Текст книги "Заклинатель (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

15.

Дети пока тоже ничего не знали о трагедии на шахте. Они скоро должны прийти как обычно в бывший бокс призраков, который спустя месяц моей удачной оружейной охоты в нём всё-таки достался нам в качестве спортзала. Никто из переселенцев не захотел поселиться в боксе. Причина проста: эмоциональный фон помещения оказался слишком сильно пропитан негативом. Все говорили, что чувствуют себя здесь неуютно. А я видел лениво колыхающиеся чёрные пятна в пространстве.

Так что однажды я собрал здесь детишек провести генеральную уборку, а через неделю в боксе стало легче дышать: чистота детских мыслей облагородила помещение.

Моя мечта – заниматься на свежем воздухе. Увы, о свежем воздухе без примеси огромной массы пыли говорить не приходится. Природные условия Сциллы в лице ненормального (для землянина) ветра не позволяют. Но я постоянно вспоминаю, что в медитативном трансе йогины иной раз не обращают внимания, например, на сильный тропический ливень. Так что, надеюсь, однажды выведу ребят на "воздух".

Самодельная стойка для палок, с которыми мы занимаемся на растяжку. Я взял одну и задумался. Может, я преувеличиваю опасность. Может, я слишком мнительный. Но, кажется, всё-таки пора переходить от обычных упражнений к упражнениям на практическую оборону. А то и на атаку. В кёкусинкае нет приёмов использования оружия. Придётся придумать… Пошел к столу, куда выложил триди-визор. Так – время. До появления первых ребятишек минут десять есть.

Морда зверя, убившего Винсента, снова передо мной. Что может в ней быть уязвимым? Чисто физически? Раззявленная пасть? Вряд ли. Глаза? Пока проткнёшь один… Но – предположим, что против зверя выйдут двое. Тогда зверь будет уязвим. Слепота сделает его не так решительно настроенным на убийство. Значит, надо придумать парные упражнения. С чего начать?..

Я вышел на середину нашего спортзала и потоптался немного, привыкая к деревянной палке в руках. Привычные движения буквально требовали, чтобы я бросил её и приступил к традиционным ката. Мысленный рисунок зверя. Он передвигается с умопомрачительной скоростью. Значит, двое должны создать перед собой ментальный щит, а то и пространство для защиты – такое сильное, что зверь на время увязнет в нём. И учить надо уже точно не обороне, а нападению. С деревянной палкой мне ментальный щит не сделать. Дерево плохо держит энергию. Значит, пока буду работать на физическое поражение зверя… Господи, какая глупость – с палкой на ту зверюгу… А что делать…

Когда я более-менее сносно освоился с палкой как с колющим оружием, вписав её в движения кёкусинкая, на пороге спортзала появился Вестар. Он некоторое время наблюдал за упражнениями, в которых я пытался закрепить маневрирование палкой, потом присел на пороге. Но я уже закончил разбираться с первыми приёмами, да и дети вот-вот должны подойти…

– И зачем? – спросил Вестар. – Зачем тебе палка?

– За неимением лучшего, – буркнул я. – В идеале, конечно, нужна металлическая пика – и подлиннее раза в два. Чтобы была пробивная масса. А в стопроцентном идеале – нам нужно мощное оружие.

– Мы же договорились проводить только занятия спортом, – не обратив внимания на слова об оружии, укорил Вестар.

– Поговорить бы нам, когда время у обоих будет.

– Что случилось? Ну, кроме тех уголовников?

– Ты уже знаешь?

– Слухи ходят разные.

Порог переступил Алекс, вопросительно кивнул.

– Да, можно, – подбодрил его я. И, когда мальчишка отошёл вглубь зала, сказал: – Вестар, нам надо готовить людей… к войне…

– Что…

– Не больше, не меньше. Если я начну подробно объяснять, ты примешь меня за идиота. У меня плохие предчувствия.

– Ты можешь объяснить конкретнее?

– Нет, не могу. Всё на предположениях и догадках.

– Ну так поделись хотя бы одной.

Я заглянул в тёмные пытливые глаза. Как рассказать о разрозненных фактах, которые пока лишь по чистому впечатлению складываются в единое целое?

