Текст книги "Заклинатель (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

26.

– Что дальше?

– Отсюда вон через те двери можно ехать напрямую в нужное помещение.

Я не стал говорить, что коридор пересекает всё здание по диагонали. Назрела необходимость обдумать пару вещей, которые сначала не казались значительными. Застрявшая в мозгах картинка суженного круга детей наконец получила объяснение: плёнка "забаррикадировала" себя и свои вместилища, чтобы маленькие призраки не смогли качать энергию извне, убивая слизняков. Поэтому дети сомкнули свой круг и тем самым уплотнили оставшееся "горючее". Что значит – энергии у них мало, то есть раз-два – и обчёлся. Но раз зверюги всё ещё орут, значит, маленькие призраки пока дают отпор.

Жаль. Было бы время – покатались бы по арсеналу в поисках этих самых лазеров, чтобы чувствовать себя уверенно. Вот вторая проблема, которая не даёт покоя. Ведь как обидно: оружие где-то рядом – может, только руку протяни, а возможности взять его – нет.

Ладно, попробуем спалить тварей тем огнём, что в наличии.

Сидя рядом с Шерифом, я смотрел на бесконечно убегающие линии вечно приближающегося коридора. И тут меня бросило в пот. Что я сказал Арни? "Мы громко передвигаемся по зданию, забираем оружие и добираемся до коридора к залу – крестик чуть справа, почти напротив. Но в сам зал не идём. Останавливаемся – и начинаем стрельбу, очень усердную, в сторону зала. Вызываем огонь на себя". Общие слова. На деле – никакой стратегии, как драться. Никакого самого примитивного плана. А ведь чудовища стоят вокруг детей. Попасть в последних, убивая тварей, – легче лёгкого. И единственная надежда на огонь, который мы можем производить в большом количестве. Дикари против чудовищ.

– Сейчас будет развилка, – предупредил я водителей. – Остановимся, а дальше пешком. Ролан, ты меня слышишь?

– Слышу.

Лицо, и так зудящее от рваных царапин и плохо застывающей крови, засвербило. Так, возьми себя в руки. Ещё пота не хватало. Всё равно деваться некуда. Не сказать же ребятам: "А ну его на фиг, пошли домой!" И хорошо, что в этой машине никто не знает, что я снова с ободранной мордой… А ещё хорошо, что маска скрывает не только… И тут мне изо всех сил захотелось провести ладонью по внезапно вспотевшей верхней губе. Чё-орт…

Арни затормозил и что-то сказал. Я не услышал. Сидел и тупо смотрел в точку на ветровом стекле, не в силах оторваться от неё и пытаясь справиться с тем, что со мной происходит.

Снова о чём-то спросил Шериф. Потом заговорили остальные, обращаясь ко мне.

Подсыхающая корка шрама над бровью вдруг лопнула, обрызгав стёкла маски. Что происходит?! Я не чувствовал, что меня кто-то контролирует. Если контролирует… Не знал, с какой стороны подстерегает опасность. Да и в чём эта опасность… Но ощущал. Чужое присутствие.

Трясущимися руками содрал маску и успел подхватить падающую с лица мокрую тряпку, про которую забыл. Слепой от крови, заливающей глаза, не в силах успокоить или хотя бы расслабить искажённое в отчаянии лицо, я закричал в то же ветровое стекло:

– Какого чёрта! Я не понимаю! Мне же больно! Что ты делаешь?!

Каждое движение выплёвывающего крик рта сопровождалось резкой болью от трескающихся татушных царапин. Я чувствовал, как меня хватают за плечи, как стараются успокоить – издалека. Я понимал, что напугал всех. Но продолжал плыть в глухом пространстве, похожем на потайной карман пространства реального.

От ментальной пощёчины моя голова мотнулась. Хриплый голос холодно и тихо влился в уши: "Отодвинься". Что-о?!

И тогда меня отодвинули сами. Ненадолго. Ощущение, будто подошёл человек и надел на меня шапку. Ну, такую – спортивную. Тёплую и плотную. Потом сдёрнул её и ушёл. А я открыл слипающиеся от крови веки.

– Медпак есть у кого-нибудь? – Голос прозвучал сипло, как будто со сна.

