Текст книги "Замок Древней (СИ)"

Автор книги: Станислав Конопляник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Алайез заметал за отрядом следы, вкладывая силы в целые сети заклятий. Сами заклятья можно уловить, разобраться в них, понять, какие потоки они возмутили, взять след и пойти по нему, однако же кто будет этим заниматься во время погони? Путь им всё же удлинили и вместо дня марш-броска без сна, подпитываясь магией и зельями, придётся выжить два.

Изнуряющий бег прерывали на мгновения перевести дух и свериться с ориентирами. Дора Нода Эйвенстаэль была в лихом задоре и сейчас Энейя как никогда видела, что для предводительницы народа эльфов и полуэльфов всё это не более чем игра. Кто-то новый вышел на ринг. Кто-то, с кем Нода не могла справиться без подготовки. Кто был гораздо более ловким, гораздо более быстрым и мог противостоять магии не прибегая к своей. Кто-то, укутанный в алое, умеющий разрывать пространство так же легко, как эльф кланяться.

Они петляли, путали следы, шли тропами, которыми бы не рискнули ходить даже демоны на чужой земле. И всё же в открытый бой не вступали.

«Если Ишиан хотя бы приблизительно знает где мы, то достаточно заставить нас остановиться, чтобы из похода вернулись не все, – говорила когда-то Нода с полным пониманием дела. В голове остальных не укладывалось, какой же силой должен обладать этот демон. – Потому если в бой вступили и не смогли уйти через портал – бежим не останавливаясь».

У входа в перевал их ждал отряд демонов, которым они целиком всему отряду отвели глаза и прошмыгнули мимо рядов рогатых тварей, вступая на узкую горную тропу. Лишь уйдя в расщелину между скал они позволили себе перейти с бега на шаг. До башни Высокой Стражи было несколько часов пути.

– Считайте, что мы справились, – выдохнула Нода.

Она не казалась уставшей. Остальные же были выбиты из сил, с не свойственными для эльфов синяками под глазами. Эликсиры переставали действовать, многие вздыхали и зевали, кто-то на ходу что-то жевал.

– Как вашему величеству удаётся сохранить столь свежий вид? – обронила Кая.

Сама она морщилась от боли и держалась за раненый, хоть и залеченный, бок.

Нода в ответ лишь пожала плечами, больше не обронив ни слова.

Узкая тропа уходила среди скал и петляла, скрываясь где-то внутри горной гряды. Блуждать тут, не зная дороги, можно было до скоропостижной смерти. Пейзажи однообразны, обилие троп и ответвлений, вечная тень, в которой сложно определить, где солнце, чтоб взять курс. Серый камень, на котором то тут, то там, встречались отдельно стоящие ели и сосны, впивающиеся корнями прямо в гранит камня и оттуда же черпающие воду и минералы. Зверья здесь было крайне мало – где-то сидела белка, где-то мог каркнуть ворон, а где-то прокричать дикая гарпия. Последние любили летать сюда на охоту. Отряд же из вооружённых эльфов предусмотрительно обходили стороной.

По дороге к Высокой Страже ЛеиМаорМаэ нарвался на каменного голема. От него просто убежали, прошмыгнув поочерёдно между его ног. Колдовать сейчас было не лучшей идеей – был шанс привлечь внимание Ишиана и его магов.

Башня высокой стражи выросла внезапно, как и должно быть заговорённому камню. Вот ничего нет, лишь серые пустоши, а вот уже башня на вершине горы, к которой ведёт сложенная лестница.

Взобравшись на верх Энейя увидела, что их уже встречают. То была давняя знакомая Моэла из ветви Ваори, молодая чистокровная эльфийка, решившая занять этот нелёгкий пост Высокой Стражи. Моэла поклонилась, откинула серый капюшон, сдержанно улыбнулась и жестом попросила пройти внутрь.

Стражники живут очень скромно, хоть это и почётная роль. Они всегда обеспечены всем необходимым, но никогда не шикуют и с лихвой отрабатывают те средства, которые на них затрачены.

– Для меня честь принимать Вас у себя, дора Эйвенстаэль, и вас так же, доблестные воители и воительницы, – поклонилась Моэла.

Этикет позволял в такой ситуации лишь легко склонить голову, что каждый из отряда и проделал, отдавая дань уважения Стражнице.