– У тебя в секции почти шестьдесят человек. Вестар, хоть один из них тебе пожаловался за прошедшую неделю на головную боль?

– Не было такого.

– Вот именно. Заметь: все, кто не ходит в наши секции, жалуются на головные боли. Все, кто не медитирует и не набирает энергии. Кто не укрепляет собственное энергополе. Вестар. Сегодня было не два трупа, а три. Диспетчер из посёлка ушёл во время рабочего дня с шахты – и его убили. Кто – неизвестно. И ушёл явно не по своей воле. Хотя бы потому, что был одет не для выхода на сегодняшний ветер.

Он взялся за отвороты собственной спортивной куртки. Единственный жест, свидетельствующий о волнении.

– Ты… думаешь, призраки?.. Призраки что-то… мухлюют?

– Или они с чем-то не справились. Не хочу нагнетать паники. Но, Вестар, на всякий случай… Удвой время занятий по медитации. У меня подозрение, что диспетчер получил направленное… воздействие. Кто-то искал человека со слабым полем. И получил его. Если исследователи во время анализа планеты пропустили живое существо, умеющее охотиться ментально, мы все здесь под огромным вопросом.

По сути, я дурил ему голову, добиваясь, чтобы он сделал всё, что защитит его людей. А как быть с остальными? Та же Лидия… Она не занимается в секциях, хотя я пару раз уговаривал её. Лоренс. Даже Арни. Хотя он приходит иногда – посмотреть, как он говорит, но отговаривается от занятий нехваткой времени.

Лёгок на помине.

– Брис, ты ещё не начал?

– Нет. Хочешь присоединиться?

– Взгляни-ка сюда, Брис. Вот шахта, вот западные ворота. Это дорога от шахты до полигона. Видишь? Нашёл?

Я жадно вцепился в пластиковую карту. Увидеть всё своими глазами. Запомнить расположение. Ага, судя по всему, мы с Михалом не доехали до полигона призраков две трети расстояния. Итак, карта. Всё чётко и понятно. Вот наша платформа. Прямой недалёкий путь до посёлка, рядом с которым теплицы и завод. От завода, тоже по прямой, – дорога к шахте. Западные ворота шахты ведут налево и прямиком к полигону призраков.

– Подожди, чего ты карту хватаешь? Брис, где вы с Михалом на этой дороге примерно остановились? Можешь показать?

– Вот здесь. Тут ещё указатель – одна миля. Потом мы поехали направо – сюда. Долго не ехали. Камень сплошной. Да у тебя тут указано. Вот. Мы оставили машину и пошли пешком. После камня – кустарниковая пустошь. А вот здесь болото. Оно на карте не отмечено. Но это здесь.

– Брис, вы точно видели болото? – странно глядя на меня, уточнил Шериф.

– Точно.

– Нет там никакого болота, Брис, нет и не может быть. Это пыльная планета. Ветер давно бы его высушил и занёс пылью.

– Спорить не буду, – сказал я спокойно. – В конце концов, я был там не один. Спросите Михала. Спросите. Он тоже стоял на краю этого болота.

– Я спросил, – упрямо сказал Арни. – Но…

Чего он добивается? Почему не верит?

По краю Шерифовой ауры мелькнуло что-то тёмное. Враждебное. Я понял и озвучил:

– Ты думаешь, я отвёл ему глаза или что-то в этом роде.

– Откуда ты знаешь? – поперхнулся он.

– Догадался. Давай выйдем из зала. Мы тревожим детей, а они уже начали тренировку.

Шериф оглянулся, обвёл глазами спортзал и ощутимо смягчился. Ребятишки, от шести до семнадцати лет, сидели в позе лотоса на спортивных ковриках (покрывала или не самая нужная одежда): кто-то с закрытыми глазами, кто-то с открытыми, но лица у всех спокойные, сосредоточенные на внутреннем видении.

Мы тихо шагнули в коридор, встали чуть сбоку от двери в спортзал.

– Итак, ты мне не веришь.

– А ты бы поверил – в таких обстоятельствах?

– Арни, взгляни на этих тридцать шесть гавриков. За прошедший месяц я их всех научил видеть так, как я вижу призраков. Подойди к любому из них и спроси, вру ли я.

Он снова посмотрел на детей – и даже смог улыбнуться.

