Текст книги "Зорн. Академия (СИ)"

Автор книги: Сергей Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

  – Что молчишь? Ранен?

  Лея тоже замолчала. Кротов расслышал осторожные шаги. Пальцы нажали на защелку. Щелчок расстегнувшегося зажима был почти не слышен, но Сергею он показался громом. Шаги приближались. Он закрыл глаза и расслабился.

   Шаги смолкли. Лея стояла рядом. Сергей чувствовал слабую ауру недоверия, исходившую от женщины. Она, молча, разглядывала его. Наконец, похоже, поверила. Кротов почувствовал, что тело освобождается. Она стаскивала рахофтара с него. Как только тело зверя сползло с груди, Сергей вырвал руку с лучевиком и открыл глаза. Внутренний компас не подвел. Рейнис стояла как раз там, где представлял. Бластер Сергея смотрел ей в грудь.

   Она застыла. Игольник висел у неё за спиной, обеими руками она держала лапу зверя.

  – Кротов, не дури. Я спасла тебя!

  – Стаскивай его с меня! – скомандовал Кротов. – Потом поговорим.

   Как только тело рахофтара сползло с груди, Сергей вскочил. Не отводя лучевик, он приказал:

  – Не дергаясь, сними игольник и брось ко мне!

  – Ты, что, Кротов? Все забыл? А я дура, специально разыскиваю его по всей базе. Хорошо успела, а то эта зверюга разорвала бы тебя!

  – Игольник! – твердо повторил Сергей. "Эта зверюга от радости, что видит меня чуть соплями не захлебнулась, – подумал он, и самокритично признал. – Ну, и я тоже".

   Полковник сдернула одной рукой игольник, и швырнула его под ноги землянину.

  – Держи, идиот!

   В голосе прорвалась, плохо сдерживаемая ярость. Кротов нагнулся, поднять оружие, и вдруг не понимая, что делает, прыгнул в сторону. Там где он только, что стоял, прошипел разряд лучевика. Где она его взяла? И, где прятала? В зажиме на бедре, бластера не было, Сергей это помнил точно. Мысли мелькали сами по себе, а тело действовало, подчиняясь отработанным рефлексам. Растянувшись на полу, он уже держал обеими ладонями бластер, направив его в сторону Леи. Но было поздно, поняв, что выстрел не достиг цели, она не стала состязаться с Кротовым в меткости, а помчалась к выходу. Сергей схватил лежавший рядом игольник, и направил в спину убегающей. Блин, стрелять, не стрелять? На он замешкался несколько мгновений. Этого хватило, чтобы Рейнис выпрыгнула в двери, и те стали закрываться.

   Кротов поднялся. Один игольник закинул за спину. Второй, который бросила Лея, повесил на грудь. Это было его оружие, и он привык к нему.

   Черт, вот реакция! Секунду только я на неё не смотрел. Если бы не эти чудеса, с предчувствием выстрела – на хрен, дымился бы, я уже здесь. Спасибо предтечам. Он подошел к телу зверя. В спине, в обрамлении слипшейся от крови шерсти вырван кусок плоти. След одиночного попадания иглы.

   Даже в мертвом, в нем чувствовалась дикая мощь. Нет, это явно не разумный. Вид рафтохара, опровергал все доводы о его цивилизованности. Глядя на бугрившиеся мускулами тело, которое не прятали даже космы серебристо-белой шерсти; на клыки, торчавшие из-под почерневших губ; на огромные фиолетовые когти, остротой и величиной напоминавшие кинжалы – Сергей подумал, этому зверюге совсем не надо было развиваться до разумного, чтобы выжить на этой планете. Вряд ли ему составили конкуренцию даже местные тигры – маракагулы. Но, из песни слова не выкинешь, он сам, только что, чувствовал исходящую от этого гиганта ауру. И в ней не было не грамма от дикого зверя. Он даже заговорил. Кстати, откуда он узнал, как меня зовут?

   Ладно, прилетят яйцеголовые, и разберутся во всем. Мне надо разобраться с Рейнис. Эта сумашедшая дура, наверняка, задумала очередную пакость. И разобраться надо так, чтобы еще и в живых остаться. Похоже, зря я не поверил Ранзе и Реберу. Теперь, после выстрела Леи, он все больше склонялся к тому, что они были правы. Куда она подалась?

