Текст книги "Навечно разрушен (ЛП)"

Автор книги: С.К. Эллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Тем не менее, это не мешало ему держаться подальше от девчонок. Эллиот любит неприятности так же сильно, как и девочек, хотя я получаю больше их внимания. Но мне на них все равно. Я не хочу, чтобы с ними случилось то, что случилось с каждой другой дамой в моей жизни.

После школы мы всегда ходили к Эллиоту домой, и сегодняшний вечер не стал исключением.

Винни заезжает за мной около восьми, и мы возвращаемся в его квартиру, которую он снимает здесь, в городе. Обычно, когда Винни нет дома, я остаюсь в общежитии в школе, но сегодня у Винни последний вечер перед отъездом в Мичиган, и мы всегда устраиваем вечер с ужином и смотрим старые гангстерские фильмы. Он этого не знает, но эти ночи всегда самые тяжелые для меня, потому что я не хочу прощаться. В следующий раз я увижу его не раньше, чем через пару недель. Я уже чувствую, как тьма снова овладевает мной, проникает в мои кости, еще глубже укореняясь в крови.

По дороге домой он на взводе, я замечаю, что он смотрит в зеркало заднего вида чаще, чем обычно, с напряженным выражением лица. Я и сам пару раз оглядываюсь назад, гадая, на что это он так уставился. Там обычный черный «Кадиллак», который следует за Винни повсюду, куда бы мы ни поехали.

Я никогда не спрашиваю, кем он работает, но с количеством людей, которые постоянно выходят здороваются с ним, охраняют его, кажется он – какая-то важная шишка.

– Все в порядке, Вин? – спрашиваю я, проводя рукой по взъерошенным волосам.

Он выдыхает:

– Будет, сынок.

– Можно тебя кое о чем спросить?

– Ты уже спросил.

В момент храбрости я спрашиваю его о том, что давно хотел спросить.

– Ты президент?

На лице Винни мелькает веселое выражение.

– Нет, сынок, я не президент.

– Ну, тогда почему везде люди пожимают тебе руку, или на Рождество, когда мы пошли обедать в «Рокфеллер», там приготовили стол только для нас с тобой? Или постоянная банда телохранителей, которые всегда вокруг тебя? Как-то не понятно, Вин.

Он съезжает на обочину, сбивая идущую за нами машину. Они тоже останавливаются, и оба мужчины выходят из своих машин. Винни отмахивается от них, молча говоря, что все в порядке. С явным колебанием они возвращаются в машину, продолжая внимательно следить за нами.

Винни поворачивается ко мне с суровым выражением на лице.

– Ты молод, Карсон, слишком молод, чтобы знать о зле нашего мира, хотя, возможно, уже испытал часть его, – гнев вспыхивает передо мной при воспоминании о том роковом дне. – Но я хочу, чтобы ты знал, сын мой… Меня уважают, потому что я требую уважения. Нет, я не президент, но можешь считать меня таковым. У меня есть обязанности, которых нет у обычных мужчин. Я очень важен в мире, в котором мы живем, и постоянно должен быть настороже. Много кто хочет видеть меня мертвым, но familia* будет заботиться обо мне, как и я о них.

– А что такое familia?

– Когда-нибудь ты поймешь, сын мой. Мир и всё, что ты знаешь, обретет смысл, – он снова заводит машину и плавно выезжает на дорогу.

– Эй, Вин?

– Да, Карсон?

– Я хочу когда-нибудь стать таким же, как ты.

На его лице играет гордая улыбка.

– И ты им станешь, сын мой, когда-нибудь станешь, – и с этими словами он прибавляет громкость радио, заглушая бесконечные вопросы, бушующие в моей голове.

Комментарий к Глава 3 * familia – семья/клан

====== Глава 4 ======

Элайна

Три года спустя

Элайне девять лет

Мичиган

– Джейс Пенталини, лучше верни мне мистера Обнимашку сейчас же! – я кладу руку на бедро, одаривая своего глупого брата самым злобным взглядом, на который только способна.

– Что? Эта старая фигня? – он поднимает мистера Обнимашку высоко в воздух с дерзким взглядом.

– Опусти! Ты делаешь ему больно! – кричу я.

– Это плюшевый мишка, Эл. Он ничего не чувствует!

Я делаю резкий вдох:

– Возьми свои слова обратно!

