Текст книги "Иоанниты"

Автор книги: Сергей Жилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Не успели мы с Викторией зажечь узоры и наставить на неизвестного оружие, как в номер следом шмыгнул кто-то значительно меньше ростом и захлопнул дверь. Мы с дочерью замешкались, но разобрались-таки с гостями: Виктория подскочила к напавшему на Максвелла, а я сделал шаг к низкорослому, уткнув ему в голову револьвер.

Стремительный, как ураган, долговязый в мгновение ока ответно ткнул в Бестию оружие. Его невысокого товарища хватило лишь на то, чтобы испуганно взвизгнуть, завидя мой ствол. Да он вовсе оказался девушкой…

Кудрявая шатенка с пухлыми губами и большими глазами. Был бы я проклят, если бы не узнал её.

– Салли, ты чего здесь делаешь?!

– Август, так ты здесь? – разумеется, долговязый тип – это Истериан.

Глава XV
Как они шли навстречу

– Какой дьявол вас пригнал в Каледонию? – уронив руку с револьвером, спросил я.

– Мы тебя искали, – с доблестью в голосе ответил Истер.

– Я же вас не просил! Зачем?

– Август… – пролепетала Салли, опустив глаза. – Что у тебя с ногой?

Истериан, убирая оружие, тоже заметил протез и искусно выругался. Салли, не веря своим глазам, села на колени, чтобы поближе рассмотреть металлическую замену утраченной конечности. Затем она испугано и вопросительно заглянула мне в глаза.

– Мне её отрезали. Всё в порядке уже, не беспокойтесь.

– Тебе ногу отрезали? – привстал Истериан, почти позабыв о Максвелле. – Ты себя здесь вообще не берёг.

– Это были люди Монарха? – поднялась с колен Салли.

От этого вопроса меня всего передёрнуло.

– Вы откуда про него знаете?

– Пап! – не выдержав, выкрикнула Виктория, которая так и не решилась опустить оружие. – О чём это вы говорите? И кто эти люди?

Я даже не заметил, как перешёл с каледонской мроны на альбионский бриниум. Моя дочь в иностранных языках не сильна, так что весь наш разговор ей оказался совершенно непонятен.

– Прости, Виктория. Это мои друзья: Салли и Истер, я о них как-то рассказывал. Ты можешь опустить оружие, они ничего плохо не сделают.

– Ты их позвал? – с ошарашенным видом оглядела она незнакомую парочку.

– Нет, понятия не имею, откуда они здесь.

Внезапно Салли оказалась вплотную ко мне и скромно дёрнула за рукав. В полутьме на её лице легли витиеватые тени.

– Август, мне послышалось, или она назвала тебя папой? – продемонстрировала шатенка хорошее владение мроной.

Вот, честно говоря, совсем не думал делиться этой своей тайной. Даже с четой Шорш.

– Да, – нехотя брякнул я и отвёл взгляд, – это моя дочь, её зовут Виктория.

– Неужели? Господи, Август, я бы никогда не подумала, что у тебя есть дети. Я столько слышала, что… ну, прямо…

– Так, о чём вы там? – на сей раз мой долговязый друг остался не у дел, так как знать не знает каледонский.

– Это Виктория, – указала Салли на мою дочь и растянула радостную улыбку. – Август – её отец!

Брови длинноволосого подскочили к макушке, в недоумении всё его лицо перекосилось. Не меняя кривой мины, он долго переводил взгляд с меня на Викторию. Я заметил, что мою дочь это сильно смущает и, можно сказать, злит.

– Август, так у тебя есть дети? А чего ты раньше не хвастался?

– Это была тайна.

– Да ладно, мне-то мог сказать, – я не почувствовал в голосе друга ни капли обиды.

– Я не решился, – получается у меня отвечать лишь односложно.

– Понятно. Эй, а у неё тоже узоры на руке. Она – иоаннит, как ты? Ты же говорил, что больше из Ордена никого не осталось.

– Пап, о чём это он? И чего он на меня так таращиться? – свела Виктория брови на переносице.

– Он удивлён увидеть ещё одного иоаннита, тем более мою дочь. Прости его, он просто очень впечатлителен.

