Текст книги "Не будите спящую ведьму"

Автор книги: Сергей Радин

 
Отсюда начинался и звук. Ритмичный, иногда сбивающийся с ритма шелест грозно и неумолимо превращался в тяжёлый топот бегущих людей.
Пока на экране стены и коридоры мотались туда-сюда (явный беглец искал, куда бежать дальше), моя решимость окрепла, и я громко сказала:
 

– Это не твой сон, Имбри.

 
Оукс от неожиданности остановил запись. На экранном прямоугольнике окаменели выпрыгивающие из темноты охранники.
 

– Что значит – не мой? – хмуро спросил Имбри. – Раз я его видел, как он может быть не моим? Или это какая-то заковыристая метафора?

– Всё в прямом значении. Человек, который действует на экране, – не ты. Ты только наблюдаешь его глазами. Оукс, покажи руки того, кто снимал с охранника оружие.

– Вот чёрт! – вырвалось у Бланш при виде рук, вцепившихся – одна в ремень с боезапасом, другая – в корпус пулемёта.

– Это женщина! Теперь понятно, почему охранник так беспечен, – облегчённо выдохнул Синклер Мид. Этому главное – решить маленькие психологические нюансы, вызывающие недоумение по ходу просмотра.

 
Между тем Оукс поколдовал над пультом, и на застывшие экранные руки наложились колонки цифр, внизу замерцала черта, а под нею вывод: «Раса: белая. Пол: женский. Возраст: 30 – 35 лет. Происхождение: Земля. Цвет волос: возможно, брюнетка».
 

– Я видел чужой сон?

 
Вопрос растерянного Имбри разделил нашу команду на три группы. Первая отстаивала утверждение: Имбри видел во сне собственные приключения, но, по ряду психологических причин, был он в личине женщины; да и мало ли что происходит с нами во сне?
Вторая группа ратовала за версию о свидетельнице, пережившей на Персее катастрофу, каковую она теперь и видит в повторяющихся кошмарах; что касается Имбри, то он, известный Дон Жуан, пережил с героиней любовные приключения, а после близости энергетические поля обоих обменялись некоей информацией, и сон женщины стал частью снов Имбри; а ещё… В общем, вторая группа здорово нафантазировала.
Третью группу представляло меньшинство – я, с интересом следившая за дискуссией, и Оукс, вздрагивающий от нетерпения.
 

– А что скажет Ата? – спросил Брент, солидно поддержавший первую группу.

– Вам правда интересно моё мнение?

– Конечно.

– Тогда давайте досмотрим.

 
Просиявший от счастья Оукс немедленно нажал кнопку на пульте.
Теперь внимательнее всех смотрел свой-чужой сон Имбри. Он съехал на край кресла и ссутулился, сощуренными глазами наблюдая за происходящим на экране.
Женщине из кошмаров Имбри приходилось нелегко. Кстати, в том, что действует не Имбри, а женщина, теперь уверились все. Особенно после невольно сорвавшихся с губ реплик (не уследила – чьих):
 

– Этот, ближе всех который… Он смотрит на неё сверху вниз. Невысокая?

– Или он сам высокий.

– Держит их под прицелом… Господи, худущая какая… Судя по рукам-то. Чем там занимался Кейд?

– Почему Кейд?

– Это же подземная часть его лаборатории, центральная. Через охранные посты проникнуть снаружи невозможно. Женщина, похоже, пробивается изнутри.

– Может, сотрудница? Не вынесла напряжённой работы, с психикой там что-нибудь…

– Капсулу со снотворным в любую часть тела – и нет проблем. А они её хотят уничтожить. Рядом – ни одного с инъектором. Нет, здесь что-то другое.

– Похоже, ты прав. У меня одного впечатление, что охрана боится её?

– По мордам не скажешь. Закрыты. Может, примериваются, как без проблем отобрать у неё все стрелялки, а потом дамочку утихомирить?

– Мид, что скажешь? – в открытую спросил Брент.

– Боятся. И очень сильно.

– Почему?

– Есть несколько вариантов ответа. Они боятся её самоё, то есть того, что она собой представляет. Реакция у них на неё как на буйного психа. Получается, первый страх иррациональный. Второй страх проглядывает пополам с недоумением. Охрана явно столкнулась с её первыми преследователями и теперь, мягко говоря, не понимает, как эта женщина могла справиться с их коллегами. Вы видели её руки – сплошь в крови. Это реальный страх. Да что я вам объясняю очевидное! Вы сами видите: они до ужаса боятся!

