Текст книги "Другие люди"

Автор книги: Сол Стейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Если бы я сам был обвинителем на этом процессе, – к сожалению, это невозможно, так что придется полагаться черт знает на кого, – я бы постарался представить дело так, чтобы действия Козлака вызвали отвращение у присяжных.

– Скорее, это дело их заинтригует, – возразил я. – Как оно заинтриговало нас.

Томасси, похоже, такого не ожидал.

– А чему вы удивляетесь, – продолжил я. – У нас доверительный разговор, так что не будем ходить вокруг да около. Пенис Козлака побывал там, куда мы хотели бы вставить свои. Естественно, нас должен заинтриговать тот факт, что этот идиот, не мудрствуя лукаво, силой добился своей цели, в то время как мы остались ни с чем, аргументируя неудачу некими нормами, которые вроде бы делают нас цивилизованными людьми. Включая и влюбленность.

Томасси молчал, а потому я предложил вновь наполнить его бокал. Он покачал головой.

– Мне нравятся трудные дела.

– Редко кто любит играть в шахматы с шашистом. Идея понятна? Хочется иметь сильного соперника, чтобы выигрыш доставил моральное удовлетворение, то есть себя мы считаем еще сильнее.

– Вы обычно выигрываете, доктор Кох?

– В шахматы?

– С пациентами.

– Я лечу. Выигрыш тут ни при чем.

– Вы всегда их излечиваете?

– Нет, но надежда никогда не умирает.

– Мне бы не хотелось полагаться на надежду.

– А вы всегда выигрываете, мистер Томасси? – я заметил, что он не спешит с ответом, а потому продолжил. – Могу я дать вам слово надежды? Давайте посмотрим на все с учетом психологии Франсины. Хотела она переспать с этим Козлаком или нет? У нас нет доказательств ни за, ни против. Но почему у нее могло возникнуть желание вступить в половую связь с таким человеком?

– Такого желания возникнуть у нее не могло.

– Да, но некоторые интеллигентные, образованные, сильные женщины всех времен бросались-таки в объятья егеря. [15]15
  Желающих подробнее познакомиться с психологией такой женщины отсылаю к роману Д. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей».


[Закрыть]Их тошнило от нашей цивилизованности, нашего многословия, даже нашего благородства.

– Не думаю, что сказанное вами справедливо в отношении Франсины.

– В этом и суть. Если мы сможем доказать, причем доказать доходчиво и убедительно, что эта конкретная женщина, Франсина Уидмер, никогда не захотела бы иметь что-то общее с таким индивидуумом как Козлак, а он признает, что обладал ею, тогда изнасилование можно считать доказанным.

– Мир, в котором я работаю, требует вещественных доказательств.

– Если вы думаете, что психологические факты не есть вещественное доказательство, вы пришли не по адресу.

– Я слушаю. Продолжайте.

– Ей смогут, как свидетельнице, задать вопросы, убедительно доказывающие, что ее ни в коей мере не мог заинтересовать этот мужлан?

– Неизвестно, допустит ли это судья.

– Но судья не может рассчитывать на то, что ему на стол положат снимок, сделанный «поляроидом»!

Томасси рассмеялся.

– Снимок не поможет. На нем не будет видно, что она сопротивляется.

– Она же говорит, что сопротивлялась. Какое-то время.

– Она говорит, в этом-то и проблема. Ее слово против его.

– Как свидетельница, она проявит себя лучше.

– Все зависит от того, окажется ли его адвокат лучше прокурора.

– Но не от фактов?

– Обычно, нет. Тем более, что в данном деле объективно доказанных фактов с гулькин нос.

И тут я решился высказать фразу, которая уже давно крутилась у меня в голове.

– Мистер Томасси, вам представляется целесообразным не продолжать это дело, – он вновь промолчал. – В этом я не могу с вами согласиться. Она – мой пациент. Она приходила ко мне до этого прискорбного события, приходила после, надеюсь, будет приходить и в дальнейшем. И мне придется гораздо труднее, если ее будет переполнять ярость, обусловленная тем, что торжество справедливости невозможно. Мы оба зависим от вас.

И тут зазвонил телефон. Трубку снимут в службе ответов, решил я, но телефон звонил и звонил, поэтому я извинился, прошел в кабинет, чтобы выяснить, что звонят из той самой службы.