– Ладно, верю. Но ведь могло быть так, что вы увидели не болото, а что-то другое, что приняли за него?

– … Могло. – После недолгого раздумья согласился я. – Если что-то другое поблёскивало сквозь кусты и траву на нём.

– Ладно. Замяли, – поморщился Шериф и развернулся уходить.

– Арни, постой. Для занятий мне нужны тонкие полутораметровые металлические палки. Можно меньше длиной, но в основном такие.

– И где я тебе их должен взять?

– На заводе, в ремонтном цеху, валяется гора металлических ящиков из-под оборудования. Пусть сварщики их разделают на…

– И сколько тебе нужно таких палок?

– На первое время – около восьмидесяти.

– Ско-олько?

– Ребят – тридцать шесть, на каждого и на меня – по две штуки.

– Такое впечатление, – скептически начал Арни, – что ты их… – Он вдруг осёкся. – Что ты их вооружаешь, – шёпотом закончил он.

Я непроницаемо смотрел на него. Он испытующе прищурился на меня.

– Значит ли это, что Вестар тоже вскоре попросит оружие?

– Боюсь, что да.

– И ты ничего не хочешь сказать? Конкретно.

– Нет. Конкретики нет. Всё на предчувствиях.

– Хорошо. Я найду людей поработать над твоим заказом. Говоришь – полтора метра? Небось, в идеале, как ты говоришь, лучше, если у них будут острые наконечники?

Усмехнувшись, я вернулся в спортзал.

Послеобеденная смена началась с того, что народ на шахте (думаю, и на заводе тоже) бросил работу и выскочил с территории на грохот взрыва, сотрясший до дрожи стены предприятия. Мы столпились у западных ворот и остолбенело наблюдали, как далеко, примерно в эпицентре того не существующего на карте болота, медленно и страшно растёт ядерный гриб. Недолго. Клубящаяся "шляпка" вдруг устремилась вовнутрь себя – и гриб исчез.

Судя по реакции рабочих, ядерного взрыва никто не испугался – все только очень удивились. Отнести это бесстрашие за счёт незнания я не мог. Значит ли это, что в сегодняшнем времени научились локализовать такие взрывы и их последствия?

Оглядевшись в поисках знакомых, чтобы спросить у них о взрыве, я наткнулся на побелевшее лицо Шерифа. Он, видимо, почувствовал, что на него смотрят, пошарил взглядом – кто. При виде меня отвернулся с подавленным вздохом и ушёл.

Новым диспетчером поставили молодую женщину из наших. Причём, увидев её, я немного успокоился: она ходит к Вестару в секцию.

Результат взрыва оказался неожиданным: в конце смены всех мужчин подозвали к заводу на погрузку багажного отделения наших автобусов. Немного удивлённые, мы подошли к месту погрузки. Вот тут-то я повеселел. Гора полутораметровых пик! По приблизительным подсчётам – где около тысячи.

– Доволен? – спросил Вестар, снимая после погрузки рукавицы. – Арни нас всех сегодня заставил заниматься только твоими палками. На переработке породы только двое. Норма не выполнена. Ты уверен, что тебе это так нужно?

Под капюшоном я потрогал подрастающие тёмные волосы. Это у меня привычка такая появилась: чуть что не так – надо дотронуться до волос, будто их присутствие успокаивает. А может, у Бриса такая привычка была.

– Я успокоюсь тогда, когда в моём распоряжении окажется как минимум с десяток ящиков с гранатами. И гранатомёты к ним.

– Насчёт гранатомётов не знаю, – задумчиво сказал Вестар, – а вот насчёт гранат… На шахте точно есть. Правда, не скажу – сколько. Но есть. На заводе были ящики со взрывчаткой, но, по-моему, их здорово поистратили вчера, когда готовили площадку для посадки космического челнока. Он должен прилететь на следующей неделе. Сюда прибудут мелиораторы, а наши геологи улетят. Мы взрывали скалистую породу, чтобы выровнять площадку. Завтра, если надо, посмотрю. А на шахте попроси Лоренса посмотреть. Он там со всеми в хороших отношениях, всех знает – и знает, с кем поговорить можно в этом случае.

– Спасибо. Поговорю с ним.