– Оп-паньки! – Это уже Бланш.

 
Охранники вскинули оружие и в следующую секунду будто провалились. Ненадолго. Это женщина подпрыгнула, спасаясь от огня. Прыжки, метания в стороны – мы с нарастающим страхом смотрели на экран, на котором дёргались кадры, словно заснятые подпрыгивающим ненормальным кинооператором.
 

– Почему они просто не убьют её или не усыпят?!

– Я же сказал: они боятся её и живой, и мёртвой!

– Этого ты не говорил!

 
За спинами охраны скомандовали отбой. Стрелять перестали, но оружие держали наизготовку. Один охранник украдкой смахнул пот с бледного, почти серого лица.
 

– Да отпустили бы её – и дело с концом! – взорвалась Бланш.

– Не отпустят, – бесстрастно сказал Имбри. – Я же говорил: это не сон. Это кошмар. Более того… Главный кошмар начнётся именно сейчас.

 
Охрана как будто шагнула вперёд – и вдруг попятилась. На деле, конечно же, шагнула женщина, а мужчины в форме уступили ей. Но не пропустили. Несколько охранников оглянулись направо. В тёмном проёме коридора показались ещё четверо. Подмога.
Голос, скомандовавший отбой, обратился к беглянке:
 

– У нас есть шанс вернуть вас к нормальной жизни.

 
Женщина задрала голову. Её внимание концентрировалось на потолочных выпуклостях, откуда шёл теперь не только свет. Секунда – она опустила глаза на охранников. Те снова попятились. Но на этот раз их проняло. Кажется, женщина что-то сделала. Или по выражению лица её противники сообразили, что она собирается сделать нечто.
И она это сделала!.. Мелькнул размытый, неправдоподобно огромный силуэт короткоствольного пулемёта. Голос, всё ещё вещавший на тему «Мы поможем вам», быстренько заткнулся. Или где-то там, наверху, поняли, что нет смысла уговаривать, или короткая пулемётная очередь разнесла вдребезги точку связи.
А потом начался обещанный Имбри ад. Охрана отчаянно бросилась на странную женщину, хотя так же отчаянно боялась её. Охранники, видимо, плюнули на все предыдущие инструкции, запрещавшие убивать объект. Сейчас в них горело лишь одно желание – уничтожить источник страха.
Женщина прошла сквозь них, как бешеный волк сквозь стадо робких овец. Сначала, на плотный огонь со всех сторон, она ответила огнём же. Но боезапас быстро кончился, или она решила приберечь его. И в ход пошли руки-ноги. Женщина вертелась с умопомрачительной скоростью. Мы только потрясённо наблюдали за стремительным появлением кровавых росчерков – молниеносных мельканий рук и ног – на охранниках, подбегающих к ней и тут же падающих.
Она всё-таки прорвалась в один из коридоров, пробежала его, несколько раз оглянувшись, нет ли погони. Снова выскочила на светлый перекрёсток коридоров. Мы услышали тяжёлое, охриплое дыхание, когда она резко остановилась.
Из трёх коридоров выглядывали люди в форме. Гораздо больше, чем в предыдущей группе. Женщина обернулась. Тёмный коридор, из которого она выскочила, наполнялся плохо видными издалека человеческими фигурами. Ловушка.
Женщина медленно шагнула раз, другой – в светлое пространство. Навстречу тоже медленно двинулись двое.
 

– Убить бы гадов! – с тоскующей яростью простонала Бланш.

