Текст книги "Шиповник и ландыши (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

   – Вот интересно... не родная, но признанная дочь, и родной, но не признанный сын одного отца – кем они приходятся друг другу? – Задумчиво протянул Господин Наместник.

   Иргард. Джайгер, Наместник Иргарда.

   Ответом на мою задумчивую фразу послужили недоуменно вытаращенные глаза почти всех присутствующих в комнате. Сдержался разве что отец инквизитор – он-то с ходу разобрался во всей подоплеке. Остальные же... Сильно я их, видимо, загрузил. Похоже, заклинательные структуры первого (не говоря уже о втором) рода – пока что им не по зубам. Жаль. Очень жаль. Значит, придется оставить ребятам домашнее задание пообъемней. А то, как выяснилось, оставшийся в городе маг – на самом деле не маг а, в лучшем случае – колдун. Он ни... ничего не понимает в том, как он колдует. Конечно, сколько-нибудь общую теорию магии построить невозможно: на то она и магия, а не наука. Но старый пень не мог дать ребятам даже примитивного набора закономерностей и эмпирической классификации заклятий. Не мог просто потому, что сам этого не знал! Обидно, но подготовку новых городских магов пришлось взять на себя. В связи с этим отъезд на Императорский бал меня... немного пугал. Нет, защитные заклинания, обрушенные при штурме, мы с Граем наложили по новой, и даже усилили, а в городе оставались не один потрепанный, но два полнокровных отряда... Но все-таки, без настоящего мага при сколько-нибудь серьезной осаде придется тяжеловато.

   – Господин... – Шип поднял голову, и посмотрел в зеркало, которое мой подарочек бережет как самую настоящую реликвию. – Я... – Он схватился за голову. – Мне же нельзя! Меня... меня убьют!

   – Шип... – я взялся за его руку, поворачивая ладонь тыльной стороной вверх. По внутренней стороне предплечья змеилась цветущая ветвь шиповника. – Ты теперь не просто мальчишка из Привражных трущоб. Ты – маг, призванный на службу Великим Домом. Не то, что попытка поднять на тебя руку – косой взгляд в твою сторону есть оскорбление мне лично и Дому Шиповника в целом. Но пока что... если хочешь...

   Взмах рукой, и серебро волос Шипа вновь скрывается под слоем тьмы. Хм... Что-то у Инквизитора на губах играет усмешка... Кажется, ему пришла в голову интересная мысль. Впрочем, делиться ей он не спешил, пока я не отправил всех учеников отрабатывать полученные знания на практике. К счастью, Габри поняла, что в данном случае «все» означает «все, кроме нее, Проныры», и осталась с нами. Так что задуманное Инквизитором представление она сумела оценить, и подкинула несколько стоящих идей для оформления данного действа.

   Вот только, к сожалению, обсудив представление на потеху почтеннейшей публики, Инквизитор не откланялся, а перешел к тому делу, ради которого он, собственно, и пришел... и которое мне не хотелось обсуждать.

   – Господин Наместник. На Императорский бал Вам, как высокопоставленному лицу и члену правящей семьи Дома Шиповника, следует явиться в сопровождении подобающей свиты. И отсутствие таковой свиты может быть принято Императором за оскорбление. – Ну вот... я все-таки надеялся, что мой план никто не распознает... Но придется отвечать. Не получив ответа на свои вопросы Инквизитор не успокоится.

   – На бал я отправлюсь в статусе Наместника провинциального города. А таковым свита из Серебряных магов, пусть и из младших семей – не полагается. Так что я надеюсь, что Император, да живет он десять тысяч лет, не сочтет оскорблением точное следование протоколу.

   – Вот как... И что же за свиту Вы намерены представить к императорскому двору?

   – Как наместник города я имею право нанять вольный отряд для обеспечения моей безопасности и сопровождения. И я воспользовался этим правом, наняв отряд Кровавой руки в качестве своей личной гвардии. Так что прямо из Иргарда мы отправимся в Альмаргор, а оттуда – в императорскую столицу.

