Текст книги "Это не моя свадьба (но я здесь главная)"
Автор книги: Шэрон Нейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Глава 23
Я так хотела пойти в его комнату.
И, наверно, пошла бы, будь мы в доме одни. Скажу больше, наверняка бы пошла. Но с одной стороны соседями Рассела были Пит с Ренатой, а с другой его драгоценнейшая дочурка. И я сильно сомневалась, что кто-то из добровольных помощников, приезжавших на выходные помахать кисточкой, подумал об усилении звукоизоляции.
У двери моей комнаты Рассел поцеловал меня еще раз – еще один миг блаженства! – а потом оглянулся напоследок, прежде чем переступить порог своей. Глаза его не молили и не манили, а как будто призывали набраться терпения и подождать.
Я переоделась в шорты и футболку и скользнула под одеяло. Потом повернулась и посмотрела на пустую подушку рядом.
В четыре утра на ней уже лежала голова.
– Убирайся, Рен, – простонала я и перевернулась на другой бок.
– Я собираюсь покормить малыша, – заныла она. – Поговори со мной.
– Я подписала с Расселом соглашение о конфиденциальности. – Я снова повернулась к ней. – Отпечатки, сканирование радужной оболочки и все такое… Он очень серьезен в этом вопросе.
– Ну и ладно. Как поцелуй? – Она умирала от любопытства. Четыре года, в тайне от меня Рената делала все возможное, чтобы приблизить этот день, и теперь, в момент триумфа, заслуживала небольшой благодарности.
– Рен, меня начинает трясти при одной мысли о нем. – Я натянула повыше простыню.
– Ты должна пойти к нему, – решительно заявила она, демонстрируя присутствие того духа авантюризма, что толкал ее на весьма рискованные шаги в далекой уже юности.
– В четыре часа утра!
– Ну и что?
Мы в загородном домике. И мы еще не совсем старые. Когда-то нам с Рен…
И тут меня осенило. Я вдруг вспомнила один эпизод из того славного, сумасшедшего лета. В конце концов для Рассела эта ночь последняя. На воскресенье он не останется, потому что воскресенье – день посещения. Матери Эммы позволили видеться с дочерью один раз в месяц, и этот факт говорил о многом, учитывая, что обычно суды выносят решения в пользу матери.
– Потом, Рен, – сказала я и, соскользнув с кровати, выскочила в коридор и побежала в кухню.
Часом позже, в половине пятого, я стояла перед его дверью, готовясь постучать.
Перевела дух.
И тихонько стукнула.
Ответа не было.
Я постучала еще раз и услышала направляющиеся к двери шаги. Слава богу, что половицы не приколочены намертво. Рассел открыл дверь и прищурился от света в коридоре. Смотрел он немного вниз, вероятно, ожидая увидеть Эмму. Волосы спутались, а на щеке краснел рубец от подушки.
– Мили. – Он несколько раз моргнул и даже тряхнул рассеянно головой, наверно, думая, что еще спит.
– Идем со мной. – Я взяла его руку, а вторую руку приложила к губам – молчи.
– Ты ведешь меня в ванную? – спросил он голосом уже вполне осознанно, стряхнув остатки сна.
– Через ванную, – поправила я, подходя к широко распахнутому окну с развевающимися от ветра занавесками. – Следуй за мной.
И я вылезла в окно.
Он вылез за мной. Крыша была покатая, но не сильно, так что мы без труда прошли к передней части дома, подальше от комнаты Эммы. Я уже расстелила одеяло, зажгла свечи в фонарях, расставила тарелочки с остатками клубничного пирога и положила две вилочки.
– Это еще что такое? – удивился он. – Пикник на крыше?
– Посмотри на звезды. – Я указала на небо, невероятно густо усыпанное звездами, этими дырочками, как сказала Эмма, через которые за нами наблюдают ангелы. – Не Месса, конечно, но все равно красиво.
Он растянулся на одеяле и похлопал ладонью, приглашая меня пристраиваться рядом. Пирог может и подождать.
– Мили… – послышался у меня в голове его голос. Должно быть задремала. До клубничного пирога дело так и не дошло, а поскольку поблизости тарелки видно не было, оставалось предположить, что мы просто сбросили его с крыши.