– Пришёл в себя? – с облегчением спросил Шериф. – Мы уж вязать тебя хотели. На, держи. Что случилось?

Он смотрел, как я вытираю кровь вокруг глаз, сочувственно, но и опасливо: что, мол, я ещё выкину?

– Тренировался мало – вот что случилось, – буркнул я. Не говорить же напрямую, что в меня только что вложили информацию. Легко. Безо всякого сопротивления с моей стороны. Просто "подошли" и всунули в голову… А впрочем, смысл – скрывать? И я сказал – немного напористо, сразу настроенный на то, что мне не поверят: – Мне подсказали, где находится арсенал, и посоветовали принять стимуляторы.

– Арсенал? Это хорошо, – раздумчиво сказал Арни, – но стимуляторы…

– Не беспокойся. Стимуляторы приму только я. С ними надо уметь себя вести, а у меня небольшой опыт есть.

Это я вспомнил свой первый день на платформе, когда Вэл прямо посреди общего коридора вколол мне стимпак, чтобы я не свалился от слабости… Так, ребята, как ни странно, мне поверили. Тогда…

– Всё, выходим из машин. Здесь недалеко. Доминик – в арьергард. Прикрываешь.

Доминик с лазером вышел первым, быстро огляделся, шагнул в сторону от дверцы. Выходя, я заметил, что его подбородок поднят чуть выше обычного: парень вошёл в состояние нейтрала.

Из второй машины выскользнули Вестар и ребята, присоединились к нам. Сразу – Шерифа в середину маленькой группы; он и сообразить не успел, почему мы сгрудились вокруг него. Правда, когда дошло, протестовать не стал.

Оглядевшись – прикидывая, я заторопился назад, но быстро остановился. Чуть не прошёл. Дверь в стене притаилась так, что её еле разглядишь по прямоугольным линиям.

– Здесь? – тихо спросил Арни.

– Нет, это коридор.

Пошарив по тому месту двери, где обычно бывают замки и запоры, обхлопав все примерные места, я досадливо хмыкнул на себя и перешёл к стене. Здесь ладонь откликнулась едва заметной щекоткой, а дверь немедленно уехала в противоположную стену. Внутри оказался слегка подсвеченный – только чтобы разглядеть, по чему идёшь, – коридор. В отличие от остальных, которые мы уже видели, этот – низкий и узкий.

– Клаустрофобии ни у кого нет?

Секунды молчания и переглядывания.

– Хорошо, пошли.

Мне вести за собой – я и нырнул вперёд первым.

Бег, немного пригнувшись, чтобы не задеть потолка, по тёмно-серому коридору, больше похожему на подвальный тоннель, продолжался недолго. После единственного поворота мы уткнулись в короткий тупик. И – две овальные двери.

– Вам – налево. Там оружие и скафандры призраков. Доминик, покажешь, как с ним, с лазером… Мне – направо. Дверь закрывать не буду.

Вестар обернулся и снова посмотрел на меня.

– Считаешь – тебе защита не нужна?

– Нет. Но пошевелитесь.

В комнате я, как и предполагал, обнаружил три кресла. Все три светились всё тем же страшноватым на вид, а значит, уже включенным оборудованием. Но у меня времени меньше, чем у ребят. Пока сделаю инъекции, пока подействуют введённые вещества.

Ближайшее кресло вкрадчиво приняло меня в свои объятия. Но я не собирался покорным подопытным кроликом сидеть и терпеливо ждать, пока меня напичкают стимуляторами… Кресло быстро набросило на меня все свои провода и налепило фиксирующие датчики на руки-ноги и даже на лицо. На этот раз я чувствовал абсолютно всё: как в кожу впрыскивались стимуляторы, как некоторые из них холодили, а некоторые – заставляли чувствовать жар. Пока я не почувствовал их действия, зато немало обрадовался, когда понял: кресло расстаралось, чтобы вычистить мне лицо и покрыть его обеззараживающими растворами. Вон оно как. Два в одном. Кресло работает и со стимуляторами, и с медицинскими препаратами. Удобная вещь.