Лоренс нашёл меня сам. Точнее – терпеливо дождался, пока я закончу рассказывать детям сказку. Я у ребятишек вообще стал что-то вроде "Спокойной ночи, малыши!". А уж с появлением спортзала мы по вечерам не только собирались на сказку, но и вообще посумерничать – прямо клуб по интересам!

Перед сказкой сегодня я показал детям сваленную в спортзале груду металла и провёл инструктаж по технике безопасности. Ключ от помещения только у Шерифа и у меня. Так что за внеучебное время можно не бояться. А потом вечер пошёл своим чередом: пока я вспоминал сказ Бажова про каменный цветок, остальные рисовали кто на чём и кто чем – брали и листы бумаги, благо их оставалось пока достаточно, и стояли у стен, разрисовывая их и бетонными "мелками", и странными штуками, похожими на фломастеры…

Итак, Лоренс дождался, пока я закрою спортзал, и только тогда подошёл.

– Привет, Лоренс.

– Привет. Брис, я хочу попросить тебя кое о чём. Только не говори, что я к тебе приходил. Лидия… Она сильно мучается головными болями, Полли приходила, но Лидия отказалась от лекарств. Уговори ты её. Может, хоть тебя послушает.

– Меня-то с чего вдруг… – пробормотал я и быстро пошёл впереди Лоренса, и тот специально отстал – видимо, чтобы Лидия не увидела его.

Медлить у её двери не стал. Постучал в косяк и вошёл. В прежнем помещении на койке спала Кэт. Если спала. Дышала тяжело и ворочалась, хотя на мой стук и появление никак не отреагировала. Дверной проём в новую комнату закрывала простыня. Я снова постучал – уже в стену.

– Лидия, это Брис. Можно к тебе?

– Можно…

Она, скорее, не сказала, а прошелестела это слово. И я сразу вспомнил, как не мог разговаривать от боли диспетчер, когда трудно шевелить губами и слышать звук своего голоса. Отодвинув простыню, я вошёл. Койка стояла стена к стене рядом с бывшим помещением – еле разглядишь в темноте. Свернувшись калачиком – спиной к стене – и не пошевельнувшись, Лидия лежала поверх покрывала, что меня очень удивило: обычно она очень аккуратная и не любит даже сидеть в обыденной одежде на постели.

– Только не разговаривай, ладно… – прошептала она сквозь ладони, которыми закрывала лицо. – Больно…

Я присел перед койкой. Не всегда могу понять, что творится с аурой. Не всегда могу понять, как прочитать её цвета и изменения. Но и гадать о причинах головной боли и слабости не надо, когда видишь, что энергополе разорвано, а его части жмутся друг к другу и соединиться не могут. Сделал попытку увидеть, что разорвало. Что-то трудно уловимое глазом – даже настроенным на другой уровень зрения. Но… Продолжает тянуть с неё остатки поля. Ладно, попробуем восстановить.

– Лидия… Ты не пугайся…

Она была слаба, чтобы активно возражать, когда я лёг рядом, у стены, и обнял её – одна рука под её рукой, на боку, другую просунул под шеей, чтобы она легла на неё. Дыхание Лидии зачастило, но сама она не шевельнулась. Я прижался грудью к её вздрогнувшей спине, сцепив ладони в замок – замкнул наши энергополя, и прислушался к дыханию. Уловил ритм и приноровился к нему. Старый способ поделиться энергией – и, как ни странно, усилить её для обеих сторон. Правда, сейчас это сделать сложно: в идеале надо бы, чтобы Лидия развернулась ко мне лицом и тоже обняла меня. Но, с другой стороны, она в границах моего полевого пространства – достаточно сильного, тренированного, а дыхание в унисон должно усилить передачу энергии и настроить поля на норму.

Мда, не таким видел я в мечтах наше первое объятие.

Насторожённая и напряжённая, она вскоре обмякла, и дыхание успокоилось. Если сначала я приноравливался к ней, то теперь начал диктовать ей свои условия. Моё дыхание становилось всё упорядоченней и глубже. "Засыпай, Лидия, засыпай…" Сама того не замечая, она следовала за мной – и скоро уже её дыхание стало почти бесшумным: она засыпала.

