Текст книги "Сон цвета киновари. Необыкновенные истории обыкновенной жизни"

Автор книги: Шэнь Цунвэнь

– Так не пойдет. Только что ты говорил мне льстивые речи. Тот, кто действительно хочет добиться любви, не смог бы говорить ни о чем другом!

– Хозяин! – Карлик встряхнул большой головой и жалобно вымолвил: – Покойник и тот перед лицом бога найдет слова, чтобы восхвалить его совершенство и красоту, что уж говорить о слуге. Слуга уже опустил руки в попытках добиться любви, но рядом с хозяином обретает новый прилив смелости. Мой господин дает людям в десять раз больше храбрости, чем бодрящее средство из корня горца. Ну все, мне нужно идти. Если проиграю, то не скажу, что я ваш слуга, а то люди станут смеяться, что вы держите у себя такого болвана. Честь рода Байэр пострадает!

Карлик пошел было прочь, но его последние слова раздосадовали Лунчжу; он вернул слугу и расспросил, что же это за девушка.

Тот, как умел, описал лицо, фигуру и пение девушки. И сам же признал, что его описание словно бы сделано ободранной кистью остатками краски на потрепанном холсте. Песни девушки он сравнивал с деликатесами, производимыми родом Байэр из Циншигана: сладким вином, мушмулой, карасями из ручья Саньянси и собачьим мясом, как будто песни можно съесть. Что и говорить, неспособен был карлик к словесному рисованию.

Лунчжу видел, что карлик одержим, но и в его собственном сердце что-то шевельнулось, словно он тоже вкусил сладкого вина и собачьего мяса. Со смешанным чувством любопытства и недоверия он сказал карлику, что кое-что придумал и пойдет вместе с ним.

Карлик, который хотел развеселить Лунчжу, обрадовался, что тот собрался прогуляться, и с нетерпением стал убеждать господина скорее отправиться за пределы деревни.

Вскоре наследник рода Байэр оказался в горах.

Спрятавшись в зарослях травы, Лунчжу попросил карлика спеть во весь голос песню, которой его учил хозяин. В первый раз они не услышали никакого ответа. Тогда карлик снова громко запел, и из бамбукового леса на соседней горе донеслась ответная песня. Судя по мелодии, пела девушка из рода Хуапа.

Каждый звук этой песни проникал Лунчжу прямо в сердце. Прозвучало всего три строчки, и песня стихла. Одна из строк словно просила продолжения. Лунчжу велел карлику ответить на нее, тоже в три строчки: «Хорошее вино должен пить искусный певец, хорошее мясо должен есть искусный певец, а вот кому должна принадлежать красивая девушка?»

– Красивая девушка выйдет замуж лишь за настоящего мужчину, – затем девушка добавила еще три строчки о том, какого мужчину можно назвать настоящим. В песне она упомянула имя Лунчжу и два других имени, но те принадлежали прекрасным мужчинам из прошлого, лишь Лунчжу жил в настоящее время. Пела она так:

 
Не Лунчжу, не герой ты из прежних времен,
Настоящий – не ты, да и кто ты такой,
Чтобы звать меня петь, петь ведь надо уметь.
 

– Господин, она упомянула ваше имя! Она обругала меня! Сейчас спою ей, что вы мой хозяин и что она достойна выйти замуж лишь за вашего слугу.

Лунчжу произнес:

– Постой, не надо.

– Она несет вздор, надо ей ответить, что она достойна хозяину лишь ноги мыть!

Но, видя, что Лунчжу молчит, карлик не решился спеть ответ девушке. Лунчжу же погрузился сердцем в несколько строк только что прозвучавшей песни. Он не ожидал, что найдется столь смелая девушка. Пусть многие девушки, понося мужчин, бросали «ты не Лунчжу», то было совсем другое дело. Сейчас, говоря о возможном избраннике, девушка назвала имя Лунчжу, явно проявляя гордость и самолюбие. Лунчжу решил дать ей знать, что карлик находится у него в услужении, и посмотреть, что будет.