   Сергей повернулся к голограмме, продолжавшей висеть над полом в режиме ожидания. Как только коснулся её, она расцветилась, и засверкала, показывая готовность к работе. Кротов попробовал еще раз проследить полковника при помощи камер. Бесполезно. "Аура" работает.

   Двери! Можно ведь, проследить какие двери открывались недавно и открываются сейчас. Он коснулся необходимого значка. Есть. Отмотал на минуту назад. Двери в ракетную башню. Они только что отработали. Остальные бездействовали. Это она. Но зачем туда? По кому она собралась наносить ракетный удар. Тем более все управление здесь, и я сейчас все заблокирую.

   Вдруг его осенило – сами ракеты! Точно говорил Ребер, она хочет все взорвать. Тогда и отвечать, не за что не надо. Как говорится на нет и суда, нет. Когда прилетят спецназовцы, она над воронкой от взрыва, им такое расскажет, что они заплачут, и за наградами, для неё побегут. Вот сука. И я, отсюда могу заблокировать только пуск. Подрыв боевой части ракеты она легко устроит. Надо идти туда.

   Кротов, еще раз окинул взглядом мертвого зверя – что же ты такое? И почему я чувствую тебя своим родственником. Эти мысли уже не пугали. Он лишь усмехнулся – тихо шифером шурша...

   Выскочив в раскрывшиеся двери, он опять поднялся в общий коридор. Ракетная башня находилась в другом блоке. Пробежав мимо множества дверей, Кротов нашел нужную. Однако, дверь на его команду не среагировала. Что за черт? Сигнальный значок открытия дверей на щитке шлема горел рабочим зеленым цветом, но створки оставались неподвижны. Рейнис! Наверное, заблокировала механику. Блин, эта дверь – не двери в жилые помещения – бронеплита. Ей надо выдерживать напор газов при старте ракет. Игольником замок не выбьешь.

   Сергей попробовал вызвать Рейнис. Та не отвечала. Однако Кротов продолжал говорить, в надежде, что она его слышит.

  – Полковник, не совершайте глупостей! Откройте дверь! Я клянусь, что вы останетесь в живых! Вас просто переведут на другую планету, в другой сектор. Вы сами знаете, у меня есть связи в Министерстве. Они все устроят. Клянусь!

  Он продолжал с жаром врать, не без основания считая, что в этом конкретном случае, выражение – цель оправдывает средства – подходит как нельзя лучше. Ему показалось, что в ответ прозвучал сдавленный смешок. Но, огонек подтверждающий ответ, так и не загорел, и Кротов решил, что это глюк.

   Не откроет. Она не дура. Сергей побежал обратно. Пробежав несколько коридоров, остановился у дверей комнаты Ребера. Пройдя струей нейтрализатора по щели между дверью и косяком, он дернул ручку. Еще на бегу он связался с Ранзой, и обрисовал ситуацию. Девушка сухо спросила:

  – Что будешь делать?

  – Спроси у Ребера, есть у него "тесто", чтобы прожечь дверь?

  Через секунду она ответила:

  – Беги сюда. "Теста" нет, есть плазмомет.

  – Я уже рядом!

  Заскочив в комнату, Сергей на ходу кинул Ранзе её игольник, а сам подбежал к Реберу. Тот с улыбкой смотрел на него. Потирая освобожденные руки, спросил:

  – Ну, что? Понял теперь кто такая Рейнис?

  – Некогда, – Сергей нетерпеливо махнул рукой. – Бери свою базуку, и побежали. Пока она ракету разбирает!

  – Умная, сука!

  В голосе отставника слышалось скрытое одобрение.

  – Умная-то, умная. Только я не соображу, если сдетонирует весь боезапас, базу полностью разворотит или нет? Как я понимаю, ей нужно, чтобы все следы того, что тут происходило, исчезли.

  Ребер, достававший из настенного шкафчика армейский одноразовый плазмомет, остановился.

  – А ведь ты прав. Даже если все ракеты взорвутся в башне, гарантированного уничтожения базы не произойдет. Боевая башня хорошо изолирована.

  – Это значит?

  – Что вы размышляете? – зло прикрикнула Ранза. – Она снимет боевую часть, и пойдет в энергетическую установку. Там реактор!

  – Дракон! – военный со злостью хлопнул себя по лбу. – Конечно, ядерный взрыв гарантирует, что здесь никто ничего не найдет! Нам надо первыми добраться туда. Бежим.