Моэла провела их внутрь серой башни, в которой царил полумрак и витала сырость. Большое помещение было донельзя сырым и неуютным, прямой противоположностью Великой Зале, в которой эльфы праздновали свои победы. Винтовая лестница из свай, выращенных магией прямо из стен башни, вела на самую её верхушку и на второй этаж. Костёр эльфийка не палила, пищу ела ту, которую не нужно готовить, грелась в шубах и одеялах, если была такова необходимость, хотя даже зимой в этих краях довольно тепло. Свет проникал через маленькие окна под потолком первого этажа.

Не задерживаясь на первом этаже процессия проследовала на второй, который оказался чуть более пригоден для жилья.

Здесь был стол, стул, нечто похожее на шкаф, мешки с провиантом и ёмкости для воды. На столе разложены какие-то рукописи, стоял на специальной подставке большой синий кристалл, в углу пылится стопка книг, на стене картина с портретом, изображающим какого-то эльфа, возможно даже отца Моэлы, но об этом мы не узнаем.

– Достигли ли вы цели, всё ли шло по плану? Я видела сполохи на горизонте и слышала содрогание астрала от творимых чар, – заговорила Моэла.

Нода прошлась по комнатке, считая места для ночлега. Удовлетворившись, удостоила стражника ответом:

– Признаюсь, в этот раз оказалось немногим сложнее, чем в прошлый. У них появилось что-то вроде системы оповещения наподобие нашей, – она покосилась на кристалл. – Потому пришлось даже импровизировать, додумывая в процессе.

Энейя отметила про себя, что признавалась её учительница честно, однако слишком спокойно. Неужели её не волновала судьба их миссии?

– Я вижу среди вас есть раненые, – заметила стражник. – Я считаю, что вам следует остаться здесь, пока вы не затяните свои раны.

– Мы не станем тебя объедать, досточтимая, – без церемоний отозвалась Нода, – и отправимся в путь после отдыха. Пока я предлагаю всем поспать – здесь мы в безопасности.

Ещё какое-то время говорили о том да сём, но Энейя не вступала в разговоры. Нода тоже поначалу, потом всё же встряла в беседу с Алайезом и начала над ним подшучивать. Эльфа это сбивало с толку. Нода же откровенно забавлялась, вгоняя достойного мужа в краску.

Энейя вырубилась пока все ещё только делили еду. Она не ела ничего, ей хватало магии этого места, она заменяла ей еду. Ей хотелось съесть всю магию полностью, потому что её было мало. Она всё время находилась как будто высоко в горах. Так высоко, что начинает кружиться голова и хочется вдохнуть, но вдох не даёт облегчения. Она хотела вдохнуть магию, но вместо воздуха дышала дымом. Она лишь лежала и грела в руках кулон из красного золота, который никак не хотел открываться в её руках.

Сомкнув веки, тёмная эльфийка видела отдалённо знакомое место. То была роща, которая росла во все стороны, и вверх, и вниз. Роща, наполненная хищными животными и хищными деревьями. Роща, где магия сходила с ума. Тут нельзя было что-либо разглядеть обычными глазами, а такие понятия как «верх», «низ», «далеко», «близко», «свет» и «тьма» обретали смысл астральных образов, не более того. Пространство между мирами – вот что она видела.

Иногда тропы междумирья освещались заблудившейся одинокой звездой, но не сейчас. Сейчас же лишь отзвуки магического эха и магическое зрение помогали ориентироваться.

Где-то далеко и близко одновременно «взор» утыкался в огромный плывущий остров. Остров, плывущий в необозримом пространстве. И на этот остров вела тропа через рощу. Остров плыл, но за ним плыла и тропа. Она уходила далеко, но в тоже время была коротка. Растягивалась, но оставалась такой же.

Весь остров светился и его можно было разглядеть обычными глазами, в то время как роща была недоступна обычному взору. На огромном острове сейчас был вечер.

Какой же огромный был остров: глыба из земли и камня со струящейся с краёв водой, уходящей за пределы диска бурными потоками, и тут же обрушиваясь водопадами куда-то в пределы диска. Если напрячь зрение, можно было разглядеть маленькие точечки островов в океане на поверхности диска и точечки побольше – архипелагов. Были и плямбы континентов. Вода обрывалась внезапно, при этом сам диск на этом не заканчивался – он шёл дальше выжженной бесплотной пустыней, где всё когда-то обратилось в свой последний прах, из которого уже не родится новая жизнь.

