Текст книги "Иллюстрированная история религий"

Автор книги: Шантепи де ла Сосей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 63 страниц)

Между тем немало времени прошло, прежде чем шиитам удалось оправиться. Хотя им и покровительствовали буджиды и до некоторой степени Фатимиды, но когда турки наследовали арабам, то победа суннитского правоверия сделалась полною, потому что этому честному, воинственному народу были противны неясное учение и духовная скрытость. Под монгольским владычеством, хотя обстоятельства несколько и улучшились, тем не менее только во время династии Сафа-видов, которая правила в Персии с 1499 до 1736 г., шиитство сделалось государственной религией. Основатели этой династии шейх Зейф эд-дин Ишак и шейх Хейдер, которые ведут свой род от седьмого имама Мусы, считались даже суфитскими святыми, а Измаил, сын Хейдера, принял царский титул. Из преследуемых шииты сделались теперь преследователями; они вели религиозные войны с суннитскими узбеками и с турками-османами, причем обе стороны выказывали страшную жестокость к иноверцам, так что древняя вражда, существовавшая между двумя направлениями ислама, с тех пор сделалась непримиримой и усилилась до фанатизма. Казалось, что с афганским завоеванием в правление шаха Надира (1736-1747) для персидских суннитов настали лучшие времена, но преобразовательные попытки этого правителя в их пользу рушились вследствие противодействия национальной партии.

В общем, религиозное положение шиитов может быть названо весьма печальным. Муллы, которых можно назвать раввинами ислама, по большей части невежды и фанатики, так что с большим трудом могут правильно соблюдать внешние формы богопочитания.

Арабская культура. Предметы Арабского музея

Благочестие у шиитов в большинстве случаев притворное, а неверие – существенное внутреннее свойство; чувство правды, кажется, совершенно исчезло у этих людей бессознательно для них самих; неясные фразы суфизма, всегда вертящиеся у них на языке, аллегорические значения и систематически употребляемый кетман ввели в заблуждение рассудок и уничтожили нравственность. Тем не менее фанатизм у них гораздо сильнее развит, чем у суннитов, и суеверие далеко не редкость; философские тонкости всегда находят успех; но ничто перс так не ценит, как удачное стихотворение, переполненное неестественными сравнениями и оборотами речи, нисколько не смущаясь его богохульным или неприличным содержанием.

Индусы

Народ и культура

Индусы характеризуются обычно весьма односторонне. Безразличие к миру реальностей, характерное для их литературы, фантастическое и абстрактное мышление и презрение к практической жизни в ученых и религиозных кругах – все это породило мнение, что индусы – народ мечтателей и фантазеров. Это представление верно лишь по отношению к отдельным слоям индусского народа и в отдельные периоды его истории. Смелые переселенцы, проникшие в древние времена из Пенджаба и заселившие Декан, отобрали богатую страну у диких туземцев и насадили новую культуру.

В завоеванной стране индусы заявили о себе как о народе, преисполненном деятельной силы. "Махабхарата" переполнена философскими замечаниями. Основой ее является эпопея, не уступающая "Илиаде" в жажде военных подвигов и геройской славы.

Уже в ранней древности священнослужители замкнулись в узкой касте, занимаясь жертвоприношениями и схоластическими рассуждениями, ученые вне рамок этой касты были склонны к пессимизму, что еще не является необходимым следствием характера индусов. Но могущественная военная каста продолжала жить сильной и деятельной жизнью. В торговых связях они долгое время конкурировали с западными народами, однако во многих ремеслах им не было равных, и богатства Индии постоянно преумножались. В народных сказаниях индусов проявляется их видение и восприятие окружающей действительности. Тонкое наблюдение явлений человеческой жизни и мудрое морализирование соединены здесь с едкой насмешкой и веселой фривольностью в адрес надменных священников и лицемерных аскетов.

Не все в Индии было связано с религией. Индийская религия в целом представляет собой более мягкую форму язычества. Три или четыре тысячелетия она господствовала у народов обширной страны и при всех коренных преобразованиях сохранила свою резко выраженную индивидуальность. На всех ступенях развития ей была одинаково свойственна приверженность к мистическому, необыкновенному, к фантазиям, витающим в безмерном и неограниченном. Индусы очень рано научились понимать это бесконечное как духовное единство.

