Текст книги "Это не моя свадьба (но я здесь главная)"
Автор книги: Шэрон Нейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Глава 14
– Мили, это Брайан.
Я узнала высветившийся на экране номер, но все равно взяла трубку. Ошибка номер один.
– Привет, Брайан. – Я откусила яблока. У меня не было перед ним никаких обязательств. Меня даже не сдерживали правила профессионального этикета. – Роскошный получился вечер. – Ошибка номер два.
Рената закатила глаза и, сердито фыркнув, отодвинула от себя телефон, показывая, что не желает иметь никакого отношения к моим необдуманным решениям.
– Да, – с улыбкой в голосе отозвался он. – Прекрасный. Ты выглядела такой соблазнительной.
Теперь уже я закатила глаза.
– Есть планы на пятницу? Вечер свободный? – закинул удочку Брайан.
Я прошлась взглядом по крошечным гвоздикам, которые предстояло воткнуть в две сотни свадебных розеток, и, ничуть не покривив душой, ответила:
– Планы есть.
– Тогда в субботу. – Он даже не попытался подать это как вопрос.
– Уезжаю из города.
Он мог бы спросить и насчет воскресения, но, наверное, понял, как это прозвучит.
– Ага, так ты у нас занятая девушка.
Ты даже не представляешь, насколько.
– Мили… – А дальше он произнес такое, отчего у меня по спине пробежали мурашки. Рената потом сказала, что я побелела как полотно. – Со мной тебе ничто угрожает. Я никогда тебя не обижу.
Меня это заявление напугало даже больше, чем нападение папарацци на Пятой авеню.
– Прощай, Брайан, – прошептала я и бросила трубку, чтобы не совершить ошибку номер три. Рената закрыла глаза, словно вознося молчаливую молитву.
– Молодец, – сказала она, и я, сама не зная, почему, расплакалась.
– Для нас и одного кризиса в неделю вполне достаточно. – Зои появилась совершенно неожиданно. Выглядела она намного лучше, чем накануне и даже могла подшучивать над собой. На щеках – румянец, глаза блестят, помада в идеальном состоянии. Я же – полный контраст. Может, когда-нибудь и моя душа тоже загрубеет, и атаки типов вроде Брайана не будут оставлять на ней ни царапинки.
– Мили, парень тебя не стоит, – покачала головой Рената, и Зои тут же оказалась рядом и протянула пачку салфеток.
– Знаю. – Я шмыгнула носом и закрылась мягким белым платком. – Дело, в общем-то, не в нем. Просто надоело притворяться. Я устала от этих игр. От того, что все ненастоящее. И не говорите, что по крайней мере я знала теперь, кто он такой. Он выбрал меня в жертвы. Он играл со мной. Вот что обидно.
Зои отступила. Наверное, подумала, где же моя верная, стойкая Мили.
Да, у меня тоже есть право на слабость. Каждый, как вам известно, может сломаться в какой-то момент. И очень часто случается это из-за сущей мелочи. Мы все слеплены из одного теста.
– Знаю, Мили, это ужасно, – сказала Рената и твердо, как провидица, добавила: – Поверь мне, он свое еще получит.
Глава 15
«Мили, срочно вылетай на побережье. Тебе нужно быть в часовне».
Сообщение пришло по голосовой почте от Зои, и я сразу поняла, что это все значит. Со мной хотел встретиться Кик. Часовня в поместье принадлежала ему.
К семи вечера я была на месте. Анжелика провела меня к часовне и оставила одну. Я глубоко вздохнула, открыла дверь и переступила порог святая святых Кика. Здесь было темнее; помещение освещали только трепещущие в воздушных потоках язычки свечей. Из невидимых динамиков доносились голоса распевающих церковные хоралы монахов. Казалось, я стою где-то на вершине холма в Непале, в милях от святилищ, и эхо песнопений блуждает между горами. Здесь царили тишина, покой и безмятежность.
Я сделала несколько шагов вперед и приблизилась к алтарю. Глаза постепенно привыкли к полумраку и уже различали силуэт Кика, который сидел, склонив голову в молитве. Мешать ему я не хотела и поэтому принялась рассматривать золотые узоры на потолке, выглядевшие при свечах совсем не так, как при свете дня во время нашей экскурсии. Золото ловило каждое мерцание огня и отбрасывало мне его отсвет.
