Текст книги "Шиповник и ландыши (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

   – Двадцать золотых. – Теперь уже моя очередь застыть. Нет, конечно для какого-нибудь крестьянина, поднимающего тощую пашню там, где и сборщика налогов не видели вот уже многие годы подряд – это и было бы огромной, почти невозможной суммой, целым состоянием... Но вот для сына Великого дома – все выглядело совершенно иначе... Соррио некоторое время наслаждался моим состоянием, а потом взял на себя труд пояснить:

   – Я и сам давно прикидывал как бы их... – Пауза была невозможно красноречивой. – До сих пор этих отморозков спасало только незыблемое правило гильдии: "бесплатно – не работаем". Но если Молодой господин хочет порадовать старого Соррио, то зачем при этом драть с него три шкуры? Если бы не достаточно сложные условия – я бы и двумя золотыми ограничился...

   Без звука я отсчитал требуемую сумму... И «высокие договаривающиеся стороны» расстались, весьма довольные друг другом.

   Окрестности Иргарда. Джайгер из дома Шиповника. Наместник Иргарда.

   Ну вот... дела сделаны... по крайней мере – большинство из них, и теперь можно и развлечься. Городские структуры Иргарда, наконец-то заработали как должно, делегация Дома Ландыша – прибыла и заверила своими подписями, что Иргарду и его жителям не причинено ненужного ущерба, кроме непосредственно последовавшего от штурма... и явившегося следствием применения Права Войны. Так что осталось дождаться приказа отца, и помахать ручкой городу, в котором я впервые узнал, что такое война... и каково это – проводить ночи с женщиной. Своей женщиной.

   Чтобы скрасить ожидание, я купил у господина Соррио отличное охотничье ружье, и теперь – регулярно выезжаю на охоту в окрестностях города. И уже в первый же выезд я понял, чем охота в степи для мага отличается от охоты в лесу. В лесу все кишит жизнью. Так что основная проблема – это вычленить на этом бурлящем фоне добычу. В степи все не так. Выжженная солнцем трава почти не создает фона жизни. Так что любой более-менее крупный объект можно засечь издалека... Вот только это далеко – это действительно "далеко" – многие и многие километры. Так что, чтобы засечь добычу раньше, чем получится ее увидеть, и рисковать тем, что она увидит тебя раньше – приходится растягивать радиус обнаружение гораздо дальше, чем я ранее считал возможным.

   Вот и еду я по степи на своей верной кобыле, насвистываю песенку, и охватываю магическим чутьем что-то около пятидесяти километров пустого пространства... при том, что с более-менее приличной возвышенности видно где-то на сорок... но все равно никакой добычи не видно, не слышно, и не чувствуется никакими другими способами.

   Хотя... что это? Вспышка Силы ударила по нервам откуда-то из-за пределов чувствительности. Страшной Силы, смертной. Ярость, хаос и тьма, перевитые искрящейся лентой боли... Таак, хоть Грай и стребовал с меня обещание, что я буду вести себя "осмотрительно", чтобы это не значило... но проверить источник такой Силы вблизи моего города – я просто обязан. И я поворачиваю кобылку в сторону, откуда пришел сигнал, и постепенно продвигаюсь туда, откуда докатился Знак Беды.

   Далеко же он раскатился... мне пришлось двигаться неспешной рысью около часа, прежде чем моим глазам открылась разбитая повозка и валяющиеся возле нее тела. Старик с изрядной долей темного серебра в седых волосах, судя по всему, был убит первым. Его горло пронзила стрела. Видимо, разбойникам не очень хотелось проверять, какими именно заклятьями владеет путешествующий маг. Рядом – две девочки. Младшая... совсем еще малышка, лет пять-семь, не больше... Неизвестный разбойник полоснул ее мечом, и пошел дальше. А вот старшей, примерно моей ровеснице, повезло куда меньше. С ней "развлекались" долго и вдумчиво. Но, кажется, все это было уже несколько часов назад. Откуда же взялся всплеск Силы? Ведь все, кто остался здесь – мертвы? Хотя... старшая девочка шевельнулась. Жива?