– Заставь меня.

Мои руки сжимаются по бокам. Он самый худший старший брат на свете!

– Лучше сам, или я скажу папе! – угрожаю я.

Он немного запинается:

– Ты не посмеешь.

– Эй, папа! – я бросаюсь бежать, а Джейс спешит за мной. – Сопляк!

– Элайна, остановись! – слышу я, как брат кричит издалека, но мне все равно. У Джейса мистер Обнимашка!

– Папа, папа! – кричу я, вбегая в единственную комнату в доме, где, как я знаю, он сидит.

– Элайна! Нет! Не иди!

Я рывком распахиваю двойные двери и вбегаю в комнату, не ожидая увидеть там толпу разъяренных мужчин.

Мой брат, наконец, тоже пробирается в комнату, хватая ртом воздух, и пытается вытащить меня оттуда.

– Прости, папа. Я пытался остановить ее, но не…

– Не смог? – заканчивает отец.

– Да, сэр.

Один из мужчин в комнате издает смешок.

– Позволил девчонке обогнать себя, парень?

Я поднимаю подбородок и, прищурившись, смотрю на тощего мужчину.

– Ты-то точно знаешь. Держу пари, девчонки все время от тебя убегают.

Несколько мужчин в комнате хихикают, и мне приходится сдерживаться, чтобы не показать язык этому глупому человеку. Разве он не знает, что девочки намного лучше мальчиков?

– Элайна, ты прекрасно знаешь, что нельзя приходить сюда без приглашения, – говорит отец.

– Но… но, папа, у него мистер Обнимашка! – я задыхаюсь, чувствуя ужасную вонь дыма повсюду.

Мой отец сердито смотрит на Джейса.

– Это правда?

– Нет… – начинает Джейс. Лицо папы становится еще злее от этой лжи. – Да.

Папа выходит из-за стола и встает перед братом, скрестив руки на груди.

– Мы забираем чужое?

– Н-нет, сэр.

– Что будет, если мы это сделаем?

– Мы… мы окажемся в канаве.

– Да, сынок. В канаве, вместе со всеми остальными ворами. Никогда больше не увидим свою семью.

– Или Тессу, – насмехаюсь я, видя, как смущение овладевает его лицом из-за того, что он влюблен в мою лучшую подружку.

Отец бросает в мою сторону суровый взгляд, прежде чем снова нацелиться на Джейса.

– Мы не берем то, что нам не принадлежит, сынок, особенно у семьи. Если только враги берут что-то наше, мы это забираем. Это называется возмездием.

Я фыркаю:

– Пап, у нас нет врагов. Все любят тебя так же сильно, как и я!

На этот раз мужчины смеются еще громче, и я в замешательстве оглядываю комнату. Что тут смешного?

– Вот бы мы смотрели на мир, как дети, – фыркает один из мужчин.

– Марон! Тогда мы все были бы святыми.

Снова раздается смех, и отец отмахивается от него мягкой улыбкой, подхватывая меня на руки.

– Если бы все любили меня так же сильно, как ты, Элайна, кто бы стал моим tesoro*?

– Все еще я, пап, потому что я полюбила тебя первой! – я обнимаю его так крепко, как только могу, и он так же крепко обнимает меня в ответ.

Я скучала по нему. Его рабочие поездки становятся все длиннее и длиннее, и я счастлива, что он наконец вернулся домой.

Он опускает меня на пол и гладит Джейса по голове.

– Верни сестре медведя. Сегодня день рождения моей маленькой девочки, пойдём сходим на вашу вечеринку.

Я крепко прижимаю мистера Обнимашку к груди и разворачиваю свое красивое платье.

– Точно! Пойдем открывать подарки!

Мой отец хихикает, и мужчины начинают выходить из комнаты, но не раньше, чем начинает звонить телефон на столе.

– Mamma mia, – выдыхает отец. – Ленни, можешь ответить?

Я держу отца за руку, ожидая, когда он присоединится к празднованию моего дня рождения.

Ленни хмурится, слушая разговор по телефону. Он весит трубку со злостью.

– Это мальчик. Карсон. У него неприятности.

И это выводит моего отца из себя.

– Черт! Дайте мне первый рейс в Нью-Йорк… СЕЙЧАС ЖЕ!

