Текст книги "Иван Премудрый (СИ)"
Автор книги: Сергей Лизнёв
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)
Вот и пойми их, женщин этих. Та же Старуха столько лет ругает Старика и ворчит на него, наверное даже тогда, когда спит, а следит за ним так, что позавидуешь. Вообще-то Старуха ругала Старика не за что-то конкретно, а вообще, то ли за всё сразу и про запас, то ли просто так, поди, разберись.
Вот и сегодня, уж слишком необычно, Старуха вела себя как добрая, весёлая хозяйка и вовсе не скандальная.
***
Накрывая на стол, Старуха рассказывала Царице о своём со Стариком жить-бытье. Поскольку из односельчан с ней никто не разговаривал, то о происходящем в деревне она мало что знала. Ну, разве что рассказала о соседе ихнем, Емеле.
По словам Старухи, Емеля этот, был самым главным лентяем в мире, но зато мастером – золотые руки. Целыми днями он только и делал, что ничего не делал, а жил очень даже хорошо. Хозяйства у него никакого не было, так, куры по двору бегали и всё. Он даже огородом не занимался, обходился как-то.
А занимался Емеля починкой телег, упряжи конской, короче, ремонтировал весь мудрёный, или немудрёный инвентарь, при помощи которого деревенские жители себе пропитание добывали. Бывало, сломает какой-нибудь раззява плуг, а починить, руки не оттуда растут. Куда идти? К Емеле! Привезёт он ему плуг, а тот посмотрит-посмотрит и скажет, мол приходи через два дня, всё будет готово, в лучшем виде. И точно, через два дня приходит мужик, глядь, а плуг его, лучше нового. А бывало, что часы-ходики сломаются, или самовар прохудится. Куда идти? Новые покупать, никаких денег не напасёшься. Вот все к Емеле и шли, в ножки кланялись, почини мол, Емелюшка. А тот никому не отказывал. Плату брал умеренную: когда деньгами, а когда харчами, ну или ещё чем, что ему надо было, так и жил.
Был он до того умельцем, что даже печку свою переделал и теперь она ездила по деревне не хуже тройки вороных, ну разве что помедленнее. Он даже избу переделал – разломал одну стену и сделал ворота, как в амбаре. Надо ему куда поехать, он ворота открывал, печка выезжала. Емеля садился, вернее, ложился на печку, и поехали. Вот что удивляло деревенских жителей, как печка сама дорогу находила и всегда знала, куда Емеле ехать надо? Вот здесь мужики, да и не только мужики, затылки-то и чесали, и никак не могли понять, в чём здесь премудрость техническая заключается?
Оно и понятно, мужское население деревни занималось двумя видами трудовых занятий: меньшая часть – ловила рыбу в Самом Синем море, а большая часть – пахала пашню и выращивала хлеб. Да, были ещё двое, те охотой промышляли, правда злые языки говорили, что они разбойники самые настоящие, а охота, это так, для отвода глаз. Так вот, мужики никак не могли сообразить, как это так у Емели получается, что печь сама по деревне ездит? Самые смелые в своих предположениях, а по общедеревенскому мнению – пустобрёхи законченные, выдвигали версию, что без волшебства здесь не обошлось. Но деревенские прекрасно знали, в деревне друг за дружкой догляд будь здоров какой, ничего не спрячешь, не укроешь, что Емеля дружбы с Бабой-Ягой не водил, а других волшебников в окрестностях отродясь не было.
Поэтому мнение насчёт Емели и его печки чудесной, в частности, было – у мужика руки золотые, чинит всё, что ни принесёшь и как ни сломаешь, потому и печку свою тоже починил, вернее, переделал, вот она и ездит. Так что жил себе Емеля, не тужил и наверное, жизни радовался.
Единственное, за чем Емеля следил ревностно, так это за конкурентами. Оно ведь как бывает, сломает мужик что-нибудь и жалко ему денег-то, Емеле платить. Вот он и начинает сам мастерить-ремонтировать то, что сломал. Ведь не понимает, дурень, что только время зря теряет. Лучше чем-нибудь другим занялся, толку будет больше.