Ясно понимая, что речь о нём, Истериан ловким движением пригладил волосы и, сделав широченный шаг Виктории навстречу, произнёс с поклоном:

– Истериан Шорш к Вашим услугам.

– А я Салли Шорш, – поспешила шатенка представиться – Это мой супруг Истериан, он рад с Вами познакомиться.

– Ага, славно, – растеряно отреагировала Виктория.

Её руки заёрзали по ремню с явным желанием схватить оружие и не отпускать, пока двое нежданных гостей не удаляться.

– Извините, – подал голос давно забытый Максвелл, – я…

– Сядь куда-нибудь и сиди смирно, – устал я отбиваться сразу от нескольких словоохотливых людей. – Мы давайте тоже присядем.

Идея подходящая, надо было чуть раньше додуматься. Салли с Истером присели на диван, я устроился в кресле. Виктория устала освещать комнату узорами, поэтому раздобыла спички и зажгла люстру. На свету фигуры старых друзей кажутся более реальными. Честное слово, я до последнего не отказывался от идеи, что дико брежу.

Дочь села на подлокотник моего кресла. Странно, но сейчас бывалая бандитка ведёт себя подобно растерявшейся маленькой девочке. Но не буду гордиться, что чувствую себя лучше, напротив, меня совершенно выбили из колеи шок от встречи с четой Шоршей, их неуклюжее знакомство с Викторией и даже неловкость перед Максвеллом.

Если я прямо сейчас преставлюсь, это будет стоящей кульминацией моей жизни.

Истериан принялся пристально изучать черты лица Виктории, но, не найдя неоспоримых признаков родства, уточнил полушёпотом:

– Это ведь на самом деле твоя дочь?

– Нет, просто не придумал, как бы получше тебя обмануть. Не задавай глупых вопросов. Объясните мне лучше, что вы двое здесь делаете.

– Мы сказали уже… – принялась жестикулировать Салли.

– И как вы додумались в Фанек податься?

– Это длинная история. Как только ты пропал, Истериан сразу догадался, что ты отправился выведывать, откуда сектанты научились пользоваться артефактами.

– Как это ты догадался? – подавшись вперёд, спросил я полукровку.

– Так сколько говорилось, что пользоваться иглами могли только члены Ордена. Ладно тот демон, он прочёл твои мысли, но оставшиеся двое… Они по чистой случайности оба погибли в перестрелке, но почему-то про них напрочь забыли. Очень уж были рады поимке Хленда. На самом деле, я от тебя чего-то подобного и ожидал.

– Ясно. Так что дальше?

– Мы стали наводить справки в Сантибе, – продолжила Салли, непрестанно взмахивая рукой в воздухе, – там мы выяснили, что те оба были календонцами, а последнее место их работы – переводческая контора «Сперара»[30], что находится в Лютеции. Мы сразу же отправились туда. Надо сказать, место оказалось на удивление неприятным: мордовороты сновали по коридорам, словно там людей пытают, а не книжки переводят.

– Короче, нам были не рады, – вставил веское замечание Истериан.

– Мы решили напрямую спросить про интересующих нас сотрудников, но директор тотчас распорядился вывести нас. Мне сразу стало понятно, что он что-то такое знает, возможно, был сообщником.

– И что вы предприняли? – рассказ заинтересовал меня сильнее, чем я ожидал.

– Случайно натолкнулись на уборщика-старожила на улице, он сам к нам подошёл. Намекнул, что контора в последнее время обросла дурной репутацией, сказал, что работники бегут оттуда пачками. Мы расспросили подробнее и выяснили, что причина увольнений в страхе: стали пропадать сотрудники, остальные решили подобру-поздорову уйти. Потом его просто понесло: рассказал про одного переводчика, якобы тот украл в конторе что-то ценное и сбежал. Теперь его разыскивают мордовороты директора.

– Чего такого важного можно украсть в переводческой конторе? – почесал я щёку.

Но нас оборвала Виктория, кашлем привлекая к себе внимание.

– Слушайте, я же ведь ничего не понимаю. Меня это напрягает.

