Текст книги "Иоанниты"

Автор книги: Сергей Жилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

– Чистое совпадение, я понятия не имел, какая у неё фамилия, – неубедительное оправдание выдумал я.

– Допустим. Во-вторых, почему Вы не сказали, что Салли и Истериан Шорши тоже состоят в банде?

– Да потому что они в ней не состоят.

– И Вы в этом уверены? – подперев кулаком подбородок, вставил писарь. – Вы же всего две недели в банде.

– Нет, в этом я уверен.

– Тогда, и это в-третьих, что имела в виду Салли Шорш, когда говорила «мы с ними».

Я словно встал на лыжню: ложь сыплется из меня без запинок. В голову мне пришло, что во всей этой истории Салли с Истером выглядят самыми невиновными. Кто знает, не исключено, что у меня есть шанс отвести от них обвинения. Это будет невпечатляющий ход, однако выручить ребят будет крайне полезным.

– Они были у нас в заложниках, – покопавшись в ворохе идей, выдал я.

– В заложниках, значит, – разгладил усы цепкий, как бультерьер, жандарм. – Почему тогда Салли не сообщила об этом нам?

– А она не сообщила? – прикинулся я дурачком.

– Именно так. Насколько мне известно, заложники предпочитают обращаться за помощью к служителям закона. Скажу больше, она вела себя так, словно пыталась защитить Вас и Бестию… прошу прощения, Викторию Хромер. Вы можете это объяснить?

– Проще простого: в заложниках по-прежнему её подруга. Её удерживает вторая половина нашей банды. Мы предупредили Салли, что если она станет себя плохо вести, мы убьём её подругу. Уверен, чтобы с ней всё было хорошо, Салли и защищала нас.

– Как зовут заложницу?

– Арика Ивэнс.

Писарь отметил это у себя, посчитав, что мои слова могут быть правдой.

– С какой целью было совершено похищение этих троих? – жандарм старается держать высокий темп, чтобы я не успевал обдумывать свою ложь и сбился.

– Ради выкупа: у мадемуазель Ивэнс богатые родители.

– Как их зовут?

– Понятия не имею, – скривился я. – Банда прознала о богатой династии Ивэнсов, одна из представительниц которой как раз путешествует по Каледонии. Вот мы её и взяли, а заодно и её друзей.

– Где и когда вы их схватили?

– Три дня назад у Собора Святого Бруно.

– И куда вы направлялись вчера ночью, когда на вас напали на мосту?

– К себе.

Дознаватель нахмурился.

– Куда это «к себе»?

– Туда, где проживают члены банды. Если вам нужен адрес…

– Не стоит отвечать на вопросы, которые мы не задавали. Откуда вы направлялись?

Чувствуя дефицит идей в остывающей голове, я подался вязать свои выдумки с реально происходившими событиями:

– Из порта. Там у нас есть люди, доставляющие почту на Альбион. Мы отправили письмо родителям мадемуазель Ивэнс – решили в этом деле воспользоваться собственным каналом доставки.

– Кто в этом участвует?

– Не знаю, – криво ухмыльнувшись, пожал я плечами. – Меня оставили сторожить экипаж, пока обстряпывали дело.

Писарь придвинул лампу поближе к себе и застрочил с удвоенным старанием. Последнюю минуту он ни разу не поднял головы, так что я успел позабыть про диковинное сходство стражей порядка.

Сжигая меня взором неистового праведника, дознаватель продолжил допрос:

– На вас напали на Мосту Миллениума, так ведь?

– Я не в курсе, как называется тот мост, но да, на нас напали.

– Это как-то связано с похищением вами четы Шоршей и мадемуазель Ивэнс? – склонил хренов цербер голову набок.

– Не думаю. Скорее всего, это старые враги банды.

– Не считая членов банды и заложников, на мосту были найдены пятнадцать убитых и шесть раненых, из которых трое уже скончались. Вы подтверждаете, что нападающих было двадцать один человек?

– Мне показалось, что их было около двадцати. Вот только ещё один упал с моста, так что всего их должно быть двадцать два.

Бумагомарака запнулся, но вскоре продолжил орудовать стальным пером. Его товарищ вывалил локти на стол и подался вперёд, сверкая глазами, как довольный котяра.