А Емеля, он как чувствует что ли, подъедет на своей печке, посмотрит как мужик имущество курочит и дальше поедет. И что удивительно, кстати, некоторые на это внимание обращали, да кто их слушать будет?!
Как Емеля посмотрит на такого умельца и на его занятия, у того, умельца этого, всё начинает из рук валиться. Если до этого хоть что-то получалось и теплилась надежда, что починит он железяку свою, чтоб ей, то после визита Емелиного, что ни делает, только хуже становится. Помучается мужик, помучается, доломает имущество до такого состояния, что одна ему дорога – на помойку, да и пойдёт к Емеле, почини, мол.
А Емеля усмехнётся бывало, ляпнет что-нибудь этакое про руки, откуда они растут и в какую сторону вывернуты у мужика того и скажет, мол, приходи денька через два-три, и плату назначит. Придёт мужик в указанный срок, глядь, а оно, то, что сначала само сломалось, а потом доламывать начал – лучше новенького, вот так-то!
***
Наверное всё это Старуха рассказывала Царице не потому, что сама уж очень интересовалась талантами Емелиными. Скорее всего, ей, Старухе, просто-напросто хотелось поговорить. Судите сами, с утра-пораньше она конечно говорит, вернее, Старика ругает. Старик обычно молчит, поэтому разговора, как такового, не получается. Монолог получается. Потом, когда Старик к Самому Синему морю уезжает, Старуха одна остаётся и поговорить-то ей не с кем. Не будешь же с курями разговаривать? А вечером, когда Старик домой возвращается, опять поговорить можно, в смысле, Старика поругать. И опять Старик молчит, опять монолог.
А женщина, она так устроена, что поговорить для неё, ну и поругаться конечно, первое дело после того, как детей рожать. Сегодня же, человек в доме новый, незнакомый, а это получше всякого праздника для женщины будет. Вот и разговаривала Старуха, вернее говорила, а Царица, так та всё больше молчала, иногда только слово в разговор вставляла.
За разговорами да хлопотами по хозяйству и не заметили, как мужчины из бани вернулись, напаренные все и чистые. Старик с царевичем вошли в избу шумно, это они так своё удовольствие от бани и веников показывали. Одеты были в одинаковые рубашки и штаны и выглядели, ну прямо как отец с сыном, хоть и не были похожи друг на друга.
У Старухи все было готово, и она пригласила гостей, хоть и нежданных, но дорогих, к столу, хлеба-соли отведать, наверняка голодные же.
Расселись за столом. Старик было собрался налить царевичу бражки, да вспомнил, что тот не знает и не представляет себе что это такое. Его-то в бочку ещё совсем мальцом законопатили, не пил он тогда бражку-то. А покуда в бочке плавал и рос там, бражку тоже не пил, не было её в бочке.
Немного замявшись, Старик налил бражки Царице и Старухе, ну и себе конечно, а царевичу квасу налил.
– Ты не обижайся, царевич. – видя его удивление сказал Старик. – Хмельное это, а ты его ещё ни разу и не пробовал. Вещь вообще-то хорошая, но это если меру знать, а если не знать, то зло наипервейшее. Поэтому, пей-ка лучше квас, он полезнее. А захочешь хмельного попробовать, сам себе наливай.
– Спасибо, хозяин. – Царица, несмотря на то, что царица, встала и поклонилась Старику. – Спасибо тебе за заботу о сыночке моем. Некому о нем, кроме меня, позаботиться, одни мы с ним на свете остались.
– Матушка, – видать царевич и вправду не знал, что это за бражка такая, поэтому отнёсся к тому, что его обнесли, равнодушно. – ну зачем так грустно-то? На белом свете ещё добрые люди есть, значит не одни мы с тобой. Не кручинься ты так, не пропадём. – Вот вам и царевич! Вот что значит происхождение, никакие университории не требуются.
