Текст книги "Шиповник и ландыши (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

   Я горько усмехнулся...

   – Думаю, что возможность того, что девушка доедет до Дворца – ни моим отцом, ни главой Льна даже не рассматривалась.

   – Вот как? – В глазах Габри блеснуло неподдельное удивление.

   – Именно так. Это только мальчишка, рвущийся на войну, каким я был, выступая на Иргард, мог предполагать, что наемники – это благородные воины, а путешествовать с ними – это круто... – Габри содрогнулась: видимо вспомнила, как чуть не подпала под Право Войны. – А вот для благородной леди, все, кто не имеет серебряной прически, либо не имел чести служить Великому Дому... – Я махнул рукой: описанию в приличных словах это отношение поддавалось слабо. Уж такого я в Каменной розе навидался. И только забота о сестренках (в особенности об Оракуле), связанная с частыми контактами с лицами самого... разного происхождения – уберегло меня от жестокого высокомерия. – Так что предложение сопровождать серебряную леди, да не куда-нибудь, а на Императорский бал ТАКИМ отрядом... Госпожа... – мне пришлось заглянуть в письмо, чтобы вспомнить имя – госпожа Лана сочтет это оскорблением и права будет. Но как в таких условиях обеспечить ее безопасность, и выполнить данное мне поручение?

   – А тебе очень хочется его выполнить. – Улыбнулась Габри, и это не было вопросом.

   – Очень. До фиолетовых чертиков*.

   /*Прим. автора: в местном фольклоре – мелкие пособники Повелителя Всего-и-Ничего, сеющие рознь, ереси и сомнения, являются так же к тем, кто ставит перед собой невыполнимые задачи, например: «выпить бочку крепленого вина в одного»*/

   – А почему? – Габри улыбнулась так, что мне захотелось бросить этот скучный разговор, и перейти к более приятному времяпрепровождению, благо затемнить окна кареты и навесить Полог Безмолвия – труда не составляло. Но я сдержался.

   – Если... а точнее – когда я завалю данное поручение – мне потом будут долго тыкать в него носом в стиле "а вот если бы ты взял НОРМАЛЬНУЮ свиту...", а аргумент "а если бы я взял нормальную свиту – дали бы мне это задание?" во внимание принят не будет... И девушку жалко, пусть я ее совсем не знаю...

   – И просто хочется сделать то, что все посчитали невозможным, так? – Габри погладила меня по щеке, отчего захотелось замурлыкать.

   – Не без этого.

   – Ну тогда – сделай это. Просто привези ее к Императорскому дворцу.

   – Но как? – Я сделал вид, что удивлен... но в глубине души я уже знал, что сейчас мне дадут хороший совет.

   – Она тебе кто?

   – В смысле? – Удивился я странному вопросу.

   – Мать, учитель, старший родич, Глава Дома?

   – Нет вроде... – Задумчиво пожал плечами я, не понимая, к чему ведет Габри.

   – Тогда она никак не может повлиять на твои планы на путешествие?

   – Никак.

   – А значит, если тебе захочется путешествовать возле нее – она никак не сможет этого избежать.

   – Ну да... – протянул я. – Прикажет кучеру хлестнуть лошадей – и только я ее и видел. Отряд-то у меня пеший...

   – Мало ли что может случиться с каретой, что снизит ее скорость до приемлемой? – Улыбнулась Габри.

   – Вот потому-то ты мне очень нужна как советница... – Габри рассмеялась.

   – А как любовница?

   Одной рукой она взяла мою руку, и положила ее себе на грудь, а другой – поддернула юбку так, что подол задрался выше всяких приличий, обнажив коленки.

   – Ммм... – Протянул я, сжав то, что оказалось в моей руке. – Этот вопрос нуждается в углубленном рассмотрении...

   – Ну так рассматривай! – Подол будто бы сам собой поднялся еще выше.

   – И рассмотрю. – Безмолвие уже отсекло нас от окружающего карету мира. И я накрыл сладкие и податливые губы своими...

   Солира. Гарбри Проныра.