В коридоре как обычно оставили тусклый свет. Я видел его смутно – он еле просачивался сквозь простыню из решетчатой двери бывшей камеры. Дверь ещё не закрыли полностью, как у других, бетоном или чем они там её замазывают. Я дышал в макушку Лидии, не мог заснуть, хотя чувствовал, что она-то уже спит крепко.

Шорох за простынёй. Кэт проснулась? Наверное, сейчас будет ходить по помещению. Туда-сюда. Безостановочно. Лидия сказала, она может ходить так часами…

Мягкий шаг. Быстрый и решительный. Я забеспокоился, стараясь сохранять дыхание максимально глубоким.

Отчётливо уходящий шаг куда-то из камеры.

Я осторожно перебрался через крепко спящую Лидию. В прежней камере девушки нет. Уже в коридоре огляделся. В самом конце, уже мимо моей конуры, промелькнула фигура в белом. Кэт была в одежде для сна. Тоже в белом. Куда это она?

В мягких тапках, кустарно приспособленных для занятий кёкусинкаем, я бесшумно помчался за Кэт. Белое пятно мелькнуло в коридоре-тоннеле. Пропало.

16.

Подбадривая себя: «Ничего, дверь на выход она открывать не умеет!», я догонял смутно белеющее пятно, когда вдруг понял – почти на пороге в тоннельный коридор, что впереди Кэт мельтешат, кажется, ещё два силуэта… Пока разбираюсь с одной, остальные могут сбежать. Если они – те, о ком я подумал…

Решение пришло мгновенно. Обернувшись к общему коридору, я гаркнул в тишину спящего "общежития":

– Вестар!

И – опрометью к выходу, сквозь полумрак. Кастет уже на пальцах.

Фигур оказалось не две, а три. Одна – во тьме не разберёшь кто, мужчина или женщина, в пестрой пижаме, – уже вовсю трудилась над замком, правда – странно как-то: бешено лупила ладонями по фотоэлементам запароленного цифрового щита. В полумраке к фигуре присоединилась Кэт: вцепилась в дверную ручку и с тонким воем принялась выдирать её.

"Они что – с ума сошли?!" Додумать не успел – только что бежавшие впереди две фигуры синхронно развернулись и бросились на меня. Коротко взрыкивая на выдохе, почти жёстко хекая, словно рубя топором поленья, двое широкоплечих мужчин прыгнули на меня с обеих сторон. Еле увернулся. Полное впечатление, что они превратились в зверей, которых кто-то потехи ради напоил… Или – что того хуже – вколол им наркоту: они кидались на меня, тряся головами, но двигаясь так, словно из тел вынули крупные кости, оставив лишь мелкие и – по-змеиному гибкие мышцы.

Некоторое время мне пришлось попрыгать, уклоняясь от их стремительных бросков и привыкая к внезапным атакам… Они обегали-обходили меня боком, по-звериному примериваясь прыгнуть со спины, застать врасплох. И не подпускали к двери. Хотя смысл… Две женщины (теперь разглядел пижамную фигуру) безуспешно пытались просто выбить и даже выцарапать её. Это металлическую-то, выводящую в обычных обстоятельствах в космос.

Растопыренные пальцы мелькнули перед глазами. Пригнувшись назад и в сторону, я, будто от невидимого удара, отлетел влево. Но второй уже падал под ноги с отчётливым намерением – вытянув вперёд жадно хапающие воздух руки. В последний момент еле выскочил из живого капкана.

Оба знакомы, только поскольку примелькались за месяц. Узнал даже во мраке. Посетителей секции всех знаю. А эти: один – широкой кости, мосластый, полуголый – в одних пижамных штанах, второй – коренастый, круглолицый, одетый так, словно собирался выйти прогуляться перед сном, – жили в камерах друг напротив друга, через коридор. Кажется, не слишком и дружили. Как все. Соседи – не более. Но сейчас они здорово скооперировались. Мосластый всё пытался меня завалить, налетев исподтишка и сбоку, в то время как коренастый охотился снизу.