– Я освобожусь через минуту, – негромко сказал он, и я воздержалась от привычного «не беспокойтесь, у нас куча времени». Нарушать тишину звуком голоса казалось неуместным. Здесь было прекрасно. Настоящее убежище от мира, суеты, шума, беспокойства. Ничто плохое, злое сюда не допускалось, а значит, и следов своих оставить здесь не могло. Удивительно, что в помещении удалось достичь того же полного умиротворения, что и в лесу или на вершине горы, на берегу в утренний час, на холме в парке или у Гудзона, там, куда я приходила подумать.
– Вы не молитесь? – Кик поднялся. Свет выхватил из темноты только одну сторону лица, другая осталась в тени.
Можно было бы сказать что-то такое, что понравилось бы клиенту, но притворяться, изображать то, чего нет, ради интересов бизнеса не в моих правилах.
– Моя вера не подпадает ни под одну из существующих категорий, поэтому я молюсь на открытом воздухе.
– А… – Кик кивнул, воздержавшись от расспросов и став таким образом первым, кто проявил подлинное уважение к моей вере. Все прочие обычно требовали дать определение. Он ни о чем не спросил. Не потому что ему было наплевать, а потому что он чувствовал то же самое и понимал меня. Есть вещи, о которых другому спрашивать или знать не полагается. – Вы, наверно, удивлены, что я провожу здесь так много времени.
Я не стала отвечать. Понадобилось бы слишком много слов, чтобы проследить изменение моего представления о нем: от самоуверенного придурка к нравственно сознательной знаменитости и, наконец, духовно развитой личности.
– Без этого я бы не был самим собой, – добавил Кик.
Я кивнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду и как устроен его мир.
– Чтобы двигаться вперед, я каждый день предлагаю свою душу на продажу, – продолжал Кик. – Приходя сюда, я возвращаюсь к тому единственному, что недосягаемо для них. Здесь лучше думается, и решения принимаются более правильные.
– Понимаю. – Я опустилась рядом с ним на мягкую скамью. Мы сидели вместе, но смотрели не друг на друга, а на горящие на алтаре свечи. – Мне всегда помогает река. Я никогда не принимаю важных решений, не сходив сначала к воде.
Некоторое время мы молчали, но молчание не давило, и в нем определенно не было той неловкости, что ощущается, когда остаешься вдруг наедине с человеком, к которому тебя тянет, хотя сама ситуация и складывалась именно таким образом: я оказалась наедине с тем, кого журнал «Пипл» назвал Самым Сексуальным Из Всех Ныне Живущих Мужчин. Нет, то было приятное молчание, в котором мы оба просто впитывали волшебную атмосферу часовни. Он позвал меня сюда не молиться, а заниматься делом.
– Селия хочет, чтобы вы остались на вечер, – сказал Кик, когда мы поднялись по лестнице и свернули в кинозал. Он щелкнул пультом на спортивный канал и, не сводя глаз с огромного экрана, попятился и опустился в обитое бежевой кожей кресло. – К вам же всяких негодяев как магнитом тянет.
Боже, она ему рассказала!
Он наконец-то оторвал глаза от плазменной панели.
– Между прочим, вы с ним отлично справились.
Только не извиняйся – ему это не понравится.
– Да, знаете, я и сама восхищаюсь этой своей способностью выбрать из сотни окружающих меня мужчин самого наипропащего лузера. – Я улыбнулась и, не спрашивая разрешения, села в соседнее кресло. – Это дар.
– Нет, он обратил на вас внимание с самого начала, еще когда вы только вышли из машины у отеля. – Кик протянул руку к столику, открыл спрятанную дверцу и достал из минихолодильника две холодные бутылки «короны» и блюдечко с кусочками свеженарезанного лайма. Одну бутылку он передал мне. – Нам бы следовало рассадить вас с Зои по разным машинам. Что ж, опыта набираешься в игре.
– Всегда рада быть полезной. – Я благодарно кивнула, когда Кик откупорил мою бутылку взятой из холодильника открывалкой. Мы чокнулись и сделали по глотку.
– Парень не сильно вас достает?
Ага, так вот почему я здесь. Кик хочет лично определить объем ущерба, причиненного моим контактом с Брайаном.
– Он звонил мне. Я его отшила.
– Молодцом, – сказал он, почти точь-в-точь повторив оценку Ренаты. – Знаете, он ведь и к Анжелике подбирался.
