Текст книги "Это не моя свадьба (но я здесь главная)"

Автор книги: Шэрон Нейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18

Не проверяй голосовую почту.

Не проверяй голосовую почту.

Не проверяй голосовую почту.

Я отступила от телефона на столе в офисе Ренаты, идеальной рабочей комнаты со столами красного дерева и морскими пейзажами на стенах.

– Мили! Мы здесь! – крикнула Эмма, и я последовала на звук ее голоса. Раздвижная дверь была открыта и вела на веранду. Первое, что бросалось в глаза, это продуманная расстановка мебели и камин с мягкими сидениями перед ним. Переоборудованная в открытую гостиную, веранда замечательно подходила для вечеринок.

Рассел и Эмма лежали в полосатом зеленом гамаке – девочка прижалась к отцовской груди, он бережно обнимал ее рукой. Увидев меня, она улыбнулась.

– Ты готова к шоу? – спросила я, усаживаясь в глубокое дачное кресло рядом с гамаком. Сидение оказалось скользкое, и я съехала к самой спинке. Получилось не очень изящно, но никто, похоже, ничего не заметил.

– А как же! – расцвела девочка. – Конечно! Запросто.

– Нисколько не сомневаюсь, что у тебя получится. – Я подмигнула ей.

– Не беспокойтесь, я возьму. – Рассел скатился с гамака, и только тогда я услышала, что в доме звонит телефон. Мой взгляд невольно последовал за ним – легкая походка выдавала сохранившуюся в поджаром теле быстроту и силу.

– Даже не думайте, – произнесла милашка Эмми, и я растерянно моргнула, застигнутая врасплох проницательным ребенком.

– Даже не думать о чем?

Она вытянулась в полный рост на качающемся гамаке, заложила руки за голову и придала личику то грозное выражение, которое не давалось мне даже перед самыми ответственными деловыми встречами.

– Чтобы понравиться моему папе.

О’кей, тогда…

– Вас, Мили. – Рассел стоял на веранде с беспроводным телефоном. Торопясь как можно скорее покинуть общество пугающе взрослой шестилетней девочки, я выбралась из кресла и поспешила на веранду.

– Мили? – Это была Рената.

– Привет, Рен.

– У тебя все в порядке?

– Да, все замечательно. Как дела в офисе? – поинтересовалась, не удержавшись, я.

– Зои… в порядке. Даже удивительно.

– Ну и хорошо, – с притворным безразличием сказала я. Вообще-то у меня были веские основания тревожиться за ее состояние. Если плохо пропечатанная буква на пригласительном билете загоняла ее в четырехдневную депрессию, то мой уход мог просто сломать.

– О Зои не волнуйся. А вот Селия звонила шесть раз. Спрашивала тебя.

Я сглотнула подступивший к горлу комок. Вот уж ее-то мне никак не хотелось подводить. Ни ее, ни Кика. Они открылись мне. Они мне доверяли.

– Может, дать ей твой номер? – закинула удочку Рената. – Думаю, тебе бы следовало поговорить с ней.

Я задумчиво прошлась по веранде.

– Мили…

– Я не могу вернуться к Зои.

– Но Селия именно этого и хочет. И тебе бы надо проглотить гордость, забыть обиду и действовать, исходя прежде всего из собственных долгосрочных интересов.

Она была права.

– Ты не сиделка при Зои. И быть ее подругой тоже не обязана. Пожалуй, даже лучше ею не быть.

И опять-таки правильно.

– Вот что я собираюсь сделать, – продолжала Рената, вечная решавшая как свои, так и чужие проблемы. – Скажу Селии, что ты уехала на уик-энд на побережье, но позвонишь ей в понедельник. А Зои скажу, что ты вернешься в понедельник, и что ей следует извиниться перед тобой, поднять тебе зарплату и завещать свою почку, если в том есть нужда.

Я улыбнулась.

– А пока отдыхай и пользуйся моментом. – В ее тоне проскользнула улыбка. – Увидимся в воскресенье.

– Подожди! Как в воскресенье? Ты же сказала, что приедешь на уик-энд! – О, боже, Рен, не оставляй меня одну с этой малышкой, которая уже предупредила, чтобы я не засматривалась на ее отца!