   Девочка пытается приподняться... падает, но пытается снова. Я, спрыгнув с лошади, подбегаю к ней...

   – Мможно? – Не знаю, о чем это она, но отказать умирающей – как-то не по-человечески...

   – Да.

   Сразу после моего ответа я почувствовал резкий отток Силы, так что даже стоять ровно стало несколько затруднительно. Я все-таки устоял на ногах, но покачнулся. Интересное заклинание. И может быть полезным.

   Видимо, мой интерес отразился на лице, поскольку девушка сказала мне:

   – Книга... в повозке. Ее... не... взяли. Идиоты. Забери... когда я... закончу.

   Дышала девчонка тяжело. После каждого слова ей приходилось останавливаться, чтобы отдышаться. Между тем отток Силы продолжался. Куда только в нее лезет? Той мощью, что она уже впитала – можно себя до состояние «абсолютно здоров» вылечить одним желанием... Но ведь этого нет... На что же она собирается пустить эту Силу?

   – Я держу обещанье

   Не сказав ничего

   Я иду на свиданье

   К Князю мира сего...

   Ох... вот это да... кажется, она на полном серьезе взывает к Повелителю Всего-и-Ничего... Вот, значит зачем ей вся собранная Сила, из которой она потратила только на исцеление горла.

   – Именем древнего Договора, связавшего небо и землю... я согласна уплатить запрошенную цену.

   Все знают, как рискованно вмешиваться в такой призыв... Но я чуть было не бросился. Что же ты делаешь? Но время текло как-то... странно. Прежде, чем я успел сделать хотя бы шаг, перед Взывающей сформировалась призрачная фигура с противоестественно грустным лицом.

   – Не в добрый час желание твое – услышано. Не в добрый час.

   Девочка поворачивается ко мне.

   – Позаботься... – Но силы оставляют ее, а над мягко завалившимся телом взмывают две призрачные крылатые фигуры.

   Что ж. Здесь – все кончено. Остается забрать книгу. Если это то, о чем я думаю... оставлять ее здесь будет не то что глупо – преступно. И можно будет уехать. Конечно, из города придется отправить команду, чтобы похоронить погибших... Хотя... Вот за что заплатила своей душой старшая девочка. Ее сестра, бесповоротно мертвая на тот момент когда я подъехал – снова жива. Истинное, хотя и Темное, Воскрешение.

   Присаживаюсь рядом с малышкой. Она медленно приходит в себя. Рана, прервавшая ее жизнь – полностью исцелена, но, похоже, Воскрешение – это не простой путь для души, возвращающейся к миру. Но вот серые глаза удивленно и настороженно оглядывают окружающий мир...

   – Дедушка? Сестренка?

   – Они мертвы.

   Нда... Утешитель из меня – тот еще. Хотя мне и доводилось успокаивать Гайрэ и Скайлу после истерик... но сейчас я, похоже, еще сам под воздействием увиденной мной сцены. Ожидаемо, малышка расплакалась. И на то, чтобы ее успокоить – ушло довольно много времени. Зато она легко показала мне, где хранится Книга. Без малышки я мог бы потратить на поиски намного больше времени – уж больно хитро она была запрятана.

   Окрестности Иргарда. Отец Реодим. Высокий инквизитор.

   Никогда не любил степь. На ее широком просторе я всегда кажусь себе слишком открытым и уязвимым. Нет, разумом я понимаю, что никто не собирается на меня нападать, и что устроить засаду в продуваемой ветрами и выгоревшей под солнцем степи – гораздо сложнее, чем в том же лесу, не говоря уже о городе. Но то – разум, а вот инстинкты потомственного жителя лесов – с разумом как-то не согласны. Так что ехал я к Иргарду, настороженно оглядываясь по сторонам, стараясь (впрочем – довольно безуспешно) удерживать в поле зрения весь необъятный горизонт. Наверное, только из-за этого я так рано заметил темную точку, которая следовала параллельно моему маршруту, постепенно увеличиваясь в размерах. Очень скоро стало ясно, что это – отнюдь не какой-то экзотический представитель местной фауны: мои чувства просто обожгло комком вполне человеческих эмоции. Вот только были они какие-то... странные, как будто там был более чем один человек. Но вот хищной радости и предчувствия добычи в этих эмоциях точно не было. Так что я решил поинтересоваться у случайных попутчиков: не сбился ли я с дороги.

