Текст книги "Миротворцы Конуса. Трилогия (с илл.)"

Автор книги: Сергей Барнатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 47 страниц)

Глава 18

Что-то тревожило Везавия. Ничего конкретного, просто какие-то неясные мелочи, которые пока не складывались в четкую картину. Но сон они отогнали напрочь. Везавий и не предполагал раньше, какой бывает тяжелой и утомительной ночь. А утро… Утро действительно было похожим на рождение нового дня. Нового дня и новой жизни.

Еще не взошло солнце, а Везавий уже был на ногах. Ему нечем было заняться в такую рань, и он, чтобы как-то отвлечься от невеселых мыслей, пошел к рыбакам на пруд.

* * *

– Где ты пропадал? Я тебя обыскалась.

– Порыбачил немного. – Везавий показал связку мелкой рыбы и направился в дом.

– Подожди. – Маура преградила ему путь. – Что происходит, Везавий?! Что с тобой? Почему ты опять избегаешь меня? Я не думала, что все будет так после твоего возвращения.

Везавий опустил голову.

– Не надо, Маура…

– Что не надо, Везавий?! – вспылила Маура. – Объясни мне! Я ничего не понимаю!

– Я боюсь.

– Что-о?!

– Мне страшно, Маура. – Везавий положил рыбу на крыльцо и сам сел рядом. – Когда я вчера вернулся, мне было просто тошно. Тошно от того, что Лада уже нет, что он больше никогда не сможет обругать меня или… похлопать по плечу и назвать хорошим парнем… Этого уже никогда не будет! Но со временем я бы смирился. Поверь мне, Маура, я бы смирился с этим! Но когда ты привела Рафи и она, узнав о Ладе, убежала, – мне стало по-настоящему страшно. Я даже не знаю, чего конкретно боюсь. Здесь все: и одиночество, и чувство вины, и ощущение неопределенности, и еще много чего другого, о чем не думаешь, но что постоянно присутствует во мне. Я боюсь, Маура. Боюсь всего: этого сверкающего дня и яркого солнца, темной ночи и странно манящей луны. Боюсь тебя и боюсь остаться один, боюсь еще раз увидеть Рафи и боюсь не увидеть ее больше никогда. Всего за одну ночь страх стал моей второй натурой.

Маура провела по волосам Везавия.

– Ты просто устал. Ты вымотался, и тебе необходимо отдохнуть. А я подожду, не беспокойся. Мне и самой тяжело, а уж каково тебе и представить трудно.

– Нет, это не усталость…

– Подожди! – Маура ладонью прикрыла Везавию рот. – Вот отдохнешь, и тогда поговорим. Ты должен как следует выспаться. И если тебе не удалось сделать этого ночью, попробуй сейчас. Я понимаю, ты слишком подавлен, но поверь мне, усталость побеждает все, даже боль и страх.

– Хорошо, – Везавий поднялся, – если получится уснуть, я посплю.

Не очень-то веря в успех предстоящего дела, Везавий направился в комнату наверху дома. Он еще думал о своих страхах, когда, опустившись на кровать, неожиданно уснул. Почти тотчас вошла Маура и, увидев спящего Везавия, с облегчением вздохнула.

– Теперь все будет хорошо, – тихо произнесла она.

Маура уложила Везавия поудобнее и аккуратно накрыла теплым пледом. На сердце у нее опять стало легко и спокойно, будто вновь вернулась надежда на счастье. А она имела право быть счастливой. Она ждала этого долго и безропотно.

* * *

Страх… Страх… Страх… Никуда от него не деться – он повсюду. Раньше усталость как-то сдерживала его, а теперь страх, словно почувствовав свободу, развернулся вовсю.

Везавий посмотрел на Мауру. Она что-то весело щебечет и ни о чем не подозревает. И не надо ей знать, пусть думает, что все хорошо.

– Ну вот, готово. – Маура подняла вверх рубаху Везавия, на которой она заштопывала дыры. – Теперь твоя одежда хоть чуть-чуть похожа на одежду.

– Спасибо. – Везавий поцеловал Мауру в щеку и в который раз заставил себя улыбнуться. – Что бы я делал без тебя?

– Ходил бы ободранным, – просто ответила Маура.

– Да, конечно, но я не в этом смысле. Маура густо покраснела.

– А в каком же? Везавий задумался.

