Текст книги "Иоанниты"

Автор книги: Сергей Жилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

Ещё одна светлая мысль – пора бы уходить. За этим вопросом я обратился к Бестии с Трюкачом:

– Слушайте, мне уже очень хочется свалить, – прошептал я, оказавшись между разбойниками.

– Всё уже посмотрел? – отозвался Трюкач. – Я бы не стал терять того длинного из виду.

– Мы знаем, как его зовут.

– Я раньше не слышала ни про какого Креже, – возразила мне дочь. – Сколько мы его будем потом искать.

– Я сам найду вам хоть триста таких Креже, только давайте убираться.

– Тише, папа.

– Как ты представляешь, чтоб мы просто ушли? У всех на глазах.

А потом стало поздно. Так порой бывает, когда ты копаешься в змеиной кладке слишком долго. Как гром среди ясного неба в помещение ворвалось под два десятка человек в чёрных мундирах во главе с Рамоном Бернадоте. Очевидно, за прошедшее время ситуация стала так плоха, что кудрявый телохранитель не засомневался, направляя на нас оружие. Вся его свора присоединилась.

Двадцать стволов окружили нашу троицу, нас стали теснить подальше от тех, к кому ранее приставили в охрану. Сразу стало тесно от наплыва гостей.

Переваливаясь, как пузатая домашняя птица, посуровевший Джакомо подступил к Рамону за объяснениями:

– И?

– Месье Пито, напавшие на шахту отброшены, потерь с обеих сторон нет.

– А как это связано с тем, что Вы берёте на мушку собственных людей? – надменно поднял брови лилипут.

– Это не мои люди.

– Так разъясните мне.

– Позвольте отдышаться.

– Не позволяю, – отрезал Пито и протиснулся между телохранителями, встав поближе к нам. – Очень уж я нетерпеливый.

Рамон всё-таки молчал какое-то время, за которое успел дал знак отобрать у нас револьверы. Потом он раздел наш замысел догола:

– Атаковавшие оказались в форме моих людей, после отбитой атаки я велел обыскать территорию – в карете сопровождения была найдена кровь. Я вспомнил, что оставил Вас с теми, кто должен был ехать в том экипаже. А сейчас я могу с уверенностью сказать, что не узнаю лиц этих троих.

– Немудрено, месье Бернадоте, – лениво проворчал Пито, – один из них вообще барышня, как я теперь вижу.

– Это же Медея Фингнат! – узнал Викторию Креже.

Лицо коротышки странно исказилось, с угрюмым любопытством он принялся изучать нас.

– И верно! А тут ещё и Эжен Бейси! Музыканты задумали… А что по-вашему задумали эти музыканты?

– Я сильно сомневаюсь, что они те, за кого себя выдают, – по лицу Рамона понятно, какие неприятности нас ждут.

Револьверы отобрали быстро, но шпаги не тронули. Думаю, если повезёт, я зарублю хоть одно перед тем, как быть расстрелянным. Дула так близко, что почти касаются меня.

– Да и бог с тем, кто это такие, месье Бернадоте, важно лишь то, зачем они здесь.

– Полагаю, готовили покушение на Вас, – ответил телохранитель карлику.

– Это же нелепо! – с какой-то обидой завопил Джакомо. – Меня могли ухлопать ещё на вечере, мой экипаж ехать прямо перед этими головорезами, сейчас они трое почти полчаса трутся вокруг беззащитного меня. Так что же им нужно, если не моя смерть? Думаю, это шпионы.

– За Вами могут следить? – проблеял Креже.

Коротышка запустил руки в карманы.

– За Вами же следят.

– Я не могу быть в этом уверен, хотя это сильно на то похоже.

– Поздравляю, у нас с Вами лишний повод пить таблетки от головной боли. Кстати, Рамон, Вы же говорили, что и месье Ремапа на днях беспокоили?

– До него кто-то добрался, это так, – сухо кивнул начальник охраны.