Мое маленькое сердечко сжимается, и я не могу сдержать слез. Он снова уезжает. Это несправедливо! Я бросаю мистера Обнимашку и бегу в свою комнату, забыв о вечеринке.

– Элайна… – слышу я голос отца, но не обращаю на него внимания и падаю в постель, чтобы поплакать.

Кто этот Карсон, который испортил мне вечеринку? И почему мой папа должен уехать, чтобы спасти его?

~

Карсон

Сейчас мне четырнадцать лет, я выше всех в своем классе, и девочки начинают обращать на меня еще больше внимания.

Даже Эллиот сбросил весь жир, который был у него в детстве, сделал рывок роста, превратившись в маленького дамского угодника.

Сегодня он подумал, что было бы неплохо пропустить ланч и отправиться в спорт-зал, чтобы посмотреть, как тренируются болельщицы, и, конечно, я не собираюсь протестовать по этому поводу. В конце концов, я все еще любопытный подросток.

– Хорошо выглядите, девочки, – заявляет Эллиот, заработав несколько суровых взглядов от нескольких проходящих мимо нас болельщиц.

Я хихикаю рядом с ним.

– Что? Я просто демонстрирую свою школьную гордость за них, вот и все.

– Если школьная гордость – это Ребекка Лэнсон, главная чирлидерша в супер короткой юбке и с большими грудями, то да, конечно.

Он останавливается на полуслове:

– Эй, ты винишь меня? Посмотри на ее подругу, Стейси?

Прежде чем я успеваю ответить, входит футбольная команда, заканчивающая свою полуденную тренировку, и я чувствую, как чье-то плечо слишком грубо толкает меня.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь лицом к хихикающему футболисту.

– Смотри, куда идешь, тупица, – говорит он, поворачиваясь и продолжая идти.

Я замечаю имя на спине его майки. Стюарт. Филипп Стюарт. Известный хулиган и самый большой в мире придурок. Он и не подозревал, что я ждал такой возможности и не собираюсь становиться его жертвой.

– Заставь меня, – заявляю я, и вся его команда останавливается.

– Что ты сказал? – спрашивает он, снимая шлем и бросая его на землю.

Я сжимаю кулаки и не успеваю опомниться, как оказываюсь прямо перед лицом парня.

– Ты слышал. Заставь меня. Попробуй.

Филипп смеется слишком громко. Я вижу, как на его лице отражается страх, и его жесткое поведение сдувается с каждой секундой.

– Это просто шутка, приятель. Не принимай близко к сердцу.

– О, теперь это шутка, а, квотербек?

Каждый шаг, который он делает назад, я следую за ним, пока в конце концов не загоняю в угол.

– Успокойся, это было случайно.

Он оглядывает комнату, видя, что его команда теперь хихикает над ним.

– Ты думаешь, я тебя боюсь? Я умею драться…знаешь почему? Потому что я вырос с отцом, который научил меня, как это делать, в отличие от…

Я так быстро сжимаю его шею руками, и парень едва успевает сделать следующий вдох. Я быстро закрываю ему глаза, сильно толкая его к шкафчикам, бью кулаком в любое место, куда дотягиваюсь.

Его товарищи по команде пытаются вмешаться, я слышу крики и вопли, и даже мое имя выкрикивают несколько раз, но ничто не может остановить меня в этот момент. Знакомое ощущение чистого адреналина мчится по моим венам, и я не могу насытиться им.

Это то, ради чего я живу. Это как электричество, бегущее по моим костям, которое подпитывает и накачивает меня энергией.

– Карсон, слезь с парня, пока не убил! – кричит кто-то.

Именно тогда я, наконец, прихожу в себя, останавливая любые дальнейшие атаки на него.

Я грубо бросаю бесчувственного ребенка на землю и отступаю. Учителя, сотрудники и школьники в ужасе смотрят на меня, пока несколько футболистов лежат передо мной, окровавленные и в синяках.

Я смотрю на Эллиота, который так же ошеломлен, как и я, и тяжело дышит.

Я еще раз окидываю взглядом зал, оценивая все, что только что произошло. Выражение, которое остается на каждом лице, навсегда напомнит мне о том, кто я внутри, независимо от того, как сильно я пытаюсь это скрыть.

Чудовище. Я чудовище.