– Знаю, Селия рассказывала.
– У вас с Селией вроде бы полное взаимопонимание, – сказал Кик, глядя на экран и держа в одной руке бутылку пива.
– Да, она – чудо. – Я улыбнулась и приложилась к горлышку.
– Она ведь и воспринимает вас уже как подругу. – Он кивнул, внимательно следя за меняющимся в углу экрана счетом. – Для нее это не только бизнес, так что если вы…
Он пытается ее защитить. Хочет убедиться, что я не притворяюсь подругой и не спрыгну, как только получу чек.
– Для меня тоже. – Подумав, я решила, что с ним можно быть откровенной. – Должна признаться, никак не ожидала встретить двух таких милых людей. Не обижайтесь.
– И не подумаю. – Ему, наверно, часто говорили нечто подобное.
– Сомневаюсь, что вы приглашаете всех своих работников в часовню, а потом пьете с ними пиво в кинозале. Вот почему я делаю вывод, что вы оба тоже воспринимаете меня как живого человека.
На этот раз он отвел глаза от экрана.
– Мы на это надеемся.
– Уверяю, Кик, со мной у вас проблем не будет.
Он кивнул.
– Вот и хорошо. А теперь, раз уж мы определились с этим, давайте поговорим о деле.
А я-то думала, мы пришли сюда посмотреть футбол.
– Чем могу быть полезна? – Я развернула кресло лицом к нему и довольно неуклюже приложилась к бутылке. Зои такое поведение сочла бы непрофессиональным.
– Я хотел бы спланировать для Селии несколько сюрпризов в день свадьбы. – Он выключил телевизор и тоже повернул кресло.
– Несколько сюрпризов? – удивилась я. Большинство наших клиентов вполне удовлетворяются одним большим сюрпризом: подвеской с огромным брильянтом, фейерверком и какой-нибудь приглашенной знаменитостью, которая споет пару своих песен. – Нельзя ли поподробнее?
Он улыбнулся, и я поняла – это будет что-то.
Три часа спустя мы практически лежали в креслах: я – перекинув ногу через подлокотник, Кик – почти навзничь, а на полу между нами – коробка из-под пиццы и восемь бутылок «короны». С работой было покончено, планы Кика переместились в мой рабочий блокнот, который уже покоился в сумке, и мы разговаривали о футболе.
– Да, я выросла в футбольной семье. Мы сидели обычно на последнем ряду, под информационным табло, на стадионе «Джайантс». Когда народу много, оттуда почти ничего не видно.
– Места разбитых носов, – рассмеялся Кик.
– Да, туда даже парень с хот-догами добирался нечасто, – усмехнулась я. – Приходилось запасаться заранее.
Кик прыснул.
– Черт, как бы я хотел вот так запросто сходить на стадион.
– А что, не можете? – удивилась я. – Звезды постоянно бывают на стадионах.
– Да, но только это не то же самое. Посмотреть спокойно не дают, всегда кто-то пытается подойти, охранники вмешиваются, а потом еще оператор наводит на тебя камеру, и все уже знают, что ты здесь. Зрители начинают присылать детишек за автографами. – Он вздохнул. – Легче сидеть в ВИП-ложе.
Я бросила в него коркой от пиццы.
– Ах, какой бедняжка! Вынужден прятаться в ВИП-ложе! Ох-ох! – Я картинно захныкала, и корка, вернувшись, ударилась мне в щеку.
Лучшего момента для появления Селии и Зои трудно было и представить.
– Мили, ты уволена.
Глава 16
– Если вы уволите Мили, мы уволим вас.
За меня вступился Кик.
Зои была вне себя. Такой злой я видела ее впервые. Они с Селией стояли на пороге, и их взгляду открывалась вся картина: мы с Киком в весьма вольных позах, коробка из-под пиццы и пустые пивные бутылки на полу. Нет, я, конечно, не сидела у него на коленях и не слизывала соус с его щеки. Мы просто бросались корочкой от пиццы. Да, у меня немного шумело в голове. Да, я подшучивала над ним. Но и только. Что в этом такого уж непрофессионального? И тем не менее…
– Мили, немедленно собери вещи! – Зои уже приняла позу Грозной Мамочки – руки в бока, губы плотно сжаты. Селия растерянно моргала, не зная, что думать и за кого меня принимать.