Хуже, что я старался продержаться до прихода Вестара, чтобы скрутить этих несчастных и попытаться помочь им. Хотя, честно говоря, не представлял – как…

Коренастый как-то удобно нырнул под мою руку. Затылок подставился – любо-дорого. Короткий удар кулаком, приправленный кастетом, по холке. Коренастый распялился на полу, дрыгая конечностями. Метнулся через него от мосластого – ещё понадеялся, что тот споткнётся о невольного подельника. Нет – перепорхнул птичкой, правда, замешкался, уворачиваясь от лихорадочно хлопающих по полу рук. Так что птичку я сбил на лету, врезав ногой под ключицу. Жаль, нога только скользнула, но и этого хватило, чтобы уронить его.

В светлеющем проёме тоннеля появилась высокая фигура в одних шортах.

– Что здесь происходит?!

– Берегись, Вестар!

Женщина в пижаме глухо взвыла на бегу. Я-то стоял чуть в стороне, почти скрытый тьмой, а фигура парня чётко вырисовывалась в проёме. Как хорошая приманка.

Он пытался удержать женщину, поймав за плечи. И вскрикнул в полный голос, когда она словно клюнула в него всей головой – прокусила ему голое плечо и не собиралась отпускать добычи, рыча и трясясь при этом.

Удар ногой в бок приподнимающегося с ворчанием коренастого – и бегом к Вестару. Чёрт, как отодрать женщину от парня?.. Кастет долой с пальцев. Почти инстинктивное, хоть и незнакомое для меня движение: пальцы сомкнулись вокруг её шеи и почти нежно надавили подушечками на мягкие ткани. Точки? Думать некогда! Падающую закатив глаза, но не разжавшую зубы (Вестар не выдержал боли – снова вскрикнул, наклоняясь вслед за ней) женщину я подхватил за талию и втиснул между её зубами лезвие ножа из ближайшего кармана.

– Брис!..

Острый взгляд отскочившего Вестара через моё плечо.

Я шарахнулся в сторону вместе с обмякшей тяжестью на руках.

– Не подпускай их к себе!

Парень принял правильное решение. Двое, сначала полезшие было к нему, быстро перевели своё внимание на меня, поскольку женщина тормозила мои движения, и я казался добычей полегче. Так что Вестар быстро включился в странную драку, пытаясь сбить с меня нападающих… Значит ли переключение на меня психов, что они, эти двое, всё ещё соображают и вернуть их в нормальное состояние ещё можно?..

Долго так тянуть нельзя. Я уже слышал нарастающий гомон из тоннельного коридора: к месту происшествия подтягивался встревоженный моим криком народ. А если эти двое накинутся на ничего не подозревающую, да и к тому же сонную толпу?

Женщина в моих руках зашевелилась, приходя в себя. Я пятился в боковой коридор – в тот самый, где впервые пробовал заняться борьбой и медитацией.

Гомон человеческих голосов усиливался. Одновременно с ним к нам шёл свет. Видимо, включали по дороге.

Вестар крутанулся вокруг собственной оси, ударил мосластого ногой по почкам. Тот взмахнул руками. Всё ещё держа женщину, я подкорректировал удар Вестара из-за неё, пинком в бедро отправив падающего мосластого под ноги подпрыгивающего коренастого. Коренастый взвизгнул – ступить некуда – и рухнул на мосластого. Вестар почти упал на него – быстро упёрся коленом в его поясницу и дёрнул ему руки назад, придавив таким образом обоих: Коренастый, упав, лежал на подельнике животом, в то время как тот беспомощно пластался на полу.

Вспыхнул свет. Толпа, высыпавшая в фойе, мгновенно возмутилась при виде необычной, но предельно ясной для всех сцены: Вестар издевается над двумя переселенцами, а я схватил несчастную женщину – явно с предосудительными намерениями.

"Несчастная женщина" к этому времени полностью пришла в себя и здорово тем самым нас с Вестаром выручила. Звук многих голосов привлёк её внимание, и она, оскалившись, рванулась к толпе с кровожадным хриплым воплем. Силища у неё немалая, даже при её-то состоянии, а может, и потому, что в таком состоянии, – даже меня протащила пару шагов за собой. Сейчас я не видел её лица, но знал, что ко всему прочему оно окровавлено – кровью Вестара.

Переселенцы онемели.

– Верёвку! Быстро! – крикнул Вестар. – И не подходите к ним слишком близко! Полли, медпакет! Эта меня укусила!