Наконец я почувствовал, как стимуляторы постепенно начинают действовать, и попробовал взять процесс под контроль. Не знаю, насколько получилось, но вскоре чувствовал я себя несколько оживлённым, каким бывал после нескольких рюмок спиртного. Есть за мной такое. Почти не пьянею. Один раз было – стакан коньяка выхлестал на голодный желудок, пить хотелось так, что даже вкуса не почувствовал. Ничего. Только посидеть пришлось немного – ноги вставать не хотели. Терапевт, у которого я поинтересовался этой своей особенностью, сказал, что у меня метаболизм такой, что на организм не должно влиять даже действие наркотиков. Сейчас же, когда я занимался много и настойчиво, взять под контроль эйфорию, которая начала было подниматься во мне, стало легче лёгкого.

Провода и шнуры начали опадать. Глядел на это действо бездумно – и вдруг понял, кто подсказал, как найти арсенал и комнату с креслами. И от этой догадки похолодел, ещё не зная, как воспринимать случившееся. Наверное, надо бояться той безграничной пропасти человеческих возможностей, которая впервые начала открываться для меня на этой планете. Или принимать эту возможность критически? Мол, это только начало?

Встал с кресла – чуть не вспорхнул легчайшей бабочкой. Ух ты… Вот это да! А вот интересно, за сколько я теперь стометровку пробегу? А подпрыгнуть? До потолка достану? Рот сам разъехался в счастливой улыбке… Спокойнее, спокойнее. Не дай эйфории угнездиться в настроении… Уже протянул руку к двери, но внезапно застыл на месте. То, что я делаю сейчас, – расчёт другого. А я сам? Что – совсем не соображаю? Быстро к стенду с препаратами!.. Каких-то три шага – вот они, внутренние ящики стенда.

– Ну же! Ты отдал мне частицу своего сознания, но не так же примитивно ею можно распорядиться! Быстро – подскажи, что именно я должен взять туда, чтобы помочь всем – в том числе и тебе!

Секунда. Другая. Я уже думал – ничего не получится, как руки рванули ящички один за другим, быстро выгребая из них коробки и целлофанированные штуковины – явно медицинские шприцы. Вскоре с нижнего ящика, куда я сбрасывал всё, что торопливо хватали руки, упаковки начали соскальзывать и мягко, но смачно шлёпаться на пол. Настало время подумать, в каком виде это богатство донести до поля боя. Мне нужен вещмешок. Мой – занят гранатами, да и вообще в машине остался. За минуты, отчаянно экстремальные, пока бегаешь за ними, пока опустошаешь…

– Ну! – снова понукнул я – в надежде, что меня снова услышат. И даже с толикой уверенности.

Что-то заставило взглянуть на длинный узкий стол, тянувшийся по всей длине стены. Под ним – длинный же ящик с брошенными в него вещами. Порылся немного. Так, части амуниции призраков. Руки сами потянулись к верхней штуке, будто сшитой из пластин. Вывернул вещь – и лихорадочно покидал на пол отщёлкивающиеся от защитного жилета бронепластины, набив затем все образованные пустоты-карманы отобранными препаратами. Просунул руки в рукава и закрыл только нижнюю кнопку. Неплохо набрал.

Дикая боль пронзила лоб. С непроизвольным стоном схватившись за голову, я прохрипел:

– Всё, всё! Иду!

В коридорчике слишком тесно. Ребята и так ростом не маленькие, а уж в скафандрах, да с оружием… При виде меня удивлённо вздёрнули брови на мой пузатый бронежилет, но промолчали. Если рассчитывали, что сам объясню, то зря: не до того.

– Брис, держи.

Мне протянули оружие. Доминик только протиснулся ко мне, только открыл рот, как я перебил – достаточно бесцеремонно:

– Доминик, мне объяснять не надо. Я знаю.

Единственная мысль мелькнула – довольно мрачная: лучше бы не знал, или хотя бы не таким бы образом. Отогнал быстро: время поджимало.

– Так. Слушаем. Плёнку не подпускать к себе ни в коем случае. Сожрёт – и скафандром не подавится. Тот, кто выглядит как Вольф, на деле – давно труп, ведомый плёнкой. Будет возможность – лучше бить в голову. Она сидит там. И она же контролирует слизняков, кроме одного, в котором тоже сидит плёнка, вторая. У слизняков более-менее уязвимые места – макушка, пасть и глаза. Есть ещё тараканы, очень маневренные твари. Небольшие, величиной с собаку. Судя по всему – одна из стадий развития слизняков. У этих – панцирный покров не очень твёрдый. Пробить можно… Главная опасность – не попасть бы в детей. Так что осторожней. Вопросы есть?