   Они бежали по круговому коридору. Сначала надо было добраться до ближайшего тоннеля, ведущего на нижний уровень. Энергоустановка находилась внизу, как и комната управления. Из каждого блока туда вел свой тоннель, но войти в помещение реактора можно только через одну дверь. Все это Кротов рассмотрел на бегу. План станции крутился в углу щитка. Если первыми будем у этих дверей, то еще не все потеряно.

   Но, жизнь, как всегда, выбирает худший вариант. На плане загорелся и погас сигнал от дверей реактора. Передвижение Рейнис датчики станции так и не фиксировали, но срабатывание дверей показывало, что они опоздали.

  – Стойте!

  – Что?! – с трудом затормаживая, закричал Ребер. – Она?

  – Да! Уже в реакторе.

  – Дракон! – Ребер, тяжело дыша, привалился к стене. – Двери в энергоустановку, не выжечь даже плазмометом.

  – Что дальше? – спросила Ранза, старательно отводя взгляд от Кротова, и обращаясь, как будто, только к отставнику.

   Сергей постарался привести дыхание в порядок, он тоже уже набегался. Думай, думай – обругал он себя, – это ты идиот сразу не сообразил про реактор. Посидел бы спокойно в засаде, и перехватил полковника. Теперь считай минуты до взрыва.

  – Ты её хорошо знаешь? – Кротов посмотрел на Ребера. – Как ты думаешь, пойдет она на то, чтобы погибнуть вместе с нами?

  – Да, я её очень хорошо знаю, – усмехнулся тот. – Мы с ней очень близко знакомы.

  Кротов не стал уточнять, что это означает.

  – Ну, и как? Твое мнение?

  – Я думаю, нет. Не для того она натворила столько дел, чтобы просто умереть. Она очень смелая женщина, и для своей выгоды не побоится пройти под носом у маракагула. Но, она слишком любит жизнь, и вряд ли готова закончить её здесь. Хотя если загнать её в угол, я думаю, она нажмет кнопку. Только из-за того, чтобы и нас утащить за собой.

  – У меня такое же мнение, – Сергей посмотрел на спутников. – Что? Идем к реактору? Будем ждать торжественный выход?

  Ребер кивнул – идем. Ранза промолчала. Лишь когда уже пошли вниз по тоннелю, она повернулась к Реберу, и тихо спросила:

  – А, что значит – очень близко?

  – Она моя бывшая жена...

  Кротов присвистнул, но удержал готовые вырваться вопросы. Ранза тоже хмыкнула, но расспросы продолжать не стала. Потом не выдержала, и сказала, словно про себя:

  – Я знаю еще одного её мужа...

  – Девочка, – деланно засмеялся Ребер. – Я тоже знаю еще нескольких...

  Кротова так и подмывало спросить Ребера, что он такого натворил, что бывшая жена примчалась сюда, чтобы его убить? Но, не было уверенности, что в данных обстоятельствах его шутку оценят, и он промолчал.

   Чем ближе они подходили к дверям реактора, тем мягче становились их шаги и серьезнее лица. Без команды, сами, они разошлись. Вперед выдвинулся Ребер, в центре шла Ранза, замыкал Кротов. Зачем они это сделали – здесь на пустой станции – они и сами не знали, но армейские рефлексы, вбитые на полигонах и реальных боях, брали верх. Мухи, летевшие впереди, показывали пустой коридор. Коридор кончился, превратившись в небольшой тамбур, и мухи повисли у массивных дверей.

  – Может, она уйти оттуда через какой-нибудь другой ход? Какую-нибудь канализацию?

  – Нет, вряд ли, – Ребер задумчиво посмотрел на Кротова. – Хотя в случае с ней, ни в чем нельзя быть уверенным. Это такая лиса. Однажды, на Глейде она смогла пройти в одиночку через...

  Рассказать про очередной подвиг Рейнис, он не успел. В шлемах и динамиках внутренней связи загремел голос полковника.

  – Все собрались? – язвительно спросила она. – Никого искать не надо?

  – Полковник... – начал Сергей, но Ребер знаком остановил его.