На одной из плямб, усыпанной россыпью зелени среди лазурного моря, почти на краю, у выжженной земли, росло дерево. Оно красовалось на этом исполине, словно бонсай, посаженный в горшок неумелым садоводом – сбоку, а после криво подрезалось, поэтому одни ветви тянулись необычайно далеко, другие же представляли из себя лишь корявые обрубки. Смотрелось нелепо. Будто бы дерево обычное, а всё остальное просто через чур маленькое.

Однако дерево не было обычным, оно было громадным.

Если стать у ствола, оседлать хорошего коня, то можно было скакать пару дней, после пересесть на корабль, ещё три десятка дней маяться в море, после вновь на коня и без остановки провести добрых полгода, вновь по морю не меньше десятка дней, то лишь тогда можно будет увидеть край далеко не самой длинной ветви. А если забраться достаточно высоко, то ствол можно разглядеть в ясную погоду с любой горы, такое оно было высокое и исполинское.

Ветви его накрывали живую часть плывущего острова, раскидываясь над ним густой кроной. Крона эта не закрывала свет, ибо не было света, который следовало бы закрывать. Напротив, каждый лист светился мягким белым светом, пульсируя магической силой, даруя жителям этого мира жизнь и «воздух магии». Лист изливал свет мягко, одаривая им весь мир, и мир вместе с деревом светился, будто укутанный роем светлячков.

Энейя встала на тропу, рассматривая ветви-исполины, и чем ближе она подходила, тем яснее она ощущала знакомый её сердцу аромат. Она вдыхала и понимала, что дышит уже не задыхаясь, что всё её естество трепещет от текущей вокруг силы. Что то, что она видит – её родной мир. И мир отозвался, пусть даже это и был просто сон, просто воплощение далёкого эха давно минувших времён.

Глава 18. Дела сами себя не делают

Гарри

3-ой день Красной Лозы

Потолок тронного зала Нуриен Юндил сменился небом над головой. Стоило последнему аэлье пересечь мост и оказаться в АнНуриене, как я отпустил сдерживающие чары, вновь включая защиту. Внутри всё холодело от мысли о том, что я мог что-то пропустить, и ключ от защиты морфирует не так, как я просчитал, и придётся штурмовать крепость ещё раз. Иногда нужно доверять себе. А ещё уметь идти на риски.

Люди выходили из своих домов, косились на нас, пока мы шагали улочками к ставшей нашей поляне за деревней. Голодные и всё ещё побитые, но гордые собой мы процессией шли через весь АнНуриен.

Вскоре Луанна откланялась, говоря, что у неё есть дела, которые не требуют отлагательств. Марьяна впервые за всё время пришла в себя и глазела на грустного Френка, который постепенно становился весёлым Френком.

Отойдя уже на приличное расстояние от храма, я увидел вынырнувшую бодрую фигуру Йена. Староста запоздал, бредя ко мне с непрерывным бухтением, но подойдя ближе он растерял весь свой пыл и просто обнял.

– Не пугай так старика, – предупредил он.

Я похлопал его по плечу:

– С замком я разобрался и теперь могу за другие дела взяться, – сказал я, ничего не обещая по первому пункту.

Он отступил на шаг, слушая меня внимательно. Я пояснил:

– Я зайду завтра с утреца к тебе в храм, дело есть.

Граф Йен де Григо кивнул и, хватаясь за бок, пошёл к себе.

Подбежал Ник, пожал руки Майклсону, Френку, ещё паре ребят. Валькру обнял и чмокнул в губы. Потом сияющий подошёл ко мне:

– Всё в порядке, посты выставлены, за всё время подстрелили одного живоглота из лесу выбравшегося.

– Я и не сомневался, что вы справитесь.

– Я тоже, что справитесь вы, – ухмыльнулся Ник.

Я опустил, что по поводу Нуриен Юндил у меня до последнего были сомнения.

– А где Ворон? – принялся он выискивать весельчака взглядом.

– Умер, – буднично обронил я.

Ник побледнел, понимая, что не всё так радужно. И если толпа шагает большая – это совершенно не значит, что вернулись все.