– Мы будем в воскресенье. Тебе нужно как следует отдохнуть.

Интересно, когда же это у нее сложился такой план?

– Как у вас с Расселом? Ладите?

Сомнений не оставалось, она все продумала заранее. Ох, Рената…

– Как тебе сказать. Эмма только что предупредила, чтобы я не засматривалась на… – Я не успела закончить, потому что Рената расхохоталась. – Что?

– Ты и впрямь дошла до точки. Обиделась на шестилетнюю девочку? Мили, дорогая, рядом с тобой прекрасный мужчина. Не теряй времени. И если повезет…

– Все, Рен, до свидания. – Я дала отбой.

Итак, все указывает на то, что в понедельник жизнь войдет в прежнее русло. Я вернусь в тот же, знакомый мир, но только обогащенная новым опытом. Буду снова заниматься свадьбой Селии и Кика, жить в квартирке с коричными стенами, получу прибавку к зарплате и перестану присматривать за Зои. Внедорожник, сотовый, ноутбук и все прочие аксессуары снова будут в моем распоряжении. Рената все устроила и все решила. Да еще и подбросила шестилетнюю девочку, которая ревниво охраняет своего отца.

– Все в порядке? – крикнул из гамака Рассел, и я поспешила вернуться. Он посмотрел на меня из-под ладони, которой закрывался от солнца. – А вы и выглядите по-другому.

– Хорошие новости, – с улыбкой ответила я. – Рен все за меня решила. Я получила то, что хотела, и еще немного сверху.

Рассел кивнул.

– Отлично. Значит, вы в состоянии заплатить за билет на сегодняшнее шоу Эммы.

Я перевела взгляд на невинное создание.

– Заплатить за билет? И сколько же?

– Для папочки билет стоит один доллар. – Эмма подняла пальчик с ярко-красным, изрядно обгрызенным ногтем.

– Не дороговато ли? – спросил Рассел, убирая с ее лица челку.

– А для тебя, Мили… – она задумалась, загибая один за другим пальцы, глядя в безоблачное небо и беззвучно шевеля губами. – Для тебя, Мили, миллион… нет, сто миллионов долларов.

Брови у Рассела поползли на лоб. Похоже, проявившаяся в его ангелочке черточка характера стала для отца полной неожиданностью. Я же и глазом не моргнула.

– И всего-то? Конечно, без проблем. Столько у меня найдется. В багажнике. – Я подмигнула Расселу, который облегченно вздохнул, видя, как ловко я вышла из неловкой для него ситуации.

– Ты заплатишь? – пискнула Эмма.

– А у тебя есть тачка, чтобы отвезти деньги в дом? – пошутила я.

– Папочка, достань тачку! – потребовала малышка, очевидно, уже представившая долгий и счастливый поход по детским магазинам. Немедленно отбери у нее конфетку!Рассел, словно уловив мои мысли, поспешил перевести дело в шутку.

– Ага, зайка, вот тебя и перехитрили. – Он без видимых усилий поднял дочку одной рукой. – Мили пошутила насчет денег в багажнике. А тебе следует быть приветливее с папиными друзьями, договорились?

– Она тебе не друг, – надула губки Эмма и, выбравшись из отцовских объятий, сложила руки на груди и посмотрела на меня исподлобья.

Рассел повернулся ко мне.

– Извините, Мили. – Судя по тону, эта сторона характера дочери не была для него секретом. – Она просто…

– Все в порядке. – Я погладила его по руке.

– Не притрагивайся к моему папочке! – пронзительно взвизгнула Эмма. Рассел, не ожидавший столь бурного проявления эмоций, растерянно взглянул на меня. Девочка уже плакала навзрыд, и по щекам ее бежали настоящие слезы.

Да, тут требуется специалист.

– Эмма, прекрати! – строго сказал Рассел.

– Нет!

А где же «она не моя мамочка»?

– Она не моя мамочка!

Ну вот.

– Эмма, пойди в дом.

– Нет! – Она уже била его по груди своими крошечными кулачками, продолжая при этом захлебываться плачем.

