Текст книги "Заклинатель (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– Смешно, – буркнул Вестар. – Как-то я не представляю, чтобы нас защищали призраки. Скорее, они… – Он будто чем-то подавился – и символически сплюнул.

– У меня идея, – вздохнул я. – Завтра беру один из джипов и еду к призракам.

– Не факт, что там же и не останешься, – покачал головой Шериф.

Теперь уже Вестар исподлобья смотрел на Арни. Обычно большой и слегка выпяченный, рот плотно поджат. Тёмные глаза ещё темнее под сдвинутыми бровями.

– Шериф. – Он даже не сказал это слово, а произнёс вкрадчиво и с такими интонациями, что Арни невольно насторожился. – Шериф, неужели ты думаешь, что Брис теперь хоть куда-то поедет один? Никогда. И знаешь почему? Он один видит как надо. Он один может координировать действия людей – в зависимости от своего видения. А если по дороге к призракам ему придётся вступить в драку с ещё какими-то тварями? Я не хочу умирать. А он наш единственный шанс на выживание. Если Брис говорит, что нам здесь, на платформе, нужны дети-призраки, я поеду с ним.

– Но…

– Арни, я, как и ты, боюсь их до чёртиков. Но Брис уверен. И с ним уверен я. Поэтому, хоть я их и страшусь, я буду, если надо, говорить хоть с самим Вэлом – этим дьяволом по плоти. И буду его уговаривать. Хотя мне страшно.

– Делайте что хотите, – тихо сказал Шериф.

И только хотел встать из-за стола, как Вестар наклонился в его сторону и спросил:

– А если кто-то из наших парней захочет сопровождать Бриса?

– Моё дело – поселенцы. Если у вас тут своя гвардия образовалась, я не буду против. Вы ведь нас защищаете? – И обратился ко мне: – Во сколько ты хочешь завтра ехать?

– С утра. И – мне нужно оружие.

– Вестар покажет, куда мы его складировали, – сказал Арни и вышел.

Мы, все четверо, считая Лидию и Никаса, сидящего в самом конце комнаты почти затаившись, чтобы не выгнали, переглянулись.

– С чего начнём?

– Надо приготовить машину, – размышляя уже о конкретном деле, откликнулся я. И неуверенно спросил: – Как там люди восприняли то, что… Ну, с Ховицем?

– Очень серьёзно. Как ты думаешь, Брис, сегодняшней ночью всё будет спокойно?

– Эта дрянь ползёт неспешно, но ползёт. Думаю, надо установить дежурство, но не такое, как в прошлый раз. Сколько ребят у тебя "видящих"?

– Если "видящих" очень хорошо, человек двенадцать наберётся.

– Так. Поставишь их на сегодняшнее ночное дежурство. Но не просто ждать, когда кто-то побежит к выходу, а обходить комнаты и проверять, не изменилась ли у кого аура. Если кто-то из ребят заметит что-то не то, пусть сразу бежит сюда и будит меня. Ночных дежурных завтра с собой не берём. Едут только желающие и только выспавшиеся.

Никас сразу пригнулся. Он хороший "видящий", но явно собирается завтра ехать с нами. Я, честно говоря, не возражал бы. Он неплохо проявил себя в деле.

– Значит, мы сейчас обедаем, а потом идём в гараж – готовить машины.

– Понял, – сказал Вестар и поднялся. – Пошли, Никас.

Едва за ними закрылась дверь, Лидия пересела ко мне. Я обнял её и спросил:

– Лидия, это очень страшно – быть рядом со мной?

– Страшнее, когда тебя нет рядом, – вздохнула она.

Она точно не собиралась ни отстраняться, ни вставать по каким-либо делам. Я закрыл глаза, слишком тяжёлые от усталости, размышляя: пазл наконец начинает собираться; то Нечто, которое совсем недавно приходило ко мне во тьме, обретает краски – это плёнка пыталась добраться до меня, выбрав самый удобный момент, когда человек абсолютно беспомощен – во сне… Напряжённое тело Лидии смягчилось, и она привалилась ко мне полностью. Открыв глаза, я обнаружил, что она задремала. Наверное, тоже нанервничалась за день. Я осторожно подтащил край одеяла и укрыл её плечи. И снова закрыл глаза – в надежде уснуть.

