Текст книги "Навечно разрушен (ЛП)"

Автор книги: С.К. Эллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

У меня голова идет кругом, когда я вижу, как распахивается дверь, и двое незнакомых мужчин держат частого завсегдатая. С его лысеющих волос уже капает пот, очки тоже запотели.

– Это был не я, Винченцо! Клянусь! Пожалуйста, не делай этого! – мужчины насильно несут его в звуконепроницаемый подвал, блокируя любые дальнейшие мольбы.

Мои глаза расширяются. Я оглядываю толпу, замечая, что ни один человек не моргнул.

Я иду дальше, в замешательстве и остром интересе.

– Что происходит, Люк? – спрашиваю я одного из главных телохранителей, который стоит перед комнатой «уединения».

Его взгляд остается устремленным вперед, как будто я даже слова не сказала, но я вижу, как напрягается его тело.

– Не могу сказать. Приказ босса, – его стоическая реакция никак не облегчает тревогу, терзающую мои мысли.

Что бы это ни было, ему, должно быть, очень плохо притворяться.

Не обращая внимания на охранника, я иду дальше и сворачиваю в узкий коридор, останавливаясь перед дверью, из которой только что выводили мужчину.

Холодок пробегает по моей спине при мысли о том ужасе, который может произойти с ним в подвале, прямо у меня под ногами.

Моя рука в задумчивости парит над золотистой ручкой двери. В любой другой день папа был бы вне себя от радости, увидев меня, но после того, что только что произошло, я боюсь, что получу совершенно противоположную реакцию.

Оживленный разговор внутри комнаты возбуждает мой интерес, и я напрягаюсь у двери, чтобы лучше понять напряженную дискуссию.

– Русские быстро напали на нас и захватили пару наших людей, Ро. Они держат их в заложниках и делают с ними бог знает что. Я послал кучу наших лучших бойцов, чтобы найти их.

Я знаю, что подслушивание не одобряется, и если меня поймают, будут серьезные неприятности, но я ничего не могу с собой поделать. Что-то явно не так, и мне нужно докопаться до сути.

Звучит голос другого знакомого мужчины:

– Как ты думаешь, что привело этих ублюдков?

Слышу короткую паузу и вздох.

– Они знают, что это мы убили Виталия.

Я в ужасе закрываю рот рукой. Виталий Павлов? Босса «Братвы»? Это невозможно! Никто за пределами клана не должен знать об этом. Мое сердце колотится от страха, просто думая о том, что это может означать.

– Они ни за что не смогли бы узнать об этом, им сказал кто-то из окружения. Так что нам не только нужно найти крысу и жестоко расправиться с ней, русские ублюдки продолжают забирать наших людей! На прошлой неделе три, сегодня то же самое дерьмо! Я буду допрашивать каждого человека, одного за другим, пока не найду этого сукина сына.

Удар кулака заставляет меня действовать, моя рука случайно толкает дверь, заставляя ее открыться. Я хватаюсь за широкий дверной косяк, чтобы не упасть, и бледнею под суровыми взглядами двух свирепых мужчин в комнате.

Это кабинет, который я знаю слишком хорошо, с огромным письменным столом красного дерева.

– Элайна Мари Пенталини, сколько раз я должен говорить тебе стучать, прежде чем входить в любую комнату?

Я быстро собираюсь с мыслями, делая вид, что не слышала его важный разговор.

– Видимо, еще несколько раз, пап, – шучу я, пытаясь успокоить его, что, кстати, не помогает.

Это только делает сердитую жилку на его лбу еще более заметной. Я смотрю на другого мужчину в комнате – моего дядю Ромарио, который женат на сестре моего отца, и быстро целую его в щеку в знак приветствия. Затем я направляюсь к одному из черных кожаных кресел, которые отец выстроил перед своим столом, садясь.

Мой отец слишком властен. С его большим животом, волосами цвета соли с перцем и пышными усами можно было подумать, что он обычный мужик, но нет, Винченцо Пенталини – это мужик, с которым лучше не связываться.

Он известен своим бесстрашием и тем, что никогда не отступает. Все готовились к тому, чтобы взять на себя роль Дона крупнейшей мафиозной банды Среднего Запада, расположенной в Детройте, и быть, как он.