Томасси поднялся с кресла, увидев цвет моего лица.

– Служба ответов приняла сообщение от Франсины Уидмер.

– Какое?

– Она вынуждена отменить нашу очередную встречу. Но я и не ждал ее сегодня.

– Она знала, что я у вас.

– Она сказала, что у нее повторился приступ. Сказала, что ей срочно требуется au secours. [16]16
  На помощь! (фр.)


[Закрыть]Помощь.

Она вернулась в квартиру!

– Этот тип снова решил ею попользоваться.

Томасси направился к телефону, вытащил из бумажника пластиковую карточку с номерами, позвонил.

– Дайте мне ее адрес, – попросил он меня.

Я еще рылся на столе, а он уже назвал себя неизвестному мне собеседнику, сказал, что совершается преступление. Произнес по буквам имя и фамилию Франсины. Тут я нашел адрес. Он горел от нетерпения, когда клал трубку на рычаг.

– Я еду туда. Составите мне компанию?

– Да.

По вестсайдской автостраде Томасси гнал, как маньяк, со скоростью восемьдесят миль в час. За всю дорогу я лишь раз нарушил молчание.

– Вы не сказали полиции, что это изнасилование.

– Вы чертовски правы, – ответил он мне.

Глава 14
Козлак

Я не хотел, чтобы Джейсон слишком уж близко сошелся с Мэри и со мной. Одна сцена в ванной это хорошо, то есть когда я смотрю, как Джейсон удовлетворяет Мэри языком, а она кончает и кончает. Интересно, конечно, но потом осталось какое-то странное ощущение. Вы понимаете, три человека, двое из них мужчины. Я не хочу, чтобы Джейсон подкатывался к Мэри, когда я на станции, потому что, если я поймаю его с ней без моего разрешения, мне придется что-то делать, не так ли?

Вот я подумал, как заставить Джейсона забыть о пикнике в ванной (отлично я назвал наше развлечение: пикник в ванной), и напомнил ему об Уидмер. Джейсон, однако, все еще колебался, но я чего только ему не наговорил. Она, мол, женщина с богатым опытом, так что начинания Джейсона встретит с пониманием, да и сама многому его может научить. И уж конечно, не будет отказываться, если он поцелует ее так же, как Мэри.

Сомнения у Джейсона все же остались.

– Ты и правда трахался с ней? – мы уже перешли на «ты».

– С чего мне тебе врать?

– И она не возражала?

– Поначалу всех надо уговаривать.

– Мэри не пришлось.

– О, с Мэри тоже бывают проблемы.

Все-таки мне очень хотелось, чтобы он и думать забыл о Мэри. В общем, мне пришлось попотеть, но в конце концов Джейсон согласился в следующий раз пойти со мной к Уидмер.

Я, правда, объяснил, что есть некоторые сложности, несколько дней дома она не появлялась, но пообещал дать ему знать о ее приезде.

Ждать долго не пришлось. Только мы поговорили, как в ее окнах вспыхнул свет. Я оставил бензоколонку на моих парней, а сам побежал к Джейсону.

– Пошли. Она здесь.

Глава 15
Франсина

Разумеется, я не собиралась оставаться на ночь. Едва переступив порог, я поняла, что не смогу здесь жить, зная, что Козлак на свободе. Я хотела лишь покидать в сумку кое-что из вещей и тут же удрать. Я нервничала из-за того, что Томасси встречался с Кохом, и решила хоть чем-то занять себя: поехать в свою квартиру, собрать вещи, затем вернуться в дом к родителям. К тому времени, как я доберусь туда, доктор Кох уже освободится. Я просила их обоих перезвонить мне вечером и надеялась, что хоть один-то да соблаговолит поговорить со мной.

Когда звякнул дверной звонок, меня словно ударило электрическим током. Был у меня такой случай, в три года я сунула мамину шпильку в розетку и до сих пор помню, что из этого вышло. Кто это мог быть?

Поначалу я не хотела открывать.

Снова звонок. И мужской голос: «Это смотритель».

Тут я подошла к двери.

– Я вас не вызывала.

– В квартире внизу течет с потолка. Я должен перекрыть стояк у вас на кухне.