– Прости, мы забылись.

Пришлось мне вкратце пересказать историю Салли и Истера. Это вызвало проблемы, потому что пришлось углубляться в события на Альбионе, которые я до этого описывал довольно поверхностно.

Затем настало время опечалить Истериана, потому как дальнейшее повествование должно будет вестись на мроне.

– В общем, мы с Истером поспрашивали других работников, надавили на одного и выяснили имя того мистического вора. На самом деле, он оказался не вором, но об этом позже. Удалось получить его адрес, где мы встретили жену беглеца. Та поклялась, что не имеет понятия, где супруг, однако от меня не укрылось, что девица врёт. Тогда мы пошли на хитрость: наговорили ей всяких глупостей, что у неё голова пошла кругом, и ушли. Разумеется, она тотчас принялась писать о нас мужу.

– Именно поэтому изобразили чёрти кого? – спросил я, одобрительно улыбнувшись.

– Ну да, иначе стала бы она переводить бумагу. Истериан смог с помощью своего блуждающего взора заглянуть к ней в окно и подсмотреть адрес получателя.

– А что за блуждающий взор? – не преминула уточнить Виктория.

– Истериан, он может заглянуть за угол, не двигаясь с места, – принялся я неумело объяснять. – За спину себе может заглянуть и тому подобное.

– И он подсмотрел, что пишет та женщина прямо с улицы?

– Да, а она на третьем этаже живёт. Так что мы получили адрес и наведались к этому вору. Как я уже говорила, выяснилось, что ничего он не крал. Сперва он вообще решил, что мы наведались его порешить, орал, как ненормальный, мы его еле успокоили. Не знаю, часа три потратили на то, чтобы наладить контакт. В итоге он поведал нам интересное: на самом деле, переводы в «Сперара» – лишь прикрытие. Там заключаются какие-то договоры, причём с клиентами из самых разных стран, поэтому-то прикрытие и выбрали под стать.

Мой взгляд на секунду упал на Максвелла – тот выглядывает из-за перегородки с явным интересом. Похоже про описываемую шестерёнку в механизме Монарха он не в курсе.

Бог с ним.

– Договоры? – вернулся я к разговору с Салли. – Он не сказал, что именно за договоры?

– Он лично их не видел, лишь подслушал один разговор, – склонила шатенка голову набок. – Каким-то образом он понял, что подобные договоры заключаются в «Сперара» регулярно. Он расслышал лишь обрывки фраз, но речь шла о покупки чего-то. Это должно быть что-то большое, либо в больших количествах, так как он точно слышал, что речь шла о вагонах…

– То, что собирают на заводе Креже, – на секунду раньше, чем я, догадалась дочь.

Я обернулся в её сторону – мы встретились глазами. На лице Белой Бестии появилась суровая серьёзность, плотно сжатые губы вытянулись в линию.

– Это были крупные штуковины. Такие можно перевозить только поездом или кораблём.

– О чём это вы?

– Потом, Салли, сперва ты закончишь.

Не став вступать в пустые препирания, девушка продолжила:

– В итоге того переводчика застукали, но ему удалось вырваться и сбежать. С тех пор его ищут. Он поведал нам, что за ним приходили из переводческой конторы, из жандармерии, а также был один мужчина, но неясно, кто это такой. Честно говоря, мы сперва решили, что это ты, Август, но изучив письмо от жены несчастного, поняли, что приметы не совпадают.

– Наверно, он работал на Монарха.

– Точно, спасибо, что напомнил, – помахала Салли пальцем в воздухе. – Тот же переводчик сказал, что слышал в разговоре, как покупатели обращались к кому-то «Монарх». Причём называли его месье, но словно бы осекались. Он решил, что Монарх иностранец.

Наблюдательный же попался мужчина – Монарх в самом деле родом из Валарии. Как мне рассказывали, занимался разведением лошадей. Как-то ещё называлась их порода, уже не вспомню, но порода знатная, дорогая. Путь в Орден у всех петляющий и необычный.

На ум пришла мысль, что я надо бы сходить на ипподром, давно не был на скачках, соскучился… Какого чёрта мне скучать по скачкам, когда я их не люблю?