Но кроме всего прочего, у него может и жесткая внешность, когда дело доходит до мафии, но для меня он был самым добрым.

Я знаю, что он в плохом настроении, но я очень беспокоюсь за него. Я никогда раньше не видела его таким, и это меня беспокоит.

– Все в порядке? – спрашиваю я, нервно теребя завитую прядь своих длинных темных волос, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

– Сегодня все немного напряженно, mio tesoro. Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь дольше, чем это необходимо.

Мои брови хмурятся. Я тоже не хочу оставаться здесь. Но единственная причина, по которой я пришла сюда, – работа, ведь я – единственная, кому мой отец доверяет ее.

– Но я еще не посчитала все отчеты за сегодняшний вечер.

– Чепуха, – он отмахивается. – С этого момента я поручу Ро вести бухгалтерию, пока все не успокоится. Считай это отпуском, – выражение его лица смягчается, и мои нервы начинают расслабляться.

– Ты же знаешь, что твоя мама гадала, где ты прячешься с тех пор, как переехала на новое место. Почему бы тебе не навестить ее? Она была бы рада, ты же знаешь, – он делает еще одну затяжку сигарой, и чувство вины наполняет мою грудь при одном упоминании о матери.

Ее властность не знала границ, как только я покинула гнездо несколько месяцев назад. Она не слишком хорошо восприняла мой отъезд, хотя мне уже двадцать три года, и я вполне могу жить самостоятельно.

В углу комнаты звонит телефон дяди Ромарио, и он издает проклятие, читая отправленное сообщение.

– Merda*, – он набирает номер. – Ничего? – спрашивает он человека из телефона. На несколько секунд воцаряется тишина, пока он снова не заговаривает. – Мы сейчас на грани войны, Лонзо. Ты хоть понимаешь, что это значит? Я хочу, чтобы каждый гребаный человек в этом списке был допрошен до тех пор, пока их чертово…

– Ромарио, – сурово предупреждает отец. – Довольно, – Ромарио склонил голову в знак извинения и вышел из комнаты.

Мое сердце замедляется при слове «война».

– Папа… – начинаю я, но он останавливает меня прежде, чем я успеваю спросить.

– Это семейное дело, Элайна, хватит подслушивать то, что тебя не касается и не должно касаться. Поняла?

Я даже не шокирована тем, что меня поймали. Один факт о Винченцо Пенталини: ничто не проходит мимо него. Никогда. У него повсюду есть глаза и уши, но всё это… Это гораздо серьезнее, чем я думала вначале.

– Я знаю, что не должна была слушать… Но ты сказал, что русские узнали, что это мы убили Виталия. Теперь они хотят начать войну из-за этого, да?

Он вздыхает и тушит сигару в пепельнице, которую я подарила ему несколько лет назад.

– Конечно, они ждали захвата наших улиц в течение десятилетий. Они давно этого хотели. Как думаешь, почему Виталий пытался всадить пулю мне прямо в лоб? Тупой трус думал, что сумеет быстро одолеть меня, но он не знал, против кого идет.

Я вздрагиваю при воспоминании о том, как близка была к тому, чтобы потерять отца.

Виталий попытался застать его врасплох и буквально довел вражду до порога дома моего отца пару месяцев назад. Виталий и мой отец враждовали уже много лет, так что отношения с русскими накаляются уже давно. Недавно мой отец взял под контроль улицу, которую контролировали русские, и Виталий не слишком хорошо это воспринял. По-видимому, «месть» Виталия моему отцу была спонтанной, поскольку он пришел один, без защиты.

Мой отец, видимо, с самого начала знал, что Виталий выкинет такую глупость, потому что он определенно был готов. Он схватил револьвер, открыл входную дверь, и прежде чем Виталий успел что-то понять или вытащить свой пистолет, мой отец стратегически прицелился и застрелил мужчину.

Всё.

Дело сделано.

Отец вызвал своих людей, чтобы позаботиться о теле, и планировал подстроить, чтобы это выглядело так, как будто это сделали ирландцы: еще одни соперники русских. Тело было найдено за переулком старого склада, который русские использовали для всевозможных пикапов. Поскольку ирландцы славились чистыми выстрелами в шею, такими же пулями и ружьями, которые использовал мой отец, русские сразу поверили в это.