Карлик, как велел Лунчжу, спел еще четыре строчки:

 
Допивая остатки вина, как умением пить похваляться?
Я не смею назваться дружком господина, наследника рода.
Но, разбавив водою вино, тоже можно питьем наслаждаться.
Точно так же достоин любви тот, кто служит Лунчжу уже долгие годы.
 

Ответ девушки оказался еще интереснее. В песне она обозначила собственное положение, заявив, что полюбить слугу Лунчжу может девушка из рода Упо, а вот девушка из рода Хуапа полюбит лишь наследника рода. Сама она из рода Хуапа и готова три года петь с мужчинами рода Байэр, а потом споет с самим Лунчжу.

Карлик сказал:

– Мой господин, она уважает вас, но пренебрегает вашим слугой. Давайте я спою ей, что я, ничтожный, вовсе не ваш слуга, и мы избежим ее насмешек!

Лунчжу улыбнулся:

– Лучше спой: «Девушка с гор, хватит ли у тебя храбрости запеть дуэтом с Лунчжу прямо сейчас?» Ты же хотел дать ей знать, что я здесь, и тем самым посрамить ее.

Карлик не верил своим ушам, он подумал, что Лунчжу шутит. Ему и в голову не приходило, что хозяин может влюбиться в эту сумасбродную девушку, которая задела его своей дерзостью, не зная, что он рядом. Лунчжу не рассердился, хотя карлик полагал, что следовало бы. Если он споет девушке, что Лунчжу здесь, – да, она почувствует себя опозоренной, но ведь этим все и кончится.

Лунчжу, заметив нерешительность карлика, не взялся продолжать песню, но громко крикнул жительнице гор, что песня будет продолжена, предлагая начать первой. Карлик расстроился:

– Господин, когда вы здесь, я не знаю, о чем петь.

– Спой вот что. Раз она такая смелая, то решится ли прийти и взглянуть на Лунчжу, подобного радуге или солнцу?

– А нужно, чтобы она пришла?

– Конечно! Я желаю посмотреть, что это за девушка так пренебрежительно заявляет, будто мужчина рода Байэр недостоин любви женщины рода Хуапа.

Карлик вновь поглядел на Лунчжу и, поняв, что тот не смеется над ним, согласился. Они стали ждать, когда до них донесется женское пение. Вскоре девушка запела:

 
Не надо воробьев скликать своими песнями,
Не надо пеньем беспокоить местных жителей,
У слуг Лунчжу попробуй взять уроки пения,
Подучишься – придешь опять, но года через три.
 

Карлик сказал:

– Господин, что на это ответить? Она хочет, чтобы я три года учился пению у слуг Лунчжу и лишь потом пришел снова. Она не верит, что я ваш самый доверенный слуга, да еще и бранит весь род Байэр!

Лунчжу подсказал карлику очень выразительную песню – мол, на той стороне долго не смогут найти на нее ответа. Карлик спел. Тут же послышался ответ – девушка указывала на то, что песня украдена у Лунчжу, как не стыдно! А сам Лунчжу достоин того, чтобы путь его был усыпан цветами. Карлик скривился, не зная, что ответить. Молодой Лунчжу больше не мог терпеть: он осторожно напряг голосовые связки и довольно коряво спел четыре строчки. Низкие звуки его голоса можно было различить только вблизи, в определенном уголке гор – Лунчжу пел почти неслышно, опасаясь, что его песню услышат посторонние:

 
Благородная девушка песни поет,
Мое скромное имя она называет,
Я смущен, бесполезный в роду человек:
Все мужчины при деле, лишь я одинок.
 

После недолгого раздумья с той стороны донеслась тихая песня:

 
Ты назвался наследником рода Байэр, кто ж поверит,
У наследника голос звучит серебром, каждый знает.
Хоть мизинца Лунчжу ни одна недостойна, конечно,
Но есть высшая сила – любовь, и не надо насмешек.
 