– Ну, гости дорогие. – Старик поднял кружку. – За ваше чудесное избавление и возвращение к людям. Будьте здоровы!
Все выпили, ну а после того как выпили, сами знаете что происходит – закусывать начали. Конечно словом "закусывать" назвать это сложно, закусывают, когда сыты, закусывать, это значит, по чуть-чуть. А гости были голодны, да и Старик тоже был не прочь поесть как следует, поэтому все принялись есть, от души, так сказать.
Старуха же, как и любая другая хозяйка, ела мало, она всё больше за гостями следила: нравится ли угощение и хватает ли всего, может ещё подложить чего надо. Оно всегда так, случится быть в гостях, понаблюдайте за хозяйкой...
Когда люди едят, они в основном молчат. Это когда уже наедятся, тогда да, тогда начинаются разговоры о том, о сём. Бывает, что песни начинают петь, но это если бражки много выпили. Но сегодня у Старика со Старухой за столом песни вряд-ли будут звучать, не до них, может быть когда-нибудь потом, видно будет.
Глава шестая
Царство Салтаново конечно же было больше княжества Руслана, на то оно и царство. Располагалось оно на берегу Самого Синего моря, только на другом берегу, на противоположном. Хоть и были они, что царство Салтаново, что княжество Руслана, расположены на разных берегах, народ в них жил один и тот же. И внешне были похожи и на языке одном разговаривали, поди, разберись, кто есть кто. Единственным отличием меж ними и было, что одних называли салтановичами, а других, руслановичами, а больше никак и не отличить.
Царица, тогда ещё не царица, конечно, родилась и выросла в том самом царстве, что за морем, в богатой семье. Ребёнок был в семье желанным, потому семья и была счастливой. Батюшка её боярином был важным, на государевой службе состоял. Уж чем он там при царе занимался, дома особо-то не знали, а сам он не рассказывал.
Бывало, как уйдёт во дворец, на службу царскую, так день нет, другой, а бывало что и неделями отсутствовал. Хорошо, если пришлёт кого предупредить, мол, не приду я домой ни сегодня, ни завтра, мол, служба царская того требует. Жена с дочкой привыкли к таким отлучкам, тем более он почти всегда предупреждал, поэтому не беспокоились. Зато сколько было радости, когда батюшка-боярин возвращался домой после службы царской – трудно представить и описать.
Но беда на то она и беда, что подлая и внезапная. Вот и в дом боярский нагрянула она нежданно, негаданно. Заболела боярыня и сильно заболела. Приглашали к ней и врачей иноземных, и бабок-знахарок, даже колдунью приглашали – всё без толку. Сильно болела боярыня, и что больше всего злило, никто не мог понять, чем.
Как не крути, а конец у всех один. Только кому-то отмерена жизнь долгая, пусть даже иногда и несчастливая, а другому, короткая, и тоже, бывает что несчастливая, а бывает, что и счастливая.
Вот и жене боярина была определена жизнь хоть и счастливая, но короткая. Умерла боярыня. Жалко конечно, очень жалко. Похоронили, поплакали. Но всю жизнь плакать-то не будешь, тогда уже и не жизнь это будет, а неизвестно что. Так что погоревал-погоревал боярин и привёл в дом новую жену, а дочке стало быть, мачеху.
Новая, вернее, молодая жена, была женщина красивая и очень вредная, вернее, властная. Она сразу же начала в доме боярском свои порядки устанавливать. Дворня, так та, аж взвыла от таких порядков.
Новая хозяйка во все дела влезала и везде, даже казалось бы, даже там, где упущений и нерадивости быть ну просто не может, находила их и наказывала всех без разбору. Казалось, что она всё это только и делала лишь для того, не чтобы наказать, а унизить дворового человека и неважно за что. Для неё был важен и желателен сам факт и его процесс, потому молодая боярыня всегда и присутствовала при наказании. Может она следила за тем, чтобы исполняющий наказание не ел свой хлеб даром, а может просто удовольствие получала глядя на то, как кого-то из слуг розгами по спине, да по заднице хлещут. Она даже человека специального на должность определила, наказания исполнять. Человек этот больше ничего и не делал, только провинившихся сёк, а место у конюшни, для наказаний определённое, ни дня не пустовало. Стоит сказать, что при покойной хозяйке такого и в помине не было.
