Текст книги "Не будите спящую ведьму"

Автор книги: Сергей Радин

– Чувствуешь себя сбитым с толку и боишься, что виной всему – Персей? – подсказала я.

 
Лейтенант исподтишка метнул взгляд в напряжённо-прямую спину начальства.
 

– Нет. Я думаю, не заболел ли.

– Что, мнителен, как всякий биосенс? Успокойся. Ничего экстраординарного и страшного с тобой не происходит. Скорее всего, скажи тебе то же самое о себе другой, ты быстро бы определил, что с ним. Ты – развиваешься, Эрик. Был узким специалистом-эмпатом – теперь потихоньку перерастаешь в стопроцентного биосенса. Можешь, кстати, потребовать у майора прибавку к зарплате.

– Но… Значит, не Персей?

– Значит. Вспомни Портун. Я вывалила на тебя заблокированные эмоции. Это тебя пробило. Ты стал суперэмпатом. Потом, когда ты работал с Барракудой, мы с Дайксом подкачали тебя. Вспомни: ты выудил из памяти Боуэна такие воспоминания, о существовании которых он и не подозревал. Вот как глубоко ты влез в него.

– Контуры. Я начинаю видеть информоболочку человека?

– Да. Часть его энергоструктуры – если точнее.

 
Мы обогнули угол коридора и вышли к узкой платформе. Вагон выглядел тоже довольно узким – два ряда скамеек и между ними коридор, где с трудом могут разминуться двое. Насупленный, ничего не замечающий Тайгер прошёл мимо посторонившегося Ника Имбри. А у Имбри оказалось слишком много дел на платформе, так что, пропустив майора, он последовал в вагон за мной.
Брент глянул на Тайгера, на Имбри и ухмыльнулся мне. «Ага, ты ещё на себя оборотись! – сердито подумала я. – Ещё одна Бланш… В штанах…» Но долго злиться не могла, сознавая, что с лейтенантом ситуация уже не та, а следовательно, Брент просто шутит.
У майора хорошее настроение? Я тоже повеселела. Возможно, слишком крутых разборок из-за нашей сумасшедшей вылазки не будет.
В городок Подземья мы прибыли к «утру». Как и следовало ожидать, встретили нас охами-ахами. Появление Фила вызвало бурный восторг у молодёжи. Ненадолго замолчали, узнав о смерти Виктора и Алисы, но переживать из-за гибели людей в Нижней Андромеде, наверное, привыкли. Тем более эта произошла не на их глазах. Когда не видишь смерти воочию, она легче переносится
Гораздо больше вызвал интереса конкретный, живой Фил. Его почти затискали, зацеловали, облили слезами, если бы не та решительная женщина, которая вчера напичкала Саймона витаминами. Она кивнула двум крепким парням, и те уволокли Фила, зевающего и засыпающего на ходу, в вагон, на одной из дверей которого краской нарисовали большой крест. Безумного старика Римлянин вообще свалил на поспешно привезённые носилки. Дай Бог, старику получить хотя бы успокоительное, чтобы уснуть. Мельком я успела заметить, что этого достаточно, чтобы вывести его из сумеречного состояния.
Десант, сопровождаемый взволнованной толпой, тоже отправился баиньки. Не знаю, как это сделал Дирк, но едва я коснулась головой подушки, за стенами вагона-гостиницы всё стихло: ни голосов, ни шагов, ни скрипа-похлопывания дверей. В самом же вагоне чуть слышно доносились тихие переговоры наших ребят и тех, кто оставался в Нижней Андромеде и кого разбудили пришедшие с вылазки.
На сон майор щедро выделил три часа – время до полудня.
Лёжа на спине, я смотрела в потолок – на длинные, широкие полосы, едва видимые в подступающих «утренних» сумерках. Вспоминать не вспоминалось, анализировать нашу вылазку не хотелось; что она мне? Результатов мы достигли: бандитское гнездо, что называется, выжгли калёным железом; уничтожили кучу Субстанций и морфецов, трёх «акул»; выдрали из этого ада двоих…
Почему же я никак не засну? Адреналин боевого запала угомонила, распихала по энергозапасникам организма. Чего ещё не хватает? Попробовать какую-нибудь технику, чтобы уснуть? Или понять, что мне не даёт спать, после чего сон явится сам?.. И навстречу моему поиску вылезло бесформенное чудовище с закрытыми глазами. Но мне так хотелось спать, что с момента появления чудовища пустила процесс на самотёк. Приняла чудовище за кошмар после недавнего бодрствования и вовремя не спохватилась.
… Меня снова везли на каталке, обездвиженную, беспомощную. Но на этот раз я знала, что будет дальше. Везли два монстра. Они часто склонялись надо мной проверить, жива ли я до сих пор. Плотоядное нетерпение обоих чувствовалось гнилым дыханием из разорванных пастей, из которых на меня капали кровь и слюна.
Я ухватилась за поручни каталки, едва вернулась чувствительность. Монстры надо мной переглянулись и снова уставились на моё тело. Каким-то образом я поняла, что эти двое в белых халатах не собираются сбрасывать меня в помещение, где временно оживают трупы. Зачем? Когда они могут сожрать меня здесь и сейчас?
Неуклюже перевернувшись, я свалилась с каталки, пронзительно чувствуя свою наготу. На коленях, помогая руками, добралась до угла и втиснулась в него. Монстры внимательно следили за моими перемещениями. Дождавшись, когда я затихну, они, медленно передвигая ноги-тумбы, затопали ко мне.
Отчётливое ощущение, что я насекомое, самонадеянно выползшее на пешеходную дорожку.
Монстры нагнулись ко мне, потянулись руками к живому мясу. В мертвенных, серовато-гниловатых глазах что-то зашевелилось. Один из монстров медленно, тягуче стал падать на меня. Бояться времени не осталось. Я завизжала. Крик не остановил его.
Изо всех сил я рванула в сторону, между вторым и стеной. И лучше не оглядываться. Ногой снизу вверх ударила по колену того, что ближе. Но ведь слабая… И удар ушёл в мягкую, точно вата, плоть. Монстр ощерился полубеззубой пастью, шагнул ко мне. Иглы, наконец, прорвали оболочку глаз и жадно затрепетали в мою сторону.
 