   Проезжая по улицам Солиры я искренне любовалась городом. В отличие от Иргарда, где кучковались крайне провинциальные торговцы и ремесленники, Солира стояла на пересечении нескольких крупных торговых путей и имела собственный стационарный портал. Так что селились здесь богатые купцы, а так же представители Домов (Великих и малых), с санкции правящих семей наблюдающие за делами Дома. Вся эта высокая публика обладала ярко выраженным хорошим вкусом (или старалась его имитировать, нанимая лучших архитекторов), так что практически каждое здание, мимо которого мы проезжали – представлялось истинным произведением архитектурного искусства. Джай, еще когда мы ждали очереди к порталу, рассказал мне, что в Солире основным строительным материалом был серо-бурый камень из местных карьеров... Но при взгляде на город – в это верилось с трудом: неказистый камень был полностью скрыт облицовкой из мрамора, полированного гранита, а то и более драгоценной.

   А еще Джай сказал мне такое, чему я не могла поверить, пока мы не выехали из города: у Солиры не было стен. Вообще. Мой хозяин сказал, что нейтральный статус этого перекрестка выгоден слишком многим. И при появлении хотя бы слухов о том, что один из Домов хочет захватить Солиру себе – против такого немедленно образовывался сильный альянс, частенько – сметавший само упоминание о Доме-отступнике. Ходили так же невнятные слухи о том, что городу покровительствует не то Орден Высоких инквизиторов, не то – Храм Виндикар... некоторые говорили и об Очищающих... В общем, Дома на нейтралитет Солиры не покушались. Для противостояния более мелким силам город держал на службе сильные отряды. А еще... еще на Солиру базировался Черный отряд. И это отпугивало наемников надежнее, чем стены и чары даже тогда, когда отряда не было в городе: Джай рассказал, что кроме боевого мастерства, неуязвимости и стратегического расчета, Ловец душ известен так же и злопамятностью, что подтверждалось многими весьма... живописными примерами.

   Карета плавно катилась по мостовой, сработанной из камня и выравненной чарами. Я же любовалась на дома, каждый из которых был не похож на другой... но при этом все они составляли удивительно гармоничный ансамбль.

   Конечно, то, что мы видели сейчас – сияющие дома, вымытые мостовые, богатые и счастливые люди – это было лицо Солиры, приветливое и чуточку торжественно-пафосное. Разумеется, была у города и своя тень. Успех и богатство манили к себе многих, очень многих. И далеко не всем из них улыбалась удача. Но большинство из тех, кому Фортуна в качестве утешения продемонстрировала свои широкие ягодицы – оказывались выброшены в районы трущоб вокруг речного порта. И вот там творилось всякое. Контрабанда, горящие напитки и дурманное курево – лились рекой, люди просто пропадали, чтобы уже никогда не найтись. Ходили даже слуги о подпольных аукционах работорговцев... но это, скорее всего, действительно только слухи: демоны Повелителя Всего-и-Ничего внимательно следили за выполнением Слова своего господина, и тот, кто пытался владеть рабами в обход Запрета – очень быстро сталкивался с неудовольствием Владыки Зла.

   В карете царило уютное молчание. Камеристка Серебряной считала ниже своего достоинства разговаривать с черноголовой подстилкой, что и выразила легко понятным взглядом. Ведь в глазах посторонних мой статус "Дара Войны" если и отличался от положения рабыни-наложницы, то очень и очень несильно: фактически только тем, что этому не препятствовал Повелитель Всего-и-Ничего согласно давнего договора.

   Сама же Серебряная чем-то напоминала мне Скайлу Оракула. Уверенность без зазнайства, гордость без высокомерия... Я улыбнулась, вспоминая нашу встречу.

   ...

   Головной дозор растворился в сиянии портала. Следом – прошли еще два десятка воинов. Настал и черед кареты. Джай спокойно ехал рядом. Для меня это было уже не первое прохождение портала... но все равно ощущения были каждый раз... неповторимые. Пространство свернулось в точку. Время порывалось идти вспять, одежда внезапно стала прозрачной... а следом – прозрачными стали и мои собственные пальцы... Но внезапно все кончилось: только что Хаос кружил вокруг нас бурлящим водоворотом, и вот – река времени уже успокоилась, а вокруг нас снова город – но уже другой.