– Брис, честно – у нас шанс есть? – спросил Ролан.

– Теперь, после экипировки, – да. Но не расслабляйтесь.

– Твой скафандр…

– Мне – не нужен. И последнее. Полномочия командира передаю Доминику. Я теперь только справочное бюро. Вестар – телохранитель мой личный и Шерифа. Понял?

Вестар только покосился, но подчинился – на вопросительный взгляд Арни.

Грохочущий из-за тяжёлой экипировки бег по коридору-тоннелю назад. Дальше – мимо оставленных машин. Пробегая, все глянули на них, но промолчали. Если подумали, что теряли время, собирая оружие, то зря они так подумали. Я криво ухмыльнулся. Очень даже зря… Шагов через тридцать от машин я стукнул в плечо Доминика и велел перейти на шаг. Доминик кивнул и поднял руку, показывая остальным.

Скоро мы очутились перед двумя дверьми. Одна сбоку, в стене, другая – прямо, тупик коридора. Дверь в стене полуоткрыта – в сумеречную темноту.

Доминик оглянулся. Я качнул головой.

– Сюда!

И мы оказались в том помещении с окном-стеклом, позволяющим видеть происходящее в зале – без обнаружения себя с той стороны. Шериф поднял брови, глядя на меня. Я снова кивнул: не ожидали, что всё рассказанное мной – реально?

Ровная огненная стена, в которой стояли дети, дрогнула. Упал один – сначала на бедро, затем – на живот, а потом очень медленно и натужно, видимо всё ещё сопротивляясь, пополз вперёд, к "Вольфу". Я понял, что происходит: не в силах пробить личную защиту Таис, "Вольф" ударил по её соседу. Сейчас ребёнок доползёт до "Вольфа". И упадёт второй – уже справа от девочки.

– Если убить "Вольфа", что произойдёт? – невольно приглушая голос, спросил Доминик.

– Вряд ли вторая плёнка успеет взять слизняков под свой контроль. Те будут драться, как обычные напуганные звери. Детям легче с такими справиться.

Он положил ладонь на край окна.

– Блин… Позиция удобная. Если б поднять стекло…

– На верхней панели под ним две кнопки, – впервые подал голос Сташек, самый незаметный в группе. – Кнопка слева – поднимает стекло. Но у нас будет только пара секунд на выстрел.

– Тогда выстрел мой, – уточнил Доминик. – Остальные идут к двери в зал. Все, кроме Арни, Бриса и Вестара.

– Нет, – сказал я. – Мы идём тоже, но за всеми. Арни, надень шлем и без меня не снимай. Сейчас подключу противоментальную защиту.

Доминик неопределённо покосился на меня, но промолчав, опустился на колено перед окном, устраивая поудобнее ствол лазера.

– Сташек, поднимай.

Он приник к оптике оружия.

Пока незаметно для глаза стекло полезло наверх.

Мы быстро вышли в коридор. Здесь дверь была на сенсорах. Не успели разобраться с нею, как из оставленной комнаты донёсся короткий шипящий свист. Как сигнал к атаке.

Ролан свирепо хлопнул по панели рядом с дверью. Дверь въехала в стену. Мы ринулись в зал. Пробегая несколько метров от дверного проёма, чтобы оказаться чуть в стороне и увидеть происходящее в полной мере, я вскинул к плечу оружие.

"Вольф" стоял на месте. У меня аж сердце дрогнуло. Доминик!.. Что ж ты?!

Безголовый!.. Постоял – и медленно и торжественно упал спиной. Пока падал, дёрнулся пару раз: кто-то из наших не выдержал зрелища стоящего, словно живого, носителя плёнки. Наверное, настолько зрелище было неожиданным, что ребята, как и я, не сразу заметили, что у "Вольфа" головы нет.

Слизняки окаменели на мгновения. Я видел явственно, как они заморгали, словно очнувшись от сна, и даже пожалел их немного: не будь плёнки, может, они существовали бы себе спокойно на какой-нибудь своей планете без хлопот.