Но уже привычно проверил ментальную защиту. Пусть мы вздремнём полчаса или, если повезёт, с час, мне бы хотелось получить здоровый нормальный сон, в котором можно хоть чуток отдохнуть от всех треволнений.

22.

Засученные рукава, жилистые руки, обострённое от сосредоточенности лицо – Шериф подошёл к делу объяснения, как работает «тачаночное» оружие, очень серьёзно. Для начала – он открыл дверцу багажника, причём не так неловко, как погибший Хоган. Присмотрелся, склонив голову, и обеими руками снял какую-то скобу сверху, после чего ткнул в панель слева. Мы-то думали – панель декоративная. Исходили из того, что кнопки на ней – просто раскрашенные кружочки. Ан нет. Оказалось, раскраска скрывает обычные сенсоры. Арни прошёлся по двум зелёным сверху – разъехались в стороны две половины в середине дверцы, откуда непосредственно и выглянул ствол оружия. Оглянувшись на нас и убедившись, что мы ему внимаем, Шериф объяснил:

– Зелёные всегда открывают. Красные – закрывают.

Я вспомнил светофоры на дорогах. Удобный принцип.

– На панели перед водительским местом та же система. Так что можно открывать и во время поездки. – Он полностью открыл чрево багажника и хмыкнул. – Ага. Сейчас разберёмся.

Поставил на край багажника небольшой плоский чемоданчик, внутри которого обнаружились самые обыкновенные инструменты: отвёртки, ключи. Бормоча себе под нос не совсем внятно, он раскрутил оружие таким образом, чтобы оно наполовину вылезло из багажника, которому, как я решил, всё-таки очень подходит слово "дот". Я стоял сбоку, чуть ссутулившись, поэтому высокий и широкоплечий Вестар почти нависал над нами.

– Та-ак, – пробормотал Арни и коротким движением отогнул нижнюю скобу на стволе, в результате чего тот разделился на две части, обнажив внутренности. А внутри есть на что посмотреть. Единый ствол, оказывается, прятал в себе три ствола поменьше. Арни подкрутил какой-то рычаг, и ствольные барабаны завертелись – сначала медленно, с натугой, а затем, мягко подвывая, всё стремительней и стремительней. Когда все роторы стволов достигли предельной скорости вращения, вой перешёл в шипение, а затем почти пропал. О работающих вхолостую стволах теперь напоминало лишь чуть слышное гудение. – Хорошая игрушка, – похвалил Шериф и отключил вращение. – Это огнестрел. Строенный пулемёт. Пробивная сила зависит от скорости вращения. А теперь обратите внимание на нижнюю часть ствола.

Части щёлкнули, закрываясь. Снизу оказалась нашлёпка, которую я принял за деталь, поддерживающую основной ствол. Но Арни нажал в основании пару кнопок, и деталь немного опустилась – из нижнего паза основного ствола, к которому очень плотно ранее примыкала. Сейчас-то стало возможным разглядеть автономный ствол, очень узкий и чуть короче основного. Впрочем, Шериф взялся за конец ствола и раскрутил его вровень с длиной пулемётного.

– Лазерная пушка. Примитивная, зато маневренная.

– И как со всем этим управляться? – спросил Вестар. В его голосе явно слышалось разочарование. – Болтаться, лёжа в багажном отделении, и направлять орудия на цель?

– Нетерпеливый какой, – проворчал Арни и язвительно добавил: – Пошли, детки. Я ещё сказочку рассказывать не закончил.

Хм. Камешек в мой огород?

Внутри джипа Шериф открыл ширмовые двери в багажник. Мы с Вестаром переглянулись: нам-то казалось, багажник наглухо закрыт со стороны салона. Затем почти впритык к станине оружия Арни откинул два сиденья. Если ширмовые двери закрыть, здесь, конечно, очень тесно. Но для сидящих и работающих нормально.