  – Лея, послушай меня! – он подошел к самой двери, как будто так легче было докричаться. – Мы с тобой прекрасно знаем друг, друга. Ни ты, ни я не поверим на слово. Но, нам не остается ничего другого. Ты знаешь, что я тебя не выпущу. Мне наплевать на смерть. Я умру, но и ты умрешь. А ребят, я сейчас отправлю на лодке вниз по реке, они все расскажут. Даже мертвую тебя проклянут.

  – Да, пошел ты! – Лея грубо оборвала его. – Целуйся со своим зверем!

  Потом уже спокойно продолжила:

  – Что ты предлагаешь?

  – Сделку. Мы про все забываем. Ты ничего не взрываешь, все живы. Ты подаешь в отставку, и навсегда исчезаешь с Тарантоса. Все подробности обговорим вместе.

  Рейнис немного помолчала, и спросила:

  – Как ты объяснишь Охране или МРОБовцам трупы?

  – Я же сказал, решим вместе, – прямодушный Ребер начал злиться. – Я знаю, ты обязательно что-нибудь придумаешь!

  – Подожди! Я подумаю.

  Сергей поднял щиток, и знаком показал, чтобы все отключили связь.

  – Ты ей веришь?

  Ребер усмехнулся: – Нет, конечно!

  – Тогда зачем?

  – У нас есть другой выход? – отставник не ждал ответа. – А так есть шанс сохранить и станцию, и вас, и результаты исследований.

  – Себя, ты, что – уже не считаешь? – заметила Ранза.

  – Я отработанный материал, если что – невелика потеря, – обреченно махнул рукой Ребер.

  Сергею показалось, что тот хотел сказать что-то еще, но в последний момент сдержался. В этот момент по станционным динамикам зазвучал голос Леи:

  – Вы, что, отключились? По оперативному каналу, почему не отвечаете? Сейчас я открою двери и, ты, Ребер, зайдешь сюда. Курсанты пусть ждут! И не дергайтесь, если меня убьют – конец и вам! Я запрограммировала на взрыв, как только перестает биться мое сердце.

  Трое переглянулись. Ребер быстро сказал:

  – Делайте все, что она прикажет. И не переживайте, я что-нибудь придумаю.

  Потом включил связь и ответил полковнику:

  – Лея, я иду. Мы все сделаем, как ты скажешь.

  Створки дверей разъехались, и он шагнул в помещение энергоустановки. Кротов пальцем показал Ранзе на противоположный угол – встань там. Сам поднял игольник, и сосредоточился. От этой дамы всего можно ожидать.

   О чем договаривались Рейнис и Ребер, они не слышали. Как только отставник вошел в помещение, и двери закрылись, связь отключилась. Ждали они недолго. Створки снова разошлись. По включившемуся оперативному каналу и станционной связи зазвучало:

  – Курсанты, мы выходим! – голос Леи как всегда, был твердым, без малейших признаков волнения. – Смотрите не сглупите. Умрете вместе со мной!

  – Да, хватит уже! – зло крикнул в ответ Сергей, но игольник не опустил. – Мы, не дураки, все поняли.

  Глядя на Кротова, Ранза тоже направила игольник на выходившую парочку.

  – Ну, ну, – улыбнулась полковник, увидев направленные на себя стволы. – Спокойней, спокойней. Опустите игрушки, вдруг случайный выстрел – и все – конец всему, вам, мне, станции.

  Кротов уважал такое поведение, хотя она и враг – в этом он теперь не сомневался, но смелый враг – надо отдать ей должное. Шутить на краю могилы, не каждый сможет.

  – Тебя, девочка, я не боюсь, – она демонстративно опустила маску. – Опасен здесь Ребер, но с ним мы договорились. Боюсь я только тебя курсант!

  Рейнис внимательно смотрела на Кротова.

  – Слишком быстрая у тебя реакция. Поэтому ты, как и девочка, сейчас положите свои игольники на пол и толкнете ко мне. Это, просто, чтобы не было соблазна. Потом, пойдем и отключим "купол", вызовем Охрану и МРОБ. А пока они летят, вы заучите небольшие поправки в историю, которую будете рассказывать прилетевшим. Все, хватит здесь, ложите оружие и идемте в более комфортное место.

  В разговор вступил Ребер.

  – Ребята, делайте, как она сказала. Все нормально, верьте мне.

  Кротов никак не мог избавиться от ощущения фальши, проскользнувшего в речи полковника. Где-то в плане был изъян, но он не смог сразу понять где. Он положил игольник на пол и пинком отправил к ногам Рейнис.