– И раньше я верил, что в этом не стоит усматривать угрозу. Но вы посмотрите: ещё одни крысы! Как я говорил, системная ошибка – первая в очереди на устранение. Не будь здесь приличных людей, я бы уже ругался, месье Бернадоте. Вы и Ваши люди стали слишком близко подпускать ко мне крыс, а же человек порядочный – мне полагается большое личное пространство, так уберите из него этих троих.

– Будет исполнено. И ничего подобного не повторится.

И какой-то беспричинный смех скрутил карлика с такой силой, что он аж запрыгал. Так он доскакал до Креже с покрасневшим лицом и слезами, вызванными истерикой. Сквозь хохот он заговорил с вытянутым партнёром:

– Я вот подумал, а представьте, что приходит начальник охраны и докладывает: «На территорию проникли террористы и взорвали бомбу. Теперь мы приложим все усилия, чтобы это повторялось каждую неделю!» Умора же! «Больше не повторится»! Они вечно несут одну и ту же чушь!

– Да, они делают опрометчивые замечания, – месье Креже хоть и растерялся, но нашёл возможность поддержать Пито.

– Верно-верно, а что им ещё делать? Просто склонить голову и покраснеть – это дело студентов, а тут ответственность.

Затем Джакомо отрывисто кашлянул, и его развесёлая истерика исчезла. Вновь собранный и строгий он покровительственно хлопнул Рамона по поясу (при должном росте хлопок был бы по плечу).

– В общем, месье Бернадоте, сходите покормите повитуху. Она быстро жрёт – следите, чтобы эти трое умирали по очереди и в перерывах между смертями выкрикивали что-нибудь полезное. Скажут, кто и зачем их прислал – я на Вас даже обижаться за сегодняшнее не стану. Месье Креже, мне очень стыдно за случившееся, думаю, я обязан Вас проводить.

– Вы правы, здесь я натерпелся.

– Ну, в своё оправдание скажу, что мы с Вами в одной лодке, и глупо было бы ждать, что поплывём мы по спокойным морям. С'эсхэн Нагд'ыма!

Процессия двинулась из помещения – вокруг нас завертелся обруч из людей, нагло наставивших револьверы. Мне в жизни везло: я редко ловил пули, да и то чаще вскользь, так что толком не представляю, каково будет, когда их разом прилетит штук семь…

Скорее всего, на этом поиски Монарха закончатся. Да и без того недолго мне осталось играть в детектива. Вернее, нам: хорош отец, столько не видеть дочь, чтобы за три дня увести её в могилу.

Нас троих загнали в дальний угол лифта, прижав там тем же лесом револьверов. Огромная ватага целиком поместилась в кабине, хоть и скрипа от перегруза вышло больше. Уровнем ниже Пито с сопровождением покинул нас.

– Кстати, Рамон, – вспомнил коротышка уже в паре шагов от лифта, – Вы же направили за пособниками этих господ?

– Да, я послал целый отряд.

– Как найдёте их – тоже бросайте к повитухе. На этом всё.

Карлик ушёл в темноту, а мы продолжили снижаться. Ребята Бернадоте стали чувствовать себя неуютно, стали часто вертеть головой, хотя раньше их интересовали только наши персоны. Очевидно, тайный лифт ведёт не только к лаборатории с красным углём, но и к логову некой повитухи.

Если я не ослышался, эта тварь жрёт людей, то есть ждёт нас вполне себе обычный демон. Мог бы догадаться, что вне Альбиона эти гады меня не оставят. Плохо, что у меня с собой только Лисица.

Побороться с иномирной тварью – это более щедрое предложение, чем пуля в лоб. Но не стану надеяться, что победа много что изменит.

Наконец лифт остановился. Перед нами железная стена с рядом широких окон на высоте пяти ярдов. Перед окнами видна площадка, к ней тянутся две крутые лестницы. За стену ведёт грозного вида дверь, оборудованная десятком засовов. Именно к ней нас погнали грубыми выкриками и толчками.