– Как бы это объяснить? Понимаешь, я никогда раньше не чувствовал себя нужным кому-нибудь. Я и не предполагал, что может найтись человек, которому будет в радость стирать и штопать мою одежду.

– Но мне действительно приятно это делать…

– Я верю, верю. Мне просто страшно потерять… Везавий в испуге замолчал. Он опять проговорился.

Слово «страх» не должно было слететь с его губ!

– Ты боишься потерять меня? – спросила Маура. Везавий кивнул головой.

– Как-то уж слишком нереально мое счастье, – тихо сказал он.

Везавий нежно обнял Мауру, прижав ее к своей груди. «Кажется, она ничего не заметила».

– Дурачок, какой же ты дурачок. – Маура посмотрела в лицо Везавию. Ее глаза сверкали, будто сама любовь отражалась в них. – Мы теперь всегда будем вместе. Поверь мне, я знаю!

В одном импульсивном движении губы Мауры прильнули к губам Везавия, а ее сердце радостно затрепетало от близости с любимым человеком.

Поцелуй длился, казалось, целую вечность. И он по-настоящему захватил Везавия. Но с каждым мгновением увеличивался страх… и ярость. Жуткая звериная ярость на этот въедливый непонятный страх. Везавия начало трясти. Сладострастные губы Мауры касались его рта, вызывая неясные ощущения и непонятные желания. Везавий чувствовал их нежную горячую плоть… Плоть, которую он возжелал… Плоть, которую хотелось грызть и рвать…

Везавий пошире раскрыл рот, и чувственные губы Мауры коснулись его зубов. Плоть звала и манила…

Опомнившись, Везавий вдруг резко отпрянул.

– Что с тобой? – в испуге спросила Маура. Опустив глаза, Везавий закашлялся.

– Кажется, что-то попало в дыхательное горло. Пойду выпью воды.

Не поднимая глаз, Везавий встал, но Маура остановила его.

– Не надо, посиди, я сама принесу тебе воды. Маура вышла, а Везавий, словно зверь в клетке, заметался по комнате.

«Что это было?! Просто мерзкие воспоминания? Не похоже. Может, связь с миром драдов все еще действует?! Вполне вероятно, но при чем же здесь я?! Я выстоял там, а уж тут и подавно смогу! А может, это просто мои страхи? Точно, они! Мне было все время страшно, и я злился. Надо просто взять себя в руки, успокоиться! Мне нечего бояться! Нечего!!!»

Полный решимости, Везавий вышел из комнаты и спустился вниз. Маура стояла возле колодца. Она держала в руках наполненный водой глиняный кубок и любовалась звездами.

– Маура! – позвал Везавий. Девушка вздрогнула.

– Красиво, – произнесла она, увидев Везавия. – Никогда не видела такой звездной ночи. Знаешь, кого я сейчас вспомнила?

– Кого? – поинтересовался Везавий.

– Того воина возле трактира, помнишь? Он выдал тогда нас толпе. Ведь он тоже из Речи, из личной охраны моего отца. Не понимаю, почему он так поступил?

– Из страха. Он перевел внимание толпы со своей персоны на нас. – На секунду Везавий замолчал. – А ночь действительно прекрасна, – произнес он, взглянув на звезды. – Лад особенно любил такие ночи.

– Пойдем в сад, – неожиданно предложила Маура.

– Пойдем, – согласился Везавий.

Ночной сад. Он благоухал ароматами весны и мог заворожить любого, кто хоть немножечко стремился к сказке – сказке любви.

Везавий медленно приблизился к Мауре. Она прерывисто дышала и с томным ожиданием смотрела на него. Везавий взял ее за руки и прижал к себе. И губы их опять соединились и повергли окружающий мир в опьяняющий водоворот чувств.

На этот раз страха почти не было. Вернее, он был, но Везавий так глубоко спрятал его, что даже перестал ощущать. Только непонятная тревога – тревога, а не страх – осталась в душе.

В упоении чувств Везавий продолжал целовать Мауру. Он наслаждался ее прелестным телом, созданным для любви. Губы, нежная бархатная шея, плечо… Как-то само собой просторное платье Мауры соскользнуло к ее стопам. Везавий провел ладонями по обнаженному телу девушки – сверху вниз – и нежная девственная плоть вздрогнула, откликнувшись на его ласки.