   – Хм... Ну что ж, Господин Наместник... Я вижу, что Вы неплохо подготовились. Желаю Вам всего наилучшего.

   Инквизитор, удаляясь, ехидно усмехнулся. Кажется, он не хуже меня самого понял, что этот финт ушами предназначен отнюдь не в качестве шутки, или, упаси Свет, оскорбления Императора, но для того, чтобы намекнуть отцу, что затянувшуюся шутку с наместничеством пора бы и прекращать.

   Когда же отец Реодим покинул мой кабинет, я подозвал Габри поближе, и спустя не такое уж долгое время стройные ножки обвились вокруг меня, а несдерживаемый крик возвестил всем обитателям дома, имеющим хотя бы намек на мозги, что Господин Наместник считает свой рабочий день оконченным, и более не намерен никого принимать.

   Иргард. Габри Проныра.

   Отбытие Наместника по приглашению Императора на первый за несколько лет Императорский бал вылилось в настоящую праздничную церемонию. Толпа народа собралась на Золотой площади, чтобы приветствовать Джайгера... или просто поглазеть на нечто необычное.

   А поглазеть было на что. На трибуне, которую главы Торговой Гильдии построили, чтобы демонстрировать народу свои богатство и исключительность, сегодня возвышался лично Наместник в своем черно-серебряном одеянии, заставляющем разряженных сановников Гильдии смотреться донельзя вульгарно (а то, что это одеяние отлично выполняет еще и роль доспехов – в толпе осведомлены немногие). Рядом с ним стоял Грай Огненный смерч, в своем алом плаще. И он тоже не мог не производить впечатления. На этом фоне скромная я, как всегда, устроившаяся у ног хозяина, и кучка "учеников городского мага" – совершенно терялись. Не привлекла общественного внимания и огромная гранитная глыба, воздвигшаяся на месте необычайно уродливого золотого фонтана в середине площади.

   Люди толкались и пытались приблизится к трибуне, чтобы рассмотреть высшую власть в городе поближе. Но цепь Агонских стрелков оттесняла толпу, оставляя достаточно места для парада. И вот, по взмаху руки Джая, через площадь двинулись стройные колонны отряда Кровавой руки. На их найм и на то, что скрывалось ныне под видом гранитной глыбы, были потрачены почти все деньги, числившиеся в городском бюджете под скромной строкой "представительские расходы". И доля добычи, конфискованная у Булавы, не покрыла и малой доли расходов. Впрочем, тут я готова присоединиться к Джаю: он поступил очень и очень правильно.

   Но вот, наконец-то, стройные ряды ветеранов Кровавой Руки, которым поручена ответственная роль личной гвардии и свиты Наместника в поездке ко двору Императора, прошли через площадь. И теперь Джайгер шагнул ближе к краю трибуны и поднял руку. Толпа, бурно обсуждавшая шествие, затихла.

   – Жители Иргарда. Сегодня я, Джайгер из правящей семьи Великого дома Шиповника, отправляюсь в поездку, дабы достойно представить свой Дом и наш город перед двором Его Величества Императора, да живет он десять тысяч лет! – Толпа взревела. Джай дал людям выразить верноподданнические чувства, а потом снова поднял руку, призывая к тишине. – К сожалению, я не могу признать достаточной силу и квалификацию ныне присутствующих в городе магов. – Усталый старик в задних рядах выстроившейся на трибуне команды сокрушенно кивнул головой. Его знания и умений хватило, чтобы обучить ребят обслуживанию канализации, но вот принять на себя охранные заклятья города... Эта ноша была ему непосильна. – А потому я дарую свое благословение Ренару Шипу.

   Джай поднял руку, и я ощутила проносящуюся надо мной Силу. Вот только даже я не смогла понять, хотя и точно знала, что заклятье построено стоящим за нашими спинами инквизитором. Толпа замерла в молчаливом изумлении. Волосы Шипа, известного большей части городского дна, и многим более благополучным гражданам подростка изменялись. Теперь его прическа светилась серебром Силы. Такого в городе не видели. Более того – такого вообще еще никто не делал. А то, что он и так был практически Серебряным... кто ж это знает? Так что простенький фокус с удалением наложенной на волосы Шипа иллюзии впечатлил толпу до безъязычия. Впрочем, отсутствие в толпе компетентных специалистов, не причастных к данной шутке – давало надежду на то, что и прочие, получившие информацию о данном... выступлении, получат соответствующую информацию, и не более того.