Пожалуй, на ночь лучше запереть двери на задвижку.

Рассел спрыгнул с гамака и подхватил дочь на руки. Но это лишь добавило Эмме сил.

– Она не моя мамочка! Пусть уходит! Она мне не нравится!

Какая лапочка.

Я уже подумывала о том, не запрыгнуть ли в машину и не вернуться в офис, где моей жизни по крайней мере ничто не угрожает, но тут из дома выбежал раскрасневшийся Рассел.

– Мили, извините. Мне очень, очень жаль, что так случилось. Она никогда раньше не вела себя так.

Твоей дочери надо лечиться.

– Серьезно, Мили. Она никогда не позволяла себе ничего подобного. Я поговорю с ней, и она извинится. – Говорил он быстро, даже слишком. – Мне очень жаль. Поверьте, дело…

Я остановила его, подняв руку, и понимающе улыбнулась. Девочка всего лишь защищает отца.

– Да, Рассел, идите и поговорите с ней. А я пока прогуляюсь к океану. – Еще раз улыбнувшись, я повернулась и зашагала к дороге, сразу за которой начинались дюны, горячий песок и вода. Я шла и чувствовала – он смотрит мне вслед.

Глава 19

За последние двадцать четыре часа я успела выпить пива с Киком Лайонсом, лишиться работы, вернуться в слезах домой, очистить рабочее место, приехать в Долфин Данс, подивиться произошедшим с этой развалюхой переменам, познакомиться с Расселом и заслужить ненависть его шестилетней дочурки, вернуть работу и прежнюю жизнь. И вот теперь я сидела на берегу океана. Мелкие крабы неуклюже выбирались из хлопьев пены и исчезали в песке. Разбитые раковины устилали берег, как лепестки роз после свадьбы. Над головой пронзительно кричали чайки, и солнечные лучи, касаясь изменчивых вод, отражались чудными синими и пурпурными бликами.

Я сидела на сыром песке и смотрела вдаль. Туда, где лодки были всего лишь крошечными пятнышками.

Именно это мне и требовалось. Чтобы время замедлило бег.

На какое-то время все приобрело немного сюрреалистические очертания. Как случилось, что я села пить пиво с Киком Лайонсом? Как удалось мне подружиться с Селией Тайрановой, которая едва не плакала, когда я уходила?

Они жили в другом мире, быстром и драматичном.

Мой же был вот таким, тихим и спокойным. Вот об этом я и забыла. Потерялась в шумных джунглях степлеров, розочек из концентрических кристаллов, ледяных скульптур с восторженными голубками, семиярусных тортов со съедобными золотыми листочками и копий свадебного платья Кэролин Бессет Кеннеди. Ровно двадцать четыре часа назад я ехала к дому Кика и Селии. Теперь же сидела на сыром песке на берегу другого океана.

Время замедлило ход.

Мне здесь нравилось. Где-то в этих местах мы обычно проводили лето всей семьей. После окончания школы я впервые приехала на побережье одна и тогда же познакомилась с Ренатой. На этом берегу Рената встретила своего будущего мужа, Пита, а потом они купили дом-развалюху, который превратился теперь в сказочный Долфин Данс. У Ренаты родился сын, и скоро она уйдет от Зои, чтобы открыть собственный пансионат. Я бы завидовала ей, если бы не любила так сильно. Но никогда бы не ненавидела.

Как ни крути, получалась, что вся моя жизнь так или иначе связана с этим побережьем. По крайней мере многие важные события.

Что я делаю со своей жизнью? Работаю семь часов в неделю до трех ночи, забочусь о Зои, смотрю «Девочек Гилмора». А когда-то увлекалась теннисом. Ходила на стадион. Мне нравилось танцевать. Сама того не заметив, я стала скучной, как мелодия с одной нотой. Как будто, проживая в огромном и красивом доме, таком, как Долфин Данс, заперлась в спальне, позабыв про все остальные комнаты.

