Текст книги "Жестокие намерения (ЛП)"

Автор книги: Шивон Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 31

– Этого больше не повторится, – рычит Кэм, стягивая рубашку через голову, комкая ее и бросая в корзину для белья.

– Отвали и не пытайся указывать мне, что делать.

Я упираю руки в бедра и пристально смотрю на него. Он подходит ко мне, наклоняясь ближе.

– Мы оба знаем, что ты моя, так что перестань пытаться вывести меня из себя.

От этих слов я чуть не уронила челюсть на пол, а сердце замерло, но затем в мыслях всплывают все его выходки, и это напомнило мне какой он жестокий и высокомерный засранец. Кэм ухмыляется, уходя в ванную, и я слышу, как сразу же включается душ.

Через несколько минут звук выключаемого душа вырывает меня из размышлений, и я топаю в ванную. Кэм, с обернутым вокруг бедер полотенцем и каплями воды, стекающими по его влажной коже, стоит у раковины и держит руку под краном, морщась, когда вода каскадом стекает по его разбитым костяшкам пальцев.

– Дай посмотреть.

Протискиваюсь внутрь, стараясь не пускать слюни на полуобнаженное тело и притворяясь, что не возбуждена до предела, когда беру его за руку, поднимая ее для более пристального осмотра.

– И другую, – заявляю я, взяв обе его руки для тщательного осмотра, до крови разорванной, кожи. – Дай угадаю, сегодня роль главного мудака играл ты?

Я опускаю обе руки под воду, осторожно очищая их.

– На самом деле, эта честь принадлежала твоему брату. – Он слегка морщится. – И я еще думал, что это у меня проблемы с управлением гневом.

Прежние слова Джексона всплывают в памяти, и я задаюсь вопросом, насколько хорошо знаю своего брата и Чарли. Трент такой высокомерный ублюдок, что ни от кого не скрывает, кто он такой.

Но неужели брат и его друг скрывали, кто они такие? Что на самом деле происходит в Паркхерсте и насколько сильно мне следует бояться их?

– Ну и каков вердикт? – спрашиваю я, вытирая его руки насухо полотенцем.

– Подозреваемый. Парень обосрался, и это не внушает особого доверия.

– Итак, мы вернулись к началу?

Мной овладевает разочарование, когда я наношу антисептический крем на поврежденную кожу.

– Мы обдумываем варианты. – Он приподнимает мой подбородок одним пальцем. – Мы разберемся с этим. Обещаю.

Час спустя я все еще бодрствую, слушая, как Кэм ворочается в кресле, а мой разум отказывается отключаться. Я вскакиваю, отбрасывая одеяло на пустую сторону кровати.

– Это нелепо. Нам через пару часов в школу, и никто из нас не выспится. Просто ложись уже в постель.

Он, должно быть, устал, проводя последние три ночи в этом кресле. Что абсолютно нелепо, учитывая количество свободных кроватей в доме. Но Кэм отказывается оставлять меня одну в комнате, и должна признать, что рядом с ним я чувствую себя в большей безопасности.

Я ожидаю ожесточенного спора с его стороны, но Кэм молча скользит под одеяло и поворачивается на бок лицом ко мне. Мы смотрим друг на друга, даже не предпринимая попыток уснуть. Уверена, что Кэм должен слышать звук моего сердцебиения. Я упиваюсь тем, как он прекрасен вблизи. Почти слишком красивый, чтобы быть настоящим. Его глаза похожи на гигантские лужи жидкого шоколада, и я ныряю прямо в них.

Электричество кружится вокруг нас, и каждая часть моего тела покалывает в ожидании. Его взгляд опускаются к моему рту, и я облизываю губы. Я сглатываю напряжение в воздухе, молча умоляя его сделать шаг.

Чем дольше мы смотрим друг на друга, тем более горячим становится мое тело, пока я внутренне не начинаю кричать, тело болит и нуждается, а губы взывают к нему.

В конце концов, мы оба движемся как одно целое, погружаясь друг в друга, как будто какая-то невидимая сила одновременно притягивает нас и сталкивает. Кэм обхватывает меня за талию, и наши губы сталкиваются в обжигающе-горячем поцелуе, от которого у меня сводит пальцы ног. Он притягивает меня вплотную к себе, удерживая ладонью за поясницу, и наклоняя голову, углубляет поцелуй. Наши языки переплетаются, и я пожираю его, как будто он сочное шоколадное мороженое, которое я ела раньше.