   Дождавшись, пока толпа отошла от шока и взбурлила обсуждением этого "доселе небываемого" действа, Джайгер вновь поднял руку.

   – Должен сказать, что отныне Ренар Шип – сын дома Шиповника и моя Рука в городе. Неповиновение ему – есть неповиновение мне, а оскорбление его – есть оскорбление Великого Дома, со всеми последствиями!

   Толпа вновь застыла в... глубоком удивлении, чтобы не сказать – в страхе. Шип был известен действительно многим, и раньше люди как-то не стеснялись обругать, а то и выдать пинка «оборвышу из трущоб», «шлюхиному сыну». И теперь люди начали медленно осознавать, что Шип может все это и припомнить... А уж оскорбление Великого Дома – это не то обвинение, которое легко пережить. Правда, Шип, на самом деле – добрый, да и Джайгер советовал ему не влезать в дрязги, объяснив, что страх перед бездействием и ожидание неотвратимой мести – накажут гораздо сильнее, чем любые казни. Впрочем, все это относилось только к прошлым прегрешениям... а вот насчет будущих – остающимся в городе Кровавым рукам и городской страже, во главе с самим Гердом Жестким, были даны совершенно однозначные указания.

   – Так же, отбывая в неизвестное будущее, – продолжил свою речь Джай, – я должен воздать дань прошлому. Во время осады и штурма Иргарда были продемонстрированы примеры как самой предательской и презренной трусости, – Я вздрогнула, вспомнив, как к ногам Джая швырнули Вальга, вытащенного из тайника, в котором он доблестно прятался все время, пока в городе действовало Право Войны. Прятки ему не помогли. И, хотя Джай только брезгливо посмотрел на дурнопахнущего торговца в мокрых штанах, и не стал обвинять его в оскорблении, но Вальг все-таки был казнен городским Советом «на всякий случай». – ... так и подлинного героизма. И, в честь бойцов, защищавших город, я открываю памятник «Защитнику Иргарда».

   Я вспомнила, как Джай работал с приглашенным из центральной резиденции Шиповника магом-скульптором. Они перебрали десятки вариантов, просмотрели сотни набросков, прежде чем получилось что-то, что Джай счел возможным одобрить.

   Наместник молча взмахнул рукой, убирая очередную иллюзию, и нашим глазам предстал памятник. Да, конечно, он не мог сравниться с демонтированным фонтаном размерами, или богатством резьбы... в нем не было ничего лишнего. Но все-таки было в фигуре мальчишки, с копьем бросающегося на врага, что-то, берущее за душу. Возможно, это была тонкая работа Мастера, показавшего каждый сосудик на бронзовых пальцах, до белизны сжимающих бронзовое древко копья. А может быть – это была смесь страха и решимости в глазах мальчишки, бросающегося в отчаянную, безнадежную... последнюю атаку. Но спокойно смотреть на это было невозможно. Этот памятник стал настоящим произведение6м искусства.

   Иргард. Сай из семьи торговцев.

   Тварь! Это же надо так поиздеваться?! Мало того, что он захватил наш город, что ограбил Гильдию, и оскорбил всех торговцев Иргарда, насаждая какие-то глупые законы, что он забрал себе Габри... мою Габри... Так теперь еще и ЭТО!

   Теперь вместо фонтана, символизировавшего богатство и влияние Гильдии, на Золотой площади будет символ нашего поражения, памятник "героям" проигранного сражения! Ведь каждому известно, что герои – это те, кто побеждают! А тут...