   Постепенно мы с этим странным путником сближались... И когда я смог различить что-то более отчетливое, чем точку на горизонте, странности встречного разъяснились: это действительно был не один человек. Парень лет четырнадцати-пятнадцати и девочка лет десяти ехали на одной лошади. Но появилось новое ощущение. Что-то... что-то очень знакомое... почти... да – почти родное, но в то же время – темное, скрытое... Хм... такое сочетание возможно, только когда речь идет о побратиме, имя которого Высокие инквизиторы не произносят. Интересно... Похоже, долг мой – помочь юной заблудшей душе. И я еще более решительно направил своего коня навстречу юным путешественникам.

   Минут через пятнадцать мы сблизились достаточно, чтобы можно было заговорить, не напрягая голосовые связки, и не рискуя показаться невежливым. И, как раз когда я собирался уже поздороваться, мальчик поднял голову, и отбросил капюшон охотничьей куртки. Серебряные волосы рассыпались по плечам, и только чеканный серебряный обруч не давал им скрыть лицо парнишки.

   – Здравствуйте, святой отец. – Серебряный? И мальчишка... Не думаю, чтобы такое сочетание в здешних местах широко распространено...

   – И тебе доброй дороги, Джайгер из дома Шиповника. – Мальчик удивленно поднял голову... потом в его глазах вспыхнуло понимание.

   – Вы знаете больше меня, святой отец. – Такая завуалированная просьба представиться... Не вижу смысла в ней отказывать.

   – Отец Реодим. Высокий инквизитор.

   – Рад встрече с Вами, отец Реодим. У меня как раз образовалось дело по Вашему профилю... – Мальчик задумался. – Да, пожалуй, что и не одно.

   – А кто это прелестное дитя? – Девочка, сидящая в седле перед Джагером так и не среагировала на наш разговор.

   – Она – из семьи небогатого торговца, захваченного разбойниками. Единственная выжившая. Ее сестра... – Мальчик делает странную паузу, похоже – решая, что можно, а что нельзя рассказывать инквизитору. – ... она умерла у меня на руках. А остальные – были к моему приезду уже мертвы.

   – Вот как... – Грустная история... к сожалению – не редкая в нашем жестоком мире. Вот только есть в ней... некоторая недоговоренность. И я твердо намерен ее выяснить. Но... наверное – не сейчас. – А теперь мы едем к Иргарду, не так ли, Наместник?

   – Да, святой отец. Мы уже близко.

   Я еще раз оглядел адресата личного послания Императора. На этот раз мое внимание привлекла куртка. Серая кожаная охотничья куртка со множеством карманов. Удобная. И явно – заклятая. Иначе носить ее на местной жаре было бы совершенно невозможно. Через плечо перекинут ремень. Сумка? Похоже – да. И именно оттуда доносится нереальный, но при этом – отчетливо слышимый голос. Артефакт? Или...

   – И что же ты теперь собираешься делать?

   – Доберемся домой – сдам девочку слугам, чтобы ее покормили, искупали... в общем, им лучше знать. А сам – соберу отряд и поеду охотиться.

   Еще раз осматриваю собеседника, на этот раз – концентрируя внимание на оружии. Стандартный серебряный меч мага-воина, уже напитанный Силой, но еще не обретший собственного имени. Кинжал. И – ружье. Вот уж в чем никогда не разбирался – так это в огнестрельном оружии. Но, судя по резьбе и украшениям – скромным, но солидно сработанным, – ружье весьма и весьма недешовое. На кого это он собрался охотиться, если такого арсенала, вкупе со всей доступной Серебряному магией – не хватает?

   – Это что же за дичь ты целым отрядом гонять собрался?