– Эй, дохляк! А ну-ка, разверни ко мне морду свою гнилую! – мрачно сказала Бланш.

 
Сначала я увидела только её. Брюнетка стояла в коридорном проёме, держа за ствол базуку, упёртую задним торцом в бедро.
С утробным, жадным рычанием «Жра-ать!» ближайший к ней монстр затопал то ли с вытянутыми ручищами, то ли с лапищами. И я увидела Ника. Не менее мрачный и даже угрюмый, он шёл на чудовище с лазер-пистолетом.
Монстр надо мной разогнулся – иглы втянулись назад с разочарованным влажным чмоканьем. Недовольно ворча и сузив белесовато-гнилые глаза, он упятился куда-то за угол коридора, но не уходил, а время от времени выглядывал оттуда.
Более агрессивный, не обращая внимания на базуку в руках Бланш, а может, не понимая её опасности, враскачку топал на неподвижную жертву. Он, видимо, рассудил, что теперь каждому достанется отменная порция жертвы.
Бланш и Ник переглянулись. Имбри кивнул.
От мощного выстрела базуки, показалось, дрогнуло всё здание – и только чёрные хлопья сажи через несколько секунд запорхали сверху, крутясь в потоках взволнованного воздуха.
Монстр за углом исчез.
Бланш и Ник направились ко мне, помогли встать. Брюнетка сдёрнула с каталки короткую простыню. Имбри раздражённо сказал:
 

– Мне плевать, как она выглядит! Не до того сейчас!

– Тебе-то, может, и плевать, а ей нет. И не из-за того что ты на неё пялишься – не пялишься! – отрезала Бланш. – Ата, держи!

 
В мои ладони легли тяжёлые луч-пистолеты.
Из-за угла высунулся прячущийся монстр. Его рука нашарила на стене еле заметную панель и ткнула в кнопку.
Платформа, на которой мы стояли, дрогнула и стремительно встала вертикально.
С невольным вскриком все трое съехали в преисподнюю. Я-то знала – куда. Но Бланш и Ник выглядели страшно потрясёнными, поднимаясь и едва не соскальзывая с мягких трупов. Я шагнула к знакомому уголку.
 

– Сюда. Сейчас они начнут оживать. На двадцать минут. Потом – сдохнут.