~

Мы сидим в кабинете директора, кажется, уже несколько часов. Винни в ярости входит в дверь. Он даже не удостоил меня взгляда, он просто идет прямо в кабинет директора, когда двое его охранников встают снаружи. Ему пришлось бросить все и прилететь из Мичигана только ради меня, не говоря уже о том, что у Элайны сегодня девятый день рождения. Я чувствую себя ужасно.

– Зачем твоему отцу два огромных телохранителя?

Я игнорирую его вопрос, потому что даже я этого не знаю.

После того, что кажется вечностью, Винни, наконец, выходит из кабинета.

– Эллиот, ты можешь вернуться в класс, – Эллиот встает с явным потрясением на лице.

– Э-э, сэр? Разве нас не исключили? Даже не отстранили?

– Конечно нет, это была самозащита. Эти парни спланировали нападение, – выражение его лица становится суровым. – Верно, ребята?

Мы ошеломленно смотрим на него. Конечно, это была не самозащита, мы сами начали и закончили, но взгляд Винни говорит нам, чтобы мы просто заткнулись и согласились.

– Да, сэр, – Эллиот кивает, не добавляя больше никаких комментариев или вопросов.

– Верно, Карсон?

– Да, сэр.

Удовлетворенный тем, что мы оба поняли, он отмахивается.

– Теперь мне нужно вернуться к важным делам, которыми я занимался до того, как меня грубо прервали и выдвинули ложные обвинения против моего сына и его друга.

Директор хватает Винни за руку и сильно трясет, на лбу у него выступили капельки пота.

– Мне очень жаль, еще раз, Мистер Пенталини, пожалуйста, простите нас. Мне следовало бы догадаться… Карсон и Эллиот – наши лучшие ученики. Они никогда бы не сделали этого без веской причины.

Мы с Эллиотом переглядываемся:

– Какого хрена?

– Что ж, мистер Ноксин, в следующий раз, когда вы снова обвините моего сына в подобных вещах, я без колебаний возьму дело в свои руки. Понятно?

Я поражен силой и влиянием, которые волнами исходят от Винни. Он наполняет всю комнату легким, угрожающим присутствием. Меня поражает благоговейный трепет, который он излучает, чтобы манипулировать людьми только своими словами.

Единственное, что есть у человека в этой жизни – его слово.

Теперь я понимаю, что это значит.

– Конечно, сэр! Пожалуйста, дайте мне знать, если вам понадобится что-нибудь еще от меня. Вообще-то у меня есть два билета на завтрашний матч «Янкиз». Я собирался поехать с женой на годовщину, но, черт возьми, кому вообще нужно праздновать двадцать шесть лет вместе? – этот парень настолько же жалок, насколько и глуп. – Возьмите их и повеселитесь!

– Я уверен, что мальчикам понравится, да? – спрашивает Винни, глядя на нас с Эллиотом.

– Да, черт возьми! Они играют в «Ред Сокс»! Игра века. Спасибо, мистер Ноксин! Спасибо, мистер Пенталини! – Эллиот хватает билеты и выбегает из офиса, как будто они могут исчезнуть в любую секунду.

– Вы не будете возражать, если я заберу сына домой пораньше? – спрашивает Винни, крепко хватая меня за плечо, безмолвно предупреждая, что меня ждет нагоняй.

– О, конечно можете, всего хорошего, мистер Пенталини!

С этими словами мы выходим из школы и направляемся к черному «Кадиллаку», который ждет нас у крыльца.

Один из охранников садится на водительское сиденье, Винни – на пассажирское, а я сзади вместе с другим мужчиной. Я смотрю на водителя, понимаю, что никогда не видел его раньше. Винни замечает мой вопросительный взгляд.

– Карсон, это мой шурин Ромарио. Ромарио, это Карсон.

Он коротко кивает мне в зеркало заднего вида, и я отвечаю ему тем же, не заботясь о формальностях.

– Значит, целая футбольная команда, да? – спрашивает Ромарио, выезжая в переполненный транспортными потоками город.

Я пожимаю плечами в ответ.

– Они это заслужили. Я бы провел с ними еще десять раундов. Придурки.

Винни и Ромарио бросают друг на друга взгляды, которые я не могу понять. На лице Ромарио появляется лукавая улыбка.

– Ну что будешь делать, Винченцо?

Я хмурю брови, гадая, о чем, черт возьми, они говорят.

