Текст книги "Единственная и неповторимая"

Автор книги: Шейн Уотсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– У вас нет запасного платья? – По его тону можно было подумать, что это оплошность того же порядка, как если бы королева забыла свою сумочку.

– Я путешествовала налегке, – ответила Джеки. – Слушайте, вы собираетесь помогать мне или будете просто тайно злорадствовать? Как вас зовут?

– Винс, – сказал «китайский костюм».

– Так вот, Винс, я здесь, чтобы написать отчет о Коллинг… Колл… Кодрингтон-Хаус, и эта кризисная ситуация вообще-то весьма удачна – в том смысле, что дает мне возможность проверить объем предоставляемых вами услуг. – Глаза Винса забегали по сторонам, как будто он искал возможные пути к отступлению. – В конце концов, ведь именно в этом и заключается смысл пяти звезд, правда? Смысл в том, чтобы быстро решать все возникающие проблемы. – Джеки скрестила руки на груди. – Итак, давайте посмотрим, из какого теста у вас тут все сделано…

– Гав! – На Джеки налетел порыв теплого воздуха с легким ароматом мяса, а потом откуда-то сверху упала собака, приземлилась прямо в середину чемодана и улеглась там, тяжело дыша. К ее ошейнику прицепились стринги.

– Господи! – Это была Беатрис. Она стояла на лестнице, все так же замотанная в платок, который сейчас прижимала ко рту, будто находилась в эпицентре газовой атаки. – Боже, Маркус! – визгливо бросила она через плечо. – Эта проклятая собака!

– Все в порядке, дорогая. – Маркус прошел мимо подруги и, сбежав по лестнице, секунду помедлил, прежде чем опуститься на корточки рядом с Джеки. – Санта, малыш, ну что же ты? – проговорил он, протягивая загорелую руку к ошейнику собаки. Санта оскалился и начал рычать.

– О Боже! – Би прислонилась лбом к стене. – Я тебе говорила, Маркус. Этот пес – настоящее животное. Только посмотри на нее. – Она махнула рукой в направлении Джеки.

Маркус Рейвен вынул шелковый платок из кармана брюк (почему-то это было совсем не похоже на сцену в «Наследстве Уиллоби») и мягко коснулся щеки Джеки, оцарапанной «летающими когтями».

– Простите меня, – сказал он, протягивая загорелую ладонь и одаривая Джеки взглядом, который один обозреватель назвал «взглядом непослушного аристократа», – Маркус Рейвен. Боюсь, мы с вами не знакомы.

Джеки замерла, подумав, что он собирается ее руку поцеловать.

– Э-э-э… Джеки Фармер, – проговорила она наконец, – а это Винс.

– Джеки. Как мило! Всегда хотел познакомиться с девушкой по имени Джеки. – Маркус на секунду задержал ее руку в своей, но тут же вспомнил, что ему надо поправить сбившуюся челку. – Мне действительно очень жаль. Наш песик слегка перевозбудился из-за того, что его отпустили на свободу за городом. Ему, как и мне, этого очень не хватает.

Короткий сдавленный звук донесся из-под пашминового шарфа.

– О, не волнуйтесь, – заговорила Джеки, пытаясь встать на ноги, – я в порядке, нога… пострадала раньше. Право, не стоит беспокоиться.

– Постойте! Господи Боже! – Винс, который все это время прятался у стены, сделал шаг вперед и теперь заговорил преувеличенно серьезным тоном, прямо как дети в рождественских постановках. – Только посмотрите, что собака сделала с платьем! – воскликнул он, указывая на чемодан.

– С платьем? – переспросил Маркус, соблазнительно нахмурив бровь.

– Да. Оно прямо под собакой. – Винс толкнул Санту ногой, чтобы показать край испачканного увлажняющим кремом платья.

– Но… – начала Джеки.

– Да! – закричал Винс. – Теперь платье мадам испорчено! – Маркус почтительно нагнулся над чемоданом, чтобы посмотреть на платье, и Винс, воспользовавшись моментом, заговорщицки подмигнул Джеки. – И что же теперь наденет мадам? – снова начал Винс, входя в роль и слегка кривляясь, как в пантомиме. – Ну кто берет с собой запасное платье на такой короткий срок?