 
Имбри поддержал брюнетку, нога которой снова поехала по чьим-то рёбрам. Бланш сквозь зубы ругалась на каком-то странном языке, пока с помощью Имбри не добралась до моего угла. Оглядевшись, Ник спросил:
 

– Что дальше, дамы? Ата, что это за место?

– Там, за углом, – мотнула я головой влево, – визор-стена. За нею – сотрудники Кейда развлекаются, делают ставки на последнего выжившего.

 
44.
Взгляды моих спасителей медленно и вдумчиво скользнули по чудовищному могильнику, затем вернулись ко мне. Бланш подошла ближе, обняла меня.
 

– Господи, Ата… Это был твой сон.

 
Она не спрашивала – констатировала факт. Но я кивнула, и, всё так же крепко обнимая меня, Бланш чуть покачалась, будто успокаивая ребёнка.
 

– И всё это время ты… – начал Имбри. Его руки машинально готовили оружие к бою.

– Нет. Всё это время я думала, что мне снятся только кошмары. Я ничего не скрывала, пока тебя не уговорили пройти сеанс на МПК.

– Но ведь ты во сне была вооружена!

– Это потом. Сначала у меня была только деталь от каталки. Я отбивалась от этих… только ею. Так… Они начинают оживать.

– Тебе не холодно? – спросил Имбри, и почудилось, будто поверх простыни на меня накинули что-то более плотное и тёплое (проснувшись, я обнаружила, что лежу под пледом).

 
А брюнетка недоверчиво спросила:
 

– Сначала ты дралась с этими? Но они же…

– Бланш, осторожно!

 
Но она уже небрежно пнула в грудную клетку лежащее на боку тело. На толчок будто сработал капкан: рука лежащего дёрнулась и схватил Бланш за щиколотку. Брюнетка чуть склонилась и с любопытством оглядела ладонь, пытавшуюся хорошенько сдавить её армейский ботинок. В этот момент она снова напомнила мне, как при первой встрече, маленькую смуглую мадонну, внимательную и милосердную… После секундного раздумья она отставила базуку в сторону и выстрелом из «люгера» раздробила кисть оживавшего мертвеца. Ладонь вяло сползла вниз и вяло же шевелила пальцами. Затихающее движение странно завораживало.
Я-то была начеку, а вот Бланш с Ником, несмотря на предупреждение, оторопели, когда отдельные фигуры начали вставать и, стукаясь друг о друга, пока бесцельно принялись шататься по ограниченному пространству. Помещение, где мы находились, наверное, было бы лучше назвать психоделическим аквариумом для живых мертвецов. Я-то его уже видела, но ребята оглядывали всё вокруг заледеневшими глазами.
 

– Сожжём их сейчас или?.. – буднично спросила Бланш, вскидывая на полусогнутое колено основание базуки.

 
Я невольно усмехнулась: вспомнила, как эти типы, за визор-экраном, были ошеломлены при виде меня. Надо бы посмотреть на их реакцию, когда из-за угловой стены шагнёт Бланш с гранатомётом в обнимку.
 

– Или… Если уж вы в моём сне, хотелось бы, чтобы вы посмотрели кое-что. Это скоро будет. Потерпите пару секунд. Так… Ага, вот он. Видите того лысого, который зашевелился? Проследите за ним. Остальные пока безвредны.

 
Если сон повторяется раз за разом, без вариаций, а лишь со следующими друг за другом подробностями, неудивительно, что многие из живых мертвецов стали моими знакомцами. Как этот, например, который вот-вот должен выпрямиться и унюхать меня.
Рассеянно, стороной, промелькнула мысль: изменится ли сон, если в нём будет действовать не одиночка с дротиками от каталки, а три вооружённых воина, заранее примерно знающих, по какому сценарию будут развиваться события?
Хотя… Сон с самого начала пошёл чуть подправленный, при сохранённых основных эпизодах. В давнем сне везли меня два нормальных человека – возможно, лаборанты. Как сложилась их судьба с момента, когда они сбросили меня в психо-аквариум, я не знаю. Сегодня каталку направляли в ад два монстра. Может, во сне отразился стресс от нашей сегодняшней вылазки? Про необычные глаза-то мертвецов, живущих двадцать минут, Имбри не заикался. Этой части сна он не знает. Поэтому я и не хотела, чтобы ребята не спешили с уничтожением могильника…
Вот он, тот высокий облысевший мужчин в одной лишь длинной рубахе. Оживает. Как медленно сейчас тянется время… Вот он трудно выпрямился и задрожал мелкой, дёргающей всё тело дрожью.
 

