне меньше нравятся. Второй, который проклятьями разбрасывается, нужно было бы окружить аурой антизаклинания, но тот как пулемёт стреляет. Можно охранный третий узел модифицировать, чтоб он нас не распознал, тогда от третьего не будет толку, но он, зараза, морфирует. Не так, как первый, но тоже прилично, а подойти к нему можно…

– …только если первый заблокирован, – догадалась Луанна. – А четвёртый?

– Там чары статические, их можно разобрать и модифицировать. Я ещё не знаю как, но время разобраться всё ещё есть. Только выводить из строя нужно все четыре узла одновременно. Ладно, допустим первый я смогу вывести на дольше, нежели я это сделал позавчера.

– И на сколько ты его вывел?

– На десять секунд. Или три вдоха. В общем слишком мало. Как только он активируется, он перестроит остальные и всё, пиши пропало.

– Нда… Но ведь можно, наверное, начертить пиктограмму, напитать силой, использовать повторитель заклинаний, – стала кидать она предположения, включившись.

– Нужно посчитать всё. Вряд ли пиктограмма что-то решит.

– Пиктограммы мощные, тебе ли не знать, – возмутилась Луанна. – Они как обереги или магические кристаллы. Ты никогда не повторишь то, что можно при помощи ритуального чародейства.

– Ты так считаешь? – усмехнулся я.

– Я уверена. Слишком сложны чары, чтобы имитировать ими даже простые обереги.

Я сконцентрировался, задумался и принялся плести. Вначале я сплёл простую руну воздуха, затем повторил её, соединяя в сеть, после достроил вокруг контур, в который заложил генерацию таких же рун и структур, добавил к нему ещё один, который бы пытался разместить нужную структуру в сетке, дальше запитал контур от своего диссоциатора и растянул, размещая структуру во внешнем поле своей ауры – сеть улеглась удобно, начав отталкивать магию воздуха и перемещаясь вместе с внешнем слоем ауры, к которому теперь была привязана.

На всё ушло два вздоха.

– Вырубай… – выдохнула Луанна. – Нет, это как-то всё неправильно. Зачем же тогда все эти руны, обереги, материалы, магические принадлежности, пиктограммы… Зачем я столько десятилетий училась ими пользоваться…

– Я тоже умею ими пользоваться, Луанна, – пояснил я. – Но это не значит, что они незаменимы. Я пришёл сюда, в Аннуриен, при помощи пиктограммы, и это было оправдано. Нужно лишь оценить, оправдана ли пиктограмма сейчас.

С Луанной мы продолжали дискуссии, пытаясь проработать наиболее удачную комбинацию чар. Вернее я пытался, а она слушала. Мне приятно было, что меня кто-то слушал, хотя всё равно чего-то не хватало. Вовлечённости в процесс. Луанна то и дело мной восхищалась, отходя от темы. Ставила под сомнения свои взгляды вместо того, чтобы думать над поставленной задачей. Это не раздражало меня, но я понимал, что вот ещё бы чуть-чуть, и можно было бы сказать, что эта ведьма мне крайне симпатична. Но как и с Сеамни, чего-то не хватало. Несколько едва значительных нюансов. И я вновь давал себе понять, что женщины как таковые меня не интересуют, а интересует лишь какая-то мистическая одна, та самая.

Двадцать дней я дал своим ребятам на то, чтобы выбрать, какую деревню они соберутся охранять. А желательно, чтобы они определились раньше, ведь погода из просто зябкой стала постепенно превращаться в холодную. Иногда, просыпаясь, я шёл на построение и иней хрустел под ногами. Значит следовало поторапливаться, иначе придётся пробираться через снежные бугры, рискуя своими жизнями на пустом месте. Из чего следовало, что у меня меньше десяти дней, чтоб проработать план по захвату Нуриен Юндил, иначе уже придётся своей жизнью рисковать, и этот риск был страшнее, нежели риск моими аэльями.