Лучшего времени, чтобы уйти от Зои, распахнуть двери и окна, шагнуть за порог той самой спальни, не найти. Слишком долго я боялась невесть чего. Пора…

Я сказала Кику, что никогда не принимаю важных решений, не побывав сначала у воды. Ну так вот она, вода. И решение пришло само собой: работа будет занимать не больше тридцати процентов времени. Остальные семьдесят я потрачу на то, чтобы вернуть то, что когда-то любила. И определить, чего еще мне недостает.

«Мили, это Селия. Позвони мне, о’кей?»

«Привет, милая, это мама. Звоню просто так. Хотела узнать, как ты, где». Мама даже не знала, где я. Я не разговаривала с ней целую неделю.

«Мили, малышка, это Брайан…» Я тут же удалила сообщение.

«Рената говорит, что ты возвращаешься в понедельник. Долгая пауза и тяжелый вздох. Мне очень жаль, что так вышло. Прости за все, что я тебе наговорила, за то, как обращалась с тобой. Ты очень хорошо поработала с женихом. Извини. Обниму, когда увидимся. Хорошего тебе отдыха».

– Хорошие новости? – Я вздрогнула и обернулась – Рассел стоял за спиной, руки в карманах, в глазах растерянность.

– Да. – Я моргнула, чтобы не уронить слезу. – Оказывается, я уже давно живу неправильно, а выяснила это только сейчас.

Рассел кивнул и опустил голову – молчаливое признание того, что и он, похоже, в такой же ситуации. А может, просто сочувственный жест.

– Но теперь-то знаете.

– Теперь знаю. – Я решительно положила трубку. – Да, теперь знаю.

– Вот и хорошо. Я уложил Эмму спать. Она меня сегодня ненавидит.

Показательные выступления не состоялись.

– Она не ненавидит вас, Рассел.

– А похоже на то.

Я кивнула.

– Понятия не имею, что ее так завело, – признался он, открывая холодильник, и, прежде чем достать бутылку вина, вопросительно взглянул на меня. Я молча кивнула, понимая, что сейчас нужно слушать, а не говорить. – Вы же не…

– Нет, – вставила я.

– И нельзя сказать, что она…

Ну, говори же.

Он выдохнул, пожал плечами, отворачиваясь от неприятных мыслей, выдвинул ящик и, порывшись в содержимом, достал штопор. Рената, делая покупки для дома, приобретала все самое качественное. Не был исключением и сияющий, самой современной конструкции штопор. Пробка из бутылки выскочила легко, с едва слышным хлопком.

– Сегодня такой чудесный вечер. Не составите мне компанию на качелях?

Вообще-то я надеялась на гамак. Всегда этого хотела, лежать в гамаке с мужчиной. Мысленно я сделала пометку: добавить к списку неизведанных маленьких удовольствий еще и это, покачаться в гамаке с мужчиной. Сделала и тут же остановила себя. Нет, это уже что-то противоестественное, что-то из категории работы – составлять списки, помечать выполненное «галочкой» или вычеркивать и ставить целью достижение следующего по очереди пункта, так и не получив настоящего удовольствия от свершения. Не будет никаких списков. Пусть случается то, что случается. Пусть все идет своим чередом, без плана. А через месяц можно будет подвести итог и посмотреть, что оказалось в списке само собой, без каких-либо стараний с моей стороны.

Держа в руке бутылку и два стакана, Рассел повел меня через дом на веранду и предупредительно открыл дверь. Я переступила порог. Сумерки принесли прохладу, особенно приятную после влажной духоты и изнуряющей жары, от которой все страдали этим летом. В вечернем воздухе уже ощущалось дыхание наступающей осени.

Рассел разлил вино по стаканам и поставил бутылку на пол, после чего мы опустились на качели, которые отозвались мягким движением вперед. В воздухе еще стоял слабый запах краски и орехового масла – неподалеку находился продовольственный магазин.

– Ммм, отличное вино, – пробормотала я одобрительно после осторожного, пробного глотка. – Австралийское?

– Новозеландское. – Он улыбнулся. – Мне оно нравится больше аргентинского.

В винах он разбирается.

– Что еще осталось сделать в доме? – быстро спросила я, перескакивая на безопасную тему – момент для того, чтобы интересоваться, что не так с его дочерью, был явно неподходящий.