  – Лучевик тоже!

  Сергей отстегнул, и отправил бластер тем же маршрутом. Ранза тоже наклонилась, опуская игольник на пол.

  – Ну, а теперь попрощаемся, – улыбка Леи стала больше похожа на оскал. Ствол бластера в её руках переходил с одного на другого.

  – Ты, что?! Шутишь?

  Ребер с тревогой смотрел на неё.

  – Нет, не шучу, – голос Рейнис стал ледяным. – Ребер иди к ним.

  Подождав, когда тот подойдет к Ранзе, женщина продолжила:

  – Я не питаю к вам никакой вражды. Но, план, которому вы поверили, не выполним. У МРОБовцев есть методы при помощи которых вы все равно расскажите правду. А когда я одна расскажу им всю историю, в ней не будет нестыковок, а, если даже, что-то им не понравится – не так просто даже МРОБ, пригласить замдиректора Академии Спецназа Империи на спецдопрос.

   Кротов слушал, и думал, даже у самых лучших солдат есть свои слабости – полковник, вместо того, чтобы быстро выстрелить им в голову, захотела похвастаться, как она хорошо все придумала, и обвела вокруг пальца всех – даже МРОБ.

  – Единственная загвоздка тут – Кротов! – она победоносно оглядела всех. – Да, я раскусила тебя. Еще первый раз, просматривая запись драки в столовой, я поняла, что здесь, что-то не то. И каждый раз, после твоих подвигов, помнишь – упал перед самым выстрелом, когда убили Нору, когда меня понесло рекой, когда я пыталась убить тебя возле стола управления – я видела, что везде твоя реакция и твои действия были нечеловеческими. Стоило только свести вместе твое направление на учебу от Министерства и твое поведение здесь, и все стало ясно!

  Она почти весело смотрела на Кротова.

  – Новый чип? Да, любовничек?

  При этих словах, Ранза и Ребер одновременно посмотрели на Кротова. То, что было в их взглядах, Сергею совсем не понравилось.

  – Слушай, ты! Хочешь убить? Стреляй! Не хрен разводить антимонии.

  Он презрительно посмотрел на полковника, сплюнул и чтобы разозлить её, соврал:

  – А любовница из тебя так себе, старовата.

  Глаза женщины метнули молнии, но она справилась с собой, и ядовито улыбнувшись, продолжила:

  – Ну, что, правильно я все вычислила? Знаю, правильно. Чип действительно, многообещающий, особенно предвидение действия. Я думаю, МРОБ со мной, за тебя поторговался бы. Но тогда я стану их врагом. А мстить они умеют. А вот если ты умрешь вместе со всеми, в общем взрыве никто из-за тебя копья ломать не будет. Я ничего не знала, об особой важности курсанта-инопланетника.

  – Лея, во имя всего, что нас связывало, – вмешался в монолог полковника Ребер. – Не делай этого.

  Не обращая на него внимания, она опять обратилась к Кротову:

  – Ну, что герой? Проверим, успеешь ты уклониться от луча в упор?

  Последние слова Леи, доходили до Сергея уже через привычную вату замедлившегося мира. Черно-белый мир стал отчетливым и резким. Он не заметил начало движения Ранзы, которая что-то сделала, когда Рейнис приготовилась выстрелить в него. Но дальше все замедлилось, и он в деталях разглядел, все, что происходило: нож, брошенный Ранзой, медленно летел, к лицу Леи; та медленно поворачивалась к девушке; вибронож неторопливо пробивал горло полковника; и только луч бластера, выпущенный падающей Рейнис, промелькнул незаметно.

  – Что ты сделала?!

  Услышал Сергей голос Ребера, возвращаясь в обычный мир. Появились краски и звуки. Исчезла нереальная резкость и отчетливость.

   Отставник уже стоял на коленях перед хрипевшей Леей, и непослушными пальцами рвал из контейнера аптечку. Вытащив, резко ткнул желто-зеленый прямоугольник прямо в забрызганную кровью щеку женщины. Потом повернул искаженное злостью лицо к землянину:

  – Бегите! Сейчас, аптечка начнет вводить андреаналин, чтобы не дать остановиться сердцу, но этого хватит минут на пятнадцать. Там в ангаре лодки. Может, успеете уйти на достаточное расстояние. Ранза все знает!