Но вашему покорному слуге, как и многим, в периоды, когда обсуждается нечто очень важное, просто-таки вопросы жизни и смерти, свойственно отвлекаться. Дела всегда катятся по рельсам, а воспоминания скорее напоминают кочки на болоте – прыгать по ним занятнее.

– На следующий день мы с Истером устроили засаду. Поджидали хоть кого-нибудь, кто мог бы подойти на роль покупателей. Судя по всему, они должны выделяться – тот переводчик слышал множество голосов, должна заявиться целая процессия. Однако весь день прошёл впустую. Зато на следующий день появилась компания из пятерых человек на дорогом экипаже. Судя по внешности, они из Славии или какой соседней страны.

– Славия? – для меня это как появление третьего цвета на шахматной доске. – Какие договоры люди из славии могут заключать с каледонцами?

После кровопролитной Каледоно-славинской войны даже самые беспринципные дельцы не пожелали вести дела с недавними врагами. Ни о торговых, ни о дипломатических отношениях не может идти и речи, пусть с тех пор прошло более шестидесяти лет. Последний подонок сочтёт предательством родины идти на нечто подобное.

В этой истории никогда не окажется твёрдого дна. Я нахлебался воды, погряз в иле, теперь погружаюсь в рыхлый песок. И у меня хватает наглости погружаться всё глубже.

– Думаю, – попыталась объяснить несусветное Салли, – славинцы вели дела на территории Каледонии, но не с каледонцами. Опять же, не могу с уверенностью сказать, что те люди были из Славии.

– Ты уже рассказала, как я прочёл адрес на конверте? – вмешался заскучавший от непонимания Истер.

– Уже давно. Не мешай мне. Так вот, они зашли, а вышли из здания только спустя два часа – в самый раз для серьёзной сделки. У них куда-то запропастились два чемодана – делайте выводы, каких денег стоило им то, за чем они приехали. Ещё я обратила внимание, что у троих на пальто особые манжеты, жёсткие и широкие, такие используются, когда в рукавах миниатюрные револьверы на пружинном механизме.

– То есть, эти трое были просто охраной, – сделала несложный вывод Виктория.

– Так решила и я. Насчёт этих пяти славинцев, мы решили проследить за ними. Выяснили, в какой гостинице они остановились, проследили за ними до самого номера. Мы провели возле гостиницы целый день, думая, как бы подобраться к этим дельцам поближе, но уже затемно заметили всех пятерых, отправившихся куда-то на экипаже. Вещи они с собой не взяли, значит, они ещё не съезжают. Настало время ковать железо, пока горячо: мы поднялись к их номеру, Истер деликатно вынес дверь…

– Деликатно… – с брюзгливым осуждением посмотрел я на товарища.

– …и перерыли весь номер – не обратила детектив внимания на моё высказывание. – Ничего, к сожалению, не нашли. Стоило догадаться, что все бумаги они из рук не выпустят. Лишь в одном чемодане обнаружились билеты до Фанека. Ехать через Фанек на восток – это лишний крюк, логично предположить, что их деловая поездка ещё не закончена. Чтобы всё выглядело, как обычное ограбление, мы взяли деньги, которые нашли (там немного было) и покинули гостиницу, а затем и столицу.

– Выяснили, зачем им понадобилось ехать в Фанек?

– Нет, мы прибыли с ними на одном поезде, но на вокзале потеряли их. Они сели в экипаж и скрылись из виду. К счастью, одна из лошадей, запряжённых в экипаж, оказалась очень уж приметной. По ней мы отыскали кучера – на следующий день он снова искал клиентов у вокзала. Украденных денег как раз хватило, чтобы развязать ему язык – оказалось, что наши славинцы отправились на завод Креже, что за городом. Обратно они ехать не пожелали.

На моём лице просто не могла не появиться довольная улыбка – головоломка, кажущаяся бессовестным набором переменных, наконец, начала складываться в стройную систему. Пока ещё очень примерно, пока ещё перед моими глазами скелет неведомого существа, да и тот без черепа. Скоро появятся решающие факты, и мозаика сложится, деваться ей будет некуда.