Через пару недель война между ирландцами и русскими резко прекратилась, и теперь я знаю почему.

Кто-то настучал.

Я встаю, подхожу к его столу и нежно целую его в щеку.

– Что бы ни случилось, будь осторожен, папа. Мы с мамой нуждаемся в тебе, как и все остальные члены семьи.

– Не беспокойся о своем старике, я сам могу о себе позаботиться. Кстати, я хотел поговорить с тобой…

Еще больший страх наполняет мой организм: его разговоры никогда не являются хорошим знаком, поэтому я мысленно готовлюсь. Что бы он ни собирался мне сказать, это не может быть хуже того, что он только что поведал, верно?

– Война может разразиться в любой момент, mio tesoro, и я знаю, что русские играют грязно, когда дело доходит до этого. Сейчас все немного безумно, понятия не имею, когда русские могут нанести новый удар, понятия не имею, узнали ли об этом ирландцы, но это не помешает мне принять все возможные меры предосторожности. Как бы я ни защищал тебя от всего и вся, я не могу всегда быть рядом, и мне нужно знать, что ты всегда в безопасности. Будь я проклят, если позволю злу этого мира вцепиться в единственный свет, который у меня есть, mia familia*.

Мое сердце немного согревается от того, насколько силен и любвеобилен мой отец, но мне грустно от того, через какой стресс он должен пройти, чтобы защитить своих людей. Но он никогда этого не показывает, вот что характерно для Винченцо Пенталини. Он никогда не проявляет слабости.

Я немного смущена тем, куда ведет этот разговор. Но он вдруг набирает номер на телефоне, и через несколько секунд кто-то берет трубку.

– Полагаю, все прошло хорошо? Хмм… мне нужно увидеться с тобой кабинете… сейчас было бы неплохо, – с этими словами он весит трубку и поворачивается ко мне.

У него странный взгляд, и пока я пытаюсь понять, что это за взгляд, раздается сильный стук в дверь, прерывающий мои мысли.

– Видишь, Элайна? Люди стучат, прежде чем войти.

Я закатываю глаза и издаю саркастический смешок.

– Входи, – приказывает отец.

И как только я вижу, кто входит в дверь, улыбка немедленно стирается с моего лица, когда я осознаю, что за человек передо мной.

Комментарий к Глава 10 * merda – “дерьмо”

mia familia – “моя родная”

====== Глава 11 ======

Элайна

Я практически насилую мужчину глазами. Его густые темно-каштановые волосы откинуты назад, открывая пару завораживающих зеленых глаз, которые притягивают и почти гипнотизируют. Его четко очерченную линию подбородка сопровождает идеальное количество щетины, а его тело выглядит так, будто оно вырезано прямо из камня. Деловой костюм дополняет его широкие формы.

Он – человек-машина, возвышающийся надо мной на добрых полтора фута, отчего в его присутствии комната кажется крошечной. Воздух вокруг него излучает вибрацию, которая дает понять, что он не тот тип человека, с которым хотят пересечься.

Доминирование, которое он несет в себе, очень мощное, и я чувствую его повсюду вокруг себя.

Он реален.

Он безжалостен.

Он всё поглощает.

Он опасен, а я совершенно очарована.

Глубокий, гортанный вздох вырывается из его груди, заставляя меня посмотреть ему прямо в глаза. Они смотрят на меня озорно и угрожающе, что одновременно меня интригует и пугает.

Я делаю глубокий вдох и тут же отворачиваюсь.

Понятия не имею, кто этот человек, и, судя по тому, как он поймал меня одним взглядом, не думаю, что когда-нибудь захочу это узнать. Мне приходится физически сдерживать себя, чтобы не посмотреть на него снова.

– Элайна, это Карсон Грэнвил. Карсон, это Элайна, моя дочь, – представляет нас отец.

Я на мгновение замираю, обдумывая это имя.

Звучит так знакомо… Где я его слышала?

И тут меня осенило.

На меня нахлынули воспоминания детства. Именно тогда у меня возник интерес выяснить, кто именно этот «Карсон», которого мой отец взял под свое крыло.