Тревога в душе Везавия усилилась. Но он тут же забыл о ней, когда оказался во власти неведомых ранее чувств. Его разум больше не контролировал ситуацию.

Обнаженное разгоряченное тело Мауры грациозно опустилось в прохладу густой травы. Оно звало его. Звало так же, как та розовая плоть в пещере.

Не осознавая своих действий, увлекаемый лишь вихрем неведомых ранее ощущений, Везавий опустился рядом с Маурой. Его ладони коснулись еще не совсем сформировавшихся грудей девушки и медленно стали опускаться все ниже и ниже. Глаза Мауры в блаженстве закрылись, а ее живот – в такт прерывистому дыханию – начал перекатываться какими-то особыми, чувствительными к ласкам волнами.

Опьяненный блаженством, погрузившись всем своим существом в него, Везавий и не заметил, как вдруг что-то резко в нем изменилось, будто разорвались цепи, сдерживающие нечто чужое и жуткое – неприемлемое для человека.

Лишь когда пронзительный вопль Мауры достиг его опьяненного разума, он увидел шесть глубоких кровавых полос на ее животе. Шесть следов от его огромных когтистых лап.

И тогда, охваченный паникой, не в состоянии больше сопротивляться, Везавий задрал кверху голову и жутким громогласным воем оповестил мир о рождении нового зверя.

Глава 19

Там были лес и свобода. Но его почему-то не хотели пропускать туда.

Везавий посмотрел на десять ощетинившихся копьями стражников.

Медлить было нельзя. Но Везавий не хотел драться! Лошадь, та случайно попалась – под горячую руку, а ведь это уже люди, и их придется убивать или… Нет!!! Об этом варианте Везавий и думать не желал! Но что же делать?! Скоро стражников станет вдвое, в десять раз больше. В десять раз больше жертв. Этого нельзя допустить!

Злобно оскалившись, Везавий вызывающе прошелся вдоль непоколебимого строя воинов. Но они не дрогнули перед ним, не отступили, не испугались жуткого чудовища, способного одним ударом лапы разорвать в клочья лошадь. Десять стражников линией щитов и копий преграждали ему путь к отступлению, обрекая себя на смерть. Они готовы были умереть ради того, чтобы умер и он, драд, чужое существо из чужого мира. И поняв это окончательно, Везавий прыгнул.

Два крайних левых воина сразу оказались под ним, но остальные с завидной сноровкой всадили ему в бок свои копья. Не выпуская когтей и не обращая внимания на боль, Везавий резко развернулся и одним ударом лапы сшиб с ног еще троих стражников. Оставшиеся пять воинов на какое-то мгновение попятились назад, а затем, опомнившись, вновь ринулись в атаку. Везавий бросился к воротам. Он с чудовищной силой врезался в них своей огромной тушей, но они устояли.

Окружив безобразную тварь, стражники опять выставили вперед копья и остановились. Они были уверены, что поймали чудовище в ловушку.

Яростно взревев, Везавий в бешенстве повернулся к своим преследователям.

«Дурачье, сами не понимаете, на что толкаете меня!»

Из лап Везавия высунулись огромные когти и, словно в живую плоть, вонзились в землю.

«Вы сами этого хотели! Вы вынудили меня! Никто не может противостоять мне – вашему хозяину!»

Везавий отошел немного назад, чтобы лучше видеть своих преследователей, и совершенно неожиданно для себя коснулся спиной городских ворот. И вдруг он понял то, что при других обстоятельствах было бы очевидно. Выход находился прямо у него за спиной. Только требовалось отодвинуть засов.

«А ведь я перестал думать! Я стал драдом и невольно отказался от своего разума! Только ярость и звериные инстинкты! Так не должно быть! Не должно!!!»

Одним мощным молниеносным движением Везавий отодвинул засов и распахнул ворота. И как только в расширяющемся проеме показался лес – он бросился бежать. Вдогонку ему опять полетели копья – и одно даже настигло его, – но это уже было не важно. Впереди Везавий видел огромный массив леса и багровую зарю над ним. Там была свобода. Там была его стихия…

* * *

Город шумел, как потревоженный улей. Куда-то собирались отряды охотников с самым немыслимым оружием и огромными сетями. Строились многочисленные ловушки вдоль всей городской стены. Сгоняли скот с близлежащих пастбищ.