– Слишком близко к нам, – тихо сказала Бланш, следя за ним. Дуло её «люгера» твёрдо смотрело в сердце восставшего из ада.

– Подними "люгер", – посоветовала я. – Лучше целиться в голову. Но не спеши.

 
Со звуком моих последних слов мёртвые глаза уставились на нас – и будто взорвались. Бланш не успела, охнув, выдохнуть весь воздух, Имбри – закончить крепкое ругательство, а кроваво-чёрные глазницы мгновенно выстрелили множеством длинных игл. После чего, вихляясь и подёргиваясь на ходу, мертвец бросился на нас. Щедрой или напуганной была Бланш, но в миг его броска она, словно акробат напарницу, вскинула тяжеленную базуку. Базука вспорхнула на её плечо и плюнула белым искристым дымом.
Грохот ближнего взрыва нас чуть оглушил. На психоделических уродов он произвёл гораздо большее впечатление: только что вставшие попадали – уши у них, что ли, слишком чувствительными стали? – ползавшие по полу распластались, точно и не думали оживать.
В моей душе проснулась маленькая надежда: а вдруг этот грохот их всё-таки убил? Но нет, снова зашевелились.
Бланш, не сводя внимательных глаз с могильника, подняла «люггер», выпущенный всё же из рук, когда она перехватывала гранатомёт. Небрежно вытерев оружие о штаны, брюнетка сунула его в ременную кобуру.
 

– Ата, ещё сюрпризы будут?

– Да. Мне бы хотелось, чтобы вы увидели всё. Это займёт минуту.

 
И они увидели: как типы с иглами в глазах высасывают через глазницы более слабых мозговое вещество и как типы, которые ещё не обзавелись дополнительной деталью внешности, пожирают плоть тех, кто ещё «не пришёл в себя»; как появился тип, начавший частично мутировать: он с трудом держал на весу нижнюю ящеричью челюсть с острыми зубами, далеко отстоящими друг от друга. Его ноги от колена вниз истончились, зато бёдра с задницей набухли, превращая конечности то ли в лягушачьи лапы, то ли в окорочка страуса.
 

– С меня хватит, – холодно сказал Имбри. – Говоришь, они сдохнут через двадцать минут?

– Уже меньше, чем через двадцать. Будьте осторожны. Насчёт глазных игл не знаю, но когти у них ядовитые.

– А эти, за визор-стеной, значит, смотрят и ставят на последнего героя? – так же холодно уточнила Бланш.

 
Первая волна бывших и будущих мертвецов сгорела в щедром огне нашего оружия. Мы отступили к стене от жирного чёрного дыма, ожидая, когда он хоть немного уляжется. Дышать очень тяжело: несмотря на видимые в потолке маленькие сетки воздушек, воздух в сильно закрытом аквариуме не успевал очищаться. Нечаянно глотнувшая дыму, Бланш раскашлялась до слёз. Я сняла нож с пояса Имбри и быстро располосовала рукав рубахи на теле, лежащем под нашими ногами. Оно уже начинало шевелиться, но не думаю, чтобы его взволновало отсутствие части одежды. Надеюсь, ребята не побрезгуют его лохмотьями… Прижимая рваные лоскуты к носам, мы выскочили на всеобщее обозрение людей, стоящих за визор-стеной.
Они взорвались настоящей паникой. На одну меня – в прежних снах – у них такой реакции не было. А тут – забегали, завопили.
 

– Как ты выбиралась из этого дерьма? – спросила Бланш, прикончив рванувшего к нам мутанта с распростёртыми объятиями.

– Отодрала сбоку скобы.

– Ага, – сказал всё так же холодно-спокойный Имбри. – Бить лучше, конечно, с краю, там визор-стекло обычно уязвимее. Девочки, спрячьтесь за угол. Сейчас здесь будет осколочно.

– Имбри, дорогуша, а подумать не бывает? – фыркнула Бланш. – Ате не пройти по стеклу.

– Вынесу на руках! – Имбри ухмыльнулся, точно дикарь, торжествующий при мысли, как он внесёт женщину в свою личную пещеру.

– Сниму одежду с трупов – пройду.