Маркус выпрямился и бросил тревожный взгляд на Беатрис.

– Дорогая, – начал он, поколебавшись пару секунд, – Би, любовь моя, можно тебя на два слова?

Парочка отошла на несколько шагов. Би резко вырвалась, когда Маркус попытался взять ее под руку. Потом они встали очень близко друг к другу и повернулись спиной к Джеки и Винсу. Было невозможно разобрать слова, но Джеки показалось, что она услышала фразу «Если она подаст иск…», которая сопровождалась резким ударом в бок от Винса, а потом Беатрис очень четко сказала: «Это все чертовы правила…» Маркус продолжал наклоняться к ней, выставляя перед собой ладони, как тарелки. В какой-то момент он провел пальцем по горлу. При виде этого жеста Би уставилась в потолок и начала постукивать ногой по полу.

Прошло какое-то время, скорее всего несколько минут, и, как раз когда стало казаться, что план Винса провалился, Маркус развернулся и спокойно прошел назад к чемодану, засунув руки глубоко в карманы брюк.

– Простите. Просто мы пытались найти самый лучший способ… если мы можем чем-нибудь помочь… возместить ущерб. – Маркус поджал губы и соединил ладони прямо перед собой, как доктор Магнус Слот, когда говорил речь в защиту сыворотки в «Тесте». – Беатрис, моя девушка, – он улыбнулся, понимая, что совершенно точно нет необходимости ее представлять, – э-э-э… будет очень рада подарить вам что-нибудь чудесное из своего гардероба. – Би издала звук, как будто прочищая горло. – В рамках разумного, конечно, – добавил он. – Само собой, – Маркус наклонился к Джеки и понизил голос, – она должна быть осторожна, понимаете? Реклама.

– Давайте наконец покончим с этим! – В голосе Би было что-то, от чего Джеки захотелось свернуться калачиком в чемодане прямо под собакой.

Маркус успокаивающе положил руку ей на плечо.

– Би просто не может вынести, когда кому-то причиняют неудобства, – сказал он. – Она одна из тех, кто руководствуется правилом «давайте я решу это прямо сейчас». – Он поднял сжатую в кулак руку и несколько раз ударил себя в грудь. – Итак, давайте пройдем в наш номер?

– У вас есть пять минут, – бросила Беатрис, проносясь мимо них. – Мне нужно готовиться к вечеринке.

Когда они подошли к дверям номера, два «китайских костюма» как раз выходили оттуда, разложив содержимое чемоданов «Луи-Луи» по встроенным шкафам, опоясывающим стены всей комнаты.

– Это номер «Тиффани», – сказал Маркус, – серебро и голубой цвет, Би это обожает… естественно, после бриллиантов.

Та посмотрела на него так, словно в контракте, описывающем их отношения, не было ни слова о бриллиантах. Потом она медленно прошла к шкафам, толкнула одну из дверей, которая плавно отъехала, и за ней показались метры блестящей одежды, висящей на плечиках, обтянутых белой тканью. Би отступила на шаг назад, упершись одной рукой в отставленное бедро, а другой прижимая к губам шарф, и тяжело вздохнула.

– Ангел мой, а как насчет этой золотой вязаной штучки? – Маркус положил руки ей на плечи и сжал их, словно хотел ее поддержать. – Будет как раз, да?

Би закрыла глаза очень, очень медленно, словно что-то говоря ему. Через несколько секунд она открыла глаза и подняла указательный палец, показывая, что решение принято.

– Вот, – сказала она, сорвала брюки и бюстье с одной вешалки, кусок шифона с другой и бросила все это Джеки, – это самое… универсальное.

– Но я… – Джеки подняла бюстье прямо перед собой, чтобы показать, что оно будет ей мало, – я слишком…

– О, вы такая стройная! – завопила Би. – Не смешите нас. – Она схватила тряпочку и прижала к груди, принимая позу фотомодели, отставив ногу вбок и оттопырив попку, показывая, как это должно сидеть, если у вас восьмой размер. – И в любом случае оно растягивается. Все вещи тянутся, вот что просто роскошно. – Би вдруг одарила Джеки голливудской улыбкой, как будто слово «роскошно» послужило сигналом выпустить наружу личность девушки с обложки. – Правда, вам тоже надо такое купить, оно скрывает все эти лишние складки.