Он несколько раз заходил ко мне в квартиру по каким-то своим делам, и никаких проблем не возникало. Я должна была впустить его, не так ли?

Я сняла цепочку, отодвинула задвижку, открыла дверь. Я заметила, что он без протеза. Он прошел прямо на кухню, с инструментами, а я вернулась в спальню, укладывать в сумку белье и пижамы, которые уже достала из шкафа. Я решила, что могу уехать, оставив его в квартире. Дверь он мог запереть и сам. Идея показалась мне неплохой. У меня и в мыслях не было пойти на кухню и посмотреть, выключает ли он воду. Я вообще стараюсь не навязывать свое общество человеку, который что-то чинит. По себе знаю, как неприятно работать, когда на тебя кто-то смотрит.

Потом я услышала шаги смотрителя в гостиной. Должно быть, он уже справился с неисправностью.

Он уже стоял у двери, намереваясь ее открыть, когда я спросила: «Протечка сильная?»

– Не очень.

Тогда я спросила, сможет ли он открыть стояк, потому что я уезжаю и в квартире никого не будет.

– Я понял, в чем дело, и не стал перекрывать воду.

Как-то не понравился мне такой ответ.

– Вы уверены? – переспросила я.

– Уверен.

– Что ж, благодарю.

Он отодвинул задвижку, распахнул дверь, но, вместо того чтобы выйти, впустил в квартиру Козлака. Тот быстро закрыл за собой дверь, и они оба уставились на меня.

– Я как раз собиралась уйти, – вырвалось у меня.

Они не должны видеть, в каком я ужасе.

Я скрылась в спальне, застегнула молнию сумки, вернулась с ней в гостиную. Они по-прежнему стояли у двери.

– Позвольте мне пройти.

Смотритель уже было качнулся в сторону, но Козлак положил руку ему на плечо.

– Ты знаешь, зачем мы здесь, – бросил он мне.

– Я опоздаю на встречу.

– Мы долго тебя не задержим, – и гаденько так ухмыльнулся.

– Я еду к врачу. Мне назначено.

– О, ты больна? – спросил Козлак.

Я молчу.

– Что-нибудь заразное?

Скажи я им, что у меня триппер, оставят они меня в покое? Но язык не поворачивается.

– Пожалуйста, – я посмотрела на смотрителя. – Врач берет пятьдесят долларов вне зависимости от того, приезжаю я или нет.

Смотритель поворачивается к Козлаку.

– Что за врач берет пятьдесят долларов за прием? Психоаналитик?

Я киваю.

– Не волнуйся. Если как следует потрахаешься, никакого психоаналитика и не понадобится.

Смотритель смеется.

– Пожалуйста, позвольте мне позвонить.

Смотритель вновь поворачивается к Козлаку.

– Никаких звонков, – заявляет тот мне, потом обращается к смотрителю. – Ты же не хочешь испортить нам вечеринку, не так ли?

Чувствуется, что смотрителю как-то не по себе. Может, он не подозревает, что Козлак хочет изнасиловать меня? Я вновь обращаюсь к нему.

– Пожалуйста.

Козлак не уверен в смотрителе, я это вижу.

– Не надо волноваться. Дай мне номер, я позвоню сам.

Я диктую ему номер Коха, Козлак идет к телефону на кухне. Смотритель остается у входной двери.

Козлак кричит из кухни: «Повтори номер еще раз, куколка».

Я повторяю, четко выговаривая каждую цифру, не допуская дрожь в голосе.

– Куда пошла? – рявкает он на меня.

– Хочу попить воды, – голосовые связки едва слушаются меня.

Я набираю воду из крана над раковиной. Глоток, другой. Больше пить не могу. Такое ощущение, что шея пережата. Думай, быстро думай.

– Скажите врачу… – начинаю я.

– Я знаю, что сказать, – обрывает меня Козлак.

Набирает номер, прикрывает микрофон ладонью.

– Черт. Служба ответов.

– Скажите им, пусть запишут для доктора Коха.

– Запишите, пожалуйста, – повторил Козлак. – Для доктора Коха, – затем мне: – Что записать?

– Это Франсина Уидмер. Отменяю сегодняшнюю встречу. У меня повторение того же приступа. Я…

– Осади! – крикнул Козлак. – Не так быстро.

– Дайте я сама все скажу.

– Нет.