Индийская архитектура. Улица в Джодпуре

В духе они видят сущность, в вещах – обманчивую внешность, и поразительна та серьезность, с какой они стараются пожертвовать внешностью, чтобы уловить сущность. Об этом стремлениииндусов свидетельствует самоотречение, священная страстность этих людей. Сущность вещей, которую стараются постичь индусы, редко заводила их мышление в область сверхчувственного: имманентность мирового духа является для них само собой подразумеваемой основной идеей их мировоззрения. Этот решительный пантеизм в ходе религиозной жизни неоднократно переходит в атеизм, и благочестие, не желающее отказаться от самоотречения, получает благодаря этому известный нигилистический отпечаток.

Насколько сильно индусы проявляют интерес к религии, настолько они не приспособлены к политической жизни. Они храбры в войнах, деятельны в гражданской жизни и в создании действенной системы правосудия, но никогда не были способны стать нацией, и об индусском государстве никогда не шло и речи, что, возможно, зависело и от географического устройства страны. Индусы никогда не играли решающей роли в мировой истории: индусская культура распространилась по всей Южной Азии, к индусской религии перешла почти половина индусского мира, но господства вне пределов Индии, которое могло бы закрепить это движение, индусы так и не достигли. Более того, в своей собственной стране они всегда вынуждены были отступать перед натиском мировых империй: для греков, персов, англичан, мусульман они всегда являлись легкой добычей, и будущему индийской культуры постоянно грозила серьезная опасность по причине отсутствия национального чувства и политического смысла.

Вполне очевидно, что народ, который так мало заботился о своей истории и сохранении литературных памятников, – брахмины очень мало интересовались происходившим в мире, и если бы время от времени какой-нибудь деятельный властитель не оставлял скупых надписей, то сегодня мы могли бы вообще не иметь никаких сведений относительно хронологии индусов.

Весьма значимы заслуги индусов в науке. Математику и астрономию они разрабатывали с большим талантом, в медицине они также преуспевали, их логика и психология заслуживают удивления, а в грамматических науках они не превзойдены даже арабами. Но красот в древних священных индийских книгах не так уж и много, даже среди всех ведических гимнов истинно поэтические в основном отсутствуют. Между тем светская поэзия индусов, достигшая видных успехов как в эпосе, так и драме, показывает, что индусы не страдали отсутствием эстетического чутья. Они прославились роскошной архитектурой, но ни в пластике, ни в живописи не создали ничего выдающегося.

Ведическая и брахманская религии

Веды

Наиболее древний из известных нам периодов индийской религии называется по ее священным книгам ведическим периодом.

"Веда" означает "знание". Священное знание, изложенное в этих книгах, получено путем Откровения. Веды "написаны не руками человека", они Божественного происхождения и вдохновенны в самом строгом смысле слова. Поэтому они и являются главным авторитетом в делах религии и жизни.

Ведическая литература очень обширна: она содержит не только священные песни, но и учебники ритуала, практического богословия и зачатки философских рассуждений. Сборники песен, которые составляют главную суть вед и которые мы большей частью и именуем "Ведами", называются по-индусски мантры. Они распадаются на четыре раздела (сборника): Ригведу – книгу религиозных гимнов; Самаведу – песнопения, тексты; Яджурведу – жертвенные формулы; и еще один, более поздний, но лишь по изданию, а не по содержанию, сборник Атхарваведу – книгу магических песен и заклинаний. Для религиозной науки имеют значение лишь Риг и Атхарва.

Самая поздняя веда, написанная прозой, состоит из так называемых брахманов. Они посвящены культу жертвоприношений, однако там встречаются мифологические, богословские, даже этимологические сведения. К брахманам в качестве дополнений примыкают араньяки – "размышление в лесу" и упанишады "наставления", содержащие древнейшую философию индусов.

Более поздними, но относящимися к тому же кругу литературы являются сутры. Они представляют собой руководство для преподавания, и поэтому изложены в сжатой форме, в то время как брахманы написаны пространно и велеречиво. Авторитет сутр гораздо ниже авторитета брахман; последние (как и мантры) целиком относятся к литературе, происхождение которой приписывается Откровению. Что касается сутр, то большинство из них причисляются к традициям, и лишь немногие из них созданы Откровением. Они устанавливают домашние обычаи и правовые нормы. Знаменитая книга законов Ману возникла именно из этой литературы.