Я восстанавливался, мог свободно дышать, оставил бинты лишь на глазах, залечил губу и щеку. Зубы всё ещё были обгорелыми, но язык больше не сох на ветру, вот полностью смыкался, челюсть работала как положено. Голову мою по прежнему украшал один большой ожог, кожа на лице была розовой и сморщенной, бровей не было, зато очертания уже напоминали человеческие.

Глаза восстанавливать было Бесрезен один знает как больно. Левым я не мог моргать, правый, хвала богам, не открывался. С левым было сложнее всего: сосуды на нём лопались, он заплывал кровью, я старался промывать его водой, от чего он ещё больше воспалялся, а повреждение глазницы не давало мне нарастить веко, нужно было разобраться вначале с глазом.

Постепенно я начинал видеть, и первое, от чего я был искренне рад, это светлое пятно солнца во мраке моего сознания. Зрение медленно возвращалось. Из серого сумрака начали проступать очертания и я смог воочию увидеть мыльное и мутное пятно чёрной крепости.

В то же время я день за днём пребывал на поле, забывая поесть, злой по вечерам от того, что мне нужно тренировать своё разваливающееся тело и спать. Тело я тренировать мог только с полной концентрацией: я делал приседания, отжимания, стойку на руках и другие акробатические элементы. Кроме прочего я полчасти упражнялся с мечом, обычно ночью, когда вся деревня уже спала, а после бегал, обливаясь потом. Всё это мне давалось всё легче, но даже до уровня до прихода сюда я не дорос, не говоря уже о том, чтобы улучшить свои навыки. Я составил себе план, по которому планировал восстановиться через пять дней, к сороковому дню ханты Жёлтых Листьев – дата казалась едва достижимой.

Ребята под руководством Леголаса продолжали патрулировать территорию. Составлись на меня, Курт всё же залез на колокольню, устроив там снайперскую позицию. 37-ого дня он выбил из строя маршеровавшего с Нуунекта сильмира (дистанция была где-то полтора километра), и тем самым дозорным не пришлось вообще вступать в бой.

Аэльи из Пандемониума нормально относились к тому, что не понимали, что я делаю на краю поля. Приходили на меня посмотреть и Курт, и Нюхт, и Бумба, но никто словом не обмолвился, глядя на меня и рядышком сидящую Сеамни. А вот присоединившиеся местные принялись трепаться, что я свою работу не делаю. Что, мол, это Леголас у них капитан охраны, а не я. А я, дескать, с боку-припёку, такой же лодырь, как Микель Эдамотт. С ними спорили мои ребята, в особенности Ник, который мне и пришёл однажды нажаловаться, но объяснить что я делаю и зачем так, чтоб всем стало понятно, было сложно. Ведь Нуриен Юндил считался неприступным.

Шёл 39-ый день ханты Жёлтых Листьев.

Сидел я на прежнем месте, обходя уже злосчастный куст, от которого так смеялся Дима, стороной. Сидел я в любую погоду: в проливной дождь накрывал себя парой шкур, чтоб сильно не промокнуть. В туманную погоду приходилось ещё накладывать пару оберегов. Сегодня – пасмурный день с низкими тучами и отсутствием солнца, при котором с моим недозрением всё превращается в серое полотно, не был исключением.

Погода портилась с каждым днём и становилось всё холоднее. Вечная сырость, постоянные дожди, однако за счёт гор почти не было ветра. Температура падала всё больше, ночью землю сковывал мороз, вскоре должен был начать порошить снег.

Новую ауру, до этого невиданную в деревне, я увидел сразу и издалека. Дождался, пока этот незнакомец подойдёт. Я почувствовал на нём пару простеньких оберегов от банальных заклятий. Один, защищающий от простых заклятий стихий, рассыпался бы от любой иглы любой фракции алантоэно в нужное место пущенной, второй, дающий базовую защиту от чтения мыслей, можно было просто так подковырнуть и снять. К слову щит на демоне, которого мы встретили давно когда-то в пустыни, был на несколько порядков сложнее.

– Добрый день, могу я поинтересоваться целью вашего времяпрепровождения? – раздался среднего тембра мужской голос.