   Карета съехала с приемного камня портала, чтобы дать возможность совершить переход остальной части нашего маленького отряда. Джай спрыгнул с коня и подошел к дверце кареты, чтобы помочь мне выйти. Меня всегда удивляло это его стремление помогать мне с тем, с чем я могла легко справиться и сама... Но раз хозяин так хочет – Дару Войны положено без звука принимать его внимание. Я оперлась на руку Джая, и выскользнула из кареты, стараясь придать этому жесту максимум изящества... доступного для простушки из далекой провинции. Иногда мне казалось, что господин держит меня при себе скорее из милости: ведь если Серебряные девушки похожи на его сестру, Скайлу Оракула, то мне не стоит и думать о том, что я когда-нибудь смогу сравниться с ними, с этим недосягаемым великолепием...

   Наверное, я погрузилась бы в пучину самокапания и депрессии... Но Джай уверенно повел меня к стоящей неподалеку карете с символикой Дома Льна. Мальчишка-знаменосец последовал за нами. Я успела выяснить, что он сопутствовал Джайгеру в битве падения Иргарда, и после этого сохранил за собой должность знаменосца.

   Хозяин уверенно подошел к карете, из которой вышла девушка лет двадцати, и помогла спуститься девушке, лишь немного старше моего хозяина.

   – Госпожа Лана, дом Льна?

   – Господин Джайгер из Дома Шиповника?

   – Да, госпожа.

   – Господин Джайгер, меня... расстраивает вид Вашей свиты... – Спокойным голосом произнесла Серебряная, и мне показалось, что хозяину придется задействовать предложенный мной план. Но Джай решил попробовать выкрутиться.

   – Госпожа Лана, так получилось, что как Наместник Иргарда, я мог вести за собой только гвардию, нанятую мной на средства города. И я как раз направлялся в Каменную розу, чтобы принять под командование более... подобающий моему происхождению отряд, когда мне передали весть о Вашем тяжелом положении. Чтобы успеть встретить Вас, я был вынужден сменить маршрут, но, к сожалению, оказался лишен возможности сменить отряд. Приношу свои извинения, но состав отряда не был преднамеренным оскорблением Вам, либо же Вашему дому...

   Объяснение было настолько шито белыми нитками, что мы даже не рассчитывали, что оно подействует... но оно оказалось принято неожиданно благосклонно.

   – Господин Джайгер, я понимаю Ваши трудности, и, в свою очередь, приношу извинения за неожиданное и наверняка болезненное изменение планов, из-за которого Вы оказались вынуждены отправиться на императорский бал без подобающей Вашему положению свиты. Но мое положение действительно оказалось весьма... затруднительным. И поэтому я очень благодарна Вам за согласие принять участие в моей судьбе даже в ущерб собственным планам.

   Она издевается. Она совершенно точно издевается. Но Джай отлично держит лицо. Молодец!

   – В таком случае, не представите ли Вы мне Вашу спутницу?

   – Это Салина, моя камеристка. Верная и честная служанка.

   – Это – Габри Проныра. Моя советница.

   Серебряная посмотрела на меня заинтересованно. Ну не виноватая я, что Сила приняла мое детское прозвище как имя, не виноватая!

   – У Вас очень интересные советники, господин Джайгер.

   – Она дает дельные советы. В частности, здравый смысл подсказывает, что защищать одну карету – легче, чем две. Поэтому, не будете ли Вы так любезны, принять мою советницу в Вашу карету?

   Упс! А вот так мы не договаривались! Еще и на меня это свалил! Я посмотрела в смеющиеся глаза Джая... и поняла, что если Серебряная согласится – мне придется ехать с ними...

   – Для меня будет удовольствием пообщаться со столь... неординарно мыслящей советницей. – Улыбнулась госпожа Лана. Нет, она точно издевается!

   Дорога к Императорскому дворцу. Салина, камеристка.