– Ну, я… я просто не знаю, имеет ли смысл, – начала Джеки, глядя на крохотный кусочек шифона. – Это?..

– Конечно, это платье! О Боже! Ну скольких людей вы знаете, которые отказались бы порыться в гардеробе Беатрис Лайл? Милый? – Она повернула голову к Маркусу, не отрывая взгляда от Джеки.

– Ни одного! – ответил Маркус, поддакивая ей. – Возможно, только мои родители. – Би счастливо засмеялась. – Если вы не уверены, в чем пойти, – Маркус указал на соседнюю комнату, – почему бы вам просто не примерить все? Это же не займет много времени.

Джеки покорно прошла во вторую спальню в сопровождении Санты, который никак не реагировал на щелканье пальцев Маркуса и хлопанье ладонью по бедру. Она закрыла за собой дверь, положила одежду на столик и опустилась в кресло.

– Это сумасшествие, – громко сказала она. – Мне просто нужно вернуться и сказать Саймону, что случилось, и… и он скорее всего подумает, что это забавно. – Санта положил голову ей на колени и печально посмотрел в глаза. – Могу поспорить, ему было бы все равно, если бы мне вообще было нечего надеть. «Все отлично, детка», – скажет он. – Джеки машинально гладила уши Санты и неожиданно представила Розу и Си-Джей на концерте «Корекса». Тогда Саймон положил руку на бедро Си-Джей, ощупывая ее ремень (ремень или брюки – это все равно, когда до бедер два дюйма).

– Господи! – Голос Беатрис заполнил собой комнату, он был четко слышен через открытое окно. Должно быть, она стояла у самого окна в их комнате всего в нескольких метрах за стеной. – Боже! Что ты попросишь меня в следующий раз сделать – усыновить беженца?

– Хорошо, – голос Маркуса был слышен хуже, – собаку можно будет отдать в конце месяца.

– В конце месяца! Скорее в конце этих проклятых выходных! – Шляпка-канотье превратилась в засаленный платок базарной бабы.

– Я же говорил тебе, Би, – Маркус подошел ближе к окну, – собака полезна для имиджа. Нам надо положить конец этим слухам об отсутствии секса, а Тристан говорит, что это самый простой способ, если нужно создать правильное впечатление от пары. – Би фыркнула. – Это называется ассоциативное что-то там, наверное, типа от собаки один шаг до ребенка… Тут дело в этой книге доктора… как там его… Франклина.

– Это бред.

– Кроме того, это полезно для моего образа обычного парня.

– Боже мой! Да кто, скажи мне, верит, что ты обычный парень?

– Женщины, которые делают покупки в супермаркетах. Английский туристический совет, это однозначно. Да будет тебе известно, в прошлом году «Наследство Уиллоби» на двадцать процентов увеличило приток туристов в Западный Дорсет. И еще я лицо Ваксмана, пальто настоящего английского джентльмена, выбор…

– Да заткнись ты! Могу тебе напомнить, что по нашему соглашению мы должны оставаться такими, как есть, милыми и приятными, еще восемнадцать месяцев, во время которых, я цитирую, мы оба должны «помогать улучшению и росту имиджа» друг друга, особенно в кругу шишек Голливуда и моды. Так вот, я в этом году провела три противнейших уик-энда с твоими ничего собой не представляющими одноклассниками, была на одной игре в Хайленде, на двух жалких свадьбах в пригородах, на знаменитом турнире по гольфу в этой идиотской Шотландии, а что сделал ты? Посетил пару фешн-показов и отдал последнюю дань уважения Фани Оппенхаймер. Джеф считает, что ты разрушаешь мой образ, дорогой. Он говорит, что тебе надо встряхнуться, или мы отправимся на поиски замены Маркусу. Кто знает, может быть, найдем того, кто сможет соединить в себе гламурный вид и нормальные функции бойфренда?

– Милая моя, поскольку ты всего несколько дней в году можешь посещать мероприятия, а все остальное время занята какими-то хирургическими вмешательствами…

– Боже! Я чуть не забыла. Нужно, чтобы Джилли исправила этот ужас… – было слышно, как набирают номер на мобильном телефоне, – и чтобы проверили свет внизу… ты не сходишь, Маркус? Мне нужно очень темное помещение. Приглушенные свечи, не ярче. Я серьезно! Я потеряю этот чертов контракт с Роккомом, если об этом узнают.