– Микель Эдамотт? – не поднимая головы спросил я.

– К вашим услугам. Ваше имя я уже знаю.

– Хорошо. Если можно, то на ты, – попросил я. – В данный момент я взламываю защиту этого замка, – не стал утаивать я.

Он определённо и так видел, чем я занимался. Весь Аннуриен знал, чем я занимался тут последние восемь дней. Единственное, с какой целью мог он сюда прийти – из любопытства и азарта, как культурист приходит к новичкам, глядя на их жалкие потуги.

– Я бы рекомендовал не тратить время, так как задача непосильная, как и большенство нерешаемых задач в алхимии и магии.

Тут я бы с ним, пожалуй, согласился, если бы он пришёл пять дней назад. Согласился бы, но всё равно продолжил колупаться. Сейчас, когда у меня уже были наработки, то задача мне виделась, как очень сложной, но не непосильной.

Микель продолжал демотивирующую речь:

– Я потратил год на изучение проблемы и понял, что заклятие составлено по принципу циклической замкнутости и не может быть снято снаружи ни каким образом, – он, судя по всему, был горд собой, говоря это тоном победителя, бросая вызов.

– Вообще говоря нет таких чар, которые нельзя было бы снять снаружи, – парировал я.

– По принципу Беквеха-Мари если заклинание закольцовано само на себя, оно не может быть расплетено, так как гомогенные связи образуют структуру, не пускающую внутрь ни одно заклятие.

Я всё ещё был в рациональном русле спора, хоть меня Микель и пытался задавить ссылками на авторитеты. Я не чувствовал себя неуверенно, всегда можно нанести всякой чуши и напридумывать левых имён, чтоб заткнуть книжного умника. Мне так поступать не хотелось: в этом мире и так мало хороших чародеев, ссориться со всеми подряд лишь бы показать собственную правоту не имело смысла.

– Честно признаюсь, я не знаком с принципами Беквеха-Мари, да и не знаю, кто это такие, однако разве нет другого способа воздействия? – ответил я и пожал плечами.

– Плетение заклинания требует связи с заклинателем и соблюдения принципа локальности – это ведь первый закон Модо-Йонханга, – опять эти имена, видимо все открытия в магии делают лишь пара магов.

– Замечательно, – согласился я, но при этом перешёл к контратаку: – А порталы тоже требуют соблюдения принципа локальности? Они же даже закон относительности в физике нарушают.

– Порталы являются исключением, об этом писал Мари в своём труде «Логика магии», где утверждал, что порталы – это проявление алогичности магического поведения, – уверенно заявил Микель.

Я внутри был возмущён и раздражён, при этом отлично подавляя две эти эмоции. Да, это его точка зрения. Да, он искренне верит в истинность книжного знания. Да, он продвинется вперёд как маг, станет хорошим алхимиком и застрянет, упрётся в книжные заблуждения. Однако будет это довольно не скоро, пройдут десятилетия прежде, чем он начнёт что-то понимать. Сейчас с ним спорить не имело смысла.

– Не знаю, по мне всё логично, – пожал я плечами. – Просто принцип локальности нужно расширять на область с псевдооднородным магическим полем, – стал я рассуждать вслух, представляя, что на самом деле магический поток можно возмущать на очень больших расстояниях, если есть специальная тренировка. Этому могут мешать только завихрения силы и обратные течения, создающие роторные нестабильные точки, в которых сила становится дикой и выходит из-под контроля.

– Не нам, смертным, спорить с великими законами, выведенными великими магами. Мы можем лишь следовать им, – произнёс он высокопарно. – Я бы советовал бросить это бессмысленное занятие и пустую трату времени и предложил совместно поработать над проблемой не угасающей алхимической молнии в кувшине. У меня уже есть множество наработок.