– Пусть они передадут доктору Коху, что мне срочно нужно au secours.

– Это еще что такое?

– Мое лекарство.

– А здесь его у тебя нет?

Я покачала головой.

– Скажи-ка еще.

Я повторила.

– Ей нужно лекарство. Осекьэ, – он посмотрел на меня. – Они просят по буквам.

– A-U-S-E-C-O-U-R-S.

Козлак повторил за мной все буквы, затем положил трубку.

– Просьбу твою мы выполнили. Перейдем ко второму пункту нашей программы. Я и старина Джейсон тоже нуждаемся в лекарстве.

И Козлак указал на спальню.

Думай.Поймет ли Кох мое послание? Даже если поймет, сообразит ли, что нужно делать? Может, Томасси ему подскажет. Если они получат послание. Вовремя. Главное, потянуть время. Для смотрителя насилие, похоже, внове, он колеблется. Рискни.

Шаг, второй к смотрителю. Вплотную не подошла.

– Пожалуйста, не заставляйте меня делать то, что я не хочу.

И тут же крик Козлака.

– Здесь распоряжаюсь я!

Я подняла руку, потому что увидела, что он несется ко мне с намерением влепить оплеуху. Удар открытой ладони действительно пришелся по предплечью, отчего он еще больше озлился, схватил меня за другую руку, заломил ее за спину, как в прошлый раз. Останься на ногах.

Он толкал меня, заламывал руку все выше, чтобы заставить опуститься на колени. Я должна поцарапать его, чтобы под ногтями осталась его кожа. Я должна вырвать хотя бы один его волос. Потом я не должна подмываться. К черту улики, я не хочу, чтобы это произошло!

Вот когда я начала кричать. Я кричала, кричала и кричала, а он заваливал меня на ковер.

Я помню, как он раз или два ударил меня по лицу, чтобы заставить замолчать, но замолчала я по своей воле, от изнеможения. Он меня отпустил.

Я лежала на ковре, переводя взгляд с одного на другого.

– Много тебе это принесло пользы? – спросил Козлак. – Никто ничего не слышал.

Кто-то должен был услышать.

Я прислушалась. Если кто-то и услышал, то не ударил пальцем о палец. Никто не хочет совать нос в чужие дела.

– А если кто-нибудь придет? – услышала я шепот Джейсона.

Козлак даже не потрудился понизить голос.

– Мы тоже слышали крики, не так ли? Пришли узнать, в чем дело, чем мы можем помочь, так. Ее слово против нашего, а нас двое.

– Могу я встать? – спросила я Козлака. – Я хочу поговорить.

– Я пришел сюда трахаться, а не разговаривать.

– Об этом я и хочу с вами поговорить.

– Я хочу засадить тебе так глубоко, чтобы ты почувствовала мой конец у себя в горле. Что ты на это скажешь.

Я начала подниматься. Болели руки, болело лицо.

– Я хочу поговорить о том, что вас возбуждает.

Козлак повернулся к смотрителю.

– Завалить ее на кровать, вот что меня возбуждает.

– Вы когда-либо пролистывали эти журналы? – спросила я.

– Какие журналы?

– «Кожа», – сорвалось с губ смотрителя.

– Ты об этом? – Козлак смотрел на меня.

Я кивнула.

– И что?

– Вы хотите посмотреть на мою кожу? – спросила я.

Смотритель совсем стушевался.

Но Козлак похлопал его по заднице.

– Все будет нормально, приятель.

– Если вы хотите увидеть кожу… – я расстегнула верхнюю пуговицу блузки.

– Послушай, что это еще за шутки? Снимай всю одежду, а не то я сорву ее с тебя.

Я расстегнула вторую пуговицу.

– Раздевайся! – завопил Козлак, двинувшись на меня.

– Ладно, ладно, – я расстегнула оставшиеся пуговицы.

Смотритель не отрывал от меня глаз. Козлак тоже.

– Сразу все встает, не так ли, приятель? – Козлак коротко глянул на смотрителя. – Потрясающая грудь.

Я наблюдала за ними обоими.

Смотритель разглядывал меня, словно прекрасную статую. При других обстоятельствах я бы расценила это как комплимент.

– Мы не можем стоять так до утра, – не выдержал Козлак. – Снимай все остальное. Я хочу видеть и то, что ниже.