– Ммм… – Я повернулась и ткнулась носом ему в грудь. – Нет… не буди меня…
– Пора спуститься. Скоро все начнут вставать.
Разумеется, он прежде всего имел в виду Эмму. Девчонка вполне могла бы подпалить дом, если бы обнаружила нас спящими вместе на крыше да еще и голыми. Хорошо, что Рассел сбегал вниз за вторым одеялом.
– Просыпайся, – пропел он и для пущего эффекта поцеловал меня в ухо. – Или мне соблазнить тебя еще одним предложением?
– Каким предложением? – рассмеялась я, перекидывая ногу, через его бедро.
– Прошлым вечером мы пропустили закат. – Он крепко обнял мимо. – Потому что ты меня отвлекла.
Я шмыгнула носом.
– Но есть ведь еще рассвет. – Он поцеловал меня в макушку. – Я сегодня уезжаю и хочу встретить рассвет с тобой.
– Вот как? Хочешь встретить рассвет?
Не успела я ответить, как сверху на нас обрушились галлоны холодной воды. Мы одновременно посмотрели вверх и увидели на крыше третьего уровня наших прыгающих и веселящихся друзей, явно довольных своей изобретательностью. Интересно, как они втащили на крышу три громадных кулера? Была там и Рен, и я, увидев ее, сразу поняла, чьих это рук дело. Точно такой же фокус мы проделали с одним с одним нашим другом в далекое романтическое лето.
Рассел отреагировал мгновенно и поступил весьма галантно, в первую очередь завернув в одеяло меня и только потом прикрывшись вторым. Мы поднялись, раскланялись и поспешили за угол, к окну в ванную, чтобы не попасть на глаза Эмме. Вот тогда-то прояснилась и судьба клубничного пирога. Мы действительно сбросили его с крыши, и он упал на машину Пита и Рен, расползшись по ветровому стеклу.
Глава 24
Я стояла у конца дорожки и махала рукой. В заднем окне отъезжающей машины мне в ответ махала Эмма.
Улыбайся, девочка, улыбайся. Только не думай, что ты от меня избавилась.
– Ты в порядке? – Рен обняла меня за талию. Малыш Джеймс мирно спал у нее на груди.
– В порядке это слабо сказано. – К глазам подкатили слезы. Так грустно было смотреть ему в след, так хотелось остаться с ним еще, лежать, вжавшись лицом ему в грудь, наслаждаться его прикосновениями, слышать его голос.
– Я так понимаю, что в следующую пятницу ты снова сюда приедешь, – рассмеялась Рен, и в этот самый момент Пит вышел из дому и увидел, что случилось с его ветровым стеклом.
– Какого… – рявкнул он.
– Это Эмма, – бросила через плечо Рен и, наклонившись, прошептала мне на ухо: – Знаешь, что сделала эта чертовка? Написала на кухонном столе «ненавижу Мили». И, как ты думаешь, чем? Кленовым сиропом.
– Неужели? – Я покачала головой, думая вовсе не об изобретательности Эммы, умеющей изложить свое послание миру столь разнообразными способами, а о способности ее отца говорить совсем другие вещи – руками и губами.
Глава 25
– Медовый месяц закончился, – сказала Рен, отпирая дверь в офис Зои. – Впереди суровые будни. – Было пять часов утра, и я отсутствовала на работе четыре дня. А значит, ответа ожидали примерно шесть сотен электронных сообщений. На столе высилась горка пакетов и писем, а доску снизу до верху покрывали десятки листочков с отпечатанными заданиями. Добро пожаловать домой.
Я улыбнулась.
– Приятно возвращаться, да? – Рен с надеждой посмотрела на меня. – Без тебя тут совсем не то.
– Приятно, – согласилась я, почти радуясь возможности с головой погрузиться в работу. – Знаешь, мне здесь хорошо.
– Зои будет в девять, – сообщила Рената, включая компьютер. – Интересно посмотреть…
Я вздохнула. Меня предстоящая встреча совсем не радовала. Снова гадать, в каком она настроении… Разыграет ли спектакль с извинениями или сделает вид, что ничего не случилось и каяться ей абсолютно не в чем?
– А я все не могу поверить, что вы с Расселом занимались любовью у меня на крыше. – Голос Рен вторгся в невеселые размышления и вернул меня к намного более приятным воспоминаниям. – Пит даже крышу до сих пор не отчистил.