   Карета катилась вперед, плавно покачиваясь на магических рессорах. Говорят, что до того, как их изобрели, езда в каретах была настоящей пыткой. Но теперь все стало гораздо легче. Так что я могла спокойно любоваться окрестностями через широкие окна кареты.

   Дворец Императора, да живет он десять тысяч лет, располагался намного южнее основных владений Дома Льна, так что все окружающее было для меня настоящей экзотикой. Второй день я внимательно смотрела из окна на проплывающие мимо деревья, которые я даже не могла назвать. Но запах крупных белых цветов действовал просто одуряющее.

   Собственно, в окно я смотрела так пристально, чтобы не видеть эту выскочку-черноголовку, которую подсадил нам в карету наш провожатый. Ясное дело, каким образом эта девчонка, не знакомая с манерами и этикетом, удостоилась милости Серебряного... Горизонтальным, понятно... А еще сидит, читает... "Советница"! Небось посоветовать может разве что, каким образом ее лучше употребить. Тот и оно, что Проныра!

   – Габри... так, кажется? – Что?! Моя госпожа обратилась к этой... к этой подстилке?

   – Да, госпожа. – Ффух, ну, хоть глаза потупить догадалась. Крестьянка.

   – Расскажи, что тебе непонятно в Священной истории?

   – Госпожа... – Ну вот, сейчас какой-то глупый вопрос задаст. – Можно, я прочитаю отрывок, который вызвал у меня затруднения, а Вы проясните мне глубину моего невежества?

   – Хорошо. Давай. – Госпожа... неужто Вас заинтересовала эта девка?

   – Зло достигло предела в людях, их оружие могло многократно уничтожить землю, и всякую жизнь на ней...

   Не могу не признать: читала девка хорошо. Выразительно. И перед глазами как будто вставали видения.

   ...

   Зло достигло предела в людях, их оружие могло многократно уничтожить землю, и всякую жизнь на ней. И тогда восемнадцать великих Вестников, видя скорби людские и страдания, сошлись и договорились положить жизни свои на алтарь Всеотца, чтобы услышал он скорбный зов, и откликнулся, и принес Свет и счастье смертным. Но тяжела была эта работа, и потому обратились Великие к людям, чтобы приняли и смертные на себя часть ноши. И лучшие из лучших образовали Светлый круг, а во главе его встал святой Кирен. Тяжко трудились смертные и бессмертные, и работа их была уже близка к завершению...

   Но глубоко проникло Зло в людские сердца. Проклятая Иари Денно позавидовала тому, что не ее, но святого Кирена называют первым в Круге. "Разве не все мы равны? И разве не каждый из нас несет равную с другими ношу? Почему же тогда его называют Первым? Почему он получает более всех нас почестей и почтения?" Так сказала она, и слова эти были первым шагом к падению. Ибо предала Проклятая Иари и братьев-людей и великих Вестников. Породила она вместилище для ужасного и коварного Владыки Зла из внешних пределов. И не знали о том ни люди, ни их старшие братья. И только святой Кирен сумел проникнуть взором своим сквозь Тьму, что окутала разум Проклятой. И прознал он ее нечестивые планы, и вызвал на Совет Круга чтобы потребовать ответа. Но опоздал святой. Слишком верил он людям, слишком долго сомневался. Вместо того, чтобы явиться на Совет – укрылась Проклятая в своей неприступной крепости, и укрыла подрастающее Воплощение Великого Зла, и не могли люди взять эту крепость и призвать преступницу к ответу.

   И тогда выступили против нее Великие. Но встал против них рожденный смертной женщиной бессмертный Владыка Зла. И распростерлись над миром его восемь огненных крыльев. Пятнадцать Вестников сразил он в боях, и кипели моря, и рушились скалы, и без счета гибли люди, застигнутые схваткой гигантов. И украл Владыка Зла душу у Звезды зарождения жизни, чтобы оживить себе ледяную статую, что ныне знаем мы как Снежную королеву, подругу и опору Повелителя Всего-и-Ничего. И украл Повелитель жизнь у Вестника Свободной воли, и нечего ему было возложить на алтарь. Восемнадцатого же Вестника, что увидел мощь их врага – окутал страх. Он отступил и отступился, и имя его не произносится более среди людей.