Я прикинул в голове: молния, требующая особое состояние алантоэно, а именно светлой её фракции, плюс среду в виде зилафтоэно воздушной фракции и колоссальное вливание магических сил. Она должна быть помещена в сосуд с абсолютной проницаемостью, но тогда её невозможно будет удержать, так как среду зилафтоэно воздушной фракции не к чему будет привязать. В противном случае она будет гаснуть, так как не будет получать должного потока силы из фиксированной среды. Да, польза от этого несомненная – самоподдерживаемое заклинание без наличия источника. Но это сродни вечного двигателя. Тот, кто знаком с азами магии должен понимать, что это поистине невозможно без присутствия мага.

– Я пожалуй воздержусь и продолжу свои «бессмысленные» попытки, – кивнул я. – Спасибо за совет. Дам и я совет в догонку: абсолютной истины не существует.

Он ничего не сказал в ответ, фыркнул и ушёл не попрощавшись. Он раздосадован и злится на меня, значит просить его о помощи будет проблематично, хоть и можно. По слухам Микель не сотрудничал ни с кем, ведя жизнь отшельника, поэтому ссориться с ним было без потерь. Удовлетворившись таким выводом, я продолжил своё исследование.

По мере того, как мне становилось всё понятнее, как я буду захватывать Нуриен Юндил, я всё больше восстанавливался. Сквозь боль и слёзы я вырастил себе новые глаза, нарастил на них веки, принялся за восстановление сетчатки и создания нового хрусталика. Восстановив левый глаз почти полностью я накосячил с мышцами и пришлось его удалять. Для этого я ушёл в лес, чтоб никого не пугать тем, как я ножом выковыривал себе глаз из глазницы. Вторую попытку я воплощал в жизнь намного более тщательно и на этот раз глаз оброс мышцами правильно.

Был изначальный план. Заранее подготовленным заклинанием я отрубал первый узел, но заклинание ещё до конца не было проработано. Пока первый узел блокировался, я должен был затормозить работу третьего узла, но у меня не получалось подобраться к зашитому в узле шаблону для метки, чтобы её модифицировать. Второй узел мне необходимо было накрыть антизаклинанием, чтобы каждое проклятье, которое вылетало бы из него, встречалось бы с рассеивающими чарами, но я пытался прикинуть, сколько силы мне нужно было для этого, и получалось что-то слишком много. Четвёртый узел я смог слегка разобрать на составные части, он не морфировал, в отличие от остальных, но раскрепить насовсем его не получалось. К тому же я до сих пор не мог сложить у себя в голове картинку о том, как он работает.

Сороковой день ханты Жёлтых Листьев наступил, а я всё так же был без глаз и без чёткого плана. Сорок первый день озарил меня пониманием, что на антизаклинание уйдёт силы столько, что понадобится в жертву принести всю деревню. Сорок второй день разразился дебатами с Луанной, в которых она основательно потрепала мою уверенность в моём и без того трещавшем по швам плане.

Ночью я не мог уснуть и долго думал, что, кроме прочего, не ощущаю внутри самого замка никакой магии. Это было странно, будто область внутри крепости отличалась от области снаружи. Мне всё ещё нужно было решить, идти туда одному, или взять с собой штурмовую бригаду, и выбор нужно было делать в условиях крайней неопределённости. Если бы я был создателем этого замка, я бы обязательно оставил бы подлянку напоследок. И это могли быть ожившие мертвецы. Это могли быть порталы в другие миры и кровожадные твари с дальних концов Порядка. И в первом, и во втором случае грозные ребята с автоматами помогли бы разобраться с проблемой. Но это могли быть и чары безумия, к примеру. Тогда ребята только помешают. Чары безумия, кстати, вряд ли подойдут, потому что они лишь помогут нападающим разобраться с защитниками крепости не считаясь со своими потерями. Но явно тут могло быть что-то, чего я не знаю, ведь я много чего не знаю.

И вот, в первый день ханты Красной Лозы я, сидя у крепости с доработанным заклинанием для первого узла, мёрз на морозе, покрываясь инеем и понимал, что дальше тянуть не имеет смысла. Глаз регенерировал, финальная стадия заклинания работала в полную силу. Мозг плавился от количества запомненных мной данных.