Я улыбнулась.
– Отличный способ избавиться от пирога, – рассмеялась Рен.
– Пирог? Кто тут говорит о пироге? У нас нет никаких заказов ни на какие пироги. – Зои ураганом ворвалась в офис – схватила один файл, швырнула другой, бумаги разлетелись, кружась и устилая пол. Пронесшись вихрем, она исчезла за дверью.
– Вот тебе и все извинения, – усмехнулась Рен. – Ладно, беремся за дела.
– Хорошая мысль.
– И все же не могу поверить, что вы с Расселом занимались любовью у меня на крыше.
Ладно, вот тебе.
– Дважды, Рен.
Выражения ее лица останется со мной надолго.
– Мили! – Звонила Селия. Поскольку наши сотовые были снабжены скрэмблерами, разговаривать мы могли совершенно свободно. Кстати, свой я носила в розовом футлярчике.
– Селия! – воскликнула я, поворачиваясь в кресле. Под ногами у меня стояли коробки с белыми заморскими цветами, наполнявшими комнату слегка приторным, сладковатым запахом дождевого леса. – Как я по вас соскучилась!
– Мы тоже по тебе соскучились. Я так рада, что заниматься нашей свадьбой будешь именно ты. Кик чуть ли не вышвырнул эту твою шефиню из дому.
Я поежилась. В конфронтационных ситуациях Зои чувствовала себя не очень хорошо. Нетрудно представить, каково ей пришлось в доме Селии и Кика, в какой ступор она впала, не зная, что сказать или сделать, чтобы вернуться чуточку назад и переиграть всю сцену.
– Серьезно, Мили. Если решишь уйти и заняться самостоятельным бизнесом, я устрою так, чтобы твой телефон был у всех моих знакомых, – пообещала Селия, и до меня донесся собачий лай.
– Спасибо, буду иметь в виду. – Я показала Рен большой палец и тут же покачала головой – мол, подробности потом. – А теперь давай поговорим о нашем деле…
– О, это подождет, – фыркнула Селия, и я мгновенно насторожилась. Надо сказать, у меня есть что-то вроде шестого чувства, некоего радара, позволяющего улавливать появление у жениха или невесты на каком-то этапе безразличия к свадьбе. – Как отдохнула?
– О, замечательно. – Я сбросила туфли и, оттолкнувшись от стола, проехалась по комнате. – Было так романтично…
– Романтично? – взвизгнула Селия. – О, Мили, что я слышу!
– Спроси, на какой таблоид он работает, – долетел до меня голос Кика.
– Помолчи, – оборвала его Селия.
– Привет, Мили, – сказал он в трубку.
Какие они все же молодцы!
– Передай Кику привет от меня.
Со стороны могло показаться, что я треплюсь с приятелями по колледжу, а не с могущественной парой, получающей за съемки в одном только фильме около пятидесяти миллионов долларов.
– Мили передает тебе привет. Да… хорошо… А теперь, Мили… Надеюсь, мы встретимся в эти выходные и решим кое-какие вопросы. Я буду у вас.
В эти выходные? Но я же собираюсь в Долфин Данс!
Всего лишь восемь минут назад я переступила порог офиса. Всего лишь восемь минут назад вернулась в привычный, знакомый мир, где работа погубила мою личную жизнь. И что же я теперь скажу Расселу? «Извини, не приеду – дела не позволяют. Но спасибо за секс на крыше».
– В какой день вы прилетаете? – спросила я, стараясь не выдавать разочарования.
– В субботу, – ответила она.
Хорошо. Значит, в моем распоряжении пятница и большая часть субботы. Я бы с удовольствием привезла их обоих туда, в Долфин Данс, угостила крабами и «маргаритой», прогулялась с ними по берегу, посмотрела на закат. Но соглашение о конфиденциальности… Никто не должен даже знать, что мы знакомы. Я не могла пригласить Селию, хотя и понимала, что это был бы верный способ заставить Эмму написать «Я ЛЮБЛЮ МИЛИ» всеми возможными средствами – «М&М», «Скиттлс», шоколадным сиропом и сантехническим уплотнителем – на всех открытых поверхностях.