– Ну, тогда ладно, – разочарованно процедил Имбри, не сводящий глаз с остатков толпы, исчезающей за поворотом.

 
Мы с Бланш спрятались за углом выступа. Некоторое время Имбри возился с прицелом базуки – Бланш одиночными выстрелами в голову отгоняла от нас последних оживших мертвецов. Когда Ник забежал к нам, я уже заматывала ноги тряпками, а брюнетка бдительно оглядывала окрестности.
 

– Ушки закройте, леди, – предупредил Имбри и глянул на таймер от базуки. – Сели. Три, два, один!..

 
«Ноль» утонул в солидном громыхании и серебристом шелесте стеклянного дождя.
За прозрачной стеной не осталось ни одного человека. Все сбежали раньше: Ник не таился, готовя выход из психоделического аквариума.
Зато взвыла тревога.
Имбри опять оставил базуку Бланш, а сам, несмотря на мои вопли протеста, всё-таки подхватил меня на руки. Возмущалась я, поскольку не привыкла полагаться на чью-либо помощь: так водитель, оказавшийся на пассажирском сиденье, не доверяет человеку за рулём. Сейчас я элементарно боялась, что с грузом на руках Имбри поскользнётся на мёртвых телах, сплошь покрывающих пол. Но Имбри шагал уверенно, лишь изредка мельком поглядывая вперёд и, к моему удивлению, неплохо запоминая путь. Интересно было бы узнать профессию… моего мужа.
 

– Куда дальше?

 
Я задёргалась на руках Ника, и он неохотно поставил меня на ноги.
 

– Не знаю. Во сне я бегу в ту сторону, но без цели. Лишь бы не догнали. Но там охранники, и мне приходится их убить.

– Если ты знаешь, что будет, почему ты всё равно бежит туда?

– Это сегодня я помню почти весь сон, хотя вы его своим присутствием здорово изменяете. В обычных снах я вспоминаю события за секунду до их появления.

– Так ты говоришь – нам сюда? – уточнил Ник. – Забавно было бы именно здесь встретиться с Дирком Монтего и его ребятами. Ну, что, идём?

 
Мы побежали. Я – между ними, ибо с наличным оружием Бланш расставались настолько неохотно, что я получила не самое лучшее из их арсенала. Такое положение дел меня всё-таки устраивало: интуитивно я знала, что у сновидения продолжения нет. Всё изменилось – и настолько разительно, что сон просто должен превратиться во что-то другое. Смутное подозрение, что эпизод с могильником, полным живых мертвецов, явился, благодаря вылазке, перерастало в уверенность… Мы бежали по освещённым коридорам лаборатории Кейда в мягкую тьму настоящего сна, в котором замелькали, вместо привычных стен, обрывки подвального сражения, кричащая в истерике Мира, сумасшедший старик…
С трудом открыв глаза, увидела спящих Ника и Бланш. Имбри сидел в изголовье кровати-скамьи, навалившись на стену; правая ладонь покоилась на моём лбу. Бланш прикорнула, сидя на полу, полубоком прислонившись к кровати – щекой на скрещённых руках, которые даже во сне не выпускали мою левую ладонь.
Скосив глаза, я считала с линий перемещения в пространстве: едва начался кошмар в мой «номер» вошёл Ник. Почти одновременно тут же появилась Бланш: видимо, я стонала во сне. Имбри предложил брюнетке успокоить меня, не будя; показал, как присоединиться к пространству спящего, и ввёл её в сон. Он, конечно, не ожидал увидеть начало своих кошмаров. А Бланш, не разбирая, в сновидении она или в реальности, сразу начала действовать.
В таком сне не отдохнёшь. Ника имею в виду. Хотя… Бланш спала почти всю ночь, но и ей тяжеловато будет днём: мой кошмар из тех, что задействует организм по-настоящему. Значит, отдых нужен обоим.
Ввести их в короткий, но глубокий сон нетрудно. Именно такой сон предпочитают тренированные люди: вроде и спишь минут пятнадцать, а высыпаешься гораздо лучше, чем за целую ночь.
45.
Дирк сказал правду: центр Верхней Андромеды горсточка людей перепахала в прямом смысле.
Мы засели в нескольких колодцах и обследовали открывшееся нашей оптике пространство. Мы – это вся наша команда и Дирк с Рустамом. По Нику и Бланш никто не сказал бы, что они здорово повоевали, войдя в мой сон: выспались. А тени под глазами после бессонной ночи имелись у всех, кто участвовал в вылазке.
Лучшие здания Звёздной площади превратились в такое крошево, что место больше всего напоминало каменоломню: сначала взорвали скалу, а затем принялись дробить отдельные глыбы. Нет, огромные административные здания, по архитектуре напоминавшие настоящие замки и крепости, почти сохранились. Но в каком виде… У большинства фасад разрушен, и внутренние помещения зияли, как пещера дикаря, обнаружившего в себе талант архитектора и мастера-строителя, – торжественное великолепие замысла в сочетании с печальной судьбой творения.
Приподняв брови, Дирк словно разглядывал разрушения нашими глазами и вздохнул:
 