А пытливым ум восторжествует над коварным криминалом со всеми его вуалями.

Спасибо Салли. Не доставало же мне помощи методичного детектива. Но её рассказ незакончен:

– Мы добрались до завода, но делать там было нечего, потому как охрана больше похожа на армию, а стены можно из пушек расстреливать. Мы стали наводить справки у местных, но они нам ничего особого о заводе не рассказали, лишь в общих чертах. В итоге следующий шаг нам подсказал случай: мы зашли пообедать в одно кафе и заметили там интересного человека: зеленоглазого с крупной родинкой на щеке.

– И кто он?

– Я не сказала сразу, но такие же приметы были у человека, который разыскивал переводчика-беглеца. Того, которого мы ещё чуть не спутали с тобой. В совпадение мы не поверили, так что решили проследить за ним. Первое время это было нетрудно – мы просто шли следом, стараясь не бросаться на глаза. Затем Истериан стал следить исподтишка блуждающим взором, но со временем выдохся.

– Вы его потеряли? – готовый расстроиться, спросил я.

– Нет, он встретился с кем-то, совсем неприметным мужчиной. Подобрались близко, насколько возможно – у Истера мощный слух, он подслушал их разговор. Наш зеленоглазый сказал, что на объекте-альфа без изменений, а другой рассказал, что на объекте-ипсилон были перестрелка, там автокарета протаранила стену.

Мы с Викторией переглянулись, вспоминая, что тогда творилось у дома мадам Балестре, который неизвестные окрестили «объект-ипсилон». Салли этого не заметила и продолжила рассказ:

– Они разошлись, мы решили, что продолжать слежку не стоит. Половину следующего дня мы провели за изучением газет – всего одно издание оперативно осветило произошедшее, да и то в нём уклончиво говорилось о грабителях, покушении и другой мути, накинутой в кучу. Насилу мы выяснили, где в Фанеке это произошло, так мы вышли на объект-ипсилон.

– Он на улице Ауруминга, двадцать шесть, – похвастался я осведомлённостью. – А газета была, готов спорить, «Нуиси Орлей».

– Газету-то ты откуда знаешь?

– Не важно, главный редактор работает на Монарха. Продолжай, пожалуйста.

– Главный редактор? Зачем?

– Он в своей газете покрывает всё, что вытворяет Монарх. Вроде, это работает.

– Ага, ясно, над этим стоит подумать, – принялась Салли разговаривать сама с собой. – Что насчёт дома на улице Ауруминга, мы решили сыграть за счёт дыры в заборе – представились специалистами по реконструкции, стали упрашивать охрану впустить нас и обсудить выгодное предложение с хозяевами. Они отпирались, но затем всё же впустили нас, мы даже добрались до кабинета хозяйки, некоей женщины, похоже, она работает с бумагами, что-то считает.

– Она бухгалтер у Монарха, – подсказала моя дочь.

– Но та не стала нас слушать, заявила, что и без нашей помощи способны отремонтировать забор. После она наорала на охрану, нас вывели. По пути я заметила, что большинство дверей в доме металлические, замаскированные под дерево. По сути, комнаты в доме представляют собой сейфы, а учитывая сферу деятельности хозяйки дома, я бы предположила, что объект-ипсилон под завязку набит бухгалтерией.

– Но если заводы и конторы Монарха раскиданы по всей Каледонии, какой смысл стаскивать все бумаги в одно место? – спросил я, искренне недоумевая. – Так даже опаснее, если до этого места доберутся жандармы.

– С другой стороны, собранные вместе сведения облегчают Монарху работу, ужесточают контроль. Что касается жандармерии, её могли купить. Как мы позже выяснили, в объект-ипсилон стекаются курьеры с самых разных предприятий. Монарх сотрудничает с Цадкин, Таюро, Пито, Лериш… весь свет севера каледонской промышленности пляшет под дудку Монарха, следовательно, его финансовые возможности практически неограничены. В Фанеке ему может никто не мешать просто по той причине, что он скупил весь город.

– Такое возможно?