– Так, давай-ка хорошенько посмотрим на то, что там. Сними шарф… давай… Тэкс… ой-ой-ой! – Голос Маркуса звучал действительно огорченно. – Они похожи на два куска печенки. Как ощущения?

– Горячий бетон.

– О-о-о… а что это за маленькие пятнышки под глазами, или это волдыри?

– Просто иди и… Джилли? Привет. Мне нужно, чтобы ты сделала это здесь… – в голосе Беатрис снова появилась приторность, – я не знаю, может, это аллергия на депилятор или… Пятна, покраснение, опухоль… Представь, я не могу удержать соломинку для коктейля… Хорошо. Хорошо. Увидимся. – Послышался звук закрывающегося мобильного. – Я серьезно, Маркус. – Би немного отошла от окна, так что Джеки пришлось придвинуть кресло к двери. – Они… мы думаем, что мне будет лучше, если под руку со мной будет идти настоящий мужчина, а не мистер Кто Угодно Для Тенниса. – На заднем плане Маркус что-то быстро отвечал. – Ну, что это была за игра в Кери Гранта на лестнице? Старый номер с шелковым носовым платком. Короче, давай сделаем перерыв. Маркус – Роскошный Соблазнитель больше мне не подходит. Мне нужен мачо, кредитка и чертовски сексуальный парень, а не весь из себя такой правильный школяр-позер, играющий в джентльмена.

– Когда ты стояла в самом конце очереди, именно я был тем позером, который провел тебя через парадный вход, давай не забывать об этом, хорошо, мисс Лайл?

– О, пожалуйста. – Би наигранно засмеялась. – Пока не появилась я, ты сам не мог войти через парадный вход, ты всегда плелся сзади со спущенными штанами.

Повисла пауза, потом послышался звук закрывающейся двери холодильника и позвякивание льда о стенки бокала.

– Ну, продолжай, – вкрадчиво заговорил Маркус, – что за дерьмо вы нашли? Обрадуй меня.

– Вообще-то мы подумываем о Сэме Кертисе.

Джеки застыла. Она слышала, как Маркус сдавленно захихикал, словно уткнулся лицом в подушку.

– О Боже, о Боже, только не этот волосатый садовник! Да вы не сможете даже отмыть его для шоу!

– Я и не ждала, что ты поймешь это, милый. Но это то, что мне надо.

– Давай-давай, я слушаю. Десятый канал представляет, да?

– Он мужчина, вот и все. С тех пор как появилась эта садовая программа, которую он вел с Эмбер Бест, он везде. Ты можешь корчить какое угодно лицо, Маркус, но у Сэма Кертиса есть то, чего хотят все, – внешний вид, обычный простой стиль, харизма.

– Харизма? Я думаю, ты говоришь о неотесанности, милая, а это разные вещи.

– В наши дни не обязательно иметь дом в Белгрейвии и целый полк филиппинских горничных, чтобы быть большой шишкой, Маркус. Тут дело не в манжетах и обуви ручной работы и не в именной марке лосьона после бритья.

– О, я прошу тебя! Он провел одно вшивое телешоу о стиле жизни, ему очень повезло из-за партнерши, которая действительно имела класс. Вообще-то ситуация точно повторяет нашу с тобой.

– Я считаю его просто божественным, и, милый мой, его фотография будет стоять на почетном месте на столике в «Блюграсс филмз», рядом с Джез. Подожди немного, и ты сам все увидишь.

– Забирай садовника. Но только не перед премьерой «Стеклянного потолка». Сделка продлится, как мы договаривались. Ты знаешь, как важно…

– Но это же не мешает мне начать, правда, милый?

– Ну, пока мы еще вместе… – Маркус снова двигался, его голос стихал. – Вчера меня сфотографировали в баре… с мальчиком.

Послышался стук, как будто Беатрис бросила что-то на зеркальную крышку туалетного столика.

– Не нервничай, Би. У Триш все под контролем. Дело в том, что я помогаю парню бороться с наркотиками. Надеюсь, что это не испортит мне все дело с Эллис, она уже так близка к тому, чтобы взять меня в картину.