– А кто-то ещё… умер? – он привставал на цыпочки, чтоб рассмотреть всех по верхушкам голов.

– Всё хорошо. Умер только Ворон, – пояснил я и хлопнул приятеля по плечу.

Вокруг приняла образовываться толпа. Сквозь довольно плотный поток аэльев пробивалась тощая фигура алхимика с гневным выражением на лице. Он успешно использовал плечи и локти и вскоре оказался около Ника.

– Ты нарушил теоретические основы магии, – строго сказал он.

– Практика – критерий истины, – пожал плечами я, но Микель лишь скривился. Алые пятна проступили на его щеках, а руки сжались в кулаки.

– Признавайся, тебе помогал Хаос! – крикнул он мне в лицо.

– Если тебе нужно узнать, как я сделал то, что считалось невозможным – поговорим завтра вечером, – холодно отрезал я, но без гнева. Я всё ещё не горел желанием ссориться с магом, который мог бы стать неплохим подспорьем в моих сложных махинациях.

– Силами и законами Порядка… – брызжа слюной стал быстро говорить он.

Я поднял руку, глядя на него сурово и добавив толику магии бахруна.

– Завтра. Вечером.

Микель сжался и сдержанно кивнул, принявшись пробираться прочь из толпы.

Местные вытягивали из толпы моих уставших ребят и засыпали их вопросами. Двое девах поочерёдно, с двух сторон, пытались вызнать у Нинтра подробности и охали-ахали от его слегка преувеличенного героического рассказа.

Наконец мы дошли до поляны, и к тому времени за нами следовала чуть ли не вся деревня. Забравшись на крышу кабины стоявшего здесь грузовичка, я, ни слова не говоря, окинул взглядом гудящую живую массу: люди и низушки, почти все молодые и здоровые, в самом расцвете лет, мужчин больше чем женщин, некоторые женщины беременны. Детей два десятка роится рядышком – пищат и переругиваются человеческие и низушки в куче. Самому младшему пару годиков, у самого старшего скоро пушок на бороде появится. И небольшая группка стариков.

Среди толпы я выхватывал знакомые лица: Януш, Барадир старший, Дима Купель со своим приёмным сыном (ауры слишком разные), Клаус Вирт без руки, Марсенас де Луиз со своей женой. Не было Луанны, не было Йена, не было Микеля.

Серое небо иногда роняло капельки холодного дождя. Я закутался поплотнее в плащ, прячась от ветра и всё ещё не желая пользоваться магией, давая своей обгоревшей руке время восстановиться.

– Всем привет! – крикнул я.

Толпа мгновенно затихла, только дети продолжали тихонько пихаться и переругиваться.

Внимание моё. Запудрить им мозги? Забрать инициативу и задушить, повернув всё в свою пользу? Нет, я не хотел так делать. Не с этими аэльями.

– Чего вы все тут собрались? – с усмешкой спросил я.

– Замок наш теперь? – бросил кто-то из толпы. Кто-то не «мой».

– Нет, не ваш, – хохотнул я. – Замок мой. Я жадный, делиться ни с кем не буду.

По толпе пронеслось шушуканье.

– В общем замок нас оберегал и оберегать будет, ничего не изменилось. Сунуться на его территорию всё так же чревато летальным исходом.

– Да никто там не летал, просто дохли, – ещё один голос с толпы, теперь женский.

– Ну вот и будете продолжать дохнуть в таком случае, – подытожил я.

Да, они ожидали расширения своих владений, перебраться в новое крутое место, при этом так, чтоб чужими руками и ничего делать не надо было. Возмущение их было неоправданным и некоторые даже это понимали. Большинство же сейчас видело во мне злодея. Как это делиться он не будет?!

– Так и шо теперь? – третий голос из толпы. Все не мои. Мои молча и терпеливо ждали, уже порядком меня изучив.

– Да ничего, всё как прежде, – заверил я толпу. – Я в должности капитана стражи обязуюсь вас охранять от напасти за деньги, которые собираются из налогов на защиту деревни, – пожал я плечами.

Гул поднялся словно в улье.

– Замок на нашей земле, значит наш так же, как всё остальное, – крикнул один из Барадиров – средний.