– О, не беспокойтесь. Завтра я вас к работе подключу. – Рассел подмигнул и похлопал меня по колену. – Здесь ничего бесплатного нет. Рен никогда бы меня не простила.

– А откуда вы знаете Рен и Пита? – спросила я, в равной степени наслаждаясь вином и погодой. Напоенный морскими ароматами бриз приятно освежал горячие щеки.

– А вы разве не знаете? – удивился он. – Я думал, Рен рассказала…

Охо-хо. Он думал, с предысторией меня уже познакомили.

– Ну… – Я спешно придумывала, как же прикрыть Рен. – У нас в офисе всегда столько дел…

Рассел усмехнулся.

– Да, история забавная. Ладно, расскажу. Мы с Питером вместе учились в школе. Однажды, уже после выпускного, мы с ним приехали сюда, на побережье, и встретили одну девушку…

Он был здесь, когда Питер познакомился с Ренатой? Но ведь и я тоже была здесь…

– Питу не достало смелости подойти к ней, так что мы ушли ни с чем.

Да нет же, он подошел к ней. Я сама видела.

– Мы приезжали сюда чуть ли не каждый день. Иногда видели ее, иногда – нет.

Так, значит, они наблюдали за нами. Я ведь была с Рен.

– В конце концов я сказал ему, что если он не подойдет к ней и не заговорит, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

– И он подошел, – вставила я. – На нем были синие плавки. А еще он так обгорел, что кожа на груди облезла.

Рассел вскинул бровь. Сомневаюсь, что он помнил эти детали, но смысл ухватил.

– Вы были там?

Я рассмеялась.

– А вы что же, не заметили ее горячую подружку? – Эй, полегче.

– К сожалению, нет. Думал только о том, как заставить старину Пита подойти к девушке его мечты. А себе я в то время никого не искал.

Я помнила тот день так ясно, как будто это было вчера. Мы с Рен несколько раз замечали бродившего поблизости и никак не решавшегося подойти парня. Мы даже называли его между собой Гулякой. Никакого приятеля с ним не было. По крайней мере я не обратила на него внимания.

– И еще он попросил меня разучить с ним Сирано. – Рассел пожал плечами.

– Что? Вы ему подсказывали? – Я едва не поперхнулась вином, что было уж совсем некстати – такое вино грех тратить не по назначению. – Вы подсказали ему весь монолог Сирано де Бержерака?

– Не могу сказать, что сидел в кустах, пока он декламировал стихи у нее под окном, но несколько строчек я действительно ему подсказал. – Он вдруг покраснел. – Только не говорите, что помните…

– Конечно, помню! – Я даже топнула ногой. – Мы, женщины, помним такие вещи! Я еще не видела такого красивого подката! Даже не верится, что это вы сами все сочинили. «Простите, видел Вас я каждый день, но подойти отваги не хватало. И все ж я знал, что ежели уйду, то не прощу себе». Чудесное вступление! Искреннее и откровенное. Отличная работа.

– Мне нравится, когда все просто и напрямую. – Он немного нервно провел рукой по коротко постриженным волосам, но они почти сразу вернулись в прежнее положение. – Удивительно, что еще помните. Столько времени утекло…

– А мне не верится, что вы были там.

– И мне тоже.

– Но разве вы не остались с ним? Разве не смотрели, что у него получится? Вы же наверняка видели нас вместе, правильно? – Я наседала, желая услышать новые и новые детали.

– Я… я был там не один. С девушкой. Мы поженились.

О… Ладно.

– И наше дьявольское отродье, может быть, рубит сейчас головы своим куклам, – пошутил Рассел, глядя вверх, как будто мог видеть сквозь потолок веранды. – Эмма, похоже, унаследовала материнское обаяние. – Он рассмеялся, но тут же оборвал себя. – Извините. Не по-джентльменски обливать женщину грязью.

– Вы никого грязью не обливаете. А если что-то такое и сорвется, то всегда можно свалить на вино. – Я ткнула его локтем в бок.

– Да, тем более что я сделал целых два глотка. – Рассел рассмеялся.