Относительно древности ведических песен (Мантр) существуют лишь предположения. Если бы даже удалось установить время их редактирования, это бы мало помогло делу, ибо эти стихотворения являются памятниками долгого постепенного религиозного развития, которое началось в самой глубокой древности. Но как бы далеко ни отодвигалось происхождение этих песен, одно несомненно: песни веды носят исключительно индусский характер, из чего мы можем абсолютно точно заключить, что они созданы на индусской почве.

Основываясь на астрономических представлениях в картине ведического мироздания, Якоби и Тилак высчитали, что ведическая культура существовала приблизительно за 2000 лет до н.э. Они находят ее следы в еще более древний период, около 4000 лет до н.э. Но относительно времени возникновения ведической поэзии ничего не ясно; обыкновенно принято считать, что начало ее относится приблизительно к 1200-1000 гг. до н.э., но если вспомнить, что секта джайнов выступила в 850 г. до н.э., на развалинах ведизма, миновав период расцвета возникшего позднее брахманизма, эта дата покажется весьма сомнительной.

Лаггор

Но как бы то ни было, веды относятся к древнейшей литературе человечества, и в то же время эти старинные песни носят явный отпечаток конца религиозного и поэтического периода. Вся поэтическая обработка мифического материала и теоретическая формулировка религиозных идей говорят об общем упадке и переходе духовной жизни в пору увядания, когда вера превратилась в теорию, а культ – в ритуал.

Поэзия, создававшая веды, была превращена в своего рода ремесло: искусству стихосложения обучали по определенной методике стихотворный скелет был уже готов, и задача заключалась только в том, чтобы по возможности умно и удачно применить его, чтобы при помощи игры слов и загадок, двусмысленностей и непонятных намеков сделать песню как можно более искусной и ценной для ученого знатока. Но при таком методе получалось лишь нечто весьма посредственное. Большая часть столь прославленных ведических песен отличается формальностью и сухостью, бедностью мысли и искусственностью, и смысл их темен и непонятен даже для самих индусов. Но в древних песнях скрыта красота, и в известных ведических гимнах имеются вдохновенные и прекрасные поэтические произведения.

Итак, эта поэзия не вышла непосредственно из народа, и содержание ее можно назвать религиозным только в малой степени. Не все песни Ригведы духовного содержания, как и принцип этого сборника отнюдь не литургический: многие песни носят совершенно светский характер. Жалобная песня музыканта, песня о лягушках, в которой высмеиваются брахманские школы, басни о животных и поэтические сказки – все это мы встречаешь в Ригведе, не говоря уже о песнях, относящихся к конским бегам, и крайне непристойных стихах.

Особым поводом для создания стихов служили жертвенные празднества, устраивавшиеся богатыми людьми. Брахман, вышколенный стихотворец, должен был читать стихотворение, а в более древние времена непременно новое, составленное специально для данного случая. Поэты применяли свои произведения к данной ситуации совершенно недостойным образом: многие ведические песни не только подобострастны по тону, льстивы по отношению к жертвователю и его страстям, в стихах нередко открыто высказывается желание получить хороший гонорар, ибо понятно, что подобное трудное искусство должно было хорошо вознаграждаться. Поэтому тон песен часто рассчитан на то, чтобы выгадать по возможности больший гонорар.

В большинстве ведических песен можно найти имена сочинителей; иногда эти указания не имеют никакого значения и даже бессмысленны. Авторами вед руководила прочная традиция – это не подлежит сомнению, и нередко заметно историческое основание. Известные авторские семьи можно определить и по самим песням, по их характеру, припеву и т.п. Во главе каждой семьи стоял родоначальник, святой риши, по имени которого назывались и семья, и ее стихотворные произведения. Знаменитейшим из этих риши был Васишта, семье которого приписывается 7-я книга Ригведы. Поскольку риши выступают в ведической литературе, они являются легендарными личностями. Рассказ о споре Васишты с царем Висвамитра имеет историческую основу, ибо спорная корова была именно платой певца, которую жреческий царь хотел отсудить у знаменитого риши; остальные сообщение о двух певцах недостоверны. История Васишты тесно переплетена с мифом Индры, и ему приписывается божественное происхождение.