– Что конкретно вы хотели бы обсудить? – спросила я и услышала в ответ хихиканье. Может, они с Киком в постели? С собачонкой? – Селия?
– Извини, мы смотрим «Голливуд». Два дня назад у меня был день рождения. Мы поспорили с Дженнифер Эгистон, кто старше. Я обошла ее на две недели.
– С днем рождения, Селия! – от души поздравила я и знаком попросила Рен передать ручку, а получив, написала большими печатными буквами: «У Селии два дня назад день рождения. Пошли цветы и батончики „Маундс“». Рен кивнула и выскользнула за дверь.
– Спасибо. – Снова смешок. Что у них там происходит?
– Так что бы вы хотели обсудить? – снова спросила я.
– Пригласительные и меню… – Селия вскрикнула и с напускной суровостью предложила Кику прекратить. Что прекратить? Да, похоже, они там резвились напропалую. – И вот что еще. Мы не хотим связываться со знаменитыми поварами и кондитерами. Так что подыщи кого-нибудь без громкого имени, ладно? Уверена, у вас есть из кого выбирать. О, кстати, я сменила платье от Рим Акра на модель от моей подруги Ровены.
– Ровены? – Не люблю работать с теми, кого мы между собой называем «ползунами». Многие знаменитости, собираясь замуж, передают заказы своим друзьям (или прихлебателям, притворяющимися друзьями) только для того, чтобы сделать им рекламу, протолкнуть на страницы журналов, и иметь дело с этими выскочками бывает очень трудно. Я уже чувствовала, что работать с Ровеной будет огромным… испытанием.
– Да, это моя подруга. Мы собираемся сделать перья, такие маленькие перышки, как у Киры Найтли в «Реальной любви». По голой талии хрустальная кайма и русалочий шлейф с хрустальным сердечком на конце. – Звучит чертовски пошло.
– А что с меню? – спросила я. В свадебном мире все постоянно меняется, и я к этому уже привыкла. Мало кто придерживается одного и того же плана от начала и до конца. А почему бы и нет, когда деньги считать не надо? Впрочем, к Селии и Кику это не относились – в их планах изменений еще не было. До сегодняшнего дня.
– Нам нужен неизвестный шеф-повар, первоклассный, но такой, чье имя еще не появлялось в газетах.
Я подумала о Расселе. Готовить он умел отлично. Но одно дело приготовить для небольшой компании и совсем другое для почти тысячной оравы суперзнаменитостей. В распоряжении Вольфганга Пака, готовящего для «Оскара», сорок тысяч работников, и он может позволить себе щелкать хлыстом, но Рассел не таков. Да и захочет ли он известности, внимания прессы и всего прочего? Конечно, участие в таком событии, как свадьба Кика и Селии, стало бы для него отличной рекламой, но, как говорится, не зная броду…
Было бы намного легче, если бы я могла поделиться с ним этим секретом.
– Анжелика отправит список наших кандидатов сегодня же факсом.
Ах, вот оно что. Разумеется, все они друзья Селии.
– Пробу будем снимать в два ночи у моей подруги Сары, – продолжала Селия, и я поспешила записать очередные инструкции. – Я потом позвоню и скажу адрес. Так что будь готова есть и… пить.
– Похоже, план у вас уже есть, – согласилась я и, решившись, задала прямой вопрос. – Скажи, вы многих своих друзей собираетесь привлечь?
Селия ответила не сразу. Наверное, что-то в моем тоне ей не понравилось.
– Я хочу сказать, что мы сэкономили бы немало времени и сил, если бы знали заранее ваши предпочтения. И, разумеется, мы были бы только счастливы, если бы ваши друзья посвятили такому событию часть своих талантов.
Она смягчилась.
– Да, как говорит Кик, с составом команды мы определились. Только этим последние дни и занимались. Вашему боссу и ее контактам мы больше не доверяем. Не хотим рисковать.
Я поняла. Сузить круг посвященных. Привлечь друзей. Дать им то, чего они все ждут. Селия рассказала мне, как Николь Кидман говорила ей и Наоми Уоттс, что поменять можно все и буквально в одно мгновение – нужно только принять решение. Селия была как раз из тех, кто скорее поможет друзьям детства, чем станет попытается извлечь выгоду из привлечения нового, модного имени. Она предпочла бы разделить радость с сестрой (которая занимается дизайном украшений), старыми друзьями (подарки) и знакомыми музыкантами (которых откроют, если на свадьбе будет присутствовать Клайв Дэвис).