   И даже если признать нужду в увековечении позора города... то тут должен стоять не этот памятник трусливому мальчишке в одеждах подмастерья оружейников, но памятник Торговцам Гильдии. Ведь, оплачивая отряды ополчения и их вооружение, Гильдия сделала для обороны Иргарда больше, чем все эти идиоты, схватившиеся за копья и топоры в безнадежно проигранном бою!

   Закончив с этим унижением, Черная Тварь, Демон Иргарда обнял за талию поднявшуюся с колен Габри, кивнул телохранителю, и скрылся в поданной ему карете. Наемники, защищающие этого труса от народного гнева, ударили кулаками в свои кирасы, и прокричали какую-то нечленораздельную здравницу. И Наместник отбыл, оставив город тонуть в сером облаке ненависти.

   Дорога на Альмаргор. Джайгер из дома Шиповника.

   Покинув «мой» город, и освободившись от осточертевших протокольных требований, я выбрался из кареты, и дальше двинулся верхом. Характерные черно-серебряные доспехи боевого мага скрыл под собой выгоревший плащ, давно забывший, какого цвета он был при создании, а не менее характерные серебряные волосы – исчезли под не менее выгоревшим капюшоном.

   Габри же не повезло: Сейтен, чтоб на него обратилось огненное Око Повелителя, не взял на себя труд, либо расходы по обучению удочеренной девчонки верховой езде, так что Проныре пришлось оставаться в карете. Хорошо еще, что я вовремя узнал об этом недостатке подарка, и озаботился наложить на карету соответствующие заклинания. А то дорога до Цитадели Кровавого Тумана могла показаться девочке натуральной пыткой.

   За прошедшие два месяца дорога совсем не изменилась. Та же пыль, тот же горячий ветер и горький запах полыни. Правда, теперь пыливший по дороге отряд был намного меньше. Даже наняв отряд Кровавой руки в качестве личной гвардии, я не стал брать его с собой целиком, но только сотню лучших, испытанных ветеранов. Капитан отряда остался присматривать за большей частью своих людей, дислоцированных в Иргарде, а со мной отправился Зерг. Так что я мог быть уверен, что наемники не обеспечат меня дополнительной головной болью: среди идущих со мной, Зерг пользовался непререкаемым авторитетом.

   Поскольку шли мы от Иргарда к Альмаргору существенно быстрее, чем в обратном направлении, то и на ночевку расположились дальше, пройдя несколько километров от остатков нашего старого лагеря. Солдаты, как всегда, установили палатки, расставили часовых, развели костры, и уселись кружками возле них: готовить пищу и травить байки. Какого свойства байки травят у костра наемники – я уже знал, так что присоединяться к ним, тем более – в компании Гарби – не стремился. Однако, когда я сказал об этом Зергу, тот только ухмыльнулся.

   – А ты все-таки, попробуй. Ветеран – это солдат, который выжил, так что, в большинстве своем, инстинкт самосохранения у них на высоте.

   Как выяснилось, Зерг был прав. Стоило нам с Габри подойти к одному из костров, как обсуждение форм, размеров и прочих прелестей девушек, «опробованных» во время действия Права Войны в Иргарде – немедленно прекратилось, и наемники начали рассказывать друг другу (а больше, конечно – нам с Габри) легенды, связанные с этой небезопасной, но довольно прибыльной профессией.

   Первой новостью, о которой я узнал – было известие о существовании Совета Вольных отрядов. Почему-то учитель, рассказывавший мне с братом о реалиях окружающего нас мира, ни словом не заикнулся о существовании такого вот секретного общества. Ну, то есть как "секретного"... О существовании Совета, оказывается, известно большинству ветеранов-наемников, но вот конкретный состав Совета... Как выяснилось, любой из наемников мог оказаться наблюдателем, а то и членом Совета... Вот только распространяться о своем участии в работе данного органа – никто не спешил, может быть потому, что Совет был... в не самых лучших отношениях с Великими домами. Как выяснилось, канал связи с Советом есть у каждого капитана вольного отряда. И многие ветераны, особенно – не раз переходившие из отряда в отряд, что отнюдь не было чем-то из ряда вон выходящим, частенько слышали, как капитан отказывался от выгодного и соблазнительного контракта, мотивируя это перед своими лейтенантами словами "Совет это не одобряет". Вот только канал этот – односторонний. Так что, когда Великий Дом Сорго схватил и пытал одного из капитанов, пытаясь вырвать у него тайны Совета – они обломались просто потому, что капитан и сам ничего не знал. Не знал даже о том, почему именно Совет "рекомендовал" ему отказаться от найма, который сулил ему большие барыши, и уж тем более – не знал о том, как Совет выяснил, что Дом Сорго и не собирался выплачивать обещанную сумму... Правда Сорго поняли это только после того, как капитан Гарран умер под пытками, так ничего и не сказав.