В юном возрасте было трудно понять, почему папа никогда не приводил его с собой и не знакомил нас. Я даже помню, как расспрашивала его, но отец всегда отвечал просто: «Это сложно», и на этом все заканчивалось.

Долгое время мама считала, что у отца был роман с другой женщиной, и в итоге у них родился ребенок. В этой жизни мужчины нередко заводят любовниц, так что даже мы с братом начали в это верить.

Однажды я увидела, что мама рылась в кабинете отца, держа в руках свидетельство о рождении. Она увидела на нем имена и чуть не упала на колени, явно потрясенная. И не прошло и секунды, как она уже была за дверью со свидетельством о рождении в руке. Было уже далеко за полночь, когда мама наконец вернулась домой. Я почувствовала исходящий от нее запах сигарет и выпивки и сразу поняла, что она была в клубе.

Дело в том, что мама никогда в жизни не курила, никогда не пила спиртного, кроме бокала вина за ужином, и абсолютно никогда не ходила в ночной клуб моего отца. Так я поняла, что для нее это довольно серьезная ситуация, раз она пошла туда, потому что она по праву презирает это место. Но самым странным было то, что, когда она вернулась домой в тот вечер, свидетельства о рождении уже не было у нее, и она никогда больше не сомневалась в моем отце и его преданности.

Я не понимала, почему это так потрясло мою мать, когда она обнаружила всего лишь лист бумаги, и почему все мысли о романе внезапно исчезли. Однако всякий раз, когда я спрашивала её, она снова сердилась и просила меня не говорить об этом.

Так что я никогда этого не делала.

Мой отец тоже никогда ничего не говорил о нем, кроме того, что он был молодым парнем с большим потенциалом, но у которого не было ни родителей, ни стабильного дома. Это до некоторой степени опечалило меня, но что я могла поделать? Он был чужаком. Просто безликое имя.

Став старше, я честно забыла о нем и продолжала жить своей жизнью, потому что он был для меня просто неразгаданной загадкой.

Только недавно мой брат Джейс наконец упомянул, что виделся с ним, и это снова возбудило мое любопытство.

Однако и от Джейса я не могу добиться ни единого слова.

Настолько назойливой и любопытной, какой я могла быть в юном возрасте, я так ничего и не узнала о таинственном Карсоне. Ни социальных сетей, ни публичных записей, ни одной фотографии.

И вот теперь он здесь. Такой опасный и порочно красивый.

– Приятно наконец познакомиться, Элайна, – его глубокий голос прорывается сквозь мои мысли, и его горячий взгляд, кажется, прожигает дыру прямо сквозь меня.

Он беззастенчиво оглядывает каждый квадратный дюйм моего тела, так же яростно, как и раньше. Я чувствую себя беззащитной. Как будто он раздевает меня догола.

Он чувственно проводит большим пальцем по губе. Я стою как вкопанная, не смея пошевелиться. Меня это нервирует, но я не могу перестать наслаждаться тем, как он смотрит на меня.

Сколько я себя помню, за мной пристально наблюдали многие мужчины и женщины, но ничто не могло сравниться с этим. Будучи принцессой босса мафии, все симпатии приходят сами собой. Тем не менее, глубокий, пронизывающий взгляд Карсона на меня – это то, к чему я определенно не привыкла. Это совсем другое. В нем сквозит легкая жутковатость, как будто он хочет разорвать и обнажить не только мое тело, но и душу.

Я знаю, что теперь в беде, как только наши глаза снова встречаются. Его взгляд что-то обещает. Не думаю, что когда-нибудь захочу узнать, что именно.

Чувствуя себя немного ошеломленной, я решаю, что мне нужно взять верх в этой ситуации. Ни один мужчина, каким бы красивым он ни был, не заставит меня потерять самообладание.

Ради бога, я – принцесса самой могущественной итальянской мафии в мире, и мне нужно начать себя вести подобающе.

– Я тоже рада познакомиться, Карсон, – я уверенно говорю с ухмылкой, пробирающейся по моим губам. – Хотя, я уверена, что ты уже хорошо знаешь меня, учитывая, как долго вы знакомы с моим отцом, – глаза папы слегка сужаются, но я все равно продолжаю. – Ты ведь рассказал ему обо мне, пап? Или я такая же незнакомка, как и он?