Секунды ошеломлённой оторопи. В конце толпы наметилось какое-то оживление: кажется, кто-то побежал выполнять приказ Вестара. Я тем временем быстро оглядел толпу. Слава Богу, детей здесь нет.

Когда переселенцы зашевелились, выходя из ступора, зарычал мосластый, дёргаными рывками пытаясь вылезти из-под коренастого.

– Помогите кто-нибудь! – крикнул Вестар.

Двое мужчин подбежали к нему. Он быстро объяснил, чего опасаться, и они перехватили воющего коренастого. К мужчинам пошли было женщины – видимо, жёны, но Вестар велел всем оставаться на местах.

Самую большую тревогу вызвал невысокий темноволосый мужчина, шедший ко мне. Он шёл медленно, не спуская глаз с рычащей женщины у меня в руках. За несколько его шагов к нам женщина внешне начала успокаиваться и в конце концов замолчала. И тогда он пошёл уверенней. И, наверное, не поверил мне, когда я негромко сказал:

– Осторожно…

Но я-то держал её, я чувствовал, как железно напряглись её мышцы…

Он остановился, поднял руку – хотел погладить её по лицу?

Я бросил ногу вперёд одновременно с её резким рывком. Только поэтому мы не свалились, когда она кинулась на него. Свалился он – от неожиданного нападения, и это было не смешно, а страшно, когда он пополз задом от нас, с искажённым от горя лицом, не сводя глаз с беснующейся жены.

В толпе заоглядывались. Кто-то шёл насквозь. Я сильно надеялся, что сейчас появятся верёвки. Как очень сильно надеялся, что толпа вот-вот рассосётся. Неужели люди не понимают, что они сейчас здесь лишние, что они только мешают?!

В глубине души я понимал: переселенцы хотят, чтобы им объяснили происходящее, чтобы успокоили их. Но что им объяснять?..

Но ещё раньше, чем показались те, от которых мы с Вестаром ждали помощи, из толпы вышла Лидия. Слёзы по лицу, тихо, не вздрагивая, мимо взвывших при её появлении троих – к входной двери, к Кэт, которая застыла перед дверью на коленях и руки которой обречённо расслабились по обе стороны тела. Девушка как будто молилась, ни на что уже не надеясь.

Лидия присела перед ней, развернула лицом к себе.

Даже со своего места, ближе к тоннельному коридору, я видел, что глаза Кэт будто лопнули и вытекали из глазниц. Как у прилизанного и его напарника в цехе загрузки.

Плачущие женские голоса в толпе. Некоторые быстро двинулись к Лидии.

Мужчины наконец пришли в себя – не без помощи появившихся с верёвками – и быстро связали всех троих несостоявшихся беглецов. Я освободился и поспешил к Лидии, рядом с которой уже сидели на корточках, обняв её, две женщины. Ко мне подошёл Вестар, вопросительно взглянул. Женщины, уловив наши бессловесные переговоры, увели Лидию.

– Надо отнести Кэт в утилизатор. Там есть морозильные камеры… До выяснения…

Вот как… Значит, морозильные камеры всё-таки существуют…

– А этих куда?

– Свободных камер много…

Сказал Вестар и – сглазил. Я даже ещё не успел сообразить: он надеется, они доживут до утра?..

Мужчины только взялись отнести тело Кэт – в один из тупиков от фойе входа, только я успел взглянуть на часы – полтретьего ночи, как входная дверь загремела и распахнулась. На пороге появился Арни, оглядел нас измученными глазами и, даже не спросив, что здесь происходит, почему вдруг народ среди ночи толпится у порога платформы, обернулся и приказал на улицу, во тьму:

– Заходите, быстро!

И на платформу хлынули недавние новосёлы из только что построенных домов – со скарбом, который, видимо, только и успели захватить второпях и в тревоге. Некоторые, в основном женщины, плакали, а при виде невольных встречающих – недавних соседей, завсхлипывали с новой силой. Две волны переселенцев сомкнулись и медленно начали утягиваться в общий коридор жилых помещений.

– Что у вас? – спросил Вестар, но спросил безо всякого удивления, кажется уже догадываясь об ответе.

– У нас в ночь ушли пятеро. Одного поймали, но он скоро умер. Что у вас?