А потом они взревели, а тараканы, притихшие было, начали агрессивно визжать и подпрыгивать… Мимо меня пронёсся Доминик.

– Дом! Плёнка в слизняке позади всех!

Показалось, нет ли, что его шлем качнулся – "понял!"?

Позади кто-то сильный схватил меня за верх жилета – я чуть не вылетел из одёжки. Вестар. Оттащил меня подальше от места схватки. Так же, как и Арни, рвущегося влететь в самую гущу. Как котят-несмышлёнышей за шкиряк.

– Стреляйте отсюда, – прозвучал в наушниках триди-визора недовольный голос Вестара. Судя по всему, наплевал бы на нас и ринулся сам в битву. Если бы не сознавал, что наша позиция для обстрела тоже неплоха.

Поняв, что мы оба не спешим больше куда не надо Вестар немедленно приступил к стрельбе. Следуя его примеру, мы тоже начали пристрелку. Выцеливать мишени приходилось очень тщательно: твари всё ещё стояли вокруг детей.

Стимуляторы действовали и на лёгкость решения: я сразу сообразил, что лучше отстреливать попрыгунчиков-тараканов. Вестар оказался хорошим тактиком: он стрелял и постепенно, пусть и на большом расстоянии, но обходил круг детей. Хороша тактика оказалась и тем, что звери на фоне огня становились силуэтно поданными мишенями. Если б они ещё не были такими шустрыми…

Самый последний слизняк защищался очень здорово: он просто-напросто скрывался от лазеров за спинами других. Ребята поливали лазерными лучами всё пространство скучившегося врага, слизняки грохались, давя тараканов. Уже никто не обращал, как мне казалось, внимания на детей, и я уже несколько раз просил Вестара по триди-визору дать мне возможность подойти к ним. На что он рявкал: "Нет! Рано ещё!"

Я понимал его умом: нельзя, чтобы дети расслабились, а такое может произойти мгновенно, едва я к ним подойду. А вдруг события повернут несколько иначе?..

И будто сглазил. Тварь, несущая плёнку, внезапно проскочила кордон из лазерного огня (она-то лучи видела!) и стремительно помчалась прямо на нас. О прицельном огне в уязвимые места чудовища говорить не приходилось: били просто навстречу. Слизняк ревел от дымящихся ран, но грохотал к выходу, как танк, потерявший управление. Нам пришлось разбежаться в стороны, причём, насколько я увидел в суматохе, Вестар успел-таки подхватить за шиворот Арни и потащил его в мою сторону. Тяжело быть телохранителем при двоих.

27.

Какие тут макушка, глаза и пасть?! Когда несётся на тебя такая махина – с полуметровыми, убийственно пощёлкивающими клешнями, под аккомпанемент собственного, заикающегося от прыжков рёва, тут уж точно не до жиру. Успей только выскочить – на подрагивающем полу – из-под плотно-резинового тела, могущего раздавить тебя всмятку – и не заметить.

Мы ещё только оборачивались, нацеливая лазеры на слизняка, а он уже втиснулся в дверной проём. Косяк мгновенно пошёл трещинами. Застрявшая было тварь сильно рванула и пропала в коридоре вместе с выдранным косяком и полуразрушенной стеной. Отход её прикрывала завесь из пыли и падающих кусков стены. Рёв теперь удалялся в глубины полигона.

Двое-трое ребят помчались было за ней, но остановились – навстречу бежал я:

– Не надо! Не надо за ней! Вы не настолько защищены! Лучше добить остальных!

– Эта дрянь не поскачет к платформе?

– Нет, она заблудилась в здании!

– Тогда берём детей – и по машинам!

Так что наша троица осталась сторожить вход в зал, пока "основные силы" добивали тараканов. Вскоре ребята с трудом загнали последнего таракана в противоположный от нас угол, откуда он попытался оглушить их пронзительным визгом, оборвавшимся на самой высокой ноте. Господи, какая тишина наступила… Беловато-серые клубы пыли мотались по всему залу, нехотя опадая. Запахи горелой плоти, горячего кирпича – или чего ещё строительного…

Вот теперь я поспешил – с неохотного разрешения Вестара – к детям, на ходу скидывая с себя жилет. Без шлема – дышать тяжеловато, даже чихнул от терпкой горечи дымной пыли. Тот же дым здорово ел глаза.