– Мы же видели всех этих толстосумов, – ответила за Салли моя дочь. – Фанек не так жёстко контролируется из столицы, здесь можно прокручивать громкие дела.

Я неправильно выразился. Хотя, выражение вполне подходящее, только вопрос я задал не у тех людей.

– Меня скорее смущает не финансовые и организаторские возможности, а желание Монарха. Если бы вы понимали принципы Ордена… попробую объяснить: я в страшном сне не представлю, чтобы Клаунгу понадобились деньги…

– Кому, прости? – неловко заёрзала Салли, словно это имя о чём-то ей говорит.

– Я недавно виделся с Монархом, я его знаю, это Клаунг Иффланд. У меня ещё подарочек от него, – ударил я тростью о металл протеза. – Так вот, он строго чтит правила, заботится о благополучии Ордена… по крайней мере, так было раньше. Я представить себе не могу, чтобы он увлёкся простым обогащением и стал бы заботиться о судьбах каких-то воротил. Ему незачем подкупать весь Фанек, потому что лично ему и Ордену власти не угрожают, а на нечистых на руку предпринимателей ему плевать.

– Но пока мы видим обратное, – возразила Салли.

– Ты же сам сказал, что собираешься убить его, потому что он плодит новых членов Ордена, с помощью которых творит террор, – напомнила Виктория, скрестив руки на груди и строго покосившись на меня. – Получается, он уже преступил правила.

Верно, это почти точные мои слова. Разве что говорил я их о человеке, которого пока не знал. Коротышка Рассел мог превратить Орден Иоаннитов в шайку бандитов, самовольный Лабранд мог бы, тот же Тешмар… но никак не Клаунг. Вообще, гроссмейстер – это не показатель силы, мастерства или мудрость, это прежде всего доказательство верности и преданности Ордену. Клаунгу в этом смысле мог позавидовать хоть сам магистр.

Я много видел людей, видел, как они меняются до неузнаваемости, склоняемые к этому отчаянием, бедностью и надеждой. И я до последнего буду верить, что все матери мира откажутся от своих детей прежде, чем Клаунг влюбится в блеск монет.

Но то, с чем я столкнулся, доказывает безумную, отвергаемую мною, как наваждение, правду. Поэтому мне так необходимо убить предателя, чтобы никогда история не запомнила иоаннитов как разбойников с большой дороги, как преступный клан и сборище махинаторов.

Я слишком люблю своё прошлое, чтобы дать его изуродовать.

– Что дальше? – устало спросил я, подбитый дурными мыслями.

– Пришлось нанять беспризорников, чтобы те следили за людьми, прибывающими в тот дом. За день бывает до пятидесяти посетителей. С помощью детей мы смогли выявить большинство из них – в основном это курьеры из предприятий, включённых в механизм Монарха. Как, прости, его имя?

– Называй Монархом, не заморачивайся.

– И всё же?

Тяжёлый вздох. Словно имя гроссмейстера у меня от сердца отрывают.

– Клаунг Иффланд.

– Так вот, мы сложили некую систему. Чаще всего прибывают курьеры, надо полагать, с бухгалтерскими документами. С ними обязательно охрана. Не знаю, как детворе это удалось, но они выслеживали курьеров от объекта-ипсилон до самых заводов или шахт. Бывают также важные гости на дорогих экипажах, а изредка заявляются непонятные люди в плащах – они приходят в полном одиночестве и не задерживаются надолго, при себе у них ничего нет.

– Шпионы?

– Не могу сказать. Можно спросить у того джентльмена, что снимает этот номер, чем же он таким занимается.

Все, как по команде, обратили взоры на Максвелла, который моментально спрятался за перегородкой. Прямо как корова слизала.

– И вы выследили одного из них? – вытягивая шею в попытке увидеть горемыку, спросила Виктория.

– Да, но об этом чуть позже. Один из мальчуганов рассказал нам, как его остановил некий джентльмен и стал допрашивать, чего они все там ошиваются. К чести мальчонки стоит отметить, что он нас выдавать не стал, а таинственный незнакомец, в конце концов, оставил его в покое. Насколько мы поняли, это был тот самый человек, что следит за объектом-ипсилон.