Часть пальмового листа с рукописью Ригведы.

9-я книга Ригведы: конец 1-го и начало 2-го гимна

В порядке отдельных частей Ригведы большое внимание уделяется авторским семьям. Это распределение песен тщательно установлено по определенным принципам. Сначала песни распределяются по поэтам, потом по божеству – сначала Агни, потом Индра и т.д., – потом по метру; лишь позднее обращается внимание на строфы, но с исключительно педантической точностью. Из десяти книг Ригведы 1-я и 10-я составляют самостоятельные отделы; Мандалы 2-7-я (семейные книги) составляют один класс; 8-я и 9-я книга (книга Сомы) были составлены из гимнов, посвященных разным богам. Последняя, 10-я книга, содержащая особенно много волшебных и философских песен, напоминающая этим Атхарваведу, считается часто книгой более позднего происхождения, но это касается только ее редакции, а отнюдь не содержания. Для истории религии и нравов ведической эпохи 10-я книга очень важна.

О ценности и авторитетности вед индусы в прежнее время имели совершенно фантастическое представление. Они не только считались у всех ортодоксов вдохновенными Богом и непогрешимыми, но и почитались как мифологические и космические величины. Святые риши, их составившие, почитаются в ведах как сотрапезники Бога. Однако позднее установилось мнение, что три веды произошли непосредственно из жертвы первобытного человека.

Брахма. Музей Народоведения. Берлин

В Сатапата Брахмане говорится, что Праджапати первоначально существовал один и благодаря благочестию своему произвел из себя три мира (земля, воздух и небо): из них, в свою очередь, произошли Агни, Вайю и Сурья (огонь, ветер, солнце), а из них, далее, три веды. Миры сконцентрированы и покоятся в ведах, даже метры ведов рассматриваются как творческая сила. Добрые брахманы этим ясно дают понять, какую волшебную силу они приписывали этим жертвенным гимнам. Особенно сильным средством стихотворства считались мистические возгласы при жертвоприношении: бхур бхувах суаха.

Божества

На санскрите наиболее общим выражением для обозначения Бога является deva, производное от слов div или dyu, означающих в качестве глагола «сиять», в качестве существительного «небо». Этим названием боги определяются как небесные существа, дарующие свет, но не как небесные явления. Наряду с общим значением бога, deva является еще и наименованием определенной группы сверхъестественных существ, называемых дэвами. Эти последние во многих гимнах противопоставляются другой группе богов – асурам. Название asura переводится как «обладающий жизненной силой».

Число богов в ведической теологии исчисляется обыкновенно тридцатью тремя, причем они разделяются по трем станасам, или местам (небо, воздух и земля), на ашьвинов, рудр и адитьи. Но цифра 33 не охватывает фактического числа божеств и, скорее всего, указывает на число отдельных групп божеств: ибо их число непомерно велико, "3339 богов воздавали поклонение Агни", говорится в одной песне веды. Но обыкновенно ведическая песня обращается к одному или двум богам, и восхваляемый бог тогда нередко называется единым и наивысшим. Это случайное восхваление отдельного бога называется катенотеизмом или генотеизмом и происходит от чрезмерного характера богопочитания.

Поразителен в ведической религии синкретизм в представлениях о божествах. Призывавшийся бог почитался как наивысший, ему часто приписывались не только свойства других богов, но и их характеры, функции и переживания воплощались в его образе. Это смешение божественных свойств очень затрудняет выяснение образов отдельных богов. Вряд ли эту особенность можно рассматривать как предварительную ступень к монотеизму, она скорее скрывает в себе зародыши будущего пантеизма.