 
Она была всецело на стороне незнакомки. Несмотря ни на что.
Остальных зрителей раздирали противоречивые чувства. Да, незнакомке посочувствуешь. Вышедшие двое держали мощные арбалеты, стреляющие металлической мелкоячеистой сетью. Охота на зверя-одиночку. Несправедливо. Но женщина перебила уйму народу. И неизвестно ещё, что натворила до того.
Я мельком глянула на Имбри. Он почти не дышал, медленно восстанавливая движения незнакомки. Имбри привык думать о себе как герое личного сна. Но сейчас, зная, что не он убийца, на чьей он стороне?
Двое прицелились.
Но женщина смотрела поверх их голов. И поверх голов тех, кто толпился в коридорном проёме за спинами охотников.
К равнодушному грохоту обуви двух охотников добавился странный фон, похожий на напряжённое шипение радиопомех.
Незнакомка (а за нею и мы) сразу обнаружила, откуда идёт шипение.
Над головами группы, от которой шагнули охотники, появились лениво плывущие космы дыма. Охрана, загипнотизированная потенциальной добычей, на посторонний шум внимания просто не обратила. Между тем почти невидимый дымный лоскут задел макушку одного из охранников и словно заинтересовался, что такое его остановило. Он медленно свился в дымное кольцо. Кольцо от макушки человека, расширяясь, стало опускаться. Человек увидел нечто, но, всё ещё сосредоточенный на происходящем впереди, не сообразил, что помеха перед глазами необычна. И машинально отмахнулся от неё, как отмахиваются от липкой паутины или надоедливого комара.
В один миг дымное кольцо сузилось в жёсткий круг на уровне глаз человека. А затем уже тонкий обруч врезался в голову охранника.
Теперь мы видели охранника крупным планом. Охотники с арбалетами расплылись в неясный, второстепенный фон. Женщине было плевать на них: так поглотило её внимание событие за спинами противника.
17.
Секунды три охранник стоял неподвижно, только рот медленно раздвигался в гримасе мучительного крика. Но только в гримасе. Кольца на глазах не было видно: оно легко и незаметно вошло в череп и что уж там вытворяло… Судя по гримасе…
Стон с экрана заставил нас всех передёрнуться… Простонал не охранник. Женщина. В тот миг, когда охранник грохнулся на колени.
Неслышный нам, но хорошо воображаемый хруст и треск коленных чашечек продрал по сердцу.
Другие охранники отшатнулись от упавшего. Смутные тени охотников повернулись к нему.
Ещё секунды ошеломлённой тишины.
Коленопреклонённый охранник медленно поднял голову. Незнакомка в первую очередь взглянула на его трясущиеся руки – будто человек схватился за оголённый провод. Потом мы увидели его лицо – белое, с тупо раззявленным ртом, в который и помимо которого стекала кровь из чёрных, остановившихся глаз. А руки продолжали вибрировать в крупной дрожи – и это при закаменевшем теле выглядело совсем уж нереально…
Руки, больше, чем глаза, завораживали и нас, и тех, на экране. Так завораживали, что, когда охранник повалился в сторону, ближайший к нему человек опоздал отскочить. Трясущиеся руки вцепились в ноги соседа и будто окрепли от одного прикосновения к ним. Рывок – стоявший не удержался, упал, но упал профессионально, на бедро. Была бы свободна хоть одна нога, упавший охранник быстро освободился бы от внезапного агрессора. Но охранник ещё только поднимался, чтобы сесть, – безумный агрессор невероятно мощным движением бросил себя на охранника – и тот не успел ни сесть, ни сгруппироваться. С экрана по кают-компании раскатился смачный звук лопнувшего на каменных плитах черепа. Безо всякого выражения на исполосованном кровью лице агрессор оглядел замерших людей и присосался к голове мертвеца.
Деловитое чмоканье и сосущие всхлипы словно вывели всех из оцепенения. Про женщину забыли. Люди в форме стреляли в агрессора, сжигали его живьём – если там было чему оставаться живому. А сверху деловито перемещались дымные космы, которых не волновало, что статичных мишеней не осталось. Внезапно тяжелеющей паутиной они опускались на головы людей. В грохочущем и визжащем шуме оружия треска расколотых коленных чашечек не было слышно. Бывшие коллеги шарахались от падающих и тут же поливали их огнём. И падали на колени сами. Кто-то не выдержал – исчез в коридоре, и дымные космы скользнули следом. Мягко и неотвратимо.
Окровавленные нелюди друг друга не трогали. Они коротко внюхивались в запахи себе подобных и в полном согласии искали новую жертву. Остановить их было нельзя. Первый агрессор, похожий на обугленный обрубок, давно встал и целеустремлённо двигался по рекреации. Пару раз его свалили – он с ужасающим терпением поднимался и шёл, шёл, шёл…
Справа от женщины виднелся край стены. Кажется, она вжалась в угол. То и дело она резко дёргала головой, замечая самые страшные подробности бойни. Вскоре её взгляд застыл. В небольшом пространстве осталось шесть человек и около десяти – нелюдей. Над двумя живыми уже зависли серые космы.
Опять неправдоподобно огромное, перед неизвестной поднялся ствол пулемёта. Короткая очередь – серое облачко взорвалось белыми искрами. Второе метнулось в сторону коридора, но удрать не успело. Снова белые искры размазались по стене.
 