– Как пожелаешь, Селия. Я все устрою.
– Нисколько не сомневаюсь, Мили. – Шелест бумаги… трубка упала… – Секундочку, Мили. Так… Кик хочет поговорить с тобой.
– Мили?
– Да, Кик.
– Те бумаги, с которыми мы работали, все еще у тебя?
– Да, в моем кейсе.
– Хорошо. Я бы хотел обсудить еще кое-что.
– Конечно.
– Да, кстати, пока не забыл… Мы перенесли дату свадьбы.
Что?
– Да, передвинули назад, поближе. В общем, через два месяца… – Кик сообщил об этом таким тоном, словно речь шла не о десятимиллионной свадьбе с привлечением не имеющих никакого опыта в такого рода делах друзей жениха и невесты, а о детском утреннике. А я еще собиралась выделить хотя бы половину ближайших уик-эндов на личную жизнь. И самое досадное, что я даже не могу сказать мужчине своей мечты, куда и зачем собираюсь. Да, вот будет весело.
– Почему? – спросила я как можно более нейтральным тоном, постаравшись не злиться и не показаться снисходительной.
– О, Саша Уортингтон только что обручилась и объявила, что назначила день свадьбы на тот же, что и мы, уик-энд. А ее дом рядом, через улицу от нас. – Трубкой снова завладела Селия.
Вот так новость. Саша Уортингтон была одной из тех печально знаменитых богатых наследниц, которой ничего не стоит пописать на могилу Матери Терезы, и все закроют на это глаза, а некоторые даже назовут ее чудом и милашкой на том лишь основании, что у нее туфельки от Маноло.
– То есть вы не хотите, чтобы все внимание прессы досталось ей? – спросила я. – Если все слетятся на Сашу, вас отодвинут в тень.
Какая ты наивная, Мили. Смех Селии прозвучал именно так. При этом она едва не захлебнулась «мимозой». По крайней мере, я почему-то решила, что она должна пить именно «мимозу».
– Нет, все дело в другом. Не хочу, чтобы наши имена стояли рядом с именем этой брильянтовой дешевки. Пусть уж между этими двумя событиями пройдет побольше времени.
– Из неприятельского лагеря новости есть? Что-нибудь насчет их планов? – поинтересовалась я, рискуя нарваться на большие неприятности. За такой вопрос Селия вполне могла дать мне отставку, поскольку знать подобные вещи наша команда была просто обязана. Но в выходные я была занята: красила забор, ела крабов и занималась сексом на крыше. За четыре дня многое может случиться.
– Будет нечто грандиозное, – предупредила она. – По-настоящему грандиозное.
Да уж наверняка. Вполне возможно, что на этом празднике в качестве свадебных розеток будут раздавать стриптизерские шесты. Новое поколение старых денег совершенно забыло о приличиях и обо всем прочем, кроме телекамер. Сашина прабабушка, основательница компании, должно быть опрокидывала мартини за мартини там, на небесах, дивясь, что же случилось с династией. А нынешняя представительница этой династии собиралась привить к фамильному древу свежую ветвь, какого-то рок-гитариста, никому неизвестному до тех пор, пока ему не случилось пару раз попасть на красный ковер с Сашей Уортингтон.
Сашина свадьба отдавала душком, и все в городе старались держаться от нее подальше.
Я открыла блокнот и написала Ренате записку: Свадьба Саши Уортингтон.
Рен скорчила гримасу.
Выясни все, что только сможешь. Тот же уик-энд, что и К&С. И тоже в Сономе.
– Так вы уже определились с новой датой? – спросила я, радуясь, что мы еще не заказали пригласительные билеты. Рената мгновенно погрустнела. Перенос даты – кошмар. Прежде всего с точки зрения логистики.
– Да, но мы хотим посоветоваться с тобой, когда увидимся. – Ритм ее дыхания изменился, и я поняла – разговор пора заканчивать. Может, что-то особенное в воздухе?