Отец стискивает зубы:

– Конечно рассказал. Разве не так, Карсон?

– Да, сэр, – отвечает Карсон, закрывая за собой дверь.

Он смотрит на меня с дьявольской ухмылкой, проходя мимо меня дальше в комнату. Мой пульс ускоряется.

Он точно знает, во что я играю, и явно наслаждается моей попыткой вернуть себе преимущество.

– Ну, это немного шокирует, учитывая, что я почти ничего о тебе не слышала, – я подхожу к столу отца и сажусь на край, скрестив руки на груди, снова бросая ему вызов.

Под таким углом я лучше вижу его и знаю, что он не посмеет снова сверлить меня глазами, когда мой отец сидит так близко.

Он целеустремленно направляется к тележке с напитками в углу и наливает себе выпивку, удаляясь от моего строгого взгляда.

– Мне так больше нравилось, и твой отец уважал это, – отвечает он, наливая себе стакан виски и садясь прямо передо мной.

Я не дрогнула от его близости, но только когда он поднес бокал к губам, приподняв бровь, что означало «вызов принят», я чуть не согнулась пополам.

Я молчу и неохотно сажусь рядом с ним, чувствуя себя немного побежденной.

Я не позволю тебе добраться до меня, Грэнвил. Неважно, насколько хорош… и сексуален… и загадочен… и… черт, Элайна! Ты не помогаешь!

Скрип отцовского кресла прерывает дальнейшие нежелательные мысли, когда он откидывается на спинку стула и кладет обе ноги на стол.

– Полагаю, последняя работа прошла хорошо, да, сынок? – спрашивает он Карсона, меняя тему.

Карсон вертит в руке янтарный напиток.

– Да, сэр, с ним мы поступили соответственно.

Понимание перекатывается по иссохшему лицу моего отца, и мое сердце падает в желудок. Любой, у кого есть мозг, поймет, что значит «соответственно».

– Понимаю. Ну, тогда мне нужно кое-что обсудить с вами обоими, – он выпрямляется в кресле и складывает руки вместе, переходя в деловой режим.

Не знаю, о чем мой отец хочет говорить с нами, учитывая, что я только что встретила этого парня и не знаю ничего, кроме того, что он недавно убил человека!

Я знаю, что так обстоят дела у мафии, и это в основном бесконечная игра «убей или будешь убит», но мне никогда не станет комфортно со всем этим кровопролитием и убийством. Не сейчас и уж точно не потом.

Карсон настолько невосприимчив ко всему этому, и я задумываюсь о том, какая у него была жизнь до и после того, как мой отец вмешался. Было всё плохо? Было ли что-то еще, кроме насилия? Темный взгляд его глаз подтверждает ответ для меня.

И вот я снова беспомощно погружаюсь в его тайну. Я ничего не могу с собой поделать: я любопытна по натуре, и мне нужны ответы.

Кто ты, Карсон Грэнвил?

И как будто чувствуя, что я смотрю на него, как магнит, он так же пристально смотрит в ответ, почти вызывая меня проявить интерес. Мое сердце странно замирает, и я первая разрываю нашу связь.

Чем больше я думаю, тем больше чувствую себя неуютно, и я серьезно не могу больше оставаться в этой комнате с ним. Мои эмоции начинают брать верх.

Карсон, должно быть, тоже что-то чувствует, потому что допивает свой когда-то полный стакан одним большим глотком, как будто знает, что ему понадобится спиртное, чтобы пережить эту встречу.

И боже, он прав.

– Теперь, когда русские приближаются к нам, у меня и так много дел, и последнее, о чем я хочу беспокоиться, это то, что моя семья находится в какой-то опасности, – начинает отец, переводя взгляд с одного на другого. – С учетом сказанного, ты один из моих самых сильных людей и единственный, кому я действительно доверяю, чтобы сделать эту работу за меня, Карсон, – он достает две сигары из футляра, стоящего на столе, и протягивает одну Карсону.

Карсон достает из кармана джинсов зажигалку, поджигает сигару, делая пару затяжек.

– Конечно, всё, что нужно, Вин.