– Сюда!

 
Мы впервые услышали её голос, низкий и жёсткий.
Трое из шестерых сразу бросились к ней, остальные отбивались от нелюдей, которые спешили взять их в кольцо.
 

– Смотреть над головами! Стрелять в любую дрянь! – велела женщина и зашагала к тем, чья защита уже захлёбывалась: нелюди просто шли, сминая огненно-лучевую завесу собственными телами.

 
Она не стреляла – стреляли шедшие сзади трое. Ударом профессионального убийцы она била ногой по головам нелюдей. Доверившиеся ей охранники тут же расстреливали вздымавшиеся к потолку серые космы.
Отчаянно закричал ещё один из взятых в кольцо. Нелюди сгрудились вокруг него, не обращая внимания, что там, у них за спиной. С последними двумя, зажатыми в угол, они тоже не торопились.
До эскорта женщины дошло наконец, что она делает. Охранники и неизвестная поменялись местами. Теперь членовредительством занимались они, а неизвестная выслеживала «воздушные силы» противника. А когда под ногами уже валялись только трупы, а живые с видимым облегчением присоединились к маленькой группе, один из охраны, высокий темнокожий парень, взял на себя предводительство живыми. Женщина не возражала.
Смутные голоса с экрана иногда пропадали, иногда не совсем отчётливо слышались. Кое-что приходилось додумывать или досматривать.
 

– … вообще не знаю, – сказала неизвестная.

– Ладно. Проверим выходы по коридорам. Может, прорвёмся наружу, – сказал предводитель. И бросил вниз бесстрастный взгляд. – Но сначала соберём оружие – что у кого осталось.

 
Никто не возражал. Наоборот – вся группа бросилась на обыск мертвецов. Не останавливало ни обилие крови, ни состояние трупов.
Глядя, как люди на экране торопливо нагружаются оружием, Дайкс прошептал:
 

– Кто-нибудь понял, чего она не знает? Есть читающие по губам?

 
И сам смутился: чего шёпотом-то?
Кадр с ответом женщины вернули. Оукс поколдовал над пультом, и неизвестная чётко сказала:
 

– Что куда ведёт? Вообще не знаю.

– Она говорит о выходах из лаборатории? – предположила я.

– Вполне возможно.

 
Охранники обирали трупы лихорадочно и деловито, хотя иногда протянутые к оружию пальцы и подрагивали. Очевидно, парни узнавали своих.
Темнокожий предводитель обернулся к женщине.
 

– …хочешь?

– Хочу.

 
Он вынул из нагрудного кармана плоский пакет и протянул ей. Женщина жадно схватила предмет и разорвала обёртку. Объяснять пропущенные в кратком диалоге слова не пришлось. Только Бланш вздохнула, озвучив общее понимание:
 

– Голодная.

 
Похоже, женщина попала под покровительство темнокожего. Тот быстро обыскал мертвецов, снял с одного более-менее чистый бронежилет, протянул в сторону зрителя.
 

– Оденься.

 
Обнажённая тонкая рука показалась на экране.
Кто-то из зрителей было засвистел…
Взгляд неизвестной с бронежилета переметнулся на одного из тех, кто, на корточках, всё ещё обыскивал труп. Тёмно-рыжий парень застыл, взявшись за ремень трупа, и напряжённо вслушивался в коридор напротив. Остальные, приметив движение женщины, тоже развернулись. Но буквально через секунду предводитель уставился в коридор слева от подозрительного.
Оукс прибавил звук.
Воздух наполнился странным гулом. Так запойный пьяница безучастно бормочет, что-то изредка бубня, видимо полагая, что поёт. Здесь – алкашей собралось много, их поющее бормотание сопровождалось шарканьем и нечастым, но впечатляющим повизгиванием. И это скребущее по сердцу многозвучие приближалось, росло.
Сидевшие боком к третьему коридору, двое охранников прислушивались к гулу, уже направив оружие в неясные пока прямоугольники проёмов.
 

– Со всех сторон, – холодно констатировал предводитель. – Это то, что я думаю?

 
Охранники встали вокруг женщины. Чисто машинальное движение. Они видели, как она дралась. Но она маленькая, а они большие, она женщина – они мужчины. Движение на уровне инстинкта.
 

– Дирк, они близко, – сказал рыжеволосый.

 
Предводитель вслушался в каждый коридор и кивнул.
 