– О’кей, до субботы я поговорю с Сильвией, так что к вашему приезду все будет готово. – Я переключилась в деловой режим. – Если пожелаете прислать список других ваших экспертов… – осторожнее, не ляпнуть бы «друзей», – мы и с ними все согласуем. Два месяца… это не проблема.
Поэтому мы и получаем большие баксы.
– Спасибо, Мили. Мы знали, что можем на тебя рассчитывать. – Она повесила трубку, не дав мне дослушать стон Кика. Который, кстати, не произвел на меня ни малейшего впечатления.
Я положила телефон и повернулась к Рен.
– У нас два месяца.
– О, господи!
– Саша Уортингтон уже заняла тот уик-энд и ту же улицу.
– О, господи! – Рен схватилась за голову. – Я могу тебе чем-то помочь?
– Тебе придется обслуживать всех остальных. Я поговорю с Зои насчет справедливой компенсации, так что не беспокойся.
– Как думаешь, тебе удастся при таком раскладе выкроить время на… на Рассела? – Рен даже поежилась. – Получится вырываться на уик-энды?
– А ты попробуй меня остановить, – бросила я и, не теряя времени, села на телефон. Позвонить Сильвии, ответить на шестьсот писем и это не считая восьмидесяти запросов от Зои.
Все остальное в тот день смешалось в сплошное пятно. Назначались новые встречи. Отменялись одни распоряжения и отдавались другие. Селия прислала по электронной почте набросок нового свадебного платья, и мне ничего не оставалось, как сказать, что оно прекрасное, воздушное. Ее подруга Ровена определенно имела все шансы обратить на себя внимание. Я отобрала пару дюжин тиар и шляпок и отослала их Селии. Кик, насколько я знала, твердо остановился на смокинге от Армани. Опасаться стоило лишь его школьного друга Скиппи, который, став светским франтом, мог попытаться пробиться на обложки журналов.
Я навела справки и нашла то печенье с сюрпризом, интерес к которому проявили Селия и Кик. Такое же было на свадьбе Кевина Джеймса, только мы свое окунем в белый шоколад. Печенье пойдет в подарочный набор с парфюмом, изготовленным Донелле (об этом мы уже договорились), часами, цифровыми камерами и сережками работы Вернера. Несколько щелчков по клавишам, и набор составлен. Через двадцать минут после прибытия в офис.
Готово.
Дальше. Медовый месяц. Селия и Кик пожелали провести его на Мальдивах. Частная вилла на воде, массаж и спа-процедуры, отдельный пляж, частный причал для яхты, персональный слуга и повар (нет, Рассела они не получат) и новый гардероб на месте, чтобы не брать с собой большой багаж. Две недели в раю.
Готово.
– Успокойся. Притормози, – предупредила Рен, когда я сорвалась и накричала на дилера-индийца, допустившего ошибку в выборе ткани для салфеток. Здесь Селия положилась на мой выбор. Бордовая парча, монограммы, золотистые мини-кисточки.
Готово.
К десертному столу. Двойные шелковые, обшитые бисером, с фестоном.
Готово.
Гостевая книга. Ручной работы (заказ выполняли таиландские мастера), тканевой переплет, каллиграфия, любимые изречения Кика, выполненные художественным шрифтом в стиле узоров на потолке его часовни.
Готово.
– Эй, не рвись. Всю свадьбу за один день не спланируешь. – Рен появилась с айс-кофе из «Данкин доунатс». А я и не заметила, что она выходила.
Все пятнадцать подружек невесты дали подтверждение своей готовности.
Все пятнадцать шаферов сделали то же самое.
Я позвонила родителям всех девочек-цветочниц – убедиться, что ни у кого из херувимчиков не назначена на этот день кинопроба.
Священник подтвердил согласие, но тут пришло электронное письмо от Кика, сообщившего, что соответствующие обязанности исполнит его отец – меня это тронуло, – и священнику пришлось дать отбой. Такое случается часто.
Дегустация вина и шампанского пройдет в следующий уик-энд.
Пятьдесят вариантов цветочных букетов отправлены Селии; свои предпочтения я отметила «галочкой».
Двадцать вариантов бутоньерок отправлены Кику; человек линейного склада мышления скорее увильнет от обсуждения, чем станет выбирать из пятидесяти образцов чего-либо.