   Дом Сорго очень старался представить смерть Гаррана как случайность... и очень удивился, когда был объявлен Гильдией Наемников "свободным от признания", так что ни один вольный отряд больше не нанимался к ним.

   Я уточнил некоторые даты... и отнюдь не был удивлен тем, что именно с тех пор дела Сорго покатились под гору. Владения любого Великого дома слишком обширны, чтобы защищать их только силами рыцарей Дома. Так что окраинные резиденции и города потихоньку прибрали к рукам соседи, сохранившие более удовлетворительные отношения с наемниками. Видя такие потери, малые Дома отшатывались от падающего, и уходили под руку других Великих Домов. Это в свою очередь еще сильнее уменьшало возможности Дома по обороне своих владений, и приводило к новым потерям. Круг замкнулся. И сейчас никто уже практически не сомневался в том, что статус Великого дома Сорго утратит.

   Дорога на Альмаргор. Габри Проныра.

   Окрестности плавно проплывали за окном кареты. Как бы ни морщился Джай, но путешествовать с таким комфортом мне еще не доводилось. Честно говоря, мне еще вообще не доводилось выбираться за пределы Иргарда, а по городу я перемещалась на своих двоих и никак иначе. Еще не хватало, чтобы Его Всемогущество городской маг Иргарда брал в свою карету какую-то там побродяжку, которую из финансовых соображений приходилось называть дочерью! Так что езда в карете доставляла мне немалое удовольствие: сидишь себе спокойно, а выгоревшая степь как будто сама собой катится мимо. Не понимаю я, что плохого в этом находит Джай?

   Я улыбнулась про себя. Джай... хозяин... Никогда не думала, что став подарком молодому Серебряному по поводу первой капании, я буду жить лучше, чем в качестве приемной дочери городского мага, но факт имеет место быть! И даже мой социальной статус, как неожиданно выяснилось, изрядно вырос. Поняла я это после того, как молодой солдатик из Агонский стрелков попытался ущипнуть меня за попку. Раньше мне пришлось бы вымученно улыбнуться, а потом – резво придумывать, как отделаться от столь нежелательного внимания. Теперь же сей лебедь-щипун немедленно отхватил подзатыльник от проходившего мимо ветерана.

   – Ты чего?!

   – Совсем нюх потерял? Или хочешь в Круг с Серебряным выйти? Так за ним – не заржавеет. Только лучше я тебя сам пришибу. Не так больно будет.

   Похоже, мой владелец (я улыбнулась про себя: Джай так забавно злится, когда я его так называю) оказался прав в своей выходке. После Суда Богов здоровые и звероватые наемники его явно зауважали.

   Но вот карета остановилась, и отряд начал устраиваться на ночь. Слух у меня, как подобает торговке информацией, всегда был прекрасный. Так что мне не составило труда подслушивать то, о чем говорят солдаты, устанавливающие палатки и разжигающие костры. К счастью, ничего принципиального нового они не обсуждали: стражники Иргарда в свободное от дежурств время вели разговоры примерно о том же. Разве что стражники обсуждали "девушек", благосклонность которых нетрудно было приобрести за деньги, в то время как наемники говорили о более труднодоступных красотках, попавших в их руке в ходе применения Права Войны. С одной стороны, мне было страшно, когда волнами накатывало понимание того, чего именно я избежала при помощи Скайлы Оракула. Но было и то, что заставляло меня старательно прислушиваться к этим разговорам. Во-первых, я мотала на ус некоторые хитрости, о которых ничего не говорилось даже в подсунутой мне Скайлой книге, и которые мне захотелось предложить Джаю, когда я буду согревать его долгой ночью. А во-вторых, выводы из этой болтовни можно было сделать весьма интересные. Особенно, если мне по описанию удавалось опознать некоторых известных мне девушек, и понять – где именно и при каких обстоятельствах они оказались в руках наемников. И с частью этих выводов необходимо было познакомить Наместника Иргарда, а другую часть – обсудить с Оракулом, потому что было у меня предчувствие, что знать о них хозяину не надо.