– Садитесь. Итак, перед вами панель управления. Всё расписано – почти без обозначений, так что даже такие желторотые в этом отношении, как вы, всё поймёте сразу и без особых объяснений.

– И с чего начинать? – спросил Вестар, недоверчиво глядя на панель.

Шериф ответил не сразу. Вопросительно посмотрел на меня. Чёрт, да я чуть не покраснел. Господи, как хорошо, что есть отговорка про амнезию!.. А ведь здесь и впрямь что-то не так. Что мы имеем? Точнее – не имеем? Видимости. Перед нами отчётливо виднеется лишь станина – лафет? – оружия, но обзора никакого. Значит…

Быстро пробежавшись глазами по подписям панели, я наткнулся на слово "Экран".

Не совсем уверенно нажал на кнопку. Нажимать-то и необязательно оказалось. Опять сенсор. Никогда не любил всех этих обманок-новшеств. Все магазины, где двери на фотоэлементах, за сто вёрст обходил. Ну да ладно. Здесь-то, во всяком случае, очень здорово, что нажимать не надо. Мало ли какая ситуация.

Экран и появился – прямо перед глазами. Расчерченный на квадраты, но сразу показавший детальную картинку всего, что находится перед джипом.

Снова приступил к лекции Шериф.

– Так, Вестар, ты сидишь за пулемётом. Брис – за пушкой. У обоих в середине управляющей панели – гашетка. Да, вот эта красная кнопка. Нажимаете её и подключаете таким образом оружие к источнику питания. Всё. Оружие к бою готово. Теперь смотрим справа – это рычаги управления. Всё, что происходит на боевом экране, вы быстро засекаете и отстреливаете.

– А друг другу не помешаем? – спросил Вестар, нацеливая свой пулемёт на передвигающиеся по коридору гаража фигуры. – Стволов-то два.

– Ну, конструкторы, работая над комбинированным оружием, всё-таки время от времени думали, что делают. Короче, экран вам на что даден? Чтобы согласованно определяться с целью. Это, думаю, сомнений не вызывает?

Вестар ухмыльнулся, и дальше мы работали самостоятельно, привыкая к оружию и к совместным действиям. Лично для меня всё оказалось не сложнее вождения машины. И вообще это дело напоминало виденные по телевизору игровые автоматы, за которыми игрок сидит, вцепившись в подобие руля: по экрану скользит цель – ловлю её на одиночный выстрел или на длинный импульсный заряд, поймал, нажал – взрыв.

Когда мы оба более-менее освоились с управлением, Арни показал последние кнопки, подсоединяющие комбинированное оружие к питанию. Из двух пассажирских сидений в салоне одно оказалось складом боеприпасов для Вестара, а второе – энергетической мини-установкой для моего лазера.

– Но к боеприпасу подключитесь только на подходе к базе призраков, – предупредил Шериф.

Тщательно закрыв навороченную машинку, а затем и сам гараж, мы поднялись на жилой этаж. Здесь Арни посмотрел на нас со вздохом и спросил:

– Вы уверены, что поедете?

– Я – да, – ответил я. – Арни, ты собирал такие орудия?

– Примерно такие. Эта модель более совершенна.

– Как ты узнаёшь более совершенную?

– По простоте управления.

По дороге из коридора-тоннеля я заскочил к себе и собрал вещи. Жить буду у Лидии. Смысл оставлять их здесь? Тем более у неё – две комнатки. Так что не проблема – вставать ранним утром для тренировок.

Уже в коридоре наткнулся на засаду: детская компания вылетела из чьей-то камеры и затеребила меня. Не слишком ли поздно сегодня сказка начнётся? Отдал им ключ от спортзала, велел ждать меня через минут пять.

Выглянувшая на шумок Лидия взяла у меня сумку-мешок с вещами и кивнула вглубь новой комнатки.

– Позвала Лоренса. Перенесите эту кровать в ту комнату и поставьте впритык к той, которая там.