  Не говоря не слова Кротов рванул из спинного контейнера свою аптечку. Кинул под руку Ребера, и, подхватив игольник, негромко сказал:

  – Вот еще одна. Прощай, Ребер!

  Тот, не оборачиваясь, махнул рукой – уходите! Он, что-то неслышно шептал, и свободной рукой, удерживал бьющееся в конвульсиях тело. Печаль осветила лицо солдата. Глаза с любовью смотрели на побелевшее, в кровавых точках, лицо Рейнис. Слезы прочертили две мокрые дорожки по его щекам.

   Черт! Он до сих пор её любит! Мысль мелькнула и исчезла. Сергей схватил застывшую Ранзу, с ужасом глядевшую на то, что она натворила.

  – Очнись! Быстро в ангар! Иначе испаримся здесь все вместе!

  Ранза ожила. Виновато глянув на Сергея, она наклонилась к лицу Ребера, и поцеловала мокрую щеку.

  – Прости!

  Тот уже ничего не слышал вокруг, и не обратил не малейшего внимания на поцелуй.

   Ранза подхватила свой игольник, и, махнув Кротову, побежала вперед. Одна рука у неё странно болталась.

  – Что с рукой? – Крикнул Сергей на ходу.

  – Лея попала! – так же, не останавливаясь, ответила она. Резко стартовав, Ранза не смогла выдержать темп. Видимо, ранение сказывалось. Кротов наоборот, чувствовал прилив сил. Он понял, откуда это, только заметив, что краски поблекли, и в ушах появилась вата. Организм почуял смертельную угрозу.

   Сергей догнал девушку, и прямо на ходу, подхватил её. Не слушая протестующие крики, забросил на плечо и прибавил скорости. Он несся по коридорам. Сворачивая несколько раз, добрался до широких дверей ангара. Еще на бегу, открыл их. В просторном помещении стояли две амфибии. Одна двухместная, вторая вместительнее – на четверых. Сергей подбежал к той, что меньше. С ходу запрыгнул в раскрывшийся фонарь кабины, и опустил Ранзу в кресло пилота. Крик коснулась перчаткой экрана управления. Машина едва слышно загудела трансформаторным свистящим гулом. В стене разъехались створки ворот, и девушка направила лодку в светящийся прямоугольник.

   Они неслись над самой землей, по свободному от деревьев коридору, к реке. Ранза сразу набрала скорость. Через несколько секунд показалась река. Крик вопросительно глянула на Кротова.

  – Давай вниз по течению! И выжми из машинки все, что можешь! Надо уйти от взрыва, как можно дальше!

  Берега слились в одну серую ленту. Когда на перекатах, лодка срывала буруны волн, они разлетались на мельчайшие капли, водяным взрывом опадая далеко позади лодки. Но, уйти на безопасное расстояние они все-таки не успели. Кротов учуял опасность, и, не анализируя, что это, закричал:

  – Останавливай! Глуши двигатель!

  Потом схватил Ранзу в охапку, и повалился вместе с ней на пластиковый пол между сиденьями.

   Упав, он закрыл глаза и увидел серый мир. Он висел в серой ватной пустоте, и в тоже время, скрючившись на дне лодки, сжимал в объятьях Ранзу. Он вспомнил это состояние. Автоматически, словно всегда это делал, он выпустил из рук зеленые нити, и стал окутывать ими себя и лежавшую рядом девушку. Нити сопротивлялись, не хотели выходить из серой пустоты, где жил он, и захватывать Ранзу, лежавшую на пластике пола. Кротов напрягся, и зеленая призрачная паутина поддалась. Начала закручиваться и вокруг Крик. Это длилось мгновение в мире Тарантоса, и тянулось очень долго в сером мире. Но исчезло и там, и там.

   Словно тополиную пушинку ветром, лодку подхватило взрывной волной, и бросило на отвесный берег. Машина впечаталась в скалу. Жалобно взвизгнув, и проскрежетав по каменной стене, обрушилась в воду. Даже мгновенно потемневший прозрачный фонарь кабины не спасал от смертельного сияния ядерного взрыва. Лишь защита шлема, помогла им от светового излучения. Звук тоже она подавила. Но, взрыв серьезно нарушил что-то в электронной начинке брони и шлема. Она умерла. Сергей почувствовал, что задыхается. Отодвинувшись от Ранзы, он сорвал с головы мертвое устройство. Девушка тоже билась в конвульсиях. Он отстегнул и стянул с неё шлем. Она захрипела, втягивая воздух, и закашлялась.