   Так что, когда Джай подошел ко мне, и, взяв за руку, повел к одному из костров, где обсуждение столь интересной темы немедленно прекратилось, я даже пожалела об этом. Впрочем, я обещала отдать всю себя Джайю, так что если ему угодно, чтобы я сидела у него на коленях, и слушала о неведомом мне Совете Вольных отрядов и взаимоотношениях Гильдии Наемников с нанимателями – то почему бы и нет? Тем более, что послушать "закостровые разговоры" у меня еще будет возможность. Обязательно будет!

   Дорога на Альмаргор. Зерг, лейтенант Кровавой руки.

   Я улыбнулся, глядя на нашего нанимателя. Он уютно устроился на специально припертом солдатами бревне, с красивой девочкой на коленях, и внимательно слушал преподносимый ему в форме солдатских баек кусочек правды о нашем мире. Как не покажется странным, но такие вещи в кланах Серебряных рассказывали только наследникам правящих семей, потому как для массового распространения эта правда была слишком... неудобной. Серебряным было бы слишком... неприятно осознавать, что они отнюдь не являются единственной силой и непререкаемой властью в мире, и что какие-то там наемники смеют не просто диктовать свои решения, но и имеют возможность настоять на их исполнении. Впрочем, Джай воспринял свалившуюся на него информацию вполне адекватно: он улыбнулся, и сделал вид, что полностью погружен в поглаживание бедра девушки, уютно устроившейся на его коленях. Но скрыть заинтересованность от мага моего уровня – не так-то просто... Да и Габри больше была занята рассказываемой историей, чем поглаживающей ее рукой.

   – А если какой-то отряд решит проигнорировать «рекомендации» Совета? – Все, что я узнал о том подарке, который вручил Джаю, говорит о том, что эта девчонка была бы неплохим дополнением ко двору моего сюзерена. Так что решение Повелителя с требованием подчиниться спасшему ее Пророчеству – становится вполне объяснимо. – Неужели у Совета нет способов приструнить таких вот «слишком вольных» стрелков?

   – Формально – нет. – Улыбаюсь я девочке.

   – А неформально? – Заинтересовался и Джай.

   – А неформально... Черному отряду будет "рекомендовано" наняться против таких вот "непослушных детей".

   – Черному отряду... вот как? – Задумчиво хмыкнул Джай, зато Габри на его коленях завозилась, распираемая любопытством. Все-таки серьезного образования девочка не получила, и ее всеведение было ограничено пределами Иргарда. Придется объяснять.

   – Черный – один из немногих отрядов, существующих со времен Битвы Темной крови. Очень сильный и известный отряд. Настолько сильный и известный, что при известии, что он к кому-то нанялся, те, кого нанимают на другую сторону – взвинчивают цены как минимум в два раза.

   – А ты встречался с Черными? – В глазах Джая, направленных на меня вспыхивает надежда. Надежда прикоснуться к истинному чуду. И, к счастью, я могу эту надежду оправдать.

   – Да, Джай. Я встречался с Черным отрядом, и даже разговаривал с их капитаном.

   Внимание Джая целиком и полностью принадлежит мне. Даже его рука, медленно, и, как он думал – незаметно смещающаяся по животу девушки вверх, замерла. Да и другая, которая постепенно смещалась к заветной цели по бедру Габри – тоже застыла. А вот Проныре эта остановка не понравилась.