Их оказалось двенадцать, не считая неподвижного тела Карла. От упавших и поползших к "Вольфу" не осталось и следа: плёнка сожрала их.

Пламя, невидимое для Шерифа, всё ещё продолжало гудеть вокруг детей, сомкнувших круг. Но даже невидимый, оборонно-боевой ментал просто оттолкнул Арни, когда тот подошёл слишком близко. Не веря глазам и ощущениям, он вытянул руку вперёд и ошарашенно провёл ладонью по невидимой стене.

– Что это?!

– Занимайся ты вместе с ребятами у Вестара – не спрашивал бы, – сказал я, твёрдо уверенный, что теперь и Шериф будет среди активных участников секции.

Обойдя круг и везде наталкиваясь на слепые от сосредоточенности, совершенно не детские глаза, я остановился напротив Таис – бледно-белой статуи с пустыми глазами. Попробовал пробиться сквозь защиту – безнадёжно. Тогда просто начал смотреть на неё, потихоньку "трогая" место перед её глазами: "Таис, это я, Брис. Отзовись, Таис. Опасности больше нет".

Ребята сгрудились вокруг детей, благо рёв сбежавшего слизняка больше не беспокоил и уже существовала уверенность, что в любом случае победа над ним – дело следующих нескольких минут.

– Брис, а если попробовать противоментальную защиту скафандра? – несмело предложил Никас, пристально вглядываясь в поисках бреши в круговой защите.

– Нет гарантии, что они в ответ не убьют кого-нибудь из нас – как врага, пытающегося добраться до них. Единственная возможность – достучаться до сознания Таис. Именно она держит их в обороне.

Смолкнув, я снова упрямо стал посылать мысленный призыв: "Таис, откликнись. Это я, Брис. Я здесь, и здесь безопасно".

Я предполагал, что глаза Таис оживут – и будет разрядка. Но никак не ожидал, что Таис осмысленно взглянет на меня – всего на мгновение – и упадёт. А за нею начали падать и остальные дети. К чести ребят, они от неожиданности не подумали, что эти дети опасны, что к ним и подходить иной раз страшно. Бросились ловить на лету всех, кто оказался под рукой, и тех, что подальше, лишь бы не разбили головы о пол.

Среди этой суеты я внезапно почувствовал приступ бешеной ярости. Карл, скорчившись, неподвижно лежал в самом центре детского круга, защищавшего его. Алая пелена мгновенно застила глаза. Я даже успел машинально моргнуть пару раз, чтобы проморгаться, ещё не понимая, что со мной происходит. И сквозь эту кровавую пелену я видел лишь одно – человеческое тело в скафандре, черноволосой головой на полу – среди потемневших размазанных капель.

Точно, что именно происходило, я не помню. Кажется, жилет с препаратами был безжалостно отброшен в сторону. Кажется, ошеломлённые ребята замерли на местах, почти все держа детей, пребывающих без сознания. Отчётливо я помню лишь одно: я схватил Карла за грудки и, помню, здорово злился, что у него такой неудобный скафандр – вцепиться и держать очень трудно, а уж если трясти… Я тряс его с силой, словно пытаясь вышибить из него душу, и орал что-то страшное, орал отчаянно и злобно, проклиная на все лады. Удивительно, как голову ему, тоже бессознательному, не оторвало в этой тряске.

Я не помню, как у меня его выдрали, как меня самого начали трясти, чтобы я пришёл в себя. Помню, что охрип и плакал от ненависти, что не могу доорать всё, что надо бы выплеснуть на него – эту сволочь.

… Вестар высокий и широкоплечий – и всё равно держал Карла, прижимая к себе, чтобы не уронить, – тяжёлый всё-таки в скафандре, и кричал на меня… Лицевые мышцы расслаблялись неохотно, но расслаблялись.