И пожаловаться было некому, хозяин-боярин день-деньской на службе, да и вообще, не влезал он никогда в дела хозяйственные, потому как считал их сугубо женскими. Ну а дочка, боярышня, та ещё мала, какая от неё защита? Понятно, что никакой. Вот молодая боярыня и "веселилась", правила в хозяйстве боярском почище какого-нибудь Кощея Бессмертного, страшного и беспощадного.
***
Но жизнь на то она и жизнь, что не стоит на месте, а бежит куда-то и, конечно же меняется. Правда меняется она по разному: бывает что в лучшую сторону, а бывает что и наоборот. Так и в боярском доме, жизнь текла-бежала и изменилась, но в не лучшую сторону. Подросла девочка-боярышня, не век же ей сопливой девчонкой по двору бегать?! Подросла и стала красавицей писаной, ну просто загляденье. Вроде бы чего здесь плохого, радуйся родитель, что у тебя дочка – такая красавица. Значит и внуки будут красивыми и здоровым. Боярин-то радовался, а вот жена его – не очень, даже наоборот, совсем не радовалась.
Мало того, стала боярышня за дворовых людей заступаться. Бывало что прямо-таки розги у человека, наказания исполнявшего, из рук вырывала. Вот так вот и получалось: челядь в боярышне души не чаяла, и не за то, что она их от незаслуженного наказания спасает, а за то, что выросла боярышня девушкой мало того, что красивой, так ещё и доброй. Наверное, это и стало причиной ещё одного несчастья в семье боярина. Как-то боярыня потребовала от мужа, боярина, чтобы тот согнал со двора дочь свою, иначе она сама уйдёт, выбирай! И ладно если бы женскими хитростями своими пользовалась, ну там, лаской или ещё чем-то, у каждой женщины богатый арсенал хитростей таких присутствует. Так нет же, с порога и во весь голос, мол, или я, или она, представляете?!
Уж неизвестно, чем и как думал боярин, но дочку со двора свёл. Не сказать, чтобы выгнал, такого не было. Боярин определил свою дочку во дворец царский. Уж неизвестно как должность та называлась и была ли должностью вообще, только стала боярышня жить во дворце и состоять при царице: помочь одеться, подать-принести что-нибудь, с поручением каким сбегать.
И получилось, вроде бы и не выгнал отец дочку из дома, а вроде бы и выгнал. Оно конечно во дворце царском народу больше, а значит и женихов больше, да и то, что дочка боярская при самой царице состоит, честь великая. А с другой стороны, родительский дом, он и есть родительский дом. И дело тут конечно же не в женихах, никуда они, женихи эти, не денутся, появятся как миленькие. Да и куда им деваться, если невеста мало того, что богатая, так ещё и красивая, и характер у неё добрый. Правда люд придворный, те, что при дворце царском жили, и дворовый, что у боярина, языки-то всем не отрежешь, рты не заткнёшь, меж собой шептались, а иногда и в полный голос говорили, что дочку боярскую из родительского дома, мачеха выжила. Говорили, что причиной тому послужило не то, что боярышня была девушкой доброй и справедливой и всегда за дворню заступалась, а то, что выросла и красавицей писаной стала.
Вот здесь как раз всё ясно и понятно. Дочка – красавица и с каждым днём становится все краше и краше. А жена боярская, мачеха, хоть женщина тоже красивая, зато красота её с каждым днём становится всё меньше и меньше, ничего не поделаешь – возраст. Якобы только из-за этого, ну, чтобы не видеть каждый день молодую красавицу, красавица годами постарше и сжила её со двора. Какая же женщина потерпит возле себя другую женщину, более молодую и красивую, чем она сама? Ясно дело, никакая! Тем более, что красавица эта ей падчерицей приходится. И что самое интересное, эта версия была больше всех других похожа на правду.