Песня звучала тихо и нежно, звуки ее ласкали слух, Лунчжу никогда не слышал ничего прекраснее. Девушка не верила, что с ней поёт настоящий Лунчжу, поэтому наследник не стал сдерживаться и запел уже во весь голос.

Сложенная из самых изысканных оборотов наречия Байэр, эта песня была как призыв истинной страсти. Ее слова шли из глубины чистейшего сердца наследника рода и изливались из его медовых уст. Казалось, что пение птиц и доносящиеся издалека звуки других песен – лишь аккомпанемент для нее. Девушка на горе замолчала.

После песни Лунчжу карлик решил, что больше никогда не станет откликаться на призыв с гор. Они подождали, но ответа от девушки не было. Карлик сказал:

Господин, этой девушке, которая слишком хороша для слуги, не превзойти вашу вторую песню. Как бы она ни хвасталась, но и через тридцать лет учебы она не станет достойной дуэта с наследником рода Байэр!

Не спросив мнения или хотя бы разрешения Лунчжу, карлик несколько невпопад запел баритоном:

 
Девушка-хвастушка из рода Хуапа,
Не бросайся громкими словами,
Стань моей невестой, я слуга Лунчжу,
Приходи, взгляни на господина.
 

Ответа они так и не услышали. Карлик предположил, что девушка от стыда сунула голову в петлю. Он шутил, однако Лунчжу сказал, что нужно сходить на ту гору, посмотреть. И стал спускаться вниз, к долине. Карлик, желавший стать женихом, бежал за ним, держа в руках охапку диких желтых хризантем вперемешку с ягодами горного боярышника.

Карлик часто повторял, что в присутствии наследника Лунчжу и хромой перепрыгнет через горный ручей. И впрямь – слуга, рост которого не превышал четырех чи[65]65
  1 чи равен 1/3 метра, т. е. рост не превышал 1,33 м.


[Закрыть], не смог бы подняться к облакам, точно небожитель, если бы не следовал за своим господином!

3. На следующий день

«Знай, Лев, ты всегда одинок!» – такая надпись была на памятнике безымянному воину, что поставил род Байэр.

Вчера Лунчжу так и не нашел девушку, которая пела песни. В бамбуковом лесу не было ни души, но кто-то явно недавно ушел оттуда, оставив после себя россыпь полевых цветов. Лунчжу искал везде. Безуспешно. Во время поисков он встретил немало девушек, но те, робея, застывали на месте, то ли узнав его, то ли сраженные его красотой. Встреченные девушки спрашивали карлика, неужели это тот самый Лунчжу? Карлик качал головой.

Лунчжу вернулся туда, где пела девушка. Когда он глядел на полевые цветы, то походил на учуявшего запах крови леопарда: он сдерживал свой рык, но не мог не раздражаться оттого, что карлик шел слишком медленно. Но хоть Лунчжу и шел впереди, карлик тоже бежал, словно на ногах у него были сапоги-скороходы. Только вот женщины как птицы – издавна так говорилось. Как ни стремителен был шаг наследника рода Байэр и его слуги, птичка уже улетела!

На землю опускалась ночь, отовсюду раздавалось чириканье воробьев, поднимался дым от очагов. Лунчжу, отчаявшись, вернулся домой. Желавший стать женихом карлик шел за хозяином, растеряв все свои цветы, его длинные руки свешивались до колен. Карлик все повторял, что непременно обнимет девушку, как только ее увидит. Ему даже в голову не приходило, какую шутку он сыграл со своим господином, рассказав о ней. Наконец наступила ночь. Карлик поспешал за Лунчжу и не видел его лица. Смышленый слуга, даже самый умный, не может узнать, что на сердце у хозяина!