   Не услышал Начавший начало зова мира, и не явил свой милосердный лик, ибо счел что слабы мы и пали, и недостойны Его милости. Так вместо Вечного блаженства, где люди не страдали бы от раздоров, не причиняли бы друг другу боли, не отчаивались бы смертью близких, предательством человека и слабостью Вестника – обрели мы вечное проклятие, что обрушил на нас Повелитель Всего-и-Ничего могучим Третьим ударом.

   ...

   – Ты – молодец. Хорошо прочитала. Я как будто увидела все это. – Госпожа хвалит эту... эту... – А теперь расскажи – что тебе непонятно?

   Да неужели неясно, что этой тупоголовой крестьянке непонятно все? Пусть берет книгу и читает раз за разом, пока не снизойдет на нее просветление... то есть – до падения Повелителя (да простят меня Столпы Света).

   – Вот здесь... – Девка ткнула пальцем в Священную книгу. Невежа! – Тут сказано, что пятнадцать ангелов Повелитель Всего-и-Ничего сразил в бою, а у Вестника Свободной воли – «забрал жизнь». Но разве это не одно и то же?

   Госпожа покачала головой и с улыбкой посмотрела на эту девку. Неужели Серебряная госпожа нашла что-то интересное в бреде этой крестьянки?

   – Ты с ходу уперлась в ту самую трудность, которые многие века не могут разрешить лучшие богословы. Вопрос в том, что переживший Преображение Великий учитель Кагери был... не вполне понятен. Многие считают, что виденные им великие чудеса и откровения – недоступны смертному. Другие же решили, что от ужаса, пережитого им во время Явления Повелителя, Кагери рехнулся. Впрочем, последнее мнение – является злостной ересью, и беспощадно выпалывается Высокими Инквизиторами. Да и Храмом Виндикар выражение таких взглядов... не приветствуется. «Разум Великого Учителя был ясен до последней минуты, и то, что мы не можем его понять – говорит о нашей слабости и глупости, а не о безумии Великого». Так сказал Пятнадцатый Виндикар. Хотя никто не знает, какие у него были основания так говорить.

   Осложняет положение и тот факт, что подлинные "Беседы Великого Учителя Кагери, собранные и записанные недостойной ученицей Миуки" – утеряны, и известны нам лишь в позднейших пересказах, цитатах и переводах.

   Но, тем не менее, есть две версии о значении этих слов. Первая, считающаяся общепринятой и канонической, гласит, что Вестник Свободной воли каким-то образом сумел обмануть Повелителя Всего-и-Ничего, и, хотя и потерял тело – но до сих пор бесплотным духом бродит среди людей, побуждая нас сопротивляться беспощадной власти Зла, внушая в нас надежду и веру. Но другие считают, что слова эти говорят нам, что Дух свободы был пленен Злом, и теперь, ради пущего унижения – скован и запечатан в глубинах зловещего замка Повелителя. Но последняя версия – так же есть ересь, хотя Высокие инквизиторы и не преследуют ее с таким пылом.

   Глаза девки загорелись.

   – Спасибо, Высокая госпожа. Вы разъяснили мне очень непонятный момент... Спасибо. – Ну, хоть что-то понимает. Добрая у меня госпожа – снисходит до... всяких.

   – Не за что, Гарби. А расскажи мне, как получилось, что ты оказалась в свите Серебряного? Да еще как советница?

   – Боюсь, Высокая госпожа, что это – не слишком аппетитная история. Меня просто подарили Серебряному Джайгеру из Великого дома Шиповника.

   – Подарили? – Признаюсь, я ахнула. Плохая я служанка. Лезу вперед госпожи... Надо будет в качестве наказания – три часа медитировать у зеркала, сохраняя невозмутимость. Но услышать вот так, просто, что кто-то осмелился нарушить Запрет Владыки Зла...