Надо сказать, что не все люди знатные такие злые, бессердечные и только красотой своей озабоченные. Во дворце царском дочку боярскую полюбили, и не важно было, что жило там много женщин и почти все они были красавицами. Да и сама царица, тоже женщина и тоже красавица, а за красоту девичью дочку боярскую от себя не прогоняла и не изводила придирками разными. Более того, царица напрямую заявила мужу, царю Салтану, чтобы жены того боярина во дворце и духу не было, иначе она за себя не отвечает. Делать нечего, царь послушался. А куда ему было деваться, ведь мужчина, он всегда женщину слушается и только для вида ерепенится. Взять того же боярина, послушался же, а царь чем хуже?
***
Так и жили: батюшка со своей женой, пока ещё молодой и красивой, а дочка его, во дворце царском, при дворе так сказать. Но вот здесь совсем всё непонятно получается. То ли злой рок какой на людей добрых и хороших сам по себе навалился, может быть дочка боярская, не смотря на доброту и красоту несчастья всем приносила, кто знает? А может быть, жена боярская, та, которая вредная, мало того, что людей дворовых мучила, так ещё и какими-то колдовскими чарами темными людей изводила. Люди разное говорили и говорят, а как оно на самом деле – никто не знает.
Дело в том, что заболела царица, заболела сильно и страшно. И как в случае с боярыней, приглашали к ней и врачей и знахарей-знахарок и колдуний всех мастей – всё без толку. Одно хорошо, если это вообще можно назвать хорошим делом, недолго мучилась царица, умерла. Царь Салтан от горя чуть с ума не сошёл, уж очень он любил царицу, так любил, что только завидовать и остаётся. И вот, раз, и нету царицы, похоронили. Остался царь Салтан мало того, что вдовцом, так ещё и совершенно один.
Дело в том, что не было у них с женой деток, как-то не получалось, хотя в общем-то, это дело всем известное и нехитрое. Другой бы царь, видя такое дело, согнал бы царицу со двора, а то и вообще, отравил бы и женился на другой, наследник-то нужен – дело серьёзное. Но царь Салтан уж очень любил свою жену, царицу, да и она его любила. Опять же, были они ещё довольно-таки молодыми, так что детки у них могли бы, так сказать, получиться в любой из дней, вернее, ночей. А теперь жена умерла, а детишек они не завели, получается, что не успели, вот и один-одинёшенек теперь царь Салтан-то. Это лишь добавляло ему горя, которого и так хоть отбавляй. Были бы рядом детишки, глядишь, и не зачерствел бы душой царь Салтан, и обошлось бы всё, но, как говорится, если нет, то нет совсем!
Не иначе как от горя, пристрастился царь Салтан воевать. До этого таких увлечений у него и в помине не было. Если и воевал, то только если кто нападал на его царство, а так, ну чтобы самому на соседей нападать, да без причины, не было такого. А тут, не иначе как от горя, будто бес какой в царя Салтана вселился. Начал он соседей задирать, оскорблять, ну и так далее. Те конечно же на грубость грубостью отвечали, а в результате вот она, война – пожалуйста. А бывало, что и вообще без оскорблений, просто нападал на соседей, и всё тут, воевать видите ли ему приспичило.
От таких "увлечений" хорошего было мало и в первую очередь царству Салтанову. Судите сами, царь постоянно в походах, постоянно воюет с кем-то, а царством бояре управляют. Оно давно известно, что если царством управляет не сам царь, а его бояре, считай, что никто не управляет. Конечно же не все среди бояр царя Салтана были подлецами, ворами и откровенными дураками. Были среди бояр люди и честные, и умные. Но вот как наша жизнь устроена, а почему она так устроена, мы наверное никогда не узнаем: чем темнее душа у человека, тем он более горлопанистее, так что ли? Умный человек, так тот всё больше молчит, наверное считает, мол, а что и зачем говорить, если и так всё видно? Видно же, что он и умный и честный, а царь, он тоже не дурак. А если не дурак, то обязательно заметит и должность соответствующую даст. На самом же деле вот оно, горе от ума, так и выглядит.