– Будем пробиваться через этот, – решился он. – Через два перехода находится герметично закрываемая лаборатория. Туда не прорвётся ни одна тварь.

– А если она будет закрыта? – спросила женщина.

– У меня сенсорные ключи от всех помещений, – сказал Дирк и, поколебавшись, добавил: – В крыле закрытых лабораторий я начальник охраны.

– А если идти по этому коридору, такие помещения найдутся?

– Да. Но в этом они дальше. Почему ты спросила?

– В твоём коридоре тварей больше.

– Думаешь, не справимся? Теперь мы знаем их уязвимые места. Волноваться нечего. Только не разбредаться. Все слышали?.. Эй, подруга, что тебе не нравится?

– Всё. Почему-то мне кажется, идут не те твари, которых мы уже видели.

 
Охранник, стоявший ближе к выбранному Дирком коридору, пальцами, больше похожими на ковш экскаватора, опустил на глаза прозрачный щиток со шлема-маски.
 

– Что это у него? – прошептала Бланш.

– Прибор ночного видения, – ответил Синклер Мид.

– Она права, Дирк. Судя по одежде, это наши люди. Но сейчас…

– Я слышу их голоса, – объяснила женщина. – Человеческое горло не рассчитано на такие звуки.

 
Дирк снова заколебался.
 

– В такой ситуации я один решать не могу.

– Два перехода? – переспросил рыжеволосый. – А в этом коридоре сколько до укрытия?

– Пять.

– Но здесь тварей меньше, – напомнила женщина.

 
Мужчины переглянулись и повернулись к коридору Дирка. Женщина молча вошла с ними. Бормочущая стена плотно двигалась навстречу.
 

– О чёрт… – через минуту прошептал кто-то слева от женщины.

 
Она посмотрела. Дирк. Он впервые проявил эмоции: лицо всё ещё оставалось профессионально непроницаемым, но на коже мгновенно выступил пот.
 

– Поздно, – тихо сказала она, чтобы слышал только он. – Твари из других коридоров уже в рекреации. Их там теперь больше, чем здесь.

 
Он ничего не ответил, только похлопал по плечу идущего впереди рыжего и занял его место. Кажется, таким образом Дирк признал свою неправоту.
А потом мы увидели тварей. Похоже, всех их поразила болезнь человека-слона, а может – изощрённо-жестокая форма проказы. У большинства на груди, захватывая голову, вздымалась рыхлая, будто тесто на хороших дрожжах, плоть. Видимо, странная мутация была в разгаре, потому как количество теста зримо увеличивалось, и нетрудно заметить, как дрожит кожа на головах идущих, как дрожат вздыбившиеся, редкие на такой большой кожной площади волоски.
Уже полностью мутировавших насчитывалось меньше. Но разглядеть их не составляло труда. Впереди всей оравы важно вышагивали прогнувшиеся в позвоночнике два человека-ящера; из одежды на них болтались лопнувшие в бедрах и на поясе брюки. Они шлёпали лапами с распяленными когтями и не желали близкого соседства с идущими рядом: едва кто-то их задевал, они резко шипели, наклоняя в сторону невежи треугольную морду с выпяченными ноздрями. Кроме «ящеров» присутствовали твари с тяжёлой нижней челюстью – с такой тяжёлой, что шли они, раскрыв пасть и поневоле демонстрируя частокол зубов и клыков разной конфигурации и разной степени опасности.
Всех тварей объединял лютый голод, призрачно багровевший в мутных, вытаращенных глазах.
18.
Как ни странно, схватка с чудищами оказалась короткой. Люди дрались, лишь бы прорваться сквозь толпу (стадо?). Твари же больше всего на свете жаждали жратвы и, казалось, ещё не понимали, что жратву эту ещё надо потрудиться прикончить. Так прокомментировал ситуацию Синклер Мид. Отсюда на мордах, кое-где сохраняющих нормальные лицевые мышцы, вперемешку с голодным выражением присутствовало и баранье недоумение: жратва сопротивляется?!
 

– Может быть, – осторожно согласился с Мидом майор Брент. – Но мне кажется, есть ещё одна причина, почему эти твари не могут противостоять небольшой группе людей. Они ещё не освоились с собственным деформированным телом. Они не умеют двигаться в нём.

– К чертям собачьим их умение-неумение! – нетерпеливо сказал Марк Флик. – Лучше бы нам объяснили, какая хреновина превратила людей в это непотребство!.. Аа-ха!