– Что-то случилось? – подала голос сидящая рядом Сеамни.

– Ай, блять! – подпрыгнул я на месте от неожиданности, напомнив себе, что эльфийка молча просидела рядом со мной больше десяти дней и я просто забыл о её существовании. – Мы договаривались не разговаривать вроде.

– Да, но ты выглядишь грустным, – отозвалась она.

– Потому что не стыкуется ни черта. Мне нужно ещё дней пять, а у меня их нет.

– Почему нет? Что будет через пять дней?

– Заморозки, снегопады. Ладно, не через пять. Но штурм ведь тоже время займёт! День штурма, день отлежаться всем, вылечить раны ещё день. Нельзя так… Долго. Если тянуть ещё дольше… – я словил себя на мысли, что я причитаю, словно старый дед.

– Я могу тебе помочь? – спросила она.

Лаконично, как обычно.

– Это вряд ли. Я отупел, – вздохнул я.

Хотя на самом деле я вдруг понял, что не отупел, а зациклился. Для того, чтобы захватить замок, нужно не нейтрализовать узлы, а всего лишь продержаться какое-то время. А значит четвёртый узел можно больше не разбирать, а лишь заблокировать, чтоб он не выстрелил сам, а был, скажем, на предохранителе.

Я тут же прикинул в голове схему, соотнёс с количеством передаваемой первым узлом силы, проверил жёсткость перемычек, которые я собирался вставить, прогнал всю схему в голове и понял, что можно было сэкономить в семь раз по сравнению со старым подходом.

А если предположить, что второй узел не будет стрелять, пока не действует третий, то от его альтернативного поискового воздействия можно защититься щитом. Сколько нас будет? Аэльев пятнадцать? Пятнадцать щитов. Всё равно лучше, чем аура из антизаклинаний, в десятки раз легче, но всё ещё на грани подъёмного.

Вот что с третьим делать? До паттерна я добраться не могу – он у меня ускользает, а стоит отпустить первый узел, то третий мгновенно морфирует. Да и времени нужно часа три, чтоб паттерн достать. Столько мне первый узел не удержать. Может кто-то помочь может? Луанна не сможет, Сеамни тоже, Микель и подавно. Марьяна… Если и да, то обучать её моему заклинанию я буду дней пять, а значит смысла в этом нет.

Что же делать с третьим узлом?

Перед сном я опустошил голову и волевым решением заставил себя погрузиться в глубокий сон. Когда я открыл глаза среди ночи, то вдруг во тьме смог разглядеть, сквозь туман, очертания крыши, которые становились всё чётче и чётче. Слёзы залили глаза – я проморгался и чёткость зрения дошла до приемлемой отметки.

Надо мной была деревянная балка, а на ней сидела мышь. Была ещё пара часов до рассвета, лишь свет синей луны лился в окно и подсвечивал именно сидящую на балке мышь. В углу спал крылатый змей, которого я ни разу до этого не видел. Он повесил своё тело на соседнюю балку, схватившись зубами за свой хвост и разложив крылья по балке в разные стороны – ему так было удобно.

Я встал, раскрыл одеяло и съёжился от холода. Колдовать я ничего не стал, дал своему телу напитаться холодом и дождался, пока зубы застучат, после чего оделся, накинув плащ. Время было уже под утро, как говорят люди в этой деревне 2 с половиной части ночи.

Я скрипнул дверью. Змей встрепенулся и запорхал крыльями, вылетев через трубу. Выйдя во двор я впервые увидел красоту этого места. Две луны теряли силу, где-то на горизонте разгоралось зарево рассвета, там, со стороны, где стоял Нуриен Юндил – Замок Древней, подсвечивая и его, и горы на фоне лёгким алым светом. Если там всходило солнце, то должно быть там был восход. Далеко, до самого севера тянулась горная гряда, прячась в утреннем лёгком тумане. Аннуриен стоял на возвышенности, с него хорошо просматривались леса и поля.