Пока меня держали за руки и за плечи, Карл пришёл в себя. Его ноги перестали подламываться, хотя он явно был очень слаб. Я не знал, что с ним, видел лишь разорванный на плече рукав – это надо же постараться, чтобы разорвать металлизированную ткань! – дыра в этом месте почернела от крови… Но вот он взглянул на меня – брезгливо и с презрением, и. задыхаясь, ответил на риторический вопрос, которым я буквально полыхал:

– Я солдат, а выживание на войне предполагает любые средства спасения…

– Ты – солдат, и твоя обязанность – защищать детей, а не подставлять их вместо себя! – сорванным от ненависти голосом прохрипел я. – Гад ты, а не солдат после этого! Ты взрослый, они – маленькие. Уже одного этого достаточно, чтобы биться за них, а не заставлять их умирать ради тебя… Хотя смысл тебе это доказывать? В твоих наркоманских мозгах всё перевёрнуто шиворот-навыворот! (Теперь он рванулся ко мне – Вестар с трудом удержал) Опусти его на пол, Вестар. Свою дозу стимулятора он получит в последнюю очередь. И попробуй только стянуть с кого-то из детей остатки энергии! Пристрелю, как только замечу! Пристрелю, как паршивую собаку!

Кажется, Вестар едва заметно ухмыльнулся. Чему? Моему "пристрелю"?

Я огляделся и пошёл подбирать жилет с препаратами. Успокаивался с трудом. Всё понимал, но опять-таки напрочь не принимал происходящего.

Ребята уложили детишек на полу и стояли, не сводя глаз со спокойного Карла. Конечно (понимал я его), главное он всё равно выполнил для спасения своей жизни: он заставил детей подчиниться своей воле, он заставил и меня действовать по своей указке… Теперь только ждать, когда я подойду и сниму боль.

Но он подождёт в любом случае. Я стал на колени перед Таис.

– Брис, мы сходим за машинами и пригоним их сюда, – предупредил Доминик, вполголоса назвав мне тех, кто пойдёт с ним.

– Подожди. В машинах осталась взрывчатка?

– Есть немного.

– Можно сделать так: присоединить к ней гранаты и оставить здесь, в коридоре?

Он на секунды задумался. Затем его лицо прояснело – сообразил, что я хочу взорвать здание полигона изнутри, и сказал:

– Можно. Сделаю.

Едва ребята вышли в коридор, рядом со мной присел Шериф.

– Брис, что он сделал? Конкретно. Я не понимаю.

– Влез в мозги детей и заставил защищать его. Видел, как они жёстко круг держали? Его работа. Последние силы из них выжимал.

Некоторое время он молчал, глядя на лежащего на боку Карла, который тяжело дышал после недавней взбучки, а потом вздохнул:

– Чего удивляться? Призрак.

– Считаешь, это его оправдывает?

– Нет. Только объясняет.

Машины въехали в зал, натужно перевалившись через обломки входа. Но водители могли быть довольны: дверной проём ломать не пришлось – слизняк сделал это за нас.

Я подозвал Никаса и Ролана – эти двое давно дружили и даже были связаны родственными узами: Ролан женат на сестре Никаса. Вполголоса объяснил им задание. Они кивнули и ушли в коридор, прихватив опустошённые ранее прямоугольные матерчатые мешки от взрывчатки.

К этому времени я успел сделать инъекции почти всем детям, а Таис первой успела прийти в себя. И сразу прилипла ко мне. Теперь я мог её, наконец, рассмотреть: несмотря на свои четырнадцать, выглядела она шестиклассницей, то есть на лет двенадцать. Жёсткая работа с энергией не проходит даром. Измученное, совсем детское треугольное лицо, казалось, никогда не знало улыбки. Впрочем, в этой ситуации не до улыбок. Небольшие карие глаза почти не моргали, следя за моими действиями. Она молча передвигалась следом за мной, приседала перед детьми, которым я вводил стимуляторы. Поскольку за мной следовал и Шериф, нёсший жилет с препаратами, вскоре она обратила внимание и на него.

Она не столько обратила внимание, сколько уставилась на него с ужасом. С таким откровенным, что он встревожился.

– Девочка, Таис, что происходит? Брис, что с ней? Или со мной?

Расширенные глаза Таис не отрывались от Арни, она пыталась что-то сказать, но не могла выговорить ни слова. В общем, напугала Шерифа до полусмерти.

– Таис, в чём дело? – тут уж испугался и я.

Девочка шагнула к Шерифу и крепко схватила его за руку.

– Нельзя, так нельзя… – бормотала она, уже обеими руками сжимая его ладонь.