Селия хотела, чтобы в шатре стояли дождевые орхидеи. Что ж, будет ей орхидейный муссон, и каждый цветок подсвечен изнутри крохотной лампочкой.
Никаких ледяных скульптур. Слишком прозаично.
Кстати о ледяных скульптурах…
– Селия прислала это. – Рен подошла к столу – в парке и с резцом в руке. Похоже, сегодня ее очередь идти в морозильник – подправлять клювы голубкам или обтесывать фаллосы на римских статуях. Я взглянула на факс – «Хочу приготовить для Кика несколько сюрпризов. Обговорим в субботу».
Сюрпризы. Кик запланировал для невесты целую дюжину, а что же на уме у Селии? Вообще-то эта часть работы мне нравилась; подарки всегда производят впечатление, когда подобраны со смыслом и чувством. Я знала, что задумал Кик, и оттого он стал мне еще более симпатичен. Но теперь, когда до свадьбы осталось всего два месяца, график нужно было менять, и обратный отсчет начинать буквально со следующей недели. Я сделала пометку – позвонить Кику и… ювелиру.
– Мили, телефон. – Рената протягивала трубку, и выражение ее лица не предвещало ничего хорошего. Я нахмурилась.
– Да?
– Мили, это Брайан.
Пальцы сжали трубку. Я выдохнула.
– Как провела уик-энд? – насмешливо поинтересовался он. – Полюбовалась звездами?
Что он имеет в виду? По спине прошел холодок. О каких звездах говорит Брайан? О знаменитостях? Или тех дырочках в небе, через которые за нами наблюдают ангелы?
– Что тебе нужно? – холодно спросила я.
– Эксклюзив по свадьбе Кика Лайонса и Селии Тайрановой.
Я сглотнула подступивший к горлу комок.
– Не понимаю, о чем ты. – И повесила трубку.
Он перезвонил секундой позже.
– Думаю, ты прекрасно все понимаешь.
– Позвонишь еще раз, заявлю в полицию на домогательство, – припугнула я и снова дала отбой. Обратного вызова не последовало.
– Мили? – Лицо у Ренаты было белым как мел. – Кто?..
– Брайан.
– О, нет. – Она плюхнулась на стул. – Надо поставить в известность Селию. Пусть им занимаются ее секьюрити.
Я так и сделала. Они и близко не подпустят его к свадьбе. Но уберегут ли от Брайана меня саму?
Отбросив беспокойные мысли, я снова взялась за телефон. Надо было узнать, как дела у художников, расшивающих сумочку Селию и сумочки подружек невесты. Потом позвонила Стюарту Вейцману, попросила поторопиться с заказом на обувь и едва не отправила в могилу директора прокатной компании, «порадовав» беднягу известием, что столы, стулья, кушетки и сервировочные столики понадобятся мне на два месяца раньше, но в какой именно день, пока еще неизвестно. Меня прокляли на испанском и попытались задрать цену.
– Отлично, – сказала я и добавила – на испанском – то, что услышала в свой адрес. Больше с ними мы дел иметь не будем.
– Как тут мои рабочие пчелки? – Зои вплыла в комнату, благодушная после ланча с очередным клиентом, и положила на стол большой пакет. Нас ждала новая работа.
– Хорошо, Зои, а что у тебя? – Я щелкнула по клавише «Сохранить». Зои вполне могла наклониться и случайно стереть все, над чем я работала последний час-два. Такое уже случалось, так что у меня выработалась привычка принимать при ее появлении минимальные меры предосторожности.
– Кажется, у нашей большой свадьбы появились конкуренты, – пропела Зои. – Саша Уортингтон только и говорит, что о своей свадьбе. Продает права всем желающим.
– Мы в курсе, – сказала Рената. – Это так пошло.
– Говорят, она хочет, чтобы все было розовое, – усмехнулась Зои. – Даже голубки.
– Голубки? – удивилась я. – Розовые голубки?
Зои расплылась в улыбке. Ничто не доставляло ей большего удовольствия, как возможность поиздеваться над конкурентами.
– Похоже, мисс Саша выразила желание, чтобы шесть дюжин голубков были выкрашены розовым и окроплены специальным светоотражающим порошком.
– А это безопасно?
– Как будто ей есть до этого дело?