Местный рабочий узнал Бернадоте и бросился услужливо кланяться, а при виде нас толстый детина заулыбался, как имбецил деревенский. Он указал на дверь и вопросительно вскинул брови, ему ответили, что нас действительно пойдут знакомить с тварью, так что детина в предвкушении вцепился в засовы.

Рамон выстроил нас в ряд.

– Можете всё рассказать, тогда я просто пристрелю вас, – предложил он напоследок.

Он ждал долго. Больше тридцати секунд кудрявый палач неподвижно стоял, уставившись нам в глаза, но никто из нас и слова не произнёс. Впрочем, нам и нечего сказать, особенно такого, чтоб приглянулось Рамону и его хозяину; а в правду, с которой мы пришли, вряд ли кто поверит.

– Хорошо, к повитухе их всех.

Толстобокий работяга быстро справился с дверью и широко распахнул её, разумеется, со скрипом и скрежетом. Голодные револьверы погнали нас прямо в полутьму. Только мы ступили за железную стену, дверь за спиной застегнули на все засовы.

Под потолком светят лампы, их здесь всего несколько, пол под ногами достаточно ровный, но весь посечён бороздами. От предыдущих жертв не осталось и следа (если мы не первые, кого скармливают демону). Тихо… по крайней мере пока…

– Поглядите, пялятся, – указал Трюкач на окна, что высятся над нами: у них уже столпились охранники.

– Нам оружие оставили, – поспешила Виктория вынуть из ножен шпагу.

– Видимо, оно бесполезно.

Но совсем отказываться от старой доброй стали я не стал. Шпаги у учеников Бернадоте славные – отличная альтернатива драки с демоном врукопашную.

– Как-то это грязно оставлять нам шпаги и смотреть, как мы будем сражаться за жизнь, – произнёс Трюкач без тени злобы в голосе и метко запустил в зрителей цилиндром, который впустую стукнулся о стекло.

– Залезать в чужую шахту – тоже поступок не ахти, – ответил я. – Извините, что я вас втянул.

– Брось, папа, мы сами согласились в этом участвовать.

– Но зря мы согласились, признай! – обратился к предводительнице тощий бандит.

– Трюкач, заткнись.

– Хорошо… хорошо…

– Всё равно это моя вина, – не унять моё раскаяние. Хотя это сложно назвать раскаянием, ведь когда тебе досадно, что попался, это ещё не значит, что ты раскаиваешься.

– Слушайте, оба заткнитесь!

Мы-то заткнулись, но заговорило то, что здесь хозяйничает. Послышался какой-то звук, похожий на низкое икание. Три раза что-то издало сей прерывистый звук и затихло. Ребята за стеной, кстати, давно принялись лупить рукоятками револьверов по стеклу и железу, привлекая внимание повитухи. Ленивая тварь долго раскачивается.

Наконец послышались звуки шевеления чего-то огромного и неуклюжего.

Мы с Викторией поспешили избавиться от цилиндров, я взял в левую руку Лисицу, в правую – шпагу. Вооружившись, мы стали в линию, прижимаясь спинами к самой стене.

– Здоровый ж, – нервно пролепетал Трюкач. – Это ж демон, да? Я в жизни не видел демонов! Твою ж.

– Держись от него подальше, – дал я совет.

– Вы с ним справитесь магией?

– Пап?

– Нет, Виктория, скажи Трюкачу, чтоб не надеялся.

– Август сказал, что…

– Да слышал я, что он сказал!

Славно, истерик этого человека я ещё не видел. Как же всё дурно складывается…

Пыхтя, невидимое пока создание поползло в нашу сторону. Судя по звукам, оно шагает, каждый шаг даётся ей с тектоническим трудом, каждое телодвижение ленивая дрянь сопровождает пыхтением, ворчанием и прочими звуками. Но со временем твари удалось доковылять до света, выставив на обозрение своё уродство.