– Он еще не готов, Ро. Всему свое время.

И с этими словами разговор прекращается, начинается новый, который заставляет меня чувствовать себя еще более дерьмовым, чем раньше.

– Моя бедная tesoro была убита горем из-за того, что мне пришлось так внезапно покинуть ее день рождения. Ты бы видел выражение ее лица, – Винни качает головой, издавая низкий смешок. – Эта девушка будет моей смертью, клянусь.

– Не могу дождаться, когда у нас с Вэл появятся собственные дети, она молилась об этом. Видит бог, мы уже давно пытаемся.

Я отключаюсь от остальной части разговора, коря себя за то, что испортил день рождения девятилетней девочки из-за беспорядка, который я постоянно навожу. Я с горечью провожу рукой по своим растрепанным кудрям. Почему я просто не могу быть нормальным?

Я чувствую, как все глубже и глубже погружаюсь в темноту, не видя выхода.

Этой ночью я смотрю в потолок, Винни входит в мою комнату и садится на край кровати.

– Так ты расскажешь мне, что на самом деле произошло сегодня? – спрашивает он с понимающим видом.

Я игнорирую его и пожимаю плечами.

– Не о чем говорить, Вин, это просто случилось и все.

– Чушь собачья, сынок. Человек не просто выводит из строя целую футбольную команду, травмируя ее до такой степени, что, вероятно, они не будут играть до конца сезона. Так не бывает, малыш.

Я выдохнул, раздумывая, сказать ему правду или нет. Правда, которая грызла меня весь день. Я решаю: либо сейчас, либо никогда.

– Не могу объяснить… я был словно чудовищем.

Винни постукивает по краю кровати, молча предлагая мне сесть рядом. Я так и делаю, и он успокаивающе обнимает меня за плечи.

– Что бы это ни было, Карсон, ты можешь мне сказать. Может, я и не твой биологический отец, но это не мешает мне относиться к тебе, как к собственной плоти и крови. Что бы тебя ни беспокоило, можешь сказать мне.

Я вздохнул, выкладывая свою правду единственному человеку, которому могу довериться, независимо от обстоятельств.

– Этот глупый Филипп постоянно нападает на девочек, как будто они для него не более, чем грязь. Он издевается над ними, заставляет их плакать, и я даже видел, как он толкнул одну. Сегодня он толкнул меня, и я не смог остановиться. Я хотела причинить ему боль. Очень-очень сильно. Особенно, когда он сказал что-то про моего отца, – я делаю паузу, пытаясь успокоить гнев. – Он все время нападает на невинных людей, и это неправильно, Винни. Так что я просто… – рявкнул я. – Я не мог себя контролировать. Весь гнев, все мое разочарование просто вырвались наружу, и я не мог остановить это. И знаешь, что было хуже всего?

Он не отвечает, только подбадривает меня кивком.

– Хуже всего было то, что я наслаждался каждой секундой. Кровь, ощущение того, как мой кулак соприкасается с их телами, сила во мне, выражение страха в их глазах, просто прилив всего этого… Винни, мне это нравилось, и я хотел большего. Как и в первый раз. Разве это не делает меня чудовищем?

Во взгляде Винни мелькает печаль.

– В каждом из нас есть демоны и монстры, сын мой, и у каждого есть способы кормить их. В мире, в котором мы живем, эти монстры могут быть либо твоим лучшим другом, либо злейшим врагом, в зависимости от того, насколько хорошо ты их контролируешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Если раньше у меня и были сомнения, то теперь я знаю, что ты преуспеешь в этой жизни, тебе просто нужно правильное руководство. Ты еще не готов, но в свое время я буду тобой гордиться, сынок.

Меня охватывает смятение.

– Ты говоришь загадками, Винни, я не понимаю, что ты имеешь в виду. В какой жизни мне будет хорошо?

– Той, для которой ты всегда был предназначен, – он делает паузу, прежде чем продолжить, – И знаешь, нет, сын мой, это не делает тебя чудовищем, это делает тебя защитником. Ты защищаешь тех, кто тебе дорог, несмотря ни на что. И это должен делать мужчина. Но ты должен контролировать эти побуждения, прежде чем они станут контролировать тебя. И когда-то меня не станет, чтобы убирать за тобой беспорядок, как сегодня, – он встает и тянется к двери, но я останавливаю его.