Сущность и характер богов. Ведические боги называются часто "богами природы", их не считают ни силами природы, ни их представителями. Можно сказать, что эти божества находятся в очень тесных взаимоотношениях с природой и явления природы, с которыми они соприкасаются, выделяются в изображении поэтов. Индусы того времени сознавали себя под властью стихийных сил. Они испрашивали у богов дары природы: жизнь, процветание и плодородие – и в своем культе стремились обеспечить счастливое и устойчивое протекание естественных явлений. Ведь боги являлись властителями природы. Не сама молния есть Индра, а Индра бросает молнию, точно так же он не дождь и не солнце, а тот, кто дает дождь и солнечный свет. То обстоятельство, что поэтический язык и неясность мифологических определений очень часто приводят к смешению бога и его функций, не должно вводить нас в заблуждение. В ведах встречаются боги, которые неотделимы от своих основных качеств. Так, Агни есть огонь, стихия во всех ее разнообразных формах, а божество Сурья очень часто отождествляют с солнцем. Но в то же время ведические боги ни по существу своему, ни по деятельности не связаны только с природой. Бог Варуна стоит гораздо выше своего природного аналога, и существует довольно много божеств, которые и вовсе его не имеют – это уже боги духовного или чисто абстрактного характера.

Таким образом, характер богов вед нельзя выразить одним словом. Эта религия охватывает громадный промежуток времени в религиозной жизни множества племен и народных слоев. Поэтому в ведах так часто поражает несоответствие в понимании божества.

Кришна, изображение одного из героев Махабхараты. Музей народоведения. Берлин

Еще явственнее проступает это разнообразие в пестром мире низшей религиозной жизни. Наряду со светлым высшим кругом богов, воздух и земля буквально перенаселены духами и демонами. Отвечающие религиозным потребностям широких народных масс, эти божества второго ранга пользовались не менее серьезным почитанием, они часто появлялись в мифах об официальных богах, и в них было трудно провести резкую грань между миром богов и демонов. Если мы прибавим еще примитивное поклонение всевозможным предметам и явлениям природы, например горам и рекам, животным и растениям, затем еще культ предков и умерших, то получим спутанную и не всегда возвышенную картину ведической литературы. Нет никакого основания рассматривать демонов как пережиток первобытного туземного культа. Они также арийского происхождения, как и сами боги.

Гануман, один из героев Рамайяны, сражается с демоном. Музей народоведения. Берлин

Внешний вид богов так же разнообразен, как и их характер. Но обычно высшие боги изображаются похожими на людей. Их облик, их жизнь и вся сущность совершенно человеческие. Они едят и пьют, любят и ненавидят, не лишены смелого лукавства, не прочь зло пошутить. Нередко выступают в образе воителей или священников, приносящих жертвы.

Пластическое изображение божества нельзя встретить в ведах. Точные очертания не в духе индусов: там, где образы богов не расплываются в неопределенном, они теряются в сверхъестественном и необычайном. Половинные и целые образы животных, неясные символы и всевозможные удивительные существа – вот боги Индии.

Последний лист одной из глав гимнов Ригведы

Духовная жизнь высших богов обладает чрезвычайными свойствами развитого божественного типа: бессмертием, всемогуществом, всезнанием и т.п. Но бессмертие обусловлено божественным напитком, всемогущество нередко лишь чисто физическая власть, а их всезнанию в мифологии часто поставлены очень тесные рамки. Характером боги большей частью ласковы и услужливы, если человек знает, как с ними обращаться. Однако это благоволение имеет свою оборотную сторону: слишком часто боги дают подкупить себя просьбами и приношениями смертных, и мы увидим, в какое сомнительное положение может привести их слабость к человеческим дарам. Часто упоминается, что боги "прощают грехи", однако здесь речь идет лишь о прощении ритуальных прегрешений.

Отдельные божества

Асуры. Диаусу «Отцу – небу» принадлежит первое место среди древнеиндийских богов, если принимать в соображение хронологическую последовательность. Его сущность, его деятельность, его культ остаются неизвестными. И весьма сложно ответить на вопрос, в каких отношениях он находился с царем западных богов, индогерманцев, с которым он связан сходством имен.

С Диаусом тесно связана Притиви (земля). Мать-земля, как почти и везде, почитается как богиня. Обыкновенно Диаус и Притиви составляют космическое целое, которое называют Dualis rodasi, "оба мира". Постоянно встречающаяся формула, когда к небу и земле обращаются "с жертвами", ставит этих богов в ряд богов культа. Более древний образ Притиви, проглядывающий в похоронных песнях, гораздо конкретнее: она изображается как любящая мать, "мягкая, как девушка", в лоно которой возвращается человек.