   – Да уж, развелась тут... дичь. "Разбойники" называется.

   – А меня – возьмете с собой? На... охоту?

   Иргард. Миши. Чернокнижница.

   Я проснулась. Все-таки проснулась. Жаль. Мне было так хорошо... Мы снова игрались с сестренкой Анио, а дедушка рассказывал нам сказку про Ледяную принцессу Реян... А я проснулась... и их снова нет. И мне очень захотелось заплакать. Но я сдержалась. Ведь, хотя я и девочка, но Несущие Беду – не плачут, даже когда Беда обрушивается на них самих.

   Я ведь помню. Я все помню. И как упал дедушка со стрелой в горле, и как мужчина в потрепанном кожаном доспехе взмахнул мечом... Было очень больно. И я понеслась куда-то... куда-то вниз. Ведь я – внучка Несущего Беду. И сама – такая же. Мы – проклятые и отринутые Светом хранители запретного знания...

   Я много слышала, как люди говорили о смерти. Те, кого воскрешали служители Света, говорили о тоннеле, в конце которого горел Свет, и манил к себе... Не знаю. Я ничего такого не видела. Была только тьма, но не Истинная Тьма, которую нас учил видеть дедушка, а простоя, обыденная темнота, как беззвездной ночью. Темнота, в которой не чувствуется разума, и направляющей воли. И только невидимая река плескала водой где-то неподалеку.

   А я куда-то брела в этой темноте. Страшно не было. И больно – не было. Я просто шла и шла... я понимала, что заблудилась, что должна испугаться... но не чувствовала ничего. А потом – я вышла к воротам, перед которыми лежала собачка. Большая собачка. И я опять подумала, что надо испугаться... но не смогла. И тогда я подошла к этой собачке, и погладила ее. А собачка подняла среднюю голову, и сказала:

   – Не спеши, побудь с мной. Тебе еще рано... туда.

   Я в первый раз видела трехголовых собак... и тем более – собак говорящих. Но не удивилась. Так что просто селя рядом с ней и стала гладить ее жесткую, курчавую шерсть. Кажется, собачке это нравилось...

   А потом – к нам пришел мальчик. Красивый, стройный мальчик в черных штанах и белой рубашке. Он молча протянул мне руку, я схватилась за нее... и мы пошли обратно. И, пока мы шли, со мной что-то случилось... Я просто не помню, что было дальше. Кажется, я что-то говорила пареньку, чуть постарше того, кто вывел меня от Арки Врат, мы что-то искали в разбитой повозке, а потом – куда-то ехали... Но все как в тумане. А потом я заснула. И мне было хорошо. Мы снова играли с сестренкой, а дедушка рассказывал нам сказку...

   Окрестности Иргарда. Джайгер из дома Шиповника.

   Охота на разбойничков оказалась... скучной. Они не сумели ни хорошо спрятаться, ни серьезно сопротивляться. Так что банда Косого Згера прекратила свое существование. Когда мы, подгоняя выживших, которым теперь светила каторга, двигались к Иргарду, один из захваченных разбойников вдруг обратился ко мне.

   – Молодой господин... Почему именно мы? – Я пригляделся. Лицо этого разбойника было... не то, чтобы отмечено печатью интеллекта, но все-таки отличалось от лиц его товарищей, хотя и не сильно. – Ведь и Фёрл Длинный и Гейжа Беспалый... они делают все то же самое... а отряд Вы собрали именно против нас...

   Я задумался. Конь мне достался спокойный, но довольно умный, для коня, разумеется, так что я мог себе позволить отвлечься от дороги. И правда: почему именно эта банда настолько меня возмутила? Я ведь уже знаю, что наемники от разбойников почти не отличаются. Просто одни действуют официально, а другие – нанимаются Великими домами в тайне. Так что ничего такого уж необычного эта банда себе не позволила... Сказать, что «не люблю насильников»? Тоже ложь. Потому что начать пришлось бы с себя. Ту же Габри я на самом деле изнасиловал. И как бы не прикрывать себя аргументами о том, что «она и сама собиралась отдать свою девственность за покровительство Серебряного», это не меняет факта. Да и с Синди... Как в свое время ржал Огненный смерч, когда я попросил его «снять с меня неопознанное ментальное заклинание»... Так что теперь-то я точно знаю, что именно я и никто другой отчаянно хотел присоединиться к компании наемников, насилующих дочь торговца. Тогда почему именно на банду Згера обрушился мой гнев?