Снова попробовав его и вспомнив все, я больше не могу отрицать своих чувств к нему.

Неважно, насколько Кэм мне противен, в ту первую ночь он проник мне под кожу, и я не могу его выкинуть, хотя очень пыталась.

В отчаянии от нужды я прижимаюсь своими бедрами к его, и чувствую, как эрекция давит на меня сквозь штаны и пижамные шорты. Кэм издает стон, и я задыхаюсь и извиваюсь, а кожа зудит от необузданного желания.

Когда он отстраняется, мы оба дышим с трудом. Тонкая майка прилипла к спине, и моя нога просунута между его ног. Кэм обхватывает мое лицо и нежно целует, что сводит с ума сильнее, чем поцелуи полные страсти.

– Спи, детка.

Он притягивает меня ближе к своей груди, и я позволяю сильному ритму его сердца быстро усыпить меня. На следующее утро, полностью одетый, но с влажными после душа волосами, Кэм будит меня поцелуем в губы.

– Пора вставать, принцесса. Если только ты не передумала насчет школы?

– Конечно, нет, – говорю я, зевая.

– Я приготовлю завтрак, пока ты принимаешь душ. Не задерживайся.

Все время, пока нахожусь в душе, я не могу сдержать кривой ухмылки, но прежде, чем спуститься на кухню, прячу все следы радости и веселья, надевая маску обыденности.

Во время завтра парни молчат, но это не неловко.

Мы выходим из дома, но Кэм тянет меня обратно в дверной проем, обнимает, оставляет на губах долгий поцелуй.

– А это еще за что?

– Две причины, – говорит Кэм, беря меня за руку и активируя сигнализацию. – Первая, ты моя, и никто не прикасается к тебе, кроме меня.

Пока он закрывает входную дверь, я закатываю глаза, хотя сердце чуть ли не делает сальто от счастья.

– А вторая?

– Если кто-нибудь будет тебя сегодня задевать, то я немедленно хочу об этом узнать. Именно ко мне ты обращаешься за помощью. Понятно?

Он открывает дверь на заднее сиденье, обхватывает меня за бедра и осторожно приподнимает, затем обходит машину с другой стороны и садится рядом со мной.

– Ответь мне, – требует Кэм. – И пристегни ремень безопасности.

Я поднимаю средний палец вверх, одновременно улыбаясь ему и застегивая ремень. Он посылает мне один из своих сулящих смерть взглядов, которые никогда не казались мне угрожающими.

– Я поняла, и не нужно изображать из себя пещерного человека. Я расскажу тебе, если что-нибудь случится.

– Хорошая девочка.

Уже открываю рот, чтобы высказать несколько ругательств, но он наклоняется и затыкает меня поцелуем.

– Если ты будешь целовать ее каждый раз, когда она дерзит тебе, то для других действий не останется времени. – Усмехается Джексон.

– Вообще не беспокоюсь насчет этого, – Кэм самодовольно улыбается в ответ, и Джексон смеется громче.

– Если вы собираетесь продолжать в том же духе, то в школе вы должны быть скрытными, – говорит Сойер, глядя на нас в зеркало заднего вида, когда он выводит машину с подъездной дорожки на дорогу.

Хорошее настроение Кэма испаряется, когда он наклоняется вперед, кладя руки на спинку водительского сиденья.

– Я что, похож на гребаного идиота? Мы оба понимаем необходимость осторожности. – Он откидывается назад, переплетая свои пальцы с моими. – Мы справимся.

За время поездки никто больше не произнес ни слова, но эта тишина дружелюбна и расслаблена.

Когда мы приезжаем в школу, Чарли ждет нас на парковке открывает мою дверь, помогая выйти.

– Где Дрю?

– С Трентом.

– Какого хрена?

– Расслабься, Эбби. Это все часть плана. – Чарли смотрит поверх моей головы. – Разве ты не ввел ее в курс дела?

– Не было времени, – холодно отвечает Кэм.

– У тебя было время поцеловать меня! – рявкаю я, толкая его в грудь. – Мог бы найти время и для того, чтобы все рассказать.

Чарли выгибает бровь, но ничего не говорит, берет меня за руку и идет ко входу.