– Захлопни варежку, Майк, – крикнул ему низушек Вавойца. – Вначале захвати его, а потом говори. Мы с господином Гарри там столько крови пролили!

– И сколько ж там крови пролили-то? – подключился кто-то из тех, кого я не знал. Голос мужской, но очень писклявый с выговором в нос. – Небось вошли, посидели там и вышли, а всё бахвалитесь.

– А чё ж ты с нами не пошёл? – взбеленилась Марьяна, локтями расталкивая рядом стоящих и пробираясь к тому, кто решил поставить под сомнение значимость нашей миссии. – Знаю я, чего не пошёл. Яиц у тебя нет, Тёрн, вот чего не пошёл! Как был ссыкло, так им и умрёшь.

Френк дёрнул вскипевшую ведьму за руку, а Тёрн споткнулся и упал кому-то в ноги. Один из приятелей, что стоял рядом с Тёрном расхохотался.

– Тишина! – крикнул я.

Гомон медленно принялся сходить на нет.

Пора немного подсластить пилюлю.

– Вы ж мне скажите, вы ж в храме не живёте. – Кто-то кивнул, кто-то задумался. – А почему?

– Так там же дубак, – крикнул один.

– Не дубак, а камень, поэтому холод страшный.

– Так я и говорю, дубак!

Я поднял руку – спорить перестали.

– В замке тоже безумно холодно. Но! Крепкие стены того стоят. Я, как капитан стражи АнНуриенского графства, объявляю, что в случае угрозы в ближайшем будущем защитой нам будут не тонкие, хоть и каменные, стены храма, а толстые массивные стены Нуриен Юндил.

Толпа одобряюще загудела.

Я сел на крышу и наблюдал, как аэльи ещё что-то обсуждают, расспрашивают тех, кто был внутри, уходят целыми группами в сторону. Я махнул своим, мол, далеко не уходите. Время шло и постепенно аэльев становилось всё меньше и меньше. Дождавшись, пока почти все разойдутся по своим делам (остался только Януш и Марсенас), я, всё так же сидя на холодном железе крыши нашего видавшего виды грузовичка, негромко принялся говорить:

– На деле замок не только мой, – бросил я своим и они заулыбались, услышав то, что хотели услышать. – Луанна, которой нет, её протеже, Марьяна и Сеамни, может быть Микель – в Замке Древней есть неплохо оборудованные помещения, по словам Леголаса, в которых можно практиковать магию. Так что милости прошу.

– А Киая? – спросила Сеамни.

– Точно. И Киая. Любому магу дорога в Нуриен Юндил открыта. Есть одно «но»: хотите попасть в замок – просите меня. В него так просто не войдёшь и не выйдешь, – решил я уточнить на всякий случай.

– Я передам Луанне и Киае, – кивнула мне Сеамни.

Я кивнул в ответ и продолжил:

– Те, кто в штурме не участвовал, – произнёс я и ребята напряглись. – Вы участвовали в прикрытии, поэтому получаете такие же привилегии как остальные.

– Эт какие? – буркнул Вальтер.

Я подумал, что Вальтер и Барго как-то очень неадекватно отказались от похода и не стоило бы их приписывать к остальным. Хотя можно считать, что им повезло.

– В Замке больше тридцати комнат. Вы можете располагаться, после того, как я настрою защиту, и жить там. Однако предупреждаю, что там сейчас гораздо хуже, чем в уютных деревянных домиках.

Я подождал, пока информация дойдёт до нужных ушей и стихнет перешептывание.

– Вопросы по Замку Древней есть? Вопросов по Замку Древней нет, – констатировал я и вздохнул.

Умение решать задачи в потоковом режиме и не отбросить коньки – похлеще всяких там талантов в магии. А что остаётся? Дела сами себя не делают.

– Теперь о насущном. Я как-то говорил, что необходимо обеспечить защиту всего графства в целом. Помните такое, две пятерни назад где-то было, а то и три. Нужно по два человека в Грувааль, Андремуэрмар и Анэмиваэль на постоянку. Один становится командиром охраны, второй заместителем.

Аэльи не нервничали. Я по их виду мог понять, кто из них решился уже покинуть насиженные места и испытать себя в чём-то новом.