   – Вам не повезло. Просто не повезло. Когда кот охотится – мышам следует сидеть очень тихо... даже если охотятся не на них.

   Окрестности Иргарда. Отец Реодим. Высокий инквизитор.

   Вылазка «на охоту» оказалась весьма познавательной. Нет, в самой охоте на разбойников – не было ничего особенно интересного. Сколько их было, сколько еще будет. Даже старая, но неизменно веселящая меня шутка о том, что «я пришел спасти ваши души, тела же – не представляют особенного интереса», как выяснилось, уже несколько приелась. Гораздо интереснее было наблюдать за Джайгером. Его аура уже несла на себе отпечаток длительного внимания моего побратима, так что мое присутствие стало настоятельно необходимым. Как бы еще объяснить это мальчишке? Или... Пожалуй – так и сделаю. Поговорю с его отцом. Нет, если бы я попытался навязаться в исповедники наследника Дома – это могло и не получиться: пост-то политический, и его занятие – результат долгих и сложных переговоров, так что влезать поперек руки сразу нескольким сильным орденам, и, возможно – какой-то интриги собственных братьев... нет, эта идея определенно не относится к разряду «хороших». Но вот младший брат наследника... Насколько я знаю, у него нет персонального духовника, и он пользуется услугами капеллана Дома. Так что есть шанс, что его отец будет даже рад моему предложению. Жаль только, что Императора придется просить принять возле себя другого Высокого Инквизитора... впрочем, мы и так меняемся возле трона достаточно часто, чтобы не создавать у остальных орденов впечатления фактической узурпации светской власти... кстати – впечатления, настолько близкого к истине, насколько это возможно.

   – Святой отец... – Джайгер ненавязчиво намекает на необходимость удалиться от основного отряда. Что ж. Это не сложно. – Святой отец... я бы хотел показать Вам...

   Из походной сумки Джайгера возникает хорошо знакомая мне «Черная книга». Нда... Вот, значит, откуда веяло Силой Повелителя.

   – Спрячь. Спрячь, и никому никогда не показывай.

   – Но... святой отец... – Джайгер ошеломлен. Что ж. Надо изложить ему официальную причину того, что Орден так благодушно относится к нахождению этого труда, можно сказать – основы всего чернокнижия, в руках обычного (пусть и благородного, богатого и влиятельного) прихожанина.

   – Это – знаменитая "Черная книга Повелителя Всего-и-Ничего". Ее не меньше двадцати раз прилюдно уничтожали, причем три раза – вместе с владельцами. Бесполезно. Она всегда возвращается. Но... никто и никогда не слышал, чтобы в мире было сразу ДВЕ такие книги. В конце концов, иерархи Ордена пришли к выводу, что проще присматривать за носителями Книги, чем пытаться уничтожать ее воплощение.

   – Святой отец! – Мальчик явно ошеломлен.

   – На тебя ложится большая ответственность. Книга не принесет тебе богатства, влияния или известности... но вполне может навлечь опасность. Если кто-нибудь узнает, что она у тебя – Церковь вынуждена будет объявить тебя вне закона, а многие отморозки будут охотиться на тебя, чтобы заполучить ее, не понимая...

   – Не понимая чего? – Умный мальчик.

   – Не все знания, собранные под черной обложкой – запретны... но все – опасны, а большинство – чрезвычайно опасны. Будьте осторожны, юный Наместник. Берегите Вашу душу.