– Что это ещё за хунта такая?

– Август, – неуверенно проронила дочь, – а помнишь, как за нами тащился тип в Чудо-городе?

Немного прибравшись на чердаке памяти, я вспомнил ту тёмную личность, погоню и перестрелку. Неужели он был в команде с этим любителями «объектов»? Выходит, вовсе не на Монарха он работал.

Любопытно.

– Вы сталкивались с кем-то подобным? – загоревшись интересом, спросила Салли.

– Сложно сказать, он был слишком уж безликим. Есть идеи, кто это?

– Какая-то группа, которая следит за Монархом. Лично мне они показались профессиональными и подготовленными, возможно даже это государственные шпионы. Одно знаю точно – они с Альбиона.

– Что?

– А вы не помните? Я же говорила, что разговор двух из них подслушал Истер. А ведь он на мроне знает десять слов. Те двое говорили на бриниуме, причём без акцента.

– Если это государственные шпионы, то вполне возможно, что они владеют альбионским на уровне родного, – возразила Виктория. – А использовали его как раз с целью, чтобы их не подслушали.

– Звучит логично, я об этом не подумала.

Ещё кое-что задержалось у меня в голове:

– Ты сказала «двое из них», – медленно спросил я, потихоньку формулируя вопрос, – считаешь, их больше? Может, это всего лишь парочка авантюристов?

– У этих двоих объекты названы «альфа» и «ипсилон». Ещё очень много букв можно использовать, чтобы обзывать и другие, не менее заманчивые заводы и дома. Работёнка точно не для двух человек.

– Меня интересует, что они нам сулят, – нахмурилась Белая Бестия.

– Тот тип следил за нами… и стрелял в нас, – подсказал я, что ничего хорошего ждать не стоит.

Салли продолжила их с Истером историю. Мне кажется, она уже стала подходить к концу:

– Истериан решил найти этого неизвестного, но обошёл вокруг объекта-ипсилон пять раз, заглянул во все подворотни и забегаловки – нигде нет и следа тайной личности. И в этот момент стали приходить сведения об одиноких гостях, которых мы приняли за шпионов. Дети один за другим стали приносить сведения – все эти личности отправляются по делам, но многие быстро с ними заканчивают и оседают в простеньких гостиницах. Совсем одни, без охраны – выглядят лёгкой добычей. Сперва мы пошли проведать одного, но его не оказалось на месте. Тогда мы двинули сюда, где и встретили вас. Вот и всё.

Надо сказать, успели они не так много, хоть и поработали системно. Настал наш черёд рассказывать о делах последних дней. На моменте, когда я поведал о деятельности своей дочери, Салли с Истером тут же недоверчиво стали на неё коситься. Для Салли, как я понимаю, вообще кажется несусветной мысль иметь хоть какие-либо дела с преступниками, кроме как заковывать их в кандалы.

Повествование вышло долгим, я удивился, что за окном не начало светать. Постарался ни одной детали не упустить, рассказать подробнее всё, что произошло – Салли способна зацепиться за то, что я упустил. В итоге недосказанным остался лишь факт, что я читал чужие мысли. Почему-то мне показалось правильным не посвящать друзей в то, что скоро мне отправляться в ад, иначе последние дни мы проведём не за работой, а за выслушиванием их бесконечных причитаний.

– Жаль твою ногу, – единственное, что сказал Истер, когда я закончил.

– Переживу.

– Значит, единственное, что нам остаётся, это ждать письмо Максвеллу? – уже по делу заговорила Салли.

– Если у вас нет других идей.

– Честно говоря, мы никогда не ставили перед собой задачи найти Монарха, скорее мы искали тебя. Так что как его лучше найти мы понятия не имеем.

– Одно ясно, в том доме на улице Ауруминга он бывает часто. По крайней мере, бывал, но встреча со мной его совершенно не напугала, так что он свой размеренный режим не изменит.

– Так почему бы его там не подкараулить? – лениво разваливаясь на диване, предложил Истериан.

– Это может занять слишком много времени.

К счастью, друзья не стали вдаваться в подробности, почему мне так дорого время.