– Здесь мы постарались ещё в первый год чумы. «Акулы» на каждом шагу встречались. Сейчас-то пореже. То ли военных на планете стало меньше, то ли ещё что, но проредили их здорово.

– А живности-то сколько, – заметил Марк Флик.

– Где? – заинтересовалась Бланш.

– Глянь сюда. Другая сторона площади.

 
Бланш приникла к его перископическому устройству. Мы примерились и тоже высмотрели «живность».
 

– Не вижу.

– Юго-запад, левый сектор, – подсказал Римлянин.

 
Два тощих пса, с торчащими ушами-лопухами, обнюхивали обломок плиты, точно воткнутый в хорошо измельчённую кучу камней. Раскосые глаза одного внезапно застыли на одной точке – и все мы затаили дыхание: неужто зверь нас заметил? Это почти на расстоянии полмили!
 

– Здесь был зоопарк? – осведомился майор.

– До него дело не дошло. Из земных животных только кошки и собаки. Собак сейчас очень мало. От оборотней трудно удрать. Кошки умнее. Стараются гулять ближе к узким норам, благо их везде достаточно. А эти – аборигены, они обычно стаями бегают. Если подождать, всех можно увидеть. Мы их лисами зовём.

– Этот нас видит? Смотрит как! – удивился Винсон.

– Нет, скорее, заметил кого-то, кто может стать добычей. Или оборотня.

– Оборотней боятся?

– Наоборот. В стае лисов бывает до двадцати особей. Представьте, что будет с оборотнем, налети на него такая компания. В клочья порвут. До катастрофы горожане их прикормили, лисы бегали по городу наравне с домашними животными, только приручению не поддавались. В местах скопления лисов муниципалитет установил кормушки и следил за численностью, ну, а со всеми этими катаклизмами… Сами понимаете… Раньше они не боялись к человеку подходить, горожане их в парках прикармливали, как на Земле белок и бурундуков… Вылезем? Тут справа местечко хорошее есть: и обзор хороший, и нас никто не заметит.

 
Местечко оказалось и впрямь отличным – несколько плит, в живописном беспорядке рухнувших друг на друга. Рассредоточившись, словно в узком блиндаже, мы продолжили осмотр местности из-за криво лежащей колонны.
 

– Почему ты нас сюда привёл, Дирк? – несколько удивлённо спросил Брент. – Здесь же площадь, административный центр. Разве можно увидеть именно здесь кого-то?

– По уверениям историков, эта площадь – грубо говоря, внутренний дворик единого здания. Причём построили здание не персейцы, а та раса, что была перед нами. Дворик представляет собой идеальный круг – полмили в диаметре. Весь ансамбль впихнут в район жилых домов. Наши переселенцы в качестве административного здания заняли только одну секцию. Думали постепенно расширяться, а пока остальные строения передали коммерческим и здравоохранительным структурам. Ну, и здесь, о чём все прекрасно знали, очень много складских помещений.

 
Лис, глядевший в нашу сторону, сел – уши торчком. Откуда-то впереди, чуть сбоку от нас, вдруг зашевелилась тёмная живая река.
 

– … десять, двенадцать… Всё, сбился, – сообщил Синклер Мид, пытавшийся сосчитать новоприбывшее зверьё. – Что-то около двадцати особей. Смотрите, они уходят.

– В круговом здании, кроме небольших, но в большом количестве складов, есть ещё одно удобство для тех, кто приходит с жилой стороны, – это узкие коридоры и множество маленьких комнат, где можно переждать налёт теней, – продолжал Дирк. – А поскольку жизнь до чумы здесь била ключом, для оставшихся в живых Колесо – так в разговорах называли это здание – неисчерпаемый Клондайк.