– Я не шучу, Зои. – Кик поднялся из кресла и, выпрямившись, сложил руки на груди. – Нам с Селией нравится Мили. Она наш друг, и если вы обидите ее, я не пожалею вас.
Вау, вот это уж, пожалуй, немного резковато. Я списала уличный жаргон на выпитую «корону».
– Кик? – посмотрела на него Селия. – Все в порядке?
– Конечно, все в порядке. – Он и не думал защищаться, оправдываться, выкручиваться. – Мили – настоящий друг. Она не лижет нам задницы и не притворяется. – Говоря это, Кик выразительно посмотрел на Зои, и я поняла, что получила еще один минус. Поднимая меня, он опускал ее. Да, Зои переигрывала порой, и фальшь резала ухо, но бросать обвинение в неискренности ей прямо в лицо я бы не стала.
Селия положила руку ей на плечо.
– Зои, все в порядке. Проблем нет.
– Есть! – вскипела Зои. – Я не этому ее учила!
– Извините? – Я не выдержала и вскочила. – Вы не этому меня учили? – С помадой у нее был полный порядок, так что речь в данном случае шла не об эпизоде, не о срыве. В одно мгновение мне открылась истина во всей ее полноте: относиться к ней, как раньше, я уже не смогу. Я заботилась о ней несколько последних лет, практически нянчилась, когда на нее находило, бросалась на помощь по первому зову, хранила ее секреты, защищала, чтобы никто не догадался о ее проблемах. Я работала на нее, работала с ней, лишив себя личной жизни, и вот теперь выясняется, что при этом она меня учила!
Кик, должно быть прочитав что-то в моих глазах, шагнул вперед и встал между нами. Разумеется, меньше всего им хотелось получить убийство в собственном доме. Такая реклама мало кому идет на пользу.
– Зои, я не стану просить, чтобы вы извинились перед Мили.
Спасибо, Кик.
– Потому что, надеюсь, вы сделаете это сами.
Зои даже переменилась в лице. Как будто получила пощечину. В фигуральном смысле так оно и было.
– Мы с Мили работали последние три часа, и я очень доволен ее предложениями, – продолжал Кик. – Она более внимательна к нашим пожеланиям, чем вы, Зои. Более склонна учитывать наше мнение. Так что если уходит Мили, то уходим и мы. И если вы еще раз позволите себе так разговаривать с ней, то уйдете вы, а Мили останется.
Господи, Кик, да замолчи же ты!
Зои это рассердило еще больше. Кик просто не знал, на кого напал и как сильно задел ее за живое.
– Думаю, на сегодня хватит, – вмешалась Селия. – Уже поздно, мы все устали и раздражены и можем наговорить друг другу такого, о чем завтра пожалеем.
Но худшее уже случилось. Моя наставница явила свою истинную натуру. В ее глазах я была всего лишь натасканной собачонкой.
– Все в порядке, – сказала я. – Селия, Кик, мне было приятно с вами познакомиться, но вашей свадьбой я больше заниматься не буду. А ты, Зои, – я повернулась к ней и произнесла слова, которых она всегда страшилась, – отныне заботься о себе сама. – На слове «сама» я сделала небольшое ударение.
– Мили, не надо, – покачал головой Кик.
– Мили, – Селия схватила меня за руку, – не делай этого.
– Уже сделано. – Я взяла сумочку, расстегнула замок, достала блокнот и протянула его Зои. – Посмотри и поймешь, чем мы занимались.
Уходя, я бросила взгляд через плечо – Зои торопливо листала исписанные моим убористым почерком желтые страницы. Потрудилась я неплохо. Заработала кусок пиццы и пару пива. А еще право быть человеком и смеяться с тем, кого считала другом.
Закрывая дверь, я услышала, как расплакалась Селия.
Глава 17
В аэропорту меня встречала Рената. Я успела выплакаться и хотела только одного: забрать из офиса свои вещи до возвращения Зои.
– Уверена, что поступаешь правильно? – Рената помогла сложить в картонную коробку из-под роз кое-какие принадлежности, кофейные кружки и пару костюмов, которые я всегда держала в офисе на случай, если заглянет клиент. На столе остались ключи, сотовый и ноутбук – все то, что я получила для работы от Зои.
– Абсолютно, – прорычала я сквозь сжатые зубы.