– А что, если… что, если я не смогу их контролировать? Что, если однажды я сорвусь и не смогу вернуться?

– Тогда это твой собственный выбор, мой мальчик. Тьма сама себя не приглашает, ты приглашаешь её.

Комментарий к Глава 4 * tesoro – сокровище

====== Глава 5 ======

Элайна

Сидя на ковре в своей спальне, я постукиваю карандашом по листку, на котором пишу.

Дорогой Карсон,

Наверное, мне следует начать с того, что я расскажу тебе немного о себе. Меня зовут Элайна Мари Пенталини. Мне 12 лет, и я живу в штате Мичиган (если посмотреть на карту, то это тот, который выглядит как гигантская варежка!). Я люблю шоколад, щенков и запах ванили. Я слишком любопытна, по крайней мере, так говорит папа, и поэтому я пишу тебе это письмо. Я спрашивала его о тебе каждый день с тех пор, как мне исполнилось девять лет.

Ленни, он же один из придурков моего отца, сказал, что в тот день у тебя были неприятности. Я не знаю, в какую беду ты попал, но надеюсь, что теперь с тобой все в порядке. Папа почти ничего не рассказывает о тебе, кроме того, что ты на несколько лет старше, у тебя нет семьи, и поэтому он иногда прилетает в Нью-Йорк, чтобы повидаться с тобой. Чтобы ты не был одинок.

Мне очень грустно думать об этом, потому что никто не должен быть одинок, особенно в таком большом городе, как Нью-Йорк! Я всегда мечтала попасть туда, но знаю, что этого никогда не случится. Папа говорит, что самое безопасное место для меня – это Мичиган, где он и его люди могут присматривать за мной. Но если в Мичигане так безопасно, то почему я почти не выхожу из дома, разве что в школу? И почему мне нужно, чтобы его вонючки следовали за мной повсюду, куда бы я ни пошла?

У меня есть секрет, в котором я должна признаться… Несмотря на то, что у меня есть семья, иногда я чувствую себя так же, как и ты. Одинокой. Как будто я принцесса, запертая в башне и ждущая, когда кто-нибудь придет и спасет меня. Но знаешь что? Почему кто-то должен меня спасать? Я могу спасти себя и не хочу ждать, пока вырасту, чтобы доказать отцу, что я не нуждаюсь в его защите, и я могу жить нормально, как все другие девочки в школе…

Я никогда не признавалась в этом никому, даже своей лучшей подруге Тессе, и не знаю, почему я думаю, что письмо к тебе ответит на мои вопросы или вообще поможет как-то, но что-то подсказывает, что ты поймешь, о чем я говорю.

Я даже не знаю, как это письмо дойдет до тебя без ведома отца, но я просто чувствую, что тебе тоже не помешал бы друг. И вот я здесь.

Я положу это письмо внутрь…

Внезапно моя дверь распахивается, и в комнату врывается брат. Его глаза останавливаются на бумаге передо мной, и злой блеск появляется на его лице.

– Что это ты пишешь? – он пробирается в комнату и выдергивает у меня листок.

– Эй, отдай! – я вскакиваю, но он держит его высоко над головой, далеко от меня.

– Что это? Твое тайное любовное письмо?

– Нет!

Он все равно разрывает.

Обрывки моего письма рассыпаются, а брат раскидывает разорванные кусочки, как конфетти, падающее вокруг меня.

У меня замирает сердце, и на глаза наворачиваются слезы. Я чувствую себя глупо и немного жалко за то, что я вообще написала это.

Господи, о чем я только думала?

– Я ненавижу тебя! – кричу я, когда он, хихикая, выходит из моей комнаты, и я чувствую себя еще более одинокой, чем когда-либо прежде.

====== Глава 6 ======

Карсону семнадцать лет

– Ты до сих пор не хочешь переезжать в Мичиган? – начинает Винни, помешивая макароны на тарелке

Я мысленно вздыхаю.

– Так будет лучше, Вин.

– Для кого? Для тебя, Карсон?

– Для всех.

Его вилка звякает по столу.

– Тебе семнадцать лет, сынок. Ты не можешь вечно избегать других людей, кроме меня и Эллиота. Это неправильно – изолировать себя. Тебе нужна семья, Карсон.