– Дрю нужно держаться поближе к твоему отцу и Тренту, чтобы мы знали, что происходит. Что касается ситуации с Трентом, то я на твоей стороне, а Дрю на его.

– Отлично, – ворчу я. – Теперь он будет таким самодовольным и высокомерным, думая, что настроил моего близнеца против меня.

– Кому какое дело, что думает этот придурок, – говорит Кэм, подходя к нам. – И, если тебе дорога твоя жизнь, то отпустишь ее руку, – добавляет он, бросая на Чарли злобный взгляд, прежде чем обратить все внимание на меня. – Какую часть того, что тебя больше никто не касается, ты не поняла?

– Какую часть того, чтобы отвалить, пытаясь указывать мне, что делать, ты не понял?

– Люди пялятся, – говорит Сойер, незаметно протискиваясь, между нами. – И Чарли должен продолжать держать ее за руку. Это отвлечет внимание.

Кэм выглядит так, будто хочет вдавить Сойера в землю, но ничего не говорит, идя впереди нас с разочарованием, сочащимся из всех пор.

– Уверена, что знаешь во что ввязываешься, Эбби? – спрашивает Чарли, как только мы подходим к ступенькам.

– Нет, – честно признаюсь я. – Но я заплатила за билет на этом сумасшедшем поезде, так что должна посмотреть, куда он меня привезет.

Утренние занятия тянутся целую вечность, чему не способствуют шепотки и тычки пальцами, которые следуют за мной повсюду. У меня одно занятие с Трентом и Дрю, а у сплетников выходной, так как мы все намеренно игнорируем друг друга. На экране телефона появляется очередное сообщение с извинениями от Дрю, на которое я не отвечаю.

Я знаю, что он делает это для меня.

Но я не знаю, то ли это просто попытка вернуть мое расположение, то ли он действительно делает то, что нужно, в интересах моей безопасности.

Дрю предстоит пройти долгий путь, чтобы доказать мне свою преданность.

Это единственное, что я знаю наверняка.

Обед – это весело. Нет.

Разделение между старой элитой полностью нарушило баланс сил.

Мы с Чарли сидим за столом новой элиты, к нам присоединились некоторые члены внутреннего круга, но большинство встало на сторону Трента и Дрю, что меня не удивляет. Чед садится рядом со мной, и я сжимаю его руку, едва вздрагивая от пинка, который Кэм дает мне под столом.

– Я действительно ценю твою поддержку, – говорю я. – Знаю, что это было нелегко.

Чед был одним из самых преданных приспешников Трента на протяжении многих лет.

– Он облегчил мне задачу, – говорит он, бросая непристойный взгляд в сторону Трента. – В ту минуту, как он прикоснулся к тебе без разрешения, он потерял мою преданность.

Никто, кроме новой и старой элиты, не знает точно, что произошло в прошлое воскресенье вечером, но в понедельник в кафетерии я сказала достаточно, чтобы они поняли суть.

Не то чтобы это вызвало большую симпатию ко мне или ослабило женский интерес к моему бывшему жениху.

На случай, если есть какие-то сомнения, я вернула Трэнту ужасное обручальное кольцо в конверте, который Чарли отдал тому после первого урока. Дрю забрал его из моей спальни, когда собирал вещи. Слухи быстро распространились, и теперь у девушек идет пена изо рта от перспективы занять мое место. Это почти заставляет меня потерять веру в женскую солидарность.

Джейн выглядит несчастной, сидя рядом с Дрю и ковыряясь в салате, и я ненавижу, что она попала под перекрестный огонь. Это первый раз, когда она по-настоящему чувствует, каково это-быть частью этой жизни.

Когда у тебя отняли возможность выбора.

Быть вынужденным делать то, чего не хочешь.

Я никогда не хотела, чтобы она испытала это, но это неизбежно.

Я иду в туалет после обеда, когда кто-то дергает меня за руку и втягивает в пустой класс. Только я собираюсь закричать, как мне зажимают рот ладонью, и теплое дыхание Кэма обдувает мое ухо.

– Это я.

– Какого черта?! – вырываюсь из его хватки и толкаю в грудь. – Ты пытаешься довести меня до инфаркта?

– Прости, – бормочет Кэм, но в голосе нет ни капли искренности и сожаления, когда он трется носом о мою шею. – Мне нужно было увидеть тебя.