Я шевельнула плечами, чтобы блузка соскользнула с моих рук.

– Снимай все! Показывай ежик! – проорал он.

Я не хотела, чтобы он прикасался ко мне.

– Поторопись. Не хочешь идти в спальню, ложись на диван и пошире разведи ноги.

Он видит, как я напугана. Он жирует на моем страхе.

– Одну минуту, – я повернулась и пошла на кухню.

Козлак тут же устремился за мной.

– В чем дело? Куда ты пошла?

Но он не пытался остановить меня, пока не увидел, что направляюсь я к ножам, что крепились к магнитной подвеске на стене над раковиной, а тогда уже было поздно. Я едва не схватила тесак для рубки мяса. Им я разрезала кур, отсекала рыбам голову, но использовать его против человека? С другой стороны, я же защищаюсь, напали-то на меня. Но взяла я нож для резки хлеба.

И ткнула им в его сторону. Напрасно. Нас разделяло слишком большое расстояние.

– Постой, постой, – более всего меня пугала его ухмылка. Ему нравилось мое сопротивление.

– Не подходите ко мне, – нож я держала перед собой, острием к нему. Если б я только знала, как им пользоваться.

Стоило мне шагнуть вперед, он отступал на шаг. И выискивал возможность схватить меня за руку.

Я заставила его вернуться в гостиную. Смотритель увидел нож.

– Эй, Гарри, я в такие игры не играю.

– Теперь играешь, – в голосе его послышались командные нотки. – Зайди ей за спину. С двумя ей не справиться.

Я попятилась к входной двери, за которой вроде бы услышала голоса. Заорала во весь голос. Смотритель не на шутку перепугался, а Козлак бросился на меня. Я попыталась пырнуть его ножом, но он схватил меня за запястье и так вывернул его, что боль отдалась в плече. Я выронила нож. Мгновенно он наклонился и поднял его.

В дверь позвонили.

– Откройте, – мужской голос. – Полиция.

Козлак так и застыл с ножом, когда смотритель зашел мне за спину и открыл дверь. Двое полицейских стояли за ней с пистолетами в руках.

Глава 16
Томасси

Кох сжался на переднем сиденье, страшась той скорости, с которой я гнал «мерседес» по вестсайдской автостраде. Интересно, подумал я, а каким он был в юности.

И тут мысли мои перекинулись на папу Томассяна, который полагал себя лошадиным психиатром. Он обхаживал каждую со всех сторон, холил и лелеял, обучал. В тех случаях, когда к нему приводили безумного жеребца, которого следовало пристрелить, папа старался урезонить взбесившееся животное. Мне было четырнадцать, когда одна из таких попыток закончилась тем, что жеребец ударом копыта вышиб из отца дух.

Мамин крик звучит в моих ушах до сих пор.

Я сразу понял, что нужно делать. Затащил обмякшее тело отца на заднее сиденье нашего развалюхи-автомобиля. В Осуэго все парни моего возраста умели водить машину, хотя у меня не было даже ученического удостоверения. Всю дорогу до больницы в Бингэмтоне мама голосила, как по покойнику. Мне пришлось сказать ей, что я во что-нибудь врежусь и мы все умрем, если она не замолчит.

Как сказал мне интерн отделения экстренной помощи, еще чуть-чуть, и старика уже ничто бы не спасло. Полицейский, заполняя протокол, спросил: «Как ты добирался сюда, парень?» Я прямо ответил: «Привез его на машине», – потому что победителей не судят.

Тем не менее, водительское удостоверение я получил только в шестнадцать лет. И в Бингэмтон, чтобы навестить старика, мы ездили на автобусе. Вырывавшийся из легких свист постепенно сменился нормальным дыханием. А вскоре он уже мог сесть.

– Мама, дай мне доллар, – как-то попросил он.

– В больнице не на что тратить деньги. Зачем тебе доллар?

Грозный взгляд главы семьи подсказал ей, что лучше не спорить. Она дала ему доллар.

Отец повернулся ко мне.

– Джорджи, доктор говорит, что ты спас мне жизнь. Возьми.

Я покачал головой. Зачем мне этот доллар?

– Видишь, он отказывается от моего доллара, мама. Он спас мою жизнь лишь потому, что не хотел брать на себя заботу о тебе.