Я сильно прикусываю губу. Он выглядит таким уравновешенным и очаровательным.

– Я знаю, что это неожиданно, но мне нужно, чтобы это произошло именно сейчас, – говорит отец, заставляя мое сердце быстро биться в груди.

Я знаю, что бы он ни предложил, мне не понравится.

– В чем дело, пап?

Он делает глубокий вдох.

– Карсон здесь, чтобы стать для тебя круглосуточным телохранителем. Нельзя ни при каких обстоятельствах оставаться в одиночестве, пока проблема с русскими не решиться, – он откидывается на спинку стула и закуривает сигару, как будто мы рассуждали о погоде.

– Погоди, пап? Кажется, я тебя неправильно расслышала. Ты только что сказал: «Он будет моим телохранителем двадцать четыре часа в сутки, пока ситуация с русскими не закончится»?

– Да, именно.

Я ничего не могу поделать, честное слово, не могу. Истерика, охватившая меня в этот момент, заставляет меня упасть на стул от неудержимого смеха.

– Не понимаю, Элайна, что тут смешного. Я очень серьезен, – папа раздражается, а мой смех, наконец, утихает.

– О боже, это было здорово, пап… Так о чем же ты на самом деле хотел с нами поговорить?

– Я же только что сказал. Он должен быть с тобой все время. Начиная с сегодняшнего вечера. Это не шутка, Элайна. Я не шучу насчет безопасности своей семьи. Как ты смеешь думать иначе? – я знаю, что действительно задела за живое, но просто не могу остановиться. Он должен знать, что это самая иррациональная идея, которая ему когда-либо приходила в голову!

– Я не согласна.

– Я не спрашиваю, согласна ты или нет. Как я говорю, так и будет. Точка.

– Но если бы ты только послушал… – я начинаю сходить с ума.

– Мое слово окончательно, Элайна, – его терпение держится на тонкой ниточке, но мне все равно. Я не сдамся без боя.

– Если бы ты только послушал и понял, что я больше не маленькая девочка… Я не нуждаюсь в защите!

Несколько месяцев, проведенных в одиночестве, показали, чего мне не хватает, и я слишком много работала, чтобы доказать отцу, что могу жить так, как хочу, без его защиты. Я сделала все, о чем он меня просил. Я окончила колледж. У меня есть стабильная работа, которая мне нравится. Я не могу вернуться на круги своя, ведь он никогда больше не даст мне свободу. Я уверена.

– Это для твоего же блага! – кричит он, ударяя кулаком по столу. Его ноздри раздуваются, и я знаю, что должна отступить, но я хочу заставить его передумать.

– Если бы мне нужна была защита, я бы ее попросила!

К сожалению, мы два самых упрямых человека, которых когда-либо можно встретить, но взгляд, которым мой отец смотрит на меня, говорит заткнуться и больше не ссориться, а у меня даже нет сил на это.

Я сама найду способ отделаться от этого. С его согласия или без.

– Это еще не конец, – говорю я и, прежде чем успеваю заострить внимание на ситуации, выхожу за дверь, через несколько минут подхожу к бару. – Одну рюмку текилы, пожалуйста… хотя лучше две, – заказываю я у бармена и сажусь на один из красных кожаных табуретов.

Единственное хорошее в том, что мой отец – владелец клуба и главный босс мафии – это бесплатная выпивка.

Я смотрю на мраморную столешницу в глубокой задумчивости, с тяжелым сознанием оценивая ситуацию.

Не могу поверить, что после всего, через что я прошла, чтобы получить свободу, ее теперь от меня отрывают. Я прожила всю свою жизнь в заключении, и теперь, когда я, наконец, почувствовала вкус независимости, ничто в этом мире не может помешать мне сохранить ее. Только не отец. Только не семья. И уж точно не Карсон. Я не следую традиционным ценностям, которые ожидались от меня в жизни «Коза Ностры», это главная причина, по которой я так упорно боролась против нее. Будь я проклята, если вернусь к жизни, полной ограничений.

Кто-то садится рядом со мной и заказывает стакан виски. Я оглядываюсь и вижу, что это мой брат Джейс. Он прочищает горло, делая ужасный австралийский акцент, прежде чем заговорить:

– Редкое зрелище: птичка Элайна дуется и в баре. Итак, посмотрим поближе, – он хихикает.