Будь я менее закалён, выругался бы не хуже каледонских товарищей. Демоном оказался высотой в три ярда, шириной во все пять, а длина его должна составлять не меньше шести. Тварь практически волочёт брюхо по земле, держась на широко расставленных кривых конечностях, похожих на жабьи, разве что передние неприятно длинные и заканчиваются кривыми когтями. К грузной туше прилажена крупная широкая голова без глаз, зато с бугорками, напоминающими надбровные дуги, носу тоже не нашлось места, зато губы на широкой пасти очень развитые и подвижные.

Гадина лишена шерсти или иных покровов, кожа грязная, сливается с окружением, но не странные образования на спине. На спине повитухи отчётливо вино с дюжину углублений, в которых плотно посажены желтоватые полупрозрачные сферы. Каждая сфера размером со свинью, за их полупрозрачной оболочкой различимое шевеление.

Тварь, дёргая омерзительными губами, повела головой, нагнулась к самой земле, не прекращая ни на секунду издавать гулкие звуки. Поцеловав пыль, повитуха вдруг оживилась, вытянула, казалось, отсутствующую шею, и вновь стала издавать звуки, похожие на икание, но громче и агрессивнее.

Затем оно подняло лапу – удалось отметить неестественную кривизну и длину когтей, а также нескладность длинной конечности. Короче, я сильно сомневаюсь, что подобными лапами можно атаковать. Тем не менее, образина сделала попытку: культя вытянулась, когти косой махнули в воздухе, но до нас троих больше десяти ярдов. Тварь сделала ещё шаг и снова вслепую рубанула воздух.

– Ко мне, – громко скомандовал я, – ближе!

Демон устал медленно переваливаться и совершил прыжок достойный подстреленной черепахи. Затем снова взялся шлёпать губами возле самой земли. Это заняло его ещё на минуту, как вдруг он широко раскинул лапы и выгнул спину, выставляя на вид образования на спине, похожие на икру.

Шевеление внутри них стало отчётливее. Что-то непонятное завертелось, как готовый проклюнуться цыплёнок. Гадина издала низкий мерзкий гул, от которого свело за ушами. И вдруг одна из «икринок» лопнула: желтоватое содержимое растеклось, а из центра вылезло что-то костлявое и вытянутое. Оно неловко дёрнулось и покатилось на землю.

Новорожденное отродье сделало несколько неуверенных движений, а затем окрепло и уверенно встало на кривые ноги. Оно оказалось донельзя похожим на родителя, разве что ростом с человека, очень худое, а на подвижных губах растут какие-то костяные наросты, что-то сродни наружных зубов.

Слепота не помешала новорождённому обнаружить нас и кинуться в атаку, размашисто двигая лапами. Уродец быстро набрал скорость и вот он уже бросается, взмахивая длиннющими когтями. Я ухожу право, пригинаюсь и бью тварь по шее. С пробитым горлом она падает слева, я вонзаю остриё туда, где должна быть печень, Виктория с Трюкачом не отстают, протыкая гадине лёгкие.

Живучего ублюдка приходиться проткнуть раз десять, чтоб она затихла, а с повитухи уже сыплются новые доходяги. Одна из тварей засеменила боком, у неё из-за спины прыгнула вторая, широко раскинув лапы. Я сноровисто отступил, уклонился от взмаха когтей и уколом пронзил сердце гадины – та не сдохла, а только ударила меня со злостью. Еле вытерпев донельзя болезненный удар когтями, я прошиб демону череп Лисицей и одним движением выжал душу.

Слева тварь кинулась на Викторию, но была остановлена ударом по лицу. Поднявшись на задние лапы, демон принялся вслепую рубить когтями воздух. Ловким движением дочь рассекла тому губу, я подскочил сзади и вогнал шпагу в колено.

– Сзади!

Подсказка Трюкача спасла меня: я отскочил в сторону, еле миновав страшные когти. Перевернувшись на спину, я обнаружил, как разлапистая образина нависла надо мной и жадно впилась зубами мне в живот и куда-то поволокло! Жуткая боль скручивает меня в бараний рог, я в безумстве бью Лисицей твари в голову – ей понадобилось больше дюжины дыр в черепе, чтобы умереть.