Благодарность, как довелось мне узнать, что любовь. Не стремись к ней. Если ты ее и получишь, то ненадолго.

– Вы что-то сказали? – спросил доктор Кох.

– Я думал, что благодарность, как и любовь, недолговечна.

– Это не так, – изрек Кох-целитель.

Мы сразу поняли, что подъехали к нужному дому, увидев небольшую толпу, собравшуюся у патрульной машины с включенным маячком.

– Следуйте за мной, – скомандовал я Коху и взлетел по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Дверь в квартиру так и осталась открытой. Внутри я нашел двоих полицейских, Франсину и двух мужчин, все они что-то говорили или выкрикивали одновременно. Франсина была в каком-то халатике, с всклокоченными волосами. Я старался не смотреть на нее. Я представился ее адвокатом, а тут появился и доктор Кох. Я сказал, что это ее лечащий врач, что она обратилась к нему с просьбой о помощи, а полицию вызвал я.

Старший по возрасту, широкоплечий коп указал на одного из мужчин, как я предположил, Козлака.

– Этот парень угрожает подать в суд за безосновательный арест.

– Вы чертовски правы, – Козлак сорвался на фальцет.

Кох тем временем обнял Франсину. Доктору такое дозволительно, адвокату – нет.

– Он говорит, что ничего не случилось.

– Это правда, – подтвердил однорукий мужчина. – Ничего.

– Вы его впустили в квартиру, – взвизгнула Франсина. – Он изнасиловал меня.

– Пока я был здесь, никто никого не насиловал, – возразил смотритель.

– На прошлой неделе! На прошлой неделе!

– Кто сегодня вызывал полицию? – осведомился коп.

Я повторил, что полицию вызвал я.

– Я был у доктора Коха. Телефонная служба ответов сообщила ему, что мисс Уидмер нуждается в помощи.

– Вот что я вам скажу, мистер, – вмешался Козлак. – Она не нуждалась в помощи. Она предложила показать нам стриптиз.

Я посмотрел на Франсину.

– Когда я вошел, женщина была до пояса голой, – добавил коп. Повернулся к Франсине. – Вы живете одна?

Она кивнула.

– Вы приглашали этих мужчин?

– Смотритель сказал, что он должен перекрыть воду в кухне, потому что в квартире внизу протечка на потолке.

– Это так, – подтвердил смотритель.

– Что случилось потом? – спросил коп.

– Говорю вам, он впустил в квартиру второго мужчину.

– Она предложила показать стриптиз, – повторил за Козлаком смотритель. – Хотела получить за это двадцать долларов, так что я пригласил мистера Козлака, чтобы мы могли заплатить по десятке.

– Это ложь, – Франсина смотрела на меня, как бы призывая взять инициативу на себя.

– Патрульный, что вы увидели, когда вошли?

Ответил коп помоложе.

– Я вошел первым. Этот человек, – он указал на Козлака, – держал в руке нож. Второй просто стоял. Женщина…

– Почему он держал нож?

– Это не мой нож, – подал голос Козлак. – Ее. Мне пришлось вырвать его из ее руки.

– Она признает, что это ее нож, – вставил коп.

– Она схватила нож, когда мы сказали, что заплатим после стриптиза. Она хотела получить деньги вперед.

– Они угрожали изнасиловать меня!

– Тихо! – взмахом руки я предложил ей замолчать. – Патрульный, мой клиент работает в Организации Объединенных Наций, происходит из влиятельной семьи Уэстчестера, получает высокое жалованье. С какой стати ей раздеваться перед мужчинами за несколько долларов?

– Не знаю, – ответил коп, что постарше. – Дорогая, – он посмотрел на Франсину, – зачем тебе это нужно?

Кох пытался успокоить ее. Безрезультатно.

– Совсем не нужно! – взвизгнула Франсина. – Я кричала и до прихода полиции.

– Она кричала? – спросил я.

– Да, – кивнул коп.

– Потому что я отбирал у нее нож, – пояснил Козлак. – Послушайте, если кто-то и может предъявлять обвинения, так это я. Я – уважаемый гражданин. У меня семья. Беременная жена и двое детей. Мы живем этажом выше. Я пришел сюда лишь потому, что она предложила показать стриптиз, так?