– У нас четверо. Кэт умерла. Троих связали.

– Вестар, иди оденься, – предложил я, глядя на ёжившегося в одних шортах парня. – Потом присоединишься к нам.

– Ничего, я ему одежду принесла, – сказала подошедшая Полли и принялась передавать штаны и остальные вещи парню, пока люди всё шли и шли мимо нас.

Одевшись, Вестар обнял девушку и, вскоре перестав дрожать от холода, коротко пересказал Шерифу стремительные события ночи на платформе.

Посуровевший Арни, беззвучно считавший проходивших мимо него и кивавший всем, кто всматривался в него с надеждой, с сомнением сказал:

– Вроде все.

Он снова выглянул на улицу и буквально отшатнулся от ветра, хлестнувшего по глазам пылью. На цифровом щитке быстро набрал код двери, но вдруг остановился.

– Но если кто-то опять… Этот код знают все.

– Нет смысла в их знании, – тихо сказал я. – Что-то происходит с их мозгами. И они воспринимают дверь просто как преграду на пути, бьются в неё, царапают… Так что оставьте обычный код. Ни один из заболевших не догадается, как открыть.

– Что с ними происходит? – спросила Полли из объятий Вестара.

И все посмотрели на меня. Я пожал плечами.

– Не знаю. Арни, вы узнавали в лаборатории, что с теми двумя?

Шериф отвёл глаза от встревоженных – Полли.

– Врач сказал, что их мозговое вещество взорвалось, как под страшным давлением изнутри. Поэтому шла кровь из глаз и ушей… Я предупредил начальство: пока не выяснят, что именно произошло, людей на работу я не выведу. Сегодняшняя ночь только подтверждает моё решение.

Сначала я решил: Арни предполагает инфекцию. Потом одумался. Вряд ли бы он собрал в таком случае людей вместе. При инфекции это последнее дело для жизни и здоровья остальных. И уж он-то должен знать об этом. Кажется, Полли думала о том же: если её брови в начале сообщения Арни беспокойно сдвинулись, то теперь она вдруг оглянулась. Логика, кстати, работала у неё неплохо.

– Арни, значит, эти трое тоже могут в любой момент?.. Вестар, прости, мне некогда.

Она решительно отстранилась от парня и почти побежала в жилые помещения, откуда доносился гул: переселенцы возвращались в свои конуры, некоторым приходилось искать другое место для ночлега, поскольку оставшиеся на платформе успели занять камеры побольше. Искать, потому что свободные места всё-таки теперь есть. Я тоже оглянулся.

– Могу открыть спортзал на пока. Чтоб люди ночь не маялись зря. Там места много.

Шериф кивнул, и мы заспешили в общий коридор.

Оказалось, что больно-то беспокоиться уже и не надо. В коридоре бродили только те, кто не мог уснуть и кому надо обязательно поговорить о случившемся, чтобы успокоиться… Остановившись в начале коридора, Арни с горечью сказал:

– Нас было около трёхсот человек прилетевших. Один день… Всего один день. Двое на шахте, не считая диспетчера из посёлка. Пятеро у нас, четверо у вас. Одиннадцать человек. Что будет завтра? Мы вернулись на эту чёртову платформу из хороших домов, как возвращаются крысы в свой вонючий подвал, всего раз нюхнув свежего воздуха. И вернулись не потому, что здесь безопасней, а потому что здесь всё под контролем. – Он выругался так, что даже я понял, что он ругается. – А под контролем – это значит, что я могу следить за происходящим с самого начала: как заболевает человек и как он превращается в зверя. И всё. Всё… Контроль, мать его…

Он оглядел опустевший коридор, в котором, казалось, витало эхо всхлипов и вздохов, приглушённых голосов. Да, люди говорили негромко, точно боялись подцепить неведомую болезнь, звуком голоса обратив её внимание на себя.

Троих, сегодняшней ночью потревоживших нас, мужчины заперли в пустовавшей камере уголовников: последний из шушеры, узнав в обед про смерть своих соседей, немедленно переехал к одинокой женщине, с которой вместе работал и которая не возражала против его общества. Именно из этой камеры сейчас медленно вышла Полли. При виде нас остановилась, но, глубоко вздохнув, направилась к нам.