   – И что в это такого? – Спросила девочка, старательно пряча неудовольствие.

   – Габри, ты не понимаешь... – Серебряный захлебнулся воздухом.

   – Не понимаю. Но ведь ты мне объяснишь? – Девочка по-кошачьи прильнула к Джаю, и потерлась об него грудью, возвращая себе его внимание. Умница!

   – Габри, капитан Черного отряда, Ловец душ и его Видящая, это – легенда. Попробуй себе представить, что тебе удалось поговорить с человеком, который лично видал Чашу Света*!

   /*Прим. автора: Чаша Света – аналог Святого грааля. То, на поиски чего отправляются молодые рыцари. Причем, как и в настоящих легендах о граале, целью поиска является не «завладеть чашей и куда-то ее доставить». Сдвинуть Чашу Света хоть на волосок оттуда, где она сочла нужным явиться – было бы кощунством и святотатством. Нет, цель поиска – увидеть Чашу, доказать прежде всего самому себе, что достоин лицезреть истинное Чудо, что превыше обычной магии. Естественно, как и положено Чуду, Чаша является крайне редко: из многих тысяч искателей, находят Чашу единицы, да еще и не в каждом поколении*/

   – Что за легенда? Расскажи... пожалуйста! – Девочка посмотрела на Джая такими глазами... если бы она так посмотрела на меня – я бы, наверное, растекся в лужицу.

   – И правда, Джай, расскажи. Нам также интересно, что рассказывают о наемниках молодым Серебряным.

   – Я... я попробую. – Вот как Джаю удается совмещать гордого Наместника, и смущенного подростка? Но ведь как-то же удается! – Известно, что обычно Черный отряд ведут в бой два лейтенанта. Никто толком не знает, как им удается не разругаться, деля власть, но, хотя за века существования отряда лейтенанты сменялись много раз, отряд всегда оставался един, и всегда им управляли умело и квалифицированно. И лишь очень редко на поле боя воздвигается стальная башня, что носит имя Ловец Душ. И тогда, под его рукой, бойцы отряда сражаются бешено и весело, не щадя собственных жизней, и не чувствуя страха и боли, а врагов их охватывает неизъяснимый ужас. А если где они и могут организовать сопротивление, то протягивается в ту сторону тонкая рука Видящей, чьи глаза навсегда закрыты, и содрогается земля под шагами Ловца душ, и стонет воздух, рассекаемый его не знающим милости и пощады мечом. И нет от него ни спасения, ни укрытия... Вот, как-то так. – Джай улыбается, разрушая оцепенение, навеянное пафосным Высоким слогом древней легенды. – А как оно на самом деле?

   – На самом деле... – Я на несколько секунд задумался. – Наверное, про "башню" – это все-таки преувеличение. Хотя он и на голову выше любого из встречавшихся мне людей, но до башни он не дотягивает. – Джай вопросительно посмотрел на Глота Булаву... и я утвердительно кивнул. Да, мне встречались довольно... громоздкие люди, так что "выше любого из встреченных мне" – это очень серьезно.

   – А как насчет "стальной"? – Следующий вопрос Джая тоже был вполне ожидаем.

   – Сплошной тяжелый доспех. Настолько тяжелый, что непонятно, как человек во всем этом вообще может двигаться... А он двигается, более того – сражается, и весьма успешно, надо сказать.

   – А Видящая?

   – Видящая... – Я замолчал, подняв глаза к звездам.

   – ?? – Ребята смотрели на меня с таким отчаянным вопросом в глазах... Да и половина присутствующих у костра взрослых наемников была охвачена не меньшим любопытством: в конце концов, совместный поход с Черными, ради которого я в свое время и принял имя Зерг, присоединившись к Кровавой руке, был уже довольно давно, так что эту знаменитую пару мало кто из наших видел воочию.

   – Действительно, рядом с Ловцом душ всегда присутствует девочка, на вид – чуть старше Габри, она и летом и зимой одета в белую блузку с короткими рукавами и серо-голубое платье чуть выше колен. На глазах – постоянно повязка. Она любит сидеть на плече у Ловца, и специально для нее поверх металлического наплечника Черного капитана – закреплена кожаная подушечка.