– Ушли, – вздохнула Бланш, неотрывно глядя на точку исчезновения лисов. – Как там наша кошка, интересно, поживает? Бедненькая…

– Кошка? – не понял Дирк. – На катере у вас была кошка?

– Нет, нас встретила здешняя кошка, когда мы спустились с катера, – объяснил обычно сдержанный Леон Дайкс.

– Тихо! Мы что-то видим! – предупредил Ник Имбри, на пару с Барракудой следивший за "воздухом". – Это не тени. Но… Поблёскивает, будто… слюда? Да, скорее, похоже на слюду. Много.

– А, крыланы, – определился Дирк. – В описаниях биологов мы не нашли этого вида животных. Похожи на летучих мышей, но имеют длинный хвост и прозрачны, как слегка мутное стекло. Анатомию можно изучать не вскрывая. В городе появились год назад. Думаем, раньше они селились в необжитых районах. Безобидны, насколько мы поняли по наблюдениям. Основная пища – насекомые. Настоящий размер – чуть больше голубя… Ну, что? Огляделись? Может, попробуем поискать живых? Именно здесь мы видели пару раз, возможно, настоящих людей. Правда, было это достаточно давно. Мы здесь не появлялись года полтора.

– Начнём с биодетектора, – решил Тайгер.

 
Мы присели в убежище, а лейтенант вышел на Божий свет и начал медленно ходить по небольшому полукругу, стараясь охватить как можно больше Звёздной площади. Сразу переходить на сканер-зрение мы не хотели. Сначала пусть прибор за нас поработает.
Я притулилась возле мягкого бока толстяка Барри. Сообразив, он уступил место у оптики. Крыланов я нашла быстро и залюбовалась странными созданиями. Некоторые лениво планировали в воздушных струях, другие резко ныряли, сумасшедшими росчерками и зигзагами гонялись друг за другом или за мошкой… Наверное, я очень живо позавидовала крыланам – недремлющий зверь во мне сонно поднял голову: «У тебя тоже есть возможность…» Тряхнув головой, я подкорректировала прибор, пытаясь разглядеть, сидят ли крыланы на обнажившейся от взрыва стене. Крыланы сидели, но вместо них заинтересовали странные чёткие линии, беспорядочно перечеркнувшие стену. Подправив объектив, обнаружила такие же линии и на других стенах, иногда уходящие в пространство и пропадающие в нём. Крыланы сидели на них, прыгали по ним, и я решила, что линии – часть инопланетной кладки, вышедшая наружу после погрома «акул».
 

– Есть! – прямо в ухо выдохнул Тайгер, и я быстро вышла из развалин. Взглянув на данные биодетектора, сразу обнаружила два тепловых пятна, а проследив направление, едва сдержала вздох разочарования: всего лишь оборотни…

 
Вернувшись, мы более внятно объяснили, кого и как далеко от нас засёк детектор.
Впрочем, самым любознательным и нетерпеливым из команды не пришлось долго ждать, чтобы разглядеть то, что мы с лейтенантом обнаружили. Из-за валуна, бывшего когда-то основанием колонны, выскочил один оборотень, за ним – второй. Оба – в человеческом обличье. Первый худой, в обветшавших, потерявших форму штанах и незастёгнутой рубахе; второй – покрупнее – в халате, едва прикрывшем колени. Я передёрнула плечами: тело-то явно женское, но кто в нём – мужская или женская особь персейца-аборигена? Кажется, мужская. Хотя… Кто его знает.
Первый оборотень присел на корточки и цапнул из-за валуна что-то длинное, извивающееся. Цапающее движение безо всякой паузы продолжилось до ощеренного рта оборотня. И быть бы неизвестной добыче съеденной… Оборотень в халате прыгнул без предупреждения. Если он хотел выдрать жратву из рук добытчика, то просчитался: тот держал добычу железно. В общем, обоим досталось по частичке длинной бедняги. Впрочём, охотнику удалось заполучить часть побольше. Кто-то бы решил, что так и должно быть, но только не «халат». Он запихнул ободранное нечто в рот и накинулся на добытчика, нацелясь на его порцию. Драчка началась явно до победного.
Римлянин перекивнулся с Маккью.
 