– Так, – поддакнул смотритель.

– Кто откажется от такого зрелища? Но, если она собирается обвинить меня в попытке изнасилования, я подам в суд за необоснованный арест. Я бизнесмен. Мне принадлежит бензоколонка «Эссо» на Хетфорд-стрит. Я знаю свои права.

– Патрульный, может доктор поговорить с моим клиентом в соседней комнате? – Коп колебался. – Я также хочу разъяснить мисс Уидмер ее права.

С неохотой он согласился, и я за руку увел Франсину на кухню. Закрыл за собой дверь.

– Франсина, мы здесь, чтобы помочь вам. Вы успокоились, мы можем поговорить?

Всхлипнув, она кивнула.

– Я старалась потянуть время до вашего приезда. Я должна была что-то придумать, лишь бы…

– Лишь бы что?

– Лишь бы они не прикасались ко мне.

Полагаю, она заметила, как мы с Кохом переглянулись.

– Я не хотела повторения того, что Козлак сделал со мной в прошлый раз. Наверное, он все рассказал смотрителю. И они готовились к тому же.

– Нам нужны доказательства.

– Клянусь, я говорю правду.

– Если доказательств нет, нельзя сказать, кто прав, вы или они. А их, к тому же, двое.

Франсина сжалась в комочек.

– А что насчет ножа? – спросил меня Кох.

– Как это случилось? – переадресовал я вопрос Франсине.

– Я не знала, сколько пройдет времени до того, как кто-нибудь приедет сюда. Я даже не знала, придет ли помощь. Меня к телефону не подпускали, так что я должна была найти такие слова, чтобы он ни о чем не догадался, а вы все поняли. Вот и перешла на французский в надежде, что он его не знает. Я даже хотела выброситься из окна. Неужели вы думаете, что мне хотелось раздеваться перед ними? Козлак избил меня, когда я начала кричать. Никто не пришел. Я не могла найти другого способа выиграть время, только больше я уже не могла их сдерживать. В отчаянии бросилась на кухню. Схватила нож, может, мне не стоило этого делать, но я схватила, а потом он отнял его у меня.

– Вы требовали с них денег?

– Нет, клянусь. Они это выдумали.

– Не следовало вам возвращаться сюда.

– Это мой дом. Я хотела взять кое-какую одежду. Заскочила на несколько минут.

– Мистер Томасси, могу я чем-либо помочь? – Выглядел доктор Кох таким же беспомощным, как и Франсина.

– Не уверен, что мы вообще можем что-то сделать.

– Как это? – встрепенулась Франсина.

– Ничего не произошло.

– Они собирались изнасиловать меня.

– Но не изнасиловали. В лучшем случае, их можно обвинить в попытке изнасилования, но доказательств у нас нет.

– Он сделал это в прошлый раз, – Франсина заплакала. Доктор Кох попытался обнять ее, но она оттолкнула его руку. – Действуйте по правилам. Не подмывайтесь. Сразу поезжайте в больницу. Попытайтесь добыть образчик кожи или одежды для полиции. Этого вы хотите от женщин?

– Не считайте нас врагами, Франсина, – ответил доктор Кох. – Мы приехали, чтобы помочь.

– Так помогайте.

Коп постарше всунулся в дверь.

– Послушайте, мистер, хорошего помаленьку. Нам позвонили, будто здесь что-то случилось. Мы не знали, что тут такое. Эти парни были одеты, женщина – голая. Мой напарник и я видели, что у одного из парней нож, но она признает, что нож принадлежит ей. Мы обыскали их до вашего прихода. Все чисто. Ни оружия, ни наркотиков. Я не могу арестовать их за то, что они ничего не сделали, так? И один из них говорит, что подаст на нас в суд за необоснованный арест, если мы отвезем его в участок, а это никому не нужно, так? Почему бы нам всем не разойтись и не поставить на этом точку?

– Потому что, – ответил я и вернулся в комнату, знаком предложив следовать за собой Франсине и Коху.

Встал как можно ближе к Козлаку, но так, чтобы я мог говорить со всеми. Я надеялся, что он попытается ударить меня.

– Завтра я сообщу о случившемся окружному прокурору, так что вам, патрульный, лучше бы составить обстоятельный рапорт. У этой женщины не было причин звать на помощь, если бы она в таковой не нуждалась. Назовите мне ваши имена, фамилии, номера удостоверений.