   – Дар Войны, значит? – Ой, глупая я, глупая. И в самом деле... я же слышала об этом Джайгере... Наместник Иргарда... Да он же этот самый Иргард и отбил у Ландышей, взяв город приступом.

   – Да, госпожа. Я – Дар Войны, грелка на все тело и "способ отвлечь юного господина от тонкого и сложного процесса дележа трофеев". – Вот бесстыжая девка...

   – Тогда почему – "советница"?

   – Еще до прихода отрядов господина Джайгера, я в Иргарде занималась тем, что покупала и продавала информацию. Отсюда и прозвище, признанное Силой – "Проныра". Так что когда отец потребовал от господина Джайгер принять Иргард под свою руку – мои советы оказались небесполезны для Серебряного господина...

   – Вот как... А теперь, когда Вы покинули Иргард – собираешься ли ты продолжать советовать своему хозяину? Или окончательно переквалифицируешься в любовницы?

   – Я... – Девка заметалась... а потом как будто обрела уверенность. – Я буду служить моему господину всем, чем только смогу. И даже если это будет только... – Она провела руками по своему телу, приподняв не очень большие, но выразительные груди. – То так тому и быть.

   – Хм... А если...

   Но тут разговор прервался. На дорогу перед нами грохнулось большое дерево, и со всех сторон полетели стрелы. Неужели – опять?!

   Императорский дворец. Лентан Золотой.

   Гости постепенно собирались на Императорский бал. До открытия оставалось еще несколько дней, но первые претендентки на почти бесполезное украшение в виде Имперской короны – уже слетелись. Вот интересно, кто им сказал, что у меня нет любовницы, и я отдам руку, сердце и корону первой, кто пролезет в мою постель?

   Я обвел тяжелым взглядом собравшихся претенденток. Мда... Две мои более-менее постоянные фаворитки из прислуги – на их фоне смотрелись просто образцами вкуса и хороших манер. Не говоря уже о том, что мой досуг периодически скрашивали младшие дочери придворных семейств, отцам которых срочно что-то от меня понадобилось. Нда.

   Буду надеяться, что сейчас передо мной – самые глупые и торопливые из претенденток. Иначе – дела мои совсем плохи.

   Вырезы лифов, с трудом прикрывающие соски, и полупрозрачные ткани, платьев, фасоны которых больше подошли бы обитательницам домов с красными фонарями – это еще ничего... это – исправимо. Недельку-другую под остротами Зейгрена – и переоденутся как миленькие... особенно – если я его специально попрошу не сдерживаться.

   Хуже другое. Я внимательно осмотрел ближайшую девицу, чье... вымя, иначе – не скажешь, было магией увеличено до полной нефункциональности. И другую, которую, кажется, сейчас сдует легоньким ветерком, что вечно гуляет в зале благодаря специальным артефактам. И третью, чью талию я могу обхватить одной ладонью, несмотря на то, что у меня – отнюдь не гипертрофированные лопаты, как у некоторых гвардейцев.

   И все это – действительно плохо. Плохо даже не из эстетических соображений. За все в нашем мире приходится платить. И, когда я в первый раз засмотрелся на подобную девицу – отец Реодим провел со мной краткий курс косметической медицины. Так что теперь я знаю, чего стоят все эти ухищрения... Как знаю и то, что все они – удивительно недолговечны. Так что если я сдуру выберу себе одну из тех, что стоят сейчас передо мной – уже лет через пять-семь в моей постели будет просыпаться сущая развалина.

   Нет, я понимаю, что иногда косметическая магия – очень полезна, что встречаются случаи, когда можно небольшой ценой добиться существенного улучшения внешнего вида. И отец Реодим, сам большой поклонник и ценитель женской красоты, показывал мне признаки, по которым можно определить, что девушка прибегла к аккуратной коррекции внешности... и подскажут, что встреченного гадкого утенка можно превратить в прекрасного лебедя, не нанеся ей при этом большого ущерба. Но то, что сейчас присутствует в малом бальном зале моего дворца... Да... Я лучше промолчу, даже в мыслях. Оракула на Бал, разумеется, не пришлют, да и сильного мага – тоже... но мало ли. Лучше – перестрахуюсь.