   – Тогда... может быть... – Мальчик протягивает мне Черную книгу. Что ж. Придется продемонстрировать ему. Я останавливаю руку в нескольких сантиметрах от черной кожи обложки. Мда... У Повелителя Всего-и-Ничего никогда не было недостатка в "добровольцах", готовых пожертвовать свою кожу на гримуары. Причем "добровольцы" это такого свойства, что с некоторых из них я лично драл бы шкуру даже живьем. Вот и эта обложка... если присмотреться – на ней все еще видна татуировка, по которой можно понять, что "пожертвовавший" свою кожу на этот том – был из последователей Господина рабов. Но мальчик этого даже не заметил. А вот то, что книга явственно нагрелась в его руках... – Боюсь, что не получится. Книга не попадет ко мне в руки – она сгорит, и возникнет вновь. У кого-то, про кого мы и знать не будем, как это случилось с тем магом, что погиб, не доехав до Иргарда. Так что, лучше оставь ее себе. Но, хотя я и не могу принять на себя эту ношу, но облегчить ее груз – в моих силах. Ты всегда можешь обратиться ко мне за советом или помощью.

   Мальчишка кивнул мне. Как не похож он сейчас, охваченный страхом и любопытством, на того гордого Серебряного, что заявил презренному черноголовому, что тому «просто не повезло»... И это радует меня. Книга, как и всегда, нашла себе достойного Хранителя.

   Иргард. Габри Проныра.

   Джай из своей охотничьей вылазки привез «добычу» – девчонку. Интересно. Надо поговорить с ней. Нет, я не собираюсь вредить ей, но... В конце концов, моя клятва верности обязывает меня проверить: не несет ли новое знакомство угрозы моему хозяину.

   А вот и она. Спит. На глаз – лет восемь-девять... Фигрука еще совершенно мальчишеская, без признаков взросления, но... глядя на нее, я ощутила давно не испытываемое мной чувство: умиление. Я уселась возле кровати, на которую уложили девочку, открыла принесенную с собой книгу, и принялась ждать. Я должна поговорить с ней первой, и я сделаю это.

   Иргард. Джайгер из дома Шиповника. Хранитель Книги.

   Вернувшись с «охоты» на разбойников, я зашел проведать воскрешенную. Как ни странно, Проныра уже сидела у нее, и девочка ей что-то увлеченно рассказывала. И, судя по заинтересованному лицу Габри, рассказывала спасенная что-то очень интересное.

   – ... и долго еще блуждал Черный принц по темной пустыне, что была сущностью и разумом Коварного Инегра. Искал он свою принцессу, но никак не мог найти ее. И тогда стал он звать «Реян! Где ты?!» Но только шелест ветра был ему ответом. И понял тогда Черный принц, что этот шелест – и есть ответ, и пошел он навстречу ветру. И ветер вел его через кошмарные видения, которыми был заполнен разум Ужасного Инегра. Но лишь одно видение заставило Черного принца остановиться: три принцессы Реян стояли на тьме, что была разумом Вестника, и тянули руки к Черному принцу, умоляя спасти их. И каждая говорил ему, что именно она и есть истинная принцесса, а остальные – рабыни Злобного Инегра. И остановился Черный принц, и подошел к принцессам, хоть ветер и звал его дальше. И ненависть его стала мечом, а ярость – серебряными крыльями за спиной. И ударил Черный принц... и упали все три принцессы Реян, ибо не было среди них истинной, но только лживые мороки Коварного Инегра... ой!

   Девочка заметила меня, и прервалась. Какая странная сказка...

   – Здравствуйте, мой господин. – Габри, с глубоко спрятанной улыбкой, склоняется передо мной, и я несколько секунд любуюсь ее формами. А потом – снова перевожу взгляд на спасенную.

   – Здравствуйте, господин. – Голос девочки, бывший глубоким и ясным, пока она рассказывала сказку (или – легенду?), превратился в придушенный писк. Кажется, девочка стала меня бояться. Я киваю Габри и присаживаюсь на корточки.

   – Странную сказку ты рассказываешь. Я такой никогда не слышал.

   – Нам ее дедушка читал. – Упс... У не из...

   – А из какой книги он читал вам столь... занимательные сказки?