На севере так же грядой тянулись горы на сколько мог окинуть взор. Они стояли величественными сооружениями с шапками льда, сокрытые в тумане, покрытые лесами, враждебные для всех, в том числе и неразумных тварей. Горы тянулись к западу на сколько мог окинуть взор.

Я пошагал к храму.

Домики стояли ровненько, улочки были будто под линейку прочерчены, все дома делились на три одинаковых, без заборов, с одинаковыми крышами, одинаковыми окнами, будто под копирку.

Это место создали вместе с миром.

Дома были рукотворными, однако и не только. Я знал, что их сотворила магия, но магия не умеет творить что-то неправильное. В этих домах, в каждом из трёх типов, были косяки: там окно низко вырезали, тут дверь поставили на два завеса вместо трёх и у кого-то она уже покосилась, а где-то фундамент был залит слишком низко и с угла могла подтекать вода. Магия не творит такого. Тот, кто создаёт магией, должен продумать всё и сразу. Это косяки строителей, а значит дома изначально были построены аэльями, и лишь после воссозданы при помощи магии.

Храм был отдельным строением, выполненный из огромных каменных глыб, с высокой часовней и медным колоколом с большим языком. Он походил на крепость, однако опять же видно было, что изначально в конструкции ворот не было. У арки ворот камень будто отличался. Я подошёл ближе, стёр часть штукатурки – действительно, камень у ворот был красным, а остальной – белым. Рваная линия стыка говорила о том, что сделано это было магией и на скорую руку. Я всё же решил позволить себе зайти внутрь.

Статуя, которую я ни с кем не спутаю. Чёрный собственной персоной. Всё тот же балахон, всё так же накинутый капюшон на лицо, видна лишь чёрная борода с пядь длиной. В руке посох, обычный, для странствий. Сильным магам не нужны причиндалы. Тут я чувствовал, что за мной следят наиболее внимательно. Вернее я знал, что за мной следят всегда, не могли не следить, однако обычно я этого не ощущал. Сейчас же я ощутил лёгкое присутствие чьего-то взгляда, чей-то ауры, которая касалась моей. Однако они, эти загадочные наблюдатели, никак себя не проявляли. Искать их сейчас всё равно что черпать ложкой у берега в океане в надежде вычерпать кита. Ты знаешь, что кит там есть, а дальше-то что?

Я вышел из храма.

Я, наконец, видел деревья с облетевшей листвой, покрасневшую эльфийскую лозу за пределами Аннуриена, видел светлеющее небо над головой. И меня осенило. Третий узел не нужно видоизменять, нужно лишь сделать его поисковые чары видимыми, чтобы я мог от них уклониться!

Осталось только разобраться со щитом или идти в этом случае одному. Одному идти очень сильно не хотелось, так как риски возрастали значительно.

Солнце к тому моменту осветило часть леса, который стоял в золотых и красных тонах. Лиственный, с эльфийскими лиственными деревьями, названия которых я позабывал все, кроме Ирил Улиш – золотая берёза. Лес переливался красками огненного и золотого, загораясь пламенем в горящем от солнца тумане. Где-то над лесом летала рух, вырисовываясь в тумане тёмным силуэтом на фоне светлеющего неба. Где-то в отдалении кричал какой-то зверь. С запада шла большая туча, которая несла в себе очередные несколько дней проливного дождя.

Нуриен Юндил блистал чернотой мрамора. Замок был чёрен словно сама тьма. Было в нём во всём что-то тёмное. Создательница явно питала какую-то страсть к этой фракции магии, ибо взламывая защиту я пробирался именно через сплетения тёмных чар. Не только тёмных, но в основном это была именно магия тьмы. Крепостная стена находилась на отвесной скале, к которой вела узкая, в три лошадиных крупа, горная тропа, по обе стороны которой был обрыв. Ворота опущены, я это отсюда видел. За крепостными стенами сразу возвышалась пристройка, а за ней высокий донжон замка со сверкающем шпилем.