Рядом с Притиви стоит божество Адити в качестве материнского начала в ведическом мире богов – она называется матерью Адитиа. Но считалась ли она реальной богиней – это достоверно неизвестно. У нее нет своего культа, и ни один гимн не посвящен ей. Ее имя, означающее "независимость", "свободу", привело поэтов веды к рассмотрению ее как силы избавления и освобождения. Ее противоположностью была Дити, "связанность". Современные мифологии толковали ее как "вечность", или бесконечность, а Адитии и ее сыновья были сочтены за "существ вечности". Как персонификация свободы, она приобрела большую популярность, и популярное выражение: "Кто возвратит нас великой Адити, дабы я мог узреть отца и мать свою" есть лишь молитва узника. Как богиня освобождения Адита позднее почиталась при родах, ввиду ее материнства брахманская теология связала ее с землей.

"Адити сохраняют все, что идет и что стоит: они суть небесные защитники всего мира; далеко смотрят святые и, охраняя высшее владычество, карают всякое злодеяние". Этими словами веды указан характер Адитий. Они отличаются также любезностью. Так об Ариамане, редко упоминаемом старом боге, характеризуемом уже одним своим именем как "благородный", говорится: "добрый, который награждает без просьбы".

Южная часть Индостана. Карта конца ХIХ века

Митра тоже относится к богам, редко воспеваемым в ведах. Есть только одна-единственная песнь, обращенная именно к нему, а так он, как правило, упоминается вместе с Варуной. Он был первоначально могущественным союзным богом восточных арийцев, по крайней мере, имя его (на санскрите – "друг", на языке Авесты – "клятва", "верность") на это указывает. Был ли он богом солнца с самого начала, каковым мы его встречаем уже в ведах и особенно в позднейшей Авесте, трудно решить: его значение как явления природы резче проявляется в ведах, чем в Авесте. В ведах его чтят как доброго бога-защитника, он помогает найти выход из затруднительных положений и защищает от болезней, смерти и поражения, увеличивает благосостояние и дает человеку здоровье. Но его гнева надо бояться. "Мы не хотим подвергнуться гневу Митры, любимейшего из мужей" – это выражение пытается смягчить бога.

Бхима, изображение героя Махабхараты

В то время, как Митра рано уходит из пантеона, его спутник Варуна, величайший и последний из асуров, остается в Пантеоне еще долго и пользуется частым почитанием. Возвышенный в духовной силе, серьезный по характеру, он стоит одинокий, даже чуждый, в чувственно-радостном кругу индийских богов.

Варуна представляется как человеческая личность; на высоком небе находится его крепость, он ездит в колеснице, он наряжается в пышные одежды. Его часто называют "царь Варуна": он господствует над всем миром и управляет по строгим законам.

В природе областью его влияния являются вода и ночь: он живет в воде, действует ночью. Повсеместно, где есть вода, там властвует Варуна, даже в человеческом теле. И именно потому, что источник всякой воды находится в небе, бог и там имеет свое местопребывание. Он распределяет небесные потоки и посылает их на землю.

Возможно, что сильно подчеркиваемое всеведение Варуны связывалось с его ночной властью. Ему все известно, даже самые тайные движения сердца, а то, чего он сам не узнает, о том ему донесут его тысячи разведчиков. "Кто идет или стоит, кто тайно крадется, кто ищет себе убежища или спешит от него, о чем говорят двое, сидя вместе, то знает царь Варуна, присутствующий в качестве третьего – и если б я перешел за пределы неба, то все же я не ушел бы от царя Варуны; с небес спешат его соглядатаи, обозревающие мир тысячью глаз".

В качестве властителя мира Варуна установил порядок в природе. Прежде всего, моральный порядок человеческой жизни. Но его нравственность имеет примитивный, чисто юридический характер. Она покоится на различии между правом и отсутствием такового и определяется законом неумолимого возмездия. Наказание за нарушение состоит в чисто физическом воздействии, особенно в ужасной водобоязни. Так, судья Варуна выступает в большинстве случаев в роли мстителя: он проявляет себя как лукавый демон, знающий слабости человеческие и находящий удовольствие в том, чтобы завлекать людей в сети греха. Но нередко он показывает себя как бог, преисполненный милосердия, умеющий прощать и забывать грехи, помогающий человеку избежать ошибки и заботливой рукой ведущий его по жизненным стезям.