Когда Рафи увидел все это, его не покидали недобрые предчувствия. Что-то здесь произошло, причем этой ночью! Рафи остановила одного из охотников, который командовал небольшой группой вооруженных горожан.

– Что происходит? Почему все так всполошились?

– Нечисть была в городе. Ты что, не слышала?! Этой твари удалось уйти в лес, но мы ее там обложим! – Охотник бросил оценивающий взгляд на оружие Рафи. – А ты, я смотрю, девка боевая. Можешь присоединиться к нам, если хочешь. Женский взгляд на некоторые вещи бывает иногда очень полезен.

– Не сейчас. – Рафи виновато улыбнулась. – У меня есть дела в городе.

– Как знаешь. Если вдруг передумаешь, спроси Гаффа – лучший следопыт в округе это я. Стоящего человека узнаю с первого взгляда. Ты такая. Я буду рад, если ты пойдешь со мной.

Рафи кивнула головой в знак признательности и поспешила к постоялому двору, в котором жила Маура.

«Откуда могла появиться нечисть?! Везавий ведь уничтожил вход! Или нет?! Зря я тогда сбежала! Закрылась в каюте, как девчонка, и просидела там целых два дня! Вот и результат! А ведь было очевидно, что ситуация требует нашего вмешательства!»

Комната Мауры оказалась абсолютно пустой. Ни мебели, ни старых тряпок, ни даже пыли – ничего, что могло бы поведать о том, куда делись постояльцы. Рафи стояла посреди пустого помещения, пытаясь сообразить, что произошло, как вдруг за ее спиной раздался хриплый голос:

– Ищете кого?

Рафи обернулась. У входа стоял хозяин.

– Да, девушку и парня, которые жили здесь.

– А я узнал тебя, – хозяин как-то недобро улыбнулся в свою лохматую бороду, – ты жила с ними, недолго.

– Ну и что? – сурово спросила Рафи.

– Ничего, просто хочу проверить, что ты за штучка. Может, тоже нечисть?! А ну, разденься, я проверю!

Разведя в стороны руки, хозяин стал надвигаться на Рафи. Его зрачки широко раскрылись в предвкушении удовольствия, а длинный слюнявый язык быстро облизнул пухлые губы. Рафи показалось, что сама похоть – гнусная и слащавая – надвигается на нее.

– Не подходи, – произнесла она, отойдя к стене.

– Ну, крошка, только не глупи! Тебе ведь все равно не справиться со мной.

Хозяин постоялого двора резко рванулся вперед, но Рафи молниеносно скользнула под его левую руку и, оказавшись сзади, локтем нанесла ему сильнейший удар в затылок. Стукнувшись лбом о стену, неудачливый насильник сполз на пол. Его глаза, словно у пьяного, затуманились, а по лицу поползла ленивая струйка крови.

– Ну, хватит или продолжим? – спросила Рафи, нагнувшись к хозяину. Тот только вяло махнул рукой в ответ. Продолжать ему явно не хотелось. Рафи злорадно улыбнулась. – А я думала, что тебе нравятся любовные игры. Ладно, отвечай, где Маура и Везавий?

– Девка в сарае, а парень исчез, – со стоном произнес хозяин.

– В сарае?!

– Да, она мертва.

У Рафи сжалось сердце.

– Я нашел ее утром в саду… Голую… Нечисть оставила след на ее животе. Раны не опасные, она умерла скорее от страха. Ее надо сжечь, обязательно!

– Что-о?! – Рафи схватила хозяина за бороду и со злостью подтянула к себе. – Заикнись еще только об этом, и я натравлю на тебя толпу. Людям интересно будет узнать, что нечисть побывала здесь!

– Но ведь…

– Молчи, скотина! – перебила Рафи перепуганного хозяина. – Я знаю, что ты хочешь сказать! Но женщины нечистью не становятся. Ты разве не знал об этом?! Или просто забыл?!

– Я все понял, – прошептал хозяин дома.

– Вот и хорошо, – в тон ему ответила Рафи. – Сарай – это тот, что направо от ворот?

Хозяин кивнул головой, и Рафи, отпустив его, быстро спустилась во двор.

Абсолютно обнаженная Маура лежала на ворохе старого пыльного сена, а ее живот был обезображен кровавыми полосами. Сняв с пояса свой тестер, Рафи склонилась над девушкой и приложила прибор к ее груди.