Она сказала это спокойно, не стесняясь слушающего её Лоренса. Кажется, она смирилась… Нет, не смирилась – принимает как должное наши отношения, несмотря на разницу в возрасте. Может, когда-нибудь я ей скажу… Только не воспримет ли она меня безумцем или фантазёром?

Чтобы не мешать, она вышла в коридор. Лоренс улыбнулся мне.

– Привет, Брис.

– Привет, Лоренс. Давно не виделись.

– Давно. Так, Брис, я думаю, нам сначала надо вытащить койку в коридор, а там развернём и втащим её в ту комнату.

Когда мы в точности выполнили его предложение и постарались соединить койки так плотно, чтобы между ними не осталось бреши, я тихо спросил:

– Лоренс… Лидия замужем?

– Была, – тоже вполголоса ответил Лоренс. – Она до последнего надеялась, что муж полетит с ней сюда. Но он предпочёл остаться. Буквально перед вылетом она подала заявление на развод.

– И теперь неизвестно, развели их, нет ли?

– Ну как неизвестно. Она заполнила официальный бланк, в котором указала причину развода – переселение в связи со статьёй. Оставалось сунуть бланк в автомат, компьютер которого сразу поднял все документы и счёл причину уважительной. Так что бумага о разводе у неё сейчас на руках. Если удивлён, почему дело не передано в суд, то там обычно решают сложные дела, а её было простым, поэтому она воспользовалась автоматом.

Наверное, я человек в этих вопросах старомодный, потому что некоторое напряжение, с каким я думал о Лидии, прошло бесследно после слов Лоренса. Чтобы полностью увериться в том, что наши отношения могут и здесь иметь законную основу, я спросил о последнем:

– Лоренс, а если кто-то захочет здесь, на Сцилле, связать себя законным браком?

– Все официальные полномочия в руках Арни Конвея, – улыбнулся Лоренс.

Он выпил у нас чашку чая (у нас – чертовски здорово звучит) и ушёл к себе. А я поцеловал Лидию и предупредил, что буду через некоторое время. Она усмехнулась, оглянулась на закрытую дверь и обняла меня – на минуту, тёплую и уютную.

В спортзале собралась вся секция – и два гостя, Вестар и Полли. Ребятишки разобрали угольные карандаши и бумагу, которая, кстати, уже заканчивалась, и приготовились слушать очередную сказку.

Сегодня я собирался рассказать им историю, выдуманную мной лично и лишь слегка стилизованную под сказку. Уж не знаю, как воспримут её Вестар и Полли…

– Жила-была одна девочка. Звали её… – Я запнулся, вспомнил книжку детства и продолжил: – Звали её Бекки. Родители очень любили Бекки, потому что девочка она была славная – добрая и внимательная к людям. А ещё она имела одну особенность: у неё были удивительные, почти волшебные руки. Если Бекки держала в руках семена, которые её мама собиралась посадить, то растения вырастали быстро и очень сильными. Если Бекки видела человека, у которого что-нибудь болело, она гладила больное место, и человек сразу выздоравливал. Ещё у девочки была удивительная улыбка: когда Бекки начинала улыбаться – смеялся весь мир, и люди вокруг были счастливы. Но однажды о волшебных руках девочки узнали нехорошие люди и похитили её. Их не интересовали прекрасные растения и счастливые люди. Этим дурным людям хотелось, чтобы девочка выполняла только их желания. И для этого они посадили её в закрытую комнату, а главный, самый страшный колдун, напоил её своим самым страшным колдовским зельем, которое лишает человека памяти.

На этот раз я рассказывал медленнее обычного: сочинял сказку на ходу и более тщательно, чем обычно, подбирал слова. Ребятишки сначала удивлённо взглядывали на меня, но постепенно привыкли к необычной манере повествования. Только Лиз… Лиз слушала сказку с задумчивым вниманием. Я всё пытался, изредка бросая на неё взгляд, определить, посветлели ли её глаза… Вестар и Полли уставились на меня с момента, когда я заговорил о волшебных руках девочки. Остальные дети тоже время от времени поднимали на меня глаза – особенно в тех местах, когда сказка повествовала о странном.