– Почему? – я мгновенно настораживаюсь и пытаюсь разглядеть в правду в его глазах. – Что-то случилось?

– Мне просто нужно было это сделать, – говорит он и прижимается поцелуем к моим губам.

Он наслаждается им, когда запирает дверь и опускает жалюзи. Затем он разворачивает нас, прижимая меня к стене, и я таю в его объятиях. Кэм прижимается ко мне бедрами, вырывая тем самым из меня стон, пока мы пожираем друг друга губами и языками. Он целует меня так, словно никогда не верил, что сможет сделать это снова, и у меня едва хватает времени, чтобы набрать воздуха в легкие, но я не жалуюсь.

Целовать его – это то, от чего я никогда не устану.

Кэм поцелуями перемещается от моего рта к уху, и покусывает мочку, когда хватает одну ногу, закидывая ее на свое бедро и обнимая меня за талию. Звезды взрываются у меня перед глазами, и я хватаю его за нижнюю часть рубашки, вытаскивая ее из брюк, чтобы скользнуть руками под нее.

Ощущая теплую кожу под пальцами, я медленно продвигаюсь вверх по спине, и он вздрагивает от моего прикосновения, проводя губами вниз по шее, расстегивая мою рубашку, чтобы он мог поцеловать ключицу. Я прижимаюсь к нему, когда пульсация между ног становится все более настойчивой.

У меня перехватывает дыхание, когда Кэм скользит рукой мне под юбку, медленно танцуя пальцами по бедру, и вскрикиваю, когда его рука касается моих влажных трусиков.

– Тебе все еще больно? – шепчет он мне на ухо.

– Нет. Все хорошо. – Я тяжело дышу.

Он поднимает голову, соблазнительный взгляд целиком поглощает меня, а губы блестят от наших горячих поцелуев.

– Хочу, чтобы ты кончила.

Я с энтузиазмом качаю головой, и уголки его губ приподнимаются. Его рот снова опускается на мой, в то же время Кэм сдвигает мои трусики в сторону, просовывая один палец внутрь меня.

– Черт, детка. Ты такая мокрая.

– Еще. Быстрее, – требую я, бесстыдно оседлав палец.

Он вставляет второй палец и двигает им вверх и вниз внутри меня, в то время как большим пальцем рисует круги на чувствительном клиторе. Я закусываю губу, сдерживая стоны, когда толкаюсь в его руку, тяжело дыша.

Давление нарастает, все усиливаясь и усиливаясь, и когда Кэм сгибает пальцы внутри меня, ударяя по точке G, а большим пальцем давит на клитор, я взрываюсь в красочном взрыве ощущений, мои конечности обмякают, когда самые удивительные волны удовольствия быстро накатывают на меня. Он продолжает двигать пальцами, пока я не падаю на него, удовлетворенная и безумно счастливая.

Медленно Кэм вынимает пальцы и, поднеся их ко рту, медленно облизывает.

Это одна из самых горячих вещей, которые я когда-либо видела, и у меня пересохло во рту, а трусики – полная противоположность. Это чертовски грязно, и мне хочется забраться на его тело, как обезьянке.

– Я мог бы пристраститься к этому вкусу, – мурлычет он, его голос сочится похотью.

Я провожу рукой по промежутку между нашими телами, обхватывая стояк.

– Хочу попробовать тебя на вкус, – говорю я, присаживаясь на корточки, но Кэм останавливает меня, поднимает обратно и обнимает за талию.

– Обязательно воспользуюсь твоим предложением, но в другой раз. – Он целует меня так нежно, что мне хочется плакать. – Мы уже опаздываем.

Кэм шлепает меня по заднице, когда я выскальзываю из комнаты первой, и коварный смех преследует меня всю дорогу до класса.

Я предлагаю приготовить ужин для парней, как только мы вернемся домой после школы, но они настаивают, чтобы я отдохнула, заказав еду в моем любимом тайском заведении, и кто я такая, чтобы спорить с тремя властными великолепными парнями?

Чарли появляется позже, когда мы с Кэмом бездельничаем в гостиной, споря о том, что смотреть по телевизору. Джексон отправился на пробежку, а Сойер на футбольной тренировке.

– Ты рано, – говорит Кэм, даже не поднимая головы, чтобы посмотреть на Чарли.