 
На экране Дирк крутился в компании лезущих к нему шести тварей – четверо со всех сторон, двое – на четвереньках – старались добраться снизу. Дирку мешали четыре неподвижных трупа на полу, и, тем не менее, он вдруг резко ударил ногой. Металлическая подошва ботинка прошибла насквозь тестообразную башку одного и вмяла хищную, удавью челюсть внутрь черепа другого.
 

– Хорошо! – выдохнул Марк. – Но почему одну головёшку вдребезги, а второй только челюсть почистил?

– Я думаю, всё зависит от стадии… – медленно сказал Оукс и запнулся. – От стадии… формирования? Мутации?

– Смотрите! Это её руки? – заволновалась Бланш.

 
Ползающие под ногами Дирка твари внезапно одна за другой свалились и обмякли на полу. И когда Бланш успела заметить руки неизвестной, убивающей чудищ? Мы их увидели, когда они выдёргивали из горла тварей ножи.
 

– Откуда у неё ножи? – в воздух спросил Барракуда.

– Они входят в перечень обязательного табельного оружия охраны, – отозвался майор.

– Понял.

 
Маленькая группа людей проскочила чудовищную ораву и до первого поворота неслась так, будто твари, ещё неуверенно стоящие на лапах, мчались за ними во весь опор. По дороге прикончили ещё несколько мутантов, на что Луис Гилл одобрительно кивнул:
 

– Чем больше очищенная площадь между…

 
Женщина за экраном внимательно оглядела спутников – точнее, уже соратников. Грязные от крови, в тяжело и влажно поблёскивающей одежде, с оружием, словно приросшим к рукам, – все они охрипло дышали, получив краткую передышку, и напряжённо вслушивались в оба конца коридора. Но и отдыхая, рук безвольно не опустили. Машинально, не глядя, проверяли наличие оружия и запас огнестрельных и лучевых зарядов. Серьёзно никто не пострадал. У охранника, с пальцами-зубьями, чернели плохо видные в крови порезы на шее и плечах, у Дирка наспех перевязанная рука темнела сверху вниз.
 

– Пробились, – сказал тёмно-рыжий. – Повезло, что они шли в одну сторону. Если б с двух, смяли бы плотностью.

– Откуда эти твари? – повторил Дирк насущный вопрос Марка Флика.

 
Для остальных насущный вопрос быстро перестал быть насущным.
 

– Идут, – сказал коренастый охранник. По кивку Дирка он с самого начала занял пост за стеной в коридор, который они только что пробежали.

 
Всё замерли. Приглушённый поворотом, постепенно, тяжёлой волной, нарастал поющий стон многих изуродованных глоток.
 

– Долго ещё? – спросила женщина.

– Через один поворот, – понял её Дирк.

– Кажется, я знаю, где это, – торопливо сказал охранник с ковшеобразными ладонями. – Центральная лаборатория. А если они внутри и тоже?.. Что будем делать?

– Пошли! Не задерживайся! – бросил Дирк на ходу. – Пусть будут внутри. В закрытом помещении легче перебить всех и отсидеться…

 
На последнем слове он запнулся. Запинка прошла незамеченной для всех, кроме неизвестной. Некоторое время она смотрела в спину Дирка, а потом мы услышали её прерывистый, на ходу, вздох. Кажется, она тоже мало верила в возможность «отсидеться».
Я покосилась на Имбри. Он мрачнел на глазах.
А маленькая группа беглецов тем временем добежала до начала огромной, до потолка, прозрачной стены.
 

– Там люди! – крикнул рыжеволосый.

– Теперь-то они точно спасутся! Ведь правда? – обрадовался Марк Флик. Он смотрел на происходящее, как на кадры приключенческого фильма, и его симпатией явно пользовался рыжеволосый, наверное, потому, что и сам Флик был рыж.

 
Имбри опустил глаза, будто не желая видеть дальнейшее.
 

– Осторожно! – предупредил коренастый охранник. – Нам навстречу идут эти уроды!

– Успеем! – отозвался Дирк. – У двери мы будем раньше!

 
За прозрачной стеной поднимались со стульев люди, изумлённо смотрели на пробегавших охранников.
Беглецы, запыхавшись, проскочили маленький прозрачный поворот (стык двух стеклянных стен) и наконец увидели дверь.
Женщина быстро огляделась. Они стояли в тупике. Нарастающий монотонный гул уже, казалось, эхом отдавался в просторном, но замкнутом пространстве…
 

– Странно, почему они не откроют сами? – недоверчиво спросил рыжеволосый. – Они же видят нас!