– Ей, конечно, не следовало так говорить, – осторожно начала Рената, понимая, что я ухожу с работы, о которой всегда мечтала и которая притом неплохо оплачивалась. Как настоящий друг она пыталась утешить меня, хотя для нее мой уход означал повышение в статусе и денежную прибавку. Минус, разумеется, комиссионные от свадьбы Кика и Селии. Я нисколько не сомневалась, что они не оставят Зои. – Может, она нездорова…
– Здорова, – рявкнула я, оскорбленная до глубины души тем, что она позволила разговаривать со мной в столь оскорбительной манере после всего, что я для нее сделала.
– Послушай, Мили… – Рената вздохнула. – Не торопись. Понимаю, ты чувствуешь себя оскорбленной, и время сейчас не самое лучшее, но постарайся подумать о перспективе.
Да, она хотела помочь, но мне нужно было только убраться отсюда как можно скорее – подальше от Зои и от всего этого свадебного бизнеса.
– Ладно, тогда отправляйся в Долфин Данс, – предложила Рената, и когда я обернулась, она уже протягивала ключи. Некоторое время назад они с Питом купили на побережье домик в викторианском стиле и поговаривали о том, чтобы когда-нибудь переделать его в пансион. Ремонтные работы еще продолжались, но они всегда приглашали друзей приезжать туда на уик-энды – отдохнуть, расслабиться. Мне выбираться удавалось нечасто – постоянно сваливались какие-то заботы или приходилось ухаживать за Зои. И сколько ж я там не была? Да, почти год.
Возьми ключи, Мили.
– Я приеду в субботу. – Рената обняла меня. – Забудь обо всем, переведи дух, а потом будь готова менять подгузники, когда мы нагрянем. – Она легонько шлепнула меня по носу, как делала совсем еще недавно Зои, и я вышла из комнаты с небольшой коробкой, в которую поместились все мои вещи. Должна признаться, на меня это сильно подействовало: оказывается, собственно моего в офисе было всего ничего.
Я свернула на посыпанную ракушечником дорогу к Долфин Данс, опустила стекло и вдохнула свежий океанский воздух. Весь прочий мир остался позади. Вместе с Зои. Я покончила с ним. И кому теперь интересно, кого там преследует Брайан? С этим я тоже покончила. Организовывать свадьбы? Нет, с меня хватит. Точка. Кик и Селия? Думая о них, я приходила в отчаяние. И даже всплакнула.
Отчего, наверное, и показалась подозрительной девчушке, сидевшей на веранде Долфин Данс.
– Папочка, там какая-то леди плачет, – донеслось до меня. Я подняла голову и увидела малышку с вьющимися светлыми волосами, в розовой футболке и белых шортах, крепко прижимавшую к груди куклу и смотревшую на меня с нескрываемым недоверием. А как еще смотреть на незнакомую дамочку с покрасневшими глазами и растрепанными волосами, подкатившую к дому на взятом напрокат «себринге». Обычно я раскатывала на внедорожнике, но он принадлежал Зои. Так что я вдобавок ко всему осталась еще и без машины.
Девочка была на веранде одна. Странно, друзья Пита и Ренаты наведывались сюда по выходным, а сегодня был четверг. Я полагала, что получу дом в свое полное распоряжение. Буду слоняться, как призрак, раздумывая, что же случилось с моей жизнью в последние годы. Мне хотелось побыть одной. Мне хотелось тишины. Я ни с кем не желала разговаривать.
– Вы в порядке? – раздался мужской голос. Отец малышки поспешил отогнать заплаканную гостью.
– Я ушла с работы, – только и удалось выдавить мне. – Рената сказала, что я могу побыть здесь.
Дверца открылась, и перед моими глазами появилась мужская рука.
– Да, Рен звонила и сказала, что вы едете. И еще, чтобы я приготовил побольше шоколадных батончиков.
Я подняла голову и тут же прищурилась от бьющего из-за его плеча солнца. После трехчасовой езды с неоднократным пролитием слез вид у меня был наверно чудный.
– Меня зовут Рассел, а это моя дочь, Эмма, – сказал незнакомец, помогая мне выйти из машины. – Сумки в багажнике?
Я кивнула.
– Позвольте? – Он протянул руку за ключами. Я сама открыла багажник.
Девочка долго смотрела на меня и улыбнулась, когда наши взгляды встретились.