– Поздравляю. Я не думала, что у тебя получится…

– О, не напоминай! Она вся покрыта волосами, как кентавр. «Меховые шортики» чуть не до колена. Говорю тебе, это был самый жесткий тест для моих амбиций. По крайней мере ты хоть вся с ног до головы выбрита.

– Боже! «Сальвадор спешиал»! Я совсем забыла. Быстро позвони вниз. Мне нужно уложить волосы… и проверь, приехала ли Джилл. Маркус, у нас только час.

Повисла пауза, и Джеки услышала, как Маркус говорит с кем-то третьим. Она посмотрела на часы – прошло уже десять минут.

– Интересно, что она там копается? – Маркус снова вернулся к окну, Джеки видела его руку с бокалом на подоконнике.

– Ты же такая сучка – дала ей это платье-ошибку от Перуччи. Даже я знаю, что оно было выброшено. Тинкербел никак не мог этого пережить.

Би вяло засмеялась.

– Брюки только будут немножко длинноваты. Но, я думаю, сойдет для ужина в баре.

Джеки взяла одежду, подержала ее какое-то время на вытянутой руке, рассматривая, прикрыв один глаз. Потом, хромая, прошла к туалетному столику и стала открывать все ящики подряд, пока не нашла ножницы, блокнот и карандаш. В блокноте она нацарапала записку: «Ни при каких обстоятельствах не беспокоить», проскользнула в коридор и засунула записку в щель двери номера. Потом примерила брюки (она смогла натянуть их только до бедер, не застегнув) и шифоновое платье, которое оказалось слишком коротким, но по крайней мере из него можно было что-то сделать.

– Придется поработать с этим, – проговорила она, усевшись на край кровати в лифчике и трусах, и сделала первый надрез дюйма на четыре выше отворота одной штанины. Пока она резала, она разговаривала с Сантой: – Итак, я укоротила эту штанину и эту, так что теперь они будут держаться на завязках и безопасных булавках. А теперь я отрезаю немного от платья… так… вот… теперь оно закрывает верх брюк, видишь? Очень хорошо, правда?

Санта смотрел на нее, его язык вывалился из пасти, хвост тяжело бил по ковру, под лапами лежали обрезки ткани, на которые капала слюна.

– У вас там все в порядке? – Маркус барабанил пальцами по двери. – Я могу вам чем-то помочь?

– Нет, спасибо, я почти готова.

– Мы, право, истомились в ожидании. – Теперь было слышно, что он раздражен. – Мы просто изнываем от желания увидеть, как же все это выглядит. Открывайте!

– Да, через минуту.

Джеки завернулась в полотенце, взяла в охапку одежду и свой новоприобретенный костюм, на цыпочках прошла к двери и вышла в коридор. Санта шел за ней, зажав в пасти кусок шифона от Перуччи.

Саймон лежал в ванне, когда она вернулась в их комнату, но не в ванной комнате, а в открытой ванне, стоящей в центре гостиной. Он откинул голову назад и положил локти на фаянсовые края, словно ковбой, погрузившийся в жестяной чан с водой на крыше какого-нибудь салуна. Услышав звук открывающейся двери, он слегка наклонил голову, чтобы увидеть Джеки краем глаза, и поднял руку в приветствии.

– Эй, – сказал он, – ты завела себе собаку?

– Да, это Санта.

– Обменяла его на свою одежду?

– Нет, ха! Нет, на самом деле… ты даже не представляешь, что произошло. Угадай, в чьем номере я сейчас была…

– Ш-ш-ш… – Саймон приложил палец к губам. – Иди сюда, – прошептал он, протягивая к ней открытую ладонь, и поманил ее пальцем, сгибая его, словно хвост скорпиона. Мокрая челка закрывала ему глаза, как будто он только что перегонял скот через вышедшую из берегов реку в страшную, проклятую Богом ночь.

– Э-э-э… – Джеки плотнее вцепилась в полотенце. – А я не могу перед этим рассказать тебе, что случилось? Все началось с того, что я обнаружила, что зубная паста… ну, или крем… испачкал платье, и я так беспокоилась, что…

– Детка, забудь об этом. Мне неинтересно. Иди сюда. Мне нужно это полотенце, прямо сейчас.