– На небольшом экранчике тотчас засветились данные.

– Пыль звездная! – воскликнула Рафи. – Она жива! Только мозг почти бездействует…

В спешке Рафи схватила в руки спрятанный на поясе прибор связи.

– Центральный…

– Да, слушаем, – раздалось в ответ.

– Это Рафи. Срочно нужна медицинская помощь. Пострадала девушка, похоже, у нее сильнейший шок. Запеленгуйте мое месторасположение и пришлите двух миротворцев. Я продолжаю наблюдение и ухожу с командой охотников в лес. Кажется, ситуация непредвиденно обострилась.

– Тебя подстраховать?

– Нет, не надо, я буду осторожна. Связь прежняя. Все. Рафи отключилась.

– Все, – повторила она себе после недолгих размышлений. Ряд самых необъяснимых загадок начал постепенно проясняться для нее. Она уже была почти уверена в том, кто виноват в гибели Лада и во всех других ужасах. И она шла мстить…

Группу Гаффа Рафи нагнала уже у самого леса.

– Ты-ы?.. – Гафф довольно улыбнулся. – Мы пойдем парами. Хочешь поохотиться за этой тварью со мной?

– А как далеко ты готов зайти? – спросила вместо ответа Рафи.

– До конца.

– Это мне подходит. Только один вопрос, раз мы пойдем вместе. Сколько тебе лет, Гафф? Никак не могу этого понять.

– Тридцать, сорок, шестьдесят… Я никогда не считал. Какое это имеет значение? Главное, что у человека на душе, а не за плечами. Разве я не прав?

– Прав, конечно. – Рафи хлопнула охотника по плечу. – Ты меня устраиваешь, человек.

Гафф громко рассмеялся.

– Ты меня тоже.

* * *

Везавий отдыхал недолго. Ярость, страх и безысходность не давали ему покоя. Они преследовали его, словно стая голодных хищников свою жертву, окружая со всех сторон каждый раз, когда Везавий пытался расслабиться и успокоиться. И не устоять было перед ними и не убежать никуда.

«Но почему я?!»

Везавий в ярости полоснул когтями по молодой березе и посмотрел на волчицу.

– А ведь ты знала! Ты чувствовала, кто я!!! Жалобно заскулив, волчица попятилась от него – от жуткого чудовища из другого мира.

– Боишься… – Везавий оскалился. – Я тоже боюсь, даже больше, чем ты. Мой страх сильнее и безнадежнее твоего. Ведь ты можешь убежать! А куда убегу я?! Все было напрасно, все!!! Жаль Лада… Хотя себя жаль больше. Лад остался там – драд среди драдов. Интересно, знал ли он, что ждет его при возвращении? Вряд ли, никто не знал, разве только Эгей… ЭГЕЙ!!!

Везавий злобно вогнал когти в землю. Он вдруг вспомнил, кто будил его после возвращения. Это был Эгей! «ОН ЗНАЛ, ЗНАЛ!!!»

Везавий вспомнил свое первое мгновение после пробуждения. Какой-то город… Знакомые постройки и старик, уходящий прочь… Эгей!!! Потом были большие ворота с резным гербом… Это Речи! Да-да, это был герб Речи!!!

Возбужденно сопя, словно настоящий зверь, Везавий заметался по поляне.

«Что Эгей делал в Речи?! Почему он так поспешно выпроводил меня?! А что он рассказывал о мире драдов?.. Очень многое, но только не то, что было действительно необходимо! Он утаил главное, словно хотел, чтобы мы не вернулись, но уничтожили вход! Чтобы… Чтобы он остался единственным драдом в этом мире! Повелителем!!! Эгей – драд!!!»

Догадка Везавия объясняла многое: и уживчивость старика с нечистью, и его обман, и мертвого драда возле входа.

– Он использовал нас!!! – яростно взревел Везавий. – Мы для него были просто оружием! – Везавий взглянул на забившуюся в заросли можжевельника волчицу и уже спокойнее, с какой-то решимостью в голосе добавил: – Он очень опасен – этот драд. Но я уничтожу его! Я избавлю этот мир от всех драдов, в том числе и от себя!

* * *

– Видишь? – Гафф показал на ободранную березу, а затем на взрыхленный мох. – Эта тварь бушевала здесь, и совсем недавно.