– А теперь начинается невероятное: трое разорваны в клочья, большинство костей у них переломано. Сделать это могли огромной шипастой перчаткой, очень кстати оказавшейся в крови. Скажите, это было Ваше оружие?

– Да, моё, – не решился я лукавить.

– Мы его взвесили. Вы сражались оружием, весящим тридцать один килограмм?

– Я из Альбиона, мне сложно сориентироваться. Сколько это в фунтах?

– Думаю, в районе семидесяти. Так что?

Когда лепетал всякую чушь без продыха, даже и не замечал, сколько в ней дыр. На вопрос жандарма я могу ответить только молчанием. Понимая это, он продолжает:

– Всего шестеро, включая Роде Кавеньяка, убиты из огнестрельного оружия. Причём двое раскурочены так, словно в них стреляли инертными патронами. Рядом с ними было ещё несколько следов от инертных пуль. Ни один из найденных револьверов не предназначен для стрельбы такими патронами, кроме десятикило… двадцатифунтового револьвера, оказавшегося в руках Истериана Шорша. Кроме того, в стволе этого оружия обнаружена копоть, иначе не назвать, какую не мог оставит ни один известный нам вид снарядов.

– Истериан выхватил револьвер у нас, – запоздало оправдался я.

Но дознаватель не обратил на мои слова внимания:

– Неподалёку найден сильно обгоревший труп, на котором не найдено пулевых ранений. Я делаю вывод, что в сражении использовался не только диковинный зажигательный снаряд, но и легковоспламеняющееся вещество. Солидный уже арсенал накопился, как думаете? Ах, Вы заявляете, что месье Шорш мог выхватить револьвер? А что Вы скажете о клинке на выдвижном механизме, закреплённом на его предплечье? Он тоже его выхватил, снял пальто, надел на руку, затянул три ремня, надел пальто обратно, освоился с механизмом и пошёл рубить головы?

– В пылу боя я не заметил, чем он занимался.

– Давайте начистоту, месье Римель. Одного из вас моментально убили, судя по тому, что он найден сидящим на козлах. Вооружённые фантастическим оружием, вы вчетвером убили двадцать с лишним человек. И это при том, что мадемуазель Хромер – юная девушка, чета Шоршей – заложники, а Вы – калека! За кого Вы нас принимаете, чёрт бы Вас побрал?!

Писарь позволил себе победно улыбнуться. Я постарался сохранить невозмутимое лицо, хотя со стороны должно быть прекрасно видно, что у меня не получилось. Чувствую себя редким идиотом: сразу и не догадался, что картина вчерашнего сражения выглядит дико неправдоподобно, а объяснить её у меня нет никакого таланта.

Распалившийся в ходе моего разоблачения дознаватель начал остывать. Оправив рукава камзола, он откинулся на спинку стула и попытался вернуть выражению своего лица хладнокровие.

– Скольким из вашей банды удалось скрыться вчера? – отвернувшись от меня, словно я ему надоел, спросил усач.

– Ммм, десятерым…

– Где они сейчас?

– В Чудо-городе… э-э-э, я не знаю названий улиц там…

– За идиотов нас держишь?

– Я действительно не знаю…

– Раз не знаешь, расскажи, как эта ваша Бестия про подвал, в котором сидит этот мокрый придурок!

– Адам? – поймав правдивые описания, набрался я смелости переспросить.

– Адам, говоришь? Хм, назвался он именно так.

– Похоже, мадемуазель Хромер сказала правду, – пробубнил себе под нос тот, что занят блокнотом.

Задумавшись на секунду, проводящий допрос кинулся докапываться до истины:

– Этот человек – член вашей банды?

– Да.

– Почему он весь мокрый? Про какого Монарха он говорит?

И тут с бумажным хрустом карты легли рубашками вниз. На фоне полного и искреннего недоумения дознавателя писарь многозначительно глянул на меня искоса. Переведя взгляд на товарища, он вернулся к бумагам, готовый записывать всё, что я расскажу о Клаунге.

Но я не стану так глупо себя вести.

– Понятия не имею, почему он мокрый, и почему это вас так заботит.

– Он был найден в полузатопленном подвале. Откуда взялось столько воды? И почему она там? И кто, повторяю, такой Монарх?