   К счастью, здесь пока что были только дочери мелких Домов, так что я мог не бояться того, что мне будут навязывать брак с одной из них "по политическим соображениям". Так что я могу даже взять в свою постель одну, двух, да хотя бы и всех их. Но... брезгливо. Все. Решено. В свои покои я буду приглашать только тех девушек, кто имеет хотя бы небольшие шансы там задержаться. И среди присутствующих – таковых нет. Надеюсь – пока нет.

   – Мой Император, Вы чем-то расстроены? – Зейгрен прошелся колесом прямо перед троном. – Неужели Вас так расстроил Ваш новый Инквизитор? Или вспоминаете о старом?

   В зале тихо и испуганно зашелестели. Все ясно. Эти еще и с политической точки зрения – нули нулями. О том, что мой шут при каждом удобном, а чаще – неудобном случае кроет, как может, орден Высоких инквизиторов вообще, и отца Реодима – в частности, не знает разве что ленивый.

   – Ты прав, мой шут. Уроки Высокого Инквизитора сильно мешают мне ныне наслаждаться зрелищем.

   – Это какие же? – Ухмыльнулся Зейгрен. – "Как правильно выделить в толпе и совратить невинную девицу"? В этом отец Реодим – большой специалист... Но даже я, скромный шут, вижу, что невинные девицы тут не присутствуют, так что можете совращать спокойно – ничью жизнь Вы этим не разобьете!

   Толпа загудела в возмущенных тонах. Ничего. Потерпите. «Если уж всемогущие Высокие Инквизиторы с ним не могут справится – нам и лезть нечего». В сущности, все эскапады шута против Ордена имели целью утвердить именно эту мысль во всех головах.

   – Боюсь, что ты не прав, Зейгрен. К глубокому моему сожалению, отец Реодим давал мне так же и уроки магии Жизни... и вот они-то меня и расстраивают.

   Море непонимающих глаз... и одно выражение настоящей паники на лице девушки в платье со знаками Мятлика. Хм... хотя бы намеки на интеллект – присутствуют. Да и изуродовала она себя поменьше, чем остальные: чуть преувеличенная грудь, чуть узковатая талия... В общем, тут все эти «чуть» – следствие скорее не отсутствия ума и вкуса у заказчиков, а всего лишь того, что недорогой мастер, изваявший это тело – оказался все-таки ремесленником, а не художником. Но есть хотя бы надежда, что он не сильно напортил. Хм... я уже и не надеялся найти что-то интересное среди первых сбежавшихся.

   Что ж... Шансы малы, но все-таки... И я взглядом указываю на девушку шуту. Зейгрен снова проходится колесом, и вплетает в свое шутовство аккуратный кивок. К вечеру у меня будет досье на нее... и, возможно, этой ночью у меня будет новая постельная грелка.

   Императорский дворец. Лентан Золотой.

   Расписание Императора (то есть – мое) перед Большим Императорским балом – есть штука, практически неисполнимая. Обязательно возникают какие-то проблемы, которые требуют срочного внимания и немедленного («да-да, еще вчера – было поздно») участия. Однако, мне удалось отстоять неприкосновенность тренировок, а так же двух часов после обеда.

   И вот, наконец, настал тот час, когда я здесь, в своем кабинете, и вижу перед собой настоящего начальника настоящей секретной службы Империи. Этот самый начальник почему-то называет свою команду "конторой глубокого бурения", а вот почему – не говорит. Гад. И вообще...

   – Зейгрен, прекрати кувыркаться. У нас – дела!

   Да-да, нам, элите Империи предстоит принять сложнейшее и ответственейшее решение: следует ли Императору приложить некоторые усилия, и заполучить себе новую игрушку, или и так обойдется, благо, спать с открытой форточкой не надо – есть с кем.

   – О, мой прекраснейший император, Вы, наконец, соизволили обратить свое высочайшее внимание на своего верного шута? Шут польщен таким проявлением монаршей милости!