– Стоит поторопиться, поэтому…

Я сделал выразительную паузу и в эту паузу донеслось откуда-то с галёрки:

– …демократии у нас, к сожалению, нет… – вроде это был Нинтр, цитировавший мои же слова.

– Демократии нет, а выбор есть, – улыбнулся я. – Кто решит, куда хочет, и хочет ли – подходим ко мне.

– А бонусы? – спросил узкоглазый Мо.

– Ты что, сам не придумаешь? – усмехнувшись, пробасил Громила. – Будешь самым крутым в деревне – все бабы твои!

Мо хохотнул, однако отметил, что это действительно в бонус.

– Из очевидных бонусов, – стал на ходу соображать я, – тот, кто соглашается, становится командиром, соответственно повышается в должности, ну и оплата по идее будет выше.

– Я тогда поеду в Грувааль, – сказал Мо.

– Я с Мо, – тут же отозвался Ганс.

– Отлично, Грувааль закончился, остались Андремуэрмар и Анэмиваэль. В Грувааль завтра днём сгоняем. Теперь самое важное, – произнёс я, – нужно сходить за телом Ворона.

И лишь бы ключ от Замка подошёл.

В тот же день ходили за телом Ворона. Ключ от защиты я подобрал быстро, лишь единожды совершив ошибку. После долго собирали костёр, выкладывая поленья. Френк помог уложить ворона на дровницу, Мо кинул под дрова зажжённый просмаленный факел.

Солнце зашло внезапно, как это и бывает осенью. Сырые капли дождя всё пытались затушить гудящее пламя сухих поленьев под телом Ворона. С него не снимали одежды, не наводили красоту. Сложно навести красоту на изуродованное тело. Какая-то девушка даже подошла ближе, спросила у меня, легко ли он умер. Сказала, что ей будет не хватать его баек и шуток. Я признался, что мне тоже.

– Я видела его смерть, – возникла сбоку Сеамни. – Я не сказала ему. Может быть он бы тогда поостерёгся.

– А может и нет, – проронил я.

Плачущее небо роняло слёзы дождя в надежде затушить разгоревшийся огонь. Тот лишь плевался и трещал, облизывая тело мёртвого Ворона – то, что от него осталось. Сладкий приторный аромат разливался по поляне, а дым стелился низко в эту холодную осеннюю погоду. Пламя алыми спалохами плясало на лицах собравшихся – наиболее близкие спереди, остальные подальше.

– Пока статистика не в пользу того, чтобы предсказания хоть кому-то помогли. Сеамни, – я заглянул ей в глаза, отражавшие горящее пламя. Она даже смутилась от неожиданности. – Если я прав, то я буду тебя душить. Это буду я, это будут мои руки, я буду видеть тебя своими глазами.

Леголас стоял рядом и внимал моим словам, оставаясь внешне безучастным.

– Тебя, Леголас, касается. Можешь прирезать меня, если это случится, – я хохотнул, а эльф вновь не понял, почему мне весело. – Сорвёшь сразу два предсказания. Только когда меня резать будешь, не бери кривую саблю, хорошо?

– Что это значит? – проронил он.

– Мне тоже были пророчества. Пока ни одно не сбылось, но все они какие-то жутковатые, – честно признался я. – Помоги мне доказать, что всё это бред и никто не может влиять на судьбу, кроме тебя самого.

– Постараюсь, – кивнул Леголас и обнял Сеамни.

Мы отдавали последнюю честь павшему товарищу пока вода, льющаяся с небес, не затушила последние угли.

– Где болит?

Утро у старосты-графа проходило продуктивно. Я попросил его оформить бумаги, Йен поохал, что дорого я беру за услуги. Я пожал плечами, и возмутился, что никто мне мои похождения по проклятым замкам оплачивать просто так не будет. Он на меня поорал, я его послушал, покивал, сказал, что всё равно так буду делать, он поохал и схватился за печень.

В храме Чёрного царил осенний полумрак. Холод пробирался сюда так же, как и в любое неотапливаемое место. Йен сидел, закутанный в семь шуб и пять плащей и всё равно мёрз, хотя выглядел бодрячком.

– А ты, колдун, будто не видишь… – возмутился дед.

Резонно.