Гафф обошел всю поляну, внимательно осматривая на ней каждую травинку.

– Они здесь отдыхали.

– Они?.. – не поняла Рафи.

– Да, вот смотри, еще следы. Рафи присела возле Гаффа.

– Волчьи, – догадалась она.

– Точно.

– Ну и что теперь?

– Ничего, – ответил Гафф. – Уже темнеет. Переночуем здесь. Сейчас это самое безопасное место.

– А мы не потеряем их? – забеспокоилась Рафи. Гафф посмотрел на нее и, снисходительно улыбнувшись, стал укладываться на ночлег.

– Если не дождемся утра, то уж точно потеряем, – вымолвил он после долгой паузы.

Глава 20

Каждой частицей возбужденного мозга Везавий чувствовал отвращение к своему жуткому обличью. Но сильнее отвращения было чувство безграничной власти над миром людей. И власть эта возрастала с каждым мгновением. И хотелось убивать уже не ради мести, а для укрепления своей власти. Но Везавий не желал признаться себе в этом, словно оставлял последний путь к отступлению.

Этот город… Он теперь принадлежал ему – драду! Везавий ощущал страх людей перед ним. Людей, которые не осмеливались высунуться из своих убежищ. Они были ничтожно бренны перед его могуществом, и они знали это.

Везавий не спешил. Он прогуливался по узким улочкам Речи ленивой походкой повелителя, наслаждаясь чувством безграничной власти. Невероятно приятным и опьяняющим чувством, перед которым трудно было устоять.

И вдруг что-то неуловимо изменилось. Исчез страх – не полностью, только впереди – словно Везавий перешел границу своей власти. Там дальше была другая сила, более мощная и мудрая, чем его. Везавий почувствовал ее. Это был вызов – настоящий вызов его могуществу. Там дальше мог быть только тот, кого он искал, – Эгей!

Рафи провела рукой по резному гербу на воротах города.

– Это Речи.

– Да, я вижу. – Гафф внимательно огляделся по сторонам. – Не думаю, чтобы еще кто-то сунулся сюда. Мы здесь одни.

– И что?..

– Ничего, просто размышляю. Мы одни против орды нечисти – это глупо, если не сказать больше. Лучше убраться отсюда, и как можно скорее.

Рафи немного подумала и ответила:

– Хорошо, ты можешь идти. Я справлюсь одна. Гафф недовольно поморщился.

– Но уже почти стемнело. Смотри, как пасмурно – ни луны, ни звезд. Давай хотя бы дождемся утра.

– Я же сказала, ты можешь идти.

Присев на корточки, Рафи достала из-под своей одежды какие-то непонятные металлические предметы и принялась что-то мастерить.

– Девка, я утащу тебя отсюда силой! – пригрозил Гафф, потеряв терпение.

– Не думаю, – спокойно ответила Рафи. Она поднялась на ноги и с удовлетворением осмотрела собранное ею причудливое продолговатое оружие.

– Что это? – с подозрением спросил Гафф.

Рафи повела своим оружием в сторону большого валуна у дороги.

– Это излучатель, – произнесла она и нажала спуск.

В доли секунды яркий луч разнес камень на тысячи кусков.

– О боги!.. – От жуткого грохота Гафф даже присел. Ты кто?! – спросил он, в изумлении посмотрев на Рафи.

– Кара небесная! – ответила она, и в глазах у нее сверкнул недобрый огонек.

– Ну да, – Гафф выпрямился, – а я тогда буду Божьим умиротворителем. Ты, девка, можешь мне толковать что угодно, но одну я тебя в город не пущу.

Рафи с чувством погладила рукой свое оружие, и ее глаза в преддверии боевого возбуждения холодно взглянули на мрачный ночной город.

– В чем же дело? Пойдем со мной.

Не дожидаясь ответа, Рафи потянула на себя городские ворота, и они со скрипом отворились.

– Придется пойти, – недовольно пробурчал Гафф, отправившись вслед за девушкой. – Тебя нельзя оставлять одну. У меня дочь точно такая же. Если кто обидит – никому спуску не дает. Я тогда всюду хожу за ней – чтоб чего не натворила.

– Вот и хорошо, – ответила Рафи без какого-либо интереса к откровению Гаффа.

«Отец бы не одобрил того, что я задумала», – мысленно осудила она себя, но вслух неожиданно добавила:

– А он и не узнает об этом… Никогда!!!