А тот, который, ну, дурак-дураком и ворюга, тот видимо понимает, что если по-честному, то никогда ему к должности высокой не пробиться, поэтому и принимается искусстничать. Ладно, если бы что путнее предложил или сделал, куда там! Начинает такой, в кавычках, слуга верный, громче всех горлопанить: царя хвалить-нахваливать и других бояр грязью поливать с утра до ночи. Не всегда конечно, хоть это хорошо, такое срабатывает. Видит царь, что горлопан этот задумал и отправляет его куда подальше, как в прямом, так и в переносном смысле. А бывает, что и не видит, тогда всё происходит с точностью до наоборот: те которые честные и умные оказываются в лучшем случае у себя дома, в опале, а бывает что и далеко-далеко, и не у себя дома.
Вот такая вот картина и у царя Салтана получилась. Конечно же надо понимать, горе у человека и ему безразлично, кто и чем в его царстве заниматься будет. Ему, царю, сейчас самое главное – развеяться, грусть-тоску унять, а когда она уймётся, тогда он порядок быстро наведёт.
***
Так что покуда царь Салтан войны воевал, да печаль свою разгонял, в царстве его полный бардак творился, хорошо, что хоть недолго. Надоело воевать царю Салтану, да к тому же пару раз по шапке получил, поражения потерпел. Что цари, что не цари, все, когда воюют, побеждать любят. А если тебе по сопатке дают, кому же такое понравится? Вот и царю Салтану не понравилось, когда его войско пару раз разбили.
Отпала охота воевать у царя Салтана, напрочь отпала, вернулся он домой, в царство своё. Надо сказать, что порядок быстро навёл: дураков-казнокрадов на чистую воду вывел и отправил туда, да лучше и не представлять куда он их отправил, а на их места людей умных и честных определил.
В царстве царь Салтан порядок навёл, а вот в душе навести порядок всё не получалось и не получалось. Горечь потери притихла конечно, но зато горечь от одиночества утихать не собиралась. Она, горечь эта, с каждым днём становилась всё горше и горше, иной раз хоть волком вой. Жениться надо было царю Салтану, да к тому же год печальный уже миновал. Так что надумал он жениться, крепко надумал, только не знал на ком.
Глава седьмая
Жениться само по себе – дело нехитрое. Раз, два, глядь, и ты уже у алтаря. Кстати, многие так и делают. Ну и пусть делают. Но царю жениться, это совсем не то, как если деревенскому Ваньке-дурачку дочку соседскую на сеновал затащить, или ей его, без разницы. Тут высокая политики должна присутствовать, и присутствует, надо сказать на полную катушку. Если в той же деревне бывает, что гуляет, гуляет парень с девушкой и всё у них так хорошо, что лучше не придумаешь. И к свадьбе уже готовятся, а родители ихние уже считай породнились, друг друга кумовьями называют и обсуждают-спорят, какими именами внуков назовут. И вдруг, на тебе, бывает что парень, а бывает что и девушка, кто-то из них, раз, и «вильнул хвостом». Свадьба, конечно же состоялась, и все хорошо, по-людски, только жених или невеста, совсем не те, что изначально планировались. Обидно? Обидно конечно! И не только несостоявшимся жениху или невесте обидно, но и родственникам ихним тоже. Вот и начинается вражда, иногда открытая – с выдиранием волос по женской части, и мордобоем по мужской. А иногда вражда начинается тихая и глухая. Так вот, такая, тихая и глухая вражда бывает, что продолжается между семьями несостоявшихся родственников не одно поколение. Тех, с кого все началось, давным-давно уже и на свете нет, а семьи ихние, в смысле потомки, всё «воюют» между собой и пакости разные друг другу устраивают. Что же тогда говорить о государях и государствах? В принципе тоже самое. только масштабы побольше. В этом случае войны со стороны царственных родителей отвергнутых женихов или невест, считай, что гарантированы и обеспечены на долгие годы вперёд. Надо вам такое «счастье»? Думаю, что не надо. Вот и царю Салтану тоже не надо было.