– Но ты не рассердишься из-за всего этого? Я имею в виду платье. Вот что меня беспокоило. Мне просто немного…

– Джеки, – Саймон перегнулся через край ванны, его мокрые блестящие плечи напряглись, – эта комната стоит мне пятьдесят фунтов в час. Ты хочешь поговорить о платье? Мы могли бы сделать это и по телефону…

– Ты прав.

Джеки сделала несколько шагов к нему. Настал этот момент, действительно настал, и везде был включен свет, остатки овсяных хлопьев застряли у нее в зубах, лицо было расцарапано, на правой ноге гипс – об этом моменте она мечтала двадцать лет, хотя обычно представляла себе, что все произойдет в скрытой бархатом полутьме и обязательно на суше. Джеки сделала глубокий вдох, втянула живот и, спотыкаясь, словно алкоголик в шторм, преодолела несколько последних метров. Подойдя к ванне, она закрыла глаза и почувствовала, как руки Саймона обвивают ее, словно мокрые канаты, и ее ноги отрываются от пола. Джеки поплыла в благоухающем эвкалиптом тумане, ее губы погрузились в липкую ямку на шее Саймона, полотенце медленно сползло с нее. А потом откуда-то из-за тумана донесся рык, какой-то писк, и неожиданно Джеки опрокинулась на пол. Через пару секунд она открыла глаза и увидела совершенно голого Саймона, который боролся в ванне с Сантой.

Глава 15

Отъезд Аманды за город прошел достаточно спокойно, потому что все уже было готово заранее. Когда она в новом костюме (цвет осенней листвы и т. д.) приехала домой в пять тридцать, Рива уже одела детей в их лучшую одежду для прогулок на воздухе, и они сидели в машине, а все вещи, собранные на выходные, лежали в багажнике. Аманде оставалось только проехать три с половиной часа, заглянуть в местную деревушку за дровами и решить, куда поставить клетку с хомяком.

Сказать по правде, Николас предупреждал ее, что все так и будет. Прошел год с тех пор, как она настояла на том, чтобы они купили загородный дом, но не какой-то коттедж, а дом, действительно удаленный от города, минимум с двумя каминами, чтобы в нем чувствовалась «ваша собственная история», как написала Зулейка Притчет Эванс в номере «Гералд» за тот месяц. Статью под названием «Новый шик» поместили в колонку «Новые притворщики», и там шла речь об Аманде. Зулейка писала:

«Новых притворщиков сейчас очень много. Они амбициозны, но им не хватает опыта, который необходим, чтобы подняться еще на одну, последнюю, ступень и присоединиться к представителям «нового шика». В то время как у новых притворщиков может быть много черт, характерных для тех, кто предпочитает «новый шик», в своих вкусах они городские жители, их можно отличить по тому, как они помешаны на комфорте и гигиене, по их покупкам-уловкам (кашемировые одеяла, полы из редких сортов дерева, ароматические лампы) и по поддержанию безупречного собственного внешнего вида».

На этом месте у Аманды перехватило дыхание, и, хотя она сидела у парикмахера под феном, она украдкой бросила взгляд через плечо, проверяя, не заметил ли кто-нибудь ее реакции. Она продолжала читать: «В отличие от истинных представителей «нового шика», чья главная цель заключается в том, чтобы превзойти стиль жизни их предшественников (представителей «старого шика»), разбивая дикие, романтические сады и строя загородные дома под старину, притворщики на уровне инстинкта не любят жизнь за городом, и у них нет опыта, привычек и хобби, которые по-прежнему отличают представителей «старого шика» (лошади, собаки, сады, домашний скот, лично выращенные овощи и фрукты, прогулки, приготовление еды на открытом огне и т. д.)».

Аманда плотно согнула корешок «Гералд». «Многие адепты «нового шика» живут в городе (смотри «новый шик» в городе»), но у них есть фамильные загородные особняки, где они проводят выходные. Но самое главное – они могут с легкостью перемешаться между двумя мирами (город и пригород) и используют как стиль «Вог», так и богемный стиль на грани отсутствия стиля вообще».