Никогда Лунчжу не страдал так сильно. В полночь он, не в силах заснуть, встал с постели, взял свой необыкновенный нож, накинул куртку из шкуры леопарда, поднялся на стену крепости и стал глядеть вдаль. Ничего не было слышно, ничего не было видно, только мерцали костры далеко в горах. Окрестные деревни спали. Спала вся земля. Показалась холодная луна; она заставляет людей почувствовать грусть, и наследник рода Байэр смотрел в небо, горестно вздыхая о своей судьбе. Снизу, от подножья горы, послышался плач ребенка, проснувшегося, чтобы покормиться материнским молоком, и это еще больше усилило грусть Лунчжу.

Юноша подумал – разве не сейчас чистые душой, как ягнята, и ласковые, как голуби, девушки видят прекрасные сны на застеленных свежим хлопковым бельем постелях? Разве не сейчас молодые мужчины рода Байэр, чьи сердца утомились от дневного пения, а тела устали от работы, также наслаждаются отдыхом? Только где же сейчас та девушка, что взбудоражила сердце наследника рода Байэр? Не должно ей, подобно остальным, грезить на чистом белье. Не должно ей спать; ей должно размышлять о песне наследника рода Байэр, которым она восхищалась. Ей должно раскрыть свое сердце и надеяться, что он появится, как по волшебству. Эти мысли должны заставить ее рыдать, точно она оплакивает вознесшегося на небеса любимого… И все-таки чья же она дочь?

Раздосадованный, огорченный, Лунчжу достал нож и принес клятву небесам. «Взываю к старшему божеству! Уважаемый предок, ведающий всеми сторонами света, знайте: если я, Лунчжу, не получу эту девушку в жены, то никогда не лягу в постель ни с какой другой, и за продолжение рода ответственности не несу! Если же нужно любовь обменять на кровь, я готов заключить договор с богами и без сожалений отрежу ножом свою руку!»

Принеся клятву, Лунчжу вернулся домой и уснул, не раздеваясь. Ему приснился сон: девушка неспешно пела песню; в белых одеждах, волосы зачесаны назад – она напоминала избавляющую от горестей и спасающую от бед богиню Гуаньинь. Что-то в ней заставило наследника рода Байэр встать на колени и поклониться до земли. Но девушка, не обратив на него внимания, уходила все дальше. Наследник рода Байэр догнал ее, ухватил за подол платья; девушка обернулась и улыбнулась. Одной улыбки хватило, чтобы придать Лунчжу смелости – он вдруг обрел свирепость леопарда, хватающего овцу. Он подхватил девушку на руки и помчался к ближайшей пещере. Лунчжу стал мужчиной. Он вобрал в себя самые могущественные силы, его кровь очистилась, он приобрел священную любовь и все отдал девушке из сна.

Старшее божество рода Байэр покровительствовало молодому влюбленному: Лунчжу получил помощь божества в исполнений своего желания.

Наутро Лунчжу понял, что значит вчерашний сладкий сон; к нему вернулись душевные силы. Он сидел на скамье, грелся на солнце и размышлял о людских радостях и горестях.

Во двор зашел карлик и припал к ногам Лунчжу; тот легонько оттолкнул его, и карлик перекувырнулся и решительно встал на ноги.

– Мой господин, мой бог, если бы вы не поддали мне так изящно своей благородной ногой, то я ни за что бы не кувыркнулся так мастерски!

– Ты заслуживаешь десяти оплеух.

– Это потому, что вылетающие из моего рта слова слишком тупы, ведь стоящие рядом с наследником рода Байэр должны быть раз в десять умнее слуги!

– Ох и юлишь ты, карлик! Снова спектакль разыгрываешь. Сколько раз я тебе говорил, что так нельзя, неужели забыл? Похоже, ты видишь вместо меня свою возлюбленную и упражняешься в умении утонченно льстить.

– Господин, боюсь, у слуги и впрямь есть притязания. Я пришел научиться у хозяина кое-каким умениям, чтобы внести в историю имя моего необычайно одаренного господина.

– Ты снова проиграл в кости и не имел денег, чтобы отыграться? Талантливый человек в бедности еще талантливей, поэтому сейчас со мной ты так красноречив.