– Я хотел поговорить с Эбби до того, как приедут остальные.

– У нас будет собрание? – спрашиваю я, пригвоздив Кэма обвиняющим взглядом. Он ни словом не обмолвился о том, что кто-то придет.

– Да. Нам нужно обсудить дальнейшие действия. – Чарли садится рядом со мной на диван, выражение его лица смягчается, когда он поворачивается ко мне. – Трент пришел ко мне домой, требуя встречи с тобой.

От напряжения у меня скручивает внутренности.

– Чего он хотел?

– Не знаю. Он не сказал, но как обычно вел себя как полный мудак, кричал на папу, угрожал.

– Он подозревает, что живу не там?

– Не думаю, но нужно быть более осторожными. Считаю, что с этого момента привозить тебя в школу и из школы должен я. – Он бросает взгляд на Кэма, нет это не просто взгляд это больше похожу на молчаливый вызов.

Кэм наклоняется вперед в кресле с покорным и несчастным выражением на лице.

– Ненавижу соглашаться со всем, что исходит из твоих уст, но не буду подвергать Эбби опасности. – Он смотрит на меня. – Это также означает, что ты должна оставаться в доме. Иначе это слишком рискованно.

– Я не могу все время сидеть взаперти. Я сойду с ума от волнения.

– Это не будет происходить вечно, – говорит Чарли, мгновенно соглашаясь. – Просто пока мы не разберемся со всем.

– Отец не позволит мне оставаться у тебя бесконечно. Особенно, если узнает, что я встала на сторону новой элиты.

– Сейчас он сам по себе, так что закроет глаза на это, и пока не будет создавать ненужных проблем. Он все еще в ссоре с Кристианом из-за их сделки, и знает, что за то, как он обращался с тобой, мой отец испытывает к нему отвращение.

– Пока. – Мой обеспокоенный взгляд мечется между двумя парнями.

– Это дает нам немного времени, – говорит Кэм, раскрывая объятия. – Иди сюда.

Я охотно сворачиваясь калачиком у него на коленях, где и остаюсь, в то время как мы болтаем и бесцельно смотрим телевизор, пока не раздается звонок в дверь, сигнализирующий о прибытии остальных. Я сползаю с его колен, счастливая, когда на его лице появляется хмурое выражение.

– Я не полностью доверяю своему брату, – признаюсь я.

– Не могу не согласиться с Эбби, – говорит Чарли, что меня очень удивляет. – Дрю в последнее время ведет себя странно.

Я хмурюсь, смотря на Чарли, и задаюсь вопросом: какое именно поведение Дрю он считает странным и почему.

Глава 32

– Почему я не могу поехать? – негодую я после окончания встречи, шагая по кругу в спальне Кэма. – Находится мне здесь небезопасно, так что поездка в Нью-Йорк имеет смысл.

– Эбби, мы не доверяем этому парню, и парни могут попасть в ловушку. Он согласился научить их взламывать сейфы, и мы заплатили ему небольшое состояние за аренду оборудования, но это не значит, что он не продаст нас тому, кто заплатит больше. Эта поездка чревата рисками, и никто из нас не хочет, чтобы ты подвергалась опасности. Наш приоритет – обеспечить твою безопасность и поэтому, в эти выходные ты останешься здесь со мной.

Я достаю запасной комплект постельного белья из шкафа, когда Кэм подходит ко мне со спины и прижимается всем телом. Ненавижу то, как сильно мне хочется растаять в его объятиях, но я достаточно расстроена, чтобы устоять перед соблазном.

– Посмотри на положительные стороны, – шепчет он, утыкаясь носом в мою шею. – В течение всех выходных здесь только мы вдвоем.

Я поворачиваюсь, свирепо глядя на него.

– Если ты считаешь, что это успокоит меня, то подумай еще раз. – Я прищуриваюсь, убеждаясь, что он понял мое сообщение. – Я ненавижу, когда со мной нянчатся, и это совершенно несправедливо. Ты должен был заступиться за меня.

– Именно это я и сделал. Я не виноват, что ты ведешь себя неразумно.

– Ну тогда испытай на себе эту неразумность. Ты спишь на полу! – я со злостью пихаю в него подушки и одеяла.