Я сжала бокал обеими руками и отважилась задать опасный вопрос.

– Вы разводитесь?

– Все закончится через неделю. Эмма ей не нужна. Она даже на посещениях не настаивает. – Он покачал головой. – Сам такую нашел.

Что же это за мать, которая отказывается от дочери и не желает даже видеться с ней?

– Эмма не вписывается в ее стиль жизни. – Рассел оттолкнулся ногой от земли, и мы качнулись. Я почему-то представила мать Эммы как одну из тех «львиц», которых видела на Гавайях – коричневую от загара, обвешенную украшениями, на каблуках. Для таких, разумеется, главное – себя показать, а не за ребенком присматривать.

– Извините, – прошептала я. – У меня такое в голове не укладывается.

– У меня тоже, – усмехнулся он. – Поэтому, наверно, и ставить точку легче. Вот только Эмму жаль. У нее сложился несколько приукрашенный образ матери. Надеюсь, мне никогда не придется говорить ей правду.

– И, разумеется, Эмма хочет, чтобы вы снова были вместе…

Рассел кивнул.

– Только этому не бывать.

– Вот и хорошо, – неожиданно для самой себя сказала я. Меня порой застает врасплох собственная откровенность, но не отступать же? – Я рада.

Он улыбнулся.

– Ну а что у вас?

– Что у меня?

– У вас ведь своя печальная сага.

– Сага?

– Никто не доживает до ваших лет, не пережив крушение отношений.

– Есть такие, кто доживает. Если… – Молчи. Не порти все признанием, что ты трудоголик и встречаешься с мужчинами только по работе.

– Что? – Рассел вовсе не собирался так легко отпускать меня с крючка. Он толкнул меня ногой и усмехнулся. – Вас обижали?

– Не то чтобы обижали… – начала я и осеклась, впервые в жизни не зная, что сказать. Меня как будто обступили плотно стены, а я хотела, чтобы они разошлись. Не закрывайся, Мили. Рискни. – Скорее, меня не устраивал уровень общения.

Он кивнул, показывая, что прекрасно меня понял.

– А потом я увидела другие пары. Такие, как Пит и Рен, Кик и Селия… – О, нет, нет!

– Кто? – Он немного поперхнулся. – Только не говорите, что вы из тех девушек, для которых ориентиром служат отношения знаменитостей.

– Нет, конечно, – мгновенно отреагировала я, понимая, что если собираюсь вернуться в понедельник на прежнюю работу, то обязана соблюдать требования соглашения о конфиденциальности. Как же трудно быть открытым, ничего не открывая. – Просто… Я видела их в реальной жизни. Очень недолго. Он защищал ее. Оберегал. И так на нее смотрел…

Рассел пристально посмотрел на меня. Должно быть почувствовал, что я чего-то недоговариваю.

– Но, как я уже сказала… – Смена фокуса темы прошла гладко, как переход состава с одного пути на другой; нас лишь слегка тряхнуло. – Когда смотришь на Ренату и Пита, кажется…

– Что они были вместе всегда.

– Они так подходят друг другу.

– И они построили эти невероятные отношения сами.

– За Питера и Ренату. – Я подняла стакан.

– За то, что у них есть такие друзья, как мы.

– За их вкус в выборе друзей. – Я прыснула со смеху.

– И за то, что они свели нас, – закончил он, и мы сделали по глотку. – Вы наверно знаете, что Рен уже давно пытается представить нас друг другу?

Я покраснела и опустила глаза.

– Она упоминала, что у нее есть на примете кто-то, с кем бы ей хотелось меня познакомить.

– Рен все мне о вас рассказала. Она очень высокого о вас мнения.

– Да уж! Другого я бы не потерпела! – Я перескочила на шутливый тон.

– Мили?

Я подняла голову и посмотрела на него.

– Сейчас, со мной, вы на другом уровне общения. На правильном.

Нежность. Забота. Понимание. Вино было прекрасное, но то, что я услышала в его голосе, еще лучше. Ему достало смелости сказать мне правду. И смотрел он на меня так, словно хотел защитить от всех бед на свете.

– Знаю, – прошептала я.