– Дирк, быстрее!

 
Охранник с размаху хлопнул ладонью по датчику на двери.
 

– Отпечаток моей ладони – универсальный ключ, открывающий все помещения, – торопливо объяснил он.

 
Дверь не шелохнулась, а люди за стеной, сначала было подошедшие ближе, стали пятиться.
 

– Почему они не открывают?! – уже яростно закричал рыжеволосый.

– Они боятся – мы тоже заражены, – тихо ответил коренастый. – Дирк, пора выбираться отсюда. Это местечко – идеальный капкан!

– Я не понимаю… Почему она не открывается?!

– Дирк, успокойся! Они подпёрли дверь с той стороны! Я вижу отсюда! – заговорил молчавший до сих пор парнишка, самый молодой в команде. – Пойми, они напуганы и ни за что не откроют. Нам надо добраться до следующего герметичного помещения… Дирк!

 
Но психанувший Дирк завопил что-то нечленораздельное и кулаками принялся дубасить по двери, словно надеясь… На что? Вряд ли он и сам понимал, чего именно добивается. А может, выпускал пар… А время мчалось.
Молнией мелькнула тонкая узкая рука. Голова охранника мотнулась в сторону, и он замолк, тяжёло дыша и почти всхлипывая.
 

– Всё? Веди, – сказал женский голос.

 
Люди за прозрачной стеной всё отступали, растерянно оглядываясь друг на друга. Некоторые отворачивались, кое-кто неловко прятался за невысокими переборками-перегородками, разделявшими помещение на индивидуальные рабочие места.
Дирк бросил последний взгляд на лабораторию, так и не ставшую для его подопечных убежищем.
 

– Будьте вы прокляты… Пошли.

 
Из тупика они поспешили назад. Спешили недолго. Ноги сами начали приостанавливать бег, едва люди вновь обошли поворот.
Два потока тварей – из коридора напротив и погоня – слились в плотную, монолитную толпу. Несмотря на тесноту, чудовища казались энергичнее и подвижнее. Приглядевшись, мы увидели: тестообразных стало меньше, большинством стали твари с отчётливыми признаками хищников-убийц. И они учились координировать движения, приспосабливаясь к костно-мышечным изменениям организма. Учились, нападая на более слабых, ещё не доформированных соседей. Наиболее приспособленные уже умели бегать.
Женщина оглянулась на Дирка и проследила его взгляд. Он мгновение смотрел на людей за стеклянной стеной – и отвернулся. А те, в большинстве своём, стояли у стены и с любопытством и страхом рассматривали чудовищ.
 

– Гады… – выдохнул Марк Флик. – Видят ведь… И всё равно не откроют.

– Неизвестно, как бы ты повёл себя в этой ситуации, – тихо возразил Лен Дайкс. – И потом… Ты смотришь со стороны, а они знают ситуацию. Они поступают рационально.

– Что-то мне подсказывает, что они не просто знают, – проворчал Барракуда, – а знают, что ситуация эта хренова и выпущена из-под контроля ими же.

– Согласен, – кивнул Синклер Мид.

 
Рыжеволосому охраннику не повезло – смертельно. Он шёл справа от Дирка, а именно здесь, напротив, шли одни хищники. Они просто затоптали охранника, лишь на шаг отступившего от команды. Остальные быстро группировались спина к спине. Дирк, правда, машинально шагнул было к исчезнувшему под уродливыми телами рыжему, но тот даже вскрикнуть не успел. И не видно было, кого спасать, где спасать… Марк Флик горестно выругался.
Мучительно медленно, мелкими шажками, группа смельчаков продиралась сквозь бормочущий монолит. Убивать здесь легко. Редкая тварь ещё могла похвастать умением быстро двигаться. Насколько поняли зрители, вооружённым людям спастись немедленно мешали два фактора: плотность своры чудовищ и трупы под ногами – и человеческие, и мутирующих, и чудовищ поменьше.
Женщину запихнули за спины. Но, как ни странно, именно она помогала идти вперёд. Всё-таки не совсем маленькая, скорее среднего роста, крупной кости, но невероятно стремительная, она действовала в основном колющим оружием: мгновенно выбрасывала руки с ножами между телами защитников, подсекала под ноги близко подошедших тварей. Твари падали, а беглецы добивали противника.
Бормотание чудовищ, их стонущий шёпот, заполонивший «кинозал», ощутимо пронизывали тела зрителей ужасом и странной, утробной тоской. Первым не выдержал лейтенант Тайгер.
 