– Может, она еще хочет, чтобы карету везла розовая лошадка? – пошутила я и, судя по выражению Зои, если и не попала в десяточку, то и промахнулась не сильно.
– Лошади будут белые, но гривы и карета – розовые, – сказала она.
Мы с Рен застонали.
– Платье розовое с розовыми кристаллами, – продолжала Зои, делясь с нами полученной от своего шпиона информацией. – Мужчины, слава богу, будут в черном, но с розовыми галстуками.
– Добро пожаловать в 1985-й, – рассмеялась Рен.
– Тогда и закуски надо делать розовые, – прыснула Зои.
– Сыроватая свинина? – расфантазировалась я. – Что еще может быть розовое? Водочный соус, суп из лобстеров…
– О, Мили, ты рассуждаешь слишком традиционно. – Зои покачала головой. – Саша хочет видеть на столе розовый филе-миньон с бриошем.
Мы с Рен едва не покатились со смеху.
– Откуда ты все это знаешь? – поинтересовалась, отсмеявшись, Рен.
– С ее веб-сайта, – пожала плечами Зои. – Саша жить не может, не привлекая к себе внимания. Сейчас она ведет блог, посвященный свадьбе, принимает предложения от своих поклонников и даже объявила конкурс, победительница которого сможет присутствовать на свадьбе в качестве подружки невесты.
– О, нет! – дуэтом выдохнули мы.
– О, да! Но и это еще не самое худшее…
– Да уж хуже некуда!
Зои покачала головой.
– Людям это нравится. – Она вздохнула. – Наверное, я никогда не пойму этот мир.
– Что ты имеешь в виду? Кому это может нравиться? – На мой взгляд нормальный человек мог лишь покачать с прискорбием головой, услышав о лотерее, приз в которой – место подружки на свадьбе.
– Людям. Людям нравится, – повторила Зои. – Ее веб-сайт – настоящий хит. Тысячи посетителей. О нем говорят в ток-шоу, о нем пишут в журналах. А теперь Саша еще и начала дразнить Селию и Кика.
– Что ты сказала? Она дразнит Селию и Кика?
Зои кивнула, немало раздосадованная тем, что такая вульгарная, пошлая, помешанная на дешевой популярности особа, как Саша Уортингтон, поставила на уши весь наш бизнес. И я уже знала, что через пару месяцев буду помогать нашим знаменитым клиентам открывать блоги и организовывать конкурсы с раздачей мест в будущих свадебных кортежах. Знаменитости хотят всего, что привлекает внимание прессы и телевидения, а значит, нам придется заниматься этим для следующего поколения невест. Но это… Как могла Саша Уортингтон дразнить Селию и Кика?
– Но откуда она узнала о дате свадьбы? – наивно спросила Рен.
– Анжелику ты больше не увидишь. – Зои посмотрела на меня и многозначительно кивнула. И тогда мы поняли. Должно быть Брайан снова повел атаку на Ажелику, и та раскололась.
– Саша нарочно приурочила свою свадьбу к этой дате, чтобы посоревноваться с Селией в популярности. Когда это не дало желаемого эффекта – потому что Селия с Киком просто не стали поднимать шум в газетах и на телевидении, чего и добивалась Саша, – она открыла веб-сайт и начала выступать там с язвительными замечаниями, сводящимися по существу к тому, что «они слишком хороши для нас всех», «высокомерны и заносчивы», а потому, мол, и «зажимают» свою свадьбу.
– Ребячество какое-то, – фыркнула я. Уж Селии и Кику такие игры совершенно ни к чему. Они всего лишь хотели пожениться.
– Так или иначе, – продолжала Зои, – с легкой руки Саши все таблоиды только с этим теперь и носятся. Хотим того или нет, но мы в центре воображаемого свадебного состязания, Саша против Селии. А пресса занимается своим привычным делом: спекулирует, мусолит и сочиняет.
– У Саши будет розовая свадьба. – Я улыбнулась. – Она собирается покрасить голубей. О каком состязании можно говорить? По-моему, нам не о чем беспокоиться. Если ты не против, я позвоню Селии и спрошу, в курсе ли она всей этой чепухи. Думаю, такие игры плохо для Саши кончатся – как бы крылышки не обожгла.
– Не знаю… – Зои с сомнением потянула за сережку. – Пока что все работает в ее пользу.