* * *

Их было много – около тридцати истощавших людей в старой, ободранной одежде, без оружия, но с несколькими крепкими сетями. И впереди них шел Эгей.

Везавий огляделся вокруг. Он был один против силы Эгея, только верная волчица шла рядом. Везавий остановился. Никаких чувств не было. Только ярость новой неудержимой волной захлестнула его да заиграла кровь в предвкушении предстоящей схватки.

Они приближались. Везавий уже видел лицо Эгея – как всегда невозмутимое. Старик уверенно шел вперед, не сводя с него жесткого, холодного взгляда. И вдруг, когда, оскалясь, Везавий готов был уже броситься в схватку, Эгей остановился. Он поднял вверх руку, и замерли все люди, идущие за ним. Старик как-то по-новому взглянул на своих противников и неожиданно спросил:

– Везавий?! Это ты?! – впервые голос его дрогнул. Везавий промолчал. Он вдруг вспомнил старую хижину и пятнадцать несчастных сирот, вырванных из лап нечисти. Ярость отступила перед необыкновенно яркими картинами нелегкого детства, и Везавий почувствовал, как задрожали его ноги, готовые к броску. И опять накатился страх. Везавий ясно осознал, что ничего этого в его жизни больше не будет: ни галдящей детворы, ни шумных тесных городов, ни простого человеческого счастья. Все это было безвозвратно поглощено миром драдов, как поглощен был Лад. Единственной нитью, которая еще связывала его с людьми, оставался Эгей. И словно услышав мысли чудовища, старик вновь окликнул его:

– Везавий?!

– Узнал… Значит, я не ошибся. – С немым укором Везавий оглядел свой чудовищный облик, а затем посмотрел на старика. – Что ты сделал, Эгей?! – В голосе Везавия чувствовалось больше боли, нежели ярости. – Ведь все было так хорошо… Весь этот мир… Мне невыносимо смотреть на него – чувствовать, что все это уже не мое, не для меня! А Лад?! Без содрогания я не могу даже подумать о нем!

– Ты все не так понял… – Эгей сделал шаг вперед.

– Стой, старик! – неожиданно злобно проревел Везавий. – Я все понял правильно! Ты не человек!!! Ты не принадлежишь этому миру!!! Я долго не замечал очевидного, за что и поплатился. Смотри на меня! Я твое творение! Но не спеши радоваться! Вопреки твоим планам, я сумел вернуться. Ты не ожидал этого, верно ведь? Как не ожидаешь того, что я задумал.

Не дослушав Везавия до конца, Эгей вдруг резко повернулся к своим людям и крикнул необыкновенно громко:

– Уходите! Все уходите из этого города! Вы знаете, что надо делать, и я вам больше не нужен!

С тихим ропотом отряд Эгея быстро ретировался, побросав на землю все свое снаряжение. Старик вновь повернулся лицом к чудовищу и сделал шаг вперед. Уголки его губ дрогнули, словно сдерживая смех, а глаза вдруг стали необыкновенно живыми.

– Ну так что же ты задумал, баламут? – тихо, с какой-то непонятной интонацией спросил он.

Почему-то Везавий попятился. Нет, он не испугался старика, просто это словечко – «баламут» задело какую-то невидимую струну в душе Везавия. Именно так, и никак иначе, называл его Эгей, когда был сердит, тогда – десять лет назад. Только теперь в этом обращении появилось что-то от теплого, дружеского – «Привет, как дела?!»

– Ну так что же ты надумал, баламут?! – вновь повторил старик и сделал еще один шаг вперед.

И собрав воедино всю свою злость, только для того, чтобы подавить все то человеческое, что еще осталось в нем, Везавий вдруг яростно проревел:

– Я убью тебя! Убью!!! – И уже задыхаясь от чрезмерной злости, он скороговоркой добавил: – А потом я убью себя. Нам с тобой нет места в этом мире.

– Не обманывай себя. – Эгей приблизился еще на один шаг. – Ты не сможешь сделать ни того ни другого.

– Смогу! – зло произнес Везавий, продолжая пятиться.

– Нет. – Эгей отрицательно покачал головой и сделал очередной шаг вперед.

– Смогу, – упрямо повторил Везавий, все больше распаляясь.