– Оукс, нельзя как-нибудь отрегулировать звук? Мне кажется, они говорят что-то осмысленное.

– Секунду. Одновременно я подключу ксенопереводчик. На всякий случай.

 
Резко возросла и опала громкость. Оукс вычленил из общего гула несколько голосов и вычистил только их. У всех остальных, извиняющимся тоном пояснил он, человеческое горло уже мутировало. И мы услышали:
 

– Жра-ать! Жрать!

 
Не знаю, как у других, но в меня эти голоса словно выстрелили тончайшей жёсткой проволокой. Проволока пробила живот и стянулась вокруг внутренностей, на ходу обзаведясь колючками.
Видимо, не у меня одной оказались такие ощущения.
Страдальчески сморщившись, Лоренс Маккью, напарник Римлянина, попросил:
 

– Майор, пусть Оукс уберёт этот кошмар. Мы не трусы, но нагнетать этот кошмар…

 
Он прервался, но все поняли: каждый заранее мог испытывать страх перед нелюдью, уже только созерцая её. Другое дело, когда с этим же чудищем сталкиваешься в бою, – тут уж не до впечатлений.
 

– Ребята! – натужно прохрипел Дирк, бешено орудуя руками и ногами, холодным и стрелковым оружием. – Метра три! Держимся!

 
Из-за спин охранников неизвестной трудно было разглядеть, о каких трёх метрах говорит начальник охраны. Но в очередном прыжке она ударила ножом в глаз нелюди, буквально повисшей на плечах Дирка и коренастого, одновременно врезала ногой в узкое подребёрье, покрытое мелкочешуйчатой бронёй, и увидела в освобождённом пространстве то, что таилось в лаконичном сообщении Дирка. Всё правильно: ещё метра три – и основная масса чудовищ останется за их спинами.
19.
Имбри, напряжённый и угрюмый, потянулся снять наушники.
 

– После крика Дирка сон постепенно ушёл.

– Не торопись, – предупредил Оукс. – Раз постепенно – значит, несколько эпизодов, возможно, МПК уточнил

 
Имбри опустил руки.
 

– Не знаю, захочется ли мне видеть концовку, – сказал он, не поднимая глаз. – Предчувствия у меня поганые…

 
И, будто откликаясь на его слова, охнул от боли самый молодой охранник. Парнишка оказался снайпером, и на его долю пришёлся отстрел серых дымков. Драться с нелюдью ему тоже пришлось – куда деваться, если те шли столь плотно. До сих пор он отбивался неплохо. Но неожиданностей хватает везде и всегда. Для беглецов неожиданностью стала тварь, пулей вылетевшая из кучи себе подобных: с треском ломающихся костей тварь расправила крылья!
В узком коридоре расправить крылья – вообще-то проблема. Но чудовище сумело всё-таки опереться даже на полураскрытые. Мелькнули тонкие бледные кости, обтянутые младенчески-розовой кожей, тонкой же, едва не рвущейся в замахе. На верхней точке прыжка крылья не удержали вес – и тело с торчащими рёбрами и визжащим клювом рухнуло на Снайпера. Одно крыло напоролось на дуло автомата, но тварь это не смутило: она всеми когтистыми лапами вцепилась в голову и плечи Снайпера и, с причмоком разинув пасть, приготовилась клюнуть в его лицо. Парнишка не видел: кровь с разорванной кожи на лбу мгновенно залила глаза. Он только повалился от боли назад, тем самым создав просвет между своей головой и головой свесившейся с него твари.
Под мышками его резко выскочили тонкие руки. Тварь даже коснуться не смогла лица Снайпера. А женщина перехватила его руки и двумя автоматными очередями превратила чудовищную морду в кровавую кашу из костей, мозгов и плоти.
Тварь сдохла сразу. Её напряжённые мышцы только начали обмякать, как женщина буквально выдернула Снайпера из-под падающего мёртвого тела, отстрелила взвившуюся с твари серую дымку и расправилась с двумя тварями в образовавшейся бреши – там, где ранее её закрывал Снайпер.
Парнишка, повисший на руках женщины, невольно замедлил движения женщины, но она продолжала действовать и реагировать достаточно эффективно.
Не оборачиваясь, Дирк прохрипел:
 

– Справишься? Выдержишь?