И – воздух серебрился от внимания. Почему я и знал, что дети-призраки тоже здесь. Теперь-то я видел их незримое присутствие отчётливо.

– Главный злой колдун лишил Бекки памяти и сказал ей, что она его дочь, а значит, должна подчиняться ему во всём. Ещё он сказал Бекки, что она тоже злая волшебница – ведь не зря же она его дочь. Однажды Бекки спросила злого колдуна: "Почему у меня есть только ты? Где моя мама?" А колдун загоготал мерзким гоготом и сказал: "Ты убила и свою маму, и всех своих друзей, потому что ты такая же злая, как я!" Девочка больше не думала про маму, ведь чувств у неё тоже не осталось. Уж злой колдун позаботился, чтобы она больше никогда и ничего не чувствовала.

– И она поверила? Но ведь она ничего такого не сделала! – возмутился Коста.

– Не забывай, что Бекки выпила зелье, которое лишает человека памяти. Она просто не знала, убила или нет, и поэтому поверила злому колдуну. А скоро колдун и его злые слуги увезли Бекки и спрятали её в чёрной пустыне. Там они сделали из неё злую страшную колдунью, которая ненавидела людей. Они готовили её к страшным делам. Они одели девочку в чёрную одежду, и колдун, который назвался её отцом, дал ей ещё одно зелье: оно убивало глаза человека и заставляло видеть только чёрный цвет и чёрные дела.

Пространство буквально дрожало от напряжения. Некоторые из самых чувствительных ребятишек подняли головы тревожно осмотреться. Лиз продолжала сосредоточенно рисовать. Зато Алекс сдвинул брови, словно чего-то не понимая. Я знал, что его забеспокоило в моей сказке. И ждал, когда же он задаст вопрос. Поэтому специально сделал паузу, откашливаясь.

– Столько зелий заставили её выпить… – задумчиво сказал он. – И ради того, чтобы она перестала быть человеком? А почему она выпила зелье – то, которое стирает память?

– Она была очень послушным ребёнком и никогда не думала, что кто-то может причинить ей вред или горе. Верила людям. А злой колдун надел личину доброго человека и пришёл к гости к ней и её родителям в дом. И первое зелье, которое она выпила, было зельем послушания. После чего она послушно пила и другие зелья… Когда девочка начала видеть вокруг только чёрный цвет, колдун снял кожу с её рук, чтобы они стали сильнее и начали нести смерть всему живому. И очень скоро чёрная пустыня стала ещё больше и поползла, расширяясь, чтобы захватить весь мир. Девочка в чёрном обходила границы своих, как она думала, владений, а злой колдун хвалил её за умение приносить смерть и подсказывал ей, как лучше убивать всё живое на земле.

Я замолчал. Пространство вокруг меня как будто притаилось. Дети привычно сидели, рисовали. Но вот они начали поднимать глаза на меня, не понимая, почему я оборвал повествование. Алекс понукнул первым:

– Ну, и что дальше?

– А чего только я должен рассказывать сказки? – усмехнулся я. – Я придумал вам начало. Почему бы вам не придумать вторую половину сказки, чтобы все были счастливы, а чёрная пустыня перестала уничтожать мир?

Теперь дети, забыв о рисовальных принадлежностях, сели так, чтобы видеть меня.

– Хм, интересно, – протянул Коста. И наморщил брови. – Пустыню-то создаёт чёрная девочка. Значит, её надо убить.

Чего-то в этом роде я ожидал. Ребятишки всегда сначала ищут самый лёгкий путь решения проблем. И я осторожно сказал:

– Но девочка-то не виновата. Она же не знает, что она не убийца. Её обманули.

– И не получится сказки с концом про то, что все счастливы, – заметил Алекс.

Когда отговорили своё активисты секции, остальные принялись за работу. Чего только ни предлагали. Спрятать девочку в клетку. Ага, а как её поймать? Она же убивает! Подсунуть ей зелье, которое глаза открывает! Ну-у, и кто пойдёт в чёрную пустыню, где всё мертво? А если… А если…

– Брис, а девочка помнит своих друзей, про которых злой колдун сказал, что она их убила? – как ни странно, это спросил Коста.