На следующее утро, проснувшись после комфортного сна и обнаружив Кэма, свернувшегося в кресле под неудобным углом с наполовину накинутым одеялом, я чувствую себя слегка перегнувшей палку со своей местью. Но потом вспоминаю все то дерьмо, которое он на меня вывалил, и все сочувствие испаряется.

Я на кухне, доедаю яичницу с беконом, когда входит Кэм, потирая затылок.

– Все уже ушли?

– Да, – указываю на записку, оставленную на столешнице. – Когда я спустилась, они уже уехали.

– Пахнет чем-то вкусным. – Он прислоняется спиной к кухонному шкафчику, принюхиваясь.

– Так и было, – я нахально ухмыляюсь, запихивая в рот последний кусочек бекона и злорадно похлопывая себя по набитому животу.

– А мне оставила? – спрашивает он, оглядываясь по сторонам, и моя ухмылка становится еще шире.

– Я не твоя рабыня, – и добавляю, указывая на холодильник. – Ни в чем себе не отказывай, чемпион.

Его взгляд темнеет, но Кэм не произносит ни слова, просто швыряет коробки на столешницу и делает себе завтрак. Требуется колоссальное усилие, чтобы не пялиться на его обнаженную грудь, пока он готовит. Чернила на теле завораживают меня, и я задаюсь вопросом, есть ли у рисунков какое-то особое значение. Мой взгляд останавливается на V-образных мышцах пресса, и я автоматически облизываю губы. Теперь я понимаю, почему он так фанатичен насчет своих ежедневных двухчасовых тренировок в современном домашнем тренажерном зале в подвале, неудивительно, что его тело так хорошо развито.

Боже, он серьезно относится к своей физической форме.

– Видишь что-то, что тебе нравится, детка? – спрашивает он самодовольным тоном, и я показываю ему язык.

– Просто смотрела в пустоту, – пожимаю плечами, поднимаясь со своей тарелкой и желая ответить его же словами, добавляю. – Не ищи в этом скрытый смысл.

Я кладу пустую тарелку и грязное столовое серебро в раковину, чтобы ополоснуть их, и вскрикиваю, когда Кэм хватает меня и притягивает к себе. Утренний стояк впивается в задницу, мгновенно пробуждая и возбуждая меня.

– Думаю, тебе нравится выводить меня из себя, – рычит он мне на ухо.

– Так же как и тебе, – парирую я, кладя руки на стойку.

– Меня заводит в тебе абсолютно все. Благодаря тебе у меня постоянный стояк с тех пор, как я приехал в Райдвилл. – Он толкается в меня, имитируя секс, и от этого у меня подгибаются ноги.

– А как насчет Рошель? – огрызаюсь я, и образ того, как она отсасывает ему, внезапно возникает в голове. – Из-за нее тоже был постоянный стояк или ты просто трахал ее? – я снова толкаю его локтем в живот, отталкивая от себя.

– Я должен был по-настоящему разозлить тебя, – говорит он немного запыхавшимся голосом, – удар был явно лишним, и думаю, что заслужил это, но это не значит, что я не зол на тебя.

Я визжу, когда меня неожиданно поднимают. Кэм кладет меня на стойку, раздвигает мои ноги и устраивается между ними. Он сжимает мои бедра, серьезно глядя мне в лицо.

– Постоянная головная боль была единственной вещью, что мне давала Рошель, и я не трахал ее.

– Лжец, – фыркаю я, желчь поднимается к горлу, и отвожу взгляд. – Я видела твою маленькую оргию.

Кэм хватает мое лицо, заставляя смотреть на него.

– У меня была минутное помутнение рассудка, и тогда я единожды позволил ей отсосать мне. В любом случае, тогда была твоя вина, ты разозлила меня своим милым разговором с Трентом. – Его взгляд темнеет. – Но я больше никогда не позволял ей прикасаться к моему члену. Я даже ни разу не целовал ее. Все это было притворством, чтобы разозлить тебя.

– Ты позволял ей лапать тебя и говорить мне гадости каждый день за обедом. – Сквозь стиснутые зубы произношу я, прищурившись на него, а он еще крепче сжимает мой подбородок.

– Ты многого не понимаешь, Эбби. Вещи, которые я хочу тебе рассказать, но не могу. Еще нет. – Его кадык подпрыгивает в горле. – У меня нет оснований просить доверять мне, и ты умна, поэтому я знаю, что ты не доверяешь, но я прошу дать мне шанс.