   И Зейгрен шутовски (то есть – как и положено шуту), раскланялся. На вид Императорский шут – мой ровесник. Но мне совершенно случайно (да-да, именно случайно: я даже сам в это поверил) удалось выяснить, что он старше и опытнее меня очень и очень намного. Но эта утечка информации совершенно не мешает его маске работать: общаться с Зейгреном мне намного легче, чем с отцом Реодимом, или же Сейгеном Тихим.

   – Зейгр, прекрати кривляться, и расскажи мне: что это такое сегодня было? – Ага... прекратил он. Как же! Ждите. Шут прошелся на руках и скорчил особенно верноподданную рожу.

   – Сегодня Вы, Ваше Императорское Величество, изволили принимать гостей, собравшихся для участия в Большом Императорском балу!

   – Чуть серьезнее, Зейгр. – Я улыбнулся шуту. Правда, улыбка вышла какой-то... хмурой. – Я правда – не понимаю: почему они так вырядились? Я же не совсем зеленый мальчишка, которого достаточно поманить "случайно обнажившимся" плечиком или глубоким лифом? Ведь тот факт, что у меня есть две постоянные любовницы и с десяток "приходящих по случаю" – отнюдь не является государственной тайной. И о том, какие девушки мне нравятся – негласно извещены Главы более-менее серьезных домов... А тут... девки, на которых не вздрогнув – не взглянешь, платья, которые не всякая шлюха наденет – постыдится...

   – Вот именно, Лентан, – передо мной уже не кривляющийся шут, но друг и советчик. – Всех более-менее серьезных. Но те, кого ты видел сегодня... Первые подбежавшие. Те, кто помчался, не помня себя, в расчете на совсем уже призрачные шансы. И те, кого послали "разведать обстановку".

   – Хм... – Я задумался. – Меня считают дураком?

   – Не то, чтобы совсем. Но и утверждение о наличии мозгов в твоей голове – аксиомой представляется далеко не всем. Вот и проверяют.

   – Я мог бы и разгневаться.

   – И что? – Усмехнулся Зейгрен. – Твой гнев обрушился бы на вечных стрелочников, со всех сторон крайних. От крупных домов и серьезных игроков – там были разве что наблюдатели. И такой вспышкой Вы дали бы немало информации о себе.

   – Наблюдатели? Как интересно...

   И я протянул руку, в которую шут немедленно вложил папку. Круг знакомств моего шута был столь обширен, что его внешние края надежно скрывала туманная дымка.

   – Вот как ты ухитряешься добыть такие вещи? Ведь эти отчеты еще наверняка не дошли до тех, кому предназначались?

   – Если и не дошли, то скоро дойдут. – Буркнул внезапно посерьезневший шут. А потом – снова расплылся в ухмылке. – Ну кто же это всерьез воспринимает шута? Дурака, у которого не хватает ума даже придержать язык, когда разглагольствует о замке Семи глаз и его Высоких обитателях? Который держится у трона только непонятной милостью Вашего Величества?

   Я тоже усмехнулся. Хорошо, когда враг тебя недооценивает. Жаль только, что это продлится недолго: как только мы выйдем на серьезную политическую арену – легенду Зейгрена если не расколют, то покоцают. И уже будут принимать его на полном серьезе. Но если мы все сделаем правильно – будет непоправимо поздно.

   Я вытащил из папки несколько листков и принялся их изучать. Таак. "Демонстрировал сдержанное неудовольствие". Было, было. "Молчаливо поддерживал шута в его возмутительной выходке. Возможно – стоит ожидать трений с орденом Высоких инквизиторов"... Ну-ну. Ждите. Глядишь – и дождетесь чего... Когда сменится Повелитель*. "Продемонстрировал некоторое знакомство с магией Жизни в ее косметических аспектах". Ожидаемо. Зря я что ли об уроках отца Реодима распинался? "Понимания политической ситуации – не продемонстрировано". Хорошо. Как бы их укрепить в этом мнении? Я покатал этот вопрос по своим извилинам, а потом – переадресовал Зейгрену.