Стрелочки от «Новых притворщиков» шли к зеленой рамочке, напечатанной чуть ниже. Она называлась «Предметы первой необходимости для представителей “нового шика”». Там, под «зверями» – в противоположность домашним животным, – «включая лошадей, собак, бентамок, уток, домашнюю птицу, кроликов», было написано: «Дом за городом» – и были расписаны разные особенности таких домов, в том числе подходящие географические места. У Дорсета, Девона, Корнуолла и Норфолка стояли две звездочки.

– Нам нужен дом в Дорсете, Корнуолле или Норфолке, – объявила Аманда перед сном в тот вечер.

Николас, который уже устроился в кровати с книгой, медленно закрыл глаза и издал звук, похожий на рев, а Аманда, сидя перед зеркалом за туалетным столиком, продолжала наносить подтягивающий крем на зону вокруг глаз.

– Дорогая, – глаза Николаса были все еще закрыты, – с кем ты говорила?

Аманда закрыла одну баночку и открыла следующую.

– Ни с кем, – ответила она, круговыми вертикальными движениями нанося крем, а потом похлопала ладонями по шее, как тюлень ластами. – Просто я думаю, дети уже в том возрасте, когда им будет полезно иметь дом за городом.

Николас поднял голову с подушки, и на его лице появилось выражение, которое он напускал на себя, когда дети притворялись, что, к примеру, потеряли пульт от телевизора.

– М-м-м… – Аманда нанесла каплю крема на верхнюю губу. – Шолько пошумай о пользе, которую он мошт нам принести, мошно выращивать што-нибудь, я мгу ухашивать за животными. Утки, бенххамки…

– Кто? – спросил Николас.

– Бентамки, – ответила Аманда. – Право, я тебе удивляюсь, Николас, ты же вырос на ферме. Мы упускаем очень многое, дорогой, многое по-настоящему важное. – Крышка «Экстрима» закрылась, открылся гель доктора Магды для укрепления силикона.

– Аманда?

– Да?

– С кем ты общалась?

– По-твоему, я сама не могла до этого додуматься? Все кругом покупают дома, а половина вообще живет за городом постоянно. Уилтшир тоже сойдет, если остальное слишком далеко.

– Ты же ненавидишь проклятый загород. Что случилось? Дело в съемках для журнала? Они урезали тебе финансы, и теперь тебе нужна дыра с обоями ретро…

– Николас, ну как будто я предлагаю купить бункер в Казах-чего-то-там… Все люди это делают в наше время, находят место, в котором бы чувствовалась их собственная история. – Она порылась в пакетиках доктора Магды, чтобы не встречаться с Николасом глазами в зеркале.

– Милая, с кем ты говорила?

– Скажи, ну вот что ты имеешь против?

– Ха, дай подумать. Цена, ремонт, длинная промозглая дорога туда каждую пятницу, отсыревший, пахнущий плесенью дом, который ты сможешь прогреть только к тому времени, когда уже сложишь все вещи в машину, чтобы так же долго ехать назад; протекающая крыша, титан, с помощью которого раз в три часа можно приготовить наполовину горячую ванну; работа в саду, на которую всегда будет не хватать времени; соседи, которые будут знать все подробности твоего приезда и отъезда и злословить по этому поводу; бесконечные попытки сделать из двух дней просто замечательные выходные. Ни моря. Ни выпивки.

– Я думала, ты будешь рад. Тебе понравится, ведь правда? Тебе бы хотелось, чтобы у нас были животные и овощи…

– Милая, а кто будет ими заниматься? Это же не бывает как на картинке, понимаешь? Кому-то нужно построить домик на дереве, кому-то нужно кормить пони, выгуливать собаку, собирать хворост, чтобы разжечь камин, выращивать красивые цветы для красивых клумб, готовить весь этот живописный джем в баночках. – Аманда повернулась на стуле и быстро заморгала, глядя на него. – Милая моя, это просто не для тебя.

– Аманда, а джем положить? – Рива стояла у «лендровера» и держала в руках две банки домашнего джема с бумажками, надписанными от руки. Джем подарила одна из школьных подруг Кэсс.

– Отлично, Рива! – Аманда подмигнула зеркалу и вытянула шею из окна, чтобы проверить, не осталось ли чего-то на тротуаре. – Отлично, закрывай. Теперь, дорогие, помашите Риве ручкой.