– Сейчас я не в настроении шутить, Джейс, – бармен ставит напитки передо мной, и я делаю быстрый глоток, обжигая горло, но сразу же расслабляюсь.

– Что укусило тебя в задницу? – спрашивает он, делая глоток темного напитка, который только что поставил перед ним бармен.

– Наконец-то познакомилась со знаменитым Карсоном, – саркастически констатирую я.

– И как все прошло?

– Не слишком хорошо. Папа хочет, чтобы у меня был телохранитель, как будто я известная знаменитость. Я знаю, что дела с русскими идут плохо, но я могу о себе позаботиться. Мне не нужно, чтобы кто-то ходил за мной по пятам, как потерявшийся щенок, – сердито отвечаю я, потирая виски.

– Я сказал ему, что тебе не понравится эта идея, – он отрицательно качает головой.

– Ты знал?

– Конечно.

– Почему ты не сказал ему, что это ужасная идея? – горько спрашиваю я, поворачиваясь к нему лицом.

Выражение его лица внезапно становится серьезным, что для него редкость.

– Потому что это разумно. Всякое дерьмо творится, Эл, и как бы мне ни было неприятно это признавать, никто не в безопасности. С учетом сказанного, нам нужно как можно больше защиты. Особенно нашей семье. Русские жестоки. Мы не знаем, на что способны эти ублюдки. Вот почему ты должна быть под защитой.

Он делает еще один глоток своего напитка, как будто это может избавить его от стресса.

– Послушай, как бы ты меня ни бесил время от времени, и я не могу сидеть с тобой дольше, чем это необходимо…  – начинаю я, но меня тут же перебивают.

– Ты ранишь меня, я же не настолько плох.

Ему двадцать семь, а он все еще ведет себя, как самый большой ребенок из всех, кого я знаю.

Я закатываю глаза, продолжая свою мысль:

– Как я уже говорила… учитывая, что ты мой брат, и это было бы наиболее разумно, почему не ты мой «телохранитель»? – я морщусь от этого слова, когда оно скатывается с моего языка, оставляя неприятный привкус во рту.

– Я нужен папе для других дел. К тому же, как ты сказала, мы не можем находиться вместе в одной комнате дольше тридцати минут, не пытаясь убить друг друга, – он пожимает плечами.

– А вдруг я не подружусь с этим Карсоном, которого папа приставил ко мне, – я злюсь, просто думая об этом, и заказываю еще одну порцию шотов. – Почему он вмешивается только сейчас? Где был этот Карсон много лет назад?

Прежде чем я успеваю это сделать, мой брат берет обе рюмки, которые бармен поставил передо мной, и выпивает.

– Э-э, алло? Ты за рулем! – ругаюсь я.

– Да, и ты тоже, но главное различие между тобой и мной в том, что я действительно смогу вести машину… а ты не сможешь. А вообще, Карсон живет в Нью-Йорке и помогает управлять кланом. Он только несколько месяцев назад переехал сюда, чтобы помочь с русскими.

– Если он здесь уже несколько месяцев, почему я встретилась с ним только сейчас?

– Ну, он всегда на какой-то работе или поручении. Бедняга не берет отпуск, – Джейс делает глоток и оглядывает клуб.

– Итак, если он теперь собирается защищать меня… – я съеживаюсь при этой мысли. – Кто будет заниматься этими поручениями?

– Не беспокойся об этом. Все уже спланировано. Он лучше всех подходит для этой работы, – он допивает свой напиток и встает со стула. – Ладно, сегодня бой, мне нужно сделать ставки, так что я пойду. Сегодня я буду драться в первый раз, и кто знает, может быть, кто-то сможет выиграть на мне бабла, – он ухмыляется.

– Они серьезно разрешили тебе сражаться сегодня? – издеваюсь я.

Несмотря на мои шутки, на улице ходят слухи, что он довольно хорош. Вроде страшно хорош, но достаточно ли для того, чтобы сделать это на ринге? Я не знаю… В этот момент меня осенила идея, которая может привести нас обоих к серьезным неприятностям с отцом.