– Хочешь подержать мою куклу? – спросила она, опуская куклу через белые перила.
– Эм, отойди, я их только что покрасил, – предупредил мужчина. – Знаю, тебе хочется меня проверить. – Он улыбнулся ей, и она, отступив, улыбнулась в ответ.
– Я – Мили, – представилась я, обходясь без официального рукопожатия, и немного неожиданно для себя самой добавила: – Я ушла с работы.
Рассел рассмеялся.
– Да, знаю. Вы это уже говорили. Наверное, немного шокированы, да?
Я кивнула.
– Ну, теперь вы здесь, в Долфин Данс, так что о том мире можете забыть, – сказал он. – Ланч вот-вот будет готов, потом, если будет желание, можете присоединиться к нам, а в шесть на сцену выходит Эмма.
Теперь, когда солнце перестало слепить, я смогла наконец рассмотреть его получше. Песочные волосы, голубые глаза, сложение профессионального футболиста и весь в белой краске – пятно на щеке, полосы на руках.
– Выходит на сцену? – пробормотала я, переводя взгляд на веранду, где довольная собой Эмма с нарочитой серьезностью демонстрировала свои танцевальные способности, готовясь, вероятно, к главному шоу дня. Рассел наблюдал за ней с улыбкой счастливого отца.
– Хочешь взять мою куклу? – снова спросила девочка и, не дожидаясь ответа, сбежала по ступенькам в своих голубеньких сандалиях и сунула мне в руки куклу. – Вот! – В следующий момент она повернулась и умчалась на веранду.
– Хлопот с ней не оберешься, – сказал Рассел.
– Чудный ребенок. – Я постепенно отживала, вдыхала океанский воздух, осматривалась. Повернулась и, заслонив ладошкой глаза, полюбовалась на дом. Поработали здесь немало. Весь дом покрасили нежно-зеленой краской, на открытой веранде покачивались под ветерком качели с зеленым сидением. В горшочках белели цветочки. Окна поменяли на новые, арочные, с белой каймой. – Как же давно я здесь не была.
– Значит, вы и есть та ленивая подруга Ренаты, которая так ни разу и не выбралась помочь нам. – Рассел весело подмигнул, и я не стала на него обижаться. – Да, мы приезжали сюда каждый уик-энд. Помогать нуждающемуся человечеству. Только вот Пита и Рен на нуждающихся не похожи.
Я рассмеялась.
– Да уж.
– Вы еще не видели, что там внутри. – Он взял мои сумки и пошел в дом.
Последний раз, когда я была здесь, дом напоминал выпотрошенную рыбу. Голые стены да старый, заплесневелый ковер, прикрывающий большой-большой вопрос: а что делать с полом? Из дыр под потолком торчали провода, на кухне ни шкафчика, по углам плесень от сырости. Ужас. Помнится, я даже боялась подниматься по скрипучим ступенькам из страха, что провалюсь в жуткий, темный подвал.
Теперь все выглядело совершенно иначе.
Ответом на большой-большой вопрос стал прекрасный пол, который, казалось, только и ждал, когда с него снимут замшелый ковер. Застекленные створчатые двери радовали глаз. Стены согревали теплым бежевым, почти медовым цветом. Под потолком медленно кружились лопасти вентилятора. Уютные, мягкие диванчики, расставленные буквой U, приглашали растянуться и преклонить голову. На кофейном столике лежали журналы по дизайну интерьеров.
– Мило, да? – Рассел оглянулся и, убедившись, что увиденное произвело впечатление, повел меня дальше, через гостиную в кухню. – Мебель подбирала Рен.
Конечно.
– А цвет стен выбирала Эмма.
Отличная работа, Эмма.
– Она очень собой гордится. – Он снова подмигнул мне. – Хотя нам и пришлось наложить вето на ее первый проект, оранжевую кухню. Эмма видела ее в цвете апельсинового сока.
Я вспомнила, как и сама когда-то мечтала о доме со стенами цвета корицы. Моя концепция практически ничем не отличалась от идеала шестилетней девочки.
– О! – вырвалось у меня, когда мы вошли в кухню. Все здесь было новое, все блестело – обеденный стол на двенадцать мест, разделочный стол, медные кастрюльки и сковородки. Над кухонной мойкой – зелень в горшочках. На полке – фотографии людей, работавших в доме, в том числе и Рассела, обнимающего за плечи Эмму. – Невероятно! Вы славно потрудились!