– Какого рода шанс?

– Шанс доказать, что парень, которого ты встретила на пляже в Алабаме, и есть настоящий я.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему ты хочешь получить шанс? Я тебе даже не нравлюсь.

– О, ты мне нравишься, и я думаю, ты уже знаешь это. – Ухмыляется он и толкается в меня бедрами.

– То, что ты хочешь меня, не значит, что я тебе нравлюсь. Секс и подобное в этом отношении не то же самое, что секс и любовь.

Кэм проводит большим пальцем по моей щеке, посылая шквал покалываний по коже.

– Я докажу тебе это. – Он впивается в меня взглядом и кажется искренним. – И я сожалею о том дер*ме, которое натворил. Ты совершенно не такая, как я думал.

– Что это вообще значит?

Чем больше он говорит, тем сильнее я запутываюсь в своих мыслях и суждениях. Это все так сбивает с толку.

– Скоро все это обретет смысл. Обещаю. – Вздыхает Кэм, проводя рукой по своим взъерошенным волосам.

Он наклоняется, целует меня, и я нежно провожу ногтями по коротко подстриженным волосам.

– У него есть какой-то особый смысл? – спрашиваю я, проводя кончиком пальца по кресту, нарисованному чернилами на его черепе.

– Это напоминание.

Я выгибаю бровь, вглядываясь глубоко в его прекрасные глаза.

– Напоминание о чем?

– Что мы все, так или иначе, подвергаемся травле.

***

Мы проводим весь день в саду, к большому отвращению Кэма я надираю ему задницу в теннис, и после обеда прохлаждаемся в бассейне. День пасмурный, но температура все еще достаточно теплая, чтобы купаться.

– Ты хороший пловец, – замечаю я, когда мы плывем вдоль бассейна бок о бок.

– В детстве я много времени проводил в воде.

– Тебе, наверное, было одиноко расти единственным ребенком. – Я закидываю наживку, затаив дыхание, и ожидаю попадется ли Кэм на крючок.

Он отплывает в сторону и кладет руки на выступ, спиной ко мне.

– Я справился, и у меня были Рик и ребята.

Кэм поворачивается, вытягивая руки за спиной и давая тем самым лучший обзор на его пресс и бицепсы, и я знаю, что у меня отвисает челюсть. Он чертовски горяч, и я не могу не пялиться, когда вся эта обнаженная кожа соблазняет меня.

– Иди сюда. – В его взгляде вспыхивает похоть, когда я подплываю к нему. Он проводит большим пальцем по моему рту и ухмыляется. – У тебя тут слюнки потекли.

– Осел, – толкаю его в грудь.

– Думаю, мы уже выяснили это. – Он опускает руки в воду, притягивая меня к себе. – И все же, ты здесь.

– С тобой, я становлюсь идиоткой, – честно признаюсь, скользя руками по его мокрой груди.

– И почему это так? – спрашивает Кэм, играя с завязками на трусиках бикини.

– Потому что гормоны каждый раз берут верх над мозгом.

– Если это поможет, я не могу выбросить тебя из головы с тех пор, как мы встретились.

– Почему? – я наклоняю голову в сторону, когда он скользит рукой по моим ягодицам.

– Ты интригуешь меня, и никогда не делаешь и не говоришь того, чего я ожидаю. Также ты не принимаешь «нет» в качестве ответа. – Кэм покусывает мочку моего уха. – Твоя сила и боевой дух – самые сексуальные вещи в тебе. Мне нравился каждый раз, когда ты боролась со мной.

– Ты очень помог мне с этим, – говорю я, скользя рукой вниз между нашими телами, чтобы погладить твердую длину сквозь плавки.

– Правда?

– Той ночью, – я сглатываю, вспоминая, как далеко тогда зашли мои мысли, – я почти разочаровалась в жизни. – Мой взгляд останавливаются на нем, когда Кэм обхватывает ладонями мои голые ягодицы и проводит большими пальцами по обнаженной плоти.

– Знаю, – шепчет он, скользя горячими поцелуями вверх и вниз по моей челюсти. – Ты хотела почувствовать что-то настоящее. Чувствовать, что контролируешь ситуацию, даже если это была всего лишь иллюзия.

– Ты помнишь. – Я просовываю руки под пояс его шорт, и он резко втягивает воздух.