Я чувствовал, как Козлак наливался гневом, пока я все это записывал. Потом я повернулся к бородатому однорукому мужчине.

– Вы – смотритель этого дома?

– Этого и двух соседних.

– Вы пришли сюда, чтобы перекрыть воду на кухне из-за протечки этажом ниже?

– Я это уже говорил.

– Патрульный, спуститесь, пожалуйста, на нижний этаж и узнайте, вызывали они смотрителя в связи с протечкой или нет?

Коп постарше кивнул, и его напарник вышел из квартиры.

– Давно вы работаете здесь смотрителем?

– Два года, – он повернулся к оставшемуся копу. – Я должен отвечать на его вопросы?

– Я не адвокат, – пожал тот плечами.

– Я, как вы знаете, служащий суда, и моя обязанность – фиксировать все факты, связанные с любым возможным преступлением. Есть подозрение, что здесь совершено преступление. И если полиция не проведет досконального расследования, О-пи от этого только прибавится работы. Я стараюсь вам помочь, чтобы потом начальство не ругало вас, получив нагоняй от О-пи, понимаете, патрульный? Когда вы нанимались на работу, вы подавали заявление владельцу домов?

– Нет, все ограничилось собеседованием. Я увидел его объявление. Ему срочно требовался человек. Предыдущий смотритель оказался пьяницей и вором.

– Ваш работодатель удостоверился, что у вас не было трений с законом?

– О чем вы?

– Вы слышали, о чем. Мы расследуем жалобу. Вы состоите на учете в полиции?

По выражению его лица я понял, что удар попал в цель.

Смотритель молчал.

– Можете не отвечать. Мы так и отметим в протоколе. А проверить вас не составит труда. Теперь вы, – я повернулся к Козлаку. – Как вы вошли в квартиру?

– Он меня впустил.

– Вы думали, это его квартира?

– Нет, он живет не здесь.

– С чего вы решили, что он имеет право приглашать вас в эту квартиру?

– Так стриптиз же.

– Какой стриптиз?

Козлак с ненавистью глянул на Франсину.

– Никакого стриптиза не было ни когда вы вошли, ни после того, как вы вошли. Вы нарушили право владения. Нарушение права владения – достаточный повод для ареста, патрульный?

– Я подам в суд за необоснованный арест.

– Делайте все, что вам угодно, мистер, – ухмыльнулся я.

Вернулся молодой коп.

– Женщина внизу говорит, что в ее квартире протечки не было.

– Вы записали ее фамилию?

Коп вытаращился на меня.

– Патрульный, вас не затруднит записать ее имя и фамилию, адрес, а также те слова, что вы услышали от нее? Эти сведения понадобятся вам при составлении рапорта.

Молодой коп глянул на второго. Тот кивнул. Молодой вновь ушел.

– Ладно, – я вновь принялся за смотрителя. – Насчет стриптиза вы все выдумали.

– Я не скажу ни слова без адвоката.

– Позвоните своему адвокату. Телефон на кухне.

– Уже поздно.

– У него есть служба ответов для экстренных случаев.

– У меня нет адвоката.

– Так пора заводить, – я повернулся к Козлаку. – А у вас адвокат есть, мистер?

– Есть, будьте уверены.

– Что ж, вам лучше бы позвонить ему и сказать, что вас обвинили в клевете. Вы сказали при свидетелях, что эта молодая женщина предложила раздеться перед вами за деньги. Учитывая, что она работает в международной организации, такое утверждение может нанести существенный ущерб ее репутации. Запишите это, патрульный.

– Но не повезу же я его из-за этого в участок.

– Я лишь хочу, чтобы вы отметили и это обвинение. А арестуете вы его за нарушение права владения.

– Вам придется поехать в участок, – патрульный сообщил Козлаку печальную весть.

– Моя жена будет волноваться.

– Я с радостью сообщу вашей жене, где вас искать, – успокоил его я.

– Пошел ты к черту! – огрызнулся Козлак.

– Эй, следите за вашей речью, – осадил его патрульный и добавил, обращаясь ко мне: – Вы поедете с нами?

– Мы поедем все, – ответил я, беря Франсину под руку.