– Черт возьми, да, и тебе лучше поверить, что я выиграю. Репутация Шторма разотрется в порошок, как только я выйду на ринг, – он гордо улыбается.

Я слышала о Шторме, но еще не видела этого человека в действии, и из того, что я слышала, он не из тех, с кем стоит связываться. Он новичок в андеграунде, но его репутация быстро стала легендой. Он известен жестокостью по отношению к своим соперникам, он уничтожает всех, с кем сталкивается. Говорят, что ему дали это имя из-за того, как он жестоко нокаутирует своих противников, будто ледяным холодом.

Даже самые большие и крутые гангстеры оставались в ужасном состоянии после одного раунда с ним. Он позволял своим противникам сделать пару ударов, чтобы у них осталось немного достоинства… потом он их уничтожает. Он – чудовище на ринге, он непобедимый, и рассказы о его безжалостности могут отпугнуть кого угодно. А тут мой наивный старший братец думает, что сможет его одолеть.

– Ты сошел с ума, если думаешь, что сможешь справиться с ним, Джейс. Не смеши, ты можешь навредить себе, – предупреждаю я, искренне беспокоясь за него.

– Ой, посмотри, как ты обо мне беспокоишься. Не волнуйся, сестренка, я сам справлюсь, – он подмигивает мне.

Сколько бы я ни умоляла отца позволить мне хотя бы мельком взглянуть на всю эту сцену подпольных боев, он всегда отказывается. Говорит, что это не место для девушек, и все же я видела сотни женщин, выстроившихся в очередь у двери.

И вот тогда в игру вступает моя идея.

– Послушай, если ты сможешь провести меня сегодня вечером, я позову Тессу. Обещаю. Только проследи, чтобы мы вошли, и не дай папе узнать! – я знаю, что мне придется серьезно умолять Тесс, но я чувствую, что должна пойти туда сегодня вечером.

Я устала сидеть в темноте и слушать рассказы других людей о том, что там происходит. Мне нужно увидеть это своими глазами, и, возможно, это мой единственный шанс.

Удивление мелькает на его лице.

– Ты же знаешь, что папа надерет не только твою задницу, но и мою тоже, если увидит тебя там. Это единственное место, куда тебе нельзя заходить, ты же знаешь.

– Я знаю, Джейс, но подумай, насколько бы ты стал увереннее в себе, зная, что где-то там стоит Тесса! Пожалуйста, сделай это для меня. Только один раз?

По его глазам я вижу, что уговорила его. С тех пор, как мы с Тессой стали лучшими подругами, Джейс всем сердцем привязался к ней, а она – к нему. К сожалению, Джейс застрял в жизни, частью которой он был рожден, и Тесса не может с этим смириться.

Ее отец работал на моего отца в качестве одного из его капо*, пока сделка не провалилась, и он не получил пулю в грудь. Выросшая в окружении образа жизни, который отнял у нее отца, она лишилась возможности когда-либо снова пойти по этому пути. Она хочет честной жизни, без всяких грязных денег и незаконной деятельности. Честно говоря, я не виню ее, но меня эта жизнь интригует. Может быть, потому, что я выросла в ней… или, может быть, мне нравится риск и опасность.

– А, черт, ладно, ладно, я в деле, – соглашается он, и я чуть не визжу, обнимая его.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – я сияю.

– Успокойся, Эл, ты привлекаешь к себе внимание, а это последнее, что нам сейчас нужно. Короче, встречаемся в боковом переулке ровно в пол десятого вечера и ни секундой позже. Ланс, один из наших людей, будет там, чтобы провести вас через боковой вход. Там вы спуститесь по лестнице на арену. Как только вы доберетесь туда, он поведет вас вперед, прямо к клетке. Я хочу видеть Тессу спереди и в центре. Папа обычно сидит в задних комнатах у бара, так что старайтесь туда не ходить. Если что-нибудь случится, Лэнс будет рядом с вами всю ночь. Никуда без него не уходите. Там есть несколько чудаков. Девушки, которые обычно там бывают, довольно распутные, и я не говорю, что вы двое такие, но чтобы не привлекать к себе внимания, оденьтесь по дресс-коду. И макияжа чтобы было много. А Тесса пусть наденет что-нибудь короткое и обтягивающее для меня.