– Ну, Монарх – это, наверное, прозвище старого врага банды. Говорю же, я там слишком мало, чтобы что-то знать. Может, именно он и организовал нападение на мосту…

– Теперь ты думаешь, что так сложно узнать униформу телохранителей из агентства Рамона Бернадоте? – грубо перебил меня усатый жандарм. – Знаешь, сколько стоит нанять одного телохранителя? А знаешь, какая у них репутация? Только представь, сколько нужно денег, чтобы соблазнить их переквалифицироваться из защитников в грязных головорезов? И таких двадцать два человека. Слишком густо для бандита, не находишь? Враг банды… у мэра нет таких врагов! Враг банды…

Я устал и отчаялся. Игра, что я затеял, ни к чему не приведёт. Партия проиграна, но здесь не предусмотрено, что игрок может положить короля набок[37]. Труднее, чем врать, будет только, если я начну рассказывать правду. Стоит только заикнуться, что всё началось с Кровавого Бутона и свихнувшегося священника, вернутся верзилы с дубинками, и со мной сделают немного больную и очень унизительную процедуру.

Растеряв всю гордую невозмутимость кавалериста с картины, жандарм растёкся на стуле, мотая головой по сторонам, словно пьяный. Чуть утихшим голосом он спросил дальше:

– Что произошло на мосту, рассказывай.

– Нас окружили, открыли огонь. Одного из наших застрелили, остальные укрылись в экипаже. Потом на нас пошли со шпагами, а мы вышли отбиваться.

– Сколько вас было?

– Пятеро.

– Ты же только что сказал, гнида, что десятерым из вашей банды удалось бежать!

– Ну, я соврал…

Думаю, жандарм кинулся бы на меня и вцепился в шею, но его прервала внезапно распахнувшаяся дверь. Расшаркиваться за порогом никто не стал – по-хозяйски в комнату для допросов вошли трое. Я аж на месте подпрыгнул, разглядев нежданных гостей.

Скажу сразу, я узнал всех. Один из них – обладатель зелёных глаз и родинки на щеке, точно так же, как и в рассказе Салли. Думаю, совпадения быть просто не может. Он показал сотрудникам жандармерии какой-то жетон, один вид которого заставил тех подпрыгнуть и вытянуться по струнке.

Зеленоглазый бросил блюстителям закона ленивый, не терпящий возражения приказ:

– Оставьте нас.

Молча, словно загипнотизированные, дознаватели покинули помещение. Одетые в тёмные плащи гости не похожи на служивых, особенно на генералов или кого-то подобного, в высоком звании. Я знаю про связь с охраной порядка лишь одного из них… Именно он присел напротив меня. Его спутники остались стоять.

Стоит вкратце описать их.

Первый – это обозначенный уже долговязый и стройный парень с зелёными, как у ведьмака глазами. Впалые щёки и резкие линии скул делают его внешность несколько неприятной, хищной. Уши у него настолько прижаты к голове, что голова его напоминает птичью.

Второй – сутулый тип с широким подбородком, одёрнутым лёгкой щетиной. Лоб рассечён глубокими для его возраста морщинами. Глаза немного дёргаются, человек часто моргает, поэтому его взгляд становится неуловимым. Признал я его не по внешности, а по фигуре: в сутулом субъекте, несколько расставляющим локти в стороны безошибочно узнаётся неизвестный, шпионивший за нами в Чудо-городе. Судя по выражению лица, за стрельбу в него незнакомец не в обиде.

Ну, и третий – это старый знакомый светло-русый меланхолик с белым шрамом на губе. Крохотная бородка ничуть не изменилась, а в мелких чертах лица угадывается тот же непредсказуемый зверь, умело прячущийся за интеллигентностью. Сев напротив меня, он сложил пальцы домиком и упёр их в подбородок.

– З-з-здравствуй, Август, – выдавил из себя заика.

– Доброго утра, Аксель, – со сложной смесью радости и напряжения ответил я.

– Случ-ч-чается же: только я п-прибываю в Фанек, как у-узнаю, что Ав-в-вгуст Хромер арестован. А д-две недели д-до этого он отчаянно гон-н-нялся за Монархом, за-застрелив кучу народу, с-среди которых чуть не ок-к-казался мой кол-л-ллега.