   – Она что, и в бою... – Ошеломлены оказались даже бывалые наемники. Впрочем, многое из того, что связано с Ловцом душ и его Видящей представляется совершенно невероятным.

   – И в бою. Но вот о героях, что могли бы хотя бы поцарапать Видящую – я даже не слышал. Хотя пытались – многие.

   – Постойте... – Габри затеребила подол. – ... но ведь если "платье чуть выше колена" – оно же должно задираться... да и просто, если она сидит на плече парня на голову выше Булавы... – Я улыбаюсь.

   – А оно и задирается. Вот только полюбоваться открывающимся видом рискуют немногие, и, как правило – одним глазком и украдкой.

   – Почему это? – Вмешался в разговор известный "ценитель женской красоты" Сорка Кобель.

   – Цитирую. "Тому, кто обидит Видящую – будет мучительно больно..." – Завершение оригинальной фразы "... за бесцельно отбитые яйца" – я опускаю, но, судя по судорожному сглатыванию, и нервным движениям рук – многие додумали его самостоятельно. Да уж... получить в пах железным сапогом Ловца душ... это никто не назовет желательным результатом.

   – А про Железную башню Ловец душ что-нибудь говорил? – Спрашивает у меня Джай. Я ожидал этого.

   – Нет, к сожалению, по этому вопросу я знаю не больше, чем все остальные: то есть, слухи и легенды.

   – Но я не знаю даже и этого. – Сразу видно торговку информацией. Сама мысль о том, что она чего-то не знает – вызывает у Дара Войны гримасу неудовольствия.

   – Когда Ловцу душ приходит пора шагнуть за Серый предел, – напевным речитативом, свойственным древним легендам начинает Джайгер, – находит он юношу, роста высокого, с острым умом, и сильным телом, и девицу, приятную глазу и с острым зрением. И тогда уходят они вчетвером в Железную башню, что стоит на краю мира. Там, в первый и последний раз снимает Ловец душ свои тяжелые доспехи, а Видящая – свою повязку, и отдают они атрибуты капитана Черного отряда своим преемникам, а сами на веки вечные остаются в башне, укрепляя кровью своей и жизнью мощь нового капитана. И только так происходит смена командования, ибо ни разу еще не был Ловец душ повержен в битве. И ни разу чары чужие, либо оружие хищное не коснулись Видящей, хоть и идет она в бой, лишенная защиты доспехов тяжких. Но ходит так же и слух, темный и тайный, что лишь один Ловец душ и одна Видящая были, есть и будут в этом мире, и именно они выходят из Башни, оставляя там претендентов на звание капитана Черного отряда. Но никто еще не решился бросить сие обвинение в лицо Ловцу.

   Дорога на Виаренду. Кайринт, странствующий Инквизитор.

   Карета скрипела, покачиваясь на неровной, ухабистой дороге. Мда... всегда предпочитал передвигаться пешком, в крайнем случае – верхом. Но вот идея заставить детей пешком тащиться до Виаренды, что во владениях окраинного дома Льна, откуда можно порталом отправиться в Замок Семи глаз, главную резиденцию нашего Ордена – явно была бы... неадекватна. Так что пришлось зайти в расположившийся недалеко от павшей Сайленты городок Сермир, и обратиться к доброте местных властей.

   Доброта местного мэра оказалась почти безграничной. Думаю, если бы я потребовал его дочь себе на ночь – он и в этом случае не отказал бы, хотя девчонка чуть старше моих нынешних подопечных. Судя по перепуганным глазам, которые так и прыгали с черного кинжала у меня на поясе на приведенных мной детишек – подумал он черти что. Ну да тем лучше. По крайней мере, по набору одежды для каждого из моих спутников, а так же карету и штат обслуги на всех – он нам выделил. И это при том, что сам Сермир... городом его назвали исключительно по причине наличия стены. По любым другим признакам это... поселение едва тянуло на деревню.