Урод просто свалился на меня, а спихнув его, я чуть не получил от второго когтями в живот. Катаясь по земле, я увернулся от трёх ударов, а затем представился шанс распороть демону живот. Гад свалился мне на ноги, я легко отбросил его, поднялся и мощный ударом отрубил безглазую голову.

Рядом на Трюкача, истерично вопящего, наседают сразу два демона. Я напрыгнул сзади на ближайшего, воткнув магический нож тому под лопатку. Рывок, рукоятка с трудом поворачивается, начинает дрожать, но очередное отродье прыгает и сбивает меня. Я оказываюсь лицом вниз, в плечо мне впиваются наружные зубы, а ногу царапает пучок кривых когтей.

Схватив тварь за голову, я с мясом вырываю загнутые зубы из себя, ловко переворачиваюсь и отпихиваю мразь ударом ноги. Подхватив выроненную шпагу, я пронзил твари грудную клетку, а затем отсёк потянувшуюся ко мне кисть.

Настало время вернуться к демону, пытающемуся когтями выковырять Лисицу из спины. Перехватив конечность, я скрутил скачущую тварь, дотянулся до рукоятки ножа и довершил начатое. Серая Лисица выпила очередную душу и готова убивать ещё и ещё!

На глаза попалась Виктория, отбивающая от троих гнид. Вертясь, прыгая и совершая выпады, она раз за разом разит демонов, но те не желают дохнуть. На Бестии полно ран и пятен крови, но она держится ещё достаточно уверенно.

Я кинулся на помощь, как вдруг под ногами шмыгнуло какое-то щупальце! Мерзкое ветвистое нечто схватило труп одного из уродов и потащило прочь. Перепрыгнув эту гадость, я продолжил движение, напал со спины на демона, пронзил его насквозь, поднял и отбросил вместе со шпагой. Следующий получил в горло Лисицей и расстался с душой. Виктория прикончила последнего из тройки.

Появилась секунда оглядеться: земля вокруг усыпана костлявыми трупами, к каждому из которых уже тянутся склизкие щупальца. Они хватают мёртвые тела и даже отсечённые конечности и головы, чтоб оттащить к повитухе. На неё спине уже набухают новые икринки; щупальца втаскивают трупы внутрь них…

– Трюкач! – завопила Виктория. – Трюкач, мать его! Где он, Август, ты видишь?

Но тощий бандит пропал с концами. Щупальца оттаскивают тела, освобождают землю, на которой не видно даже крови исчезнувшего (от демонов остаётся только бурая густая гадость).

– Его утащили.

– Как? Я даже не заметила!

– Чёрт, ты погляди на это!

Икра не успела сформироваться, как вылупился очередной уродец. Казалось, расчленённое тело только поместили хренов инкубатор, а оно уже срослось и ожило. Более того, кошмарное создание готово ринуться в бой.

Костлявый недомерок кинулся на меня, я резким ударом проткнул тому живот, но тут до меня дотянулись когти. Боль на сей раз вышла какой-то просто запредельной, мои узоры даже засверкали во всю силу! Виктория подскочила и отсекла ублюдку конечность, а я выжал из беззащитного душу.

Труп в сторону, а с кряхтящей повитухи сыплются новые отродья.

Но им не дают развернуться, откуда-то с потолка обрушивается мощная струя воды. Ледяная влага заставляет повитуху злобно верещать и отступать в страхе. Усиленно работая никудышными лапами, демон спешит убежать из-под ударов воды. Влаги достаточно, и она достаточно далеко…

– Виктория, ближе к стене! – выкрикнул я и полез в карман.

Осколки красного угля на месте, я изо всех сил швыряю самый крупный в демона, которого подобно бойцовской собаке усмиряют холодной водой. И с приближением адского минерала вся она начинает испаряться!

Горячий пар поглощает толстобокую тварь за секунды, среди его шипения раздаётся ещё более громкий рёв демона. Он начинает истерично дёргать лапами, пытаясь выкарабкаться из обжигающего облака. Пар заполняет помещение, добирается до самой стены за секунды. Мы с Викторией прижимаемся к холодному металлу и прячем лица.