Поэтому решил он подойти к этому вопросу со всей серьёзностью. Можно было конечно разослать гонцов по соседним царствам, королевствам, да княжествам, мол, царь Салтан жениться изволят, если есть у кого подходящая кандидатура, присылайте. Кандидатуры разумеется найдутся, даже говорить смешно. И потянутся возки и обозы в царство Салтаново, невест на смотрины повезут.
Оно конечно, женщинам, им проще. Им, как в сказках, царь-отец или царь-жених, неважно кто, не определяют пойти и победить того же Змея Горыныча или Кощея Бессмертного. От невест всего-то и требуется – быть красивой, и то, желательно, и здоровой, ну, чтобы наследника нормального, а не полоумного, родить. Происхождение царское или княжеское, конечно же, само собой, но не в первую очередь, бывает, что и без него обходятся.
А с другой стороны, женихам проще. Он, жених, когда ещё совсем не жених, а без штанов по палатам царским бегает, он уже знает, для того, чтобы жениться на принцессе или царевне, первосортной, а не на той, что под руку попадётся, ему в обязательном порядке надо будет Змея Горыныча побеждать. Вот он с малых лет и готовится к этому, тренируется стало быть. Так что, к тому времени, когда жениться приспичит, или отец с матерью велят, потенциальный жених царских кровей – опытный воин и победить Змея Горыныча трехглавого для него, что чихнуть. Ну а если не тренировался и не овладел искусством воинским, то и соваться нечего. Получается, то, что требуется для выгодной, а возможно что и счастливой женитьбы, потенциальный жених может приобрести, развить в себе.
А вот будущим невестам с этим сложнее. Да что там сложнее – вообще никак! Красота, как или здоровье, или есть, или их нету. И делай ты что хочешь: хоть голой под луной пляши, а хоть и вой на неё – всё равно ничего не изменишь. Так что те, кто соберётся или уже собрался жениться, сто раз подумайте и пожалейте невест-то, трудно им приходится, очень трудно...
***
Царь Салтан о знатности происхождения невесты и соответственно будущей жены особо не задумывался. Хорошо конечно, если получится так, что невеста кровей царских или королевских. Если же не получится, то, тоже хорошо, в смысле, ничего страшного. Самым важным и главным в предстоящем браке царь Салтан для себя определил – рождение наследника. Не наследницы, от девок в царском деле никакого толку как не было, так и не будет, а именно наследника, мальчика и в будущем, богатыря. Додумался он до этого, потому что предыдущий брак бездетным оказался. И может быть хорошо, что царица умерла? Теперь даже такие мысли приходили царю Салтану в голову. Ведь если бы жива осталась и продолжали бы они жить дальше, то ещё неизвестно, родила бы она наследника или нет.
Брать и воспитывать приёмного ребёнка – уровень не тот. Если уж даже в деревнях на такие вещи смотрят косо и при случае, а бывает, что и без случая, по злобе, попрекают, чего же тогда о государствах говорить? Мало того, что заклюют, так ещё обязательно найдутся якобы родственники, а следовательно – прямые наследники, и начнутся войны-скандалы на долгие годы.
Так что в этот раз ошибаться царю Салтану было нельзя, потому что третий раз жениться он не хотел, уж больно хлопотно. По соседним государствам гонцов царь Салтан рассылать не стал, кому надо, без гонцов узнают и невест пришлют, так оно лучше будет. Первым делом стал царь в своём царстве-государстве присматриваться и определять, какая из девиц невестовского возраста ему в жены подходит. Начал было, да очень скоро понял, для того, чтобы ему просмотреть, ну хотя бы четверть всех потенциальных невест, никакой жизни не хватит, даже вороньей, чего же тогда говорить о жизни человеческой? Девок в царстве Салтановом было такое великое множество, что аж голова шла кругом. Создавалось такое впечатление, что бабы специально девок рожают, назло мужикам. Мол, как вы к нам, ироды-паразиты, так и мы к вам, получайте наследниц. Наследника хочешь? Пожалуйста! Будет тебе наследник, только веди себя как следует, и жену во всем слушайся. Вот тогда и будет тебе наследник, в лучшем виде, в смысле, на тебя, как две капли воды похожий.