– Я помню о той ночи абсолютно все. – Кэм целует меня в уголок рта. – Помню, какой потерянной ты выглядела. Какими мертвыми были твои глаза, пока ты не забилась подо мной от многочисленных оргазмов и не ожила. – Он целует меня в другой уголок рта. – Я помню, как невероятно было чувствовать себя внутри тебя.

Он лижет дорожку вверх по моей шее, и я стону, когда между бедер пульсирует сильная потребность.

– Какой влажной и тесной ты была. – Я прижалась к нему тазом, проводя большим пальцем по преэякуляту на головке. Он прикусывает мою нижнюю губу и посасывает ее, пожирая меня взглядом. – Как чутко твое тела отзывалось на мои ласки, и я поигрываю в памяти каждую секунду нашей встречи ежедневно пока дрочу в душе, думая о тебе.

Кэм направляет руку к киске и скользит двумя пальцами внутрь меня.

– О, Боже. – Я кладу голову ему на плечо и сильнее сжимаю член, двигая рукой вверх и вниз. – Боже, как приятно, – шепчу я, когда он сгибает пальцы внутри меня, и, подняв голову, крепко целую и шепотом добавляю. – Но этого недостаточно. Я хочу, чтобы ты снова был во мне. Трахни меня, Кэм. Трахни меня, так как ты сделал это той ночью на пляже.

На этот раз он не спрашивает, уверена ли я, просто срывает с меня верх бикини и опускает рот к моим сморщенным соскам. Я провожу руками по телу Кэма, пока он трахает меня пальцами и жадно поглощает мои груди, и наши совместные взаимные стоны уносятся ветром.

– Они идеальны, – бормочет он, облизывая, покусывая и посасывая их, прежде чем обхватить обеими руками, и я вскрикиваю от потери пальцев внутри себя. – И мне жаль, если ты когда-нибудь считала иначе. Все это было частью шоу.

– Давай не будем сейчас об этом, – невозмутимо говорю я, глядя на него и вспоминая, как он насмехался надо мной за то, что у меня маленькие сиськи. – Если только ты не хочешь, чтобы я передумала.

Я визжу, когда он поднимает меня и сажает на холодный выступ. Он стягивает трусики от бикини вниз, заставляя их плавать рядом с топом.

– Слишком поздно, принцесса.

Кэм усаживает меня на край бассейна и с дикой ухмылкой раздвигает мои бедра, наклоняется к киске, и я мысленно молю его не останавливался. Я хватаю Кэма за волосы, дергаю за темные пряди, пока горячий язык проникает в меня, в то время как пальцы играют с клитором. Когда он закидывает мои ноги себе на плечи, я выгибаю спину и раздвигаю их как можно шире, чтобы предоставить Кэму больший доступ. Он погружает свои пальцы в меня и сгибает их, пока языком кружит вокруг клитора, и я взрываюсь, двигая бедрами и выкрикивая его имя, когда наступает мой кульминационный момент.

Я едва успеваю прийти в себя, как Кэм тащит меня обратно в бассейн, шорты присоединяются к вечеринке плавающей одежды, и притягивает меня к своему пульсирующему члену.

– Ты ведь принимаешь таблетки? – спрашивает он, и я киваю.

– Я строго к этому отношусь и ни с кем не была после тебя.

– Я тоже, – признается он, удивляя меня. – И я чист, иначе бы не делал этого. – Грубо обернув мои ноги вокруг своей талии, Кэм врезается в меня одним быстрым толчком, и я вскрикиваю, когда он заполняет меня. – Детка, держись крепче, потому что это не будет нежно.

Я хватаю его за плечи и крепче обхватываю ногами талию, пока он входит и выходит из меня. Откинув голову назад, я стону от нарастающего внутри давления.

– Поцелуй меня, – выдыхает Кэм, и я мгновенно подчиняюсь, наклоняясь к его губам. Наши языки сплетаются, а тела сталкиваются, и вскоре мы оба кричим, одновременно кончая.

Я падаю на него, мои конечности похожи на разжиженное желе. Кэм трется носом о мои мокрые волосы, проводя рукой вверх и вниз по спине.

– Ты в порядке?

– Великолепно, – бормочу сонным голосом, и почти чувствую, как его губы расползаются в улыбке.