В культе Варуны молитва выступает на первый план, а момент жертвоприношения отступает в сторону. Мы наталкиваемся на истинную глубокую молитву, хотя и не без жалобной мольбы: "Прости за то, в чем когда-то согрешили наши отцы; прости за то, что совершили мы собственной рукой; сними с меня мои собственные злодеяния и не допусти, о владыко, чтобы я нес искупление за чужие грехи", прослеживается сходство с еврейским благочестием.

Высшие свойства Варуны восхваляются в песнях величайшего из певцов веды, Васишты. Он вознес это божество на такую высоту и молился ему с такою искренностью, что если бы Васиште, подобно Заратустре, удалось произвести реформацию, то все развитие религии вед пошло бы совершенно но иному пути. Но время этого поклонения было коротко, и о нем свидетельствуют лишь отдельные песни середины ведического периода. Более популярный Индра стал соперником Варуны, и монотеистические стремления нашли удовлетворение не в Варуне, а в жреческих и абстрактных божествах, каковы Праджапати и т.п. Варуна отступил в своих функциях на роль натуралистического бога. В Атхарваведе ему уже молятся только как богу воды и дождя, и брахманы вроде Махабхараты изображают его довольно безобразным демоном – одутловатым, плешивым, красноглазым, с клыками. В настоящее время в Индии иногда молятся Варуне, когда приходится проходить через воду.

Дэвы.

Мирное господство асуров кончилось в самый ранний ведический период. Ускоренному темпу жизни воинственных индусов не соответствовали эти спокойные, таинственные духи. Нужны были открытые, светлые, смелые боги, которые помогали бы в битвах и в работе и принимали участие в радостях жизни. Такими являлись дэвы, и им стали приноситься жертвы; сначала преимущественно, а затем и исключительно им одним. Этот исторический процесс отражается во многих ведических песнях. В гих описывается, как дэвы украли у асуров божественный напиток и переманили к себе жертвенный огонь (Агни). Варуне предлагают подчиниться господству дэвов. Победа последних была настолько абсолютной, что вообще слово «дэва» сделалось нарицательным названием бога, а слово «асура» – наименованием демонов, и его понимали как a-sura– «нечистый».

Различие между асурами и дэвами изображается в противопоставлении Индре непосредственно Варуне. "Один поражает врагов преимущественно в битвах, другой вечно хранит законы". Если согласно этой характеристике считать дэвов более грубыми, а асуров более возвышенными, то не следует забывать, что культурный облик, отражающийся в поклонении дэвам, более светлый, нежели это было во времена господства асуров. Жизнь, по-видимому, сделалась более веселой и деятельной, отношение к богам стало более свободным, страхи перед неприветливым Варуной сменились радостным доверием к Индре.

Северные ворота святилища в Санхи Характер дэвов сказывается в их главном боге

Индре, имя которого Якоби считает обозначением слова "муж". Индра любимец индусов, наиболее национальный и народный из всех ведических богов, наиболее часто упоминаемый, выше всех почитаемый. Его образ могуч и мужественен, "мощный бык", он преисполнен мужской силы, и в руках у него гигантская мощь. В бою он непобедимый исполин, низвергающий врагов своих. Светловолосый, а не темный сын юга, мчится он в своей колеснице, которую влекут по воздуху блестящие кони; с громовой палицей в руках, он мечет молнии во все стороны. Его власть и могущество не знают пределов. Он бог, которому нет равного, единодержавный властитель Вселенной, творец и покровитель всего сущего. Небо и земля послушны его воле.

Его врагами являются все демоны, вредящие природе и притесняющие людей; из них чаще всего упоминаются чернокожие дасьюсы. Они были первоначальными обитателями Декана, которых вытеснили индусы: в мифических легендах они остались существовать в виде демонов, выбрасывающих страшные плевки на землю. Они бесчинствуют и в воздухе и норовят даже проникнуть на небеса. Далее упоминаются ракшасы, вредные ночные чудовища, иаты, таинственные волшебные духи и, наконец, пани, скряги, не желающие выдать сокровищ дождя. Они похитили коров, из которых струился дождь, и спрятали их в своей скалистой пещере; только при содействии Брихаспати, бога молитвы, удается Индре проникнуть в скалы и освободить этих коров.