   – Из той книги, которую Вы забрали из нашей повозки, господин. – Глазки потупила, и стоит, боится.

   «Не все знания, собранные в Книге, запретны, но все – опасны»... Вновь зазвучал в моей памяти голос Высокого Инквизитора. Чем же может быть опасна сказка? Надо посоветоваться... со Скайлой... и с отцом Реодимом. А пока...

   – Пожалуйста, никому не говори, что за книгу я забрал из повозки, и не рассказывай никому, кроме нас с Габри, сказок из этой книги. Хорошо?

   – Хорошо. – Пискнула маленькая чернокнижница.

   – Габри, проследи, пожалуйста.

   – Хорошо, мой господин.

   – А пока... расскажи, пожалуйста... – взгляд у девочек был очень удивленным. Хотя Габри могла бы и привыкнуть, что в отношениях с теми, кого я считаю близкими людьми, излишняя почтительность меня скорее злит, чем радует. – Расскажи эту история с самого начала.

   Императорский дворец. Лентан Золотой.

   Я мерно шагал по коридорам «моего» дворца. Нда. Номинально, я, конечно, был господином и полным повелителем всего окружающего... Но по факту... Хорошо еще, что при помощи отца Реодима удалось весь Регентский совет чохом подвести под интердикт, обвинив в отступничестве, ереси и демонопочитании... Как ни странно, нам почти не пришлось фабриковать ложных улик: в своих попытках сравняться с Серебряными магами Великих домов «верные слуги императора» не брезговали такими вещами, которые заставили бы расстаться с содержимым желудка даже большинство каторжников. По крайней мере – я так думаю. Но вот, несмотря на избавление от лорда-регента и его советников, я все еще не мог вырваться из золотой клетки, на которую так издевательски намекало имя, которое по воле Силы пришлось принять. Многих моих предшественников эта клетка не стесняла... и это только укрепляло ее прутья. Но с тех пор, как предшественник отца Реодима – отец Сайвел отвел меня в хранилище, и я встретил горящий взгляд Неистовой... Мне непереносимо тесно во дворце. С тех пор о наследнике среди знати пошли странные слухи. Дескать, молодой Золотой сошел с ума: вместо того, чтобы спокойно сидеть на своем кресле вблизи трона и ждать смерти отца – наследник стал много времени проводить среди имперских легионов, многовато общается с придворными магами и духовником семьи из Высоких инквизиторов... Или, может быть – он готовит заговор? Именно под этим соусом придворные интриганы сумели настоять на моей отправке к Фиолетовой хризантеме... А ведь оттуда я имел все шансы не вернуться. По крайней мере, так сказал мне отец Реодим, и у меня нет ни малейшего основания ему не верить.

   Когда на мой лоб лег золотой венец Императора, многие ожидали, что я заброшу "дурацкие и бесполезные" тренировки в магии и боевых искусствах. Ведь "Императору не подобает заниматься дрыгоножествами и рукомашествами – он должен неусыпно бдеть о благе Империи"... Ню-ню... Даже если не учитывать пользы от самих тренировок – хорошие отношения с собственной охраной еще никому из императоров не навредили... Вот и сейчас "дражайшие" придворные имели нередкую возможность наблюдать, как их император в залитых потом до состояния "хоть выжимай" одеждах, на подгибающихся ногах идет с тренировочного поля. Ревнители традиций неизменно морщились при виде такого зрелища. Хотя они и сами не знают, что исполняемая мной традиция древнее их по крайней мере на тысячелетие. Рен Гри Неистовая – была воином. Сильным воином. И магом. Сильным магом. Хотя в свитках с ее жизнеописанием сказано что-то странное: что мол, она совершенно не имела Дара, и получила его от кого-то... от кого-то, кто командовал ей. Командовал самой Рен Гри! Невероятно! Но нет никаких оснований не доверять Великому учителю Кагери... Но все же... Почему Императрицей стала наш предок, а не этот неведомый командир? На ум приходит только одно возможное объяснение, но оно... нет, это слишком невероятно!