  – Ранза, как ты?

  Не открывая глаз, из которых текли слезы, она попыталась что-то сказать, но не смогла. Только нечленораздельные хрипы. Потом дернулась, и затихла. Черт, что с ней? Кротов похлопал девушку по щекам. Но голова безжизненно болталась. Сергей подставил пальцы к шее. Жилка билась, но очень быстро. Жива. Похоже, обморок. Кротов сунул руку за аптечкой, и вспомнил, что оставил её Реберу.

  – Твою медь!

  Взгляд зацепился за контейнер, вделанный в корпус справа от пульта управления. Сергей бросился к нему. Есть! Он выдернул аптечку. Красная! Жалко – обычная, гражданская. Но, все равно, должна же она, что-то сделать при обмороке. На гражданке ведь это тоже случается. Кротов прижал аптечку инъектором к шее Ранзы, и затаил дыхание. Прошло несколько секунд, и дыхание Крик изменилось. Оно стало спокойнее и глубже. Слава богу! Поблагодарил Кротов, сам не понимая кого. За последнее время он встретился с такими странными божествами, в которые можно было верить, только накурившись афганской анаши, и реальными существами – больше похожими на богов. Иногда он и сам чувствовал себя немного небожителем.

   Ранза открыла глаза. Несколько секунд они были пустыми. Наконец, она вернулась – взгляд ожил. Узнав Кротова, Крик попыталась улыбнуться, но только скривилась.

  – Рука... – прошептала она.

   Сергей только сейчас вспомнил, что она в самом начале говорила что-то про руку. Идиот! – выругал он себя, и схватил левую руку девушки.

  – Твою медь!

  Привычное ругательство само соскочило с губ. Перчатка бронекостюма была изуродована. Кончики пальцев, по которым пришелся предсмертный выстрел бластера Рейнис, выдержали тепловой луч, не разрушились, но подплавились. Значит, пальцы там испеклись! Бедная девочка, как же она выдержала такое? Последний вопрос он произнес вслух.

  – Я боевой проглотила, когда бежали... – еле слышно прошептала она. Вот в чем дело! Когда кончилось действие таблетки боевого стимулятора, она и потеряла сознание. Немудрено. Кротов скривился, представив, что сейчас творится у неё в перчатке.

   Двигатель лодки молчал. Похоже, ему тоже конец, решил Сергей. Они все-таки успели до взрыва проскочить неплохое расстояние. Здесь, ниже по течению, стремнин было меньше, и лодка иногда плыла совсем спокойно. Выбрав такой момент, землянин приступил к операции. Проверил присосавшуюся аптечку. Значок действия светился, значит, что-то еще вбрасывает. Потом наклонился к девушке и ласково попросил:

  – Ранза, потерпи, пожалуйста. Я сейчас попробую снять перчатку. Но, если невыносимо, говори. Я не хочу, чтобы ты скончалась от шока. Ты мне, очень нужна живая.

  При этих словах Крик взглянула на него. Превозмогая боль, спросила:

  – Это правда? Я тебе нужна?

   Подтекст, прозвучавший в этих словах, насторожил Сергея. Он вспомнил, их встречу в бункере базы. Уж, не втрескалась ли она в меня? Но, тут же, отбросил эту мысль. Гордыня это, усмехнулся он, любой ласковый взгляд, и я считаю, что девушка от меня без ума. Когда-то сестра Глемаса, так же целоваться бросилась, тоже тогда подумал всякое. А она больше даже не подошла. Кротов встряхнул головой. Что за ерунда в башку лезет? Надо собраться, дело серьезное.

  – Конечно, нужна! – подтвердил он. – Мы с тобой еще потанцуем!

  Ранза вскинула удивленные глаза, потом опустила голову, и тихо сказала:

  – Я очень хочу с тобой потанцевать...

  Что-то опять прозвучало в этом ответе. Сергей прикусил губу, он-то автоматически выдал фразу для того, чтобы поддержать девушку. Ничего не говоря больше, боясь что-нибудь еще услышать в ответ, он начал осматривать руку с поврежденной перчаткой. Да, так и есть. Пальцам внутри точно конец.