– О господин, так и есть. Проиграл. Убыток немалый. Но потерял я не деньги, а любовь!

– У тебя такой большой живот, что любовь в нем никогда не закончится!

– Сравнить размеры живота с пределами любви – воображение у хозяина, как у великих поэтов прошлого! Но только…

По лицу Лунчжу карлик заметил смену его настроения и на полуслове замолчал. Он увидел, что хозяин готов прогнать его прочь, и сменил тему:

– Погода сегодня так хороша, бог солнца позаботился о том, чтобы господин вышел на прогулку. Если не пойти гулять, это будет серьезное неуважение оказанной богом милости!

Лунчжу сказал:

– Подготовленную богом солнца погоду приму с благодарностью, но твоей лести мне не нужно.

– Изначально императоры не были владыками людей, это не было данностью, и, чтобы выжить, им приходилось опираться на восхваления. Но вы, хозяин – радуга в небе, солнце и дождь, а описывать и воспевать природу излишне.

– Так что ж ты продолжаешь болтать?

– Если уж дикий заяц может научиться танцевать в прекрасном сиянии луны, то и я в сиянии господина многое смогу, ведь я умнее зайца.

– Довольно! Идем со мной к месту, где вчера пела та девушка, может быть, сегодня получится ее увидеть.

– Хозяин, я и пришел поговорить об этом. Я кое-что разузнал. Девушка эта – дочь главы деревни Хуанню. Говорят, ее отец не только делает отличное вино, но и преуспел в воспитании дочерей. У него их три, старшая и средняя редко выходят из дому. Считается, что редко бывающие на людях девушки становятся красивее. Насладиться этой красотой смогут лишь самые удачливые! Мой господин, когда я узнал, что та девушка из этой семьи, я почувствовал себя паршивой жабой. Дочь такой семьи не захочет мыть ноги слуге наследника рода Байэр. Но если господин пожелает, можно послать человека схватить ее и привести сюда.

Лунчжу рассердился:

– Катись отсюда! Как может наследник рода Байэр украсть дочь из почтенной семьи? Как тебе не стыдно говорить такое!

Карлик свернулся в клубок и укатился в угол двора, изображая стыд. А что же Лунчжу? Три девушки живут в соседней деревне на расстоянии менее трех ли, и он совершенно ничего не знает об этом! Это недостойно наследника рода Байэр. Если третья птичка уже может петь вне дома, то старшие две девушки наверняка спелые персики. И надеются на божий промысел: остаются присматривать за домом в ожидании, когда ветром судьбы принесет красавца мужчину в мужья. Но боги бывают забывчивы. Только сейчас наследник рода Байэр осознал, что не нужно ему ни ветра, ни дождя, а нужно встать и идти к ней!

Не обращая внимания на карлика, который ходил на руках, желая развлечь хозяина, Лунчжу побежал прочь. Зная его нрав, карлик быстро встал на ноги и побежал за Лунчжу.

– Мой господин, позвольте слуге пойти с вами! Птички, выращенные в клетке, далеко от нее не улетят. Зачем же вы так торопитесь?

Лунчжу не слушал, словно на крыльях летя в деревню Хуанню.

На подходе к деревне наследника рода Байэр бросило в жар. Он присел отдохнуть на иссиня-сером камне под большим вязом и подумал, что карлик ему все же понадобится, надо его подождать. На расстоянии двух полетов стрелы были ворота деревни Хуанню, сложенные из камня. Рядом с вязом, у дороги, бил источник. Вода переливалась через край и текла ручейком, чистая, как стекло. У источника стояла девушка и, опустив голову, мыла овощи. Лунчжу разглядел прекрасную фигуру и волосы, убранные в большой узел и украшенные маленьким желтым цветком. Его сердце забилось чаще. Не отрывая глаз, Лунчжу внимательно смотрел, надеясь увидеть лицо девушки. Тут на дороге показался карлик, похожий на запыхавшегося тюленя. Он не видел, что у источника кто-то есть, он видел только Лунчжу. Боясь, что Лунчжу пойдет прямо в деревню и ничего не добьется, карлик закричал:

– Мой господин, мой бог, нельзя просто так врываться в деревню, местные собаки подобны леопардам! Пусть наследник рода Байэр – настоящий горный лев и не боится собак, зачем давать роду Хуапа повод говорить, что лев был облаян домашними псами?