   Такие размышления привели к тому, что я чуть было не врезался в церемонейместера... бывшего, кроме всего прочего, еще и голосом консервативной партии при моем дворе. И только тщательно нарабатываемая реакция позволила мне избежать столкновения. Разумеется, промолчать "голос разума" никак не мог. И пошло бухтение про "недостойные Императора, надежды всея Света, увлечения, бесполезную трату времени..." и так далее, и тому подобное. Нда... Значит, когда отец мой просиживал целыми днями трон, да, прошу прощения, трахал все, что движется – это он так о благе Империи заботился. И погиб как курица, зарезанная рачительной хозяйкой. А ведь Даром он располагал довольно сильным. Вот только единственным заклятьем, которое он освоил в совершенстве – было противозачаточное. Так что, слава Столпам Света, я могу не ожидать появления толпы братишек, требующих признания и доли и так почти не существующего наследства.

   – ... таким образом, Вам, Ваше Величество, необходимо совершить этот ответственный выбор... – Таак... Кажется, я что-то пропустил?

   – Нда? – И морду погрознее. Император не извиняется! Уж это в меня ревнители традиций вдолбили крепко.

   – Я говорил о Вашей женитьбе. Совершенно очевидно, что интересы династии, и Империи в целом требуют...

   Хм... Вот так оно и бывает: пока я размышляю о том, как свести сына Шиповника с дочерью Ландыша, кто-то в подобном же ключе думает обо мне. Что ж. Девственником я, совершенно однозначно не являюсь. При таком отце, и имея такой статус... К том же, это довольно удобно. Как говорил один человек, который очень хорошо разбирался в такого рода вещах: «... спишь с красивой девочкой, и одновременно толкаешь дезу...» в данном случае – министру двора и министру финансов. Оба довольно умны, дальновидны, и отлично работают... жаль, что не на меня. Впрочем, возможно, что в случае министра финансов это почти неприличное положение дел может оказаться поддающимся перемене.

   – Хорошо. Я рад, что церемонейместером моего двора является столь умный человек. – Лесай застыл в изумлении. Ранее я никак не показывал, что считаю его «умным»... Возможно потому, что отнюдь так не считаю. – Так что наши мысли движутся в сходном направлении. И на объявленном Имперском балу я намерен присмотреть себе невесту. Только, пожалуйста, не информируйте никого о моих планах: на балу я хотел бы видеть девушек, а не манекены, на которые нагрузили по тонне драгоценностей, и которые из-за этого не могут даже как следует танцевать.

   Вероятность того, что Лесай не проболтается – не стоит даже рассматривать. «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Но тем даже интереснее. Можно будет присмотреться, какие девушки на балу будут наиболее озабочены поиском императорского внимания... и уж исходя из этого – обдумать некоторые вопросы лояльности церемонейместера.

   – Разумеется, Ваше Величество! – Расплылся Лесай. Кажется, у него уже есть планы на монаршью свадьбу. Ню-ню. Это будет... любопытно. Даже более любопытно, чем я ожидал ранее.

   Императорский дворец. Сейген Тихий.

   Цок-цок-цок... Подковки на моих сапогах высекают интересную мелодию из плит Императорского дворца. Я с интересом и удивлением рассматривал результат многовекового творчества предков нынешнего Императора. Воистину, чувство вкуса ни разу за все века не изменило потомкам Неистовой, хотя они и утратили многое, завещанное им Основательницей. Ну что же... Раз наш побратим и принципал Ордена считает, что миру пришла пора измениться – это будет сделано. И мы обязаны проследить за тем, чтобы цена этого изменения не оказалась чрезмерной.

   Ох! Что же это? Никак – здесь сохранилась подлинная фреска времен Основательницы? Трое детей стоят над обрывом и смотрят куда-то вдаль... Ничего себе! Интересно, что сказали бы яростные священники Ордена Очищающих, если бы узнали: кто именно изображен на этой древней фреске... Хорошо еще, что Основательница и ее боевые соратники изображены не "на природе", а не в более привычных условиях того, что было их боевым лагерем. А то, боюсь, фреска не дожила бы до нынешних времен.