– Спасибо. Но мы и повеселились на славу. Пит привозил крабов и пиво, и вечерами мы устраивали настоящий пир на заднем дворе. Было здорово.
Я тоже могла бы быть здесь.
– Как думаете, когда они откроют здесь пансион? – спросила я.
– Вероятно, нынешней осенью. – Рассел пожал плечами. – Получилось бы быстрее, но Рен в последнее время была сильно занята на работе.
– На ней сейчас несколько больших свадеб, но к осени бум обычно сходит на нет, – объяснила я, переходя от шкафчика к шкафчику, рассматривая белые тарелочки и кофейные чашки на ножке. Рената была без ума от хорошей посуды, а здесь она переплюнула даже каталог Уильямса Сонома.
– Это место нравилось матери Эммы, – сказала Рассел, и странно изменившийся голос заставил меня оставить в покое чашечки и посмотреть на него. Он стоял у окна, глядя куда-то вдаль. Обычно я легко разряжаю такого рода ситуации с недоговоренностями – помогает большой опыт общения с женихами, которые часто расстроены чем-то, но не осмеливаются говорить об этом вслух, – но на этот раз не смогла заставить себя подтолкнуть его по пути откровенности. Если Рассел замолчал, на то была какая-то причина.
– Сколько сейчас Эмме? – Хороший ход.
– Шесть. – Значит, я не ошиблась. – В следующем месяце исполнится семь.
– Хочет стать танцовщицей?
– Или танцовщицей, или декоратором интерьеров. – Он пожал плечами. – А по уик-эндам астрономом.
– Астрономом? – Я наморщила нос. В шесть лет девочки нечасто мечтают стать астрономом.
– Ей нравится наблюдать ночное небо, – объяснил Рассел. – Когда ее мать ушла, мы ездили в Мессу…
Ага, вот оно что.
– Небо в пустыне это что-то невероятное. Вы когда-нибудь бывали там?
Я покачала головой – нет.
– Нереальный пейзаж… звезды… Млечный Путь… куда ни посмотри – везде метеориты… – Он вздохнул. – Мне много где довелось бывать, но такого неба я не видел нигде. Хотел, чтобы и Эмма тоже это увидела.
– И что она сказала?
Рассел рассмеялся и потер небритый подбородок.
– Сказала, что это ангелы наделали дырочек в небе, чтобы лучше нас видеть.
– Чудесно. Она действительно нечто.
– Да… – Он снова ушел в воспоминания, но ненадолго. – Вам еще нужно посмотреть наверху. Справитесь одна? А мы с Эммой пока закончим с ланчем.
– Справитесь? Уверены, что помощь не нужна? – Я чувствовала себя гостьей в этом доме. – Может быть…
– Нет, нет, вы еще не оправились от шока. – Рассел улыбнулся.
Я рассмеялась. Не знаю, как это получилось, но переступив порог Долфин Данс, я как будто действительно забыла обо всем на свете. Рен и Пит определенно не прогадали с пансионатом.
– Ну, что думаете? – поинтересовался Рассел, когда я спустилась после поспешной прогулки по всем восьми спальням. Рассмотреть все толком не хватило времени – внизу насвистывал Рассел, во дворе Эмма играла с большим голубым мячом.
– Прекрасно. Просто нет слов. – Я показала большой палец. – Восхитительная работа. Вас можно поздравить. Мне особенно понравились потолочные балки. – Как же много я упустила! Вечера с крабами и пивом на заднем дворе. Покраску. Теперь дом был почти готов, но все это прошло без моего участия. Меня приглашали сюда раз десять, но каждый раз появлялось что-то срочное, или Зои требовала к себе внимания.
– Даже немного грустно, что все кончилось, – сказал Рассел, ставя на середину стола большую миску с салатом. Шпинат, сияющие красные помидоры… В корзиночке лежал аккуратно порезанный чесночный хлеб, на тарелке поблескивала сбрызнутая оливковым маслом моцарелла, рядом розовели стейки из пашины. В стаканах с розовым лимонадом белели кубики льда. Я посмотрела на него. Он пожал плечами. – Шеф-повар к вашим услугам.
– Выглядит соблазнительно, – призналась я.
– Сейчас, только позову Эмму. – Рассел шагнул к двери.
Я проводила его взглядом.