Но мир как говорится, не без добрых людей и цари в этом деле – не исключение. Можно сказать, повезло царю Салтану... Теперь уже и не вспомнишь, кто тогда эту тётку в царский дворец привёл, а жаль, не мешало бы вспомнить...
***
Однажды перед царём Салтаном предстала женщина лет пятидесяти-шестидесяти, кто их, баб этих, разберёт, сколько им на самом деле лет, и представилась как Матрена Марковна. Представилась значит и заявляет царю Салтану, что мол она, Матрена Марковна, в его царстве первая сваха и что в этом деле лучше её не сыскать, и не только в царстве Салтановом, а и вообще, по всей Земле.
Дальше она начала рассказывать, как песню пела, что услыхала о горе-печали царя Салтана, о его одиночестве и желании найти себе достойную спутницу жизни и мать будущему наследнику престола. А как услышала, то не смогла больше дома сидеть или чем-то другим заниматься, потому что любит царя-государя Салтана больше жизни.
Пусть царь не думает, что она сама в невесты к нему набивается. Во-первых, происхождения она самого простого, а во-вторых, возрастом не подходит. Ещё чуть-чуть, и в старухи можно будет записывать, какая уж там женитьба. Зато поможет она царю Салтану найти девушку-красавицу, а в будущем, жену верную и мать наследнику-богатырю.
Царь Салтан обрадовался, а то он уже совсем было голову потерял от такого изобилия невест и начал подумывать о том, что не будет больше выбирать. Прикажет собрать всех потенциальных невест, тех, которые ему хоть мало-мальски понравились, перетасует как колоду карт, а сам закроет глаза и в какую из девиц пальцем ткнёт, та его женой и станет. Оно конечно, дурь несусветная! А куда прикажете деваться, если девок кругом тьма-тьмущая и все красивые, а наследник нужен, и чем раньше, тем лучше?!
Вот и получилось, оставил царь Салтан Матрёну Марковну при своей персоне, во дворце поселил и наказал ей в самый короткий срок найти ему такую невесту, чтобы была: и красивой, и чтобы смогла ему здорового наследника родить. Обязательно наследника, никакие девки изначально в расчёт не принимались. Происхождение же, да плевать на происхождение. Самое главное – наследник. А происхождение, станет царицей, вот тебе и происхождение, и только попробуй, вякни!
Часть вторая
Глава первая
– Ну и здоров же ты! – Черномор щёлкнул пальцами, и на лицо Ивана тонкой струйкой полилась вода.
– А?! Что?! – Иван подскочил так, как будто его не водой, а железом расплавленным облили. – Презумпция! – на всякий случай закричал он. – Потому что невиновности!
– Здоров же ты, говорю. – Черномору понравилась шутка с водой.
Ивана он нашёл, да его и искать-то особо не надо было, дворец-то свой как-никак, сладко спящим под мягкими подушками, наружу только одна голова и торчала. Вот Черномор и полил её, голову эту премудрую, студёной водичкой, применил, значит, волшебство и по назначению, и для удовольствия.
– И тебе здравствовать. – от воды Иван проснулся, вернее, продолжал посыпаться, потому и соображал плохо. – Я говорю, презумпция, она всегда на первом месте должна стоять!
– Ты переспал или переел?
– Ни то, ни другое. – наконец-то к Ивану вернулась способность более-менее воспринимать происходящее. – Я думу думал.
– Думу говоришь? – усмехнулся Черномор. – А храпел зачем?