Аксель Джерманхаузер обернулся к товарищу в своей фирменной манере (сперва одними глазами, а затем и всей головой). Сутулый напарник заики пожал плечами, словно говоря: «Ну да, мне повезло».

Сантиб вернулся ко мне:

– Да т-тут е-ещё всплывают м-м-миссис Шорш и с-сэр Шорш, а т-т-также твоя д-дочь.

– С чего вы взяли, что она моя дочь?

– У н-н-неё твоя ф-фамилия, п-п-похожая внеш-шность, и ты об-б-братился к ней з-за помощью. Я бы н-н-не рис-с-скнул бы с-с-связываться с бандитами, ос-с-собенно ког-гда они – иоанниты.

– Вы и это знаете? – упавшим голосом спросил я.

– Не т-т-такая уж сложная м-м-мистифика-кация. П-п-поучился бы у М-монарха – вот к-кто в этом х-хорош.

– По нашим данным, Август знает его имя, – приобняв себя за живот, озвучил зеленоглазый.

На Акселя сей факт произвёл впечатление – он даже бровь приподнял. Подогретый интересом, он подался вперёд.

– В с-самом деле?

– Да, – недоумённо отпрянул я. Не готов я был узнать, что эти подозрительные, могущественные люди не в курсе личности Монарха.

Пауза затянулась, так что сутулый член троицы безо всякой требовательности попросил:

– Поделишься?

– Нет, – протянул я, и глаза мои воспылали хитрецой. Не требуется большого ума, чтобы смекнуть, как дорого можно продать имя второго гроссмейстера Ордена. А у этих троих, имеющих такое влияние на жандармов, есть что попросить.

Поняли это и мои собеседники. Зеленоглазый поспешил перейти на деловой тон:

– Послушай, одно только имя Монарха не стоит твоей свободы и свободы твоих друзей. Насколько я знаю, вы с Акселем знакомы, но я не позволю ему вытаскивать тебя по старой памяти.

– Предлагаете сделку?

– Если ты знаешь много полезного, можешь купить свободу себе, а также… ммм…

– Шоршам, – подсказал зеленоглазому товарищ.

– Верно, и им тоже. С твоей дочерью всё сложнее: сам понимаешь, величайшая в Фанеке преступница современности. Вырвать её из когтей жандармов будет непросто.

– Вы сказали «купить», – решил уточнить я лёгкую недосказанность, – но кому я её продаю? Вас я совершенно не знаю, а Аксель так и вовсе сантиб из Гольха.

– Если т-ты спр-ра-рашиваешь, то мы – с-сотрудники М-ме-международн-ной полиции.

Эта новость меня несколько ошарашила. Всё, что я раньше слышал о Международной полиции, не позволяет мне относиться к ней со всей серьёзностью. Данный орган был создан Альбионом, Каледонией, Креолией, Наморией и Валарией ещё шестьдесят лет назад. С тех пор к работе Международной полиции присоединились многие страны.

Данное подразделение должно было заниматься преступлениями глобального масштаба, международными заговорами и политическими убийствами или провокациями. На деле так получилось, что заняться полицаям оказалось нечем, и орган быстро захирел.

До конца неясно, как складывалась его история. Было ясно одно: Международная полиция существует. Только вот роль её была весьма неоднозначна. Я слышала три версии, с которыми готов согласиться. Первая: полиция влачит своё жалкое существование, перебиваясь мелкими, но интернациональными делами. Вторая: полицию кто-то содержит исключительно для престижа и показухи (при этом неясно, кому она создаёт имя). Третья: Международная полиция давно стала мифом.

Вот теперь передо мной три живых опровержения всех трёх теорий. Мелкие фанекские жандармы ни на секунду не задумались, кто же перед ними, стоит ли им подчиняться, стоит ли согласовать это с начальством. Вечно сидящий в тени орган на подобный эффект может не рассчитывать.

Так что это за типы?

– В самом деле? – только и хватило мне фантазии.

– Это к-к-капитан Фрай, – представил Аксель зеленоглазого, – это кап-питан Д-донет, а со м-мной т-ты уже знаком.

– Что ж, поздравляю с переводом.

– К-к-каким переводом?

– Ты же раньше работал в Сантибе Гольха, а теперь вот… это же… престижнее.