Я наклонил голову, закрыл глаза, увидел слабую пульсацию, потянул руку и подстроился под пульсацию, посылая импульсы с той же частотой в ответ. Йен вначале шикнул на меня, потом просто вздохнул, а потом оплыл в кресле после того, как я подобрал нужную плотность потока. У него в астральном теле из области печени сочились воздух, тьма и что-то по части мёртвых. Наверное у живой ткани был некроз, но без аппаратов, вроде узи или рентгена я не мог поставить диагноз, а назначить лечение так и подавно. Зато мог остановить на время истечение магической энергии.

Я открыл глаза, увидел Йена спящим, разбудил.

– Ну зачем ты это сделал? Знаешь как я сплю сейчас? Каждые два часа за бок хватаюсь. Дал бы хоть выспаться, – стал причитать дед.

– Лучше стало? – задал я вопрос, а дед новь съязвил:

– Ты и сам видишь, не выделывайся! Да, легче стало, спасибо, – искренне поблагодарил он, а на лице даже разгладились морщины. Странно, что именно спокойным он выглядел теперь необычайно старым. – Боль притупилась. Ты меня вылечишь?

– Нет, не вылечу, – покачал я головой, заглядывая в полные боли старческие глаза. – Болезнь физическая, нужно лечить таблетками, травами и процедурами, а у меня ничего нет. Можно было бы тебя вскрыть и пройтись магией, но не думаю, что ты переживёшь это. Магия всесильна, не буду тебе говорить обратного, но маги не всесильны.

– Ну хоть так, и на том спасибо. В Анаторе мне дядька сказал, что я и так хорошо пожил, – старик расхохотался и собирался было схватиться за больное место, но к своему удивлению вдруг осознал, что место-то не прихватило.

– Давай так, пока пусть заплатка повисит, она развалится где-то ночью и боль вернётся. Чтоб не становилось хуже, мне нужно будет процедуру проделывать эту каждый день тебе, – стал я ему втолковывать. – Чтоб тебе лучше спалось лучше делать её вечером.

– А мне Марьяна или Луанна может делать такое? Или твоя эльфочка.

– Не моя, не эльфочка, а свободная эльфийка по имени Сеамни, – поправил я наглеца. Тот лишь ехидно улыбнулся. – Пока, я подозреваю, никто не может. Почему, кстати? – я задумывался, прикидывая уровень каждой из них. Нужно было создавать дестабилизацию трёх связанных в структуры потоков частиц, деструктурировать их, а после накладывать заплатку, которая бы замыкала поток обратно на левую часть второго контура четвёртого отдела, ну и на часть третьего контура, тогда поглощение будет наиболее равномерным. Не сложно, но филигранно.

– Ты там как, жив, аль в себя ушёл насовсем? – помахал дед у меня перед лицом рукой.

– Жив, куда я денусь. Поживее тебя уже буду.

– Тото что «уже», – хохотнул он сразу. – Научишь наших ведьм колдунству твоему?

Я лишь покачал головой:

– Не сразу, не сейчас, а как они смогут так, как я, так ты уже залой развеешься.

– Не развеешься, а разовьёшься, – поправил Йен и махнул рукой, мол, иди давай.

Я хохотнул и пошёл прочь.

– Сколько у нас бензина? Может пора на лошадей пересаживаться? – спросил я у Ника, когда мы с Мо и Гансом ждали, пока машина прогреется. В сумке-мир лежали бумаги на подпись с заранее продуманным контрактом. Озаботился утром, когда был у Йена.

Механик скривился, глядя на меня, будто я чушь какую-то сморозил. Мо грелся, дыша на руки. Клубы пара вырывались из наших ртов, а под ногами трещал начинавший к обеду таять иней.

– Эта херотень тоже на твоей любимой магии пашет, – Ник щёлкнул ручкой, открыл капот. – Смотри сам. Вон тут бензобаковая трубка, по ней жижа идёт, уходит в двигатель. Без камеры подачи воздуха, просто течёт, а там в цилиндрах что-то взрывается.

Я прикрыл глаза, проводя рукой. Руку обдало жаром, внутри вновь вспыхнуло пламя, я убрал руку. Что-то со мной всё же не так. Магия огня не подчиняется вообще ни в каком виде. Даже с элементалём не поговорю.