– На счёт «три».

 
Оба прицелились из луч-пистолетов – с одобрения майора. Но вмешался Барри Оуэн. Недовольно что-то проворчав на сириусском, он положил ладонь на плечо Гилла и пробурчал:
 

– Оставь свои пыхтелки. Выстрелами всех остальных распугаешь.

– Это не выстрелы, – терпеливо сказал Римлянин. – Шипение лучей на площади мало кто услышит. Так что никого не спугнём.

– Шипения, может, и не услышат, но жареное мясо почуют многие, – высокомерно сказал Барракуда. – Оставь охоту профессионалам. Эй, Имбри!..

 
Ник уже сидел возле «амбразуры». Как и Барракуда, он вынул из кармашков комбинезона какие-то детали и быстро приладил их к стандартному лучемёту. То же одновременно выполнил и Барри. Судя по всему, лучемёт выполнял функции болванки для оружия охотников. И, судя по форме, полученная конструкция являлась не чем иным, как…
 

– Не может быть! – недоверчиво высказался Синклер Мид. – Вы собираетесь стрелять с такого расстояния гарпунными стрелами?! – и поперхнулся от зубасто-клыкастой ухмылки обернувшегося Барри.

– На счёт "три", – самодовольно сказал сириусец. – Я в горло. Ты – в висок.

– Раз, два, три! – монотонно просчитал Имбри.

 
Щелчок – секунды две спустя дерущиеся фигуры замерли и повалились друг на друга. Разведдесант лихорадочно прикрутил оптику. В виске «добытчика» торчал суховатый стержень. Из горла «халата» выплесками шла кровь.
Глядя на дело своих рук, Барракуда заухмылялся, приподняв левый уголок губ. Ник всё так же спокойно и сосредоточенно развинчивал детали вспомогательного гарпунного устройства.
 

– Голконда, говорите? – негромко спросил майор.

– Она самая! – вновь улыбчиво ощерился Барри.

– Ладно. Очень неплохо получилось. А теперь неплохо бы приступить к главному. Уиверн. Тайгер. Вы в центре города. Ваша очередь. Прошу вас.

– Пусть начнёт лейтенант. Времени это займёт немного. Но у нас не цейтнот.

 
Со мной, поколебавшись, согласились.
Тайгер снова вышел из укрытия. Я видела, что двигается он неохотно. Что ж, все мы предпочитаем действовать с кем-то поопытнее. Но здесь даже эмпат мог просканировать большую часть города и мог, если где-то появится кто-то живой, «поймать» его на свой эмпато-щуп.
Старательно закрыв глаза, почти по-детски прищурившись, лейтенант медленно кружил на маленьком пятачке в трёх шагах от нас. Лицо его отвердело в сосредоточенности и словно осунулось. Тайгер старался изо всех сил.
На периферии зрения мне что-то померещилось – промельк какого-то движения. Я отвлеклась от лейтенанта и поправила визор-экраны на шлеме. Взгляд вверх-вниз в поисках причудившегося. Вот оно. И какое оно…
 

– Тайгер, назад… Тихо…

 
Лейтенант открыл глаза и мгновенно оказался среди нас.
 

– Ата, что случилось?

 
Наверное, я не дышала. И говорить не могла. Только смотрела. Только смотрела…
Кажется, Брент понял, что от меня толку сейчас не добьёшься. Определился, куда я смотрю, – и тоже застыл, разок прерывисто вздохнув.
46.
Поверх стены с ломаными линиями бежали двое. Мы видели контуры их фигур. Разглядеть отсюда в подробностях не позволяло расстояние.
Один, повыше, вдруг взмахнул руками и прыгнул со стены, как в воду. За ним – второй.
Сдавленно ахнула Бланш.
Прыгнувший падал недолго. Плавный самоубийственный спуск внезапно, без единой паузы взвился вверх – и я поняла, что за ломаные линии перечёркивали гигантскую стену. Каким-то образом подсоединившись к натянутым везде канатам, неизвестные легко перемещались в нужную им сторону. Движения обоих отличались уверенностью, исходящей явно из хорошей практики.
 

– Нижняя и Верхняя Андромеды, говорите? – негромко, ни к кому не обращаясь, произнёс майор Брент. – Добавим Андромеду Небесную? Мда, ваш город изучать да изучать. Столько сюрпризов.