Лунчжу не успел остановить карлика, и девушка, которая мыла овощи, услышала его слова и засмеялась. Девушка поняла, что за спиной у нее кто-то стоит, и обернулась к человеку на обочине дороги.

Все стало ясно с первого взгляда. Не нужно было называть имя, девушка сразу поняла, что у дороги сидит наследник рода Байэр, который вчера пел песни, а сегодня добрался сюда. Лунчжу тоже понял, кто эта девушка. Обычно Лунчжу держался величаво, смотрел на солнце, не жмурясь, не отводил глаз при встрече с тигром, но тут, на краткий миг встретившись с ней взглядом, ощутил, что все его тело будто бы сжалось в комочек. Красота волос девушки могла сразить слона, ее голос мог усмирить яростного льва. Наследник рода Байэр был повержен дочерью главы деревни, а для нее это было совершенно естественно!

Карлик подошел ближе, заметил женскую фигуру у колодца и все понял. Это та самая девушка, вчера сраженная пением господина, и сейчас она узнала в сидящем на камне юноше Лунчжу. Растерянно глядя на застывшего Лунчжу, карлик одной рукой зажал рот, а другой указал на девушку.

Лунчжу наклонился и прошептал ему на ухо:

– Ты, смышленый болтливый селезень, сейчас самое время устроить представление!

Карлик громко кашлянул. Девушка наверняка услышала, но не повернула головы. Тогда он очень мягко и мелодично, нараспев, сказал:

– Вчера слуга наследника рода Байэр совершил ошибку, а сегодня пришел к своему господину, чтобы в присутствии девушки принести извинения. Нет оправдания моему поступку, но теперь я хочу направить девушку к тому, с кем она может спеть дуэтом.

Не поворачивая головы, девушка негромко сказала:

– Следующая за фениксом ворона лучше золотого фазана.

– Если у вороны нет рядом феникса, кто-нибудь да захочет выдрать ей перья. – С этими словами Лунчжу схватил карлика за ухо.

Карлик понимал, что надо продолжать играть роль Чжу Бацзе[66]66
  Персонаж романа «Путешествие на Запад», получеловек-полусвинья, олицетворение глупости, лени, чревоугодия, похоти.


[Закрыть], и поклонился в знак признания своей вины. Девушка обернулась, увидела, в каком положении карлик, и рассмеялась.

Карлик произнес:

– Мой добрый хозяин, единственный в мире, вы совершаете ошибку.

– Почему? – удивленно спросил Лунчжу.

– Весь народ мяо знает о вашем богатстве и щедрости, поэтому нет нужды в присутствии девушки одаривать меня золотом и серебром, это излишне. Слава о вашей доброте распространилась далеко, и если вы станете так поучать своего слугу, то люди подумают, что вы вовсе не умеете сердиться. Почему бы вам не послать слугу помочь благородной девушке рода Хуапа отнести корзину с овощами, показав тем самым, что вам нужно поговорить с ней наедине? – Наследник рода Байэр и дочь главы деревни рода Хуапа рассмеялись, а карлик продолжал: – Но слуга наследника рода Байэр должен и без повеления господина устроить все наилучшим образом, только тогда он будет по-настоящему хорошим слугой! – не слушая Лунчжу и не дожидаясь, когда девушка домоет овощи, карлик подошел к колодцу, повесил корзину с овощами на согнутый локоть, подмигнул Лунчжу, повернулся и ушел.

Карлик отлично все понимал. Он скрылся из виду, оставив наследника рода Байэр и дочь главы деревни вдвоем.

Лунчжу долго стоял на месте, прежде чем решился подойти к колодцу.

1928 г.