– Наверное, да. Хоть памяти у неё не осталось, она же вспомнила про них, когда спросила. Так что, скорее всего, – помнит.

– Тогда легко. Надо будет узнать, где она в следующий раз будет расширять чёрную пустыню, и всей компанией пойти к ней. Когда она увидит, что у неё есть друзья, которые её любят, она сразу всё вспомнит.

– А друзья смогут разглядеть в ней прежнюю девочку – хорошую и добрую? Она ведь теперь страшно выглядит – настоящая злая колдунья. А вдруг не узнают?

– Почему не узнают? Они же будут знать, что чёрная колдунья – это она! – даже удивился Коста. – И тогда им будет легче. Они напомнят, какая она была, расскажут про её маму, которая, наверное, до сих пор плачет по пропавшей девочке, – и девочка сразу всё вспомнит. Как в "Снежной королеве", когда Герда напомнила Каю про розы.

Коста как-то выпустил из виду несколько моментов: героиня сказки могла выглядеть совсем не так, как представляют её друзья; допущение, что она помнит друзей, тоже довольно слабое. Но я тихо, про себя обрадовался, что Коста придумал именно такую развязку истории – и не просто придумал, но говорит о ней убеждённо, отчего лица других детей просветлели. Ребятишки засмеялись, загомонили, обсуждая, каким образом можно было бы собраться в поход к чёрной пустыне.

Детали меня больше не интересовали. Главное Коста сказал, и дети согласились с ним. Теперь дело за детьми-призраками. Поверят ли они, что никогда ни один из них не убивал? Напряжение в пространстве спортзала продолжало звенеть…

Мельком глянув на Вестара и Полли, внимательно приглядывавшихся к происходящему, я встал и тихо подошёл к Лиз. Её угольный карандаш быстро и резко скользил по листу бумаги, хотя сама она смотрела на рисунок почти отрешённо. Из прерывистых линий, которые она теперь уже уточняла, появлялось круглое из-за отсутствия волос, очень сосредоточенное девчоночье лицо. Рядом бесшумно встал Вестар, приглядываясь к возникающему портрету. Наконец он спросил:

– Лиз, ты кого рисуешь?

– Это Таис. Чёрная девочка из сказки Носатого.

На Носатого он даже не хмыкнул насмешливо. Всё так же серьёзно глядя на бумагу, он снова спросил:

– А почему ты думаешь, что она выглядит таким образом? У тебя она даже без волос. А я как-то представлял, что у неё чёрные страшные волосы.

– Таис – девочка-призрак, – объяснила Лиз. – Она сама сказала. У детей-призраков волос нет. – Её застывшие глаза ожили, она посмотрела на меня. – Носатый, а мы с Таис дружим. Вот! Она сказала, что ей со мной интересно.

Она протянула мне рисунок и побежала к позвавшим её Алексу и Косте.

– Никогда не думал, что девочка так умеет рисовать. – Вестар взял у меня лист и, нахмурясь, присматривался к портрету.

– Она и не умеет, – сказал я. – Это называется автоматическое письмо. Разве ты не видел её глаза в момент, когда она рисовала Таис? Она даже на бумагу не смотрела.

– Подожди. Ты хочешь сказать, что Таис действительно существует? И что она…

– Угу… Призрак.

Полли поднырнула под руку Вестара и отобрала у него портер Таис.

– Я помню её. Брис, ты в самом деле думаешь, что эти дети не убийцы?

– Думаю.

– А почему ты придумал такую сказку? Хочешь заранее настроить детей платформы на нормальное восприятие маленьких призраков? Но Вэл не даст общаться своим подопечным с нашими детьми!

– Проблема в том, что дети-призраки тоже должны думать, что они не убийцы. Я рассказал сказку, чтобы они поверили мне. А они, кажется, начинают в это верить. Во всяком случае, я ощутил, как изменилось настроение их ментального присутствия, после того как наши дети высказали свою точку зрения на друзей чёрной девочки.