Зачем мне был нужен этот замок я уже как-то упоминал. Его защита была мне сейчас жизненно необходима, до тех пор, пока я не подучусь и не окрепну, чтобы принять на себя прямой удар мага, вроде Ишиана Рихара. Судя по самоуверенности такие маги если и были в этом месте, то было их сравнительно немного, иначе сам Ишиан не был бы на столько уверен в своей невменяемой крутости и не стал бы разбрасываться высокопарными фразами.

Постояв так какое-то время, вдыхая морозный и сырой воздух, я пошагал к своим на построение.

Может быть Микель и прав и слишком рискованное это занятие? Придержать первый узел, наложить на себя щиты от второго, подсветить третий узел и заблокировать четвёртый. На словах просто, а на деле пока всё ещё на грани возможного. Если бы не уверенность, что одному туда лучше не соваться, то на одну, последнюю проблему было бы меньше, и даже в таком варианте были большие проблемы: удержать первый узел дольше чем на пять минут мне не удалось; понять, что делает четвёртый – тоже; разобраться полностью во втором так же не вышло, ведь кроме проклятья он имеет ещё какое-то применение. И главное – что ждёт внутри?

Впрочем как я считаю свою задачу выполнимой, так и Микель считает выполнимой свою. Никогда не недооценивай аппонента по спору. Может быть можно опустить молнию в банку так, чтоб она не потухла?

А может быть можно в банку опустить второй узел, вместо того, чтобы по банкам рассаживать нас?

Я остановился и расхохотался.

– Ну можешь же, когда захочешь, – похвалил я самого себя и уже бодрее пошёл на построение.

Люди, в основном люди, ибо орки уже успели свалить в Андремуэрмар, подтягивались со своих жилищ и их становилось всё меньше. Желтолицый Мумба сказал, что отныне он будет мясником и охотником, и на сомнительные мероприятия его лучше не звать. Нюхт Либриц, залечивший трудами Марьяны, которую попросил Френк, свою ключицу и раздробленную ногу, сейчас подкатил к какой-то девахе и тусит в чужой семье, забыв про то, что когда-то был следопытом. Он сказал, что нашёл своё место и там и останется. Хапун подходил, говорил что слышал, будто в деревне есть человек, который собирается строить электростанцию. В общем я так понял что Хапун собрался к Леголасу Элейезскому. Лампорт тоже отошёл от дел, прибившись к Бжеговичу. Они планируют выпускать календари, но для этого нужно отправиться в Анатор и договориться на поставку бумаги.

На озарённую солнцем поляну, на которой потрескивал утренний иней и падали длинные тени от стоявших поблизости домов, выползали заспанные аэльи. Ворвус, Майклсон – два шиярских штурмовика, в лёгких штанах и футболках, уже научившись более-менее внятно выражаться на всеобщем. Бургур Гандабиджоба, Вальтер Барго, Минюк Гнушкович, безродный низушек Вавойца и Зенёк Здолин – закутанные в тёплые плащи, при мечах и луках, все из Аннуриена и бывшей дружины Димы. Нинтр, Мо, Ганс, Курт и Громила – в камуфляжных куртках, с ножами у пояса и автоматами в руках, мои здоровяки, знающие как и в морду дать, и с автомата пострелять, да и гранату кинут если потребуется. Ну и костяк: Леголас, Валькра, Ник, Сеамни и Ворон – не только знающие своё дело специалисты, но и умеющие командовать, если потребуется.

– Итак народ, не зеваем, – я увидел, как зевнул Ворон и зевнул сам. За мной зевнули Нинтр, Мо и Громила, за ними волной стали зевать остальные. – Ладно, зеваем, – я зевнул ещё раз, подождал, пока волна пройдёт. – Почему сегодня вещаю я? Потому что день настал и мы идём брать Нуриен Юндил, желательно после этого оставшись в живых. Для тех, кто в танке – вон тот замок, – указал я рукой.

Заспанные лица обернулись в сторону взошедшего солнца, кто сощурился, кто прикрыл рукой глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Отсюда был виден шпиль чёрной башни и часть крепости.