– М-м-меня никуда не пе-пе-переводили, – нахмурившись, отрезал Аксель и разрушил свой домик из пальцев.

– То есть, ты всё время работал в Международной полиции?

– Уже т-т-тринадцать лет.

– Но ты же был сантибом! – упрямо заспорил я.

– Ага, уп-полномоченным по дел-лам раскрытия п-п-преступлений, свя-вязанных с высокопоставленным-м-ми людьми. Ты с-с-серьёзно счита-таешь, что такая д-должность су-существует?

Хороший вопрос. Когда впервые услышал, она показалась мне до ужаса нелепой, но эти чиновники ловки придумать что-нибудь богомерзкое и невыговариваемое. Название должности Акселя не кажется невозможной.

Получается, всё это время он работал под прикрытием… Либо сантибы были в курсе, да и то не все. Он подключился к делу Чеса Хленда именно из-за связи с Монархом.

– Всё из-за Монарха, – озвучил я последние свои мысли. – И долго вы им заняты?

– Капитан Джерманхаузер работает над этим делом свыше шести лет, – взялся ввести меня в курс дела сутулый Донет. – Нас с капитаном Фраем приставили к нему четыре года назад.

– Шесть лет? – в эти цифры не так просто поверить. – Монарх объявился шесть лет назад?

– Ф-формально, он объяв-вился в-в-восемь лет назад, – принялся Аксель щёлкать пальцами у себя над ухом. – Однако то-тогда его дела не в-выходили за п-пределы Ва-валарии, так что вме-вмешательство Международной поли-лиции не т-т-требовалось. Спустя де-десять месяцев ситуация изме-менилась, но М-монархом занялся другой с-со-сотрудник. После его с-смерти дело пе-передали мне.

– Восемь лет? Господи, он занимался своей деятельностью восемь лет, а я ничего не знал.

– А с чего Вы решили, что должны были узнать об этом? – мягко, без капли надменности спросил капитан Донет.

– Да хотя бы потому, что я иоаннит!

– Разве все иоанниты Вами тщательно отслеживаются?

– Нет, – приструнённый почти зашептал я. – Просто считал, что я – последний.

– В-в-вовсе ты так н-не считал, при-ринимая во внимание твою д-дочь.

Не стану с Акселем спорить. Хотя, я так боялся выдать наших с Эдмором детей, что намеренно звал себя единственным членом Ордена. Кто знает, забывшись, я начинал в это верить.

– Значит, вы шесть лет следите за ним… И что он там собирает на заводе Креже?

– Август, т-ты болван! Мы г-г-говорим с тобой о междун-н-народном т-террористе, а ты о к-каком-то заводе!

– За шесть лет могли бы и разузнать, – укорил я полицаев.

– Все эти восемь лет, – разошёлся явно оскорбившийся капитан Фрай, – Монарх занимался диверсиями, подкупами, переворотами, заказными убийствами, показными покушениями и даже чуть не устроил гражданскую войну! Вы, в самом деле, не понимаете, с кем имеете дело?

– Понимаю лучше вашего. Я знаком с ним лично. Знаю его дольше, чем вы живёте.

– Поэтому я и ре-ре-решил связаться с т-т-тобой, как только уз-знал, что ты в-в Фанеке. Р-решил, что это не-неспроста. В са-самом деле, натворил ты б-бед. Итак, по на-нашим п-п-прикидкам, Мона-нарх покинет Кале-ле-ледонию в т-т-течение одного-двух д-дней. Скажешь, г-где его искать?

– Вы даже в курсе, что он убирается из Каледонии?

– Сэр Хромер, – мягко заговорил капитан Донет, – мы, разумеется, в курсе, что он заканчивает со своими делами в Фанеке. Само собой разумеется, что он полетит на собственном дирижабле, украденном у компании «Пегас». Всё это нам прекрасно известно. Мы искали этот дирижабль на всём побережье, на всех виллах его сообщников, везде.

Аксель сложил пальцы домиком, подался вперёд и подхватил слова коллеги:

– По-потом мне п-п-пришло на ум, что он м-м-мог во-воспользоваться тайником, к-коих у в-в-вашего Ордена, на-на-наскольке мне извес-стно, п-полно в ка-каждой стране. В Ф-фанеке или ок-к-крестностях есть что-то п-п-подобное?