Очень скоро жар сжигает тварь насмерть, испаряющаяся вода прекращает шипеть. Только слышно, как за стеной матерятся.

Вот уже кожа готова облезть, но внезапно нас спасают: дверь открывается, нас вытягивают из парилки, роняют на землю и в лучших традициях наставляют револьверы. Охраны словно бы стало больше.

Дверь не закрывают, давая пару выйти. Его шипение перекликается с руганью бравых ребят Рамона. Он сам носится поблизости, то колотя рукояткой револьвера по железной стене, то фонтанируя проклятиями в небеса. Наконец кудрявый подскакивает к нам, его ствол начинает метаться между мной и Викторией.

– Он тоже был иоаннитом? – нервно выкрикивает Бернадоте. – Тот, кого съела повитуха, тоже был иоаннитом? Живее!

– Нет, – ответил я.

– Теперь ты отвечай! Твой дружок говорит правду? Только вы двое – иоанниты? Быстрее, почему я должен ждать?

– Он не был иоаннитом.

– Громче!

– Он не был иоаннитом! – орёт Виктория.

Смерть товарища на неё подействовала отвратительно: взгляд заметался, губы беззвучно двигаются, а потрясение изо всех сил давится злобой. Честно говоря, я не ручаюсь ни за один её поступок.

Глядя на все эти дула, очень не хочется, чтобы её пришло в голову продавать жизнь с боем…

– Куда глядишь? – пошёл костерить Рамон отвлёкшегося охранника. – У тебя два иоаннита – глаз с них не своди! Всех касается: позволите этим двоим хоть одно движение, которое мне не понравится – лично застрелю каждого третьего, а остальных запрягу вместо мулов вагонетки таскать! Есть ещё те, кому невдомёк, кто такие иоанниты?

Дисциплина была восстановлена, и начальник вернулся к нам:

– Вставайте! Без резких движений – последствия вам должны быть очевидны. Возвращайтесь к лифту. Живее!

Как всегда, я постфактум ощутил боль от множественных ран. Когтистые порождения повитухи ловко исцарапали меня. Но вот с Трюкачом они поступили ловчее – я не услышал его криков, не увидел, как его оттащили на съедение повитухи. Повезло мне прошляпить смерть человека, которого только начал узнавать.

Виктория пошла полубоком, не отрывая взгляда от двери, за которой в паровом мареве варится туша чудовища, лишившего её товарища. Взгляд такой, что я одновременно боюсь её и за неё…

Бернадоте оказался человеком вволю осведомлённым и крайне логичным. Первое, потому что быстро и безошибочно вычислил в нас Викторией иоаннитов. Это говорит о том, что он знает об Ордене, знает, на что похожи члены этого Ордена, на что они способны и, в конце концов, как они зовутся. Это делает его из простого увальня с мечом весомую фигуру на доске, гадину, с которой придётся считаться.

А второе, потому что Рамон не стал ставить нас к стенке, жарить паром или избавляться от нас иным путём. Здраво рассудив, что иоанниты будут много кому интересны (включая Монарха), он отправил вдогонку за Пито посыльного. Распоряжение от карлика пришлось ждать больше часа, хоть тот и не мог далеко отъехать от Палежской шахты.

Но, так или иначе, а письмо с инструкциями пришло. У двух десятков охранников руки затекли тыкать в нас револьверы, так что решение вопроса они встретили с оживлением, независимо от того, каким же оно окажется. Бернадоте взял клочок бумаги и принялся читать. Содержание письма пришлось ему не по душе.

Убрав бумажку в карман, он распорядился:

– Три экипажа: в крайние посадить по шесть человек, все с винтовками, а в центральном должно быть восемь человек, из них трое с динамитом и зажигалками. Вы пятеро – подготовить экипажи, остальные – глаз не спускать со скотин. Повезём их на улицу Ауруминга[15].