– Трубка подаёт раздробленные кристаллы, которые впитывают окружающую магию. Там внутри дух огня, который и пыхтит, взрывая тебе цилиндры. Ты на газ давишь, из трубки больше жидкости выливается, больше магии вливается в духа, он усердней работает. Через годик он устанет, а нового у нас нет, так что езди пока. Да не забывай заводить мотор хотя бы раз в два дня, а то дух улетит.

Ник замер, забыв закрыть капот. Он смотрел на меня пристально и в глазах его читался ужас и непонимание.

– Ты шутишь. Ты ж стебёшься, верно? – упёр он руки в бока и нахмурился.

Я лишь покачал головой, улыбаясь.

Ник с силой хлопнул капотом, глянув на меня с тревогой.

– А если мне мотор перебрать, дух не улетит? А я перебирал, он не улетел.

– Спирт загорался?

– Я не пил! – тут же выдал он и покраснел. – Ну да, пил. Всё гадал – метиловый или этиловый. Оказалось этиловый, – улыбнулся он, а после сделался грустным: – Я думал, что допился.

– Дух улетать не хотел, но ты его освободил. Он развоплощённым ждал, пока снова внутрь залезть сможет. Ладно, поехали, пока на машине можем.

– Подождите, – крикнул девичий голос у меня за спиной. Я обернулся и увидел молодую девушку, но не узнал её. В длинном меховом тулупе, с платочком на голове и с лукошком в руках. Большие глаза смотрели азартно. – Господин Гарри, возьмите меня с собой на этой штуке железной, я очень хочу.

– Я тебя раньше не видел. Как тебя зовут?

– Исидора, я из Манишей, отец меня никуда не пускает…

– А я пущу? – удивился я.

Мои ребята уже уселись, я же остался выяснять.

– Я вам дам денег, а отцу ничего не скажу. А как спросит, скажу, что была на повозке вместе с чародеем, – лепетала девушка, найдя в себе смелость заговорить со мной и продолжая гнуть свою линию. – Он за меня боится, а тут я с вами, а с вами хоть гнилой кабан, хоть жаба с ножами, хоть даже люди железные, – стала с придыханием рассказывать она.

Я вздохнул, понимая, что мы и так туда-обратно. Зла от этого не случится. Разве что если потеряем её по дороге или машина сломается, но вероятность этого минимальна.

– Поесть с собой взяла? – Исидора кивнула, показывая на лукошко. – Садись, денег не нужно пока. Уступите даме место спереди.

Ганс тут же пересел назад, подмигнув девушке. Та кокетливо улыбнулась.

Машина мчалась по кочкам, Ник держал полосу уверенно, умудряясь ещё и по сторонам смотреть, и со всеми разговаривать. Исидора оживлённо смотрела вперёд и по сторонам, до белых костяшек сжимая в руках лукошко.

– Прикиньте, ребята, – стал рассказывать Ганс, пока мы ехали. – Ко мне домой залетел соседский змей, подполз ко мне и давай гладится, как кот.

– Кто? – не поняла Исидора.

– Ну кот, – пожал плечами Ганс. – Мо, ты ж знаешь, кто такой кот?

– И я знаю, – отозвался рулящий Ник. – Такой усатый-волосатый, мышей ловит.

– Как змей? – изумилась Исидора.

Мо молчал, лишь улыбался.

– Это змей мышей ловит как кот! – возмутился Ганс. – У кота четыре лапы, он весь мохнатый и пушистый, очень смешной.

– Любишь котиков? – ухмыльнулся я.

Ганс – мускулистый, плечистый вояка, лицо которого не могли исправить даже тоненькие аккуратные усики, смутился и покраснел.

– Ну, любитель котиков, чего замолчал? – подбил его Ник. – Чем история закончилась.

Сквозь смущение Ганс продолжил:

– Он полез ко мне гладиться. Ну я его и начал гладить. Он мне руку оплёл, а потом ка-ак зашипит. Долбанул меня в лоб хвостом и улетел через окно.

Исидора рассмеялась и Ганс хихикнул с ней.

– Они глупенькие, – объяснила Исидора.

– Точь-в-точь коты.

Местность была немного холмистой. Мы переваливались с одного холмика на другой, сопровождаемые лесом. Из окна можно было увидеть горы по всему периметру горизонта. И кругом поля. Трижды мы пересекали быстротекущую речушку, но дорога не успела наскучить, как мы оказались на месте.