– У меня есть все необходимое. Мама Эллиота относится ко мне, как ко второму сыну, у меня есть ты. Мне больше никто не нужен. Я в порядке.

– Но я могу быть рядом с тобой дольше, чем сейчас, Карсон. Ты становишься мужчиной. Просто поедем со мной в Мичиган…

– Нет, – перебиваю я.

Он растерянно смотрит на меня, почти сердито, как будто никто никогда не говорил ему этого раньше. Это заставляет меня быстро перефразировать сказанное.

– Теперь я старше, Вин, и понимаю гораздо больше, чем в шесть лет. Мне тебя навязали. Меня к тебе принудили. У тебя есть своя семья. Я уже достаточно отягощал твою жизнь.

Он выглядит злее, чем раньше. Виски в его руке чуть не вытряхивается из стакана.

– Обуза, Карсон? Таким ты себя считаешь? – он с грохотом ставит стакан на стол, и его содержимое переливается через край. – Никогда больше не смей смотреть мне в глаза и повторять эти слова, понял?

Я не отвечаю. Винни никогда не повышает на меня голос, и, честно говоря, я никого не боюсь, но взгляд, который он бросает на меня сейчас, заставляет меня чувствовать себя иначе.

– Никто не говорит мне, что делать, я делаю все, что мне заблагорассудится. Никто меня ни к чему не принуждал. Я не буду просить тебя снова, но в следующий раз, когда ты скажешь мне «нет» – это будет последний раз. Понял?

Я сдержанно киваю, прежде чем звонит его телефон, и он уходит в другую комнату, чтобы ответить.

– Что значит “ты позволил ему уйти”? Ты найдешь этого придурка, и как только найдешь, скажи ему, что он пожалеет, что украл эту чертову вещь у Винченцо Пенталини!

Я хмурю брови, прислушиваясь к короткому разговору, происходящему в соседней комнате. Кто, черт возьми, украл у Винни, и что именно? Насколько я понял, Винни занимается биржевым бизнесом, так что, может быть, это были деньги?

Вскоре он возвращается, выглядя более напряженным, чем обычно.

– Все в порядке, Вин?

Он коротко кивает:

– Будет.

– Тебе как-нибудь помочь?

Он надевает длинное пальто и шляпу в тон.

– Может быть, в один прекрасный день.

Прежде чем я успеваю задать вопрос, он уходит без предупреждения. Я отмахиваюсь от своего замешательства и решаю пойти к Эллиоту на ночь.

Я поднимаюсь по ступенькам крыльца его дома, и дверь внезапно распахивается.

– Да заткнись ты, старая карга. Сидишь на заднице весь день и смотришь свои дурацкие сериалы! – Гарольд, отец Эллиота, спотыкаясь, выходит из дома, чуть не падая с лестницы.

Он видит меня, сильный запах дешевого спиртного сочится из его дыхания, когда он проходит мимо.

– Карсон, сделай одолжение, мальчик, никогда не женись. Это разрушит твою чертову жизнь.

Не обращая на него внимания, я вхожу в дом и нахожу маму Эллиота, поспешно пытающуюся спрятать банки с ликером и пивом.

– Все в порядке, миссис Дебра?

Она делает глубокий вдох, прежде чем ответить:

– Да, Карсон, Эллиот наверху.

Я знал, что мистер Джеймс не самый лучший отец в мире, но это было слишком, даже для него.

Я нахожу Эллиота в комнате, слушающего музыку на CD-плеере. Он снимает наушники и садится на кровати.

– Он уже ушел?

Я киваю.

– Слава Богу, – он встает, надевает ботинки.

– Куда это ты собрался?

– Ты имеешь в виду, куда мы собрались?

– В смысле? – снова спрашиваю я, все больше расстраиваясь.

– Ты знаешь Макса Уэббера? – спрашивает Эллиот, завязывая шнурки на кроссовках. Я киваю в ответ. – Его родителей нет в городе, поэтому он устраивает вечеринку.

– И мы идем, потому что…

– Потому что моя Лола пригласила нас, вот почему.

– Я думал, твоя девушка – Миа.

Он пожимает плечами:

– Да? Ну ладно. Это вчерашняя. Давай попробуем украсть немного выпивки из тайника моего отца.

Через несколько минут, с полными карманами пальто, мы наконец готовы. Макс живет всего в паре кварталов отсюда, и мартовский воздух хорош для прогулок.