Сзади послышались обычное ерзанье и визг, потому что Людо, Кэсс и Поппи пытались повернуться на заднем сиденье в своих непромокаемых костюмчиках.

– Пока…

Аманда покрутила рукой, как будто меняла лампочку, потом съехала с обочины и расслабилась, откинувшись на спинку водительского сиденья.

– Все в порядке? – спросила она.

Тишина.

– Пожалуйста, можно телевадор? – сказала Поппи.

– Нет, – ответил Людо, – телевизор.

– А-а-а.

Поппи последнее время пыталась подражать «шикарной» речи. Это было влияние нового детского сада, куда ее наконец-то приняли – после того как Аманда и Николас два раза по отдельности проходили собеседование, дополненное небольшим иллюстрированным сочинением, в котором они изложили причины, почему они хотят, чтобы Поппи ходила в «Херст-лодж», и подарили спортзалу огромный батут. В последнее время Поппи стала говорить «исключительно» в таких случаях: «Исключительно мама с папой сегодня куда-то идут» и «препощитаю» – в других: «Я препощитаю не ходить в парк». Казалось, в доме живет какой-то высокопоставленный гость.

– Мама?

– Да, Людо?

– Можно мне завтра пойти к Валерии и поиграть в театр?

– Нет, милый. Твоя бабушка Бриджит захочет побыть с вами, ты же знаешь.

– А можно, Валерия придет и поиграет с нами в театр?

– Ну почему не позвать Руфуса и не поиграть с ним в гладиаторов или что-нибудь похожее? – Аманда покосилась в зеркало, чтобы посмотреть на выражение лица сына. Он скорчил гримасу. – Почему бы нам не построить замок или лагерь в саду? Разве это не весело? – Людо надул губы. Аманда заметила, что он вытянул воротник своей клетчатой рубашки от Вайелла, так что весь аккуратный ансамбль был слегка испорчен. – Нет, Людо, в эти выходные Валерии не будет.

– Что такое вагина? – Кэсс смотрела на Аманду в зеркало.

– Подруга Валерии, – авторитетно ответил Людо.

– Подругу зовут Регина, – сказала Аманда. – Кэсс, ты собираешься все время так делать?

– Как так?

– Задавать вопросы… ты знаешь, что я имею в виду.

– Миссис Элсворт сказала: «Спрашивай. Спрашивай каждый день, вопросы освещают путь обучения. Спрашивай, спра-а-ашивай каждый де-е-ень, и будешь зна-а-ать мир. Спрашивай…»

– А ну-ка прекрати, Кассандра. В эти выходные никаких вопросов, понятно? Если я увижу, что кто-нибудь спрашивает…

– Или играет с Валерией. – Людо поднял руку.

– Или играет с Валерией.

– Или занимается тем, что мы делаем в Лондоне: играет в компьютер или смотрит телевизор. – Кэсс вытянула шею, чтобы мама увидела ее.

– Да.

– Или носит какую-нибудь одежду, кроме старой, которую пришлют. – Людо оскалился так, что между зубами у него стала видна щель, в которую можно было вставить фунтовую монетку.

– Точно. Вы все очень умные.

– Мамочка, а если мы будем очень хорошо себя вести, – Кэсс наклонилась вперед, – можно, у нас за городом будет собачка?

Людо и Поппи начали улюлюкать и хлопать в ладоши, как будто Кэсс только что показала какой-то чудесный волшебный фокус.

– Может быть, – сказала Аманда, и веселье сзади продолжилось.

– А собачка будет жить в отдельной комнате? – закричала Поппи, прижав крохотные ручки к щекам.

– Нет. Потому что сейчас, наверное, там будет жить папа, – сказал Людо, – пока мама не пустит его назад.

Кэсс замерла, неподвижно села и уставилась в окно, прислонившись щекой к обивке сиденья и сложив руки на коленях.

Оказалось, Винс раньше был стюардом и умел оказывать первую помощь, поэтому его позвали уладить ситуацию в номере «Барселона».

– Здравствуйте, – сказал он, стоя в дверях и держа красно-белую коробку прямо перед собой, как премьер-министр в день принятия бюджета.

– Привет, Винс, – сказала Джеки. – Заходи.