  – Ну, терпи!

  Отстегнув соединение с рукавом броника, он осторожно потянул перчатку на себя. Крик застонала. Лицо побледнело. На лбу появились бисеринки пота. Аптечка зажгла красный огонек, сигнализируя о превышении выброса каких-то веществ. Кротов не стал смотреть информацию. И так все понятно – у неё сейчас все зашкаливает.

  – Терпи, Ранзочка, терпи, моя девочка.

  Он опять потянул. Девушка закричала. Сергей почувствовал, что еще немного, и она или потеряет сознание, или, что еще хуже. Придется идти тем же путем, что и она.

  – Ранза, – он заглянул в затуманенные глаза. – Ранза, очнись. Придется опять глотать боевой. Я знаю, что потом будет хреново, но делать нечего, перчатку надо снимать.

  Он вытряхнул на руку таблетку "озверина", как сам назвал их, вспомнив мультик из детства. Ранза с трудом сглотнула горошину. Действовать коктейль начинал мгновенно. Сейчас все двигательные центры, и центры агрессии, ей подхлестнет. Но, и черт с ним, потерплю. Главное – боли она точно не почувствует. Глаза девушки расширились и заблестели. Сергей чувствовал, что она борется с инстинктами. Сам он не пробовал, но по рассказам и из обучения знал, что главная мысль когда выпьешь эту дрянь – замочить кого-нибудь.

  Тянуть нельзя – рана, и второй раз на дню прием "озверина", до добра не доведут.

  – Готова?

  Он заглянул в лицо девушки. Оскал улыбки немного даже напугал. Она весело кивнула. Крепким злым голосом подбодрила его:

  – Давай! Не тяни!

   Сергей зажал руку Ранзы под мышку, и обеими руками, одним движением, сорвал оплавленную перчатку. Девушка за спиной коротко охнула. Даже боевой отступил перед болью. Кротов не удивился этому. То, что он увидел, заставило его отвернуться. Перчатка снялась вместе с мясом. Вместо последних фаланг четырех пальцев, белели из почерневшей, сварившейся плоти кости. Кротов крякнул, и начал лихорадочно соображать, что надо сделать.

  – Что там? – раздался под ухом голос девушки.

  – Ничего хорошего. Лучше не смотри.

  – Да, перестань! Я, что ребенок, что ли?

  Она потянула руку, и оттолкнула Кротова.

  – Да. Руке конец.

  После недолгого молчания произнесла она. Потом решительно добавила:

  – Что смотришь? Режь! Медмашины здесь нет.

  Кротов и сам уже склонился к этому. Надо отделить всю сварившуюся плоть. Иначе заражения не избежать.

  – Положи руку на пульт. Вот сюда! И не смотри!

  – Да, режь! Не бойся, не упаду!

  Нездоровый блеск её глаз, и резкий, громкий голос, ясно показывали, что она под действием стимулятора. Сергей достал вибронож. Проверил в контейнере паутину. Тянется – есть еще. Прижал предплечье Ранзы левой рукой. Несколько раз по привычке, глубоко вздохнул. Поднес лезвие к намеченной воображаемой линии, и надавил. Сопротивления он не почувствовал – вибронож броню режет, что для него пальцы?

   Отрезанные искалеченные обрезки остались на экране. Он поднял руку. Живая плоть начала быстро набухать кровью. Он выдернул за кольцо паутину, и, стараясь ничем не прикоснуться, заклеил кровоточащие обрубки. Ранза все это время молчала. Как завороженная, она глядела на манипуляции Сергея.

  – Дракон железный! – вдруг начала ругаться она. Голос набирал силы. Видимо, выходила агрессия заряженная действием стимулятора. Кротов попытался успокоить её, и приобнял, чтобы усадить. Но, она резанула его таким взглядом, что он быстро откинул руку. Держась одной рукой за поручень у люка, она топталась, и, не переставая, ругалась.

   Кротов решил – пусть сама успокоится. Смахнул в перчатку обрезки пальцев и нажал на знак открытия люка. Ничего не произошло. Блин, и техника лодки отказала. Он покрутился, в поисках механического привода. Ничего не нашел, и положил обрезки обратно. Фонарь уже посветлел. Хотя и не до той степени, что был перед взрывом. Сергей огляделся.