Арни вдруг выгнулся, словно хотел как следует и с наслаждением прозеваться. Я застыл: Таис вкачивала в Шерифа огромную волну энергии. Неудивительно, что на него это подействовало, как эйфория от вколотого наркотика.

– Что она делает? – насторожённо спросил Вестар. Да и остальные сгрудились рядом, с беспокойством следя за девочкой и Шерифом. Наверное, они накричали бы на неё, не воспринимай я ситуацию очень спокойно.

– Что? Никто из вас не видит, что именно она делает?

– Качает в него энергию, – отозвался Сташек. – Но – зачем?

– Таис увидела, что он не тренированный – слабый. Испугалась за него. Не забывайте, что дети были лишены общения с другими людьми и не понимают, как можно быть такими, как Арни.

Кто-то из парней улыбнулся растерянно-счастливому лицу Шерифа и принялся за работу: поднимал на ноги детей-призраков и осторожно помогал им дойти до машины. Маленькие призраки шли покорно. Искоса наблюдая, я успел приметить, что Карл провожал каждого поднятого с пола ребёнка холодным взглядом прищуренных глаз, а потом переводил глаза на следующего. Судя по всему, он снова залезал им в мозги, но на этот раз я не возражал: детям надо привыкнуть к нормальным людям, а без ментальной узды они могут неизвестно что выкинуть. У Карла при этом, конечно, свои резоны… Но, чёрт возьми, я с трудом прятал в душе радость: он ещё не знает, что я собираюсь сделать с полигоном. Узнал бы – интересно, какая бы реакция последовала. Ничего, лучше поставить его перед свершившимся фактом.

Как я устал от этого помещения, в котором ещё не улеглись клубы пыли и дыма, а запах горелого так и лез в ноздри, щекоча и вызывая чих… Быстрей бы на улицу. Там хоть, спрятавшись от ветра за какой-нибудь защитой, можно отдышаться.

В конце зала, в дверях, появились Ролан и Никас. Заметили, что я их увидел, и кивнули. После чего внесли в салон одного из джипов туго набитые мешки из-под взрывчатки, теперь больше похожие на странного вида рюкзаки.

Наконец, я сделал инъекции стимулятора последнему ребёнку – тому самому малышу с несоразмерно большой головой, которого я запомнил в первый день своего появления на платформе – вместе с Таис и Винсентом.

Оставался Карл. Я появился в поле его зрения в тот момент, когда он отвернулся от малыша, исчезнувшего в джипе в сопровождении Ролана и Сташека. Вестар помог поднять взрослого призрака, чтобы он смог сесть на полу, после чего мы вдвоём стащили с него по пояс скафандр. Левая рука, видимо задетая клешнями слизняка, болталась как неживая. Парализованы нервы? В этом я не разбирался. Карлу придётся подождать, пока его осмотрит Полли. Однако боли он явно не чувствовал. Подозревая, что в скафандре у него свои заморочки с внутренними обезболивающими инъекторами, я туго забинтовал разодранной упаковкой от следующего стерильного шприца плечо призрака – открытую рану, до сих пор кровоточащую.

Бинтовать я научился, когда вместе с последним выпускным классом, где у меня было классное руководство, готовился к "Зарнице". Хорошая игра была, а мальчишки с девчонками какие!.. Как они орали, когда узнали, что победу на одном из этапов игры нечестно присудили другому классу – потому что те из лицея… Я вздохнул.

– Что такое зарница? – внезапно спросил Карл.

– … Последние или первые отблески солнца на небе вечером или утром, – после запинки ответил я. И постарался выкинуть из головы все мысли о прошлом.

– Ты думал о другом. Не о солнце.

– Тебе так интересно?

– Не интересно – странно. Думать о солнце.

– Что плохого думать о солнце, живя на планете с пыльными бурями?

Шериф недоумённо переводил взгляд с призрака на меня: о чём это они, мол? Таис стояла, не обращая внимания на Карла и всё так же держа Арни за ладонь. Арни не возражал. Я вспомнил, что у него с Ирмой нет детей.

– О чём хочу – о том и думаю, – мрачно сказал я. – Например, мне не даёт покоя вопрос: зачем ты тогда кинул упаковку медпака, когда содрал с меня тату?