До самого утра никто уже не сомкнул глаз. Мы обсуждали случившееся на всех языках, какие знаем, строили догадки. Салли попыталась самолично допросить Максвелла, однако тот много нового не поведал. Если быть честным, он не поведал ничего нового, разве что рассказал о своих бывших делах, мало теперь значимых.

Он оказался самым настоящим мальчиком на побегушках: доставлял письма, передавал деньги (кому и за что – не спрашивал ни разу), подавал заявления в жандармерию на человека, имя которого никому ничего не сказало. В общем, он мастер на несложные поручения, смысл которых далёк от него, как Луна от Земли.

Иной момент мне кажется, что в команде Монарха нет никого, кто бы был посвящён во все мелочи плана.

Наконец стало достаточно светло, чтобы предположить о пришедшей почте. Мы собрались, Максвелл забрал нехитрые пожитки и двинул с нами. По-моему, мы неплохо с ним договорились, он не прочь вести себя послушно, нам даже не надо постоянно держать его на мушке.

Пора. На лестнице рядом со мной оказался Истериан. Как всегда, носить шляпы он считает ниже своего достоинства.

– Помочь? – предложил он поддержать меня.

– Нет, спасибо.

– Лестница крутая.

– Ничего она не крутая, – раздражённо бросил я и принялся быстрее работать тростью.

– Ты же ходишь так всего сутки.

– Ну и что?

– Ещё упадёшь, – с детской непосредственностью заявил он.

– Я уже научился ходить с тростью. Всё в порядке. Упаду только твоими стараниями.

Истериана это только позабавило. Вот уж человек, не умеющий обижаться. Дистанцию он при этом не разорвал, а руки его так и дёргаются, словно он готов в любой момент к моему падению. Хорошо хотя бы, что перестал изображать сиделку.

– Вы оставили Арику одну? – перешёл я на бытовые темы.

– Арику? Ну да.

– Великолепно. Она пару недель назад чуть не умерла от Чёрного Дня, а ты оставил её одну.

– Она завязала, – виноватым тоном протянул долговязый и отвернулся.

– При мне она трижды завязывала. Если опять сорвётся? А от одиночества у неё только больше желания возникнет.

– Август, прекрати! Ты, когда уезжал, скажешь много о ней думал?

– Вы оставались рядом, – выбросил я главный, но отнюдь не веский аргумент.

Настал момент, когда мы солидарно решили оставить эту тему. Каждый был по-своему прав, каждый по-своему виноват. Арику мы оба бросили. Я так и вовсе не попрощался… и теперь уже случая не представится.

Собравшись в фойе, мы решили обсудить, как быть с почтой.

– Максвелл, – взяла инициативу в свои руки Виктория, – напротив гостиницы стоит скамейка. Возьмёшь письмо и пойдёшь к ней – мы будем ждать там. Кто-нибудь останется проследить за тобой.

Салли второпях перевела для Истера и добавила:

– Останешься и проследишь. Не давай ему дурить.

Разобравшись с сим нехитрым делом, мы покинули «Заводь» и оккупировали обозначенную скамейку. Меня поразило, насколько же ледяным стал утренний воздух, я принялся кутаться в обновки, пришедшиеся по плечу, но не по погоде.

На улице появились первые пешеходы. Вокруг их жизни стягивает петлю Монарх, а они и не знают. У каждого своё на уме. Они торопятся, не глядя по сторонам. Даже компания из одетой в белоснежное девушки, ещё одной, но ряженной по альбионской моде и одноногого джентльмена не способна отвлечь их от медитативного печатания шагов.

– Август о Вас никогда не рассказывал, – пока я задумчиво оглядывался по сторонам, Салли завела беседу с Викторией. – Вы родились на Альбионе?

– Нет, здесь, в Фанеке, – вежливо, но неохотно отозвалась моя дочь.

– У Вас альбионское имя.

– Это отец так назвал. Здесь это нормально, город портовый, диковинных имён полно.

А затем бескомпромиссная миссис Шорш вступила на зыбкую территорию:

– Август сказал, у Вас своя банда.