Не понимая почему, но он продолжал пятиться. Эгей даже не пытался обратиться драдом, чтобы быть с ним на равных. Он неумолимо надвигался на огромное жуткое чудовище, словно был абсолютно уверен, что оно не нападет.

– Я убью, убью тебя! Убью! Убью! – упрямо повторял Везавий, пятясь и с горечью начиная понимать, что он не в силах разорвать эту единственно оставшуюся спасительную нить.

И осознав свою полную беспомощность, словно очнувшись после какого-то странного небытия, Везавий вдруг упал на колени и горько заплакал. На какой-то миг он потерял ощущение времени и пространства. Перед глазами лишь вновь и вновь появлялись то старая хижина в лесу, то лица пятнадцати названых братьев и сестер, то суровый образ Эгея. Он часто наказывал бедных сирот, наставляя на путь истинный, но это всегда происходило без злости и с какой-то особой отцовской любовью. И вдруг Везавий понял, почему не может убить Эгея. Каким бы невероятным это ни казалось, но он любил старика – любил, как любят отца. Эта любовь овладела им и необыкновенным блаженным теплом разлилась по всему телу. И какими же нелепыми показались Везавию все его подозрения, когда, подняв мокрое от слез лицо, он опять посмотрел на Эгея. Всегда суровый, старик теперь приветливо улыбался ему и как-то уж слишком часто хлопал глазами.

– Все хорошо, мой мальчик, посмотри на себя. Видишь, ты опять стал человеком. Нужно было только прогнать злость.

– Но как, как же это?!!

Везавий не верил своим глазам. Он опять стал прежним, не было ни намека на гадкую бурую шерсть. Вот только был он совсем голым.

«Где же моя одежда?» – растерявшись, подумал Везавий. И вдруг вспомнил, как с треском разлетелась она там, в саду, когда…

Неприятный холод пробежал по спине Везавия. Опять накатил страх, и словно по команде тело пронзила уже знакомая неестественная судорога.

– Тихо, тихо… – Эгей быстро приблизился к Везавию и взял его за руки. – Успокойся, ты же умный малыш, ты не можешь повторить одну ошибку дважды. Ты должен совладать с этим.

– Что это, Эгей?! – Покрывшись холодной испариной, Везавий напрягался из последних сил. – Кто я? Кто ты?! Мы ведь больше не люди, да?!

– Ты совладаешь с этим, я верю. – Эгей по-прежнему пытался успокоить Везавия, глядя ему прямо в глаза.

– Не уходи от ответа, – Везавий встряхнул головой. Кто ты?!

– Да, – как-то на удивление спокойно произнес Эгей, – я не человек, вернее, не совсем человек. В этом ты был прав, обвиняя меня. – Эгей немного помолчал. – Да, я не человек, – повторил он, – но я и не драд. И в отличие от тебя я прекрасно владею своим телом.

Эгей вытянул вперед правую руку.

– Вот, посмотри.

Кисть старика вдруг покрылась густой шерстью, а на пальцах почти мгновенно выросли огромные когти.

Поморщившись, Везавий невольно взглянул на свои руки. Они оставались прежними, и это его немного успокоило.

– Я ничего не понимаю, – ошеломленно прошептал он. – Ты кто?!

– Стиглер, так же, как ты. Я здесь, чтобы помочь людям. Мир драдов один из самых черных в пространстве. Это паразитирующий мир. Драды живут тем, что уничтожают все белое, низвергая его в хаос многомирья, и благодаря этому сами уходят от него и продвигаются к самому краю черноты.

– Я ничего не понял, – Везавий непроизвольно сделал шаг назад. Прежние страхи вдруг опять овладели им. – Ты словно специально хочешь запутать меня!

– Извини, извини. – Эгей предостерегающе поднял вверх руки. – Я думал, что ты вникнешь во все сразу. Я не учел, что ты еще не совсем полноценный стиглер. Ведь я и сам долго не мог поверить в себя. Мне казалось… – Эгей вдруг запнулся, словно испугавшись чего-то. – Ну да это не важно, – тихо произнес он и через секунду добавил: – Скоро ты научишься постигать суть вещей без каких-либо объяснений. А пока… Ты помнишь притчу о добре и зле, об их постоянной борьбе?

– Да, – едва слышно прошептал Везавий. Что-то еще весьма смутное стало вырисовываться в его сознании, словно открывались неведомые ранее запретные тайники.