Эллиот достает пачку сигарет и закуривает.

– Хочешь одну?

Я принимаю его предложение и делаю затяжку. Мы добираемся до дома в рекордное время. Из больших динамиков доносится электрическая танцевальная музыка, люди уже в хлам, и сильно пахнет травой.

– Так, так, так… парнишки, – девушка, как там ее звали, Лилли, Лола, подходит к нам, как только мы заходим внутрь.

Ее платье такое же грязное, как и она сама, а каштановые волосы подстрижены до ушей. Она напоминает мне кукол-пикси, с которыми часто фотографируется дочь Винни, Элайна.

– Так, так, так… это… – Эллиот замолкает, обдумывая что-то в своей голове.

Зная его, он, вероятно, уже забыл имя этой девки.

– Лола, я Лола, – оскорбленно отвечает девушка.

– Именно это я и хотел сказать, детка!

Она закатывает глаза.

– Да, неважно.

Она уходит, и Эллиот плетется за ней.

– Ну же, детка, не злись!

И на этой ноте ночь становится более или менее спокойной. Ближе к полуночи я наконец возвращаюсь домой. Я вполне ожидаю, что Винни уже будет там, когда я войду в дверь, поэтому немного странно, когда я замечаю, что его нет.

Я пожимаю плечами. Наверное, все еще занимается тем делом. Когда я иду по коридору к своей комнате, мое внимание привлекает звонок из его кабинета.

В доме существует негласное правило избегать этой комнаты любой ценой, но Винни редко оставляет телефон дома.

Не знаю, алкоголь или травка на меня влияет, но я нерешительно вхожу в комнату и беру трубку.

Не успеваю я даже сказать «алло», как на другом конце провода раздается голос:

– Кок продан. Они сказали, что это был самый свежий гребаный колумбийский снежок, который они когда-либо пробовали! Я сейчас еду за деньгами. Просто даю тебе знать на случай, если с этими проклятыми русскими опять что-нибудь случится. Я буду на связи, – и вот так просто линия обрывается.

Я держу телефон в руке, кажется, целую вечность, пытаясь осмыслить то, что сказал мужчина. Кокаин? Продан? И с какой стати тут русские?

Во что, черт возьми, Винни вляпался?

Положив телефон обратно на стол, я ловлю взглядом папку. Я раздумываю, стоит ли мне открыть ее или просто убраться отсюда к чертовой матери и притвориться, что я ничего не видел и не слышал.

Мое любопытство берет верх над логикой, и я уже осматриваю каждую страницу и каждое слово, которое попадаются мне на глаза. В папке хранятся стопки документов, в том числе подробные отчеты нескольких известных мэров и губернаторов. Их фотографии на благотворительных мероприятиях, аукционах и даже, к моему удивлению, в секс-клубе. Они совершенно не подозревали, что их фотографируют.

Больше файлов и отчетов о смерти каких-то людей, спрятанных по всему кабинету, оставляют меня в еще большем замешательстве, чем раньше.

Что Винни делает со всей этой информацией?

Я никогда не был любителем подглядывать, но сейчас я становлюсь старше, и мне нужны ответы, а Винни молчит.

Проходя через один из многочисленных шкафов, коробка с фотографиями вываливается на деревянный пол. На них он со своей семьей. Он с женой, с сыном, но в основном фотки его дочери – Элайны. На каждом снимке она становится все красивее и красивее, чем на предыдущей, и выглядит как кукла.

Настоящий ангел.

Одна из фотографий особенно привлекает мое внимание: на ней она с какой-то девушкой демонстрируют большие глупые улыбки, обнимая друг друга, как будто они лучшие подружки. Это очень мило.

Заглянув немного в другую жизнь Винни, я подбираю выброшенные фотографии и аккуратно кладу их обратно в коробку.

Я не очень люблю, когда меня фотографируют, так что моих тут нет. Хотя мне не нужны напоминания о своем жалком существовании.

Скрип входной двери приводит мое тело в состояние тревоги, и я быстро выхожу из кабинета.

Я останавливаюсь как вкопанный, когда сзади меня раздается голос:

– Нашел, что искал?

Голос Винченцо спокоен, но я-то знаю… Чем он спокойнее, тем сильнее буря внутри. Я застываю на месте, не в силах пошевелиться.