– Есть, но дирижабль там не спрятать, – уклончиво ответил я.

– Точнее, – грубо потребовал зеленоглазый.

– Так я тебе и сказал, хитромордый. Сказал же, что дирижабль там не спрятать!

– Я бы на твоём месте…

– А я бы на твоём месте не совал свой нос! – вспылил я и легко разорвал наручники, к которым уже успел привыкнуть. – Никак не оставите иоаннитов в покое?

Опешивший, когда порванные звенья полетели салютом, капитан Фрай отступил на шаг. Однако, когда сообразил, что бросаться на него я не собираюсь, вернулся в русло грубого и жёсткого стража порядка:

– Мне дела нет до клятых иоаннитов! Мне нужен Монарх, и будь он хоть ятлеросом! Если знаешь, где он, говори – мы поймаем эту тварь и пристрелим! А если нет…

– Так вы собираетесь его убить?

– Ну, по крайней мере, не руку ему жать, – пробормотал капитан Донет. – Уже три года он является у нас фигурой, устранение которого до судебного разбирательства является… рекомендуемым.

И тут я с гордым упрямством решил молчать во что бы то ни стало:

– Я вам ничего не скажу.

– Август, – заика принялся разглядывать свои сложенные пальцы, – п-п-полно тебе выгораживать ч-членов с-своего Ордена…

– При чём тут «выгораживать»? Я должен разобраться с ним лично.

– Только героев-одиночек нам не хватало, – негодуя, почесал затылок зеленоглазый. – Это ты из-за ноги таким принципиальным мстителем стал?

– К-какой ещё ноги?

– А, Аксель, ты не в курсе. В общем, кто-то оттяпал Августу ногу. Может, это сделал Монарх лично.

Не поверив напарнику на слово, заика встал со стула и полез на экскурсию имени моего протеза под стол. Увидев последствия встречи с Клаунгом, он присвистнул.

– Надо же, – заметно оживившись, сказал он, вылезая из-под стола, – т-ты в-в-времени зря н-не терял. Это сделал Монарх?

– Ага.

– Он ис-с-спользовал магию?

– Угадал.

– Так ты, з-з-значит, на-на-намерен лично у-убить Монарха? – вперившись мне в глаза, спросил Аксель.

– Да, так надо.

– Это из-за Орд-д-дена?

– Я же просил не совать нос, – уже без гнева, скорее устало бросил я.

Аксель, этот профессиональный хамелеон, кивнул чему-то своему и задумался. Его товарищи несколько настороженно покосились на замолчавшего заику. Надо думать, они ждут от него нечто неприятное. Я принялся ждать.

Попробовать обхитрить их? Наговорить впечатляющей ерунды, получить свободу и воспользоваться ею, чтобы опередить отряд Международной полиции. В плане есть что-то дельное, а именно – он прост. Все достаточно простые планы работают, если претворять их в жизнь прямыми руками.

Но следующая фраза Акселя заставила меня забыть о задуманном:

– Уговор та-таков: если ты п-предлагаешь нам что-то д-дельное, мы ос-с-св-вобождаем тебя и твоих д-друзей. Х-хочешь, можешь по-пойти с нами – добить Монар-рха, я, так и б-быть, доверю т-тебе. Могу даже п-подержать его.

– Аксель, в этом нет никакого смысла, – устало выдохнул капитан Фрай. – Может оказаться, что нам от него никакого толку.

– От-тнюдь, А-август пытлив, н-но не про-роницателен. Он м-м-мог узнать что-то, н-но не п-п-понять, насколько это ц-ценно. Уве-ве-верен, что, объеди-динив наши з-з-знания, мы д-доберёмся до М-монарха.

– Но для чего нам тогда остальные?

– Без н-них Август н-н-не согласится. Т-т-так ведь?

– В это ты прав, Аксель, – мрачно кивнул я. Голова моя забита вопросами, предложение заикающегося международного полицейского кажется подозрительным. – А насчёт всего этого… я могу тебе верить?

– А к-к-когда я тебя об-бманывал?

– Всей правды от тебя тоже никогда не дождёшься.

– Всю правду т-т-только дети г-говорят, – развёл руками Аксель.

– Тогда уговорил.